Иллюстрация Ксюши Хариной

В ту осень мы вяло учились, а по большей части — практически ничем не занимались и праздно околачивались то тут, то там. Можно было сидеть дома и весь день смотреть в окно или готовиться к семинарам в институте, или идти куда глаза глядят, или отправиться на книжную охоту. Ради последнего братец особенно тщательно заматывал пакеты на ногах: всё же худо читать книгу с мокрыми пятками.

У каждого из нас имелась своя собственная дичь, свой объект, на который затевалась охота. Я, например, читал «Золотой храм» Юкио Мисимы, а мой товарищ — «Имя Розы» Умберто Эко. Мы аккуратно накатывали и шли сначала в большой книжный неподалеку от дома. Я находил Мисиму — читал с той страницы, на которой остановился. Братец хлюпал в своих «камелутах» к стеллажу с Умберто Эко и тоже читал со страницы, где закончил в прошлый раз. Так проходило от двадцати до сорока минут, потом нас выгонял охранник. Мы ожидали этого и не пререкались, а с реверансами и книксенами выкатывались «в соседний лес» — в литературную мекку времён СССР, исполинский «Дом книги». В начале нулевых, когда мы открывали свои охотничьи сезоны, исполин уже усох, скукожился как шагреневая кожа и остался маленьким, плотно сбитым карликом: всего-то один зал. Остальные помещения занимали: банк, бар, химчистка и автозапчасти. Карлик, кстати, с тех пор держался ещё пятнадцать лет. Недавно я зашёл туда вечером и обнаружил продавщицу, сидящую практически в темноте. «Свет, сволочи, отключили. Вы покупать? Касса всё равно не работает», — не оборачиваясь на меня, глядя в одну точку, сказала женщина. Я покивал, откланялся и потом долго думал: почему она там сидела в темноте? Касса же всё равно не работала. Через месяц на дверях карлика появилась ярко-жёлтая наклейка «Аренда».

А в начале нулевых там были и Умберто Эко, и Юкио Мисима, и электричество. В этом магазине мы стояли ещё по полчаса. А далее шли в следующий, потом ещё в один, по традиции немного накатывая после каждого перегона. К вечеру, одухотворённые и румяные, шли домой, чтобы на следующий день снова намотать пакеты, зарядить ружья и отправиться на охоту.

В ту осень мы прочитали книг по десять. Можно сказать — подстрелили десять небесных пташек. Тем и жили. А потом стало не до книг, выпал снег, бабушка товарища выслала ему денег, и он купил сапоги. А мои «камелуты», ставшие с тех пор еще более несчастными и худыми, приютил малознакомый товарищ, который уехал с ними в Ростов-на-Дону и зачем-то записал в блокнот совет про пакеты. Как будто это очень сложно запомнить. Ходил, наверное, по ростовским книжным в наших «камелутах» с пакетами, охотился и тихо накатывал. Это, к слову, не самый плохой способ прожигания жизни — даже, пожалуй, один из лучших.

Редактор Анастасия Ворожейкина