Политика мультиджихадизма: как Бельгия вырастила тех, кто ее потом взорвал
Для многих терроризм и Бельгия были несовместимы вплоть до ноября 2015 года, когда организаторами терактов в Париже оказались выходцы из брюссельской коммуны Моленбек. Этот район моментально приковал к себе внимание журналистов и экспертов. После трагических событий в самом Брюсселе в марте этого года стало очевидно, что “моленбекский след” в последних громких терактах в Европе - неслучаен. Ruposters разбирается, что превратило столицу Бельгии в центр европейского джихадизма.
После Второй мировой Бельгия нуждалась в низкоквалифицированных кадрах для разработки угольных месторождений. В это время миграционное законодательство было зарегулировано, и рабочих рук не хватало. Было принято решение подписать договор с Италией, чтобы впустить в страну временных трудовых мигрантов. Он был расторгнут в одностороннем порядке после ряда серьезных аварий и большого количества смертей итальянских шахтеров в Бельгии.
Власти королевства были вынуждены искать новые источники рабочей силы, и в 60-х подписывается новое миграционное соглашение с Марокко и Турцией. Если раньше бельгийские власти закрывали глаза на нелегальных мигрантов, то теперь все стало законно.
Нефтяной кризис 70-х годов снизил потребность в чернорабочих, но миграция продолжилась - рабочие активно пользовались правом на воссоединение семьи. Бороться со злоупотреблениями в этой сфере начали только 10-15 лет назад, когда тренд сместился с трудовой миграции на прием беженцев.
В 1974 ислам получил статус признаваемой государством религии. На практике это означало, что мусульмане смогли получать субсидии для финансирования своих религиозных институтов и организовывать исламские курсы в государственных школах. Мигранты, которые не должны были задержаться в стране надолго, стали гражданами Бельгии.
В эти же годы Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива стали активно спонсировать школы в королевстве с более строгой религиозной составляющей - начало расти напряжение между умеренной, марокканской, религиозной традицией и радикальной - ваххабистской.
В последнее время бельгийские власти начали стимулировать мигрантов добровольно возвращаться на родину, но по понятным причинам эта кампания не возымела особого успеха.
Преступность в Бельгии
Огромное количество неустроенных мигрантов не может не создавать проблемы для страны. И первая из них - преступность. Прошедшие несколько лет в Бельгии прошли под знаком ухудшающейся криминогенной обстановки (и параллельной радикальной исламизации). Дошло до того, что в 2012 году на тот момент министр иностранных дел королевства в шутку сравнил печально известный Моленбек с Афганистаном.
За шесть лет до этого, в 2006, местная (с марокканскими корнями) журналистка попыталась разобраться с “феноменом Моленбека”, написав книгу “В секретном маленьком Марокко”. Уже тогда специалисты по миграционным процессам предполагали, что ситуация будет только ухудшаться.
В 2001 году Брюссель, по версии Urban Audit, занял четвертое место среди европейских столиц по уровню преступности, а в 2012 авторитетный немецкий канал ZDF признал Брюссель самым опасным городом на континенте. Судя по тому, что, обладая 500-1000 евро, за час в Моленбеке можно обзавестись боевым оружием - эти показатели не должны удивлять.
Ситуация беспокоила не только коренное население, но и бизнес. Крупная американская консалтинговая компания BBDO (300 офисов в 80 странах) вынуждена была уйти из Брюсселя в 2011 году. В письме на имя главы Моленбека отмечалось, что за несколько лет сотрудники компании более 150 раз подверглись нападениям со стороны молодежи - выходцев из Северной Африки и Ближнего Востока
Мечеть в Моленбеке
В Моленбеке действуют 22 мечети - в четыре раза больше, чем католических храмов, которые в 2006 году служили ночлежками для нелегальных мигрантов. И это исключительно те мечети, о существовании которых известно администрации города. Никто не знает, что в них происходит - хороший контакт налажен с одной лишь главной мечетью района. А все потому, что в Бельгии функционирует от 328 до 380 мечетей, большая часть из которых в той или иной степени закрыта для посторонних.
В начале 90-х, после волнений в Моленбеке, власти попытались изменить ситуацию и решили заняться социальным оздоровлением района: в заброшенных фабриках и промзонах возникали арт-кварталы, престижные апартаменты и офисные центры. Финансовое вливание получила и местная футбольная академия. Однако тактика “джентрификации” потерпела неудачу.
Жизнь в Моленбеке, хотя с виду и обладает всеми признаками привычно европейской, уже давно переориентировалась на мусульманские, причем радикальные, традиции. По словам местного жителя, женщина без платка и даже человек, которые решил поесть в Рамадан, непременно становятся объектом для нападок со стороны радикальных исламистов.
Рекруты радикалов
По данным видного бельгийского арабиста, до 1260 человек из Бельгии (не менее 170 уже вернулись обратно) прошли войну в Сирии и Ираке за последние пару лет, что очень много для страны с 500 тысячами мусульман. Война в Ираке в 2000-х стала первой кампанией, в которой приняли массовое участие новые европейцы - около половины всех бойцов, уехавших бороться с НАТО из Старого Света, имели бельгийские и французские паспорта.
Исламисты, замеченные в связях с террористическими ячейками, компактно проживают в Моленбеке. В этом районе действовала организация “Шариат для Бельгии”, рекрутирующая бойцов для ИГИЛ и пропагандирующая радикальный ислам. Впервые она привлекла к себе внимание после празднования годовщины терактов 11 сентября в 2011 году. Спустя год ее лидера арестовали.
Радикалы поджигают рождественскую елку. Брюссель, январь 2016
Абауд Абдулхамид, подозреваемый в организации парижского теракта, родился в Бельгии в 1987 году. Его семья переехала из Марокко и жила в преуспевающей части района Моленбек. Он сам успел немного поучиться в престижной католической (!) школе. И это не единственный джихадист из Моленбека, который в детстве постигал азы католического богословия. По версии источника из администрации школы, Абдулхамида отчислили за неподобающее поведение. В 2013 Абауд уехал воевать в Сирию, а в 2014 отправил туда своего 13-летнего брата (самый молодой “бельгийский” джихадист).
Его история, скорее, типичная, чем выбивающаяся из закономерности: дети мигрантов волны 60-х, не нашедшие места в жизни, хорошо поддаются вербовке. Особенно, если их угораздит оказаться в тюрьме, что при безработице в 40% и высоком уровне преступности в Моленбеке очень вероятно.
Причина 1: Проблемы ассимиляции
Не только эксперты, но и сами выходцы из стран Востока и Африки называют нынешних молодых людей в возрасте 16-30 лет “потерянным поколением”. Они - представители третьего колена мигрантов, приехавших в Бельгию в 50-70-х годах прошлого века. Их деды и отцы занимались преимущественно тяжелым трудом, некоторые из них смогли даже продвинуться по карьерной лестнице и получить образование. Но ни они, ни их внуки так и не стали “своими” в бельгийском обществе.
Возможно, и это признают некоторые жители Моленбека, из-за того, что сами сознательно не стремятся раствориться в европейском социуме, уходя в добровольное гетто. И те, кто готовы к ассимиляции, становятся заложниками ситуации.
Рынок в Моленбеке
Причина 2: Особенности политической системы
Бельгия с момента своего основания в нынешнем виде (середина XIX века) развивалась как государство, разделенное (по языковому, культурному и экономическому принципам) на три главные части: Фландрию (более зажиточную), Валлонию и Брюссель (более социально-экономически отсталую). Это противостояние между фламандцами и валлонами длится по сей день, провоцируя затяжные политические кризисы, как в 2010-2011, когда на протяжении 541 дня страна не могла сформировать правительство. Система власти в Бельгии носит крайне сложный многоуровневый характер. Плюс такой системы - в том, что учитываются интересы всех групп населения, минус - управленческая машина часто становится неповоротливой и не способной быстро реагировать на возникающие проблемы.
Главы департаментов (всего 19) Брюсселя имеют весьма ограниченную - только административную - власть, и вынуждены постоянно согласовывать каждое действие с полицейскими департаментами в отношении всего, что касается поддержания порядка.
Как и в большинстве европейских стран, государство не экономит на содержании своих новых граждан. В Бельгии порядка 30% от ВВП тратиться на социальные нужды, получателями которых чаще всего становятся именно выходцы из Африки и Ближнего Востока. Например, на момент задержания бельгийской полицией джихадиста Малика Аль Рауда, он получал ежемесячное пособие по безработице в $1100.
В целом мусульманская община в Бельгии чувствует себя достаточно вольготно и пользуется преимуществами западного общества для достижения своих целей. Один из муниципальных депутатов от мигрантских районов в 2003 году отсидел 6 месяцев в тюрьме по обвинению в нанесении увечий своей жене. А в 1999 для своей партии он же написал программу из сорока пунктов, среди которых - введение смертной казни, легализация подростковых браков, изменение судебной системы в соответствии с шариатом, отмена банковского процента и сбор налогов с мусульман (закят).
Будни Моленбека
Причина 3: Ошибки силовых ведомств
Силовые ведомства, как и органы власти, как это ни странно, также попали под политику децентрализации. До недавнего времени за безопасность в каждом из 19 районов столицы отвечало свое полицейское ведомство. Их сократили до шести (к примеру, в 10-миллионом Нью-Йорке - один департамент), но сохранили три парламента и 589 муниципалитетов, что для города с населением в 1,2 миллиона - нонсенс. При этом их действия настолько не скоординированы, что после парижского теракта было сделано несколько противоречащих друг другу заявлений об уровне угрозы.
Кроме того, силовики внутри страны с неохотой делятся информацией с друг другом, в частности из-за того, что они зависимы от разных избирательных округов и выполняют приказы разных чиновников.
В ноябре 2015 года стало известно, что мэр Моленбека получила список с именами 80 потенциальных террористов из ее района. В список, в том числе, входили и два брата, участвовавшие в парижских атаках. Реакция мэра удивительна, но справедлива: “Что я могла с этим сделать? Отслеживание террористов не входит в мои обязанности. Это задача федеральной полиции”. Злая ирония в том, что два брата, участвовавшие в парижском теракте, жили в квартире в 100 метрах от ее офиса, а третий и вовсе работал в ... миграционном департаменте Бельгии.
Мусульмане вышли на улицы Антверпена, 2012
На федеральном уровне ситуация не лучше. Бельгийские силовики ответили отказом на предложение своих американских коллег о более тесном сотрудничестве по предотвращению терактов. А глава МВД Бельгии еще после терактов в Париже честно признался: “На данный момент мы не контролируем Моленбек”.
