История моя, как и тысяча других - зашел к вам на огонек в моменты безделья рабочего. Читал я истории разные и захотелось мне поделиться своим. Это мой первый рассказ, прошу ругать на чем свет стоит!
Вдруг понравиться - у меня еще много. Буду делиться.
P.s. Ошибок оооочень много. Это не стиль и не лень, а всего лишь история. Таким он был написан, пусть таким и остается.
Deja vu
Психологическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с определённым моментом прошлого, а относится к «прошлому вообще».
- Предатель, – взвизгнул наушник…
- Осторожно, двери закрываются, – ответил мегафон.
Где-то в груди, под курткой зашевелился страх, но поезд тронулся. Следующая станция Остоженка. И Алексей...
При этой мысли страх пробил ребра и тисками сжал легкие. Я ослабил шарф и резким движением дернул провод наушников так, что они выпали из ушей. Нечего уже не хотелось – страх полностью поглотил меня. Чувства обострились. Вдохнув спертый воздух московского метро, ждал своей станции, как манны небесной. Чего же я так боюсь?! И если боюсь, то, какого черта, тащусь туда?!
«Станция…» - не дождавшись, пока динамик закончит, я вскочил с места, ринулся к выходу, сбив по дороге грудастую тетку, явно метившую на мое место. Хм… Закон метро…
На улице было уже темно. Сверившись с данными мне инструкциями, выбрал нужное направление и потопал навстречу неизвестности. Витрины, витрины, витрины. Ненароком начинаешь заглядываться. Мысли мечутся в голове, прям, Ильф и Петров: отдай колбасу, я все пр… А с какого момента манекенам стали делать соски… Пестро-то как, глаза болят!»
- Куда прешь, раззява!? Обходи, давай - я шарахнулся в сторону. Не женщина - танк. Встретиться такая же, не разойдутся ведь.
Улыбнувшись своим мыслям, я приметил табличку с номером дома. «Барабанные палочки» светились белым на синем фоне. Почти дошел, мой следующий. Страх улетучился. Я был готов, я был в нетерпении, мне захотелось бежать к этому несчастному дому. Вместо этого я улыбнулся шире, почти оскалился, и ускорил шаг.
- Драсте! – войдя, я направился к стойке с гордыми, серебристыми буквами «Reception». - Мне нужен Алексей.
- По какому вопросу? – как будто не знает.
- Работа, – только сейчас она оторвала взгляд от монитора, со скучающим видом посмотрела на меня и протянула листок.
- Заполните форму, Алексей сейчас подойдет. – Противная девка. Судя по ногтям правой руки, много курит. А на мониторе у нее, конечно же, «Косынка» или «Одноклассники». Интересно, есть ли у нее еще навыки кроме умения профессионально кликать мышкой?! А ее взгляд говорил: «Чего лыбишься, придурок?! Хочешь тяжелую неинтересную и низкооплачиваемую работу – заполняй, а не хочешь – катись отсюда, и без тебя народу уйма! Как же я от вас устала…»
Я улыбнулся шире:
- По-моему, вы меня не поняли, – одними пальцами я прижал бланк к столешнице и отодвинул в сторону, лучезарно улыбнувшись, – меня пригласили на собеседование в восемнадцать ноль-ноль. Я Игорь Забралов, дизайнер. Меня просил лично Алексей. Я сместил график, вырвался, даже резюме напечатал, – я демонстративно схватился за сумку, – а вы мне что суете?!?!?! «Про-мо-ут-ер»? Это что вообще такое? Если меня здесь не ждут, то до свидания. У меня еще масссса дел!
Я развернулся и направился к выходу. Естественно, во всей этой тираде было лишь два слова правды: мое имя и фамилия. Я плохо представляю, чем занимаются дизайнеры, а резюме никогда в жизни не печатал по одной простой причине - нечего печатать. Но мне так хотелось стереть это скучающее ворожение с ее лица. В конце концов, таких контор как эта множество, и везде мне готовы предложить эту «тяжелую неинтересную и низкооплачиваемую работу».
Настроение выросло до небес. Я в ударе! Да я горы сверну!
- Ааааа… Простите, пожалуйста. Вы к ЭТОМУ Алексею. А я сразу не поняла! Присаживайтесь, я его сейчас вызову.
Улыбка стерлась. Я медленно развернулся.
- Учтите, у меня мало времени, – я не знал, то ли я продолжаю играть, то ли ищу оправдания.
- Да - да, я уже звоню, – девушка действительно держала трубку у уха. – Алексей Михайлович, тут к вам Игорь, дизайнер… да… Сейчас провожу.- И, обращаясь уже ко мне, – он вас уже ждет. Давайте покажу, куда идти.
Я не заметил, на какой этаж мы поднялись. Хлюпая по ковролину заснеженными ботинками, я решил для себя, будь, что будет! В конце концов не умру же я от этого собеседования… Сразу стало легче.
- Алексей Михайлович, - мы вошли в уютно обставленный кабинет. Книжные шкафы вдоль стены, набитые папками с надписями на корешках типа: «ГФО ноябрь 2008», «ЗДБ отчеты» и т.п. Напротив шкафов красовались огромные окна от пола до потолка, завешенные вертикальными жалюзи. Посреди комнаты стояло два стола, расположенных буквой Т. Авианосец, ни дать ни взять! Рисуется картинка, как «Алексей», узнав, что к нему поднимаются посетители, в бешеной спешке сметает с полированной столешницы авианосца маленьких человечков и их самолетики, скидывает фуражку капитана, и, тяжело дыша, с важным видом садиться к монитору своего компьютера. Эта мысль меня расслабила и даже чуть-чуть улыбнула. Я оправился от шока. Я был готов.
– это Игорь… эээ… Игорь…
- Забралов.
- Простите. Игорь Забралов.
- Аааа… Здравствуйте! Я вас ждал! – Человек во главе стола поднялся. – Слышал о Ваших подвигах!
- Надеюсь, только хорошее… - я отвечал вскользь, делая вид, что поглощен обследованием обстановки его кабинета. Я играл, я был в ударе и самое главное - мне это нравилось!
- Конечно!!! – Он успел выбраться из-за своего «фаллического» убежища и оказался прямо рядом со мной.
Думаю, пора описать этого персонажа в деталях. На вид 25 – 30 лет, волосы каштановые, вьются, хотя он и пытается это скрыть, подтянутый, спортивный… Лицо вытянутое, прямоугольные очки. В сороковых годах прошлого века он обязательно стал бы доносчиком и предателем в одном из фильмов компании братьев Ворнер. Не могу сказать, что он мне понравился, но и отвращения не вызвал… Пока не протянул руку для пожатия ладонью вниз – явный признак попытки доминирования. Я сделал то же –протянул руку ладонью вниз как светская дама, приглашая кавалера, облобызать ее ручку.
Неведомо каким образом, но мы пожали друг другу руки. Я все еще делал вид, что осматриваю его кабинет, а люди в нем меня совершенно не интересуют.
- Леночка, вы свобо… Хотя, принесите мне кофе, а нашему гостю…
(Гостю? Кофе? Кажется, им действительно нужен хороший специалист, не значит ли это, что меня четвертуют, когда обман вскроется?)
- Кофе, без сливок, две ложки сахара, – сливок? Сливок! Не молока! Сливок!!! Я вжился в роль!!! Я играю!
- Сейчас принесу, – Леночка, виляя бедрами, не спеша, удалилась. Наверно, их где-то этому учат…
_____________________________________________________________________________
На рубеже этих сумрачных тысячелетий,
По горло в воде, на дрейфующей льдине
Ждут рыбаки,
Ну, так пой мнннннн……………..
(Ты что? Ты куда прешь??? Ты совсем охренела??? Дороги мало? Слышь, клуша! Эээ… Ты чего? Девушка, вы меня слышите? Девушка… Твою мать!)
Я увидела звезды, сотая доля секунды и тупая боль в области мозжечка… Черт!!! Третий раз за сегодня! Не буду вставать, да и все!
«Уши» лежали рядом, все еще пытаясь донести до меня, что же все-таки «я смогу изменить, управляемый собственной тенью», когда над головой, в сумочке (я зашвырнула ее туда, когда пыталась удержать равновесие), Марина Владимировна, набирая обороты, запела о невзаимной любви. Кирилл! Я резко поднялась. Подхватила сумку. Бегу дорогой, бегу! Один квартал. Всего один.
Сбивая прохожих, я перебежала дорогу, пронеслась по заснеженным тротуарам и вот я уже в вестибюле. Красная, распаренная, да еще и улыбаюсь во все лицо.
- Кирюш, извини, опоздала… - Перевести бы дух.
- Ничего.
- На работе дел море! Устала как собака!!! Что смотрим? – Я с интересом разглядывала афиши.
- Ничего.
- Да ну, страшилки, пошли лучше на «Сам дурак». Девчонки хвалили, – Я уставилась на красочную афишу американского фильма. В голове промелькнула забавная мысль: как надо напиться, чтобы оригинальное название «Killian, I’ll be back!» так перевести?! Надо рассказать Кириллу, вместе похихикаем. – Надо посмотреть, когда сеанс начинается.
Я дернулась в сторону стойки, над которой висело расписание сеансов, но тут он схватил меня за запястье и развернул лицом к себе. Я пристально посмотрела на него, он опустил глаза.
- Что-то не так? – Сердце защемило, что-то определенно не так!
- Да, – он отвернулся, тяжело вздохнул, повернулся назад, но глаз не поднял. – Нам надо расстаться.
- У тебя есть кто-то? – Какая мне, хрен, разница? Тебя бросает мужчина твоей мечты, твой герой, твоя опора, твой мир, твоя судьба, твой принц на белом коне, а тебе интересно, нашел ли он кого-то получше или просто от тебя устал?! Дура!
- Нет, просто я чувствую, что мы устали друг от друга…
- Неправда! Я от тебя не устала! – Я разозлилась. Так бежала, стремилась. И ради чего? Чтобы меня бросили посреди фойе долбанного кинотеатра! Отвратительно!
- Ну, значит, это я…
- Значит, все-таки есть. И кто же это? – Ну, какая тебе разница? Пойдешь злобствовать, ругаться? Нет, конечно! Тогда зачем?
- Вроде того…
- Ну, давай, не томи, выкладывай! - Как я зла!
- Понимаешь, мы с тобой совсем разные, непохожие, у нас все равно ничего не получится, – он смотрел в пол. Там что, мозаика? – Давай сядем.
Он указал на столик. Мы сели. Я в вакууме. Это не со мной. Со мной просто ничего такого случиться не может. Это не я. Это кто-то другой. Он сложил руки поваленным домиком перед собой и уставился на них, как будто видел впервые:
- Мы много ругаемся, у нас мало общего. Мы просто не подходим друг другу…
- И тебе надо было восемь месяцев, чтобы понять это?
Разум: Пошли ты его на три веселых буквы! Для себя он уже все решил, а тебе от этого разговора только хуже будет. Что ты тянешь?
Сердце: Не любит он тебя, не любит. Разлюбил, если вообще когда-нибудь любил. Оставь его. Не мучай его. Да и меня зря бередить не стоит.
Надежда: А вдруг?
- Ну, нет… В смысле да. Эээээ…
- Если бы у нас все было бы так плохо, как ты описываешь, то я, наверное, заметила бы это, isn't it?
- Все дело просто во мне…
- Тебя заело??? «Во мне», «это я»!!! – Как я ЗЛА. – А ты помнишь, как признавался мне в любви, божился… Я же тебя люблю! Или любила…
- Так получилось.
- Какой же ты мужчина, если у тебя «так получилось»? Ты же нечего сам не можешь! У тебя все «так получилось»! Срач в доме - так получилось, машина дымит – конечно же, так получилось!!! У тебя все «так получилось»!!! – Я уронила голову на руки и зарыдала. Со мной такое впервые. Впервые я себе такое позволила… Все равно, что ВСЕ смотрят. Все равно…
- Кать, послушай, – он положил свою руку на мою. Весь мой организм прошит золотыми нитями ненависти к нему. От любви до ненависти.
- Отвали!!!!!! – Я подняла голову и одновременно выдернула руку. Господи, зареванная, озлобленная и, наверняка, страшная, как чума. – Уходи, очень прошу, уходи.
- Кать, я…
- Уходи, пожалуйста. Я устала, - устала…
- Прости, пожалуйста.
- Простила!!! Доволен? Теперь вали отсюда! – Когда же он уйдет, как мне плохо.
- Пока и еще раз извини.
- Иди, – я не была в состоянии выдавить из себя еще хоть слово. Что ты делаешь? Он же уйдет! Навсегда!
Рыдая, я обернулась проводить его спину взглядом. Кирилл, Кирюша почти убегал (от меня или от себя?), по пути сбив какого-то парнишку в красной плюшевой куртке с воротником обшитым «крысятинкой». Я отвернулась, уронила голову на руки и зарыдала. Этим вечером часть меня умерла.
_____________________________________________________________________________
Это раз.
Я вывалился из подъезда этого несчастливого здания со счастливым номером тринадцать. Меня трясло, было такое ощущение, что на меня свалилась тонна кирпичей, причем раза четыре. После наркотика всегда ломка, так моим наркотиком стала моя «безупречная игра» в стенах этого здания, а ломкой - последующий вывод меня из этой обители «бизнеса» и непонятный страх возмездия за мою ложь (может, это просто совесть болит?).
Я огляделся.
- Надо выпить, – озвучив свой внутренний голос, сказал я.
Поправил сумку, достал сигарету, закурил и отбыл в сторону самых ярких огней этого вечера, логично расценив: самые яркие огни – самая крепкая выпивка.
Не судите меня строго – я устал, только что меня чуть не побил здоровяк-горилла-охранник (за двести рублей он всего лишь эффектно выкинул меня на улицу) и, в конце концов, на улице холодно!
Я прошел пол пути до метро, остановился, выдохнул облако дыма, немного постоял и решил, что кафе в стиле «а-ля Тарантино» мне вполне подойдет. Красные «надувные» диванчики, высокие барные стулья у не менее высоких столиков и, конечно же, барной стойки. Смущает только количество народа в кинотеатре, на территории которого находиться этот оазис. Но все это сейчас меня мало волновало, я прикинул, что могу спустить еще рублей триста, а дальше жить гордо, но впроголодь. От такой мысли стало легче… Я поспешил к входу в «Кино». Толком еще не успев войти, я плюхнулся на пятую точку, больно ударив копчик. С ног меня сбил здоровенный парень в кожаной куртке, постриженный под «горшок» и в черных джинсах, зауженных книзу. Лицо как у наемного убийцы, а на ногах «Гриндара». От ремня до переднего кармана шла длиннющая цепь, провисающая аж до колена. И эта гопническая туша почти убегала. Что же его так напугало? Слишком высокие цены на стероиды?
Поднявшись, отряхнувшись и успокоив сердобольных старушек, умудрившихся привести своих внуков и внучек на плоскую, тупую и пошлую американскую комедию или ужастик от тех же производителей, я зашел в само кафе. Внутри заведения никого не было, кроме хорошо одетой девушки. Кроме одежды я ничего рассмотреть не смог, так как она обхватила голову руками и, видимо, всхлипывала. Характерно подрагивающие плечи подтвердили мою догадку.
- Кровавую Мэри, будьте добры, – а у барменши неплохой вырез.
- Наслаждайся, – она улыбнулась.
- Спасибо, – промямлил я и осушил свой стакан до дна. – Повтори, пожалуйста.
- Трудный день? – Ее левая бровь взметнулась вверх, вопросительно повиснув там.
- Ты себе представить не можешь насколько, – улыбнулся я. Она расслабилась – Не много сегодня народу…
- Это не сегодня, это всегда, – она грустно улыбнулась. – Через пару месяцев нас совсем распустят, а на этом месте появится… суши бар, что ли. В общем, что-то вроде того.
- Жаль, тут неплохо, – я пригубил напиток (водка как водка, а в конце буду пить один томатный сок… надо было попросить «Отвертку»). – Посплетничаем?
Видно в голову мне здорово дало. Я пьяно хихикнул.
- Давай, – она улыбнулась. Мне она понравилась, хорошая девушка.
- Что с той девчонкой? – Я кивнул на рыдающую.
- Судя по всему, ее бросил парень, – она изобразила грустное выражение лица.
- Жаль, она так расстроилась.
- Угу, – ей определенно было по фигу. Положа руку на сердце, мне тоже.
- Ты во сколько заканчиваешь?
- В десять мы закрываемся, – она облокотилась на стойку напротив меня. – А что?
- Погоди.
Я спрыгнул со стула, вышел в кинотеатр. Выяснив, что шла лишь одна комедия, взял билеты на нее на десять пятнадцать. Вот и все, денег до следующей получки точно не хватит. Плевать!
Я вернулся в кафе:
- У меня совершенно случайно есть два билета на сеанс в десять пятнадцать. Может, составишь компанию?
- Не откажусь.
Какая улыбка!
Спустя пятнадцать лет мы развелись, при этом оставшись хорошими друзьями. За это время у нас родилось три замечательных девочки. Воспитываем их вместе. Это был мой первый и последний брак.
_____________________________________________________________________________
Это раз.
Спустя минут двадцать, я вышла из кинотеатра. В книгах написано, что человек ни секунду не может прожить без мысли. Врут. Я шла к метро, не думая ни о чем. Любая мысль, пытающаяся пробиться в мое сознание, доставляла мне адскую боль. Я шла по заснеженным улицам Москвы. Замкнулась, отстранилась от внешнего мира и от себя. Где я была в тот момент, я не знаю.
Я вернулась в этот мир недалеко от пестрых, красочных витрин, Летучих Голландцев приближающегося метро. На земле лежал человек в кроваво-красной куртке, синих вельветовых джинсах, без шапки, и капюшон не одет на голову… Такой же страшновато-красный, как и вся куртка. По периметру капюшона красовалась серо-рыже-белый «мех». Как завороженная, я смотрела на него. Не знаю, что привлекло меня в нем, но оторвать взгляд я уже не могла. И подойти тоже, почему-то. Я достала мобильник, надо звонить в скорую… или в вытрезвитель? Как вкопанная я стояла рядом, не в силах сделать хоть что-то. За меня это сделал «больной». Он протянул руку, схватился за заборчик, отделяющий тротуар от палисадника перед домом, поднялся на колени, из его рта вырвалась струя желчи. Его рвало. Значит все-таки вытрезвитель. С отвращением отвернувшись, я вставила наушники «капельки» в уши, нажала play и побрела дальше. Запела Земфира:
Над моей пропастью,
У самой лопасти,
Кружиться глобусы
Старые фокусы.
Мама Америка
В двадцать два берега…
Больше я Кирилла не видела. Через три месяца, когда пришла весна, он разбился на мотоцикле. На похороны я не пошла.
_____________________________________________________________________________
Это два.
Соленый, кровавый привкус во рту, сильно раздутая нижняя губа, вяло ползущие по черепной коробке мысли – явный признак пьяно-веселой вечеринки с последующим мордобитием. Но я не был на вечеринке, а драться с детства не любил, да и не умел… Я стоял на четвереньках, наблюдая, как капли моей собственной крови падают, разбиваются о белоснежный асфальт. Я поднял голову – мир поплыл, а к горлу подступила рвота…
«Встань и иди, пока я еще здесь», - шепнуло сознание.
- Куда? – Прохрипел я в темноту.
Лешик сильно обиделся. Орал. Если кто-либо видел как в зоопарке или в цирке тигр бесится, носится по клетке, словно умалишенный, руша все на своем пути, поверьте, люди тоже так могут.
Господи, как мне плохо… Услышав шаги, я повернул голову в сторону звука. Попытался навести резкость. Ноги, определенно ноги. Человеческие.
«Помогите», - говорю я.
- П-ми-ки-ти, – мычу я.
- Пьянь! А такой молодой!
Шаги ускорились, миновали меня и стихли. Мне необходимо в больницу. Надо встать. НАДО! Не отрывая взгляда от кровавой лужи, я встал на колени. Подождав, пока головокружение немного спадет, поднял правую ногу, еще подождал, и еще… Ожидание длилось вечно. Наконец я успокоил желудок, а головокружение немного спало. Рывком поднявшись, я оперся на столб, ни на секунду не отрывая взгляда от «красного на белом».
Теперь шаги. Они дались мне гораздо легче, правда, меня все время сносило в сторону, и пришлось держаться за заборчик, отделявший тротуар от палисадников перед домами.
Он позвал какую-то гориллу, дабы тот выкинул меня на улицу. Я засопротивлялся и получил награду: головой об стол и несколько контрольных ударов в область солнечного сплетения.
Наконец случилось то, чего я ждал и боялся: сознание помутилось, я упал навзничь. Обморок…
…я влюблен и счастлив. Я иду по пляжу, наводненному брошенными как попало телами. Тела читают книжки, развязывают лямочки на лифчиках, чтобы не осталось белой полоски. Меня они не интересуют. Я парю над ними, лечу к ней. Несу мороженое: спасение в такой жаркий день. Я заметил ее и помахал рукой, она помахала в ответ. Улыбаясь, я прыгнул навстречу к ней, зацепился за очередное «тело» и упал прямо на мороженое. Белая упаковка с единственной, ярко-красной надписью «Судьба». Слово поплыло, растеклось и превратилось в красную кровь на белом снегу…
Я резко открыл глаза, выкинул вперед руку и нащупал опору. Поднявшись на четвереньки (нет, я буду жить!), я понял, что рвоту не остановить. Желудок не прекращал сокращаться, даже когда в нем ничего не осталось.
- Сержант Родимый, ваши документы. – Синие брюки с красной полосой по бокам. Я хихикнул с облегчения. «Помощи», - пытался выговорить я. Не знаю, что получилось - я этого уже не застал. Я провалился в забытье.
_____________________________________________________________________________
Это два
На рубеже этих сумрачных тысячелетий,
По горло в воде, на дрейфующей льдине
Ждут рыбаки,
Ну, так пой мне еще, что я могу изменить,
Направляемый собственной тенью,
Давным-давно предупрежденный о том…
«Кирюш, я бегу, один квартал, всего один!» - Я спрыгнула с тротуара, протиснулась между припаркованными автомобилями. Вот и огни кинотеатра. И огни еще ярче. Я не сразу поняла, что они приближаются. Визг, шипение, удар.
- Ты что? Ты куда прешь??? Ты совсем охренела??? Дороги мало? Слышь, клуша!
…дача. Вечерние посиделки, купание в близлежащем озерке, хождение в гости, на чай. А самое главное, непередаваемая атмосфера пьянящей легкости. Я еду на дачу. Переполненная электричка – еще один неизменный ингредиент коктейля «Дача». Бабушки с рассадой, пробившейся на белый свет на балконах закопченных улиц Москвы, уже «теплые» студенты с огромными рюкзаками и горящими глазами, продавцы мелочей, с громким натренированным голосом «оратора без микрофона», серьезные дядьки «за 60» в легких светлых пиджачках с газетами типа «МК» или «АиФа». Электричка полна.
Сидя у окошка, я наблюдала за пролетающим за окном пейзажем. Я не помнила, но почему-то была абсолютно уверена, что моя останова осталась далеко позади, но я, завороженная ореолом дачной жизни, упорно продолжала сидеть.
«Простите, пожалуйста, не поможете?»
Я очнулась и повернулась на голос. Рядом со мной сидел молодой симпатичный парень, с журналом кроссвордов/сканвордов.
«Что там?» - Я искренне заинтересовалась.
«Совокупность всех событий и обстоятельств, которые влияют и не могут не влиять на бытие человека, народа и т. п.», - робко улыбаясь, протараторил он. – «Шесть букв».
«Видимо, судьба…» - теряя интерес, я отвернулась.
«Подходит», - его голос изменился, стал значительно выше. – «Может, порешаем вместе?»
Я еще раз посмотрела на парня, но это был уже не он. Плечом к плечу, рядом со мной сидела симпатичная девушка, черные длинные волосы, черная одежда, на шее маленький, аккуратненький ошейник. Полное отсутствие косметики, за исключением ярко красной губной помады. Как капюшон «того» парня… Какого? На этот вопрос у памяти ответа не было, но в мозгу переклинило, и я вскочила со своего места.
«Куда же ты?» - Смеялась за спиной девушка.
Не оборачиваясь, продираясь сквозь заросли людей, я влетела в тамбур. Окошки на пневматических дверях, наглухо закрашенные зеленой краской, мерцали и переливались. Но вот поезд остановился. Двери раскрылись, мне в лицо брызнул чистый белый свет…
(Откуда-то издалека: «Эээ… Ты чего? Девушка, вы меня слышите? Девушка… Твою мать!»)
…наконец свет ослаб. Наконец я смогла различить источник. В двух метрах передо мной были укреплены четыре газоразрядные лампы.
Голова гудит, тело ломит, а вместо грудной клетки – котлован от озера Байкал. Мысли вяло текут в голове, настолько вяло, что я не сразу поняла, что лежу на жесткой кушетке, накрытая простынкой, а светильник с лампами не на стене, как показалось вначале, а на потолке надо мной. Я попыталась осмотреть себя, но шея не слушалась, и голову поднять я так и не смогла. После нескольких неудачных попыток, я плюнула на это дело и легко, как по маслу, провалилась в забытье.
На этот раз снов не было.
_____________________________________________________________________________
Мне не как этого не хотелось. Следователь меня и умолял, и упрашивал, даже грозил, но я был непреклонен. У меня не было никакого желания писать заявление. У меня даже были причины. Их было две. Первая: я не имел ни малейшего желания «огрести» еще раз в одной из темных подворотен нашей светлой столицы. К тому же, я не был уверен, что во второй раз все обойдется ушибом мозга. Вторая: не понаслышке зная нашу бюрократическую систему, хорошо представляя сколько времени уйдет на то, чтобы доказать свою правоту, прикидывая, сколько финансовых средств уйдет на адвоката и пр., решил, лучше обежать раз двадцать земной шар с расистскими выкриками на всех языках мира, чем пойти в суд.
В конце концов, со мной ничего плохого не случилось. Все поправимо. И, положа руку на сердце, я сам напросился, сам виноват. Так зачем поднимать скандал?
- Игорек, как у тебя дела? – За книжкой я и не заметил, как они вошли. – Мы тебе апельсинов принесли.
- Нормально, спасибо, – я улыбнулся. – И за апельсины спасибо. Я чувствую себя Чебурашкой.
- Тут не только апельсины, еще и мандарины, яблоки, – по мере перечисления мама доставала из сумки продукты, – и, конечно же, сок.
На хлипкую, больничную тумбочку опустился увесистый пакет сока. Мама присела на мою койку, тяжело вздохнула:
- Ну, как ты тут, малыш?
- Нормально. Трехразовое питание, мягкие постели, милые медсестры.
- Хватит хохмить, мы не в цирке, – вмешался отец. – Мы разговаривали со следователем…
- И? – Я прикинулся жирафом
- Что «И»?! Эти подонки должны сидеть в тюрьме, а ты их выгораживаешь!
- Угу, я подумаю…
- Мы взяли его телефон, ты можешь поз…
- Я же сказал, что подумаю! Может, хватит об этом? – Я сам не понял, как я ТАК рассердился. Моя проблема, я ее и решу! Что сюда лезть?
Мы еще поговорили на отвлеченные темы. Вопросов, касающихся моей травмы, больше не было.
_____________________________________________________________________________
Через трое суток меня перевели в общую палату. Последние сутки в реанимации обернулись адом. Я не могла заснуть, повернуться на другой бок, а наркотики, видимо, мне перестали давать – боль расползлась по всему телу и жалила любую мышцу, норовившую напрячься. Время тянулось, тянулось, тянулось… Я стала понимать, в чем смысл китайских пыток. Но вот появился малотрезвый врач, брякнул что-то: « Переводите в общую», и вот я, наконец, в окружении людей. В шестиместной палате лежали пять женщин, в том числе и я.
Мне вернули личные вещи. Не хватало трех тысяч рублей и золотого браслета, подаренного Кириллом, мобильник был на месте. Зарядив его, я просмотрела последние сообщения. Оказалось, что Кирюша порвал со мной по sms. Мне было наплевать. Отчасти оттого, что я все еще, видимо, была под действием морфина (или что там они мне кололи), отчасти оттого, что в длиннющей sms-ке он признавался в связи со своей старой подругой. Ни ревности, никакой жажды мести – ничего. Эмоциональный взрыв вызвал мой плеер, который я обнаружила в последнюю очередь. Первая эмоция положительная – это хорошо.
Коронована луной, как начало высока…
Как победа - не со мной, как надежда - не легка.
За окном стеной метель, жизнь по горло занесло…
_____________________________________________________________________________
- Игорь! На перевязку! Сколько я буду тебя ждать?! – Вопрошала толстенькая сестричка, уперев руки в бока и выставив вперед необъятную грудь. – Я поседею, пока ты придешь!
- Угу… – Я, не торопясь, начал слезать с койки. Пока я проделывал эту сложную операцию (голова все еще время от времени кружилась), сестричка улетела дальше по коридору, окрикивать всех запоздавших. Поразительное проворство для ее веса.
Переходя, или переползая от одной спинки кровати к другой, я медленно продвигался к выходу. Я вышел в коридор, огляделся, облокотился на стену и…
В каждой больнице, на каждом этаже есть «Общий зал» или «Место отдыха пациентов». Как правило, это такая же палата, как у всех, только огороженная стенами всего с двух сторон и имеющая в своем арсенале диван, пару кресел, телевизор и неизвестное науке растение в большой пластиковой кадке.
Я остановился, не в силах оторвать взгляд. За затертым старым советским диваном, спиной ко мне стояла девушка, внимательно всматриваясь в заснеженный больничный двор. Где-то я ее видел… Вроде в каком-то баре.
Забыв об осторожности, я отпустил стену и подошел к окну. Шел снег, большие хлопья, кружась, падали на землю. Все вокруг белело. Как будто кто-то все стер и разрешил мне начать с чистого листа. Я осматривал заваленные снегом скамейки, автомобили, бывшие когда-то разноцветными, деревья, одевшиеся в белую листву.
«Великолепие», - подумал я.
- Великолепие, – сказала она.
Изумленный, я повернул голову. Девушка смотрела на меня. Я утонул в ее больших голубых глазах.
Москва. 2005г.
