yupradka2

Есть люди успешные — и, наоборот, неуспешные.

Разница в том, что успешные соблаговолили напрячь голову и понять, как устроена жизнь, а неуспешные не соблаговолили, не соизволили.

Забавно то, что туповатые, неуспешные считают успешных тупицами. Смешно, но это так. А ещё считают успешных чудовищами и монстрами.

Неуспешные пытаются успешным навредить, и у них это не получается, а успешные, наоборот, пытаются неуспешных научить быть успешными — и у них это получается. Иногда.

Если что и удивительно, так только то, что на эту тему есть гениальный фильм, шедевр — «Игрушка» с Пьером Ришаром. Шедевр французского кинематографа.

Итак, неуспешные, пока они не научатся быть успешными, успешных не понимают. И боятся — ведь вообще всё непонятное вызывает страх. Страх и возмущение. Все эти эмоции — следствие непонимания.

Как мы увидели из сцены забастовки персонала, неуспешные или, что то же самое, потомственные уборщицы и их отпрыски считают президентов придурками и постоянно хотят их поправить.  Дескать, уборщицы знают как правильно надо делать.

Пытаются поправить, вместо того, чтобы признаться себе, что успешные совершают непонятные для низов поступки. Понятные для успешных, и непонятные для неуспешных.

Президент Ромбаль Коше, как мы увидим, по фильму успешный педагог, тоже совершал непонятные для неуспешных поступки.

К примеру, комик Пьер Ришар, по фильму он Франсуа Перрен, сбрасывает жену президента в бассейн.

Сбрасывает, а президент на её защиту не бросается. Хотя ему только глазом моргнуть и мордовороты-охранники с удовольствием отбили бы комику почки. С удовольствием.

Вот какой-нибудь майор на защиту своей бабы бросился бы. И почки бы Франсуа Перрену отбил. Но майор майором и останется: ему, чтобы понять президента, прежде придётся научиться думать головой.

Правда, есть мнение, что майор и голова — феномены несовместимые. Но не отбитые почки не единственный странный поступок президента Ромбаля Коше. В «Игрушке» Ромбаль Коше ещё очень непонятно покупает виллу.

Странная покупка: купил виллу за астрономическую сумму, заплатил за виллу в 35 раз больше, чем она стоит — и бросил.  Режиссёр Вебер не случайно подчеркнул, что вилла стоит брошенная. Очень важная деталь.

Потомственные уборщицы приписывают развитым мужчинам вроде Ромбаля Коше патологическую жадность — ничего себе жадность: отдал астрономическую сумму, причём сам же набавил цену до трёх миллионов — и превратил виллу в пустующий памятник. А сумма, действительно, астрономическая: участки в элитной подмосковной Рублёвке, где живут миллионеры, несравнимо скромнее, чем в приобретении Ромбаля Коше, то есть дешевле, чем 80 тысяч. Сколько же тогда в переводе на нынешние деньги три миллиона Ромбаля Коше?

Спросите потомственных уборщиц и их отпрысков: за что Ромбаль Коше отдал такие деньги? Они вам ответят: ради того, чтобы унизить хозяина виллы. Но у этого «патологически жадного» президента Ромбаля Коше есть намного более экономичные способы поунижать:

Впрочем, и в этом эпизоде с редактором газеты президент редактора вовсе не унижал. Но об этом ниже.

Уборщицы обвиняют логика Коше в жадности там, где её нет, и в намерении унизить там, где он не унижает, а, наоборот, учит. Да, в обоих случаях Ромбаль Коше учил.

Действительно, в загадочном по смыслу эпизоде с покупкой виллы, не только не был патологически жаден, не только не унижал, но, наоборот, провёл жреческую инициацию своего сына Эрика. После этой инициации его сын Эрик, до этого эпизода типичный маменькин сынок, непременно со временем станет успешным предпринимателем. Или успешным учёным. А если война — то и Героем. Вот за всё это можно и три миллиона отдать, и больше. Вложенные деньги вернутся. И ещё как вернутся

Поскольку проведённая Ромбалем Коше инициация сына жреческая, то не стоит удивляться, что потомственные уборщицы и их аналоги смысл происходящего вообще не понимают. Хотя, если бы взяли на себя труд подумать головой, да, именно головой, а не каким-нибудь иным местом, механизм этой инициации поняли бы — и сами бы стали успешными предпринимателями, президентами. Или сделали бы своих детей таковыми.

Закономерность такая есть — с этой инициацией. А закономерность вещь упрямая — реальность не замажешь бабским словоблудием.

Не понимая эту закономерность, уборщицы и остаются тем, кто они есть, операторами веника и половой тряпки. По собственному идиотическому выбору, по собственному. НЕТ УВОЛЬНЕНИЯМ

По идиотическому выбору идиотки.

Президент Ромбаль Коше проводил действия и намного более простые, чем жреческая инициация сына в учёные и герои — но и в этом его неуспешные не понимали.

Этот господин с интересной рожей только поначалу говорил, что не знает, за что его уволили, а со временем объяснение давал — неправильное — но зато уверенно. Обвинил Пьера Ришара, вернее, Франсуа Перрена, что это из-за него!

Как это по-женски обвинить кого-нибудь в том, в чём виноват сам. Господина с интересной рожей уволили из-за него самого.

Вообще в шедевре «Игрушка» господин с интересной рожей — выразитель взгляда уборщиц — и их аналогов.

Даже за столом ведёт себя как мамочка: НА, ПОЕШЬ ПАШТЕТА

Класс уборщиц смотрит на фирму как на способ зарабатывания денег, только так. Но возможен и иной взгляд. Созидательную фирму можно рассматривать как учебное заведение, в котором всё должно быть подчинено главной цели — обучению всех и каждого. Чем более развиты все работники фирмы, тем успешнее вся фирма в целом. В таком случае тот, кто нарушает учебный процесс — враг фирмы, враг каждого сотрудника, он обворовывает всех, а главное, разрушает всё, включая семьи работников, уродуя даже судьбы детей сотрудников.

Вот господин с интересной рожей и есть тот самый вор, враг, разрушитель и уродователь детей. Словом, вредитель.

Вредитель в учебном заведении тот, который не только не учится сам, но и другим мешает. Мешать другим — это обращать внимание сотрудников не на достоинства лучших преподавателей, на достоинства которым следует обучиться, а на их недостатки, тем более вымышленные. Да, следует подчеркнуть, на вымышленные. К примеру, на главного редактора смотрят по-разному: с одной стороны, принятый в фирму Франсуа Перрен, а с другой — уволенный господин с интересной рожей – два разных взгляда. Тот, что с рожей, считает его "мелкой сошкой".

Франсуа Перрен дорос видеть развитость редактора, а господин с рожей даёт бабскую оценку.

А ведь в редакции следующий по значимости учитель после самого президента Ромбаля Коше это главный редактор. Самый после президента адекватный. Редактор сумел, по меньшей мере, научиться с людьми договариваться, устанавливать с ними уважительные дружеские отношения. Это редкое свойство, редкое умение и притом весьма ценное.

Среди прочего, редактор умеет воздействовать по принципу наоборот.

(см. эпизод, где редактор мастерски уговорил Пирена вернуться)

Это не Франсуа Перрен такой благородный, это демонстрация приёма «наоборот», которым владел редактор. Бабе-наоборотнице скажи: иди направо, и ей тут же захочется пойти налево. С маменькиными сынками та же петрушка и с дегенератами тоже. Используя это болезненное качество психики низов, редактор и управлял сотрудниками вроде господина с интересной рожей. Рядовые этим приёмом не владеют. У редактора можно этому поучиться, можно и нужно.

А господин с интересной рожей этого не понял. Дегенерат.

МЕЛКАЯ СОШК

Впрочем, поучиться у редактора можно не только этому…

Продолжение можно посмотреть в отдельном ролике в интернете, под названием: «Как правильно смеяться над президентом»

Когда наши войска отступали из Сталино (ныне Донецк), то впопыхах забыли о двух часовых на мосту через реку Миусс. Оба часовых приняли бой и отстреливались, что называется, до последнего патрона. Оба погибли. Немцы похоронили обоих часовых с воинскими почестями вместе со своими погибшими солдатами. А потом немцы сделали удивительнейшую вещь.

На второй день оккупации в комендатуру явилась депутация местных жителей уведомить о своем решении переименовать Сталино в Юзовку. Тут-то и начинается самое интересное…

Временную оккупацию Сталино, ныне Донецка, немцы начали грамотно. Наши дёрнули, забыв отозвать с городского моста через Миусс двух часовых – одного с одного конца моста, другого – с другого. Часовые отстреливались, что называется, до последнего патрона. Оба погибли. А немцы похоронили их с воинскими почестями – вместе со своими солдатами.

Это и есть правильный поступок. Немцы, пришедшие в Сталино, встречали на своём пути десятки тысяч, даже сотни тысяч сдавшихся в плен.

Многих из сдавшихся в плен были перебиты, полмиллиона умерли в первую же зиму в концлагерях от бескормицы, их закопали наскоро, но поступить так же с двумя часовыми, действительно солдатами, для немцев было, что называется, чревато. Ведь победителем может быть только тот, кто уважает людей достойных, на войне – героев. На кого равняешься, тем и будешь. Часовые с моста из города Сталино – воины, а сдающиеся в плен – сами понимаете кто, при таком расположении полюсов удача от человека не отворачивается, но если полюса поменять местами, и говно объявить совершенством, то и сам превратишься в дерьмо. Вот для того, чтобы не превратиться в дерьмо, немцы и похоронили двух часовых с воинскими почестями – заботились о будущем. Будущем, прежде всего, для своих детей и внуков.

На второй день временной оккупации Сталино в немецкую комендатуру явилась депутация жителей города и уведомила немецкое руководство, что решением жителей, решивших остаться под оккупацией, город Сталино переименовывается в прежнее своё название – Юзовку.

Тут немцы поступили совсем интересно. Они не стали запрещать аборигенам называть своё местожительство Юзовкой, но сами между собой и во всех официальных документах пользовались прежним названием – Сталино.

Интересное сочетание. Казалось бы, в листовках для широких народных масс Советского Союза немцы писали, что борются не с народами СССР, а только с деспотией Сталина, широкие народные массы, сдаваясь в плен, тоже возглашали, что они будут прислуживать немцам не из холуйских мотивов, а потому что борются с деспотией Сталина. Казалось бы, те и другие должны слиться в экстазе и переименовать Сталино в Юзовку или Донецк.

Но немецкое руководство так не поступает. Оно, конечно, для широких народных масс может написать всё, что угодно, но сами немцы из числа развитых, так, как советуют поступать аборигенам, поступать не будут. Ведь, как уже было показано на примере почётного захоронения двух советских часовых, немецкое руководство заботилось о хоть сколько-то правильном мировоззрении своих солдат, и о судьбе государства и своих детей тоже. А чтобы быть для своих детей и своего народа благословением, надо не оскорблять память ни одного из героев – хоть мёртвого, хоть живого, хоть своего, хоть противника. Это умственно ослабленные из числа аборигенов не в состоянии интересоваться, насколько победоносно Сталин сражался на фронтах Гражданской войны, а вот уж кто-кто, а немецкие военачальники Сталиным как воином интересовались – и потому прекрасно знали, что товарищ Сталин – герой.

Все действия Сталина в Кремле в последующие годы это подтверждали. А раз Сталин герой, к тому же первостепенный, а созерцание героев важнейший фактор нравственного здоровья народов, то переименование Сталино в Юзовку или Донецк, их народу, в смысле немцам, дорого обойдётся. Переименуешь – и дети станут дегенератами и наркоманами, народ в президенты начнёт выбирать только воров, вообще недоделанных, образование превратится в говно, которое будут скармливать детям странные тётки, и так далее, и тому подобное. Вот немцы и оставляют во всех официальных бумагах название Сталино. И между собой тоже. Само собой, и Сталинград во имя процветания своих потомков, немцы оставляют Сталинградом.

Это проверенный в веках и тысячелетиях результат: тот народ, которому не по уму оценить сравнительную значимость своих героев, с лица земли постепенно исчезает – а перед тем живёт как скот.

А что же немцы? Что же немцы не запретили своим союзникам пользоваться названием Юзовка? Ведь стоило немцам мигнуть и услужливые антисталинисты вмиг бы вернули в свою речь топоним «Сталино». Но немцы так не поступают. Дело в том, что от фюрера есть установка: абориген восточных земель должен деградировать в хама, едва способного подписаться, книг уж точно не читать, ведь в книге главное размышление над прочитанным. И вообще абориген должен быть легко управляемой рабочей скотиной. Каждому своё: холую – холуево. Вот в исполнение этого предначертания от фюрера немцы и не запретили аборигенам превращаться в окончательных хамов и холуёв, для чего и требовалось им жить в чём угодно, но не в Сталино.

Это умалчивание о закономерных последствиях со стороны немцев поступок не товарищеский – и за это они поплатились.

Сам принцип расплаты за нравственные преступления не только справедлив, но и полезен. Ведь если бы справедливые законы на земле не поддерживались природой путём вынесения недоделанным приговоров, то жизнь была бы вообще невыносима.