В маленькой деревушке где-то посреди Ютландии, на ферме, одинкая мама-утка высиживала утят. Сидела она на яйцах уже давно, иногда только отлучалась в собес за пособием, и, конечно, очень обрадовалась, когда в один прекрасный день из яиц вылупились шесть прекрасных утят. Утка помогла им выбраться из яичной скорлупы и только тогда обнаружила в гнезде седьмое, самое большое яйцо.
– Странное дело, – удивилась она, – я точно помню, что снесла шесть яиц... Надо завязывать со спайсом, голова уже совсем не соображает. Тем временем седьмое яйцо тоже лопнуло, и утка удивилась ещё больше. Из яйца выглянул долговязый, нескладный утёнок, ничуть не похожий на своих братьев.
– И в кого он такой уродился? – перебирала в голове утка. – Перья серые, лапки тёмные, шея длинная... Не Альберт, не Хасан.. И не стыдно было какому-то мерзавцу пользоваться пьяной уткой...
Что и говорить! Серый утёнок и впрямь не был красавцем. Правда, ел он больше своих братьев и рос быстрее, чем они. А плавал хоть куда! Да что толку? С ним никто не хотел играть – даже крякал он с неуловимым акцентом. И все над ним смеялись. Один петух даже однажды клюнул его:
– Ютландия для ютландцев! Ко-ко-ко!
И только одна мама-утка порой утешала его:
– Бедный мой сыночек! Почему ты не такой, как все? Но ничего, закончишь школу – пойдешь работать в Макдональдс, и все образуется, будешь маме на дозу подкидывать иногда.
От такой жалости утёнку становилось ещё хуже. Он забивался в кусты и потихоньку плакал там, всеми забытый, включив System of a down в наушниках погромче:
– Никто меня не любит, не жалеет. Все только и хотят от меня избавиться. Disorder! Disorder! Disorder! Disorder! Disooooordeeeer!
И вот однажды, на рассвете, когда все крепко спали, он убежал с фермы.
– Неужели нигде больше нет таких же серых утят, как я? – думал он по дороге. – Не может этого быть! Это противоречит эпистемологии и/или гносеологии!
Очень скоро он добрался до озера, где плавали утки, и стал их расспрашивать: не встречали ли они таких же серых утят, как он? Но утки в ответ лишь презрительно качали головами:
– Таких некрасивых, как ты, мы ещё не встречали. Даже на витрине в кулинарии.
Делать нечего, утёнок отправился дальше на соседний пруд, где повстречал двух больших гусаков, Мевлюта и Абдуллу, которые собирали пустую тару, но те только напугали его:
– Беги отсюда подальше, пока тебя не подстрелили сомалийцы! Хотя, если не боишься, оставайся с нами, большую пластиковую бутылку принимают по три кроны, а банку из под пива по одной, здесь столько мусорят, что за лето на айфон можно насобирать. Стекло не бери, его уже не принимают.
Утёнок был уже не рад, что убежал с фермы. Наконец, после долгих странствий, он очутился у дома старой крестьянки, которая приняла его за потерявшегося гусёнка.
– Наверное, это – маленькая гусыня, – решила подслеповатая старушка, выдавая желаемое за действительное. – Со временем она подрастёт и будет нести мне яйца, а я их буду сдавать в магазин, как экологически чистые, и когда-нибудь накоплю себе на норковое манто, или поездку на Ибицу. А пока посажу-ка я её в клетку.
Но утёнок так и не снёс ни одного яйца, как ни тужился, получались только какашки. И курица, жившая у старушки, строго предупредила его:
– Какашки здесь не прокатывают, считаются только яйца. Ты ж птица! Вот и неси яйца! Если не будешь нестись, тебе свернут шею и сварят в горшке, так и знай!
– Или зажарят, – мечтательно промурлыкал кот, жуя гриб. – Тогда мне достанутся твои косточки.
А старушка тем временем всё подкармливала и подкармливала утёнка.
– Если это не гусыня, а гусь, – ворчала она, – то надо его по-быстрей откормить к празднику.
Хорошенькое дело! У бедного утёнка от страха и вовсе пропал аппетит. И всё-таки ему повезло. Как-то раз старушка забыла запереть клетку, и утёнок сбежал. Он бежал до тех пор, пока не очутился в густых зарослях камыша на берегу пруда, уже на территории Германии.
– Раз меня никто не любит, буду жить здесь один, – решил он. – Еды мне хватит, а фрау Меркель выдаст мне новый паспорт.
Что правда, то правда – еды было вдоволь, в ближайшем супермаркете каждый день в 21. 00 выбрасывали на помойку всю выпечку. Но до чего плохо жить одному, даже обсудить свежую статистику по заражению короновирусом не с кем. Однажды на рассвете он увидел в небе стаю белых птиц с длинными гибкими шеями, жёлтыми клювами и большими крыльями, в перьях от Версаче.
– О, как они прекрасны! – воскликнул утёнок. – И как бы я хотел стать таким же красивым, как они! Хотя бы на один день!
Потом пришла зима, и пруд замёрз, а супермаркет закрыли в связи с реструктуризацией. Пришлось покинуть надёжное укрытие и отправиться на поиски пищи. Но что можно отыскать под снегом? Очень скоро утёнок выбился из сил и непременно замёрз бы среди сугробов, если бы не проходивший мимо немецкий крестьянин Нуреддин.
– Бедняга! Еле дышит. Отнесу ка я его своим детям, они его выходят, – пожалел утёнка добрый человек, у себя в Ираке он был заведующим отделением интенсивной терапии, но в какой-то момент решил что спокойнее в Германии утятам хвосты крутить.
К весне утёнок на халяльной диете набрался сил и очень вырос.
– Вот теперь тебя можно выпустить на волю, – сказал Нуреддин и отнёс своего питомца на пруд. А утёнок увидел своё отражение в воде и не поверил глазам:
– Неужели это я?! Из воды на него смотрел прекрасный белоснежный лебедь...
Неподалёку плавала стая лебедей, вернувшихся с юга. Они окружили его со всех сторон:
– Пацан, ты с какого района? Мы тебя никогда не видели!
– Это я с какого района? Вы чо такие дерзкие? И вообще правильно говорить "из", а не "с"! – Молодой лебедь обвёл глазами своих сородичей. Он был слишком счастлив, чтобы вступать сейчас в конфликт с родственниками. Склонив голову, он величаво поплыл по зеркальной воде и услышал, как дети на берегу пруда восхищённо кричат:
– Смотрите! Смотрите! Ещё один лебедь прилетел! Самый красивый из всех!
