В момент взрыва я был около забора. Меня отбросило на 150 метров, поэтому я спасся. Люди вокруг меня потеряли человеческий облик. Смерч сорвал с них одежду, они были почти нагие. Глаза были вырваны. Из разорванных животов свисали внутренности. Осколки оконных стёкол вонзались в людей. Фонтаны крови обагряли тела. Из-за торчащих осколков у многих кожа стала синей. При движении эти осколки соприкасались, скрежетали и лязгали! Такой силы был этот смерч. Ещё меня ужаснуло, что у проходящих мимо людей с кончиков пальцев свисала бумага длиной где-то 50 см. Сначала я удивился, потом внимательно присмотрелся. Это была не бумага, а кожа рук, которая расплавилась от светового излучения, отслоилась от плеч и повисла на ногтях. Кожа спины свисала лохмотьями. Кожа ног шлейфом стелилась сзади. Люди были похожи на призраков с вытянутыми вперёд руками. Когда они опускали руки, кожа с локтей сползала на землю. Особенно тяжёлыми ожоги были у тех, кто был одет в чёрное. У некоторых узоры с одежды были выжжены на коже. Участки кожи под белой одеждой остались целы. Белый цвет отразил световое излучение.

Я побежал к своему дому, беспокоясь о своей семье. Передо мной одна за другой разворачивались сцены ада. Из-под обломков дома слышались крики о помощи. Я изо всех сил пытался спасти всех, кого мог. Мне не под силу было поднять груду деревянных балок. Огонь перекидывался с одного дома на другой, разгоняемый горячим ветром. Хиросима превратилась в огненное море. Из-за страшного смерча все дома рухнули. Все, кто был внутри, оказались похоронены под обломками. Дома загорались один за другим. Я уже не мог слышать крики о помощи. Произнеся молитву, я побежал прочь.

Мой дом со всех сторон был охвачен огнём. Подойти к нему было невозможно. Моля богов о том, чтобы моя семья осталась целой и невредимой, я еле-еле спасся от огня и убежал прочь. Чтобы не сгореть, мне пришлось прыгнуть в реку. Я в панике бежал от гнавшихся за мной посланников ада. Из-за радиоактивных ожогов у многих закостенели мышцы, и они не могли плыть. Один за другим они уходили под толщу воды. Недалеко от эпицентра ядерного взрыва виднелись человеческие тела, нанизанные на сучья деревьев порывами страшного смерча.

Наконец, я выбрался из пекла. Было уже около 8 часов вечера, когда я добрался до окрестностей городка Кои. Хиросиму объяло огнём. Электричества не было, но гигантское пламя ярко освещало всё вокруг.

Бамбуковый лес и поле заполонили люди, которые не могли двигаться от ожогов. Они стонали и в один голос просили воды. То были голоса иссушённой ожогами телесной массы, инстинктивно просившей воды. Нестерпимо было смотреть на малыша, который продолжал сосать грудь умершей матери. Медпункты были забиты ранеными. Лекарства мгновенно закончились, и им не доставалось даже йода. Они постепенно умирали, спускаясь в преисподнюю и зовя своих родных.

С рассветом город превратился в выжженное поле. Перед глазами были только трупы. Противопожарные баки с водой были забиты телами людей, которые хотели спрятаться от огня. Боже мой! Как больно было смотреть на труп женщины, которая до последнего пыталась спасти своих детей. Река была переполнена трупами. Их то приносило прибывающей водой, то уносило отливом. Военные и пожарные начали собирать погибших. Мёртвые тела лежали в ряд, как выловленная из реки рыба. Потом трупы складывали штабелями, обливали бензином и поджигали. И так по тысяче, по десять тысяч человек каждый день. Люди, нашедшие своих родных, сами сжигали их трупы. Струйки дыма от костров виднелись по всему выгоревшему полю.

Я верил, что мои родные живы. Искал их по всем медпунктам. В каждом медпункте от смрада и гниющих ожогов к горлу подкатывала тошнота. На поражённой ожогами коже заводились черви. Всюду слышались нескончаемые стоны, полные боли и страданий. Люди вытаскивали палочками червей и только ждали неизбежной смерти.

На выгоревшем поле Хиросимы появились громадные полчища мух. Сразу стало понятно, как много было трупов, из которых появились эти мухи. Белая одежда мгновенно стала чёрной из-за облепившего меня роя мух. Казалось, они закусают меня до смерти. Я отмахивался от них полотенцем. Не найдя своей семьи, я решил раскопать останки сгоревшего дома. Я нашёл обугленные тела родных, которых сразу же после взрыва раздавило обломками. В тот момент время для меня остановилось, и мир перестал существовать. Пережитая трагедия забрала у меня смысл жизни. Мои мечты и надежды были разрушены.

Но дьявольский бал атомной бомбы, забравшей у нас всё, на этом не закончился. Остался подарок — радиация. Эта грязь смешалась с дождём и проникла в землю. Вот так и завершился бал. Радиоактивное излучение проникало в здоровые тела военных, собиравших трупы, поражало людей, искавших своих родных, и вызывало острое белокровие и рак, медленно, но верно затягивая на самое дно ада. Дьявол не отпускал тех, у кого была хотя бы маленькая надежда выжить. Дьявол оставил келоидные рубцы на лицах и обрёк людей на нескончаемые страдания.

Излучение поразило и моё тело, затягивая меня в пекло преисподней. Я боролся с болезнью. Говорят, что помогает порошок из человеческих костей, и я с надеждой принимал его. Меня учили, что помогают большие дозы саке, и я много пил. Я испробовал всё возможное, но ничего не помогало. Силы мои были на исходе.

Умоляю, уничтожьте посланника ада по имени атомная бомба. Я этого сделать не смог. Я не могу простить атомную бомбу. Не могу простить японцев и американцев, которые развязали войну, сбросили атомную бомбу, прислуживали посланнику ада. Не могу простить бомбу, отнявшую у людей всё.

Люди всей земли! Поскорее встаньте и затворите врата ада! Объединим наши силы, чтобы человечество не увидело преисподнюю снова.

Какие же люди глупые. Никак не могут обойтись без войн. Никак не могут прекратить и множить адское оружие человекоубийства. Положим конец этому ужасу, приложив все наши силы.

Жестоко конечно так над фугу издеваться, но смешно.