KelevraSlevin

Белорусским жандармам не хватает лоска. Пришли, звонят в домофон.
- Мы из КГБ. Откройте, пожалуйста.
Приличные спецслужбы не мяукают под дверью. Они пробивают стену стремительным джипом. Они всегда в белых рубашках, в их страшной темнице только кушетка, плётка и наручники. Они так арестуют, что стыдно будет внукам рассказать. А подруги наоборот, обзавидуются.


У хороших агентов всегда с собой чёрный шёлковый платок для завязывания глаз и верёвки для нежных плеч. Они шлёпают по попе за малейшую провинность. Самый строгий мучитель непременно ещё влюбится, перебьёт охрану и увезёт бедную жертву далеко-далеко . У него от бабушки осталась заброшенная хижина с видом на океан и отличной сантехникой. Идеальное место для двух беглецов. Они проведут там лето. Он будет заботливым и сероглазым, а она - с вечно растрёпанными волосами. А потом их выследит негодяй-полковник. Современное кино подробно описывает все эти традиции. Начнётся финальная драка со спецеффектами. Мужчины застрелят все люстры, диваны, кафель и сантехнику. Лишь убедившись, что на них смотрят, начнут шмалять друг в друга. Потом финал. Красиво пробитый в трёх местах, хороший агент собирается умереть. Он, в принципе, всем доволен, потому что любовь бла-бла-бла. Последнее желание - откинуться у неё на коленях. И конечно, ей не жаль колен для такого перфоманса.

Досмотрев фантазии до конца, Лена попыталась оценить на глаз вероятность хижины с океаном. В мониторе домофона мёрзла пара гнедых белорусских лейтенантов, условные Вася и Петя. Ничто в них не предвещало сладких мук. Возможно, у них даже верёвки не было.
Тогда Лена спросила удостоверение. Мужчины предъявили бумажку, похожую разом и на документ, и на русско-польский разговорник. Лена спросила номер телефона, где ей доказали бы подлинность Васи и Пети. Позвонила.
- Алё?
- Ко мне пришли! Говорят, из КГБ! Пускать?
- Конечно пускайте!
И повесили трубку. И всё. Лейтенанты, меж тем, насупились. Погода им казалась холодной, Лена – туповатой. Угрожали войти так или иначе, но уже в куда более сердитом виде. Лена в ответ заметила, что пугать девушек неразумно. Если хочешь подружиться, заработай доверие добрыми словами или с помощью небольших подарков. У Васи и Пети наверняка нет девушек, раз они не знают элементарного. Чекисты ответили, что разумней было бы их сейчас не бесить. Лена сказала - это ещё кто кого бесит! И нажала «отбой».
Они снова позвонили. Диалог повторился с той лишь разницей, что в конце Лену назвали дурой. Она заплакала. Лейтенанты одумались, взялись её утешать, не забывая при этом уговаривать. Но теперь, подурневшая от слёз, она точно не собиралась открывать.
- Зачем вы вообще припёрлись! Обзываться? – спросила она.
- Ирина Петровна, вы прекрасно знаете, зачем мы припёрлись!
- Я не Ирина Петровна!
Было слышно, Вася и Петя подбирают синонимы к понятиям «нелепая ошибка» и «страшное недоразумение».
- А, простите, это какая квартира?
- Сорок три!
- У вас тут цифры... Но всё равно откройте. И приходите в сорок пятую. Будете понятой!

Вот так. Двадцать минут Лена в одиночку противостояла тоталитарному режиму. А теперь наручники, кушетка, негодяй-полковник, – всё уходило в сорок пятую, чья хозяйка – это все знали – воровала водку поездами и плевать хотела на демократию. Тут Лена совсем расстроилась, выключила связь и пошла в скайп, обсуждать со мной пропасть между жизнью и искусством.

26 апреля 1985 года советские военнопленные в пакистанском лагере Бадабер в 35 км от Пешавара подняли восстание. Захватив склад с оружием моджахедов, они более суток держали оборону, уничтожая афганских душманов, пакистанских военнослужащих и их американских инструкторов. Когда кончились патроны, восставшие подорвали себя вместе с огромным количеством боеприпасов, предназначавшихся для войск афганских повстанцев. В восстании участвовали и погибли около 20 советских военнослужащих, однако точное количество участников мятежа до сих пор неизвестно.

В Бадабере в 24 км от границы с Демократической Республикой Афганистан под видом лагеря для беженцев в 1983—1985 годах находился «Центр подготовки боевиков Святого Халида ибн Валида», принадлежащий влиятельной партии «Исламское общество Афганистана». Там под руководством военных инструкторов из США, Пакистана и Египта проходили обучение будущие моджахеды, которые затем отбывали в Афганистан воевать с советскими войсками. Каждые полгода база боевиков выпускала 300 моджахедов. Общая площадь базы, на которой кроме палаточного лагеря находились еще несколько складов с оружием и подземные тюрьмы, составляла полтысячи гектаров. Возглавлял центр подготовки майор ВС пакистанской армии Куратулла, имевший шесть американских советников. Помимо американцев, в лагере работали 65 инструкторов. Общее шефство над центром подготовки боевиков осуществлял лидер Исламского Общества Афганистана, будущий президент страны Бархануддин Раббани, руководителем был полевой командир Гульбеддин Хекматияр. О том, что в лагере находятся советские военнопленные, знали только несколько человек, так как содержание военнопленных в объявившем себя нейтральным Пакистане являлось грубейшим нарушением всех норм международного права. Кроме советских солдат в лагере находились афганцы, воевавшие на стороне правительственных войск. Советских и афганских военнопленных держали в разных комнатах, а самое большое помещение тюрьмы было отведено под склад боеприпасов.
Режим содержания захваченных в бою «неисправимых шурави», которые отказывались принимать ислам, был строгим. Всем пленникам, независимо от национальности, давали мусульманские прозвища, силой заставляли изучать законы шариата, за малейшую провинность, а зачастую и без таковой, жестоко избивали. Оказывающих сопротивление морили голодом, держали в цепях, подсыпали им в воду дешевые наркотики.
За полтора месяца до восстания в лагерь завезли большое количество оружия: 28 грузовиков с ракетами для реактивных минометов, гранатами для гранатометов, а также автоматы Калашникова, пулеметы, пистолеты ТТ, патроны для ДШК и автоматов. У наших солдат созрел план: захватить склад с оружием на территории лагеря и потребовать от руководства моджахедов встречи с представителями советского или афганского посольств в Исламабаде. По другой версии — основной целью восстания был захват радиостанции для сообщения своих координат. Днем для начала восстания выбрали пятницу — святой для мусульман день, когда в крепости, кроме охраны, никого не оставалось: моджахеды уходили на молитву в мечеть.
Предполагается, что организатором восстания был уроженец Запорожья Виктор Васильевич Духовченко, 1954 года рождения, сумевший обезоружить охранника, принесшего вечернюю похлебку. Он открыл камеры и выпустил на свободу других пленных, которые заблокировали ворота. Выстрелом сбили замок с дверей арсенала, и стали затаскивать на крышу оружие и ящики с боеприпасами. Моджахеды осознали происходящее только тогда, когда вся оружейно-тюремная зона оказалась в руках восставших.
Моджахеды объявили тревогу, заблокировали советских заключенных тройным кольцом окружения из 100 душманов и военнослужащих, бронетехники и артиллерии. Также на помощь были вызваны части пакистанской армии. Бой длился всю ночь. Бурхануддин Раббани лично обратился к восставшим с предложением сдаться и обещанием сохранить всем жизнь. Солдаты ответили категорическим отказом и потребовали вызвать представителей ООН, Красного Креста и советского или афганского посольств из Исламабада, пообещав взорвать склад, если их условия выполнены не будут. Хотя Раббани обещал пленным подумать, было совершенно ясно, что никаких представителей ООН в лагере не будет, ведь официально в нейтральном Пакистане не было ни одного военнопленного. Последовали новые штурмы, во время одного из них чуть не погиб сам Раббани, после чего он приказал вывести тяжелую артиллерию на прямую наводку и штурмовать крепость. Началась артподготовка и штурм, в котором участвовали артиллерия, тяжелая техника и вертолеты пакистанских ВВС. Когда моджахеды ворвались в крепость, раненые военнопленные, поняв всю безнадежность своего положения, взорвали себя.
Представитель штаб-квартиры космического командования США в штате Колорадо сообщил, что на аэрофотоснимках, полученных с помощью спутника, был зафиксирован взрыв большой разрушительной силы в северо-западной провинции Пакистана, произошедший 27 апреля 1985 года. Огромную силу взрыва подтверждают и показания свидетелей.
В восстании приняли участие и погибли около 20 советских военнослужащих. Душманы сообщили, что потеряли 97 человек. По версии Бурхануддина Раббани погибло всего 20 моджахедов. Однако по данным Генерального штаба ВС СССР, было убито около 200 человек, в том числе около 100 афганских душманов, 9 представителей пакистанских властей, 28 офицеров ВС Пакистана. Были уничтожены 3 реактивные установки залпового огня «Град», около 2 000 тысяч ракет и снарядов различного типа, 40 орудий, минометов и пулеметов. Погибли 6 военных инструкторов из США. Не уцелела и тюремная канцелярия: списки с именами советских военнопленных сгорели.

После инцидента моджахеды получили приказ не брать в плен русских. «При захвате уничтожать на месте на всей территории Афганистана».

Вся информация о восстании была заблокирована властями Пакистана. Они полностью изъяли выпуск пешаварского журнала «Сафир», который напечатал статью о восстании в крепости. Однако сообщение об этом событии поместила популярная левая пакистанская газета «Муслим». Вслед за ней в мае 1985 года новость облетела все мировые информагентства. Советская, а позже российская сторона неоднократно обращалась к пакистанским властям с просьбой разрешить посещение лагеря, тем не менее, получала отказы. До 1991 года пакистанская сторона, ссылаясь на неосведомленность, настаивала на том, что на их территории не было советских военнопленных. Лишь в декабре 1991 года официальный представитель Исламабада признал факт гибели в Бадабере советских военнослужащих после того, как это подтвердил участник событий Бурхануддин Раббани.

Знаменитый режиссер Эльдар Рязанов назвал "идиотизмом" решение телеканала "ТВЦ" подвергнуть цензуре культовый советский фильм "Гараж", "запикав" во время показа слово "хреновина".
"Трудно комментировать идиотизм. Я посмотрел телевизионную программу. Там стоит возрастной ценз "6+". Это значит, что фильм "Гараж" могут смотреть дети старше шести лет. Что уж тут "запикивать"? Нет слов. Короче говоря, маразм крепчает", - заявил Рязанов в эфире "Эха Москвы".

Вместе с тем режиссер признался, что пока не решил, подавать ли в суд на телеканал. "Идиотов так много в стране, со всеми не пересудишься. Меня это не расстроило, потому что это лучшая реклама", - добавил он.

Раскритиковал решение "ТВЦ" и актер Валентин Гафт, сыгравший в фильме одну из главных ролей. "Великий русский язык. Величайший! Выдающийся! Поразительнейший! Но у него есть прибавка, понимаете? Когда это гениально пишет Лев Николаевич Толстой, когда пишет Достоевский, когда Пушкин. И когда к этому великому чего-то еще добавить матом, то это вообще несравненная выразительность сильная. И пробивает такие куски нервов и мыслей. Ни один язык этого не может достигнуть. Это надо беречь", - подчеркнул Гафт.

"Когда по улицам ходят молодые девочки и "блякают" или на каждом шагу на "х" и "б" - это отвратительно. Но когда к языку это касается, когда это добавляется к образу человека, мы все занимаемся человековедением, - зачем же отнимать то, что в человеке заложено. И заложено в языке. Это что ж мы себе делаем такое обрезание?! Я против этого дела. Это делают не самые понимающие это люди. Это ужасно", - сказал актер, выразив мнение, что использование ругательных слов должно быть в меру

Вечером 11 февраля "ТВЦ" подверг цензуре фильм Эльдара Рязанова "Гараж". В высказывании Фетисова "Что за хреновина? Обезьяны там перемерзнут!", прозвучавшей в ответ на предложение расселить "несчастных обезьян" в сибирской тайге, был использован "биппер".

Напомним, весной прошлого года в России вступил в силу закон, запрещающий употребление нецензурной лексики в СМИ. За нарушение запрета юрлицам грозит штраф в размере до 200 тыс. рублей. В конце декабря Рокомнадзор составил список слов, "абсолютно недопустимых в СМИ". За их употребление издание будут получать официальное предупреждение.

9 марта, утро. Медленно, чтобы не дай Бог не растрясти чего лишнего в организме, я выползаю на кухню: кажется, там со вчера живет банка пива. Роюсь в холодильнике - тот забит под завязку остатками «из вчера». Замечаю вожделенную банку пива, путь к которой преграждает здоровенная бадья с салатом «Мимоза».
- Бедная моя теща! - Философски изрекаю я, глядя на салат.
Дело в том, что моя жена родилась 8 марта. И вот уже на протяжении 20 лет, раз в год, в канун 8 марта теща прилетает на день рождения дочки из родной Тюмени. И всегда, все 20 лет теща делает этот дурацкий салат, который нафиг никому не нужен. Каждый год где-то 9 марта все дворовые коты с благодарностью уплетают это блюдо. И что самое смешное, я не помню, чтобы тёща вообще готовила что-то другое! Я уж было решил, что салат "Мимоза" в Тюмени – это национальное блюдо, и они там только этой "Мимозой" и питаются…
Помимо салата, у тёщи есть еще один «пунктик», который, наравне с «Мимозой», является частью наших ежегодных посиделок. Хочется верить, что врачи знают его точное название. Я же, как малограмотный крестьянин, объясню как смогу.
Моя теща – очень даже бодрая дама средних лет. Тёща славится отменным здоровьем, и запаса прочности её организма хватит еще как минимум лет на сто полноценной эксплуатации. Но при этом каждый раз, как тёща доходит до кондиции, она начинает причитать:
- Ой, чувствую, не доживу я до следующего дня рождения!
С чего она это взяла, я не знаю. Но факт остается фактом: тёща слёзно со всеми прощается, отпускает всем грехи и прощает обиды… Естественно, такие речи плохо сказываются на непривычных к тёщиным закидонам гостях. Всё бы ничего, да вот только и салат и это ритуальное умирание продолжается из года в год. Вот уже 20 лет подряд. Ровно в международный день рождения моей супруги.
Чую, чую женское негодование, мол «раз в год мог бы и потерпеть». А теперь, милые негодующие, умножьте 20 на 1. Двадцать лет одно и то же! Право, я люблю и уважаю свою тёщу, и если бы тёщины з@ебы не были такими однообразными, я бы её с радостью терпел и даже подыгрывал бы ей. Настроение портит не столько сама унылая сцена, сколько её неизбежное наступление! Ладно, хрен с ним, это мои проблемы.
В общем так. Проснувшись с утра, я с удивлением заметил, что не помню второй части марлезонского балета. Салат мимоза – вот он, прямо передо мной стоит, красивый, хотя... нет! СТОП! В салате отчетливо отпечаталось чье-то лицо!
Судорожно вспоминаю: "кто дрых мордой в салате?", но последнее, что я смог вспомнить – это свой тост:
- За здоровье нашей дорогой мамы…
Странно. Выходит, что мордой в салате дрых я! Больше некому. Кхм! Может, после банки пива в памяти оживет вчерашнее прошлое и станет ясно, откуда на желтой, заветренной поверхности этого кулинарного ужаса взялся отпечаток лица? Да еще и такой четкий? Да-а-а, до состояния «мордой в салат» мне ещё не приходилось напиваться. Но всегда есть первый раз...
Пока я думал такую сложную мысль, на кухне появилась хмурая жена.
- Слушай, - сказал я, показывая ей рукой на салат, - я что, вчера уснул мордой в салате?
- Дурак! - ответила жена трагическим шепотом.- Это мамина посмертная маска! Ты что, не помнишь этого?!
Я мотаю головой: мол, нет, девица, нет, красная, совсем башка дырявая… Жена смилостивилась и рассказала мне о вчерашнем. Естественно, не забыв упомянуть о том, какая я скотина.
Оказывается, после того, как я провозгласил тост за здоровье тёщи (последнее, что я помнил) началась вторая часть культурной программы. Тёща завела свою шарманку:
- Ой, не дожить мне до следующего дня рождения…
И вот, когда все по старой, доброй традиции начали уговаривать тёщу пожить еще немного, я спокойно встал, взял бадью с девственной «Мимозой» и тихонько подошел к теще. Проговорив что-то вроде "дорогая мама, можно вас на секундочку?", я аккуратно МАКНУЛ ТЁЩУ ЛИЦОМ В САЛАТ. Потом я, продемонстрировав отличный слепок тёщиного лица изумленным гостям, пояснил:
- Слепок. Для памятника на могилку, а то мало ли!
Слава Богу, я не помню, что было дальше. И, опять же, слава Богу, что тёщин самолет улетел в 7 утра!
- Что она хоть сказала-то на это? - подавленно поинтересовался я у как-то очень уж положительно настроенной жены.
Жена рассказала:
- Мама, конечно, сначала обалдела (как и все), а потом и сказала: «Не дождешься! Я вас всех переживу!».
Сказав это, тёща запела «Ой рябина кудрявая» (справка: этой песней тёща обычно заканчивала собственные похороны, и все присутствующие могли спокойно расслабиться).
- Знаешь, похоже, что ты её вылечил! - удивленно заметила жена.
- Очень хочется в это верить! - с нескрываемой надеждой в голосе ответил я, наконец дотянувшись до вожделенной банки пива.
Уфффффф! Слава Богу, и это восьмое марта благополучно подошло к концу! Тёщин салат я, как того требует вековая традиция, сдал в фонд диких домашних животных, то бишь попросту скормил его дворовым кошкам вместе с драгоценным отпечатком тёщиной физиономии…

Германия, 1945 год. В американской оккупационной зоне вяло шел допрос военнопленных Вермахта. Неожиданно внимание допрашивающих привлек длинный, полный жути рассказ о безумном русском танке, убивавшем все на своем пути. События того рокового дня из лета 1941 года так сильно отпечатались в памяти немецкого офицера, что не смогли стереться за все последующие четыре года ужасной войны. Тот русский танк он запомнил навсегда.

28 июня 1941 года, Белоруссия. В Минск врываются немецкие войска. Советские части отступают по Могилевскому шоссе, одну из колонн замыкает единственный оставшийся танк Т-28, ведомый старшим сержантом Дмитрием Малько. У танка проблема с двигателем, но полный запас ГСМ и боекомплект.

Во время авианалета в районе н. п. Березино, от близких разрывов бомб Т-28 безнадежно глохнет. Малько получает приказ взорвать танк и продолжить следовать в г. Могилёв в кузове одного из грузовиков с прочими бойцами смешанного состава. Малько просит разрешение под его ответственность отложить выполнение приказа – он попытается отремонтировать Т-28, танк совсем новый и не получил значительных повреждений в боевых действиях. Разрешение получено, колонна уходит. В течение суток Малько действительно удается привести двигатель в рабочее состояние.

Дальше в сюжет включается элемент случайности. К месту стоянки танка неожиданно выходят майор и четверо курсантов. Майор – танкист, курсанты артиллеристы. Вот так неожиданно формируется полный экипаж танка Т-28. Всю ночь они обдумывают план выхода из окружения. Могилевское шоссе наверняка перерезано немцами, нужно искать другой путь.

…Оригинальное предложение об изменении маршрута высказывает вслух курсант Николай Педан. Дерзкий замысел единогласно поддерживается вновь сформированным экипажем. Вместо следования в расположение сборного пункта отступающих частей, танк помчится в противоположную сторону – на Запад. Они прорвутся с боем через захваченный Минск и выйдут из окружения по Московскому шоссе в расположение своих войск. Уникальные боевые возможности Т-28 помогут им осуществить такой план.

Топливные баки заполнены практически до крышек, боекомплект – хотя и не полный, но старший сержант Малько знает место расположения брошенного склада боеприпасов. В танке не работает рация, командир, стрелки и механик водитель заранее оговаривают комплекс условных сигналов: нога командира на правом плече механика-водителя - правый поворот, на левом - левый; один толчок в спину - первая передача, два - вторая; нога на голове - стоп. Трехбашенная громада Т-28 выдвигается по новому маршруту с целью жестоко покарать фашистов.

На брошенном складе они сверх нормы пополняют боекомплект. Когда все кассеты заполнены, бойцы наваливают снаряды прямо на пол боевого отделения. Тут наши дилетанты допускают небольшую ошибку – около двадцати снарядов не подходили к 76 мм короткоствольному танковому орудию Л-10: несмотря на совпадение калибров, эти боеприпасы предназначались для дивизионной артиллерии. В догонку погрузили 7000 патронов для пулеметов в боковых пулеметных башнях. Плотно позавтракав, непобедимая армия двинулась в сторону столицы Белорусской ССР, где уже несколько дней хозяйничали фрицы.

2 часа перед бессмертием

По свободной трассе, Т-28 несется к Минску на полном ходу. Впереди, в серой дымке появились очертания города, возвышались трубы ТЭЦ, заводские корпуса, чуть дальше виднелись силуэт Дома правительства, купол собора. Все ближе, ближе и необратимей... Бойцы смотрели вперед, с тревогой ожидая главный бой всей их жизни.
Никем не остановленный, «троянскй конь» миновал первые немецкие кордоны и въехал в городскую черту, – как и предполагалось, фашисты приняли Т-28 за трофейную бронетехнику и не обратили никакого внимания на одинокий танк.
Хотя договаривались до последней возможности соблюдать скрытность, все-таки не утерпели. Первой невольной жертвой рейда стал немецкий велосипедист, весело крутивший педали прямо перед танком. Его мельтешащая фигура в смотровой щели достала механика-водителя. Танк рыкнул мотором и закатал незадачливого велогонщика в асфальт.

Танкисты проехали железнодорожный переезд, пути трамвайного кольца и оказались на улице Ворошилова. Здесь, у ликеро-водочного завода, на пути танка встретилась группа немцев: солдаты Вермахта осторожно грузили в грузовик ящики с бутылками спирта. Когда до анонимных алкоголиков оставалось метров пятьдесят, заработала правая башня танка. Гитлеровцы, как кегли, попадали у автомашины. Через пару секунд танк толкнул грузовик, перевернув его вверх колесами. Из разбитого кузова по округе стал распространяться смачный запах торжества.

Не встретив сопротивления и сигналов тревоги со стороны рассеянного паникой противника, советский танк в "стелс"-режиме углубился в границы города. В районе городского рынка, танк свернул на ул. Ленина, где ему навстречу попалась колонна мотоциклистов.
Первая машина с коляской самостоятельно въехала под броню танка, где была раздавлена вместе с экипажем. Начался смертельный аттракцион. Лишь на мгновение перекошенные от ужаса лица немцев показывалсись в смотровой щели механика-водителя, исчезая затем под гусеницами стального монстра. Мотоциклы в хвосте колонны попытались развернуться и удрать от приближающейся смерти, увы, попали под огонь башенных пулеметов.

Намотав на гусеницы незадачливых байкеров, танк двинулся дальше, проезжая по ул. Советской, танкисты всадили осколочный снаряд в группу стоящих у театра немецких солдат. И тут возникла небольшая заминка – при повороте на Пролетарскую улицу танкисты неожиданно обнаружили, что главная улица города битком заполнена живой силой и техникой противника. Открыв огонь из всех стволов, практически не целясь, трехбашенное чудовище ломанулось вперед, сметая все препятствия в кровавый винегрет.
Среди немцев началась паника, возникшая в связи с созданной танком аварийной ситуацией на дороге, а также общим эффектом неожиданности и нелогичности появления тяжелой бронетехники Красной Армии в тылу германских войск, где ничто не предвещало такого нападения…

Передняя часть танка Т-28 оснащена тремя пулемётами ДТ калибра 7.62 (два башенных, один курсовой) и короткоствольным орудием калибра 76.2мм. Скорострельность последнего – до четырёх выстрелов в минуту. Скорострельность пулемётов – 600в./мин.

Оставляя за собой следы военной катастрофы, машина полностью проехала всю улицу до самого парка, где была встречена выстрелом противотанковой 37-миллиметровой пушки PaK 35/36.
Похоже, этом месте города советский танк впервые столкнулся с более-менее серьёзным сопротивлением. Снаряд высек искры из лобовой брони. Второй раз фрицы пальнуть не успели – танкисты, вовремя заметили открыто стоящую пушку и незамедлительно отреагировали на угрозу – на Pak 35/36 обрушился шквал огня, превратив орудие и расчет в бесформенную груду металлолома.

В результате беспримерного рейда гитлеровцам был нанесён крупный урон в живой силе и технике, но главный поражающий эффект заключался в поднятии сопротивленческого духа жителей Минска, что способствовало поддержание авторитета Красной армии на должном уровне. Особенно велико значение этого фактора именно в тот начальный период войны, во время серьёзных поражений Имеются однозначные сведения, что в то время в городе оставалось значительное число местных жителей, ставших свидетелями этого невероятного случая, что повлекло за собой немедленное изустное распространение истории о подвиге советских воинов среди окружающего населения.

А наш танк Т-28 уходил по Московскому проспекту из логова фрицев. Однако, дисциплинированные немцы вышли из шокового состояния, преодолели страх и попытались оказать организованное сопротивление прорвашемуся в их тыл советскому танку. В районе старого кладбища Т-28 попал под фланговый огонь артиллерийской батареи. Первым же залпом была пробита 20 мм бортовая броня в районе моторно-трансмиссионного отделения. Кто-то вскрикнул от боли, кто-то зло выругался. Горящий танк продолжал движение до последней возможности, все время получая новые порции немецких снарядов. Майор приказал покинуть гибнущую боевую машину.

Старший сержант Малько вылез через люк механика-водителя в передней части танка и видел, как из командирского люка наружу выбрался раненый майор, отстреливаясь из табельного пистолета. Сержант успел отползти к ограде, когда сдетонировал оставшийся в танке боекомлект. Башню танка подбросило в воздух и она упала на прежнее место. В возникшей суматохе и пользуясь значительным задымлением, старшему сержанту Дмитрию Малько удалось скрыться в огородах.

Малько осенью того же года удалось вернуться в кадровый строй боевых частей Красной Армии в прежней воинской специальности. Он сумел выжить и пройти всю войну. Удивительно, но в 1944 году, он въехал в освобожденный Минск на Т-34 по тому же Московскому проспекту, по которому он в 41-м пытался из него вырваться. Удивительно, но он увидел тот свой первый танк, который отказался бросить и уничтожить под Березиным и который потом с таким трудом смогли уничтожить солдаты Вермахта. Танк стоял на том же самом месте, где был подбит, аккуратные и ценящие порядок немцы отчего-то не стали его убирать с трассы. Они
были хорошими солдатами и умели ценить воинскую доблесть.

Автор Олег Капцов

Я водитель, занимаюсь перевозками по Северо-Западу более 15 лет. Частенько мои дороги приводят меня в Архангельск. В 2008 г. вновь рейс, вновь в Архангельск. я Загрузился и неспешно - через Плесецк, потом по М8 - добрался до Архангельска. На Окружной скинул часть груза, приемка затянулась до 9 вечера. Потом отправился докатывать груз в сторону Пинеги. Время медленно двигалось к полуночи. За Малыми Карелами у деревни Ершовка машина встала. Ливень, ночь, я вышел из машины и огляделся. В 50 метрах от машины увидел домик на окраине деревеньки, в нем горел свет. Недолго думая, я решился зайти. Постучал - дверь открыла старушка. Не дав мне и слова обмолвить, пригласила в дом, усадила за стол. Я огляделся: всё в доме было устроено по старинке. Над столом тускло горела лампочка, старый приёмник бубнил о погоде, в углу стоял чёрный комод, рядом со столом теплилась печь.

Я рассказал о своих приключениях, посетовал, что дождь и темнота не позволят мне произвести ремонт и продолжить путь. Бабуля гостеприимно предложила ночлег, и я согласился. Постелила в маленькой комнатухе. Добравшись до подушки, я тут же уснул. Проснувшись около 7 утра, я обнаружил завтрак на столе. Бабуля хозяйничала в огороде: ходила с лопатой, подкапывая картошку. Увидев её мытарства, я вышел и взялся за работу, к обеду в погреб спустили 8 мешков картошки. Старушку звали Марьей Ильиничной. Она уже больше 15 лет жила одна, муж умер в 95 году, сын уехал жить Иркутск и совсем забыл о матери, в последний раз он приезжал в далеком 1999 г.
Так и жила всеми покинутая и забытая баба Маша из деревни Ершовка.
Деревенька была красивой, под угором широко разливалась река, берег высок и открывал вид на далекий берег. Вдалеке на пригорке стояли церквушки, возле дома росли сосенки, березка и рябина.

С той поры при каждом удобном случае выдавался я мчался к этой деревушке к своей бабуле, вёз ей продукты. Обновил крышу, поменял погреб. Я сам деддомовский, а тут такая душевная бабулька, всё говорила, что я на её Степу похож как две капли. В мае в этом году был вновь в этих краях, привёз ей телевизор, теплые вещи...долго упиралась - не хотела брать. Напоследок вложила мне в руку ключи от дома. "Бери- бери пригодятся ещё", - сказала она.

Летом я уехал в отпуск, на море, затем отправили в рейс по Прибалтике. Почти три месяца не навещал свою бабульку. На душе было как-то неспокойно, снилась она мне - звала повидаться. В сентябре я выпросил у начальства отпуск и впервые полетел в Архангельск самолетом. В аэропорту Талаги взял такси.

Сердце колотилось, воздуха не хватало. Подъехав к дому, увидел закрытые ставни, дом стоял на замке. Я нащупал в кармане ключ и заплакал. Опоздал я, как же я опоздал. Водитель спросил, что случилось. "Опоздал я, понимаешь, опоздал - её больше нет. Мамы больше нет...".

Р.S. На столе в доме я нашёл письмо. Двойной тетрадный лист в клеточку, чуть пожелтевший от старости, очень красивым почерком было написано "Завещание". Всё имущество было переписано скрупулезно от стульев до метлы за печкой, триста семь наименований и предметов, всё, что скопила она за жизнь свою, - всё оставила мне, человеку случайно зашедшему в её дом 25 сентября 8 года...

(с) Александр Вершинин