Ездил на велосипеде, увидел табличку у одного расторана

К слову, ресторан располагается в пристрое "сталинки", и своей огороженной парковки не имеет

Окутанная мраком. Облаченная в темные одеяния. Она водила морщинистыми пальцами по воздуху. Голова, замотанная в платки. На шее болтаются амулеты и крестики.

Баба Надя или по профессиональному Ведунья Надежда склонилась над столом и тихо шептала. Закатила глаза, словно в бреду, и едва слышно бубнила себе под нос.

Женщина напротив, боясь пошевелиться, дабы не сбить неведомые ей силы с любопытством смотрела на то, как ведунья достает из мира мрака и тумана заветные слова о ее будущем.

- Горе вижу. Страшное горе. – прохрипела ведунья.

- Умрет все-таки! – всхлипнула женщина и закрыла рот ладонью.

- Тяжелое бремя на нем висит. Не выдержит он этого груза.

Пухленький подбородок женщины вздрогнул и из глаз покатились две слезинки. Она как могла старалась держаться и не всхлипывать. Не впадать в истерику.

- Не реви! - грубым старческим голосом успокоила ее ведунья. - Не все еще потеряно. Мы еще поборемся за его жизнь. Меня бы не звали Надежда, если бы я эту самую надежду у людей отнимала. Отвар нужен. От-вар!

Бабка встала со стула и подошла к темному шкафу. Здесь вообще все было темное. Полумрак. Свечи на столе и комоде. Плотные, бардовые шторы закрывают окна. Иконы, крестики и амулеты устилают комод. В воздухе витает аромат жженых листьев.

Ведунья выдвинула шкафчик, откуда достала несколько пучков сухой травы и пару баночек с песком и землей.

- Болезнь? – не оборачиваясь, спросила она.

- Болезнь, - подтвердила женщина. – Тяжелая болезнь. Полгода уже мучается милый мой.

- Видела я. Можешь не рассказывать.

Женщина замолчала.

Ведунья вернулась к столу и высыпала травы на увесистую разделочную доску цвета сухой земли. Она начала шинковать их, орудуя коротким стертым от времени лезвием.

- Сейчас не отвлекай меня. Молчи в тряпочку, коли хочешь, чтобы надежда оставалась.

Женщина испуганно закрыла глаза и крепко сомкнула губы.

Рубленную траву ведунья скидывала в эмалированную закопченную кастрюльку. При этом она постоянно бубнила себе под нос заклинание, закатывала глаза и вскидывала руки к небу. Множество колец на пальцах, бросали яркие вспышки зайчиков от света свечей.

Ведунья высыпала немного землицы в кастрюлю, после чего вновь воздала хвалу неведомым силам.

- Все будет. Все будет. Все с твоим милым будет хорошо. Выкарабкается.

- Вы думаете?

- Не уверена. Но духи говорят, что выкарабкается. Много твоих за последнее время ушло?

- Ой много… очень много, - шептала женщина, сдерживая слезы. – отец с матерью в прошлом году умерли. И у Сережи моего сестра умерла...

- Мда… - протянула бабка, покачивая головой.

- Это плохо?

- Они и зовут его в тот мир. Их души не слезают с него.

- Что же им надо?

- Не знаю… они мне не говорят. – таинственно ответила ведунья и вернулась к отвару.

Она вынула из комода керосиновую горелку.

Добавив воды и несколько заклятий, ведунья поставила кастрюльку на огонек, непрерывно помешивая отвар деревянной ложкой.

Спустя пять минут, когда мутное варево булькало и отправляло в темную комнату приторный запах полыни, ведунья в последний раз вскинула руки к небесам. Она выключила горелку, досыпала песка и как волшебник, из ниоткуда достала эмалированную миску. Процедив отвар через марлю, она завязала мокрые травы в мешочек, а отвар перелила в стеклянную бутылочку с деревянной пробкой.

- Это тебе. – протянула она женщине. – Травы расставь в его комнате. Водичкой смазывай ему лоб каждый вечер.

- …сейчас, сейчас, - заторопилась женщина, доставая из сумочки блокнот. – Я записываю.

- Значит так… травы расставь в комнате. В основном на подоконнике. Повесь пучок над дверью, это чтобы духи не могли зайти в его комнату. Отваром смазывай ему лоб. Каждый вечер. Для лучшего эффекта можешь иногда этим же отваром брызгать на травы. Вот тебе еще святой песочек с тертой травой. Просыпь вокруг кровати. Не жалей. Сыпь так, будто от муравьев его хочешь сберечь. Все поняла?

- Поняла.

Дрожащими руками женщина спрятала магические подарки в сумку.

- Как мне вас отблагодарить?

- Нет у меня цены. Я тебе не церковь с их магазинами и бизнесом. Положи в корзинку сколько сама захочешь.

Ведунья отвернулась в сторону, а женщина вытащила потертый коричневый кошелек. Шевеля губами, она пересчитала содержимое и долго не могла определиться с вознаграждением.

Вытащив из кошелька две голубенькие бумажки, женщина положила их в пустую плетенную корзинку.

- Спасибо вам… спасибо вам огромное.

- Позже благодарить будешь. Когда твоего Сережку вытащим.

- До свидания. Спасибо… - причитала женщина, задом покидая комнату.

После того как ведунья осталась одна, она сразу открыла окно и прибрала со стола.

В дверь постучали.

- Чего?

- Бабушка Надя, там еще два человека ждут. – сказала внучка.

- Ох… пропали бы они пропадом. У меня уже голова кругом идет от этих запахов. Ладно, как позову, так можешь впускать их. Но следующим скажи, что сегодня больше не принимаю.

- Хорошо, - ответил девушка и скрылся за дверью.

Ведунья поправила инвентарь на комоде, где иконы мирно соседствовали с амулетами и многочисленными тотемами. Перед зеркалом она перемотала платки на голове, поправила амулеты и крестики на шее.

- Давай! – крикнула она в закрытую дверь.

Спустя пять минут, перед ней сидела молодая пара.

- Молодые, - хмуро сказал ведунья. – Сколько женаты: два, три года?

- Два, - едва слышно ответила девушка.

- Детей значит хотите и не получается.

Девушка округлила глаза и посмотрела на мужа. Она даже пнула его легонько в бок, говоря тем самым, а ты не верил. Эта бабка знает все.

- Хотим, - коротко ответил парень, отпихиваясь от жены.

- Будут вам дети. Я постараюсь чтобы были.

Почти не изменяя традиции, она достала травы, землицы и кастрюльку. В этот раз решила обойтись без песка.

Сварив отвар, она отдала его девушке, с наказанием принимать по чайной ложечке. Утром, натощак.

Довольные молодые вышли, оставив ведунье оранжевую бумажку.

- Эх молодежь. Я всегда знала, что вы добрее чем старики, - довольно улыбаясь сказала ведунья Надежда.

Третьего человека она приняла совсем быстро.

Голова у нее действительно раскалывалась как орех.

- Стара я уже для всего этого. – кряхтя, говорила она внучке. – Прибери тут. Приготовь на завтрашний день. Сходи в сарай принеси пару пучков травы и пару банок песка наскреби мне.

- Какой травы нести?

- Плевать. Самое главное, чтоб разная была. А то нехорошо будет выглядеть если я одной полынью травить их буду. Стара я уже для этого. Пора на пенсию выходить.

- Так ты ведь уже на пенсии…

- Значит пора на отдых.

- Бросать все, когда о тебе уже слух по всем деревням ходит. Это как минимум глупо, - умничала внучка.

- В этом ты конечно права. Тут, знаешь какая штука кроется. В большинстве профессий чем старше, тем хуже работаешь. А у меня наоборот. Чем я старее, тем больше людей верят мне. Без оглядки верят.

- А как ты узнала, что эта парочка детей хочет?

- Да у них на рожах было написано.

- А с женщиной и ее болезнью?

- Сама подумай своей головушкой. Ей же лет пятьдесят, не меньше. В ее возрасте многие начинают терять родственников. А приходят чаще всего из-за близких. Так что там либо мать, либо муж, либо родные брат и сестра.

- Я, когда вырасту, тоже буду ведуньей.

- Ну да… на моей-то славе далеко можно пойти.

- А тебе не жалко их?

- Кого? – искренне удивилась баба Надя.

- Людей. Ты ведь обманываешь их, и за это еще и деньги берешь.

- Люди хотят быть обманутыми. Ты думаешь для чего они все здесь толпами околачиваются? Для того чтобы обмануться и довольными пойти домой. Они ведь не за исцелением сюда ходят, а за надеждой. За той самой надеждой, которой у них уже не осталось. А я им эту надежду и даю сполна. А насчет денег, так я еще никого в жизни не принуждала платить. Сами несут. Сами тащат. А я не будь дурой, кошелек-то и раскрываю. Учись и набирайся опыта, пока твоя бабка жива. Эта профессия никогда не умрет в отличии от меня.

автор

Ребенку в детском саду дали учить песенку на утренник