rudm

В связи с постом http://pikabu.ru/story/nasa_podderzhalo_ideyu_rossiyskogo_uc...

Вячеслав ТУРЫШЕВ - выпускник физфака МГУ, ныне - ведущий научный сотрудник лаборатории реактивного движения Национального аэрокосмического агентства США (JPL, NASA) в Пасадене, Калифорния. В рамках ФЦП "Кадры" он возглавляет проект, связанный с решением задач астрометрии и навигации, который осуществляется на базе ГАИШ им. П.К.Штернберга МГУ.

Как вам удается работать на "два континента"?

Основное место моей де­ятельности, безусловно, там, но появилась возможность помочь российским коллегам, поделить­ся опытом, и я с удовольствием согласился. Мне ведь в какой-то степени повезло: в Америке я оказался в условиях, которых сегодня в России просто не су­ществует, - реальные проекты, реальный опыт и уникальный коллектив единомышленников. Я работаю в сообществе людей очень умных, талантливых, одержимых идеями освоения кос­мического пространства и ис­следования космоса. Последние достижения человечества в этой области связаны именно с JPL.

Здесь же, в России, я помо­гаю создавать коллектив моло­дых людей, которые могли бы начать что-то делать. Потому что то состояние, в котором на­ходится отечественная космиче­ская промышленность, а также космические исследования, всех нас не очень устраивает. Отсут­ствие грамотного руководства, реальных проектов, неудачи при запусках привели к тому, что в этой области существуют серьезные проблемы с подго­товкой специалистов. Если это положение сохранится, то скоро в космической отрасли просто некому будет заниматься науч­ными исследованиями и разра­ботками. Поэтому я хотел бы своим участием показать, что у молодых исследователей есть возможность развиваться и создавать что-то уникальное. Для меня это интересно, потому что здесь мои коллеги, учителя, а теперь уже и ученики. Поэто­му не важно, в какой стране я работаю в каждый конкретный момент времени, я просто ста­раюсь быть там, где чувствую себя полезным - наука-то одна.

Какова задача проекта, в чем заключается ваша работа: вы создали свою группу, рабо­таете со студентами, аспиран­тами, читаете лекции?

Во всем, что вы перечислили. У меня есть курс лекций в Мо­сковском университете, совмест­но с профессором В.Жаровым у нас сформирована группа в ГАИШ, мы довольно активно взаимодействуем с научно-тех­ническим сообществом России, есть группа единомышленников в Казани, с которой мы взаи­модействуем, группа в астрокосмическом центре ФИАН и т.д. То есть работа нашей группы востребована.

Как вы оцениваете моло­дежь, которая сотрудничает с вами, есть ли сильные ребята, насколько они увлечены?

В то время, когда учился я (это были 1980-е годы), на­верное, больше талантливой молодежи шло в науку и ин­женерные специальности. Сей­час общий уровень студентов несколько снизился, хотя среди них по-прежнему есть очень перспективные "бриллианты", с которыми интересно и обязательно нужно работать. То есть талантов в России не убавилось, но возможностей для их развития стало меньше. Надо сказать, что лет двадцать назад таких возможностей не было вообще и особенно сильный "провал" произошел на стыке тысячеле­тий. В последние 5 лет Прави­тельством РФ и Минобрнауки делаются первые робкие шаги для того, чтобы изменить ситу­ацию. Программы мегагрантов, программы возвращения или привлечения к работе в России уехавших за рубеж ученых на­чинают давать свои результаты. Было бы здорово, если бы вза­имодействия соотечественников с молодежью не привели к даль­нейшей "утечке умов". Моя за­дача - не только создать возмож­ности для применения научных знаний в России, в том числе в области космических иссле­дований. Я могу научить ребят тому, как создавать проекты, как ими управлять, как отсле­живать детали космического по­лета и управления аппаратами (я сам-то начал этим заниматься с 12 лет).

При этом количество мест в России, где они могли бы при­менить свои знания, довольно ограничено. Это достаточно серьезная проблема, которую необходимо решать не точеч­ным вливанием денег и под­держанием каких-то отдельных усилий, а с помощью специ­альной госпрограммы. Нужно суметь пройти по всей цепочке действий - от изменения отно­шения к образованию до его приложений, выполнить опре­деленные шаги, чтобы восста­новить былой уровень и дотя­нуться до того, что уже сделано нашими коллегами и партнера­ми на Западе.

Недавняя посадка марсиан­ской научной лаборатории, в которой я принимал участие, красноречивый пример того, чего мы в России делать не умеем. Эта уникальная посадка была разработана людьми, полу­чившими хорошее образование и обладающими реальными воз­можностями создания чего-то серьезного. Процессы, которые помогли в реализации такой экспедиции, понятны - на выс­шем уровне возникла ясность, что такого типа исследования нужны для различных областей науки и, конечно, для страны.

В России, к сожалению, се­годня не существует опыта соз­дания экспедиций подобного масштаба. У нас в принципе не было ни одной успешной по­садки на Марс. Мне, конечно, обидно, что накопленное пре­жде, сегодня "благополучно" потеряно, а точечные вливания, которые робкими усилиями осу­ществляет РФ, недостаточны. И пропасть между уровнем нашей аэрокосмической науки, нашего понимания и возможностей и того, что достигнуто зарубежны­ми партнерами, просто огром­на. Если мы не сделаем чего-то сегодня, мы еще больше отста­нем завтра. Это, к сожалению, очень четко прослеживается не только в космической сфере, но и в медицине, и в биотехноло­гиях.

Ваша область - особая, боль­шое значение имеет техниче­ское оснащение лабораторий, возможность участия в круп­ных международных проектах. Как, на ваш взгляд, обстоит с этим дело у нас?

Оснащение лабораторий в России далеко не адекватно тем задачам, которые стоят перед отечественной наукой. Но по­мимо оснащения готовность лаборатории к тем или иным работам определяется наличи­ем коллектива ученых, которые способны решать научные зада­чи, имеют необходимый опыт. При этом важны и оборудова­ние, и возможность общения с коллегами.

Чтобы решать задачи в об­ласти астрофизики, требуется наличие новейших технологий, которых в России нет. Лаборато­рия реактивного движения, где я работаю в Америке, как раз и нацелена на использование новых технологий. Это обеспе­чивает целый набор программ, которые поддерживают ученых.

Что касается международного опыта, то для того чтобы его получить, необходимо бывать на конференциях, участвовать на равных в работах с западными коллегами, ездить на стажиров­ки. Но для российских молодых исследователей все это - единич­ные случаи. Мобильность уче­ных и студентов в США меня просто потрясает. Она нисколь­ко не похожа на то, что есть у нас. Мы все выросли в одном университете, и это позволяет нам решать лишь какие-то узкие задачи. Мы не даем нашим сту­дентам опыта работы в между­народном коллективе. Этому не учат, хотя современная наука - это, прежде всего, коллектив­ные усилия, умение работать в команде.

По своему образованию я фи­зик-теоретик, но, оказавшись в лаборатории реактивного дви­жения, я осознал, что оставать­ся теоретиком в узкой области исследований совершенно не­достаточно для того, чтобы ак­тивно участвовать в создании экспериментов, необходимых для проверки моих теоретиче­ских моделей. Надо уметь ста­вить задачи инженерам, уметь брать на себя ответственность за судьбу проектов, разбираться в вопросах обработки данных. Такой подготовки у молодых ученых в России сейчас нет. Я смог достичь этого уровня и по­нять, как это работает, только потому, что у меня была воз­можность участвовать в практи­ческих проектах. Только так ученый растет и получает широкую квалификацию.

Подготовка космического проекта занимает не один год, чтобы пройти все этапы от момента зарождения идеи до стартового стола, потребуются 8-10 лет. И еще 4-6 лет прой­дут до завершения проекта. 16 лет - это огромный кусок ак­тивной жизни ученого. Но если он упирается в один проект и тратит на него полжизни, это неправильно. Поэтому надо дать возможность исследовате­лю работать над несколькими задачами. Это понимание во многих научных организациях отсутствует. Я, например, рабо­тал над десятком проектов - это и "Пионеры", и "Вояджеры", и "Кассини", и марсианские экс­педиции, и орбитальная экспе­диция вокруг Марса и Луны, лунная программа, космиче­ские эксперименты по поиску гравитационных волн и экзо-планет и так далее. Такого опы­та ни одна из наших организаций своему сотруднику не дает, если он, конечно, не директор, отвечающий за все элементы научных исследований в подчи­ненной ему организации. А я ведь не директор, я всего лишь один из ученых, работающих в лаборатории.

Поэтому моя главная задача в российском научно-образова­тельном проекте - создать та­кие условия, чтобы у молодежи была возможность выбора. А сейчас выбор заключается в том, что либо мы остаемся в науке и уезжаем на Запад, либо остаемся в России, но уходим в бизнес…

Что вам известно о косми­ческом кластере "Сколково", какие новые горизонты, на ваш взгляд, он открывает для аэрокосмической науки?

Формат "Сколково" перспек­тивен, потому что он позволя­ет отельным группам ученых и инженеров создавать проекты, которые могли бы быть вос­требованы в авиационно-кос­мической области. Я думаю, что работа кластера в первую очередь состоит в том, чтобы помочь коллективам ученых и инженеров найти свой выход в космическую отрасль. В послед­ние 20 лет в РАН и Роскосмосе сформировались такие научные коллективы, где в ДНК людей отсутствует "ген предпринимательства". У них нет стрем­ления реализовывать проекты коммерческого характера, нет возможности проверить себя и поверить в себя. Руководство кластера старается помочь коллективам разработчиков про­вести инвентаризацию инно­вационных идей и выбрать те из них, которые могли бы быть поддержаны инновационными грантами. Безусловно, финанси­рование, доступное кластеру, не­сравнимо с финансированием Роскосмоса. Но в то же время проводится огромная работа, чтобы мотивировать людей, осо­бенно молодежь, на создание новейшего авиационно-косми­ческого оборудования.

В Южной Калифорнии есть пустыня Мохаве, где находится "силиконовая долина" частного космоса - там десятки компа­ний. Что меня поражает - 25-лет­ние мальчишки в гаражах, "на коленках", делают ракетные дви­гатели.

Неужели прямо в гаражах, как когда-то будущие ИТ-магнаты?

Конечно. А ведь и у нас в 1930-е годы была потрясающая энергетика освоения нового. Когда смотришь, как они ста­вят свои двигатели на какие-то этажерки, которые начинают носиться по пустыне под кон­тролем программ, написанных ими же, просто дух захватывает. А затем из этих наивных раз­работок рождаются посадочные модули марсианских и лунных экспедиций, элементы кора­блей для посадки на астероиды. Все начинается именно в такие годы, когда есть возможность и желание рисковать. А уже по­том придут частные инвесторы - люди, которые помогут в реа­лизации и внедрении новейших идей.

Космический кластер, на мой взгляд, как раз и нужен для того, чтобы суметь мотивиро­вать людей на создание такой среды в России.

Какой вывод вы делаете для себя, получив опыт участия в российском проекте? Стоит ли продолжать?

Я хорошо понимаю, что мое участие позволяет не только за­ниматься научной работой по перспективной тематике, но и получить дополнительное фи­нансирование тем российским студентам, аспирантам и про­фессорам, которые заняты в проекте. До тех пор, пока мой опыт и мои знания позволят успешно привлекать грантовое финансирование на проведе­ние интересных работ, я буду участвовать в конкурсах и тем самым помогать моим коллегам - российским ученым, двигаться вперед.

Беседовала Светлана БЕЛЯЕВА

http://www.univer-rating.ru/txt.asp?rbr=56&txt=Rbr56Text...

В одном из зоозащитных сообществ наткнулся на такое объявление:

Вот такую бедняжку , я уже не первый раз встречаю и подкармливаю.

К сожалению, пол неизвестен, похоже, что беременная (месяц назад, не такие большие бока были), ну или же больна чем-либо

Ласковая, трется о ноги, жалобно мяукает, подгибает лапки от холода, просится на ручки

Помогите, пожалуйста, с пристроем.

Подробнее в лс, или по номеру 89994220106 Олеся

У кошки, судя по фото, какая-то болезнь глаз. А может один глаз ей просто выбили. Надо срочно ее забирать на передержку и стерилизовать. Больше месяца она там находится и никто не помог!

Что я прошу - хотя бы передержку и постоперационный уход, на несколько недель. Но, конечно, было бы чудом, если бы для котейки сразу нашлись добрые и любящие хозяева.

Поднимите, пожалуйста, в топ. Каменты для минусов внутри.

Николай Петрович не запомнил нападавших. Помнил только, что сдал смену, закрыл тяжелую складскую дверь и неторопливо зашагал в сторону остановки, минуя обшарпанный пивной ларек. И тут сбоку, со стороны старых бараков, от грязной темноты подтаявшего переулка отделились двое.

***

Первым в палату заглянул молодой, подтянутый сотрудник в штатском. Внимательно выслушал Николая Петровича чиркая в планшете и быстрыми шагами удалился, что бы никогда не возвращаться. Потом приходила полноватая женщина с усталым лицом, приносила апельсины и яблоки. Врачи сказали, что это его, Николая Петровича, жена.

***

-Коля, ты меня совсем не помнишь? - спрашивала она вечерами раскрывая пыльный, покрытый коричневым бархатом альбом. - Это мы с тобой. Это наша свадьба.

С бледной, бумажной фотографии на Николая Петровича смотрела ярко накрашенная девушка в чересчур пышном платье. Николай Петрович не помнил.

-Это Катя, это Леша.

Ребятишки на фото сидели на карусели, серьезно смотрели в камеру и ели мороженое. Николай Петрович не помнил.

Жена вздыхала, убирала альбом на верхнюю полку шкафа и уходила спать. Николай Петрович некоторое время смотрел телевизор и укладывался в гостиной, на длинном диване.

Ему снилось свободное падение, океан воздуха, синее небо и люди в яркой одежде. Они держатся за руки, а приближающаяся земля кружится и мелькает лоскутами зеленого и черного. Снилось как он скользит по волне, а доска норовит вырваться из-под ног и сбросить в соленую воду подняв россыпь брызг, которые заиграют миллионами оттенков. Снился ласковый бриз и смерч окутанный молниями, извивающимися и кусающими землю будто гигантские змеи. Снились сверкающие вывески, вместе с тысячами огней и фар рассеивающие ночь над большим городом в котором бесконечно идет игра. Снилась пустыня и одинокая телефонная будка у шоссе. Россыпи звезд, теплая крыша машины и горячий кофе из термоса. Снились джунгли и вечная мерзлота.

-Знаешь, я помню - произнес однажды Николай Петрович сидя на кухне, за маленьким столиком у окна.

-Что, что помнишь, Коля? - встрепенулась жена.

-Море. Прозрачное, теплое. Я тогда маску еще купил. И плавал-плавал. Рыбки такие яркие, красивые. И пальмы. Выныриваешь и пальмы. Мы потом там еще были?

-Коленька - испуганно вздохнула женщина. - Мы никогда на море не были.

Но Николай Петрович уже не слышал ее, как и звука бьющейся чашки.

-Коля! - послышалось ему во внезапном, угасающем порыве ветра.

В прозрачной, теплой воде ткало яркую сеть солнце. Он нырнул. Рядом, красноватыми и серебристыми струйками замелькали рыбки.

Автор http://kimberly80.deviantart.com/

"Ну и паскудная же у меня ухмылка, — подумал Геральт, потянувшись за мечом. — Ну и паскудная же морда. Ну и паскудно же я щурю глаза! Так вот как я выгляжу! Зараза!"

Автор рисунка http://afternoon63.deviantart.com/