Творческая группа САМИЗДАТ

Айзек на секунду задумался. С тех пор, как они в последний раз виделись накануне, ничего особо не поменялось. Интересно, зачем люди всегда задают этот стандартный вопрос, на который всегда один и тот же ответ?

– Все хорошо, – ответил он и улыбнулся. – А у тебя?

Барни подумал о том же самом, а затем ответил, что и у него все хорошо. Выбрав себе на завтрак двойной омлет с беконом и фасолью, а также большую чашку капучино, он направился к столу.

– А где Алекс и Гордон? – спросил он у Эмилии, усаживаясь рядом.

В эту же секунду зашипела дверь, и оба появились в проходе. Каждый держал в руке стакан кофе – Райтнов всех крепко подсадил на этот напиток. Барни предположил, что они ходили в медицинский отсек, чтобы проверить Скотта, и оказался прав.

– Он еще спит, – доложил Райтнов.

Удивляться особо было нечему – бедолага пережил много неприятностей и почти не спал двое суток. После таких приключений восемь утра – не лучшее время для подъема.

Дверь снова зашипела, и внутрь вошел Ангус.

– Чуть не проспал наш завтрак, – с улыбкой доложил он остальным. – Забыл поставить вечером будильник. Хорошо, что организм сам прекрасно знает время, когда нужно подниматься.

Он подошел к автомату, выбрал себе завтрак и присоединился к остальным.

– Барни, а что у тебя с носом? – спросил он, указывая на его багровый кончик.

Гордон вспомнил, как его товарищ ночью ущипнул себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего, и расхохотался. Барни строго посмотрел на него, а затем дотронулся до кончика носа и слегка улыбнулся. Дискомфортные ощущения почти прошли.

– Что ж, эта история могла случиться с каждым из вас, – начал он и окинул взглядом остальных.

Увидев пять пар заинтересованных глаз, он удовлетворенно кивнул и кратко пересказал события прошедшей ночи. Не забыл он упомянуть и теорию Гордона о внедрении мыслей в сознание. Как и следовало ожидать, рассказ произвел сильное впечатление на остальных, и сильнее всех был возбужден Ангус.

– Это невероятно! – Он даже встал со своего места от удивления. – Тебе действительно приснились эти коды? Действительно не было других источников, откуда ты мог их узнать?

– Ну источник мог быть только один, – ответил Барни. – Я работал здесь и все знал, пока меня не заставили это забыть. Откуда я еще мог взять эти коды, если не из воспоминаний?

Ангус сел, поправил очки, но все еще оставался слишком возбужден для того, чтобы продолжать завтракать.

– Либо воспоминания, либо внедрение, – вставил Гордон.

– Внедрения мыслей не существует, – махнул рукой доктор. – Барни действительно это вспомнил.

Гордон не стал скрывать своего удивления.

– Как это не существует? А каким же образом нас убедили в том, что мы здесь обычные поселенцы и должны изучать планету?

– Все гениальное – просто. – Ангус вновь поправил очки и приготовился к поучительному рассказу.

Оказывается, что корпорация никогда не внедряла мысли испытуемым. Человеческий мозг слишком сложен, и на доскональное изучение его необходимо было потратить еще сотни, если не тысячи, лет. Ученые научились лишь стирать память, или, если быть точнее – блокировать доступ к воспоминаниям. Причем, блокировка эта была весьма условной, потому что человек в любой момент мог получить доступ к заблокированным «ячейкам памяти». Конечно, не существовало строгих алгоритмов для гарантированного снятия блокировки, однако, Барни находился в давно знакомом и привычном ему месте, и все эти якори так или иначе помогли ему.

Перед тем, как заблокировать память каждому из будущих колонистов, члены корпорации под видом ученых-экспедиторов организовали для них подготовительные мероприятия. На них им рассказывали все то, что необходимо было знать о планете Деметрион. Колонистам предоставлялись тонны материалов – видеозаписей с дронов и спутников, отчеты о составе воздуха и почвы планеты, а также многое-многое другое – само собой, все данные были фальшивыми. Корпорация знала о существовании титанов, но это было строго засекречено, а колонистам была рассказана совсем другая история. История о том, что им нужно просто изучить почву планеты и фрагменты останков этих самых титанов.

– Как видите, фактического внедрения мыслей нигде не было, – заканчивал свой рассказ Ангус. – Вас просто кормили ложными данными, и, можно сказать, вы сами убедили себя в целях этой миссии. А затем ученые просто подтерли лишнее в ваших головах, тем самым еще сильнее убеждая вас в том, что это научная экспедиция.

– Значит, Барни действительно это вспомнил, – задумчиво произнес Гордон.

– А я тебе говорил, – отозвался Барни. – А ты все о своем внедрении. А получается, что я не такой уж и плохой парень – оказался под трибуналом из-за того, что отказался убивать невинных людей. А ты вот за что сюда загремел, а?

Он хлопнул товарища по плечу и расхохотался, тем самым разряжая ту задумчивую тишину, которая чуть было не повисла в столовой.

– Пожалуй, налью себе еще кофе, – сказал Гордон, глядя на свой практически осушенный стакан.

Пользуясь всеобщей задумчивостью, вызванной его рассказом, Ангус быстро поглотил оставшуюся часть своего завтрака. Наверняка, все думали о том, что заставило их оказаться здесь – кем они были в прошлом? На самом деле, Ангус тоже был бы не прочь узнать эти любопытные детали, так как в такие подробности его не погружали. Гордон вернулся с горячим и ароматным напитком и сел рядом с Алексом.

– А что насчет Джо? – вдруг спросила Эмилия. – Надо его накормить, он же тоже голодный.

Райтнов и Гордон переглянулись, и последний ответил за двоих:

– Мы думаем, что не стоит держать его взаперти. Теперь он один из нас и может быть полезен, так что нужно выделить ему нормальную комнату и накормить. Что думаете?

– Думаю, урок он усвоил, – сказал Барни. – Так что давайте действовать сообща. У нас тут не тюрьма.

С этим предложением согласились все, и вскоре Джо уже сидел за столом, но приниматься за свой завтрак, который, по настоянию Эмилии, был в два раза урезан по объему, не торопился.

– А где Скотт? – спросил он и посмотрел по сторонам.

– В мед отсеке, – ответил Райтнов. – Все еще спит.

– В мед отсеке? – переспросил Джо. – А что с ним случилось?

Райтнов поднял к нему непонимающий взгляд и только потом подумал, что его ответ прозвучал немного двусмысленно.

– Нет, с ним все в порядке, – улыбнулся он. – Просто мы решили, что ему лучше переночевать в карантинной зоне, благо, там можно вполне удобно устроиться. Ничего личного, но мы переживали за свою безопасность после вчерашнего.

Джо кивнул.

– Уж этот-то соня никакой опасности не представляет. Постоянно просыпал начало смены минимум на полчаса, и мне приходилось работать за двоих.

Опустив взгляд, он снова наткнулся глазами на свой завтрак, и на этот раз он уже не смог устоять. Крайний раз окинув взглядом остальных, Джо принялся за трапезу, и вскоре все съедобное с его тарелки перекочевало в его желудок. Было видно, что он не наелся, но после нескольких дней голодания не стоило сильно набивать живот.

Выглядел Джо вполне вменяемым и не подтверждал тех опасений, которые каждый в той или иной степени испытывал на его счет. Видимо, предположение, что он одумается и в дальнейшем будет работать на команду, оказалось верным. И это не могло не радовать – ведь Джо был лучшим механиком на Альфе.

– Чем я могу быть полезен? – Разобравшись с завтраком, Джо сразу перешел к делу.

– Рад, что ты спросил, – ответил Райтнов. – Один из наших роверов довольно сильно поврежден титанами. Кстати, тот самый, на котором я сюда приехал. Гордон и Барни считают, что повреждения довольно серьезные, но мне интересно и твое мнение по поводу того, возможно ли его починить.

– Конечно, возможно, – не задумываясь ответил Джо, как будто уже тщательно изучил характер повреждений. – Починить можно все, вопрос лишь во времени и материалах. Когда я смогу на него посмотреть?

Райтнов на секунду задумался, продумывая план дальнейших действий.

– Прямо сейчас. Я провожу, – Гордон взял инициативу в свои руки. – А вы продолжайте заниматься запланированными делами.

Барни удовлетворенно кивнул – эта идея ему понравилась. Само собой, под запланированными делами Гордон имел в виду попытку открыть кодовый замок, за которым скрывался второй ангар. Идея разделиться казалась весьма уместной – нет смысла постоянно держаться вместе и передвигаться одной большой кучей.

– Пойдем, – сказал Гордон, вставая с места. Джо поднялся и направился следом за ним к двери перехода.

Барни проводил их взглядом, а затем тоже поднялся и задумчиво посмотрел в иллюминатор – на улице уже давно рассвело. Он присмотрелся и увидел маленькие движущиеся по небу точки – это были птицы, по виду напоминающие крупных ворон. Сближало их с земными собратьями также и то, что питались они падалью, которая в изобилии оставалась в местах охоты волков. Барни предполагал, что и титаны оставляют после себя немало лакомств для этих птиц, и само их наличие говорило о присутствии рядом хищников.

– У меня есть на примете одна комбинация, которая может подойти к замку, – наконец сказал он.

Ангус вновь оживился.

– У нас осталось четыре попытки, если мне не изменяет память.

Память ему не изменяла – одну попытку потратил Райтнов, введя неверный код. Если ошибиться еще четыре раза – замок заблокируется и перестанет принимать любые коды, в том числе и верный. Разблокировать его можно будет только с главной рабочей станции, к которой не было доступа, либо специальным оборудованием, которого тоже не было в наличии.

– Правда, – продолжал Барни, – есть вероятность, что она не подойдет, и мы только заблокируем замок.

– Ну заблокируем, и что? – равнодушно ответила Эмилия. – Ничего не изменится. Сейчас вот замок не заблокирован, а мы все равно не можем пройти дальше, верно? К тому же, никаких других данных касательно кода к этому замку вы не нашли?

– Все так, – кивнул Барни.

– Ну значит и думать тут нечего.

Райтнов, Барни, Айзек и Ангус переглянулись между собой. За столом сидели четверо мужчин, вполне себе взрослых и самостоятельных, но решение за них приняла единственная женщина. Причем, решение такое, с каким никто спорить не собирался, потому что каждый склонялся именно к нему, но стеснялся это высказать.

– Мне нравится такой подход, – наконец, улыбнулся Райтнов.

Они отнесли свои тарелки в зону приема грязной посуды – механическая рука сразу же забрала ее и отправила на мойку – и выдвинулись в пункт назначения. Когда они приближались по коридору к кодовому замку, Райтнов неосознанно сбавил шаг, но от остальных не отстал – они тоже замедлились. «А что, если все-таки не сработает?» – одна и та же мысль занимала их головы. Они некоторое время постояли напротив двери, и никто не решался нарушить тишину.

Наконец, Барни достал из кармана планшет и взглянул на цифры, которые записал ночью: «1247. 2467. 1340». К рабочей станции подошел второй код, значит, осталось попробовать первый и третий. Причем, по аналогии с рабочей станцией, их стоило попробовать ввести также и задом наперед. Суммарно четыре комбинации – как раз столько попыток и осталось.

Переглянувшись с остальными и получив одобрительные кивки в ответ, Барни поднес руку к цифровой клавиатуре. Пальцы его слегка дрожали, а бордовый нос отражался в гладкой поверхности дисплея.

«1247». В доступе отказано. Осталось попыток: 3.

«7421». В доступе отказано. Осталось попыток: 2.

Барни обернулся через плечо и увидел, что Эмилия нервно закусила губу. Лица остальных тоже выражали напряжение, однако по их взглядам Барни прочитал, что нужно продолжать. Других вариантов все равно не было. Он вновь повернулся к дисплею.

«1340». В доступе отказано. Осталось попыток: 1.

«Черт», – пронеслось в голове Барни. Он надеялся, что до последней попытки дело не дойдет. Он ввел первые две цифры последней комбинации, когда почувствовал учащенное сердцебиение от внезапно нагрянувшей мысли.

Он вдруг вспомнил, что комбинация от кодового замка была очень простой, и что для ее ввода нужно было сделать два одинаковых движения рукой. Может, провести наискосок или как-то еще. Если вводить «0431», то движения вовсе неодинаковые: сначала ты ведешь руку наискосок от нуля к четверке, а потом горизонтально от единице к тройке.

Барни закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Остальные заметили его замешательство и переглянулись – Эмилия поднесла указательный палец к губам, тем самым давая остальным знак не шуметь. Айзек даже постарался медленнее и тише дышать.

Не открывая глаз, Барни поднял руку и попробовал сделать два одинаковых движения рукой – первые, какие придут на ум. Почему-то он провел рукой из воображаемого верхнего левого угла в правый нижний. Он взглянул на циферблат и попытался понять, какая это может быть комбинация.

В верхнем левом углу находится единица, в правом нижнем – девятка. Допустим, что первые две цифры кода это «19». Под единицей находится четверка, но под девяткой ничего нет. Такой код не подойдет.

Глубоко вздохнув, Барни решил рискнуть и быстро ввел последний код, который, как ему показалось, просто обязан был подойти: «1840». Замок на секунду задумался, и в любой момент Барни со страхом ожидал увидеть злосчастное сообщение о закончившихся попытках и блокировке замка. А в следующую секунду на дисплее загорелся зеленый диод, и двери начали медленно открываться.

Забыв про осторожность, Барни сделал шаг вперед и оказался внутри просторного и светлого помещения. Оно имело квадратную форму и по площади было раза в два больше первого ангара. Несмотря на то, что большая его часть пустовала, помещение нельзя было назвать пустым. Массивные стальные ворота расположились в стене напротив входа – судя по всему, ворота эти вели наружу. Одна стена была полностью отведена под оружейные стойки, которые, к великому сожалению Барни, пустовали. Две другие стены были отведены под различные инструменты и средства диагностики роверов.

Было в ангаре и еще кое-что, что намертво приковало взгляд Барни и заставило его приоткрыть рот от удивления. Райтнов и остальные уже стояли рядом с ним, и их глаза тоже были полны удивления и даже восхищения. Никто не был в силах произнести ни слова. Дверь за их спинами с мягким шипением закрылась.

Ощутив вибрацию в кармане комбинезона, Барни, не отрывая взгляда от гигантских размеров ровера, достал планшет и принял входящий вызов.

– Джо говорит, что ровер можно починить, – сказал Гордон, – но передняя ось сильно раскурочена, а нужных деталей в ангаре нет.

– Ага, – рассеянно ответил Барни.

– Что «ага»? Выходит, что починить его мы все-таки не сможем, во всяком случае прямо сейчас.

– Ага, – повторил Барни. – Слушай, Гордон, оставьте пока тот ровер и приходите сюда. Тут есть кое-что интересное.

Гордон секунду помолчал, а затем голос его изменился.

– Точно, – сказал он. – Я совсем забыл про вашу дверь. У вас получилось ее открыть? Что там, внутри?

В его голосе слышалось возбуждение.

– Получилось. Приходите сюда вместе с Джо.

– Так что там у вас? Мы сейчас выходим.

– Ага, – вновь повторил Барни и завершил вызов.

Когда он предложил Гордону прийти сюда вместе с Джо, Эмилия с Айзеком удивленно переглянулись – стоило ли сразу же погружать того во все детали? Однако, Райтнов, заметивший смущение товарищей, поспешил их успокоить:

– Не выглядит, будто ровер на ходу, – сказал он. – Нам всем придется крепко поработать над ним, и глупо было бы не воспользоваться его помощью.

Вскоре Гордон и Джо тоже подоспели. Они смогли войти, не вводя код – двери открывались автоматически, когда внутри помещения уже кто-то находился. Увидев огромный ровер, стоящий в середине ангара, Джо присвистнул от удивления и нецензурно выругался. Однако, никто не обратил на это внимания, а Айзек даже согласился с ним.

Ровер был явно предназначен отнюдь не для туристических поездок – это была полноценная боевая машина. Гораздо шире и длиннее других роверов, он также был выше и обладал несравненно более высокой проходимостью. Казалось, что внутри могло бы поместиться целое поселение колонистов, а на крыше ровера, подобно вишенке на вершине торта, красовалась большая плазменная пушка.

– Броня третьего класса, – сказал Барни, осматривая ровер и зачем-то постукивая пальцами по обшивке. – Даже колеса бронированные. Такая игрушка и титанам не по силам… наверное.

Гордон согласно закивал головой, все еще находясь под впечатлением. Джо, в отличие от военных, в первую очередь обратил внимание не на броню, а на другие характеристики ровера.

– Колеса двадцать пятого или даже двадцать седьмого радиуса, – сказал он. – Для сравнения, на роверах Альфы был тринадцатый радиус. Какая же проходимость у этого монстра! Чтобы вращать эти колеса и двигать такую махину, стандартного двигателя будет явно недостаточно. Я уверен, что движет им не топливо и не электричество. Тут самое место ядерному двигателю!

Он прошел мимо Барни и встал напротив передних прожекторов ровера, осматривая часть обшивки, под которой, по его мнению, должен был скрываться двигатель. Джо внимательно осмотрел обшивку, но так и не обнаружил ничего, похожего на капот.

– Так, – сказал он, и в его голосе почувствовался командирский тон. – Мне нужен Лилипут! Без него я эту штуку на ход не поставлю.

Сказав это, он осмотрелся вокруг и в следующее мгновение слегка смутился. Однако, Райтнов остался доволен положением вещей – в командирском тоне Джо не было ничего плохого. Скорее наоборот – это было к лучшему. Ему следовало взять починку ровера под свой контроль.

– Я имел в виду Скотта, – объяснил Джо. – Мне нужен Скотт. – В дальнейшем он пообещал себе не называть товарища старым прозвищем.

Райтнов взглянул на часы – было начало десятого утра. Скотт спал уже больше двенадцати часов, что вполне достаточно даже при том условии, что предыдущие сорок восемь часов он бодрствовал.

– Ладно, – сказал он, глядя на Джо. – Мы с тобой сейчас идем за ним и ведем его на завтрак. Затем я отведу вас в ваши комнаты – вы принимаете душ и делаете все необходимые дела. Через сорок минут возвращаетесь сюда, и мы все принимаемся за работу.

– Да мне и двадцати хватит, – отмахнулся Джо. Было видно, что у него уже чесались руки от желания поковыряться в новом ровере.

Райтнов молча кивнул, развернулся и направился к выходу из ангара, приглашая Джо следовать за ним. Когда дверь за ними закрылась, Эмилия вполголоса спросила у остальных, не следовало ли кому-нибудь еще отправиться с ними, на всякий случай. Вдруг Джо выбросит еще какой-нибудь трюк?

– Не думаю, – ответил за всех Гордон. – Лишний контроль будет напрягать как нас, так и его самого. Уж лучше сосредоточиться на командной работе, и Джо это понимает.

– Совершенно верно, – согласился Ангус, причем его голос донесся откуда-то из-под ровера. – Работать нужно сообща.

В следующее мгновение из-под колеса показался его зад, а затем он вылез полностью и встал на ноги. Не обращая внимания на недоуменные взгляды, он продолжил:

– Мы тут все в одной корзине. Джо – товарищ неглупый, и других фокусов выкидывать не станет.

– Док, – перебил его Барни.

– Что такое?

– А что ты делал под ровером?

– Как что? – удивился Ангус. – Искал вход, что же еще?

Барни переглянулся с Гордоном. Заметив их смущение, доктор наконец догадался, что они ничего не знают про эту модель ровера и видят ее впервые.

– Ах, да, – хлопнул он себя по лбу. – Позвольте мне объяснить это наиболее понятным языком.

Он поднял очки вверх по переносице, а затем поднес руку к подбородку в молчаливой задумчивости.

– Вот представьте, – продолжил он после некоторой паузы. – Вы купили новый телефон. Но ведь вы не можете сразу им воспользоваться, верно? Сначала вам нужно вставить сим-карту, а затем войти в свой аккаунт или создать новый, и только потом операционная система позволит вам совершать звонки, так?

– Ага, – хором отозвались остальные, не понимая, к чему он клонит.

– Так же и тут, – продолжал доктор. – Минуту назад я взял с полки предохранитель и вставил его в соответствующее гнездо рядом с люком, и теперь его можно открыть. Правда, его заклинило… Барни, может ты попробуешь?

– Попробую, – отозвался тот. – Но почему бы нам не войти как обычные люди через обычную боковую дверь?

– Вы что, уже забыли про аналогию с телефоном? – улыбнулся Ангус. – Хорошо, давайте попробуем войти через боковую дверь. Идемте сюда.

Барни вновь оглядел остальных, чтобы убедиться в том, что их лица выражают ту же степень непонимания, что и его собственное.

– Открой дверь, – улыбка не сходила с губ Ангуса.

Барни подошел к боковой двери и уже поднял руку, чтобы потянуть за ручку, но вдруг застыл. Ручки нигде не было, как, собственно, и самой двери. Окинув подозрительным взглядом весь ровер, Барни начал медленно его обходить и вскоре вернулся на то же место. Двери нигде не было.

– Делать вход только снизу – это несколько глупо, – сказал Барни.

– Так нет же! – воскликнул Ангус, показывая на то место, где, по предположению Барни, должна была быть дверь. – Вот вход.

Барни посмотрел на него как на идиота.

– Р-100 – умный ровер, – доктор многозначительно поднял палец вверх. – Перед использованием его нужно настроить. Барни, помоги открыть люк снизу.

Пожав плечами и не задавая лишних вопросов, Барни нырнул под ровер – благо, высота позволяла это сделать даже ему, и вскоре просьба доктора была удовлетворена.

– Отлично, – сказал Ангус, и теперь настала уже его очередь лезть под ровер. – Отойди на пару шагов, не стой рядом.

Барни отошел и бросил быстрый взгляд на товарищей – они с интересом наблюдали за этой сценой. Даже мягкое шипение входной двери и возвращение Райтнова не заставило их обернуться.

– Я отвел их в свободные комнаты, они скоро… – начал было Алекс, но запнулся, заметив, что его никто не слушает. Он встал рядом с Барни и, чтобы не выделяться из общей массы, тоже заинтересованно посмотрел на ровер.

– Доктор говорит, что здесь дверь, – Барни указал пальцем перед собой.

– Да ну? – Райтнов присмотрелся, но признаков двери тоже обнаружить не сумел. Обшивка ровера в том месте, где должен был быть вход, была ровной и гладкой, без каких-либо стыков. Он протянул руку вперед, но тут же ее отдернул – броня начала отслаиваться от крыши ровера и падала прямо на него!

А в следующую секунду Райтнов понял, что это не броня отслаивается – это открывается та самая незаметная дверь. Ось ее находилась внизу, таким образом, в открытом состоянии дверь представляла собой что-то вроде трапа, по которому можно было бы войти в салон ровера. В проходе стоял Ангус и торжествующе осматривал товарищей. Барни скептически смотрел на него и мысленно задавался одним вопросом – как такая дверь открывается снаружи?

Ангус, будто прочитав его мысли, спрыгнул на пол и отошел на два метра. Дверь автоматически и беззвучно закрылась. Не говоря ни слова, доктор вновь подошел к роверу и, глядя Барни в глаза, протянул руку и прикоснулся ладонью к обшивке. Дверь вновь начала открываться.

– Работает по отпечатку, – резюмировал он. – Как я уже сказал, это умный ровер!

Барни удовлетворенно кивнул, однако, его скептический настрой все еще преобладал. Он хотел задать еще пару вопросов, но доктор, предвидя их, сразу же упомянул несколько деталей:

– Наверняка вы считаете, что нельзя полагаться лишь на отпечаток. Инженеры тоже так полагали, и именно поэтому существует еще два способа открытия двери. Первый – весь экипаж должен носить специальные браслеты, чтобы создать множество пар человек-ровер. Когда человек с браслетом подходит к роверу вплотную, дверь автоматически открывается. Если вам нужно, чтобы дверь начала открываться заранее, можно сделать характерный жест, который распознается гироскопом, или же просто нажать на кнопку – радиус действия составляет порядка пятнадцати метров. А второй способ открытия двери я вам лучше просто покажу.

Он нырнул в салон ровера, и через секунду оттуда донесся его приглушенный голос:

– Готовы?

Не дожидаясь ответа, он ввел какую-то команду, и небольшой кусочек обшивки рядом с дверью начал уходить в сторону, обнажая старый добрый механический рычаг.

– Вот это мне больше нравится, – улыбнулся Барни. – Старомодные ручки никогда не потеряют смысл.

Подойдя к двери, он пару раз потянул за рычаг и удовлетворенно кивнул. Райтнов молча осматривал ровер, и в его голове крутились различные мысли. На такой штуке можно наконец уехать отсюда, но нужно ли? Куда ехать? Что их ждет в «Порт Деметрионе»? Судя по всему, эти же вопросы занимали и сознание Гордона.

Ощутив вибрацию, Райтнов сунул руку во внутренний карман комбинезона, извлек свой планшет и принял вызов от Джо.

– Мы стоим у двери, не можем войти, – сказал тот.

– Иду, – Алекс сразу понял, о какой двери идет речь. Джо и Скотт не проходили сканирование, следовательно, не могли самостоятельно проникнуть в командный пункт.

Руки у Джо действительно чесались от нетерпения приняться за дело. Скотт, впрочем, от него не отставал, и они действительно хорошо ладили за работой. Ровер никак не заводился, но они быстро нашли причину – под капотом, который тоже было нелегко найти, стояли механические предохранительные блоки, не позволяющие мотору раскрутиться. Видимо, ровер был совсем новый. Осмотрев двигатель, Джо пришел к выводу, что он, как и предполагалось, работает на ядерной энергии.

Гордон и Барни, в свою очередь, занимались пушкой, украшающей крышу ровера. Помимо нее, ровер имел еще четыре выдвижных пушки, по одной с каждой стороны – они нужны были для отстрела от относительно мелких целей вроде людей или волков. Конечно, волка нельзя назвать мелкой целью, но для ровера они все же опасности не представляли.

Айзек, не зная, чем и кому помогать, просто осматривал ровер изнутри. Салон его был поразительно просторный, и внутри можно было не просто спокойно расхаживать в полный рост, – можно было даже прыгать, не боясь при этом пробить обшивку головой. По периметру салона располагались дополнительные кресла, которые очень удобно раскладывались и превращались в спальные места. Если их было недостаточно, можно было выдвинуть дополнительные, которые находились сверху, под потолком.

Как обычно, спереди располагались два пилота. За ними находились еще два ряда по два кресла в каждом. Каждое кресло сопровождалось своим собственным дисплеем – они предназначались для стрелков. Каждая пушка управлялась удобным джойстиком и снабжалась шлемом виртуальной реальности. Позади них находился небольшой отсек с оружием – восемь автоматов и восемь пистолетов. Барни, повертев их в руках, остался доволен – это были более новые модели того оружия, которое уже было в их распоряжении.

К вечеру все подготовительные мероприятия были завершены. Райтнов, дважды убедившись в том, что купол включен и работает, открыл массивные наружные двери и удостоверился в том, что они смогут выехать из ангара.

На улице уже начало темнеть, когда они все наконец собрались за ужином, который сегодня был особенно аппетитным – ведь обед они пропустили из-за полного погружения в работу.

– Думаю, на этом ровере можно ехать куда угодно, – сказал Джо. Скотт согласно закивал.

– Можно, – Гордон тоже был согласен, – правда, куда?

– Как, куда? – Удивился Джо. – В «Порт Деметрион», чтобы свалить с этой планеты. За нами наверняка скоро пришлют корабль, потому что мы долго не выходили на связь. Кстати, вы пробовали связаться с ними отсюда? База старая, но наверняка можно настроиться на частоты.

Райтнов взглянул на Ангуса. Тот, заметив это, покачал головой и показал едва заметный знак «стоп» рукой. Джо и Скотт не были в курсе всей истории. Они не знали, что все это – эксперимент, и что не было никакого смысла связываться с «руководством экспедиции».

– Я вам расскажу кое-что чуть позже, – загадочно сказал Ангус.

Джо лишь пожал плечами и продолжил ужинать.

– Сегодня нам долго предстоит не спать, – сказал Райтнов. – Как стемнеет, мы опробуем пушку на титанах. Так что у нас есть несколько часов, которые нужно как-то скоротать. Расскажите, как вам удалось выжить, а мы расскажем вам некоторые детали касательно базы и экспедиции.

Скотт поднял к нему глаза.

– Ну, – начал он. – В прошлый раз я остановился на моменте, когда волки разодрали Тома и Энди…

– Проклятые псы, – выругался Джо и неожиданно хлопнул ладонью по столу. – А ведь я тогда промахнулся. Кто знает, может Энди был бы жив, если бы я попал.

– Не вини себя, – сказала Эмилия.

Джо ничего не ответил, лишь опрокинул стакан воды себе в глотку. Окинув взглядом остальных и убедившись в их готовности, Скотт продолжил свой рассказ. Джо иногда перебивал его, чтобы вставить красочные моменты, которые, по его уверениям, видел он один, но большую часть времени просто согласно кивал.

– Десять минут. Уже не терпится посмотреть на них вживую.

Барни кивнул головой. Смена кончается в 20:00, а значит, до наступления темноты и вечерней вылазки с базы остается чуть более двух часов.

– Ты когда-нибудь видел живых титанов? – Колин потирал руки от возбуждения.

– Как и ты. Сегодня увидим.

Колин встал, чтобы размять затекшие суставы. Почему-то у него на плече висел автомат, а на голове расположился защитный шлем. Очки уступили место электронной системе целеуказания шлема.

– Ну как, готов? – спросил Колин.

Барни взглянул на часы – было ровно 22:00. Куда делись проклятые два часа?

– Погоди секунду, – ответил он и повернулся к своей рабочей станции, которая почему-то была выключена.

«Пожалуйста, введите пароль или приложите палец к сканеру».

Барни потянулся к клавиатуре. Его пальцы быстро набрали комбинацию «7642», и на дисплее отобразилось приветственное сообщение. Барни зашел в панель управления и выбрал пункт «Защитный купол».

«Пожалуйста, введите мастер-код, а затем приложите палец правой руки к сканеру», – отобразилось на экране.

Барни вновь потянулся к клавиатуре и набрал «2467», а затем приложил большой палец к указанной области. Комбинация подошла. «Удобно, когда используешь один и тот же пароль, только задом наперед», – пронеслось в голове Барни. На дисплее отобразилась панель управления куполом. Почему-то он был неактивен, что Барни сразу же и исправил.

– Теперь мы под защитой, – сказал он, вставая. Внезапно он понял, что на его плече тоже висит автомат, а на голову надет шлем. Барни готов был поклясться, что только что сидел в стандартной рабочей форме, а не во внешней амуниции.

А в следующий момент он уже стоял перед кодовым замком, отвечающим за ведущую в ангар дверь. Барни поднял руку и ввел код «7642», но замок лишь отрицательно моргнул красным и предупредил о конечном числе неудачных попыток.

«Черт», – подумал Барни. – «Не тот код».

А затем он ввел уже другой, которым замок остался вполне удовлетворен: «1840». Эту комбинацию было легко запомнить – ведь единица находится над четверкой, так же как и восьмерка – над нулем. Ты просто дважды ведешь палец наискосок. Двери ангара начали открываться… и взгляду Барни предстал прекрасный вид с крыши небоскреба какого-то крупного мегаполиса.

Барни недоуменно обернулся – позади него, как и прежде, тянулся коридор военной базы. Но то, что находилось за дверями ангара…

Внезапно Колин резко вскинул оружие и раздался громкий выстрел. Почему-то оружие было огнестрельным. Барни вновь повернулся к выходу на крышу – метрах в десяти от него в луже крови лежал человек в дешевой военной форме. Рядом лежал автомат какой-то старой модели, каких уже давно не производили.

Барни сделал неуверенный шаг вперед и оказался на крыше. Справа от него в углу находились еще два человека – вполне себе живых и очень напуганных. Это были мужчина и женщина, оба лет тридцати на вид. Они были одеты в строгие деловые костюмы черного цвета – скорее всего, работали в одном из местных офисов. Но как они оказались на этой крыше, и кто этот лежащий в луже крови человек?

Колин стоял рядом и тоже смотрел на дрожащих как листья на ветру офисных сотрудников. Девушка дрожала настолько сильно, что, казалось, способна была пробурить под собой дыру и спуститься на этаж пониже. Ее короткие светлые волосы намокли и прилипли ко лбу. Мужчине же стоило отдать должное – несмотря на страх, он прикрывал ее руками и пытался защитить.

– Черт, – сказал Колин.

Барни молча на него посмотрел. Периферийным зрением заметил, что двери, через которую они попали на крышу, больше нет – там теперь была голая кирпичная стена, но Барни не обратил на это внимания.

– Они свидетели, мужик, – Колин сам начал дрожать от паники. – Мужик, понимаешь? Свидетели!

«Свидетелей не оставлять», – прогремел в голове Барни властный голос, принадлежащий непонятно кому.

– Свидетели, – не унимался Колин.

Барни посмотрел на оружие в своих руках. Затем плавно перевел взгляд на двоих в углу и встретился глазами с девушкой. Они были карие и очень большие. Казалось, они занимали весь угол обзора, и Барни не мог ничего видеть, кроме этих умоляющих глаз.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Щелкнул предохранитель.

***

Барни резко проснулся и сел на кровати. Не понимая, что происходит, он начал махать перед собой руками, как будто защищаясь от чего-то. По его спине тонкими струйками стекали капли холодного пота.

Сознание медленно возвращалось, принося с собой воспоминания вчерашнего дня. Это был просто сон, дурной сон.

Барни медленно повернул голову направо, протянул руку и нащупал выключатель. В комнате загорелся легкий желтоватый свет, который совершенно не раздражал привыкшие к темноте глаза. Барни свесил ноги с кровати, посидел некоторое время, переваривая увиденное во сне, а затем поднялся и направился к раковине, чтобы умыться холодной водой.

«Что это была за девушка?» – пронеслась в голове мысль.

А затем его вновь прошиб холодный пот, ведь в этом сне был также и Колин. Барни готов был поклясться, что это был он – горбатый нос, большие синие глаза, птичье гнездо на голове. Чертовски знакомое лицо. Барни где-то читал, что мозг человека не способен на случайную генерацию лиц – все те черты, что мы видим во снах, были где-то увидены нами ранее. А мозг просто подкидывает нам их, когда на какого-то человека нужно надеть лицо. И это точно было лицо Колина. Барни вспомнил его, но не мог вспомнить, откуда они знакомы.

Он медленно повернулся на месте и нашел взглядом свой планшет на прикроватной тумбе. В следующий миг он уже держал его в руках и судорожно пытался вспомнить коды.

– Один-два… – продиктовал он, и планшет послушно вывел перед собой проекцию, на которой отобразились числа. Барни на секунду задумался и зажмурил глаза. – Четыре… семь. Точка. Два-четыре-шесть-семь. Точка. Один… три… четыре-ноль.

Он открыл глаза и взглянул на проекцию. Числа лучше усваивались, когда были на виду. Планшет слушал внимательно и не пропустил ни одной цифры, и на проекции отображались все три произнесенных комбинации: «1247. 2467. 1340».

Почему-то именно эти комбинации приходили на ум, но Барни совершенно не был уверен, что хотя бы одна из них фигурировала во сне. Не придумав ничего лучше, Барни произнес:

– Отправить Гордону.

«Сообщение отправлено», – отобразилась надпись, а затем проекция исчезла. Барни положил планшет обратно на тумбу и начал задумчиво мерить шагами свою комнату. Он дважды дошел до противоположной стены и обратно, когда над планшетом снова появилась проекция, на этот раз сообщающая о входящем вызове, который Барни тут же принял.

– Что это за ребус такой? – голос Гордона был сонным, но в нем звучала заинтересованность. – Похоже на какие-то коды.

– Так и есть, Гордон. Я знаю, это звучит глупо, но мне приснилось, как один из них подходит к кодовому замку ангара… А еще я вспомнил, кто такой этот Колин.

Гордон ничего не ответил. Повисла тишина, и Барни показалось, что фраза прозвучала еще глупее, чем он предполагал. Тишина эта давила все сильнее, и даже фраза «лучше ложись спать» была бы предпочтительнее ее.

– Через минуту у твоей двери, – наконец ответил Гордон и завершил вызов. Только теперь Барни обратил внимание на время – было 3:15 ночи.

Как всегда, Гордон был предельно пунктуален, и когда Барни открыл дверь, он уже стоял напротив. В коридоре горел все тот же теплый желтоватый свет, что и в комнате – он включился автоматически, когда Гордон сделал шаг за пределы своей комнаты.

– Я думал, ты скажешь, что это бред, – признался Барни.

– Да все, что тут происходит, это полный бред. Так что не удивлюсь, если во сне тебе явились реальные воспоминания, – ответил Гордон. – А что именно было в твоем сне?

Барни кратко пересказал содержание. Получилось невразумительно и отрывисто, но и сам сон не являлся классикой кинематографа. Главное, что Барни смог точно описать внешний вид Колина, ситуацию на крыше и вроде даже вспомнить пару кодовых комбинаций.

– Гнездо на голове и горбатый нос… – задумчиво произнес Гордон. – Нет, таких я точно не помню.

– Да черт с ним, – махнул рукой Барни. – Я больше взволнован от случая на крыше. Эта женщина, она тоже кажется мне знакомой, понимаешь? Будто я видел ее где-то.

Гордон кивнул.

– И знаешь что? – сказал Барни, глядя куда-то в потолок. – Мне кажется, это было на самом деле. Помнишь, док сказал, что меня отправили под трибунал за невыполнение приказа? Думаю, приказ был в том, чтобы убить этих людей. Они случайно оказались свидетелями ликвидации какого-то преступника, ну или что-нибудь в этом роде. Я не знаю.

Барни вновь начал мерить шагами пол, как он обычно это делал в минуты задумчивости или волнения.

– Может, ты еще что-нибудь вспомнишь, – задумчиво произнес Гордон. – Я бы тоже хотел вспомнить свою прошлую жизнь. Какой бы она ни была.

Барни остановился и взглянул на него.

– Наверное, иногда лучше не знать лишнего. Ты просто работаешь с исходными данными и не задумываешься о прошлом. У тебя его нет, как и будущего. Есть только настоящее.

Гордон пожал плечами.

– Может и так. Ты хочешь проверить эти коды?

– А если не подойдут?

– То ничего не изменится, других вариантов у нас все равно нет. Ты можешь хотя бы поиграться с кодами своей рабочей станции, вряд ли она будет намертво заблокирована в случае неудачного ввода. К тому же, твой палец для разблокировки всегда при тебе.

Барни почесал затылок.

– Да, ты прав, – сказал он. – Других вариантов все равно нет. Будем будить Алекса?

Теперь уже Гордон задумчиво поднес кулак к подбородку. С одной стороны, хотелось все важные вопросы решать вместе, но можно ли проверку кодов, увиденных во сне, считать решением важного вопроса?

– Давай просто проверим коды на твоей станции, нет нужды ради этого звать кого-то еще. Если подойдут – другое дело.

Они спустились на первый этаж, прошли мимо входа в столовую и направились по коридору в сторону командного пункта. Через несколько метров коридор уступил место лестнице, которая вела под землю, к переходу в другой корпус. Не сговариваясь, Гордон и Барни остановились перед лестницей и переглянулись – в переходе не горел свет. Лестница, на верхние ступеньки которой еще падал мягкий свет из коридора, будто уходила в пустоту. Или в глотку какого-то чудовища.

– Боишься темноты? – подшутил Барни над товарищем.

Гордон слегка улыбнулся и сделал шаг вперед. Как только его стопа коснулась ступеньки, в переходе загорелся свет, разрушая иллюзию пустоты – датчики базы работали корректно и включали свет только там, где это было необходимо. Причем, даже в дневное время суток.

Однако, когда они спустились вниз по лестнице, иллюзия вновь появилась, потому что коридор был освещен не полностью, а лишь до ближайшего ответвления, то есть до перехода в командный пункт. Вход в медицинский корпус был погружен во мрак.

Барни первым подошел к двери перехода, и она с мягким шипением ушла в стену. В коридоре уже горел свет, однако, в его конце, ближе к двери командного пункта, одна из ламп по-прежнему мерцала, создавая неприятное ощущение напряженности.

– Может, все же позовем Алекса? – неуверенно предложил Барни. – С ним будет не так страшно.

Он встретился глазами с товарищем, и взгляд последнего выражал абсолютную серьезность. Затем Гордон утвердительно кивнул, и они оба рассмеялись.

Когда они подошли к двери почти вплотную, сканер, как обычно, выдвинулся из потолка и приступил к работе. Удостоверившись, что перед ним свои, он скрылся в своем гнезде и открыл дверь. Свет в помещении зажегся.

В центре комнаты все еще проецировалась голограмма базы. Защитный купол по-прежнему был на месте, а вот титаны куда-то пропали. Наверняка, они поняли, что добраться до базы им не удастся – все же, эти твари были довольно умны. А может, они даже задумали что-то еще и сейчас готовятся к осуществлению своего коварного плана.

Барни занял место напротив своей рабочей станции и включил ее. Гордон сел рядом. Когда система предложила выбрать между двумя способами идентификации, Барни выбрал вариант с паролем.

«Пожалуйста, введите 4-значный код» – отобразилось на дисплее.

Барни откинулся на спинку стула, сцепил кисти рук и поднес их к подбородку. Иногда люди не торопятся проверять какую-либо важную догадку, потому что где-то в глубине души понимают, что, скорее всего, ничего не выйдет – в таком случае можно отодвинуть момент фиаско и продолжить питать иллюзии еще некоторое время.

Наконец, он достал планшет и взглянул на те три комбинации, которые он отослал Гордону: «1247. 2467. 1340».

Бросив короткий взгляд на Гордона и дождавшись его кивка, Барни начал вводить коды один за другим, и, как и следовало ожидать, рабочая станция не приняла ни один из них.

– Хреново, – сказал Барни. – Я почему-то думал, что один из них подойдет. Во сне я так уверенно их набирал.

– Может, ты набирал другие комбинации? – спросил Гордон.

– Может и другие, да какая разница? Не понимаю, с чего я решил, что это сработает.

Гордон уперся локтями в колени, продолжая смотреть на экран.

– Я к тому, что не зря же ты запомнил именно эти цифры. Может, они шли чуть в другой последовательности, понимаешь? Может, наоборот или еще как?

Барни ощутил легкий холодок, спускающийся по спине и растекающийся по пояснице. «Удобно, когда используешь один и тот же пароль, только задом наперед», – вновь пронеслась в его голове мысль, возникшая из ниоткуда. Гордон был абсолютно прав!

Пальцы вновь нависли над цифровой клавиатурой и ввели «7421». В доступе вновь было отказано, и теперь уже система недовольно предупредила, что осталось всего три попытки. Не обращая внимание на сообщение, Барни ввел следующий код: «7642».

На секунду система задумалась, а затем поле ввода пропало с экрана, и вместо него появилось приветственное сообщение.

Барни хлопнул ладонями по столу и резко встал, ощущая учащенное сердцебиение. Тысячи мыслей носились в его голове, распирая черепную коробку изнутри, но главная мысль гласила: «Получилось! Черт возьми, это действительно сработало! Кто бы мог подумать, что для решения важной проблемы нужно было всего лишь поспать».

На мгновение Барни застыл и ощутил неприятное покалывание в висках. «А что, если я все еще сплю?», – новая важная мысль заняла все его сознание, – «Что, если это лишь продолжение сна, и никакой код вовсе не подошел?».

Не найдя ничего более разумного, Барни что есть сил ущипнул себя за кончик носа. Глаза тут же наполнились слезами от сильной боли и дискомфорта. В конце концов, кончик носа обычно не подвергается физическим воздействиям и очень чувствителен. Барни смахнул слезу с правого глаза и рассмеялся. Кончик его носа начал приобретать бордовый оттенок.

Гордон стоял рядом и тоже не мог поверить своим глазам.

– Я правильно понимаю, что это сработало? – наконец спросил он.

Барни только кивнул. Это действительно сработало. На дисплее отображался рабочий стол станции – все точно так же, как если бы Барни выбрал способ идентификации по отпечатку пальца. Пункт «Защитный купол» сразу приковал взгляд Барни.

«Пожалуйста, введите мастер-код» – отобразилась надпись, когда Барни выбрал его.

– Говоришь, наоборот? – спросил он Гордона. – Как ты до этого вообще догадался? Это же я видел сон, а не ты.

Не дожидаясь ответа, он ввел тот же код, что и минутой ранее, но задом наперед: «2467». В следующее мгновение на экране отобразилась панель управления защитным куполом – такая же, как и на дисплее рядом с ним. Присутствовали все отладочные данные и элементы управления.

Улыбка не сходила с лица Барни. Теперь его голову занимал только вопрос: вспомнит ли он оставшуюся часть своего забытого прошлого? Много ли событий произошло за время его забвения? Кем он был раньше?

Он энергично встряхнул головой, чтобы отбросить лишние мысли. Сейчас необходимо было проверить еще один код. От того самого замка, который блокирует дверь в заветное помещение под недвусмысленным названием «Ангар / Оружейная».

Гордон, судя по всему, подумал о том же.

– Думаешь, стоит пробовать это сейчас? – спросил он. – Код записан, может, есть смысл попробовать утром?

– Шутишь? – отозвался Барни. – Ты вот сможешь сейчас просто взять и пойти спать, зная, что у тебя есть код, который, возможно, откроет нам путь к оружию и роверам?

– Нет.

– Вот и я – нет. А вот если мы эту дверь откроем, то я успокоюсь и просплю до обеда.

Гордон усмехнулся. Осталось решить еще только один вопрос.

– Будем звать Алекса?

Барни на секунду задумался, а затем утвердительно кивнул. Они условились все важные решения принимать вместе.

На звонок Райтнов ответил не сразу. Голос у него, как и полагается голосу разбуженного среди ночи человека, был сонный и уставший, однако он становился живее с каждым услышанным словом..

– Я сейчас подойду, – под конец в голосе Алекса не слышалось и оттенка сонливости. – Не открывайте ее без меня, хорошо?

Пока он собирался и шел в командный пункт, Барни с Гордоном продолжили изучение тех функций рабочей станции, которые были скрыты за мастер-кодом, однако ничего касательно кодового замка ангара им обнаружить не удалось. Зато удалось обнаружить панель управления той самой системой сопровождения роверов, о которой накануне говорил Ангус.

– Смотри, – Гордон указал пальцем в один из пунктов меню под незамысловатым названием «План базы».

Барни выбрал этот пункт, и на дисплее отобразилась детальная карта с описанием каждого прохода и помещения. Барни навел курсор на ангар, скрытый за кодовым замком, и на экране появилась подсказка: «Чтобы уточнить количество единиц техники и оружия, нажмите здесь».

Ощущая учащенное сердцебиение, Барни послушно нажал в указанном месте, однако на экране появилось сообщение об ошибке, гласящее, что не удалось загрузить запрошенные данные.

– Черт, – выругался Барни, а затем поднес руку к подбородку и начал его массировать. – Хотя чего еще следовало ожидать? Конечно, они подчистили базу и удалили все данные, которые могли бы нам хоть о чем-то рассказать. Надеюсь, что в самом ангаре все же не пусто, должны же нам дать шанс выбраться отсюда?

Гордон встал со стула и начал мерить шагами комнату.

– Знаешь, что мне это напоминает? – задумчиво изрек он. – Какой-нибудь психологический триллер, в котором главного героя ставят в «неловкую» ситуацию и смотрят, как он будет из нее выбираться. А иногда как бы невзначай подкидывают ему подсказки, чтобы было интереснее наблюдать.

– К чему ты клонишь?

– Я не клоню, просто рассуждаю. Что будет, если в ангаре действительно будет что-то стоящее? Что если это лишь очередная подсказка? И дана она нам для того, чтобы у нас появился шанс добраться до главной базы планеты и улететь? А там нас ждет что-то еще.

– Ну, а что, если мы просто останемся тут? В обоих случаях мы не выигрываем и не проигрываем. Надо использовать возможности.

Гордон скрестил руки на груди и посмотрел товарищу в глаза.

– Если мы пройдем все испытания, мы не вернемся к нормальной жизни. Нас либо уберут, либо сохранят для дальнейших экспериментов.

– Пусть так, – Барни был совершенно спокоен. – Это не повод сдаваться. Лично я намерен «убрать» кого-нибудь еще раньше, чем уберут меня самого. Ты со мной?

Гордон улыбнулся.

– Само собой. Никто и не думал сдаваться.

Зашипела дверь, и в комнату вошел Райтнов. Он выглядел очень возбужденным, а от сонливости, которая присутствовала в его голосе во время звонка, не осталось и следа.

– Удалось что-нибудь найти? – с порога спросил он. – Барни, что у тебя с носом? Гордон тебя ударил?

Барни ощупал кончик своего носа и слегка поморщился от неприятных ощущений – тот стал уже совсем бордовым.

– Ущипнул себя, чтобы удостовериться, что не сплю, – смутился Барни, а затем ввел Райтнова в курс дела, не упустив ни одной детали из своего необычного сновидения. Райтнов все время кивал головой, и сильнее всего его глаза расширились на фразе: «Тогда Гордон предложил ввести код задом наперед – и ты не поверишь, но это сработало».

– Значит, тебе приснилось сразу два момента из прошлого – твоя работа здесь и инцидент, из-за которого ты сюда попал?

– Я в этом уверен, – сказал Барни. – Хотя что там на самом деле было, скорее всего, не узнаю никогда.

Райтнов уткнулся подбородком в кулак и сдвинул брови.

– Управление куполом, план помещений и пустая база данных… – наконец пробормотал он. – Не густо.

– Мне кажется, тут нарочно все подчистили, – отозвался Гордон. – И я этому не удивлен.

Он вновь поделился своими подозрениями по поводу того, что за ними могут наблюдать в режиме реального времени и давать подсказки в случае необходимости. Райтнов с интересом выслушал его теорию и согласился с тем, что сон Барни вполне мог быть вовсе не сном, а внушенной мыслью откуда-то извне. Однако, сам Барни эту теорию всеми силами отрицал.

– Мы уже побывали во стольких передрягах, ребята, – сказал он. – Мы могли погибнуть по пути сюда, когда упавшее дерево преградило нам дорогу. Я чуть не погиб, когда меня схватил волк. Алекс чуть не погиб во время нападения на Альфу. И сейчас вы говорите, что кто-то внушил мне эту мысль, хотя в данный конкретный момент нашим жизням ничего не грозит?

– Ну, может им просто стало скучно? – Гордон тоже не отступал. Райтнов слегка улыбнулся и промолчал.

Барни проигнорировал предположение и продолжил:

– К тому же, доктор говорил о том, что воспоминания вовсе не стерты из наших мозгов, к ним лишь заблокировали доступ. И мозг в состоянии эту блокировку обойти, если сможет понять, как это сделать. Лично я верю в то, что мне приснилось мое прошлое. Все в этом сне мне казалось таким знакомым, а не абстрактным и непонятным, как в других снах.

Он окинул оппонентов взглядом, ожидая ответных выпадов.

– Доктор говорил, что воспоминания не стерты… – задумчиво повторил Райтнов.

– Именно так.

– А вы ему верите?

Барни хотел что-то ответить, но осекся. Вопрос был для него неожиданным.

– А ты? – спросил он.

– Я первый спросил, – улыбнулся Алекс.

Наступила довольно продолжительная пауза, и лишь включенная рабочая станция Барни нарушала тишину легким, едва различимым гулом вентиляторов. Комната погрузилась в такую спокойную тишину, что каждый мог слышать дыхание других. Наконец, Гордон прервал ее:

– Лично я ему верю. Не могу сказать, что я уважаю его сознательное решение участвовать в эксперименте, где жизни людей стоят не больше, чем тот ужин, который я проглотил накануне, но ведь и мы не без греха, так? Иначе нас бы тут не было.

Как оказалось, он высказал общее мнение, которое каждый почему-то стеснялся выразить.

– Я допускал поначалу, что его слова насчет вживленных воспоминаний могут быть вымыслом, – продолжал Гордон. – Но тогда получаются некоторые нестыковки. Первая: если мы действительно простые колонисты и случайно попали в передрягу, откуда Ангус знает все о титанах и защитных куполах, которые против них работают? И вторая: задумывались ли вы о том, что вы действительно помните? Я вот помню, что всю жизнь работал в военной отрасли, и меня командировали сюда на несколько месяцев с целью поддержания порядка и обеспечения безопасности. Если не копать глубже, вроде бы этих знаний вполне достаточно, но если копнуть… Я не помню своих родителей, свою жену. Женат ли я вообще? Есть ли у меня дети? Ответов на эти вопросы у меня нет, и отсюда я делаю вывод, что в моей голове хорошо поковырялись. И отчасти к этому выводу я пришел благодаря доктору, который пролил некоторый свет на эксперимент и заставил меня поднапрячься и попытаться вспомнить то, что было со мной до экспедиции.

Комната вновь погрузилась в тишину. Барни откинулся на спинку стула, сцепил кисти рук за затылком и задумчиво смотрел в потолок, а Райтнов скрестил руки на груди и облокотился на соседний стол. Оба крепко задумались над словами Гордона. Удивительно, но им на ум никогда не приходила даже мысль задуматься о своем прошлом. А часто ли мы в целом задумываемся об этом? Нам кажется, что оно является неотъемлемой нашей частью, мы воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся. Подобным образом мы не задумываемся о том, что у нас есть глаза или нос – мы просто ими пользуемся. Это все настолько же естественно как то, что дважды два – четыре. Райтнов прогонял эти мысли в голове и в очередной раз удивился тому, насколько глубоко корпорация залезла в его сознание. Ему внушили, что экспедиция – единственное, что важно. Внушили, что ему не следует задумываться о чем-либо еще. Однако, полный контроль над человеческим разумом не может взять даже корпорация, и, если направить мышление в нужное русло, вполне можно прийти к интересным выводам.

– Все же, я считаю, что вспомнил часть своего прошлого, – вполголоса повторил Барни, а затем встал со стула. – Ну что, пойдем открывать ангар?

Его голос вывел Райтнова из размышлений.

– Думаю, это не лучшая идея, – возразил он. – Помните про протокол безопасности?

Барни почесал затылок.

– Ну так пойдемте к роверу и возьмем оружие.

– Дело не в том, – улыбнулся Райтнов. – Я, конечно, понимаю, что вряд ли за той дверью нас ждет опасность. Однако, протокол нарушать нельзя, если ты находишься за пределами своей квартиры. А мы, вроде как, на другой планете.

– А в чем тогда дело? – Барни все еще не понимал. Он посмотрел на Гордона, но тот согласно кивал головой, соглашаясь с Райтновом.

– Если нас все же ждет опасность, то нельзя исключать того, что мы не сможем с ней справиться, – продолжал Алекс. – А остальные ребята спят. Понимаешь?

– А-а-а-а, – протянул Барни и вновь почесал затылок. – Ну да, звучит разумно.

– Давайте тогда дождемся утра и попробуем уже все вместе, – предложил Гордон. – Барни, у тебя же записаны все возможные варианты, так?

– Так точно. Я их все тебе и отправил.

– Ну и отлично. Тогда пойдемте по койкам. Встретимся за завтраком в обычное время.

Оказавшись в своей комнате, Барни лег на кровать, даже не раздевшись. Спустя десять минут он встал и начал мерить шагами комнату – уснуть никак не удавалось. Несколько раз пройдя туда и обратно, он наконец скинул комбинезон и снова лег. Он не мог перестать думать о том, что же окажется за той дверью с замком. И подойдет ли код?

«Конечно, Алекс прав в том, что не следует лезть туда среди ночи, но как же хочется», – думал он, а его веки становились все тяжелее. – «Я теперь точно не усну до самого утра».

С этой мыслью он погрузился в глубокий, восстановительный сон.

Пару лет назад, когда Лёша поступил учиться в питерский Политех, и мы переехали в Санкт-Петербург, муж увлёкся скалолазанием. Для занятий физкультурой всех студентов распределили по различным секциям. Кто-то занимался плаванием, кто-то – баскетболом, кто-то бегал на лыжах, кто-то играл в теннис и так далее. Десятки секций готовы были принять в свои ряды новоиспечённых студентов. Лёшу заинтересовало скалолазание. Там был дружный коллектив тренеров и ребят, с которыми мы потом ездили на скалы в Карелии, участвовали в скальных фестивалях. Постепенно муж и меня стал привлекать к этому занятию. Ведь скалолазу необходим напарник, чтобы страховать. А лучше жены напарника, пожалуй, и не найти.

К тому времени, как мы приехали в отпуск в Крым, в Краснокаменку, мы пять лет были вместе и два из них женаты. Мне было 24 года, я работала учителем немецкого языка в петербургской школе, а Лёша в свои 27 после неудачного опыта обучения в Ростове и после службы в рядах российской армии наконец-то получал высшее образование в питерском Политехе.

– Вон там справа ручкан такой удобный, хватайся, – подсказывал мне муж прохождение скального маршрута. – Ещё немножко и долезешь до полки, сможешь постоять, отдохнуть. Повиси пока на руках, если устала.

Я выпрямила правую руку, перенесла на неё вес тела, потрясла левой рукой, чтобы снять напряжение. Потом я поменяла руки и потрясла правой. В ногах от неподвижности и мышечной усталости появилась частая дрожь. «Надо лезть дальше, а то сорвусь», – подумала я. А срываться совсем не хотелось. До земли, конечно, не долетишь, да даже и на полметра вряд ли опустишься, ведь страхующий всегда на подхвате, но ободраться об острые камни и травмировать пальцы вполне возможно. И я полезла дальше, надеясь, что спасительная полка уже рядом. Через три перехвата я наконец-то добралась до этого места.

– Тут и правда удобно, – крикнула я вниз Лёше.

Когда я страховала мужа, то видела, как он стоял здесь, отдыхал, но снизу всё равно не до конца понятно, насколько широкий выступ под ноги.

Я впервые посмотрела вниз. До этого, пока зацепочки были мелкими, я не смела отвлекаться, боясь потерять концентрацию, ведь я знала, что от страха у меня могут задрожать ноги. С самого детства я ужасно боялась высоты. И сейчас, глядя на маленькую фигуру моего мужа, стоящего под скалой и смотрящего на меня вверх, я почувствовала, как сковывающий ужас подкатывает к моему горлу, и поспешила перевести взгляд на каменную стену перед собой.

– Налево! – донеслось до меня снизу.

– Что? Я не расслышала, – крикнула я в ответ.

– Поверни голову налево, в сторону моря!

Я повернула голову и ахнула в восхищении. Багровый диск закатного солнца, словно мячик, лежал у самого носа горного медведя, Аю-Дага. Казалось, что исполинский медведь вот-вот встрепенётся и весело побежит гонять мяч по синей морской глади, зазывая в свою игру ребят из «Артека». Половина скального маршрута проходила вдоль более низкого участка скалы, который скрывал от нас и посёлок, и вид на море. Но я, сосредоточенная на сложном пути, даже не заметила, что поднялась выше соседнего выступа, и могла теперь любоваться с высоты на открывшуюся красоту. Так что я была благодарна Лёше, что он обратил моё внимание на живописную картину. Всё побережье от Аю-Дага до Гурзуфа, залитое красным закатным светом, было передо мной как на ладони.

– Ну как? Стоило того, чтобы залезть туда? – радостно кричал мне муж.

– Да, красота неописуемая! – восхищалась я.

– Посмотрела и хватит. Солнце сейчас сядет, нам ещё собираться. Можешь ещё несколько перехватов вверх пролезть и спускайся, – сказал Лёша.

– Да, пожалуй, я сразу вниз.

– Хорошо, я держу.

Самое сложное для меня – это отцепиться от скалы. Первый раз, когда на скалодроме мне нужно было спуститься, я минут пять боролась со своим страхом, до изнеможения напрягая мышцы в руках и ногах. Если пытаться медленно повисать и нагружать верёвку, не чувствуешь, что она тебя держит, потому что верёвка имеет свойство немного растягиваться. Проще всего рывком оттолкнуться от стены и с помощью страхующего спокойно уже спускаться вниз.

– Страшно! – пожаловалась я.

– Я знаю, просто сделай и всё, – поддерживал меня муж. – Возьмись рукой за верёвку и ногами оттолкнись от скалы. Давай, я в тебя верю.

Я чётко понимала, что Лёша и верёвка меня удержат, но тело начинало впадать в бессознательную панику. Я осознавала, что надо решаться как можно быстрее, потому что если страх окончательно возьмёт верх над разумом, отцепиться от скалы будет нереально.

Через десяток лет нашу шестилетнюю дочь, которая очень любила заниматься скалолазанием, но делала это только в маленьких боулдеринговых залах, тренер будет самолично в буквальном смысле отрывать от стены, потому что она в первый раз на высоком скалодроме лихо залезла до самого верха, но потом посмотрела вниз и страшно испугалась. Маша просто прижалась к стене и громко ревела, боясь повиснуть на страховочной верёвке. Тренеру пришлось лезть к ней на стену на подмогу. А её старший брат Иван 8-ми лет в это время на соседней стене без труда лазил вверх и спокойно, даже с некоторым задором, весело отталкиваясь ногами от стенки, спускался вниз. А Маша, к сожалению, унаследовала мою фобию.

Наконец-то здравый смысл победил мою боязнь, я оттолкнулась и медленно поехала вниз, контролируя спуск ногами, чтобы не стукаться телом о камни.

– Ты молодец, – муж улыбнулся и поцеловал меня.

– Ага, – я тоже была собой довольна. Главным образом, что в очередной раз смогла справиться со страхом.

***

Где-то в возрасте десяти лет я впервые прочитала книгу Елены Ильиной «Четвёртая высота», и тогда она поразила меня до глубины души. Я восторгалась девочкой Гулей, которая находила в себе достаточно смелости и силы воли для преодоления своих страхов и достижения поставленных целей. Я, жуткая трусиха, хотела быть похожей на героиню книги, быть такой же самоотверженной и храброй. И первое, с чем я решила бороться – это был страх темноты. Каждый раз, когда мне нужно было выйти из дома в наш тёмный двор, а панический страх леденил мне спину, я вспоминала отважную Гулю, которая тоже ужасно боялась, но делала, что должно. Постепенно я повзрослела и практически перестала бояться темноты. Но появлялись и другие фобии. Когда жизнь предлагала вступить мне в схватку с очередным страхом, я вспоминала «Четвёртую высоту», стараясь выйти из этой борьбы победителем, как и героиня книги. Судьба у Гули была трагической – последнюю свою «высоту» она взяла ценой собственной жизни, пожертвовав ей ради жизни других. Надеюсь, что мне никогда не придётся проверять себя в такой ситуации.

У меня были свои преодоления. Я перестала бояться тёмных ночей, дремучего ночного леса, пугающих теней. Страх высоты не помешал мне иногда заниматься скалолазанием.

После рождения детей в нашей семье появилось новое хобби – роликовые коньки. Я жутко боялась съезжать с малейшей горки, но, доверившись своему мужу, постепенно научилась тормозить и успешно преодолевать спуски сначала с его помощью, потом уже и сама.

Превозмогая неуверенность и страх, я в первый же день после получения водительского удостоверения села за руль машины. В итоге стала равноценным вторым водителем, и благодаря этому мы смогли совершать дальние путешествия на автомобиле.

Потом настала очередь и парусной яхты.

И мне кажется, что это не последний вызов для меня. Я вот очень боюсь крупных насекомых, пауков. А Лёша мечтает поехать в Австралию. Я тоже теоретически не против посмотреть этот необычный континент, но придётся мне тогда бороться с арахнофобией.

Как много увлекательного, интересного и приятного я могла бы упустить в жизни, если бы подчинялась своим страхам! Скольким мечтам не суждено было бы сбыться?! А так девятый день трансатлантического перехода подарил мне исполнение моего давнего желания.

Скидываю друзьям - они говорят, что никогда ничего подобного не читали.

Закидываю анонимно на пикабу, пост не набирает много лайков, но в комментариях все просят продолжение.

Решаюсь отправить на сайт самиздата.

И - ничего.

Мой незаконченный роман не набирает даже пары просмотров.

Понимаю, если хочу, чтобы меня читали - надо писать то, что читаю.

Литрпг, попаданцы и прочие жанры.

Я не против этих жанров, мне они и сами нравятся, но у меня всё еще нет навыков. Я не умею писать так, как пишут другие авторы - многогранно, с метафорами. Я пишу сухо и по делу. Коротко и ясно.

Вначале я пробовал писать так, как умею - потом редактировать всё, что написал, добавляя воду в текст, как это принято в других книгах.

Я тратил на одну страницу по паре часов - меня это сильно замучало.

В отчаянии скидываю другу укороченную версию главы, как я обычно пишу и версия с водой, глубокими описаниями, моральными страданиями.

И друг мне говорит.

" - Укороченная версия лучше, читается бодрее".

И вот тут я решаюсь - буду писать быстро и сухо, как умею.

Ну не могу я в атмосферу, буду тогда брать чем-то другим - интересными идеями, очень быстрым сюжетом, клифхенгерами в конце глав, которые заставляли бы читателя переворачивать страницу, чтобы узнать, что будет дальше.

И вот так начался путь "Систему Торговца"

Я выбрал жанр - реаРПГ. Его читают не только подростки, но и взрослые дяди.

Если кто-то про этот жанр не слышал, реалРПГ - это, когда в реальной жизни ты получаешь возможность прокачиваться как в РПГ, распределяя очки по статам и тому подобное.

Но я решил не делать банально, добавить изюминку. Такую идею, чтобы человек самому стало интересно почитать, о чем написано.

И вот она идея:
Что будет, если ты научишься продавать любой предмет с помощью касания. Трогаешь кактус, шепчешь "продать" и горшок вместе с цветком исчезает. А ты на счёт получаешь 10 процентов от средней цены на рынке в рублях.

Согласитесь, интересно? Теперь нужно сделать так, чтобы из простой идеи можно было реализовать интересное чтиво. Какой-нибудь триллер.

Спойлеры, в итоге вышел триллер не простой, а психологический. Еще с жанром "ужасы"

Вначале хотел написать историю про бомжа, который продаёт всякий хлам. Зарабатывает деньги, возвращает свою жизнь, ребенка, семью, которую потерял. И под конец его начинает разыскивать полиция, чтобы забрать на опыты. Бомж прячется по улицам, продаёт полицейский. Что-то в этом духе.

Потом решил написать про лудомана, которого ищет местная мафия, у которых лудоман одолжил деньги. Сюжет чем-то похож на бомжа, но тут он уже продаёт спортиков, вместо полицейских.

Но в итоге я остановился вот на этой идеи.

Главный герой Евгений попал в аварию, у него переломаны к чертям шейные позвонки, частичный паралиц. Он может только двигать головой в одну сторону и немного шевелить правой рукой.

Перед ним появляются буквы в воздухе, которые сообщают, что теперь Евгений участвует в игре. Он может продавать вещи с помощью касания, а на заработанные деньги лечить свои травмы.

Ему показывают прейскурант цен:
1 – Перелом шестого ребра слева (с повреждением лёгких) — 45.000 рублей.
2 – Перелом седьмого ребра справа — 14.000 рублей
3 – Перелом восьмого ребра справа — 14.000 рублей
4 – Множественные переломы таза (с повреждением мочевого пузыря) – 150.000 рублей.
5 – Закрытая травма живота (разрыв печени, второй сегмент) – 190.000 рублей
6 – Перелом левой бедренной кости – 85.000 рублей
7 – Перелом правой бедренной кости – 85.000 рублей
8 – Перелом левого предплечья (лучевой и локтевой кости) – 60.000 рублей
9 – Повреждение срединного нерва (кисть правой руки) – 30.000 рублей
10 – Перелом левой ключицы – 20.000 рублей
11 – Закрытая черепно-мозговая травма (гематома височной доли) – 70.000 рублей
12 – Перелом основания черепа (с вытеканием цереброспинальной жидкости через носовые ходы) – 210.000 рублей
13 – Травма шейного отдела позвоночника (C3-C4, частичный паралич) – 250.000 рублей
14 – Перелом грудного отдела позвоночника (Th6-Th8) – 150.000 рублей
15 – Разрыв селезёнки – 140.000 рублей
16 – Перелом костей носа (с нарушением носового дыхания) – 18.000 рублей
17 – Разрыв мышц передней брюшной стенки – 25.000 рублей
18 – Ожог трением (второй степени) – 8.000 рублей
19 – Травма грудного отдела аорты (угроза аневризмы) – 500.000 рублей
20 – Разрыв желудка — 300.000 рублей

Но, чтобы купить что-то ненужное - нужно вначале продать что-то ненужное.

А как это сделать, если у тебя в функционале только одна рука?

В общем, про это моя книга.

На удивление, она начала набирать небольшую популярность еще с первых глав. Я не знал как получать донаты, книга-то бесплатная, поэтому просто привязал бусти.

Один парень подписался и сказал мне продолжать в том же духе. Что у меня неплохо получается.

Подписался за денюшку! Сразу появилась мотивация продолжать.

Я оставил ссылку на карту, на следующий день другой добрый человек отправил мне 150 рублей, чтобы я не забрасывал свои начинания.

Мотивация взлетела до небес. В голове уже кадры как я - известный писатель - даю интервью телеиздательству о том, как мне было тяжело начинать. Как долго я шел к успеху, и так далее.

Спойлер - книга уже закончена, а помимо этих двух донатов я так ничего и не увидел.

Но я не огорчаюсь. Благодаря этим двумя людям, комментариям под книгой и письмами в лс я понял, куда мне следует стремиться.

И, что мне следует идти дальше.

В данный момент книга у 500 человек в библиотеке, чуть больше 130 лайков. Она бесплатная, деньги я не беру, но стараюсь писать всякое разное на бусти, чтобы тот самый первый подписчик не чувствовал себя обделенным.

Вот такая вот история моего небольшого успеха в начинаниях.

День прошел великолепно. Если утром Верни сомневался, что ему понравится проводить время с необразованной деревенской девушкой, то к вечеру он уже был в нее практически влюблен. Да, она не имела образования, и поговорить с ней о науке или о современной поэзии не представлялась возможным. Но девушки созданы совсем не для того, чтобы с ними разговаривать – по крайней мере, так утверждал один почтенный человек на родине Верни. Правда, для чего именно они были созданы, он никогда не уточнял.

Но вот что самое главное. Она – так же, как и он, – не верила во всю эту чепуху про всякую нечисть и давние предсказания. Один лишь этот факт ставил ее в глазах Верни в позицию крайне разумного человека, и неважно, какое она образование получила и имеет ли его в принципе. Он видел кучу людей с университетским дипломом, которые утверждали абсолютно абсурдные вещи – так что, образование это еще не доказательство наличия интеллекта.

В общем, Верни очень понравилось с ней общаться. Он, совершенно внезапно для себя, почувствовал, что слова придуманы вовсе не для того, чтобы убеждать людей в том, что они неправы. Точнее, не только для того, хотя это и очень уважительная причина для их использования. Слова созданы для того, чтобы просто делиться информацией в легком и непринужденном виде. Именно так и выходило с Кайлой. Она много ему рассказала о местных людях – какие они, чем занимаются и почему верят в нечисть.

А верят они потому, что в последние годы действительно начало происходить много всяких странных вещей. Но Кайла всему находила логичное объяснение.

Например, как-то раз с пастбища бесследно пропала корова. Вот была она, а потом исчезла, и сколько ее ни искали по всей округе, найти так и не смогли. Люди сразу всполошились, на нечисть грешить начали – мол, дьявол ее унес. Но Кайла-то помнила, что накануне пастух-балбес прокрался в таверну и осушил бочонок эля в одно рыло, вот и заснул на выгуле и потерял корову. А дальше ее спугнул какой-нибудь хищный зверь и утащил в лес.

А однажды у них в деревне нашли обескровленный труп, прямо рядом с таверной. Само собой, простой люд начал креститься, рассыпать соль на порогах, лук везде развешивать. А Кайла снова вспомнила, что незадолго до этого на Распутье зашел странного вида путник, очень уж похожий на головореза или какого-нибудь наемника. Весь грязный, голова лысая, борода заплетена в косу, взгляд холодный и хищный. А в таверне тогда ужинали стражники из городка неподалеку, которые совершали время от времени обход территорий. И повздорил один из стражников с этим наемником, а потом нашли его на площади мертвого, а головореза никто больше не видел. Кайла запомнила, что у стражника было перерезано горло, а лежал он на небольшом пригорке головой вниз. Вот кровь вся и стекла, а земля ее впитала, и никакие вурдалаки и не думали являться на Распутье.

Так что да – эта девушка действительно понравилась Верни Кулу.

– О чем думаешь? – Вывел его из размышлений голос этой самой девушки.

Верни слегка дернулся и посмотрел на нее. Она облокотила локти на стол, уперлась подбородком в ладони и рассматривала его лицо. Верни провел ладонью по своей щеке. Он не брился весь день, и противные колючие волоски уже снова начали вырастать из его кожи.

– Да так, – ответил он, мысленно прикидывая, когда сможет побриться. – Думаю, когда двинуться в путь.

– Явно не сейчас, – сказала Кайла. – Бандитов и ночных зверей никто не отменял.

– Это точно, – Верни улыбнулся и снова порадовался тому, что и здесь она видит реальные опасности, а не вымышленные. – Нужно будет утром нанять повозку.

– Тебе же в Мирный?

Верни кивнул.

– Дай-ка подумать… – Кайла обернулась, как будто выискивая кого-то взглядом. – Видишь вон того толстяка?

Она кивнула в сторону тучного мужчины средних лет, который разместился в противоположном конце таверны и монотонно ковырялся в тарелке, как будто выбирая, какие части блюда он будет есть, а какие – нет. Он был одет в мешковатые вещи серого цвета, а на его голове красовалась шляпа, несмотря на то, что он находился в помещении.

– Очень вредный дядька, – продолжила Кайла, не дожидаясь ответа собеседника. – Но едет завтра в сторону Мирного. Можешь пробраться в его повозку ночью и спрятаться там. Если тебя пустит его кот, который там живет.

Верни чуть не рассмеялся в голос, но вовремя себя сдержал. На улице уже стемнело, в таверне вновь воцарилось молчаливое напряжение, и привлекать к себе внимание особо не хотелось.

– Я лучше как-нибудь так договорюсь, – ответил он, – чтобы в первом ряду ехать.

– Попробуй. Но я тебя уверяю, что кот – гораздо более приятная компания, чем этот мужик.

Вдруг мужчина, словно почувствовав на себе чей-то взгляд, поднял глаза и начал осматриваться. Верни и Кайла тут же отвернулись и нависли над своими пустыми тарелками, делая вид, что увлечены едой.

– Если никаких сверхъестественных сил не бывает, – шепотом спросила Кайла, – то как ты объяснишь, что он почувствовал, что мы на него смотрим?

– Не знаю, – так же шепотом ответил Верни. – Я думаю, что он колдун.

Теперь уже Кайла чуть не расхохоталась.

– Если он колдун, то мог бы наколдовать себе шляпу получше!

– Мог бы, – согласился Верни. – Но вместо этого колдует себе еду. Ишь какой толстый!

Кайла затряслась от смеха и прикрыла рот руками. Верни бросил украдкой взгляд в сторону извозчика и с облегчением заметил, что тот ничего не заподозрил и смотрит куда-то в сторону прилавка.

– А что там, в Мирном? – Спросила девушка, когда приступ смеха прошел. – Я слыхала, что там вкусное вино…

– Так и есть, – ответил Верни. – Но сыры и колбасы там еще вкуснее.

– Правда?

– Конечно! Туда стекаются путники со всех уголков света и привозят самые разные продукты, так что еда там и правда очень вкусная. – Верни аж прикрыл глаза и сглотнул слюну. – Там можно жить целый год, и каждый день пробовать что-то новое!

– Не то, что в нашей таверне…

– Но я там все равно лишь проездом.

– А дальше куда? – Кайла снова уперлась локтями в стол и положила подбородок на ладони, смотря ему прямо в глаза. – Куда держишь путь?

– В Тикфордский университет. – Гордо сказал Верни. – Только не учиться.

– Учить, стало быть?

– Именно. Буду учить людей науке, а не фольклору.

В глазах девушки читалось восхищение. Кажется, она тоже была рада встретить кого-то, кто разделяет ее взгляды на жизнь и имеет голову на плечах. Она хотела спросить что-то еще, но проходящий мимо стола трактирщик дотронулся до ее плеча, коротко кивнул и направился к соседнему столику. Кайла вздохнула.

– Папа говорит, что пора идти спать. Рано утром много работы, нужно выспаться.

– Это правда, – подтвердил Верни, который и сам уже начал чувствовать усталость. – Режим лучше не нарушать.

Но на самом деле он тоже расстроился, что время так быстро пролетело. Хотелось, чтобы этот вечер длился вечно.

– Ну, увидимся утром? – Спросила Кайла, вставая из-за стола.

– Конечно, – улыбнулся Верни.

Девушка мгновение помедлила, бросив быстрый взгляд на отца, а затем улыбнулась в ответ, развернулась и направилась в свою спальню рядом с кухней.

Верни посидел еще немного и тоже отправился спать.

Утром он вновь проснулся с первыми лучами солнца и сразу же выглянул в окно. В этот раз на улице никого не было, даже рыбаки не рыбачили. Рядом с таверной, неподалеку от конюшни, стояла приличного вида повозка – вероятно, та самая, которая принадлежит вредному мужичку в шляпе, и в которой живет важный кот.

Верни быстро собрал вещи, привел постель в порядок и заранее подготовил несколько серебряных монет – плату за ночлег. Затем провел ладонью по щекам, неудовлетворенно помотал головой и отправился к ручейку, чтобы побриться, а заодно забрать свою просохшую сорочку и вернуть подменку.

Он дошел до навеса, под которым накануне Кайла развесила постиранное белье, но ни своей рубахи, ни девушки, не обнаружил. Он осмотрелся – уж не унесло ли сорочку ветром? Но затем рассудил, что, скорее всего, Кайла просто убрала сухие вещи в подсобное помещение, чтобы они не пылились на улице, и чтобы их кто-нибудь не стащил.

Верни очень хотел вновь повидаться с Кайлой, но все равно почувствовал некоторое облегчение от того, что ее не было. Он не хотел, чтобы она видела его несуразные колючие волосы на лице, которые у нормальных мужиков образуют усы и бороду, но у него почему-то выглядели как иголки кактуса. Не теряя времени, он побрился и привел прическу в порядок, а затем осмотрелся в отражении портсигара, подмигнул сам себе и удовлетворенно сунул его в карман.

– Ну красавец! – Услышал он голос позади себя и вздрогнул от неожиданности. – Не то, что тот, в отражении!

Кайла была одета не как вчера. На ней был красивый синий сарафан, ушитый в талии, что подчеркивало ее аккуратную фигуру. Под ним была надета тщательно выстиранная белая сорочка с коротким рукавом, на которой, однако, можно было различить едва заметные бежевые пятнышки. Густые волосы были заплетены в аккуратную толстую косу, которая спадала на правое плечо. На ней снова не было никакой обуви – это-то и позволило ей подкрасться к Верни бесшумно, и это же добавляло в ее образ немного неряшливости, которая ему так понравилась.

Она выглядела очень нарядно.

– Спасибо, – сказал Верни, а затем набрался духу и добавил: – Но я лишь меркну на твоем фоне… Ты отлично выглядишь!

Он опустил глаза и почувствовал, как краснеют и становятся горячими его щеки. Он тут же мысленно выругал себя за неудавшийся, по его мнению, комплимент: «Отлично выглядишь, меркну на твоем фоне! Идиот!»

– Благодарю!

Верни поднял-таки глаза и посмотрел на девушку, но та тоже выглядела смущенной и не знала, что делать. На мгновение она дернулась в его сторону (Верни очень испугался, что она хочет его обнять), но тут же остановилась и торопливо продолжила:

– Я узнала, что извозчик совсем скоро выезжает в Барсучий Бор, – при этих словах она улыбнулась, явно развеселенная таким незамысловатым названием. – Это чуть дальше Мирного, и он сможет высадить тебя у городских ворот.

– О, отлично! – Обрадовался Верни. – Ты очень мне помогла.

– Ага, – ответила Кайла. – Только вот не особо помогла. Он сказал, что не берет попутчиков. Говорила же я – вредный дядька!

Верни почесал голову.

– Ладно, попробую с ним поговорить.

– Хорошо. А потом загляни ко мне в комнату, рядом с кухней. Я подготовила твою рубаху. – Кайла смущенно отвела взгляд. – То есть сорочку. А я пока что помогу папе в таверне.

С этими словами она резко развернулась, а ее коса перепрыгнула с одного плеча на другое. Верни проводил ее взглядом и вновь выругал себя за неуместный комплимент. А затем снова выругал за то, что… не обнял ее. Или даже не поцеловал, ведь она так нарядно вырядилась, скорее всего, ради него. От одной только мысли о поцелуе у Верни повысился пульс, а по спине пробежал холодок, и он резко помотал головой, чтобы прогнать смущающие его мысли.

Извозчик оказался вовсе не таким вредным, каким его описывала Кайла. Видимо, он не особо любил женщин или презирал их по каким-то своим причинам. А может, ему просто понравилась сигара, которую предложил ему Верни, и растопила его черствое сердце. В любом случае, повозка отправлялась через пятнадцать минут, и место рядом с возничим Верни было обеспечено.

Он забежал в таверну, в три прыжка преодолел лестничный марш и поднялся на второй этаж. Забрал из своей комнаты походную сумку, повесил ее на плечо и так же в три прыжка спустился вниз, подошел к барной стойке и положил перед трактирщиком монеты. Тот накрыл их ладонью и придвинул к себе, а затем подмигнул Верни и стрельнул глазом в сторону двери рядом с кухней. Верни с удивлением на него посмотрел, но трактирщик лишь снова стрельнул глазом и улыбнулся еще загадочнее.

Верни смущенно опустил взгляд в пол и направился к двери комнаты, в которой жила Кайла. Подойдя к ней вплотную, он поднял было руку, чтобы постучать, но что-то его остановило, и он бросил взгляд через плечо на трактирщика. Тот продолжал улыбаться, с интересом наблюдая за его действиями, но тут к барной стойке подошел посетитель, и трактирщик принялся его обслуживать. Собравшись с духом, Верни постучал.

Дверь сразу же открылась, и Кайла пригласила его войти.

– Раздевайся! – Скомандовала она.

От такого неожиданного предложения у Верни сперло дыхание, а сердце начало колотиться чаще. Его челюсть отвисла, и он был не в состоянии сказать хоть что-то. Кайла поняла, как это прозвучало, поднесла ладони ко рту, залилась пунцом и поспешила объяснить:

– В смысле, отдай мне подменную рубаху и забирай свою. А не то, что ты подумал…

У Верни камень упал с плеч. Конечно, он был вовсе и не против, чтобы она действительно имела в виду то, что он подумал. Но этого у него никогда не было, и он боялся даже предположить, что когда-либо это случится – а особенно сейчас.

– Я бы оставила тебе подменку, – продолжила Кайла, смущенно теребя косу. – Но у нас самих не хватает одежды, так что извини.

– Тебе не за что извиняться, – успокоил он ее, расстегивая верхнюю пуговицу и ощущая, как пульс постепенно приходит в норму. – Это не моя вещь, а ты мне итак очень сильно помогла.

Верни немножко замешкался, ожидая, что девушка отвернется, пока он раздевается. Но та продолжала теребить свои волосы, рассеянно глядя перед собой. Осознавая, что ему все-таки придется предстать перед женщиной обнаженным по пояс в такой уединенной обстановке, Верни лишь вздохнул и послушно начал снимать рубаху.

– Забавная вещица, – сказала Кайла, глядя на висящий на его шее медальон. – Смотри не потеряй.

Верни опустил взгляд и дотронулся до медальона рукой, ощущая его рельефность. Металл снова оказался теплым и нисколько не холодил кожу. На мгновение Верни показалось, что медальон дрожит, но это ощущение быстро испарилось.

– Сам-то с пуговицами справишься, али снова помочь? – Девушка протянула ему его сорочку – отстиранную и выглаженную.

Они оба улыбнулись и, поймав взгляды друг друга, дружно расхохотались. А затем Кайла резко дернулась, обхватила руками его шею и прильнула губами к его губам. Поцелуй получился неожиданным и очень страстным, а Верни почувствовал настолько учащенное сердцебиение, что даже начал переживать, не хватит ли его удар. Но эта мысль не задержалась надолго в его голове и вскоре исчезла, забирая все остальные и позволяя ему насладиться моментом и оценить вкус губ своей первой девушки.

Он обнял ее за талию, крепко прижал к себе, и они стояли так несколько минут. Когда они отлучились друг от друга, обоим пришлось немного отдышаться, а затем Кайла сказала:

– Мне с тобой очень понравилось. Приезжай к нам на Распутье!

– Обязательно! – Пообещал Верни, а затем неожиданно для самого себя выпалил: – А поехали со мной?

После этих слов он точно был уверен, что сейчас умрет от смущения.

– Я бы с радостью, но не могу. – Грустно ответила Кайла. – Не могу оставить отца и родную таверну. Это наш дом.

Верни вздохнул и снова обнял ее. Он почувствовал, как она провела рукой по его спине, а затем крепко сжала пальцами столь тщательно выглаженную ткань. Они постояли так немного, а затем Кайла резко отпрянула, стряхнула упавший на лицо локон и сказала нарочито веселым голосом:

– Ну, тебе пора, а то шляпник уедет!

Когда Верни вернулся к извозчику, тот был уже более вредный и проворчал что-то про то, что его задерживают. Однако, в этот раз Верни решил не тратить на него еще одну сигару, потому что ворчание было не слишком интенсивным. К тому же, сама возможность такой награды – именно ее предвкушение, а не получение – была отличным стимулом для извозчика вести себя вежливее. Поразмыслив, Верни решил, что даст ему еще одну сигару где-то в середине пути, чтобы мужичок на радостях развязал язык и рассказал что-нибудь новое и полезное.

Настало время отъезда. Верни бросил свою походную сумку в повозку и услышал оттуда возмущенное копошение и мяуканье. Кот явно был недоволен тем, что в его владения подбросили чьи-то вещи. Извозчик тоже что-то проворчал себе под нос, а затем дернул поводья.

Когда они проезжали мимо таверны, Кайла стояла на крыльце. Верни помахал ей рукой, а она в ответ послала воздушный поцелуй, и он подумал про себя, что обязательно еще сюда вернется. Вот только доберется до Тикфордского Университета, заявит о себе и обязательно вернется. Эта девушка точно должна стать его, и он этого во что бы то ни стало добьется.

Но дела были превыше всего. Когда повозка выехала из Распутья, Верни поудобнее устроился в сиденье, поднял воротник рубахи, чтобы ветер не дул в шею, и скрестил руки на груди в молчаливой задумчивости. Он попытался прикинуть, сколько времени займет его путешествие до Университета, и как быстро он сможет там обосноваться и заполучить заветную работу. Потом он подумал, куда направится из Мирного и хватит ли ему денег, или придется искать подработку где-то по пути. Но эти мысли быстро улетучились из его сознания, когда туда забралось одно свежее и очень приятное воспоминание. Верни вспомнил свой поцелуй с Кайлой и блаженно прикрыл глаза, подставляя лицо легкому дуновению теплого ветра, а затем, неожиданно для самого себя, провалился в сон и увидел там альтернативное развитие событий.

Он проснулся от сильного толчка, как будто повозка наскочила колесом на камень или, наоборот, провалилась в яму. Извозчик грязно выругался и, продолжая бормотать себе под нос различные проклятия, слез с повозки и принялся ее осматривать. Верни слез следом, размял затекшие суставы и тоже осмотрел все четыре колеса на наличие повреждений. Застрять в пути надолго совсем не хотелось.

Они остановились на широкой грунтовой дороге, которая засохла неровными складками после недавнего дождя. С одной стороны дороги раскинулось широкое поле, засеянное различными культурами, в основном пшеницей. Вдалеке, почти на горизонте, виднелось поселение. По другую сторону был небольшой, но плотный подлесок, за которым параллельно дороге протекала река. Верни улыбнулся, почувствовав на лице горячее прикосновение солнца, и принялся массировать шею. Затем снова бросил взгляд на повозку.

К счастью, с ней все было в порядке, и извозчик расслабленно выдохнул. Затем он снял шляпу, достал из кармана куртки платок и протер им лысеющую макушку, которая поблескивала на солнце. А затем он зачем-то дважды коротко свистнул.

– Ты уж прости, парень, – неожиданно обратился он к попутчику.

Верни резко замер, затем выпрямился, нахмурил брови и спросил:

– За что?

– За то, что сейчас будет, – ответил мужичок, смотря на носки своих ботинок. – Ничего личного, ага? Просто плата за проезд.

Какое-то нехорошее предчувствие начало подступать к Верни. Со стороны подлеска донесся шорох, и он почувствовал, как в ногах появляется неприятная слабость и дрожание. Наконец, из гущи деревьев на дорогу вышли два могга, которых в простонародье чаще называли лесниками. Верни читал и слышал истории про них, но никогда не видел вживую.

Могги были невысокого роста и легкого телосложения. Они обитали в основном в лесах, а их кожа за многие века приобрела зеленоватый оттенок, чтобы дать им возможность лучше маскироваться в зарослях. Также они были прирожденными лучниками и никогда не промахивались мимо цели – по крайней мере, Верни читал о них именно такую информацию, которую он, разумеется, подвергал серьезным сомнениям. Однако, проверять это сейчас у него не было никакого желания.

Один из лесников был усатый, коренастый и нетипично бледнокожий – он больше был похож на гнома, чем на могга. Судя по всему, он был главным в этом маленьком отряде. Второй был моложе и выглядел как обыкновенный могг – маленький и стройный, подтянутый, а оттенок кожи был абсолютно типичен для этого народа.

– Что там сегодня Гульф привез? – Спросил усатый, потирая руки.

Его глаза оценивающе рыскали по Верни и, наконец, остановились на его ботинках. На лице лесника появилась косая улыбка.

– Снимай! – скомандовал он.

Второй могг удивленно присвистнул.

– Дорого уйдут. Красивые…

– Уж подороже, чем твоя задница, – хмыкнул усатый. – Да и покрасивее.

Они оба коротко гоготнули. Верни бросил взгляд на Гульфа, но тот лишь молча указал глазами на его сапоги, призывая выполнить требование по-хорошему.

– Я долго ждать не буду! – Уведомил усатый, будто подтверждая немой жест извозчика.

Во рту Верни пересохло. Очевидно, что его сейчас собирались ограбить, а то и убить. Ни первого, ни, тем более, второго, Верни не хотелось. Он попытался фальшиво улыбнуться и попробовать заговорить злодеям зубы, но уголки губ предательски задрожали, а язык не слушался.

– Ну?!

Верни начал лихорадочно водить глазами вокруг, выискивая хоть что-то, что могло бы помочь ему выйти из этой ситуации. Но в поле видимости была только дорога, бескрайнее поле, да и кусок леса, откуда эти самые разбойники и вышли. Бежать от них не было никакого смысла – да, они с их короткими ножками вовек не угонятся за Верни, но стрелки-то из них отменные, а луки всегда наготове. Сознание Верни начало цепляться за самый худший сценарий, но подсознание еще надеялось, что грабителям нет никакой нужды его убивать, а интересны только его вещи. К тому же, раздеть путника и оставить его голым посреди дороги, должно быть, еще веселее.

– Не дури, парень, – слова извозчика вывел Верни из состояния транса, а голос его прозвучал почти ласково. – Если жизнь мила, то раздевайся.

– Да, – подтвердил молодой могг, снимая с плеча лук и дергая за тетиву, словно за струну музыкального инструмента. – Не дури.

Верни посмотрел на Гульфа, потом на грабителей, и почему-то испытал что-то, похожее на облегчение. Теперь уже его сознание зацепилось за фразу извозчика, в которой был явный намек, что жизни его лишать никто не собирается. По крайней мере, пока, и ждать перемены настроения грабителей Верни не собирался. Пытаясь успокоить неровное дыхание, он снял ботинки и поставил их перед собой.

– Вот молодец, – сказал усатый лесник. – Рубаху тоже. И штаны.

На этот раз Верни не заставил себя долго ждать, и в следующее мгновение одежда тоже оказалась на земле. Молодой могг подошел и поднял вещи, а затем бросил их в повозку.

– И трусы тоже, – сказал он затем.

У Верни потемнело в глазах. Мысль о том, чтобы остаться на улице совершенно голым, пугала его больше смерти.

– Что? – Едва слышно проговорил он, ощущая подошедший к горлу ком. – Прошу…

– Живо снимай! – Рявкнул усатый грабитель, усаживаясь в голове повозки. Извозчик уже сидел рядом.

– И не дури, – предупредил молодой, снова показывая лук.

Верни закрыл глаза и выполнил приказ, стеснительно прикрывая промежность. Его щеки стали горячими, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Окружающий мир будто куда-то делся, стал чужим и далеким, и Верни услышал лишь приглушенное ржание всей троицы грабителей, которое становилось все тише и постепенно смолкло.

Он не знал, как долго стоял так. Но когда он открыл глаза, то грабителей уже не было поблизости, как и практически всех его вещей. Одни только трусы лежали на пыльной дороге, никем не тронутые, и Верни понял, что требование их снять было не более, чем шуткой.

Верни бросился к нижнему белью и торопливо его надел, а затем оглянулся вокруг – уж не видел ли кто его позора. Он почувствовал что-то на груди и с удивлением заметил, что это был медальон, подаренный ему накануне Якубом. Верни дотронулся до него рукой и осмотрел его, не понимая, как такая вещь могла ускользнуть от внимания глазастых моггов.

Внезапно, в голове прозвучала фраза, которую Якуб произнес, когда дарил этот медальон: «от него сложно избавиться». Верни хмыкнул, а затем почувствовал, как подкашиваются ноги, рухнул на землю и нервно расхохотался.

– Да уж, – сказал он вслух сам себе. – Действительно сложно!

Но смех резко сменился плачем, когда Верни осознал, что потерял абсолютно все, включая его дневник и памятный портсигар с шаветкой. И, если все свои истории он итак помнил наизусть и без особого труда смог бы их заново воспроизвести на бумаге (хотя, безусловно, потерял бы несколько драгоценных деталей), то привести себя в порядок больше не представлялось возможным. Замечательно, подумал Верни, теперь я буду не только голый, но еще и небритый!

Он схватил камень, который валялся рядом на дороге, и в сердцах бросил его в растущее неподалеку дерево. А затем он встал и, боязно осматриваясь по сторонам, пошел в ту сторону, где, по его разумению, находился город Мирный.

– Да, – согласился Гордон. – Чертово поле работает.

– А еще работает стадный инстинкт этих гадов, – заметил Барни. – Они действительно умеют действовать сообща.

– Ничего, – не унывал Ангус. – Мы тоже умеем, и мы-то уж гораздо умнее их.

Он поднял взгляд к потолку, запустил кисти рук в аккуратно уложенные волосы и закрыл глаза. Улыбка не сходила с его губ. «Сегодня действительно удачный день», – пронеслась в его голове мысль, и он вновь опустил взгляд к проекции и уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда один из титанов вдруг начал медленно, потихоньку двигаться в сторону базы и вскоре попал в зону действия купола.

И ничего не произошло. Остальные титаны тоже двинулись вперед, как будто совершенно не ощущали воздействия купола. Будто его не было совсем.

Райтнов резко обернулся, чтобы посмотреть на график самодиагностики – купол был на все сто процентов работоспособен.

– Почему они игнорируют поле? – взгляд доктора тоже был прикован к графику. – Оно же функционирует!

Теперь он выглядел обескураженным. Только что праздновалась маленькая победа, но она оказалась ненастоящей.

С одной стороны, бояться по-прежнему было нечего, ведь корпуса базы были настолько хорошо укреплены, что даже титанам были не по зубам. С другой стороны – несколько неуютно осознавать, что самые грозные хищники планеты организовали что-то вроде клуба охотников за человеческими головами и ошиваются вокруг. Они действительно умеют действовать сообща и активно этим умением пользуются.

Но в том факте, что поле не сработало на титанов, крылся один нюанс.

– Ровер, – прошептала Эмилия, но затем ее голос стал крепче. – Они движутся прямо к роверу!

Транспортное средство по-прежнему лежало на крыше напротив входа в медицинский корпус, и, по всей видимости, у титанов все еще сохранился к нему интерес. Как же некстати, что не удалось отбуксировать его в ангар засветло.

Райтнов смотрел на медленно приближающиеся к беззащитному роверу модельки титанов и старался мыслить хладнокровно. Поле по-прежнему отливало бледно-синим цветом. На границе купола с внутренней его стороны отчетливо виднелось число «100».

– Док! – крикнул Алекс, выводя всех остальных из ступора. – Уменьшай радиус, быстро!

Ангус не заставил себя долго ждать и мигом очутился возле дисплея. Его пальцы, подобно пальцам пианиста-виртуоза, исполнили несложный этюд над поверхностью дисплея, и радиус купола начал уменьшаться. Его цвет начал становиться насыщеннее и все сильнее давил на Эмилию.

Взгляды всех колонистов были прикованы к проекции. Поначалу, как только радиус купола начал уменьшаться, ничего не менялось, и Айзек уже начал было думать, что и это не сработает. Однако, когда радиус уменьшился до 70, все титаны разом остановились и застыли на месте.

– Стой! – скомандовал Райтнов, и Ангус замедлил дальнейшее уменьшение купола.

Титаны стояли как вкопанные, и ближайший из них находился уже в каких-то метрах от ровера. Затем он развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на своих «одноклубников по охоте за человеческими головами», как будто спрашивая: «Мне одному кажется, будто что-то овладевает моим разумом?».

– Уменьши до шестидесяти, – Райтнов отдал новую команду, которую Ангус тут же исполнил.

И тут началось самое интересное – титаны начали неистово махать лапами, теряя полное понимание того, что происходит. Они бросились врассыпную в попытках покинуть поле действия защитного купола, и от их организованности не осталось и следа.

Вскоре все титаны исчезли с голограммы. Колонисты впервые увидели паническое отступление грозных хищников и не могли поверить своим глазам.

– Значит, днем – сто, – Райтнов первым пришел в себя, – а ночью – шестьдесят. Разумно?

– Выходит, теория о плотности поля была верна, – заметил Ангус. – В таком случае, я согласен насчет уменьшения радиуса до шестидесяти в темное время суток.

Несмотря на то, что титаны покинули зону действия купола и исчезли с проекции, взгляды всех шестерых были прикованы к ней. Они подкатили стулья и расселись вокруг голограммы.

Спустя полчаса титаны вернулись, и теперь их было пять. Они снова встали у границы купола, но на этот раз не заходили в зону его действия. Один раз Ангус ради удовлетворения своего интереса увеличил радиус купола до восьмидесяти метров, и тем самым заставил титанов неторопливо отойти. Было очевидно, что такой плотности сигнала недостаточно, чтобы заставить их в панике скрыться.

Когда время близилось к полуночи, Гордон встал на ноги.

– Это, безусловно, интересно, – сказал он. – Но я не готов наблюдать за ними всю ночь. Судя по всему, титаны так и будут ошиваться у границы купола и не осмелятся сунуться в зону его действия. А нам не помешало бы поспать, ведь на завтра запланировано множество дел.

– Согласен, – Барни зевнул и направился к выходу из командного пункта. – Титаны титанами, а сон по расписанию.

На всякий случай Ангус уменьшил радиус купола до минимального значения, то есть до пятидесяти метров. Удостоверившись, что перевернутый ровер все равно находится в пределах зоны его действия, доктор тоже направился к выходу.

Вскоре все оказались в своих комнатах, приняли водные процедуры и легли в свои кровати. День действительно предстоял насыщенный.

Барни лежал на спине и смотрел в потолок. Ему хотелось спать, но он не смыкал глаз – одна мысль тревожила его сознание, и думал он отнюдь не о куполе и титанах: он думал о своей рабочей станции. Многого ему разузнать не удалось, ведь для доступа к самой важной информации необходимо было пройти оба фактора идентификации: отпечаток пальца и пароль. Пальцы всегда были при нем, а вот пароль он, хоть убей, не помнил. Каким же образом можно освежить эти воспоминания в своей памяти? Док говорил, что в теории их можно разблокировать, но, черт возьми, как???

С этой мыслью он и заснул легким, беспокойным сном.

Гордон задумчиво почесал подбородок и обвел товарищей взглядом.

– Вот только где? – прошептал он.

– Что где? – так же шепотом не понял Барни.

– Где он будет отдыхать?

Вопрос оказался хорошим и погрузил всех в новую волну раздумий. На втором этаже, там, где они все расположились, еще были свободные комнаты, но стоит ли предоставлять Скотту одну из них? Проблема заключалась в том, что межкорпусные двери в этой части базы, в отличие от подземной, не блокировались, и свобода перемещений была слишком уж велика. Злоумышленник мог бы без проблем спуститься в столовую, а из нее проследовать в ангар, взять оружие из ровера… Нет, это определенно плохая идея.

Конечно, Скотт не выглядел как злоумышленник, но доверие все же необходимо было заслужить. Никто пока что не доверял ему так же, как остальным.

– Мы можем запереть его в медицинском отсеке до утра, – предложил Айзек. – Там есть отдельная зона изоляции.

– А она запирается снаружи? – спросил Барни.

Айзек с удивлением посмотрел на него, как учитель смотрит на ученика, задавшего глупый вопрос по давно пройденной теме.

– Конечно. Представь, что один из колонистов подхватил непонятную инфекцию и требует полной изоляции. При этом у него не должно быть возможности самостоятельно нарушить этот режим.

– А там можно удобно расположиться? – Эмилия тоже решила задать вопрос по «пройденной теме».

– Само собой, – Айзек пожал плечами. – Там есть простенькая койка, но вполне себе удобная. А что еще надо, чтобы отдохнуть?

– Так мы и поступим? – спросил Райтнов, и когда все остальные утвердительно кивнули, встал со своего места и направился к Скотту.

Легкое потряхивание за плечи не дало никаких результатов, лишь голова слегка помоталась из стороны в сторону, что почему-то рассмешило Барни. Райтнов тряхнул сильнее, и подбородок Скотта вдруг резко оторвался от груди, а глаза округлились:

– Что? Где? – заорал он, и Райтнов резко отпрянул от неожиданности.

Барни поднес кулак к подбородку и отвернулся, чтобы никто не увидел и не услышал его сдавленного смеха. Скотт беспокойно водил глазами по сторонам, ничего не понимая.

– Ты просто задремал, – мягко ввела его в курс дела Эмилия.

Его взгляд обрел осознанность.

– Да, точно, – пробормотал он, начиная узнавать всех вокруг. – На чем я остановился?

– Ты остановился на моменте, где на ваш отряд напали два волка неподалеку от «Альфы», – напомнил ему Райтнов. – Но я предлагаю тебе немного отдохнуть и продолжить рассказ утром. Что скажешь?

Скотт с благодарностью на него посмотрел.

– Очень даже с-соглашусь. Я давно уже не спал нормально.

– Вот и отлично. И… Скотт?

Райтнов не знал, как преподнести ему тот факт, что особым доверием он пока не пользуется, поэтому его решили тоже изолировать, почти как Джо.

– Мы вынуждены запереть тебя на ночь, потому что…

– Да-да, конечно! – Скотт его перебил. – Я все п-понимаю, полный порядок. Вы д-должны быть уверены в своей безопасности, а я ее п-потенциальный нарушитель.

– Что-то вроде того, – Райтнову все равно было неудобно. – Айзек говорит, что в медицинском отсеке есть комната изоляции. Там есть кровать, на которой ты сможешь отдохнуть.

– Вот и славно, – ответил Скотт и начал ерзать на стуле. Количество выпитой по приезду воды давало о себе знать. – А тут есть туалет?

– Ага, – ответил Айзек. – Как раз рядом с мед отсеком.

Скотт молча встал, показывая свою готовность следовать в любом указанном направлении. Эмилия подошла к кулеру и вскоре вернулась со стаканом прохладной воды.

– Это на случай, если ночью захочется пить.

– Спасибо, – Скотт взял стакан и хотел было сразу же сделать глоток, но потом произвел в своей голове несложные расчеты и решил пока этого не делать. До туалета еще нужно было дойти. Он вопросительно посмотрел на Райтнова, и тот в ответ протянул руку в сторону перехода в медицинский корпус, приглашая его идти впереди.

Не заставляя себя ждать, Скотт тут же направился в указанном направлении. Перед самой дверью он споткнулся и чуть не пробил головой дырку в стене, но сумел удержать равновесие и лишь смущенно посмотрел на остальных. Он выглядел очень сонным, а глаза превратились в маленькие щелочки, предупреждая о своем скором закрытии на неопределенный срок.

Когда они проходили мимо ответвления, ведущего в командный пункт, Скотт даже не заметил его. Также он не заметил и дверь туалета, который, как и обещал Айзек, находился неподалеку от входа в медицинский корпус, и лишь оклик Райтнова заставил его остановиться.

Скотт медленно развернулся на месте и посмотрел в сторону, откуда, вроде бы, донеслось его имя. Заметил Райтнова, который куда-то указывал рукой, и несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом. Затем понял, что нужно посмотреть в сторону, куда он показывает – а показывал он не куда-то там, а на табличку с большой синей надписью «WC». Сильное желание опустошить мочевой пузырь вернулось и ударило с новой силой.

– Точно, – пробормотал Скотт и скрылся за дверью. Его разум временно остановил программу автопилота, обнаружив срочную незавершенную задачу. Он все еще держал в руках стакан воды.

– Сильно, должно быть, он устал, – предположил Барни.

– Само собой, – отозвался Гордон. – Окажись на пару суток вне стен среди волков и титанов, тоже устанешь.

– Сто раз так делал, – буркнул Барни в ответ и скрестил руки на груди.

Ангус нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а затем достал из-за пазухи свой планшет и начал что-то в нем искать. Спустя несколько секунд он поднял голову и спросил:

– Ребята, я же правильно понимаю, что мы все собираемся затем вернуться в командный пункт?

Эмилия и Айзек утвердительно кивнули – им всем предстояло собрать еще множество сведений об этой базе. Гордон и Барни переглянулись.

– Вообще, – сказал Барни, – было бы неплохо перевернуть обратно сломанный ровер и отогнать его в ангар. – Он взглянул на часы. – Но уже темнеет, и это опасно. Так что займемся этим завтра и будем надеяться, что за ночь с ним ничего не случится.

Гордон согласно кивнул. Он не сомневался в том, что купол сработает и против титанов, но помнил договоренность, что никто не будет выходить наружу с началом темноты.

– Я бы хотел пойти туда прямо сейчас, – продолжил Ангус, имея в виду командный пункт. – Подожду вас там, хорошо?

– Окей, док, – ответил Райтнов. Необходимость всем вместе укладывать Скотта спать действительно отсутствовала. Ангус развернулся и вскоре скрылся в коридоре, который в первый раз его так напугал.

Все терпеливо ждали, но Скотт долго не выходил. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем начали появляться первые признаки обеспокоенности по поводу его отсутствия. По взглядам товарищей Райтнов понял, что беспокоиться начинает не только он, но каждый вел себя как обычно и ничего не говорил. В конце концов, что плохого могло случиться в туалете? Нужно было просто дать бедолаге еще пару минут, чтобы привести себя в порядок.

Наконец, изнутри раздался звук закрывающейся кабинки, а спустя секунду – льющейся из-под крана воды. Вскоре дверь открылась, и на пороге показался Скотт с мокрыми руками и умытым лицом.

– Прошу п-прощения за ожидание, – смущенно сказал он и покраснел. Хотел добавить что-то еще, но не стал.

– Ничего страшного, – ответил Райтнов. – Готов к тому, чтобы как следует выспаться?

– Так точно!

Своим спальным местом Скотт остался чрезвычайно доволен. Он дождался, когда остальные покинут помещение, и, когда Айзек нажал снаружи на кнопку блокировки, прямо в одежде завалился на кровать и моментально уснул.

Когда они вышли из медицинского корпуса, Райтнов взглянул на часы – было двадцать пять минут девятого, и почему-то Эмилия только сейчас поняла, что стакан воды, который она наполнила для Скотта, куда-то пропал. Наверняка Скотт оставил его где-то в туалете и забыл об этом. Эмилия обернулась, посмотрела на дверь мед корпуса, но подумала, что ничего страшного в этом нет. В конце концов, вряд ли он проснется ночью от жажды.

Райтнов повернулся к Гордону и почему-то понизил голос.

– Что насчет ровера, на котором они приехали? – Он сразу перешел к делу. – Было в нем что-то полезное?

– А то. Полный боекомплект. С самим ровером вроде как тоже нет проблем.

– На глазок я тоже проблем с ним не обнаружил, – добавил Барни. – Но диагностику завтра утром провести все равно было бы неплохо.

Гордон согласился.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Алекс. Роверы, как и оружие, сейчас были на вес золота. – Кстати, я согласен с тем, что необходимо отбуксировать в ангар сломанный ровер, и что это дело придется отложить до завтра...

Он на мгновение задумался и затем улыбнулся.

– Забавно, да? Все мы видели, как волки обезумели и убежали, как только мы включили купол. Но мы все равно боимся выходить наружу.

Гордон поднял указательный палец и философски изрек:

– Страх – лучший защитник. Если ты не позволяешь ему завладеть твоим мозгом полностью, то он лишь отрезвляет и помогает. Бесстрашные всегда умирают. Лучше перестраховаться, к тому же, мы не знаем наверняка, как защитное поле будет действовать на титанов.

– Это точно, – заметил Айзек. – Достаточно вспомнить нашу вылазку во время бури, чтобы понять, к чему приводит нарушение техники безопасности.

Эмилию передернуло от одной этой мысли.

– Да, – согласился Барни. – Это было глупо. С другой стороны, мы протестировали в боевых условиях, на что способен выращенный на стероидах организм типа меня. – Он замедлил шаг, вновь вспоминая источник своих улучшенных способностей. – Но больше так не хочется.

Они подошли ко входу в командный пункт. Сканер над дверью снова очнулся и просканировал стоящего ближе всех Гордона, затем моргнул зеленым, скрылся в потолке и открыл дверь.

– Как же классно, когда эта штука тебя признает, – сказал Гордон, оглядываясь на Барни.

Проекция базы по-прежнему отображалась в желтом круге в центре помещения, и ее по-прежнему окружал бледно-синий защитный купол, в зоне действия которого не было ни одного животного. Ангус стоял напротив дисплея рядом с проекцией и задумчиво изучал пункты меню, пролистывая их одной рукой и массируя другой свой подбородок. Он отвлекся от своего занятия и повернул голову к прибывшим.

– Обнаружил несколько интересных функций, – сказал он. – Однако, некоторые из них недоступны до тех пор, пока главная рабочая станция отключена.

Барни бросил взгляд на свое рабочее место. Определенно, его станция не была главной – вероятно, он занимал здесь какую-то рядовую позицию. Наверняка, помимо своей основной военной специальности он имел второстепенную, например, был техническим инженером первого или второго уровня. Экипажи подобных экспедиций зачастую укомплектовываются из людей, легко ориентирующихся более, чем в одной области знаний. А может, на его станции были установлены разные игры жанра «шутер», чтобы он мог убивать виртуальных врагов, когда не мог убивать реальных.

– Я так полагаю, это она, – продолжал Ангус, указывая рукой в дальний угол помещения. – Но как ее включить?

Барни посмотрел на станцию в углу. Она находилась на невысокой платформе, была окружена бортиками и действительно походила на главную. Не особо надеясь на успех, он подошел поближе. Внешне станция не отличалась от других, но на ней не было написано ничье имя. Барни включил станцию, и, как и следовало ожидать, на выбор ему было предложено два способа идентификации – пароль и отпечаток пальца. Пароль Барни не знал, а отпечаток не подошел.

Он поднял взгляд на остальных и отрицательно кивнул. Доктор расстроенно вздохнул, хотя изначально было понятно, что шансов на легкий доступ к главной станции командного пункта нет никаких. Но это особенность психологии, и даже когда ты четко осознаешь, что то или иное желанное для тебя событие едва ли может произойти, что-то внутри тебя все равно беспокоится и ожидает лучшего. Эмилия, будучи специалистом по психологии, сразу же заметила этот вздох Ангуса и все поняла. На самом деле, она тоже надеялась, что Барни удастся включить станцию.

– Спасибо, Барни, – сказал доктор, слегка улыбнувшись.

– Док, – позвал его Райтнов. Ангус вопросительно повернулся к нему. – А о каких функциях была речь?

Ангус на секунду задумался, пытаясь понять суть вопроса.

– Функциях?

– Ты сказал, что обнаружил несколько интересных функций, пока нас не было.

Лицо доктора просияло, как сияет лицо человека, который вспомнил нечто чрезвычайно важное.

– Ну конечно!

Он подошел поближе к голограмме.

– Я вывел на проекцию некоторые отладочные данные. Присмотритесь.

Все остальные тоже подошли ближе и последовали совету доктора. Сначала никто не заметил ничего необычного, но затем Айзек указал пальцем на границу купола. Там, с внутренней стороны, было отчетливо видно число «100». Было непонятно, какого оно цвета, но видно его было превосходно.

– Что это? – спросила Эмилия.

Доктор, будто ожидая именно этого вопроса, торжествующе подошел к дисплею.

– Смотрите, – сказал он и начал что-то регулировать.

Радиус полусферы начал уменьшаться, и ее цвет становился более насыщенным. Число поползло вместе с границей купола к центру базы, только теперь оно стало равно «95», затем «90», «85». И снова «100», когда Ангус увеличил радиус до исходного. Цвет полусферы потерял насыщенность и вновь стал бледно-синим.

– Мы можем регулировать радиус купола, – пояснил он.

Кажется, эта новость произвела на всех определенное впечатление, потому что вокруг ненадолго воцарилась тишина. До тех пор, пока Райтнов не задал, казалось бы, простой вопрос:

– Звучит и выглядит эффектно, но зачем нам уменьшать радиус купола?

Ангус почесал затылок, а затем указательным пальцем сдвинул очки вверх по переносице.

– Если честно, я не знаю. Никакой справочной документации мне найти не удалось, однако, у меня есть два предположения. Первое: для экономии энергии.

Он сделал паузу, чтобы самому же поразмыслить над логичностью такого предположения. На первый взгляд, оно выглядит весьма разумно – у обитателей базы всегда должна быть возможность решать, сколько энергии они могут потратить. Подобным образом вы можете приглушить свет прикроватной лампы, когда читаете книгу перед сном и не нуждаетесь в таком его количестве. С другой стороны, в условиях опасностей, которые таит чужая планета, мысль «приглушить свет» не должна даже приходить в голову. Военная база изначально имеет запас энергии, рассчитанный на десятки или даже сотни лет. Ангус был частично погружен в подробности реализации и знал, что на определенной глубине под базой имеется ядерный реактор последнего поколения, созданной компанией с названием «nuCLEAR Ltd.», которая, на самом деле, является всего лишь одним из многочисленных подразделений корпорации «Planet Earth». Реакторы эти обладают невероятно высоким КПД, а если добавить сюда также возможность развернуть на базе ветровые и солнечные батареи, то можно прийти к выводу, что ослаблять защиту базы ради экономии энергии вовсе ни к чему.

– Но это весьма сомнительно, – продолжил Ангус. – Второе предположение: купол обладает некоторой плотностью сигнала. И чем меньше радиус купола, тем плотнее, насыщеннее он становится.

Гордон поднес руку к подбородку и посмотрел на число «100», прикрепленное к границе купола с внутренней стороны.

– Док, – позвал он, – а можно еще раз уменьшить радиус?

Ангус без лишних слов выполнил просьбу, уменьшив радиус до 70. Цвет полусферы вновь начал становится глубже, а вместе с ним и корпуса базы стали ярче, чтобы их можно было разглядеть под темнеющим куполом.

– Что это за единицы? – спросил Айзек. – Это метры, футы, или какие-то иные условные единицы?

– Это метры, – ответил Ангус. – На голограмме единицы измерения не отображаются, но они указаны на панели управления.

Радиус уменьшился до 50. Купол теперь был насыщенного синего цвета, и это казалось странным, но он воспринимался по-другому. Казалось, что он действительно стал мощнее.

– Это минимальное значение, – Ангус вновь поправил очки. – Дальнейшее уменьшение радиуса невозможно.

И он вновь увеличил радиус до ста метров. Когда цвет купола вновь стал едва синеватым, Эмилия облегченно выдохнула, будто избавившись от какого-то гнетущего чувства.

– Мне одной казалось, что этот синий купол как-то… давил, чтоли? – спросила она.

Барни переглянулся с Райтновом и пожал плечами.

– Наверное, так и должно быть, – сказал Алекс. – Более насыщенный цвет предполагает большую силу. В любом случае, на нас он не подействует, так что переживать не стоит.

– Да, наверно, – согласилась Эмилия.

Ангус продолжал что-то изучать на дисплее и на какое-то время ушел из реальности, забыв о существовании остальных, которые, тем не менее, терпеливо ждали его выхода из нирваны.

– Тут есть еще одна метрика, но она чисто отладочная, – наконец сказал он. – Это что-то вроде автоматической непрерывной самодиагностики. Например, сейчас поле полностью исправно и функционирует как положено. С момента включения поля сегодня днем прошло уже несколько часов, и за это время ни разу не было просадки. – Он обвел взглядом остальных. – Думаю, это хорошо.

Барни слегка улыбнулся. Он тоже думал, что это хорошо.

Доктор нажал еще что-то на дисплее, и рядом с куполом, теперь уже с внешней его стороны, начала отображаться еще одна голограмма, гораздо меньших размеров. Она представляла из себя простой график, состоящий из двух осей: время по горизонтали и процент работоспособности по вертикали. График был горизонтальный и держался на уровне ста процентов без колебаний. Это были те самые отладочные данные. Айзек сделал шаг назад, потому что вертикальная ось проходила параллельно его ноге в паре сантиметров от нее.

– Вот так выглядит этот график, – заключил Ангус, а затем немного подумал и выключил его проекцию.

– Нет-нет, погоди, – остановил его Гордон. – Пускай это тоже останется здесь. Будет неплохо всегда иметь эти данные перед глазами, особенно когда до темноты остается не так много времени.

Ангус посмотрел на него, потом на то место, где только что была проекция, а затем согласно кивнул и вернул ее. Действительно, лучше иметь все доступные данные под рукой, тем более, когда они совершенно не мешают.

Райтнов глянул на часы – было девять вечера ровно. Солнце скроется за горизонтом где-то через час, о чем он и уведомил товарищей.

– Значит, и до появления титанов около часа, – сказал Барни. – Можно пока позаниматься своими делами.

А затем он принял упор лежа и начал отжиматься. Отжался около десяти раз, прежде чем поднял глаза и понял, что на него никто не смотрит.

– Ладно, – сказал он, поднимаясь. – Пойду пороюсь в своей рабочей станции, вдруг тоже найду что-то интересное.

– Я с тобой, – сказал Айзек. – Если можно, конечно.

– Само собой. Даже если там есть что-то личное, вряд ли я сам это пойму, так что мне нечего скрывать.

Вместе они подошли к месту, за которым Барни когда-то работал. Он приложил палец к сканеру и сел на стул. «Привет, Барни!», – на секунду отобразилась надпись и уступила место рабочему столу.

– Пойду налью себе чаю, – сказал Райтнов, направляясь к выходу из командного пункта. – А заодно возьму что-нибудь пожевать нашему товарищу в карцере.

Про Джо, который был туда сослан за свое плохое поведение, все напрочь забыли.

– Точно, – сказал Гордон. – А то он там от жажды засохнет. Я с тобой.

Эмилия некоторое время сомневалась и переводила взгляд между проекцией базы на полу, вокруг которой пока что не было ни одного хищника, и удаляющимися спинами Райтнова и Гордона. Наконец, она сдвинулась с места и решила тоже прогуляться до столовой.

– Эй, ребята! – крикнул Барни им вслед. – Принесите нам тоже по чашечке, хорошо?

Райтнов, не оборачиваясь, поднял руку с вытянутым вверх большим пальцем. Они зашагали по коридору, и вскоре дверь закрылась за ними с мягким шипением.

– Что думаешь насчет этого Джо? – спросил Гордон, когда они пришли в столовую. – Доставит ли он нам проблем?

Райтнов взял из автомата стакан с горячим черным чаем, ощутил в руке его вес и температуру. Сделал небольшой глоток, чтобы не обжечь язык.

– Джо всегда был немного странным, – наконец ответил он. – Мало кто с ним общался, если на Альфе вообще были такие люди, кроме его непосредственных коллег. Он всегда держался в стороне, был интровертом. Хотя я видел, что в компании своих он вел себя вполне раскованно, много говорил и иногда раздавал оплеухи.

Алекс сделал еще один глоток и тут же поморщился. Глоток оказался довольно большим, а напиток еще не успел остыть.

– Но все же я не думаю, что он доставит нам проблем. В конце-концов, хоть он и придурок, но вовсе не дурак. Наоборот, он может быть даже полезен, если удастся найти с ним общий язык. И под «общим языком» я имею в виду нормальную человеческую речь, а не то, как вы с Барни с ним «поговорили».

Гордон слегка улыбнулся.

– А что нам еще оставалось? – сказал он в свою защиту. – Сам видел, какие фокусы он начал выбрасывать.

– Это да, – согласился Райтнов. – Отдых в карцере ему в любом случае пойдет на пользу. Но я уверен, что он еще сможет нам помочь. Механик он просто отменный. Надо просто найти к нему подход, что думаешь, Эмилия?

Последняя, распознав в этом вопросе скрытое послание вроде «ты-ж-психолог, расскажи нам, как быть с этим засранцем», слегка задумалась, а потом довольно убедительно и развернуто ответила:

– Я думаю, что те фокусы, которые он сегодня выкинул, больше повторяться не будут, ну или, как минимум, не должны. Вполне возможно, что в большинстве случаев ему удобнее быть интровертом, но он все-таки желал иногда быть в центре внимания. Его поведение среди своих коллег, а также его отношение к Скотту это в определенной степени подчеркивают. В компании «своих» ему было удобно и комфортно, и эту же модель поведения он пытается применить и среди других людей. Что ж, вы, ребята, недвусмысленно дали ему понять, что вы такого терпеть не станете. Думаю, он это поймет, и, если захочет наладить контакт со своим новым окружением, то есть с нами, ему придется вести себя подобающим образом. А он, вне всяких сомнений, будет более сговорчив и настроен разговаривать в скором времени, потому что он, как и каждый человек в принципе, стремится к обществу других людей.

Райтнов и Гордон переглянулись и удовлетворительно закивали, вызвав улыбку на лице Эмилии.

– Будем надеяться, – сказал Гордон, допивая чай и относя стакан в специальную зону, где вскоре механическая рука заберет его на мойку. – А теперь давайте посчитаем, сколько у нас рук, и сколько стаканов нам надо принести.

Он посмотрел на свои две руки, затем окинул взглядом товарищей, чтобы убедиться в том, что они располагают схожим количеством.

– У нас шесть рук, и надо принести три стакана чая для ребят. Еще пару стаканов воды нужно отнести Джо, и последняя рука возьмет что-нибудь пожевать ему же. Все сходится.

Эмилия на секунду задумалась и с сомнением ответила, что лучше пока что не давать Джо еды.

– Потому что не заслужил? – спросил Райтнов.

– Да нет, – улыбнулась Эмилия. – Потому что ему сейчас важнее поспать и выпить воды, а еда может подождать до утра. Скотта, откровенно говоря, тоже кормить не стоило перед сном, но слишком уж он был настойчивый.

Она вновь вспомнила сцену, когда Скотт яростно просил добавки, а потом резко затих, когда в помещение вошли Гордон с Барни, и рассмеялась.

Гордон кивнул и направился к автомату.

– Значит, три чая и две простых воды? – спросил он.

– Получается, так.

Когда они вернулись в командный пункт, Гордон вручил два стакана с горячим чаем Барни и Айзеку, а Эмилия – Ангусу. Райтнов стоял с двумя стаканами воды в руках.

– Нашли что-нибудь еще? – спросил он, направляясь к противоположной двери, которая вела к жилой зоне и карцеру.

– Нашли, – ответил Барни. – Точнее, док нашел.

Ангус поправил очки, и уголки его губ слегка приподнялись в хитрой ухмылке.

– На самом деле, это последняя из тех функций, которые я хотел показать до того, как вы ушли пить чай.

Он сделал большой глоток и даже не поморщился – то ли напиток уже успел остыть, то ли язык Ангуса обладал поразительно высокой сопротивляемостью нагреванию. Барни и Айзек переглянулись и начали тихонько хохотать.

– А чего сразу не показал? – спросил Гордон, переводя подозрительный взгляд между ними тремя.

Теперь уже улыбка Ангуса растянулась до самых ушей.

– По-правде говоря, я тоже очень хотел выпить горячего чаю. И, раз уж Барни попросил захватить и нам по чашечке, я решил отложить это и подождать вашего возвращения.

– Умно, – сказал Райтнов и опустил взгляд вниз. – Я бы даже похлопал в ладоши, но руки у меня заняты. – А затем он добродушно расхохотался. – Ладно, я пойду отдам это Джо, а потом посмотрим, что это за функция.

– Впрочем, в полной мере я ее показать не смогу, – ответил Ангус. – Но смогу рассказать, что это и как работает. Во всяком случае, насколько я это понял.

Гордон тоже направился к двери, ведущей к карцеру.

– Я с тобой, – сказал он Алексу. – На всякий случай.

Когда они открыли дверь карцера, Джо не спал. Он сидел в углу небольшой комнаты, привалившись спиной к стене, и спокойно смотрел на своих гостей. Когда Райтнов сделал шаг вперед и оказался внутри, Джо молча встал на ноги, и взгляд его приковался к воде. Райтнов тоже молча протянул ему один стакан, а затем второй.

– Спасибо, – сказал Джо, осушив оба стакана.

– Еще?

– Нет, мне хватит.

Райтнов кивнул и развернулся, чтобы выйти.

– Алекс?

– Да?

– Долго мне тут еще торчать? Я тоже могу быть полезным.

Алекс поймал на себе взгляд Гордона.

– Переночуешь здесь, а завтра займемся делом.

– Отлично, – отозвался Джо, снова опускаясь и приваливаясь спиной к стене, несмотря на то, что рядом стояла небольшая койка. – Спасибо за воду.

Райтнов молча кивнул в ответ и вышел из комнаты, и Гордон запер дверь.

Когда они вернулись в командный пункт, все остальные стояли вокруг дисплея и следили за действиями Ангуса.

– Дождутся они нас, как же, – тихо проворчал в бороду Гордон.

Барни, услышав его, обернулся и с улыбкой ответил:

– Без паники, дружище. Мы еще ничего сами не видели. Ангус наоборот готовит все к вашему прибытию.

Доктор, однако, выглядел предельно серьезным. В очередной раз подняв очки вверх по переносице, он скромно ответил:

– Увы, особо показывать тут нечего, лишь на словах. Дело в том, что наша база умеет не только генерировать защитное поле вокруг себя, но также и вокруг произвольного… точнее говоря, условно произвольного объекта на определенном расстоянии.

Он обвел взглядом остальных и понял, что в их головах хором прозвучал один и тот же вопрос: «И какая от этого польза?».

– Позвольте мне привести практический пример, – тут же продолжил он. – Допустим, есть ровер, и ему нужно выбраться за пределы базы на пятьдесят километров, причем именно ночью. Уж не знаю, чем такая необходимость может быть вызвана, но тем не менее. Все же согласны с тем, что это опасно?

На лицах остальных читалось какое-то подозрение. Зачем доктор говорит об очевидных вещах, и к чему он хочет привести свою мысль?

– Очевидно, – ответит за всех Райтнов. – И днем-то опасно.

– Безусловно. Возвращаясь к нашей базе и защитному полю – оно может быть сгенерировано вокруг ровера, если он находится не более, чем в пятидесяти километрах от базы.

Барни и Гордон переглянулись между собой. В глазах последнего читалась некоторая доля скептицизма.

– Это, конечно, вполне неплохо, но какой в этом глубокий смысл? Это имело бы смысл во время исследований, но сейчас-то нам зачем колесить вокруг базы?

– О, да, – вставил Айзек. – Представьте практическую пользу от этого, если бы исследовательские базы умели это делать. Можно было бы не бояться уехать далеко и узнать много нового.

Эмилия хлопнула его по плечу.

– Очнись, Айзек, – мягко произнесла она. – Мы уже не исследователи, и сама наша экспедиция вовсе не исследовательская… как выяснилось.

Ангус скрестил руки на груди и уперся взглядом в пол.

– Сама по себе эта функция мало полезна, – сказал он, продолжая смотреть в какую-то определенную точку. – Она скорее второстепенна. Основное покрытие защитным куполом обеспечивается за счет спутников, но вполне может возыметь место ситуация, когда все они на несколько секунд теряют объект и не могут обеспечивать его защитой. Это маловероятно, учитывая количество спутников на орбите, но дополнительная степень защиты всегда необходима за пределами родной планеты. Есть одно условие: ровер должен быть оборудован специальным датчиком, который подает запрос на защиту в определенном формате. В наших роверах таких, само собой, нет.

Он поднял взгляд и посмотрел Гордону в глаза, а затем решил подкрепить свои слова. Отойдя на два шага от голограммы, он повернулся к ней лицом и продолжил:

– Вот представьте, что я – это ровер, а вы – спутники. В один момент вы все теряете меня из виду, и я становлюсь совсем беззащитный, а вот тут, – он показал рукой на пол прямо перед собой, – ни с того ни с сего вдруг появляется титан. И тогда…

(продолжение здесь, не уместился в 30000 символов)