Чтобы понять, какую угрозу представляет пантюркизм для России, необходимо вспомнить, что тюркоязычное население проживает не только в среднеазиатском регионе, но и на территории Алтая, в Крыму, Татарии, Башкирии, Чувашии, Якутии и на Северном Кавказе
Два месяца назад Азербайджан при поддержке Турции триумфально завершил Вторую карабахскую войну. И хотя некоторые азербайджанские националисты недовольны тем, что не вся территория Нагорного Карабаха была взята под контроль, можно констатировать, что Анкара смогла решить в Закавказье большинство своих ключевых задач. Одной из них стало обеспечение контроля над участком транзитного маршрута, идущего из Китая через Среднюю Азию и Закавказье в Турцию и страны Евросоюза. Этот «срединный путь» является альтернативой северному маршруту через Россию и южному через Иран, что позволит Турции получать доходы от транзита товаров из Китая в Европу.
Таким образом, можно предположить, что следующим шагом турецкой экспансии может стать среднеазиатский регион, в котором у турок уже есть определенные наработки. Поэтому предлагаем рассмотреть турецкую активность в Средней Азии с точки зрения потенциальных угроз, возникающих для безопасности Российской Федерации.
Основным геополитическим проектом, который Турция в последние годы транслирует странам Средней Азии, несомненно, является пантюркизм. Эта идеология предполагает последовательные шаги по интеграции всех территорий, населенных тюркоязычными народами, которые расселены на пространстве от Средиземного моря до Алтая, в единое общетюркское государство «Великий Туран».
По мнению эксперта по Средней Азии, доктора исторических наук Александра Князева, «пантюркизм создавался как идеологическая доктрина в Британии. А сама Турция была и остается лишь исполнителем пантюркистских проектов». Чтобы понять, какую угрозу представляет пантюркизм для России, необходимо вспомнить, что тюркоязычное население проживает не только в среднеазиатском регионе, но и на территории Алтая, в Крыму, Татарии, Башкирии, Чувашии, Якутии и на Северном Кавказе.
И если ранее пантюркистские интеграционные процессы в значительной степени были сосредоточены в области культуры, экономики и дипломатии, то в последнее время активное развитие получили контакты между тюркоязычными государствами и в военной сфере.
Так, в разгар Второй карабахской войны, 26–27 октября 2020 года, министр обороны Турции Хулуси Акар совершил короткое турне по Средней Азии, посетив Казахстан и Узбекистан. Результатом поездки стало подписание соглашения о военном и военно-техническом сотрудничестве между Анкарой и Ташкентом. Стоит отметить, что аналогичное соглашение с Казахстаном турки подписали еще в 2018 году.
По словам председателя комитета сената по международным отношениям, обороне и безопасности Казахстана Мухтара Кул-Мухаммеда, в рамках исполнения этих договоренностей 200 казахстанских офицеров уже прошли обучение в турецких военных образовательных учреждениях. В свою очередь, по информации в СМИ, группа турецких военных, прошедших обучение в Национальном университете обороны Казахстана, приняли активное участие в Карабахской войне в качестве советников азербайджанских вооруженных сил. Среди практиковавшихся в Нур-Султане до марта 2020 года турецких офицеров были преимущественно специалисты из разведки, спецназа, подразделений военной пропаганды и турецкого Генштаба. Основные задачи, которые были поставлены перед турецкими военными, — это получение практики работы в русскоязычной среде, изучение постсоветских военных уставов и моделей поведения. При отборе кандидатов для стажировки приоритет отдавался офицерам с нейтральной или близкой к славянской внешности. Что не может не наводить на мысли о том, против кого реально Турция готовит военных специалистов, используя казахские учебные заведения.
Кроме этого, в первых числах ноября, на фоне активных боевых действий в Нагорном Карабахе, в казахстанской прессе появилась информация о начале поставок вооружений и боеприпасов советского образца из Казахстана в Азербайджан. И хотя официальный Нур-Султан опроверг эту информацию, некоторые эксперты считают, что во время визита турецкого министра обороны действительно была предпринята попытка договориться о подобных поставках, что и породило слухи в СМИ.
Через две недели после подписания перемирия между Баку и Ереваном появилась информация, что Казахстан намерен закупить у Турции несколько десятков беспилотных летательных аппаратов Bayraktar TB2, которые показали свою высокую эффективность в ходе современного армяно-азербайджанского конфликта.
Все эти факты говорят о том, что несмотря на вхождение Казахстана в Организацию Договора по коллективной безопасности (ОДКБ) и в целом достаточно миролюбивую риторику Нур-Султана по вопросу Карабаха, происходит активное расширение военного сотрудничества между Турцией и Казахстаном. Учитывая тот факт, что Турция входит в НАТО, этот процесс очевидным образом создает новые угрозы для России в среднеазиатском регионе.
На этом фоне турецкая националистическая пресса в очередной раз вспомнила о продвигаемой президентом Турции Тайипом Реджепом Эрдоганом идее создания «Армии Турана».
Впервые о подобном военном блоке всерьез заговорили в 2013 году, когда Турция, Азербайджан, Киргизия и Монголия объявили о создании объединения под названием «Ассоциация правоохранительных органов военного статуса». По мнению экспертов, такая формулировка в названии была использована Турцией, чтобы избежать необходимости как-то объясняться с руководством НАТО по поводу создания параллельного военного объединения. Ведь в соответствии с действующим уставом Североатлантического альянса, для участия в иных военных структурах участники НАТО должны получить одобрение всех остальных членов организации.
По замыслу турецкого лидера, при создании «Армии Турана», кроме армий вышеназванных тюркоязычных государств, должна была произойти интеграция вооруженных сил Узбекистана, Казахстана и Туркменистана. Само собой, под чутким руководством Анкары. А учитывая то, что Нур-Султан и Бишкек входят в возглавляемый Россией ОДКБ, реализация подобных замыслов создаст дополнительные точки напряжения на постсоветском пространстве, так как это породит недоверие со стороны союзников по ОДКБ, которые не будут уверены в том, какую сторону эти страны займут в случае конфликта одного из членов ОДКБ с Турцией.
Станет ли соглашение, заключенное турецким министром обороны в Ташкенте, еще одним шагом на пути к созданию «Великого Турана», покажет время, но успехи Турции в Сирии, Ливии, а теперь и в Закавказье свидетельствуют, что Анкара будет развивать свое амбициозное начинание.
Востоковед Князев отмечает, что «присутствие Реджепа Тайипа Эрдогана на военном параде в Баку, по сути, является объявлением специального геополитического плана, нацеленного на более широкие и долгосрочные цели, выходящие за рамки интересов нынешнего турецкого руководства». Он обращает внимание на приверженность Турции своему союзу с партнерами по НАТО и указывает на то, что сказанное Эрдоганом в Баку «следует рассматривать как вызов Ирану, России, Китаю и многим другим странам, политика которых противоречит целям и планам США и Великобритании».
По мнению эксперта, достигнуть успеха в своих пантюркистских устремлениях Турция может в том числе через усиление влияния на военную элиту среднеазиатских государств. Потому что особых экономических возможностей для влияния на страны региона у Турции нет, так как она сама в глубоком экономическом кризисе. Зато она может экспортировать современное оружие, необходимое местным военным. Экспорт вооружений имеет большое значение и для самой Турции, так как может позволить вывести на новый уровень свою военную промышленность.
За прошедшее с распада СССР тридцатилетие Турция с помощью своих образовательных проектов смогла создать «сильное турецкое лобби в местных элитах». По мнению экспертов, Анкаре удалось сформировать протурецкое мировоззрение у значительной части образованной молодежи, которая только вступает в фазу активной деятельности в различных сферах общественной жизни. Это позволяет Турции быстро двигаться вперед и развивать пантюркистский проект.
отсюда
