Krisogon

Ну что, играем? Не бойся, больно не будет!

Как положено великим, начинал наш герой с малого. Ну вот с совсем малого. Родиться тринадцатым (sic!) ребенком в семье... Не самой удачной, в общем. Хотя и дворянской.

Ну да, ну да. Все мы знаем, что дворяне в средневековье - это те самые страшные эксплуататоры, попивавшие всякое из кубков в промежутках между угнетением крестьян и осуществлением права первой ночи. Увы (для средневековых дворян), все было не так.

На родине нашего героя этих самых "блохородных" к тому моменту развелось столько, что не то что девственных крестьянок - денег хватало не на всех. Тут нельзя удержаться и не процитировать великого Сервантеса (пусть его герой и жил на полвека позже нашего)

В некоем селе Ламанчском, которого название у меня нет охоты припоминать, не так давно жил-был один из тех идальго, чье имущество заключается в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке. Олья чаще с говядиной, нежели с бараниной, винегрет, почти всегда заменявший ему ужин, яичница с салом по субботам, чечевица по пятницам, голубь, в виде добавочного блюда, по воскресеньям, – все это поглощало три четверти его доходов.

Короче, денег не было. К тому же, его родители имели несчастье принадлежать к баскскому сопротивлению. Сепаратисты на наши деньги. Не осознавшие лучезарный свет единой испанской короны... За что и поплатились - разрушением поместья и всяческими бедствиями.

При таких исходных данных, младшенькому Иньиго (будем пока звать его так) светила ровно одна карьерная лестница - Церковь. Ага, та самая ужасная, консервативная и нетерпимая, а по факту - единственный институт средневековья где шансы были у любого. Вот например, в то же время на папском престоле сидел Сикст IV - тоже из мелкого и весьма нищего дворянства выходец. Чем не пример? Ах да, еще он инициировал ту самую... Ну, вы поняли...

Естественно, что вы тоже не ждали!

Но родители (точнее, родитель - матушка к тому времени благополучно скончалась) решили попытаться. И молодой человек начинает светскую карьеру. Которая шла ни шатко, ни валко.

Нет, молодой Иньиго получил от нее все что хотел. Будучи пажом (вы все еще думаете, что это смиренные мальчики в шапочках?) Хуана Веласкеса де Куэльяра он не отказывал себе ни в чем. Танцы, игры, бл... фривольные развлечения - все вот это. Не обошлось и без этого. Молодой человек запоем читал рыцарские романы: Роланд, рыцари круглого стола, король Артур... Ну и конечно - Эль Сид, куда же без него? А что, вы думаете, ролевики только в XX столетии появились?

Не обошлось без эксцессов... В 1515 году (нашему герою к тому моменту уже 26 стукнуло - кто там любит размышлять про 30-летних стариков в Средиземье Средневековье?) наш герой попал под суд. Обоснованно. За всяческие бесчинства, учиненные во время карнавала в провинции Гипускоа.

Деликатный момент заключался в том, то Иньиго требовал церковного суда. Современному читателю сей момент может быть непонятен, так что извините, отвлечемся.

Как мы уже неоднократно говорили - с точки зрения современного обывателя средневековые государства государствами не были. Как минимум - за счет наличия двух альтернативных судебных систем. Светской и церковной. И там, где няшная и прогрессивная светская власть отправила бы правонарушителя на виселицу, ужасная мракобесная РКЦ могла отделаться наложением епитимьи (денег дай и помолись сколько надо раз). Неудивительно, что Иньиго вспомнив, что в детстве батюшка чего-то там ему стриг, потребовал церковного суда.

Засада пришла, откуда не ждали. Никаких признаков духовного лица в юном дебошире не углядели и таки отдали его в цепкие лапы коррехидора.

Ну надо ж было тонзуру подбривать, е-мое!

Впрочем, мелкие неудачи (нет, его еще не повесили!) не сломили волю нашего героя и он шел своей тропой. К вечной славе и великим свершениям. Ну... Примерно до досадного недоразумения в виде осады Памплоны. Где он получил стрелу ядро в колено... И вот тут его история только началась.

К слову о колене. Вопреки современным представлениям о средневековой медицине - травматическая хирургия там цвела буйным цветом. Поэтому неправильно сраставшуюся ногу юного Иньиго ломали (натурально!) раз или два - источники расходятся во мнениях. Ну, чтоб нормально было.

Самое существенное и важное - с паллиативной помощью тогда хреново было. И вместо желаемых рыцарских романов наш герой находил на тумбочке только Священное Писание. В итоге, ведомый все тем же задором и авантюризмом (слегка приправленным нужными текстами), Иньиго захотел стать святым. Ну а чо? Продуктивно же!

А если бы Император послал ему святую Целестину - все могло бы быть иначе...

Как обычно бывает, чем чаще он читал их, тем более свыкался с теми странными образами, которые они вызывали перед его глазами. Постепенно в нем зародились новые мысли, открывшие неожиданные пути его честолюбию. «Что, — говорил он себе — если бы ты стал таким святым, как Франциск или Доминик, и даже превзошел бы в святости Франциска и Доминика?» Однако сначала он только играл этими идеями, как незадолго перед тем играл своими любовными мечтами. Но однажды он с удивлением заметил, что они действуют на его настроение совершенно иначе: за картинами светских наслаждений быстро следовали тревога и печаль, между тем как мечты о духовном будущем порождали длительную радость.

В общем, не меняя вектор (быть круче всех) наш герой поменял сферу деятельности. Не хотел он уже быть владычицей морскою самым крутым рыцарем - хотелось ему святости. И понеслась...

Дальше он метался по Европе как бешеная собака с жестянкой на хвосте. Посетил Святую Землю. Читал проповеди. Организовал женский (заметьте, еще полтыщи лет до нетфликса!) кружок по изучению Писания. И все это время, разумеется - попадал под наблюдение. Тех самых страшных инквизиций (множественное число не случайно, но это отдельная тема, ага?) которые, как известно страшно пытали и жгли за любой чих. К слову, если кому интересно - жОсткая и страшная инквизиция (не испанская, у той были другие задачи) назначила за тот самый женский кружок наказание - прослушать курс богословия. Не, ну кошмар, правда же?

Совести ради, современные историки несколько не сходятся во мнении - сколько раз Иньиго побывал в цепких лапках. Приводятся числа от трех до восьми. Учитывая современный стереотип о том, что инквизиторы выпускали своих жертв только ногами вперед - приходится признать очевидное. Наш герой был котиком. У которых, как известно, девять жизней - и они могут себе позволить не ждать испанскую инквизицию. Тем более, не будучи евреями...

Вот в Риме - порядок был! И стрел не жалели!

Закончилось все закономерно. Мучеником стать не получилось, а вот святым... Ну, пацан уверенно к успеху шел... И надо отдать ему должное - придумал то, до чего даже святые Доминик с Бенедиктом не додумались.

Ведомый лютой верой и романтическими порывами - молодой (уже не очень) Иньиго сооружает грандиозную идею. Монашеский орден, абсолютно подчиненный римскому престолу (ну уже догадались, да?). Орден, нацеленный не только и не столько на торжество христианства, как учения - как на торжество Папы. И только его. Так начиналась история иезуитов и их первооснователя и святого человека - Игнатия Лойолы.

За сим заканчиваем нашу игру. Надеемся, вам понравилось. А даже если нет - поругайтесь в комментариях) Так или иначе, мы с Мыськой искренне наслаждались делая этот текст)

До свидания! Всем тепла и мирного неба над головой!

Еще больше интересного на нашем дзен-канале ТыжИсторик

Просто красивое фото для заглавия.

• Мне сверху видно все, ты так и знай!

Как известно, стоит только кому-нибудь умному придумать что-нибудь новое и полезное - немедленно возникает вполне резонный вопрос: "А можно ли с помощью этого воевать?". И не столько потому, что человек настолько кровожадная зверушка, а скорее потому что война это постоянный поиск преимущества перед противником и попытка добиться наибольшего результата наименьшими средствами.

С этой точки зрения воздухоплавание не могло не заинтересовать армию с самого своего появления. Война на море и на земле была делом привычным и придумать там что-то радикально новое дело довольно сложное. А вот небо давало простор для интересных мыслей.

И самой первой и очевидной из них была идея воздушной разведки. В самом деле, сведения о расположении войск противника (и зачастую - своих) в условиях все более разрастающихся масштабов битв были бесценны - а получать их путем привычной, наземной разведки было сложно и ненадежно. То ли дело, глянуть с неба, где ни один супостат разведчика не достанет! Да и видно куда лучше.

Кроме того, что немаловажно - из всех возможных "небесных" специальностей разведка требует наименьшего технического вложения. Достаточно как-то поднять наблюдателя повыше, да дать ему подзорную трубу получше.

Так что не стоит удивляться, что военное воздухоплавание появилось за сотню с лишним лет до появления военной авиации. Дебют состоялся в 1794 г., когда в ходе битвы при Флерюсе французы использовали данные аэростата "l'Entreprenant" для наблюдения за перемещениями австрийцев. Получилось, если честно - так себе. Высоко подняться не удалось, данных особых не получили,в общем, первый блин вышел как всегда... Но идея понравилась и аэронавты исправно трудились и в XIX веке.

А чоэто там летает, а?

Разумеется, появление такой полезной для разведчика штуки, как фотография сразу же раздвинула горизонты воздушной разведки. Причем привязывать камеру пытались абсолютно ко всему, что было способно подняться в воздух. Помимо логичных аэростатов - экспериментировали с воздушными змеями, голубями и даже (странновато звучит, но факт!) артиллерийскими снарядами и ракетами. С последними, к слову, возился сам Альфред Нобель, в 1897 году. Увы, найти подробности, как именно проходили запуски и главное, долго ли матерясь искали аппаратуру по завершению полета нам не удалось. Но факт есть факт.

И даже недурно получалось! Слева - мирная Швеция, снимок с ракеты Нобеля, в центре мирная Германия, снимок с ракеты Альберта Мола. Сама ракета Мола справа - любуйтесь.

Естественно, что вся эта экзотика довольно быстро уступила свежепоявившимся аэропланам - у тех и с управляемостью было получше, и снимки искать, думается потом было куда легче. Так что уже во времена Итало-турецкой и Первой балканской аэрофотосъемка (равно как и прочие виды воздушной разведки) стала прерогативой авиации. А с появлением в 1915 году специализированной фототехники - летуны развернулись вовсю. Однако одной разведки было мало...

• Но на песчаную межу я гранату положу, и бандита-диверсанта я лимонкой уложу...

Разумеется, вторая мысль, которая пришла в голову бравым воякам: "А нехай они еще и чо-нибудь опасное для здоровья вниз бросать будут!". Что опять таки логично - особых приспособ (по крайней мере, в изначальном варианте) не требует, а швыряться позволяет разнообразно и сравнительно безопасно, кто ж летуна достанет?

К тому же в отличие от стрельбы, так сказать, горизонтальной - бомбометание позволяет не заморачиваться на всякие там пороховые ухищрения для придачи снаряду импульса - сила тяготения она бесплатная.

В общем, начиная все с той же Итало-турецкой, с небес посыпалось всякое нехорошее. Вначале, правда толку было маловато. Ибо на "летающие швейные машинки" того времени лишнего груза не запихнешь, да и сбрасывать приходилось это добро летчику самостоятельно, так что ничего круче пары ящиков гранат или нескольких небольших бомб противнику не пришлешь. С точностью, как понимаете - тоже получалось не шибко. С другой стороны, сам психологический эффект сыплющейся с неба дряни был довольно значителен, так что лучшие умы стали думать.

Тоже вариант

Во-первых, дрянь стали цеплять к дирижаблям. А что, с грузоподъемностью у них получше, живучесть приличная, да и технологически, чего там говорить на момент Первой мировой они были едва ли не совершеннее самолетов. Главных успехов в этом деле достигли германцы, проводя довольно успешные (по меркам того времени) бомбардировки Франции, Нидерландов, а главное - Великобритании, уж очень привыкшей отсиживаться за Ла-Маншем. Не сказать, чтобы разрушений от них было много, но психологический эффект был огромен. Собственно говоря, типовой сюжет ужастика "бомбежка Лондона" возник еще тогда.

Ну, а те, у кого с цепеллинами не задалось, искали другие пути, пытаясь выдумать, чем бы еще покидаться. В результате было придумано весьма своеобычное нечто, под романтичным названием "флешетта".

Такой дартс вам бы не понравился

Идея была проста и увлекательна. Вместо дорогостоящих и не всегда эффективных бомб, противника предлагалось поражать металлическими дротиками. Дешево и сердито. А главное - крайне просто в производстве.

Самое интересное, что во Франции, где и было изобретено сие чудо - его не особо оценили, сочтя "сюрреалистическим". Зато с радостью взяли на вооружение в Германии (с особо циничным юмором выпуская "стрелочки с надписью "Изобретено во Франции, сделано в Германии") и в России.

Но и тут все вышло так себе. При неплохих убойных данных (по свидетельствам очевидцев, флешетта пробивала тело человека насквозь) и значительном психологическом эффекте (свист летящей с неба стрелки порядком нервировал сам по себе) они имели значительные проблемы с точностью. Кроме того, после того, как в 1915 году пехота основательно зарылась в окопы, которые и бомбы брали не то, чтобы хорошо их эффективность и вовсе стала сомнительной. Впрочем, все равно запускали их до конца войны - ну, на всякий случай пусть будет...

И разумеется, не только металл убивает. Как известно, слово - штука тоже опасная, так что использовать аэропланы для распространения пропаганды начали сразу же. Благо, тут уж совсем все просто, бери побольше да кидай подальше. Тем более, что ни точность, ни особая техника тут точно не нужны.

А потом прилетел барон... Нет, не Мюнхгаузен!

• Не смеют крылья черные над Родиной летать

В общем, все это разнообразное веселье, приходящее с неба - безусловно было хорошо, когда его использовал ты. А вот в мерзких лапках противника оно было безусловным злом. А зло, как известно - надо уничтожать.

Немедленно с появлением авиации в бою встал вопрос борьбы с ней. Например, сделав так, чтобы твои пилоты могли стрелять не только по земле, но и немножко друг в друга. С земли, конечно, тоже можно - но лучше встречать врага в его стихии.

Вот тут вначале все было очень грустно. Наиболее очевидная идея - выдать пилоту в руки "что-нибудь пострелять" даже тогда казалась м... бесперспективной. То есть, конечно револьверы и карабины (были даже попытки разработки специальных, "авиационных") выдавали, но проблемы, возникающие при одновременном управлении самолетом и ведением стрельбы из ручного оружия мягко говоря, очевидны. Впрочем, считающееся "первым воздушным боем" столкновение бравого сербского пилота Миодрага Томича с австрийским летчиком выглядело именно так - постреляли друг в друга из револьверов и разошлись по углам. Правда, уже вскоре после этого не менее бравый французский капрал Луи Кено таки приземлил из винтовки немецкого стервятника, но радости все равно было мало.

Другой вариант - сажать в аэроплан специально обученного человека со стационарно установленным пулеметом. Это выглядело уже интереснее. Вот только сразу же возникала проблема с тем, что стрелять в спину пилоту довольно некрасиво и небезопасно, так что применение оружия ограничивалось задней полусферой. Для защиты подходило (собственно, подобная схема успешно закрепилась), для атаки - так себе.

Впрочем, умы не сдавались и пытались создавать самолеты с толкающим винтом. Чтобы можно было спокойно пострелять по курсу движения, значит. Вы смеетесь, а идея-то дожила аж до Второй мировой. Впрочем, неплохая на первый взгляд, она намертво разбивалась о бессердечную аэродинамику (как зачастую и пилоты, обкатывавшие подобные модели). В общем, не взлетело...

Такая вот зверушка-толкушка

В общем, все сводилось к двум вещам - самолету нужен пулемет и стрелять он должен вперед. Оставалось придумать, как при таком раскладе не остаться без винта через пару секунд.

Как всегда, вначале пошли простым путем. Просто устанавливая на лопасти металлические накладки. Впрочем, физика и тут нагадила - рассеивание трассы от постоянных столкновений пуль с лопастями было нещадным. Да и переутяжеление винта было не шибко поллезно...

В общем, пришлось собраться с силами и придумать еще что-то новое. Попробовали запихать пулемет под/на крыло - но увы, пулеметы тогда тоже, мягко говоря, хайтековостью не отличались, моментально загрязнялись и клинили, так что толку от них там было мало. Да и с перезарядкой неудобно как-то выходило.

В итоге было создано специальное устройство - синхронизатор, позволявшее, внезапно, синхронизировать стрельбу с вращением лопастей. Тут дело пошло веселей и в небе, наконец, появились полноценные, специфические аэропланы, предназначенные только для воздушного боя - истребители. Воздух окончательно стал военной стихией.

Петр Николаевич Нестеров - человек и таран

• Вы помните, каким он парнем был?

Даже беглый обзор, подобный этому, был бы неполным - не упомяни мы один из героических эпизодов рождения воздушной войны. Тем более, что с ним связан и один из самых прочных ее мифов - а мифы, как вы помните, мы любим.

Имя Петра Нестерова столь же намертво срифмовано с понятием воздушного тарана, как и имя Николая Гастелло - с наземным. Для многих это вдохновляющий пример героического самопожертвования в бою с врагом. Вот только... Проблема в том, что героизм, несомненно был. А вот с самопожертвованием все немного сложнее...

Будучи одним из виднейших летчиков и теоретиков летного дела (про одноименную петлю, надеюсь, напоминать не надо), Петр Николаевич еще до войны бился над вопросом противодействия вражеским самолетам. Напомним - с пострелять тогда все было очень плохо. И неоднократно высказанная им идея состояла в том, чтобы опустившись на поддерживающую плоскость самолета противника, разрушить ее скользящим ударом. Каковую идею он и проверил 8 сентября 1914 года на австрийском самолете-разведчике.

В общем и целом, идея оказалась удачной - вражеский "Альбатрос" потерял управление и разбился, вот только для "Морана" Нестерова результат был тоже фатален. Из-за неудачного расчета атаки, удар пришелся в центр самолета, в итоге двигатель нестеровской машины был разрушен, тот потерял управление и разбился. Эксперимент оказался неудачен.

А через семь месяцев поручик Казаков, также на "Моране" провел успешный таран по идее Нестерова, сбив уже теперь немецкого "Альбатроса" . Несмотря на перевернувшийся при посадке самолет, поручик остался цел и невредим...

За сим прекращаем утомлять вас и прощаемся. Будем надеяться, было интересно! Всем тепла и мирного неба над головой!

Еще больше интересного на нашем дзен-канале ТыжИсторик

Перед прочтением лишний раз напоминаем - в своих материалах мы принципиально отказываемся от претензий на глубинную академичность и ставим своей целью развлечь читателя и заинтересовать в самостоятельном изучении истории. Ну а теперь... Поскакали!

Уланы с пестрыми значками... Не, не наши!

Стоит отметить, что все балаклавское (да-да, шапочка оттуда) сражение, на фоне которого состоялся наш перфоманс представляло из себя череду лютых глюков, бардака и непоняток. Несмотря на громкое название, представляло оно из себя череду стычек, каждая из которых и поныне вызывает в научных кругах лютый мордобой и закончилось в общем-то тоже не очень понятно чем. Впрочем, как мы уже говорили, дотошный рассказ не входит в наши планы. Так что вернемся к нашей Легкой бригаде.

Началось все с того, что в ходе атаки русских на турецкие редуты были захвачены 11 английских орудий. Которые хозяйственные солдаты, разумеется тут же решили оттащить на склад на свои позиции. Стоит отметить, что артиллерия для армий того времени - штука, едва ли не сакральная, на каждой пушке стоял герб страны, отлившей ее, так что неудивительно, что командующему английскими войсками с дивной фамилией Реглан (да-да это в честь него!) не очень понравилось, что русские варвары лапают своими немытыми руками британское добро и он отдал свой знаменитый приказ, с которого все и началось.

Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно.

Реглан. Человек и рукав. Если интересно, куда руку дел - оставил под Ватерлоо.

Поручили же доставить приказ капитану с отлично подходящей для всего последующего сюрреализма фамилией Нолан. Вполне себе в соответствии с ней был он человеком богатого внутреннего мира, смотрел на окружающих его выскочек-аристократов как на говно свысока и вообще отличался довольно несносным нравом. К слову, этот самый Нолан был автором довольно успешного труда "История и тактика кавалерии", что в свете последующих событий выглядит довольно злой иронией судьбы.

Нолан. Не Кристофер, но по нашему мнению - похож.

Непосредственно передать приказ горячий британец должен был командующему кавалерией генерал-лейтенанту Джорджу Бингхэму, носившему дивно-гастрономический титул "лорд Лукан". К слову, этот самый Чипполино - был одним из тех, на кого Нолан смотрел... ну вы поняли.

Поэтому, доставив приказ, он не стал вдаваться в детали (а стоило бы) и стал требовать (sic!) от Бингхэма немедленно атаковать. Ну, вы опять поняли, да? Капитан, распоряжающийся цельным генералом - казалось бы, чего необычного?

Лукан же с полученного распоряжения, говоря просторечно, выпал в осадок. Дело в том, что с той позиции, где он находился, захваченные редуты ему видны не были. Зато прекрасно была видна Северная долина, на высотах которой уютно окопались русские артиллеристы. Наступать под перекрестным огнем ему мягко говоря не улыбалось и он таки попробовал уточнить, о каких именно орудиях идет речь. На что пылкий капитан то ли по-ленински, то ли по-гагарински (историки спорят) махнул рукой "куда-то туда". Лукан истолковал этот жест в худшем виде (видать, был очень хорошего мнения о своем командующем), нервно икнул и пошел строить кавалерию. Нолан же, не удовлетворенный своей ролью гонца отправился в 17-й уланский полк к своему другу, врио комполка, капитану Моррису - напроситься повоевать вместе с остальными.

Та самая долина. По результатам событий получившая у британцев ласковое прозвище "Долина смерти"

Выступали на смерть красиво - думаю, подобная картина могла бы с успехом войти в фильм позднего Никиты Михалкова. С левого фланга наступала двумя линиями Легкая бригада под руководством (только не смейтесь) лорда Кардигана, справа ее должна была поддерживать Тяжелая бригада под непосредственным командованием Лукана. И вся эта живописная конница красиво, аки на параде, в идеальном порядки отправлялась прямо под перекрестный пушечно-ружейный знатно (по нашим скромным домыслам) офигевшим от такого расклада русским войскам.

Тут, к слову, стоит отвлечься на секунду и поговорить о лорде Кардигане. Ибо без этого картина творящегося абсурда будет неполной. Дело в том, что вообще-то наш лорд был... не очень настоящим военным. Происходивший из богатой и весьма знатной семьи, в свое время должность командира 11-го гусарского полка он немного купил - вполне легальная и обычная для английской армии того времени практика. Просто лорд очень любил лошадок. Справедливости ради, стоит отметить, что полковых лошадок он тоже любил и вкладывал в оснащение 11-го огромные деньги.

Кардиган. Просто Кардиган.

Разумеется, такому компетентному (ну и что, что никогда в жизни не воевавшему) человеку просто не могли не предложить место командующего Легкой бригадой. С чем тот радостно согласился. Была правда проблема - с лордом Луканом они друг друга, несмотря на родство (тот был шурином Кардигана) на дух не переносили, но на фоне всего происходящего это просто милая подробность.

В общем, вернемся к нашим э... кавалеристам. Медленно наращивая темп, бригады наступали в долину. Разумеется, тут же произошел очередной сюр. Капитан Нолан внезапно вырвался вперед, размахивая саблей и что-то выкрикивая. Что именно - хотел ли он подогнать атаку, или наоборот до него стало-таки доходить, что что-то идет не так, мы уже никогда не узнаем. Потому что русские наконец-то пришли в себя от увиденного и открыли огонь. Таким образом, героический капитан заваривший всю эту кашу сам же и стал ее первой жервой. Good night, sweet prince!

Под пушечным и ружейным огнем кавалеристы начали стремительно наращивать темп атаки. Разумеется, к порядку это не привело - Легкая распалась на три линии, при этом первая порядком вырвалась вперед. Тому было простое объяснение - второй и третьим линиям приходилось ехать по тому, что эммм... попадало из первой. Как мы понимаем, на скорости передвижения это сказывалось не очень благоприятно.

Если вы думаете, что безумнее уже быть не могло, то сильно ошибаетесь. Глядя на все что происходит, раненый Лукан принял единственное разумное решение за весь день. И выдал историческую фразу.

Признайтесь, вы ждали эту картинку. Нет, фраза была другой

«Они пожертвовали Лёгкой бригадой, но я не отдам им Тяжёлую!»

И с этими словами развернул Тяжелую бригаду обратно. Собственно превратив все это безобразие именно что в "Атаку легкой бригады".

Та же продолжила самоубийственный галоп, и что самое интересное - добралась таки до русских позиций. Первым на них, пущей кинематографичности для, влетел сам Кардиган. Как мы понимаем, к тому моменту от первой линии уже мало что оставалось, но тем не менее, оставив часть кавалеристов крошить артиллерийскую обслугу, Легкая бригада... Да, безумие продолжается. Легкая бригада понеслась в атаку на стоявшую за батареей русскую кавалерию. Численность которой, на секундочку в общем составляла до 1900 человек!!!!

В общем, на этом весьма подходящем месте мы с мыськой устроим, пожалуй, клиффхэнгер. Во-первых, потому что писать уже тяжело от хохота. Во-вторых - потому что очень уж не хочется излишне кромсать и без того сильно подсокращенную (да-да, поверьте!) историю.

За сим прощаемся, желаем наилучшего. До новых встреч в эфире!

Еще больше интересного на нашем дзен-канале ТыжИсторик