shabaev

- Как вы могли такое допустить? - Кричал мужчина в лицо Шварину. - Вы понимаете, что вы натворили?

- Вы здесь не кричите, пожалуйста! - Шварин был внешне спокоен. Что случилось?

- Как вы могли поселить Гречнева рядом со мной? - Неистовствовал мужчина.

- Как, как! Было свободное жильё вот и поселил!

- Но он же, он же...

- Что он? Он человек, волею обстоятельств, совершивший трагическую ошибку. Вы, как адвокат, должны знать, что после отбытия срока к Гречневу претензий у органов нет. Он лишь должен какое-то время отмечаться в местном пункте ОРОЗа. Насколько мне известно, он это мероприятие не игнорирует. Так что не пойму, в чём проблема?

- Ах вы не понимаете? А вы помните, что он совершил? - Мужчина готов был лопнуть от гнева.

Шварин медленно поднял голову.

- Помню! И даже помню, почему он сейчас на свободе, Андрей Павлович! Вы сами юрист и в курсе, что можете написать протест, и мы его рассмотрим в течении пятнадцати суток. Так вспомнили, почему Гречнев на свободе?

- Я просто делал свою работу, - буркнул Андрей Павлович.

- А я сейчас делаю свою! - Ответил Шварин — инспектор ОРОЗ (отдел по работе с освободившимися заключёнными).

За день до вышеописанных событий.

Адвокат Андрей Павлович Торопов закрыл глаза и открыл их вновь. Нет, он сразу узнал мужчину, стоящего перед ним. Просто не мог поверить в реальность происходящего.

- Это ты?

- Я! - Беззаботно ответил Гречнев, а это был он. - И не надо мне тыкать! Мы с вами на одном гектаре не сидели. Точнее сидели рядом, но с другой целью.

- Но откуда?

- Освобождён досрочно. Поработал в тюрьме, режим не нарушал, да и речь адвоката впечатление произвела! - Гречнев хохотнул.

- Значит, слушай! Если ты подойдешь к моей семье, я тебя...

- Что вы меня? Угрозы, господин адвокат! Нехорошо! Я ведь и пожаловаться могу. Привыкайте, я теперь такой же человек со всеми правами. Мы, кстати, почти соседи. Я живу в пятнадцатом доме.

Гречнев ушёл, а Торопов ещё долго стоял, не веря в происходящее. Потом Андрей Павлович пришёл домой и бросил сидящей на диване девятнадцатилетней дочери:

- Сегодня гулять не ходи! Дома посидишь!

- Но пап! Что случилось?

- Ничего! Просто посиди дома.

За две недели до вышеописанных событий.

Шварин специально взял это дело себе. И домик этот тоже присмотрел заранее. Пришлось остаться кому-то должным, кому-то занести подарок, но дело того стоило.

Шварин отвечал за расселение освобождённых из мест заключения. Несколько лет назад государство приняло закон, по которому освободившиеся заключённые не должны возвращаться в те места, где жили до осуждения. Якобы, местные жители могут не дать спокойно жить человеку, которого помнят преступником. Их недвижимое имущество, если оно было, продавалось, а снова свободному гражданину приобреталось новое жильё. Конечно, всё было относительно. Ведь доход от продажи имущества мог пойти на погашение штрафа или гражданского иска. Тогда бывший осуждённый какое-то время выплачивал недостающее.

Сначала для них строились отдельные многоквартирные дома. Считалось, что таким образом, государство помогает не пойти на новое преступление. Однако, вскоре выяснилось, что в таких домах часто возникает сообщество, живущее по привычке по тюремным правилам. После этого стали стараться селить отдельно людей, которые имели только одну судимость.

Обычно, освобождённым доставалось самое дешёвое и убогое жильё. Но бывали и исключения. Как раз перед освобождением Гречнева Шварин обнаружил небольшой домик в загородном посёлке, который был конфискован по суду у осуждённого бизнесмена. Увидев, что в этом же посёлке живёт адвокат Торопов, Шварин приложил все усилия, чтобы дело Гречнева попало к нему. Начальник, помня прошлое, поморщился, но прямого запрета в законе не нашёл.

Таким образом, благодаря усилиям Шварина, освободившийся заключённый Гречнев поселился рядом с адвокатом Тороповым.

За шесть лет до вышеописанных событий.

- Значит, смотри Шварин, дело такое. Либо ты аккуратно переводишься в ОРОЗ, а я рапортую, о том, что ты больше в отделе не работаешь. Либо, за тебя по полной берётся служба собственной безопасности, но тогда лёгкого исхода не гарантирую! А так, формально ОРОЗ к полиции не относится! - Предложил выбор начальник отдела сексуальных преступлений.

- Но Алексей Григорьевич, он же... - Попытался объяснить Шварин.

- Знаю, но ты ударил человека, который уже был в наручниках. По человечески, я тебя понимаю — он урод каких мало. И в суде, благодаря работе адвоката, мало получил. Но факт, есть факт. Так что выбирай!

Шварин усмехнулся. Как будто Григорьевич не знал безальтернативность выбора. Служба собственной безопасности начнёт трясти не только Шварина, но и коллег. И может вытряхнуть такие скелеты из шкафов, что лучше и не думать об этом. А Шварину предлагали грудью лечь на амбразуру. Логично, учитывая ситуацию.

За три дня до вышеописанных событий.

Прокурор только что закончил допрос потерпевшей. Суть заключалась в том, что подсудимый в небольшом лесу изнасиловал потерпевшую, когда она возвращалась с вечеринки. Теперь очередь адвоката. Торопов встал со своего места:

- Потерпевшая, расскажите ещё раз, как вы оказались наедине с подсудимым?

- Я возвращалась от друзей. Было уже темно. Чтобы дойти до дома, мне надо было пройти через лес. Я увидела Гречнева и попросила проводить меня.

- То есть, вы добровольно предложили незнакомому мужчине пройти в безлюдный лес?

- Почему незнакомому? Я его знала. Он жил в соседнем доме.

Адвокат хмыкнул.

- То есть, вы знали его имя и фамилию?

- Нет, но видела его несколько раз во дворе.

- Это вы называете знакомством?

- Протестую! - С места вскочил адвокат. - Идёт давление на потерпевшую.

- Протест отклонён! - Заявил судья. - Мы обязаны рассмотреть все обстоятельства дела. Потерпевшая, отвечайте!

- Ну я не знаю...Я же видела его раньше, и он... - девушка растерянно оглядела зал. - Ну я не думала, что он...

- Я понял вас, - сказал адвокат. - У меня ещё вопрос. В своих показаниях подсудимый заявил, что вы улыбались в то, время пока шли через лес. Это так?

- Не помню, возможно! - Девушка еле сдерживалась, чтобы не зарыдать.

Торопов продолжил:

- Я хочу зачитать по протоколу во что была одета потерпевшая. Блузка с глубоким вырезом, короткая юбка. На лице яркий макияж. Плюс улыбка, которую подсудимый мог оценить, как попытку флирта.

- Протестую, Ваша Честь! - Снова крикнул прокурор. - Это умозаключение адвоката, а не факт.

- Протест принят! - На этот раз судья был на стороне обвинения. - Я прошу защиту представлять только факты.

- Да, Ваша честь!

Несмотря на принятый протест адвокат уже посеял зерно сомнения.

Спектакль был разыгран адвокатом на славу. Из него в конце процесса вышло, что подсудимый, конечно, виновен, но потерпевшая сама косвенно спровоцировала его. И подсудимый совершил трагическую ошибку волею обстоятельств. Таким образом, вместо максимальный пятнадцати лет Гречнев получил восемь.

За три месяца до вышеописанных событий.

Детектив отдела сексуальных преступлений Шварин был на суточном дежурстве, когда поступил вызов. Вместе с напарницей (по закону полагалось на такие преступления выезжать парой из разнополых сотрудников) он прибыл в небольшой лесок на окраине города.

Картина была типичная: заплаканная девушка, медики, эксперты и зеваки. Напарница Шварина минут десять пообщалась с жертвой, а затем подошла к детективу:

- Дело простое. Насильника она знает.

Шварин посмотрел на яркий макияж и соблазнительную одежду девушки, а потом спросил напарницу:

- Она случайно не из ночных бабочек? А то устанем доказывать изнасилование.

В принципе, для закона всё равно, чем занималась жертва, но в реальности провести в суд дело об изнасиловании проститутки было очень трудно.

Напарница поморщилась:

- Нет! С вечеринки от подруги шла. Главное, ведь она его знает. Попросила через лес проводить, а он... Поедем брать?

- Поедем.

Через участкового установили личность и адрес. Гречнев даже не пытался скрываться или отрицать. Когда он, закованный в наручники, вышел из подъезда в сопровождении полиции, то обернулся и бросил Шварину:

- Да динамщица она. Задом передо мной покрутила, а потом целку стала из себя строить! Пришлось своё взять.

Шварин молча коротким ударом в лицо повалил наглеца на землю. Потом добавил ногой. Всё это видели люди, которые гуляли во дворе.

Через две недели после событий описанных в начале.

Шварина восстановили в полиции. Правда, в отделе по расследованию убийств, но всё же вернули к оперативной работе. И вот первый вызов в первое дежурство.

Почему то Шварин не особо удивился, когда приехав на место обнаружил зарезанного Гречнева и Торопова, который писал чистосердечное признание.

- Ребята! Нужен доброволец поехать в филиал на две недели. У них там водитель погрузчика уволился. Ну как уволился, просто пропал. И ехать нужно срочно, сегодня вечером. С оплатой не обидим. - Начальник осматривал лица сотрудников.

- ЧТо так? - Спросил один из них. - В филиал такого редкого - тут говоривший сделал руками жесть "кавычки" - найти не могут.

- Могут, но пока найдут, пока служба безопасности проверит, пока он в работу въедет. Дорого яичко к Пасхе. У них же склад небольшой, даже отсутствие одного человека сильно влияет.

- А какие условия размещения? Я бы съездил! - Сказал Денис Шевченко.

- Согласен! - Начальник ухватился за соломинку надежды. - Дуй в отдел по работе с филиалами, там тебе всё расскажут.

Радость начальника была понятна. Ему поставили задачу отрядить человека, а как он будет это делать - никого не волновало. Ведь водитель погрузчика - это категория сотрудников, которые в командировки ездить не обязаны, и их можно только попросить об этом.

Через час Денис вышел из отдела по работе с филиалами с электронным билетом на сегодняшний вечер, ваучером на заселение в гостиницу и контактными телефонами руководства филиала в памяти мобильного. Нищему собраться -  только подпоясаться. Под некоторое ворчание жены (в выходные на дачу собирались, из крана течёт, ещё что-то) Денис поймал себя на мысли, что не едет в другой город, а убегает из своего. Не от семьи, в этом плане всё в порядке. Наверное, если бы начальник предложил съездить на Северный Полюс, то Денис скорее всего согласился бы. Эти мысли он додумывал уже под мерный стук колёс.

Приехав утром с вокзала Денис сразу отправился на склад. А вечером заселялся в снятую ему гостиницу.

Гостиница выбиралась исключительно из-за близости места работы. Никаких других преимуществ Денис не нашёл. В самом отеле никакого кафе не было. Рядом, исключая пару дорогих ресторанов тоже. Чтобы поесть надо было проехать несколько остановок на общественном транспорте. Отель был хорош для проведения в нём нескольких часов, ну, в крайнем случае, одних суток.

Первую неделю Денис работал с 8:00 до 17:00. А следующую с 15:00 до 3:00. А иногда и позже. Спасал положение только круглосуточный магазин напротив гостиницы. Денис купил палку колбасы, положил её в мини-бар и после смены ночью питался бутербродами с кофе. Причём, за кипятком надо было идти к дежурному администратору. Стирка вещей происходила вручную в душевой.

Наконец настал день отъезда. И любимая компания преподнесла новый сюрприз. Поезд отходил в 23:00, а расчётный час в гостинице в 12:00. Причём в день отъезда Денис вернулся с работы около 7 утра - был завал локального характера. Поэтому, сдав вещи в камеру хранения на вокзале, пришлось погулять по городу. Так что, вечером Денис провалился в сон, как только голова коснулась подушки в купе.

Через месяц после приезда из командировки начальник подошёл к Денису:

- Слушай! Надо снова в филиал съездить! У них, как сглазил кто-то: водитель погрузчика с ангиной слёг. И тамошний начальник просит, именно, тебя. Мол, ты и с коллективом знаком и работу знаешь!

- Условия размещения? - Спросил Денис.

- Не знаю, решим.

Денис ответил бессмертной фразой из бессмертного произведения:

- Нет уж! Утром деньги - вечером стулья!

5 июля 1943 года началась Курская битва. После неё немцы больше не проводили крупные наступательные операции на Восточном фронте.

Шёл третий год сражений в землях русских,

Солдаты шли через болота и снега.

Дугою изогнулся фронт под Курском,

Солдатских судеб выгнулась дуга.

А Рейх копил под Курском свои силы,

Задумав срезать этот выступ, как ножом.

И в край, что славен трелью соловьиной,

Шли гитлеровцы, словно на рожон.

И "Тигры" прорывались, как тараны,

"Мертвоголовые"* ломились напролом.

В жестокой бойне, наплевав на раны,

Схлестнулись, забывая обо всём.

В штабах писать не успевали списки

Убитых, раненных, оставшихся в строю.

Охрипшие, не спавшие радистки

Найти пытались частоту свою.

Переломили танковые клинья,

Разбили в щепки бронированный кулак!

Захватчик в наших землях просто сгинет:

Так было, есть и будет всегда так!

* - 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»

Николай Ломов был одним из четырёх приемщиков на складе. В понедельник ему позвонил сослуживец по армии и сказал, что будет по своим делам в четверг в городе, где жил и работал Ломов. Николай подошёл к начальнику склада и написал заявление на отпуск за свой счёт на пятницу.

Однако, пятница внесла свои коррективы. Сначала начальнику склада позвонил другой приёмщик, заявив, что попал в ДТП. Теперь пока приедут сотрудники ДПС, пока разберутся. Затем начальнику склада сверху спустили указание принять дополнительно три машины сверх плана. Было ясно, что оставшиеся двое приёмщиков с работой не справятся.

Начальник склада позвонил Ломову. Как позже говорил Николай, он по пьяни просто не подумал отключить телефон, а трубку взял с закрытыми глазами, не посмотрев, кто звонит.

- Алло! Коля, надо выйти! - Вежливо, но непреклонно сказал начальник.

- Иваныч, ты чего! Я же заранее предупреждал!

- Я понимаю, но у нас форс-мажор!

- Иваныч, я же сейчас за руль не сяду. Я даже не с похмелья, а ещё пьяный. Бухали до четырёх утра.

- Бери такси, компания оплатит.

- А как я через охрану пройду?

Дело в том, что заподозрив неадекватное состояние, сотрудник охраны имел право заставить подышать в алкотестер.

- Я решу всё, приезжай!

На проходной Ломова встречали, как дорогого гостя. Только оркестра и хлеба с солью не хватало. Начальник склада лично проводил Николая через проходную и сделал вид, что не заметил отвисший от банки пива карман.

Опыт не пропьёшь, хотя Ломов накануне и пытался. Николай принял всё, что необходимо.

Когда в зону приёмки зашёл начальник склада, то услышал громкий храп. Ломов нашёл поддон с товаром помягче и отдался в объятия Морфею.