Фильмы, от которых ваша челюсть упадёт на пол: мой
1 пост
Кэтрин Бигелоу — не просто режиссёр. Это женщина, которая снимает кино так, будто вставила пистолет себе в рот и проверяет, заряжён ли он. Она первая и пока единственная женщина, получившая «Оскар» за лучшую режиссуру (The Hurt Locker), но заслужила она его лет за десять до этого.
От байкерских банд до спецназа, от вампиров — к поиску Бен Ладена: Бигелоу ломает жанры, как ногти на пальцах у хардкор-панков. Её новый фильм A House of Dynamite (2025) снова про ядерный ад и политический маразм — и это актуально как никогда.
Разберём всё по полочкам: от слабых тычков до шедевров, которые выбивают дно из головы.
Начало не самое гладкое. Экранизация романа Аниты Шреве — атмосферная, красивая, с Пэном и Херли, но слишком затянутая. История о журналистке, которая расследует старое убийство на острове, параллельно тонет в напряжении между мужем и братом.
Да, здесь чувствуется стиль Бигелоу — холод, давление, подводные течения. Но не хватает огня. Фильм как будто забыл, что он должен взрываться. Тем не менее, стоит глянуть хотя бы ради того, чтобы увидеть, как она почти сделала шедевр.
Харрисон Форд + Лиам Нисон + советская подлодка + риск ядерного взрыва = почти идеальный триллер.
Фильм снят на пике интереса к военным драмам, и, честно, мог бы быть выше в списке. Но чего-то не хватает. Тонус есть, пот со лба льётся, капитан психует — а вот настоящей безысходности, нет.
Зато отлично видно, куда потом пойдёт Бигелоу: кризис доверия, давление, мужская агрессия — всё это будет переработано в более острые формы. А пока — отличный, но не великий фильм.
Первый полнометражный фильм Бигелоу. Сняла вместе с Монти Монтгомери, но уже чувствуется её рука: кожаные куртки, байкеры, сексуальное напряжение и вибрации рок-н-ролла.
Уилеем Дэфо в роли лидера банды — и да, он тут уже выглядит как человек, который только что вылез из могилы. Фильм — дань *«Дикарю (1953)», но с женским взглядом. Минимум сюжета, максимум стиля.
Это не шедевр, но важный документ: именно так начинаются легенды.
Джейми Ли Кертис в роли новобранки-полицейской, которую преследует психопат после задержания. Звучит как обычный слэшер? А вот и нет.
Фильм — фем-хоррор, где главная героиня не жертва, а цель. Её подозревают в убийстве, её преследуют, унижают, пытаются сломать. И всё это — метафора системного мизогинизма в полиции.
Да, спецэффекты странные, а ритм местами хромает. Но тема — опередила время.
Вампиры… но не те. Ни замков, ни плащей. Это — вестерн про банду кровососов, которые катаются на пикапах, пьют пиво и убивают всех подряд. Главный герой — коп, которого укусили, и теперь он должен выбирать: семья или вечная ночь.
Атмосфера — как в кошмаре после дешёвого рома. Кровь, песок, музыка в духе Морриконе. Это не просто хоррор — это поэма о потере себя.
И да, фильм тогда провалился в прокате. Сейчас — культ. Как и положено всем хорошим вещам.
Файнс в роли дилера, который торгует записями чужих воспоминаний. В них можно чувствовать то, что чувствовал другой: секс, страх, смерть.
Фильм — антиутопия на грани 2000-х. Здесь и расизм, и коррупция, и технологическая зависимость, и сцены, от которых хочется отвернуться (особенно одна с изнасилованием).
Многие считают его провалом. А зря. Это — один из самых смелых фильмов 90-х. Жёсткий, грязный, без прикрас. Как удар ножом в темноте.
Чёрные, полиция, пытки, ад. Основано на реальных событиях — бунтах в Детройте 1967 года.
Бигелоу не снимает морализаторщину. Она просто показывает, как белые копы издеваются над чёрными подростками в ночном клубе. Угнетение, страх, бессилие — всё это сыграно на пределе.
Уилл Полтер в роли психованного полицейского — просто монстр. Джон Бойега — между двух огней. Фильм выбивает дыхание. После него хочется выпить.
Её новый фильм — как пощёчина перед третьей мировой. Ракета запущена. Цель — Чикаго. Откуда? Кто? Никто не знает.
Мы видим реакцию военных, политиков, аналитиков — каждый в своей пузыре паники. Темп — как у Гринграсса. Диалоги — техничные, но понятные. Атмосфера — «мы все умрём через 30 минут».
Это не просто фильм. Это предупреждение. И да — он страшнее любого хоррора, потому что может случиться завтра.
Киану Ривз внедряется в банду серферов-грабителей во главе с Патриком Суейзи. Они надевают маски президентов и ограбляют банки.
Но фильм — не про кражи. Он про мужскую энергию, обожание смерти, дружбу, секс с риском. Это как «Топ Ган», но на волнах, с большей философией и меньшим количеством футболок.
Финал? Просто великолепен. И да — ремейк 2015 года можно смывать в унитаз. Оригинал — бессмертен.
Ирак. Бомбы. Джереми Реннер в роли сапёра, которому, кажется, похуй на смерть.
Фильм — не про войну. Он про зависимость от адреналина. Каждая сцена — как игла в сердце. Ты сидишь, держишься за подлокотники и думаешь: «Как он ещё жив?»
Бигелоу не романтизирует войну. Она показывает её — голой, вонючей, беспощадной. И да, «Оскар» она заслужила полностью.
Поиск Бен Ладена. Джессика Честейн — как пуля. Она не просто ищет террориста. Она одержима им.
Да, были споры про пытки. Но фильм не оправдывает их — он показывает, насколько система готова опуститься, чтобы победить.
Финал — рейд НАСА на усадьбу — снят почти без звука. Только шаги, дыхание, приказы. Это не экшен. Это ритуал убийства.
Лучший фильм Бигелоу. И один из лучших триллеров за последние 20 лет.
🎬 Хочешь глянуть все эти фильмы — без заморочек, без рекламы, без пиздежа?
Заходи в мой телеграм-канал — https://t.me/+Ulyjhp9pnD45ZTBi
Споры о ремейках не утихают уже лет двадцать. Одни считают, что хороший ремейк должен лизать жопу оригиналу, другие — что надо взять и просто всё сжечь, построить новое и трахнуть старое в лицо. Я — за второй вариант. Особенно если это хоррор. Потому что страх должен быть свежим, грязным, как будто только что вылез из канализации.
Вот тебе топ-10 самых дерзких, жестких и просто нормальных ремейков ужасов 21 века. Те, кто не просто скопировали, а встали на штыки и сказали: «Нахуй оригинал, мы делаем по-своему». И да — все эти фильмы можно глянуть в моём телеграме. Прям без заморочек, без рекламы, без плясок вокруг банов. Заходи — https://t.me/+Ulyjhp9pnD45ZTBi , качай, смотри, пугай подругу в темноте.
Бывшая серия про уродов-людоедов? Пошла нахуй. Этот ремейк решил, что семейка Содома — это скучно, и придумал целую цивилизацию психов, которые образовались ещё во времена Гражданской войны и теперь живут в лесу, как будто Америка рухнула.
Когда группа лохов решает срезать путь через лес, их ждёт не просто распил цепной пилой — а настоящий культ с обрядами, пытками и полным отключением мозгов. Крови — до потолка, сценарий — на уровне, но чёрт возьми, слишком много болтовни. Хотелось бы больше мяса, меньше морали.
Но идея — огонь. Если ты думал, что про людоедов уже всё сняли — нет, сука, ещё не всё.
Японский оригинал — эталон медленного, давящего ужаса. А этот? Это как если бы тебе вставили клизму адреналина. Та самая кассета, которая убивает через семь дней — вернулась. Только теперь её смотрит Наоми Уоттс, и она, блядь, красавица.
Фильм идёт ровно, стильно, с этой зеленоватой дрянью на экране, будто ты смотришь сквозь плесень. Но! В финале они лажанулись — камера зумится на глаз Самары, и вместо страха получаешь «ой, какой эффект». Дешевка, сука. Но в целом — достойно. Особенно если ты никогда не видел оригинал.
Тут вообще мозги вскипели. Был цветной, безумный кошмар 77-го года — а стал чёрно-белый, депрессивный балет про ведьм. Лука взял и сказал: «А давайте сделаем медленно, больно и с танцами».
И знаешь что? Получилось жёстко. Особенно сцена, где девчонка ломается в пируэте, как тростинка. Кровь, кости, слёзы — всё есть. Но идёт фильм, как будто под капельницей. Хочется дёрнуть за руку: «Давай уже, сука, убивай кого-нибудь!»
Но если ты любишь стиль, боль и длинные паузы — этот ремейк для тебя. Хотя оригинал всё равно круче.
Оригинал был скучным, Джейсон — медлительным уебком. А в этом — он превратился в убийцу-спринтера. Бегает, стреляет из лука, ловит в капканы. Он больше не блуждает — он охотится.
Убийства — жесткие, кровавые, без пощады. Тон — как в старых слэшерах: смесь страха и тупого хулиганства. Фильм не претендует на гениальность, но он делает своё дело — развлекает и режет.
Если хочешь настоящий хардкор — смотри этот ремейк. Оригинал может идти нахуй.
Классика 80-х. А этот ремейк — почти провал. Слишком близко к оригиналу, CGI вместо грима, плосковато. Но! Здесь собрали такой актёрский состав, что хочется аплодировать стоя: Колин Фаррелл, Дэвид Теннант, Антоха Ельчин, земля пухом, — всех не перечислишь.
Особенно Теннант. Его охотник за вампирами — это пьяный, раздолбанный, но при этом легендарный ублюдок. Он один спасает весь фильм. Если ты любишь харизму больше, чем сюжет — тебе сюда.
Этот ремейк — как удар молотом по черепу. Никаких ностальгических чувств, никакого «ах, как было красиво». Здесь всё — быстро, громко, с кровью до потолка.
Главный козырь — шериф Хойт, которого играет Р. Ли Эрми . Он настолько псих, что даже Леатерфейс кажется ему слабаком. А сам Джед — теперь не просто мясник, а настоящий маньяк, который получает удовольствие от каждого крика.
Фильм не пытается быть глубоким. Он просто хочет, чтобы ты сидел, дрожал и думал: «Когда же это кончится?!»
Роберт Эггерс взял и сказал: «Хватит этих романтичных вампиров. Давайте сделаем урода». И сделал. Вампир здесь — высокий, тощий, с мёртвой кожей и усами. Он не пьёт кровь — он проникает в тебя взглядом.
Атмосфера — как в могиле. Цвета — чёрно-белые, диалоги — древние, как хуй в земле. Фильм идёт медленно, но каждая сцена давит, как пресс. Особенно когда он начинает двигаться — и ты понимаешь, что это не человек.
Не для всех. Но если ты любишь настоящий, чистый ужас — смотри обязательно.
Зак Снайдер начал карьеру именно с этого. И сразу дал всем понять: «Я умею делать красиво и жестоко». Зомби здесь — пиздец быстрые. Бегут, кусают, рвут на части.
Открытие фильма — шедевр. Мама, папа, их дочка… и внезапно она впивается отцу в шею. Шок, боль, ад — всё за пару минут. Дальше — уже не так сильно, но атмосфера держится до конца.
Фильм не глубокий, но технически — идеальный. И да, он показывает: иногда ремейк может быть лучше оригинала.
Датский оригинал — депрессивная чёрная дыра, которая затягивает и не выпускает. А этот? Тоже ужас, но с элементами экшена. Джеймс Макэвой здесь — просто монстр. Он улыбается, говорит вежливо, а внутри — чистый садизм.
Первые две части — почти копия оригинала. А вот финал — другой. Не такой мрачный, но более напряжённый. Герои не просто страдают — они борются. И это, блядь, ценно.
Отличный пример, как можно сделать ремейк, не теряя духа оригинала, но добавив драйва.
А вот и король. Этот фильм — не просто ремейк. Это перезагрузка реальности. Главная героиня — не просто жертва, а женщина, которую годами бил муж-гений. А теперь он стал невидимым — и преследует её, где бы она ни была.
Элизабет Мосс играет так, что у тебя мурашки по коже. Каждый её взгляд, каждый крик — как выстрел. Ты веришь, что она боится. Потому что это не про монстра — это про реальное насилие.
Фильм — не просто страшный. Он больной. Он заставляет думать, сжимать кулаки, плакать. И да — он намного круче оригинала.
Если смотришь один фильм из этого списка — пусть будет этот.
Где глянуть всё это дерьмо?
Прямой доступ ко всем этим фильмам — у меня в телеграме: https://t.me/+Ulyjhp9pnD45ZTBi
Там нет воды, нет рекламы, нет пустых обещаний. Есть только кино, которое стоит своего веса в крови. Заходи, подписывайся, смотри .
26 октября HBO Max слили первую серию приквела «Оно», и, блядь, это уже не просто хоррор — это атмосферная поебень, которая сразу вгоняет в депрессивный шок. Режиссёр Андрес Мускетти, который уже гнал нам мозги двумя частями «Оно», решил, что мало нам кошмаров, и запустил сериал-приквел. Ну а мы, естественно, сразу в теме — потому что Пеннивайз, детские страхи и этот проклятый город Дерри до сих пор снятся кому не лень.
Смотрели первую серию? Если нет — иди нахуй, сначала глянь серию в моей телеге, а потом читай дальше. А если уже в курсе — то держись, будет жестко.
Действие — 1962 год. Снежно, мрачно, Америка дрожит перед ядерной войной, а в Дерри уже давно всё поехало. 12-летний пацан Мэтти, который только что натянул кино в кинотеатре бесплатно, ловит попутку. Вроде повезло — семейка с детьми берёт его с собой. Но, конечно, нихуя хорошего из этого не вышло. Через пару минут он уже понимает, что попал в ад: машина катится сквозь туман, голоса исчезают, а вместо дороги — зловещая пустота. И да, это всё ручки Пеннивайза, который, оказывается, уже тогда играл в человечков.
Через четыре месяца в город прибывает военный Лерой Хэнлон — чернокожий майор ВВС, ветеран Вьетнама. Прилетел со своей женой и сыном, надеясь начать новую жизнь. Но Дерри, блядь, не прощает никого. Расизм, давление, странные взгляды сослуживцев — и один единственный чувак, Дик Хэллоран (ага, тот самый из «Сияния»), который почему-то в почёте у генерала и вообще светится как ходячая святость.
А тем временем девчонка Лилли, которую сверстники считают чокнутой, возвращается из психушки. Её травят, издеваются, как когда-то Беверли — только вместо помоев ей в лицо льют огуречный рассол. Типичный американский хулиганский пиздец. Ещё есть Фил и Тедди — два пацана, которые чувствуют вину за исчезновение Мэтти. Они не были с ним в день рождения, и теперь их гложет чувство, что могли бы спасти.
Все четверо — Лилли, Ронни, Фил, Тедди — начинают слышать голоса из канализации. Да, опять эта поганая система труб, где живёт клоун-ублюдок. Они решают разобраться, что случилось с Мэтти. Только вот эти дети — не те весёлые неудачники из 89-го года. Это маленькие взрослые, которых жизнь уже сломала. Они серьёзные, напряжённые, и им не до шуток. Потому что вокруг — либо расизм, либо страх перед бомбой, либо кошмары, которые начинают выходить в реальность.
Мускетти и его сестра Барбара — тут авторы идеи и исполнительные продюсеры. То есть, это их детище. И они явно хотят, чтобы мы вспоминали их фильмы. Каждый кадр — намёк, цитата, отсылка. Та самая сцена с проектором? Пересоздана. Ухмылка Пеннивайза в конце? Да, он уже просыпается. И ты, блядь, знаешь, что дальше будет только хуже.
Но сериал не просто торгует ностальгией. Он пытается вплести в историю темы расизма, ядерной угрозы и подавления инаковости. Эти дети растут в мире, где каждый день может быть последним — и их страхи другие. Не просто оборотни или мумии, а радиационные мутанты, черепаха Берт из мультика про «Пригнись и накройся», и постоянное ощущение, что тебя могут просто стереть с лица земли.
Кошмары — это теперь не просто пугалки. У одного парня — крылатый младенец-мутант, который буквально воплощает его страх перед радиацией. У других — видения, голоса, исчезновения. И всё это — работа Пеннивайза. Он не просто убивает. Он ломает.
Проблема в том, что сериал сразу идёт в отрыв. Нет постепенного погружения, нет времени проникнуться героями. Всё — как удар по лицу: "пацан пропал", "вы все в опасности", "никто не спасёт". Создатели явно хотят шокировать, но теряют атмосферу загадки, которая была в оригинальном «Оно». Здесь всё слишком очевидно, слишком быстро.
И да, это пока что больше фансервис, чем самостоятельная история. Ты видишь «Очень странные дела», ты видишь «Сияние», ты видишь самого себя в этих детях, которые пытаются выжить в мире, где взрослые — либо ублюдки, либо слепцы.
Но, блядь, это работает. Потому что атмосфера — на уровне. Город выглядит как старая открытка, но за этой красотой — гниль, страх и кровь.
Где глянуть серию?
Если хочешь глянуть серию прямо сейчас, то заходи в телегу все остальные серии буду выкладывать там.
Финал:
«Добро пожаловать в Дерри» — это не просто приквел. Это вызов. Вызов страхам, системе, воспоминаниям. Пока что сериал балансирует между глубокой драмой и жёстким хоррором, и не всегда угадывает с акцентами. Но если они не сбавят обороты и не забудут про героев — может получиться шедевр.
А если нет — ну, Пеннивайз хотя бы вернулся. И это уже победа.
Ну всё, братцы — народ окончательно поехал по новому фильму Пола Томаса Андерсона.
Билеты на показы раскупают быстрее, чем шаурму после клуба, фанаты щеголяют в халатах а-ля Боб Фергюсон, книжки Пинчона расползлись по кофейням, а фраза Бенисио дель Торо про “пару маленьких пив” уже стала мемом, который теперь цитируют даже твои тётки в WhatsApp. Даже, мать его, Тейлор Свифт в восторге.
Фильм снят по роману Vineland (1990), и в нём Ди Каприо, дель Торо и Шон Пенн творят какую-то священную дичь. Главный герой — бывший революционер Боб Фергюсон, который теперь вроде как батя-одиночка, но всё ещё с тараканами из прошлого. Дочь пропала — ищи-ка теперь по всей Калифорнии. Фильм сумасшедше смешной, остроумный и, по чесноку, один из лучших в году.
И если судить по хайпу — готовься, он порвёт весь сезон наград, как Тарантино в лучшие годы.
А пока PTA (наш дорогой Пол Томас Андерсон) радуется своим сотне миллионам в прокате, я собрал десятку фильмов, которые зайдут тем, кто залип на One Battle After Another. Тут и контркультура, и революции, и легендарные погони на тачках, и вообще всё, под что Боб Фергюсон бы залипал вечером субботы — с холодной бутылочкой пива в руке и легкой тоской в глазах.
Если времени в обрез, и ты можешь посмотреть только один фильм из списка — начни с этого.
Он про то, как идеалы родителей из шестидесятых аукнулись их детям — и как за чужие революции всегда платят те, кто родился позже. Неудивительно, что PTA в восторге от этой картины Сидни Люмета — даже показывал её на TCM перед выходом One Battle After Another.
История простая, но до мурашек: бывшие радикалы из шестидесятых (Джадд Херш и Кристин Лати) уже двадцать лет бегают от правосудия после теракта на антивоенном протесте. Теперь у них семья, дети, и жизнь вроде наладилась — но прошлое, как водится, не дремлет.
Главное в фильме — разрыв поколений. Родители застряли в паранойе, боятся, что прошлое настигнет, а сын-подросток (Ривер Феникс) просто хочет нормальной жизни.
Как Уилла из One Battle After Another — только без Ди Каприо-папаши, который постоянно всё портит.
PTA рассказывал, что пересматривал Running on Empty во время съёмок, потому что “там герои живут в тайне, бесят друг друга до смерти, но всё равно уважают”. Он даже смотрел его вместе с Ди Каприо — и оба пришли к выводу, что Ривер Феникс — просто бог, а сцена в ресторане между матерью и её отцом — одна из лучших в истории кино.
И, если честно, вот тут я с ним полностью согласен — слёзы наворачиваются даже у циничных засранцев вроде нас.
Где-то в середине One Battle After Another, когда Уилла уходит на школьную дискотеку, Боб Фергюсон валяется на диване, косячок — в зубах, и включает старую классику The Battle of Algiers.
Типа, chill time, но для бывшего левого радикала это не просто “фильм на вечер” — это флешбеки уровня “Вьетнам, 1968”.
Фильм 60-х про Алжирскую войну за независимость — и, брат, это не та романтика, где революционеры красивые, а злодеи носят монокли. Нет. Здесь всё по-взрослому: грязь, кровь и тот самый момент, когда ты понимаешь, что “революция — это когда ты не высыпаешься и постоянно кого-то теряешь”.
Настолько мощная штука, что французское правительство её банило, а “Чёрные пантеры” и ИРА реально использовали как учебник. Вот это, я понимаю, влияние.
Андерсон любит этот фильм за честность: без пафоса, без героев, просто люди, делающие безумные вещи, потому что верят, что иначе никак. “Нет конца — кто-то взрывает, кто-то мстит, и всё идёт по кругу”, — сказал PTA. И это, мать его, жизнь.
Кстати, если смотришь One Battle After Another и ловишь вайб от персонажа Шона Пенна, знай — в нём PTA вдохновлялся как раз офицером Матьё из Algiers. Та же нервная энергия и безумная решимость.
Хочешь реально политическое кино, где революция — не просто фон для семейной драмы, а прям смысл жизни? Тогда тебе сюда.
Фильм снят по роману Сэма Гринли — и настолько “горячий”, что его, без шуток, запретили на 30 лет. Настолько сильно власти очканули.
Главный герой — Дэн Фриман (Лоуренс Кук), первый чёрный агент ЦРУ. Пять лет делает вид, что он “просто парень с бумагами”, а на деле учится у белых ублюдков всему, что нужно, чтобы потом устроить им ответочку. Возвращается домой, собирает армию из гетто — и тут начинается реальная жесть.
ФБР бы точно не лайкнуло.
Если тебе в One Battle After Another не хватило настоящей политики и крови, а не этих “ой, у нас семейная травма”, то Spook Who Sat by the Door — твой фильм. Он бешеный, злой, и при этом остроумный, будто Томас Пинчон сам писал сценарий на спор.
И, честно, смотришь и думаешь: вот бы Боб Фергюсон взял пару уроков у Дэна Фримана — может, всё бы у него пошло как по маслу.
У каждого из нас есть “фильм-комфорт”: включаешь, и вроде жизнь не такая хуевая.
Для Пола Томаса Андерсона таким фильмом стал Midnight Run — бодрая дорожная комедия про охотника за головами (Де Ниро) и бухгалтера (Чарльз Гродин), который спер у мафии 15 миллионов и свалил.
PTA говорил, что если у него свободная суббота и он думает, что бы глянуть, первое, что приходит в голову — Midnight Run. Причём он реально пересматривает его дважды в год.
И я понимаю, почему. Там и погони, и перестрелки, и такой уровень “братишеской химии”, что хочется налить по кружке и обняться.
One Battle After Another может и серьёзнее, но дух — тот же: хмурые мужики, обиженные судьбой, которых жизнь гоняет по дорогам и заставляет разобраться, кто они такие на самом деле.
Ди Каприо и дель Торо в фильме PTA — прям чувствуется отголосок этой пары. Немного Де Ниро, немного Гродина, и куча “давай, только без истерики, окей?”
И прикол в том, что Андерсон не просто фанат — он реально общался с режиссёром Midnight Run Мартином Брестом. Брест был одним из первых, кто вообще нормально с ним поговорил в Голливуде.
Так что да — если после One Battle After Another тебе хочется чего-то попроще, но с тем же вайбом — наливай пивас и жми “play”.
Если у тебя от сцены погони в One Battle After Another сердце ушло в пятки, то вот твой новый наркотик.
The French Connection — это дед всех автомобильных экшенов. Та самая легендарная сцена, где Дойл (Джин Хэкман) гонится под эстакадой за поездом. Без разрешений, без дублёров, без грёбаного CGI.
Просто мужики, камера, и “надеюсь, никто не умрёт сегодня”.
PTA со своей командой на съёмках прям поставили себе цель: “Сделаем, как у Фридкина”. Без музыки, без понтов, чистая механика, звук двигателя и металл о металл.
И не зря Фридкин — кумир всех режиссёров, кто когда-либо снимал погоню. После French Connection любая сцена с машинами либо выглядит как её младший брат, либо пытается притвориться ею.
Если ты не видел — исправляйся. Если видел — включай снова. Лучше всего под гром, пиво и субботний вечер, когда можно просто кайфовать от адреналина.
—Когда война превращается в комедию, а генералы — в идиотов
Да, звучит как странный выбор. Типа, при чём тут Кубрик и One Battle After Another?
А вот при том, что и там, и там — мужики, которые слишком серьёзно воспринимают свои паранойи.
Dr. Strangelove — это когда ядерная война становится поводом для ржача, а генералы носятся с ракетами, как с игрушками. И, по словам Спилберга, PTA снял самое похожее по тону кино с тех пор.
Те же психопаты с манией величия, те же сцены, где ты вроде ржёшь, а потом ловишь себя на мысли: “Блять, это же реально про нас”.
Сам PTA признавался, что вдохновлялся Кубриком именно из-за того, как тот рофлит с “мужской серьёзности”.
Типа, когда мужики начинают спорить, кто больше спасёт мир — это обычно выглядит одинаково: комично и жалко.
Так что если ты хочешь увидеть, где PTA подцепил свою иронию — включай Dr. Strangelove.
Это как посмотреть старшего брата One Battle After Another — только с более чёрным юмором и меньшей дозой Ди Каприо.
Когда только начали говорить про One Battle After Another, кто-то в сети метко написал: “Похоже на Томаса Пинчона, снятого как Repo Man”.
И, чёрт возьми, был прав.
Repo Man — это квинтэссенция лос-анджелесского безумия: панки, инопланетные заговоры, госагенты, тачки, которые будто живут своей жизнью.
И всё это под саундтрек, от которого хочется вскочить и разбить гитару об стену.
PTA говорил, что впервые посмотрел Repo Man лет в 13–14 и просто офигел. “Это было как мой мир — смешной, странный, немного обкуренный, но живой,” — рассказывал он.
И, кстати, оператор Робби Мюллер, который снимал этот фильм, стал для него эталоном ночных сцен. PTA реально признался: “Пока я снимаю кино, я буду пытаться добиться таких ночей, как у Мюллера”.
Так что если хочешь понять, откуда у One Battle After Another этот безумный, но чарующий хаос — включи Repo Man.
Это тот случай, когда ты смотришь и думаешь: “Господи, я ничего не понимаю — но мне охуенно нравится”.
После успеха Easy Rider пошла волна фильмов про свободных хиппи и дороги. Большинство провалилось, но Vanishing Point — как вино, только лучше с годами.
Сюжет прост: бывший ветеран Вьетнама, экс-полицейский и гонщик ставит себе цель — пронести белый Dodge Challenger через пол-Америки за 15 часов. На пути: попутчики, слепые диджеи, голые байкеры, продажные копы и наркодилеры. Каждая встреча — отражение свободы, бунта и последней попытки быть живым по-настоящему.
Для Боба Фергюсона это прям вайб: диван, косяк, холодное пивко, и на экране — дикая свобода. Погони по пустыне до сих пор шикарные, а PTA тщательно изучал их перед финалом One Battle After Another.
“Хочешь снять погоню — смотри Vanishing Point”, — сказал он однажды. И это чистая правда.
Если Vanishing Point — это философия свободы, то Two-Lane Blacktop — её брат-близнец, только ещё более хардкор.
Два дрифтера, один таинственный попутчик, километры американской пустыни, солёная жара и ощущение, что только дорога делает тебя живым.
Фильм про то, что важен не финиш, а сам путь. Звуки мотора, солнце, пустота вокруг — и каждый кадр будто говорит: “Да пошёл ты, система, я еду своим путём”.
Боб Фергюсон бы точно включил это, закурил, и на полтора часа забыл обо всём.
Финальный аккорд: Dog Day Afternoon от Люмета.
История двух дилетантов-налётчиков в Бруклине — точка пересечения с One Battle After Another. Главные герои оба немного идиоты, оба выживают на грани, оба вызывают симпатию, хотя всё вокруг горит.
Любимая сцена PTA: Боб звонит своему товарищу из сопротивления и, забыв пароль десятилетней давности, начинает просто психовать. Чистый кайф, когда смотришь и понимаешь: “Да, я сам бы так сдох от нервов, но всё равно за них болеешь”.
Ди Каприо даже общался с Аль Пачино перед ролью, чтобы понять эту крайнюю фанатичную энергию, когда готов пойти на всё ради того, кого любишь. PTA назвал фильм “эталоном кино про звонки по телефону” — и я полностью с ним согласен.
Если тебе One Battle After Another зашёл по полной — эта десятка фильмов просто мастхэв. Тут тебе и драйв, и философия, и панк, и революция, и погони, и кайф.
Включай, налей пива, закури косячок (если умеешь) и погружайся в мир, где безумие, сарказм и эмоции идут рука об руку.
В 1936-м его угробили на электрическом стуле за убийство 10-летней Грейс Бадд. Но этот ублюдок до самой смерти твердил, что сожрал сотню детей и «имеет ребёнка в каждом штате». Да, ты не ослышался — сотню.
Письмо, после которого мать сошла с ума
Ноябрь 1934 года. Грейс Бадд пропала шесть лет назад — с 1928-го. Никаких следов. Никаких зацепок. И вдруг — письмо.
«Дорогая миссис Бадд… В воскресенье, 3 июня 1928 года я пришёл к вам на улицу Вест 15, принёс творог и клубнику. Мы пообедали. Грейс сидела у меня на коленях и целовала меня. Тогда я решил — сожру её».
Дальше — описание, от которого кровь стынет: как он задушил девочку, разделал её, как мясо, и жарил куски в духовке. Письмо было анонимное. Но отправил его Альберт Фиш — каннибал, садист и психопат, которого называли «Бруклинским вампиром», «Серым человеком» и «Оборотнем из Вистерии».
Как из мальчика вырос монстр
Приют для мальчиков Святого Джона — детский дом, расположенный на Олбани-авеню и Сент-Маркс-авеню, где Альберт Фиш провел большую часть своего детства.
Родился в 1870-м в Вашингтоне. Отец — старик (75 лет!), сдох, когда Альберту было пять. Мать — с галлюцинациями. Брат — в психушке. Дядя — маниак. Семья? Это был ебучий зоопарк душевнобольных.
В девять лет его сдали в приют. Там дети жили в аду: их били, заставляли бить друг друга, морили голодом. Но Фиш? Он наслаждался. Боль стала для него кайфом. Уже тогда он понял: страдание = удовольствие.
Когда мать забрала его домой, было поздно. Он начал бить себя сам — плетью с гвоздями, иглами в пах, шерстью, пропитанной бензином, которую засовывал в жопу и поджигал. Да, ты правильно прочитал.
В 18 лет переехал в Нью-Йорк — и начал охоту на детей.
Секс, боль и мёртвые мальчики
Фиш не просто насиловал мальчишек — он превращал их в мясо. Заманивал с улиц, вёл в подвалы, бил плетью с гвоздями, пока они не переставали кричать. Потом — резал.
При этом женился в 1898-м, завёл шестерых детей — и ни разу не тронул их. Но своих? Нет. Его интересовали чужие.
В 1910-м познакомился с парнем по имени Томас Кедден. Через 10 дней заманил его в заброшенный дом, отрезал половину члена, мучил две недели — и ушёл, оставив ему десять баксов.
«Я никогда не забуду его крик… и взгляд, которым он на меня посмотрел», — потом вспоминал Фиш. Как будто гордился.
К 1917-му жена сбежала от него к другому. А он? Стал только хуже. Голоса в голове говорили ему: «Убивай. Ешь. Страдай». Он начал учить своих детей «играм» — типа, «давай побьём друг друга, это весело». А сам перешёл на сырое мясо, чтобы «подготовиться» к человечине.
Похищение Грейс Бадд: как убийца обманул родителей
Изначально Фиш хотел похитить её брата Эдварда — тот искал работу на ферме. Под видом «мистера Ховарда» Фиш пришёл к ним домой, предложил работу… но тут увидел Грейс — маленькую, в платьице, с бантиками.
И передумал.
«Моя племянница устраивает день рождения. Может, Грейс составит ей компанию?»
Родители, идиоты, отдали дочь незнакомцу. Больше они её не видели.
Что он сделал с Грейс — и почему это хуже ада
По его собственному признанию (да, он писал об этом с наслаждением):
«Я раздел её голой. Она билась, кусалась, царапалась. Я задушил её, разрезал на куски и варил по частям. Всё тело съел за 9 дней».
Письмо с этим признанием и выдало его. Полиция проследила бумагу — она осталась в комнате, где жил Альберт Фиш. Когда копы пришли, он сразу всё вывалил — как будто ждал этого момента.
Судмедэксперт доктор Амос О. Сквайр держит кости убитой Грейс Бадд после того, как жуткие останки были выкопаны полицией в заброшенном доме в Вестчестер-Хиллз.
Другие жертвы: Билли, Фрэнсис и десятки неведомых
Официально доказано — три убийства. Но он хвастался сотней.
Билли Гэффни, 4 года, пропал в Бруклине в 1927-м. Соседский ребёнок сказал: «Увёл его Бука — старик с седыми усами». Полиция не поверила… пока Фиш не описал всё в деталях:
«Я высек его до крови. Отрезал уши, нос, вырвал глаза. Когда он сдох — припал ртом к ране и пил его кровь».
Тело так и не нашли.
Фрэнсис Макдоннелл, 5 лет, пропал на Статен-Айленде в 1924-м. Нашли в лесу — задушен собственными подтяжками. Фиш признался: хотел разделать его, но услышал шаги — сбежал.
Суд, психушка и электрический стул
Перед смертью Альберт Фиш написал подробный отчет обо всех своих преступлениях для своего адвоката, который так и не поделился этими записями, потому что они были слишком ужасающими.
Суд начался в марте 1935-го. Психиатры кричали: «Он невменяем!» Голоса, Бог, каннибализм — всё это явные признаки шизофрении. Но присяжные сказали: «Нет. Он знал, что делает. На стул».
Перед казнью в Синг-Синге он писал записки — такие мерзкие, что даже его адвокат отказался их показывать:
«Это была самая грязная, извращённая писанина, какую я когда-либо читал. Я никому не покажу это дерьмо».
16 января 1936 года Альберта Фиша уебашили током (Надо было еще и обосать). Говорят, он улыбался, когда надевали на голову электроды.
Фиш — не просто серийник. Он человеческая помойка, в которую слились боль, религиозный бред, садизм и каннибализм. Его не остановили ни дети, ни совесть, ни страх. Он делал то, что делал, с наслаждением — и до конца считал, что выполняет волю Бога.
А его записки? До сих пор засекречены. Потому что даже в 21 веке некоторые вещи слишком мерзки, чтобы их читать вслух.
Представь: годами этот уёбок Эд Гин сидел запершись в своей развалюхе в Плейнфилде, штат Висконсин, спокойно сдирая кожу с трупов и мастеря из них всё — от кресел до комбинезона. Да-да, не ослышался.
Большинство смотрели такие классические ужастики, как «Психо» (1960), «Техасская резня бензопилой» (1974) и «Молчание ягнят» (1991). Но мало кто знает, что все эти монстры — Норман Бейтс, Лезерфейс, Буффало Билл — списаны с одного реального психа: Эда Гина, или, как его звали в народе, «Мясника из Плейнфилда».
В ноябре 1957-го копы пришли к нему домой после исчезновения местной бабы. И тут началась настоящая хуйня из ада. В кухне они нашли её — мёртвую, без головы, болтающуюся вниз головой за ноги. Но это было только начало.
Дальше — больше. В доме лежали черепа, внутренности, лампы с абажурами из человеческих лиц, кресла, обтянутые кожей, маски из отрезанных морд и даже пояс из сосков. Да, ты не ослышался — пояс из чёртовых сосков.
Сам Гин потом спокойно объяснил: он хотел сшить себе «костюм из женской кожи», чтобы «воплотиться» в свою мёртвую мать. Да, он был одержим ею до такой степени, что готов был буквально залезть в её шкуру.
И это — правда. Не фильм ужасов, не выдумка. Это реальная история ублюдка, который грабил могилы и превращал трупы в интерьер.
Детство под диктатом мамаши-фанатички
Родился Эд 27 августа 1906 года в Висконсине. Воспитывала его мать — Августа, религиозная фанатичка, которая считала весь мир рассадником греха. По её мнению, все бабы — «сосуды дьявола», алкоголь — путь в ад, а город — помойка морали.
Она так боялась «испортить» сыновей, что увела семью из Ла-Кросса в глуши Плейнфилда, подальше от цивилизации. Эд рос в полной изоляции — школа, дом, да и всё. Сверстники помнили его как странного, косоглазого уебана, который внезапно хихикал ни с того ни с сего. Его дразнили, но он терпел — ведь мама была для него богом.
Отец? Алкаш и тень. Умер в 1940-м, даже не оставив следа. А вот брат Генри иногда спорил с матерью. Но в 1944 году он «случайно» сгорел при тушении костра. Эд сказал пожарным, что брат пропал. Нашли его тело лицом вниз в болоте — задохнулся.
Официально — несчастный случай. Но, по совпадению, после смерти Генри Эд остался один на один с мамашей. И когда она умерла в 1945-м… всё пошло по пизде.
Спуск в бездну: как из чудика вырос монстр
После смерти матери Эд превратил дом в мавзолей. Запер её комнаты, сохранил всё как было, а сам перебрался в крошечную каморку у кухни. Один. В глуши. Без людей. И начал сходить с ума.
Читал про нацистские эксперименты, анатомию, порнуху (но с живыми бабами не общался), жрал ужастики и… начал воплощать свои фантазии. Но никто ничего не подозревал — целых десять лет.
Пока в ноябре 1957-го не пропала Бернис Ворден — 58-летняя вдова, владелица местного магазина. Последним, кто её видел, был Эд — заходил за антифризом.
Копы пошли к нему домой… и попали в кошмар наяву.
Что нашли в доме у Гина — и почему это хуже любого фильма ужасов
В кухне — труп Ворден, без головы, висит за ноги. В спальне — черепа на изголовье кровати. В шкафу — миски и кружки из черепов. В углу — корзина для мусора из кожи. На вешалке — штаны из человеческой кожи с ног. На стене — лампа с абажуром из лица. На окне — шнурок для штор… из губ.
Был там и корсет из женского торса, маски из лиц, четыре носа, ногти, гениталии девяти женщин и останки Мэри Хоган — барменши, пропавшей ещё в 1954-м.
Гин спокойно признался: большую часть тел он выкопал с кладбищ. Два года после смерти матери он бродил по могилам, искал трупы, похожие на неё. А потом начал шить себе «женский костюм», чтобы «стать мамой».
Сколько людей он реально убил?
Официально — двоих: Ворден и Хоган. За убийство Ворден его судили, но признали невменяемым и посадили в психушку. За Хоган не стали париться — мол, «и так сидеть пожизненно».
А остальные тела? Он утверждал, что всё это — с кладбищ. Но в доме нашли останки до 40 человек. Так сколько он реально прикончил — никто не знает. Может, всех выкопал. А может, и нет.
Умер Эд Гин в 1984-м, в возрасте 77 лет, так и не раскаявшись. Но его наследие — три культовых кинозлодея, которые до сих пор пугают зрителей.
Только вот фильмы — это сказки. А реальный Эд Гин… был куда страшнее.
Зомби-жанр — это как старый уставший наркоман: казалось бы, давно должен был скончаться, но нет, ща опять вскочил на ноги и давай творить. Уже десятилетиями нас пугают этими мертвецами, которые не могут спокойно лежать в гробу. И если раньше всё сводилось к "ага, бегут, едят мозги", то теперь — это целое киноискусство. Сатира, драма, чёрный юмор, кровавые потроха и, бля, даже слёзы.
Король этого цирка — Джордж Ромеро. Он начал ещё в 68-м с «Ночи живых мертвецов», и с тех пор все, кто берётся за зомби, так или иначе кланяются ему. Но мир не стоит на месте: появились быстрые зомби, ремейки, видеоигровые адаптации, и да — третья часть «28 лет спустя» (и, похоже, будет ещё две, сука). Так что жанр, как и сами зомби, просто не хочет умирать.
Лови подборку десяти самых мощных зомбяков после 2000 года.
ПОДПИСКА НА КАНАЛ В ТЕЛЕГУ,
Первый вопрос: это вообще про зомби? Официально — нет, там «заражённые». Ну да, конечно, эти психи, которые бегут как обезьяны на метамфетамине и рвут людей на куски — это просто простуда.
Дэнни Бойл сделал штуку, которая до сих пор вызывает батлы в комментариях. Сериал из одного человека (Киллиан Мёрфи) в пустом Лондоне — это хуй знает что: то ли апокалипсис, то ли депрессия в HD. Цифровая камера, серые цвета, никаких спецэффектов — и тем не менее фильм выглядит круче, чем 90% современных блокбастеров.
И самое жёсткое — после ковида этот фильм стал пугающе реальным. Пустые улицы, карантин, страх перед каждым кашляющим — бля, мы уже прошли через это. И да, теперь третья часть вышла — но оригинал остаётся эталоном. Даже если не считать его зомби-фильмом, он всё равно переопределил жанр.
Да, Зак Снайдер. Да, тот самый, который потом снял «Лигу справедливости», где Супермен в розовом плаще. Но здесь — другое дело. Этот ремейк Ромеро — не предательство, а вызов. И он работает.
Быстрые зомби? Да, фанаты орали: «Это не канон!», но сука, как же это динамично! Фильм летит, как поезд без тормозов. Торговый центр, паника, кровь, страх — и всё это на фоне того, что человечество уже сдохло, а люди всё ещё пытаются играть в потребление.
Снайдер показал, что можно быть стильным, жестоким и напряжённым. И да, он начал с этого. Потом, правда, испортился, но тут — молодец. Сними он только эту штуку — и его бы помнили как гения.
Выпустили в один год с ремейком Снайдера. Не совпадение. Эдгар Райт и Саймон Пегг буквально сказали: «А мы сделаем своё». И сделали — культ, легенду, библию для всех, кто чувствует себя зомби по понедельникам.
Шон — типичный лузер: работа хуевая, отношения — хуевее, жизнь — как ходьба по кругу. И тут — бах! Апокалипсис. И знаешь что? Для него ничего не изменилось. Только теперь он может бить бывшему начальнику по лицу битой.
Юмор чёрный, диалоги — как пулемёт, экшен — идеально сбалансирован. Это не просто комедия. Это сатира на всю нашу хуевую систему.
Роберт Родригес сказал: «А давайте сделаем, как в старых грязных боевиках, с царапинами на плёнке, перекошенной картинкой и рукой в кадре». И сделал. Вместе с Тарантино — их дуэт назывался «Grindhouse», но провалился в прокате. Однако «Планета страха» выстрелила.
Рози Макгоуэн — танцовщица, у которой отрывают ногу, а она вместо протеза получает миниган. Да, именно так. И это — нормально. Потому что весь фильм — это хулиганский, кровавый, абсолютно безумный трип. Нет смысла? Похуй. Есть адреналин, чёрный юмор и Брюс Уиллис, которого заразили, и он стал самым страшным зомби в истории.
Фильм не переизобретает жанр — он его просто трахает в задницу и говорит: «Спасибо, было приятно».
Испания, ночная съёмка, камера в руках, квартира, крики, двери, страх. Через 10 минут ты уже потеешь, хотя сидишь дома в трусах. Репортаж— это хуёвая поездка в лифте, которая заканчивается тем, что тебя начинают есть.
Журналистка и её команда — они хотели снять про пожарных. Приехали в дом. Всё норм. А потом — бах. Карантин. Заражение. Кровь. Темнота.
Фильм доказал, что найдённая камера — не устаревший трюк. Если делать с душой, то можно сделать шедевр. И да — он родил кучу ремейков, но оригинал — как пуля в голову.
После «Шона» все поняли: чёрный юмор + зомби = успех. Рубен Флейшер не ринулся вперёд со скоростью света — он просто взял и сделал «Зомбилэнд»: весело, дерзко, с правилами выживания и Биллом Мюрреем в роли самого крутого зомби-камео в истории.
Джесси Айзенберг — параноик, Вуди Харрельсон — псих, Эмма Стоун и Абигейл Бреслин — девчонки, которые тоже не лыком шиты. Они едут по США, убивают зомби и учатся быть семьёй. .
Фильм не просто смешной. Он — антидепрессант. Особенно когда видишь, как Харрельсон играет в бильярд, пока вокруг всё горит.
Куба. Старик Хуан и его друг решают, что раз начался апокалипсис — надо зарабатывать. Они открывают бизнес: «убиваем ваших зомби-родственников за деньги». Серьёзно. Это как Uber, но с мозгами.
Фильм — чёрная комедия, политическая сатира и кровавый вайб в одном флаконе. Здесь и критика власти, и абсурд, и моменты, когда хочется плакать от смеха. И да — они прямо говорят про дебаты «быстрые vs медленные зомби» и ржут над этим. Как настоящие.
Если «Шон» — британский юмор, то «Хуан» — карибский ответ с ромом и автоматом.
Корея. Поезд. Зомби. И — бля, какой же мощный фильм. Это не просто экшен. Это драма, сатира, семейная история и метафора классового расслоения. Богатые сидят в первом вагоне, бедные — в последнем. А зомби — они всех ебут одинаково.
Сцены — как кошмары: прыжки через платформу, дети, любовь, смерть.
Фильм показал, что зомби-кино может быть глубоким, красивым и убийственно напряжённым. И да — сиквелы будут, но оригинал — как музыкальный клип: короткий, но идеальный.
Фунгус. Дети-зомби. Научная база. И одна девочка — Мелани. Она умная, добрая, странная. И да — она тоже заражена.
Фильм начинается как стандартный постапокалипсис, а заканчивается чем-то вроде «Планета обезьян». Здесь нет простых «живые vs мёртвые». Есть выбор. Этика. Любовь. И финал, после которого хочется сесть и молчать часа два.
Бюджет — копеечный, актёрская игра — огонь, атмосфера — как в лучших фильмах Кроненберга. Если хочешь, чтобы тебя сломали, но красиво — смотри это.
Японцы. Низкий бюджет. Один план на 37 минут. А потом — бац. Перезагруз. И ты понимаешь: это не просто фильм про зомби. Это фильм про съёмки фильма про зомби, который снимается во время настоящего зомби-апокалипсиса.
Первая половина — напряжение, вторая — хаос, третья — любовь к кино. Режиссёр, который орёт на актёров, камера, которая падает, биты, кровь, смех и слёзы. Всё это — про то, как делаются фильмы. И почему мы их любим.
Когда заканчиваешь смотреть — чувствуешь, будто сам снял шедевр. Это не просто зомби-фильм. Это гимн кинематографу. И да — смотри до конца. Сюрприз того стоит.
Австралийское кино — это не только «Крокодил Данди» и «Безумный Макс». Да, эти фильмы тоже бомба, но за последние лет 50 местные режиссёры выдали столько шедевров, что просто дрожь берёт. От триллеров 70-х до космических эпиков — настоящий кинематографический адский микс. При этом большинство этих фильмов так и не взорвали мир, как заслужили. Вот тебе десятка австралийских жемчужин, которые показывают: Австралия — это не только кенгуру и ядовитые пауки, а ещё и мощнейшая киношная машина.
1. "Опасное пробуждение" Wake in Fright (1971)
Этот фильм — как по ебалу кирпичом. Тед Котчефф сделал такое кино, что даже сейчас, спустя полвека, ощущается как пьяная драка в баре с последствиями. По сути, это история про учительницу (ну, типа), который застрял в говношном городишке в пиздюльской глубинке. Но на деле — это спуск в полный псих, где каждый следующий день хуже предыдущего: водка, кости, трах, и вообще — всё горит.
Режиссура давит, как пресс. Эдакий импрессионистский трэш, где ты сам чувствуешь, как тебя затягивает в этот кошмар. Гари Бонд играет идеально — парень, который постепенно теряет всю свою человечность, пока его не начинают тошнить от самого себя. А Дональд Плиезанс — это вообще легенда: он в роли врача-алкаша, который одновременно и друг, и главный мучитель. Есть сцена с охотой на кенгуру… бля, это реально жестоко. Не для слабонервных.
Производство было адским, и фильм чуть не канул в лету. Но потом его нашли, реставрировали и теперь все говорят: «Ахуеть, какой класс!». Если ты хочешь почувствовать, как пахнет страх, пот и дерьмо — смотри это.
2. "Обход" Walkabout (1971)
Николас Роуг — англичанин, но сделал один из самых австралийских фильмов в истории. И да, это такой странный подростковый фильм, где двое детей теряются в пиздецах пустыни, а их спасает абориген по имени Дэвид Гулпилил — первый раз в кино, вообще не знал английского, а сыграл так, будто всю жизнь только и делал, что играл. Сука, легенда!
Фильм — не про «благородного дикаря», не про «городские детишки в шоке». Это про то, как люди не могут понять друг друга, хотя стоят рядом. Про неловкость, про взгляды, про тишину. Критики пилят его за «галлюциногенную эстетику» — особенно пейзажи. Один писатель сказал: «Я офигел, как пустыня светится, как будто её поджигают изнутри». А Алекс Гарленд (режиссёр «Из машины») вообще сказал: «Это верх мастерства». И он прав. Этот фильм — как медитация под ЛСД. Смотреть обязательно.
3. "Пикник у Висячей Скалы" Picnic at Hanging Rock (1975)
Петр Вир (ну, Питер Уир, если по-научному) сделал свой прорыв именно этим фильмом. И это был начало целого движения — «Австралийская новая волна». Короче, девочки-подростки в викторианских платьях идут на пикник, и одна группа просто исчезает. Никто не знает куда. Ни тел, ни следов. Просто — вап! — и нету.
Фильм — атмосферный ужас без крови. Всё держится на странной энергии, на тишине, на визуальной эстетике. Оператор использовал фату невесты перед камерой — поэтому всё выглядит как сквозь марево. Скала там — как живое существо, которое смотрит и ждёт. Это не просто локация — это антагонист.
И самое главное — никаких ответов. Ни детективной развязки, ни «оказывается, их съели пришельцы». Нет. Просто — природа взяла своё. И всё. Такой фильм — про хаос, про границу между цивилизацией и дикостью. И он до сих пор стоит особняком — красивый, загадочный, пугающий.
4. "Песнь Джимми Блэксмита" The Chant of Jimmie Blacksmith (1978)
Готовься — будет больно. Это один из первых фильмов, который всерьёз задел колониальное прошлое Австралии. История про молодого аборигена Джимми, который пытается вписаться в белое общество, но всё время получает в жопу за цвет кожи. Он хочет быть «хорошим парнем», но общество ему говорит: «Ты чёрный — значит, ты грязь ебаная».
В итоге парень срывается. И начинается банзай. Фильм — не про месть, а про систему, которая ломает человека. Главный актёр — Льюис, тогда ещё подросток — играет так, что сердце кровью обливается. Съёмки были адом: всё на натуре, реальные условия, грязь, жара, напряжение. На премьере часть критиков сказала: «Слишком жестоко». Другие — «Наконец-то правда!».
Фильм был на Каннах, но широкой публике не пошёл. Зато сегодня его считают классикой. И правильно: это не просто кино — это обвинительный акт против расизма, лицемерия и всей этой ублюдочной системы.
5. "Правонарушитель Морант" «Breaker» Morant (1980)
Война — это не только пули и танки. Иногда — это бумаги, суды и политическая хуйня. Фильм по реальной истории: трёх австралийских офицеров судят за убийства во время Англо-бурской войны. Причём они выполняли приказ, а потом их слили сверху, чтобы замять скандал.
Брюс Бересфорд (режиссёр) сделал один из лучших судебных триллеров в истории. Никаких клише, никаких «героев». Только моральная серая зона. Эдвард Вудворд, Джек Томпсон, Брайан Браун — все играют на максимуме. Фильм не даёт ответов. Он просто показывает: война — это когда тебя используют, а потом выбрасывают.
На момент выхода — провал. В США продержался меньше недели. В Лондоне — четыре дня. Коммерческий пиздец. Но со временем его переоценили. Сегодня — это эталон. И да, он стал первым австралийским фильмом, получившим приз в Каннах. Бересфорд потом говорил: «Даже если я больше ничего не сниму — меня всегда будут помнить как того, кто снял „Моранта“». И правильно.
6. "Галлиполи" Gallipoli (1981)
Ещё один шедевр от Петра Вира. Здесь уже Мел Гибсон в молодости — быстрый, красивый, полный надежд. Он и его друг бегут добровольцами на Первую мировую, мечтая о славе. А вместо этого — грязь, окопы, смерть и полный пиздец.
Фильм — про потерю иллюзий. Про то, как юность сталкивается с реальностью войны. Обучение, переходы через пустыню, финальная атака — всё это вписано в историю кинематографа. Музыка — огонь. Гибсон — божественен.
В Австралии его любят как родного. И не зря — это не просто война, это похороны мечты.
7. "Непослушный Бабби" Bad Boy Bubby (1993)
Вот это да. Фильм про чувака, которого мамаша держала запертым в квартире всю жизнь. И вот он впервые выходит на улицу. И всё, что он видит — для него как первый день на планете. Он — как ребёнок, но с психикой взрослого, и с кучей подавленного говна внутри.
Николас Хоуп — гений. Он в каждом кадре, и смотрит на мир глазами того, кто не понимает, зачем нужны деньги, почему люди дерутся, и что такое секс. Фильм — чёрная комедия, абсурд, сатира, ужас и эксперимент в одном флаконе.
Звук записывали через микрофоны в парике — чтобы ты слышал мир так, как его слышит Бобби. А операторов сменили 31 штуку — каждый новый кадр с новым стилем. Это не просто кино — это исследование восприятия.
8. "Приключения Присциллы, королевы пустыни" The Adventures of Priscilla, Queen of the Desert (1994)
Три драг-квина садятся в автобус и едут через всю Австралию. Костюмы — огонь, блёстки, перья, песни ABBA. Хьюго Уивинг, Гай Пирс, Теренс Стэмп — все в образе, и все на высоте.
Фильм — про то, как быть собой в мире, где тебя считают уродом. Они сталкиваются с ксенофобией, с насилием, но идут дальше. И чем дальше — тем больше у них появляется своей семьи. При этом фильм — не зануда. Он весёлый, дерзкий, с долей абсурда и отличным саундтреком.
Выиграл «Оскар» за костюмы. И стал культом в пидарским-сообществе. Но смотреть его могут все — потому что это про свободу, про дружбу, и про то, как важно быть ярким, даже если вокруг — серость.
9. "Предложение" The Proposition (2005)
Западняк, но австралийский. 1880-е, пустыня, бандиты, кровь, мораль и куча вопросов без ответов. Гай Пирс — главный герой, которому дают выбор: убей своего брата-маньяка, или мы убьём тебя. Ну, типичное предложение.
Рэй Винстон — брат, и он настолько страшный, что даже не двигается — а уже пугает. А музыку делал Ник Кейв — и она идеально ложится на картинку: мрачная, как похороны, и красивая, как закат.
Фильм — не про экшен. Он про выбор, про предательство, про то, как система ломает людей. И да, там реально грязно: лица в пыли, одежда в крови, атмосфера — как в кошмаре. Но это — искусство. Жестокое, честное, настоящее.
10. "Безумный Макс: Дорога ярости" (2015)
Если ты скажешь «австралийское кино» — 9 из 10 человек вспомнят именно это. И правильно. Джордж Миллер сделал не просто фильм — он создал двухчасовой оргазм на колёсах. Это не боевик. Это опера. На фоне пустыни, с огнём, металлом и криками.
Том Харди — Макс, но настоящая звезда — Шарлиз Терон как Фуриоса. Она — огонь, сталь, боль и решимость. А Нюкс (Николас Холт) — уебанчик, который хочет умереть героем. Имморта́н-Джо — главный злодей, который дышит через маску, как будто его создал Сатана после бухича.
Практические трюки, никакого CGI — машины реально переворачиваются, люди реально летят. Гитара с огнём, которую играет Доф-воин — это символ. Фильм получил кучу «Оскаров» — и заслуженно.
Австралия — это не просто страна, где живут сумчатые. Это кинематографическая джунгля, где рождаются монстры, гении и настоящие шедевры. Так что не забудь подписаться на телегу там нет цензуры. Создан канал сегодня, так что там ни хуя ни кого нет.