Здравствуйте!
Продолжение истории про Женьку. Мне мучительно тяжело это дописывать. Перечитываю сейчас нашу переписку и вижу, что всё было совсем не так светло и романтично, как мне помнилось, что вот здесь я повел себя как мудак, и здесь тоже, и даже здесь было еще не поздно, а я... да что говорить. Но раз обещал, надо закончить.
Первая часть.
Вторая часть.
Третья часть.
На самом деле наше расставание заняло совсем не один день. Мы рубили этот хвост по кусочку много месяцев. Истерика мужа и выставление меня из ее дома – это июль. Женька не порвала со мной полностью, только попросила не спать в ее постели и не приставать при детях. Они всё видят и слышат, это неправильно. Дети не должны думать, что мама – это то, чем вчера ее назвал папа. Развод или, наоборот, возвращение мужа в семью она поставила на паузу до октября. Хотела посмотреть, будет ли расти опухоль в ноге и как будет вести себя муж.
Месяц меня полоскало так, что я не мог сосредоточиться на работе, продолбал все дедлайны и оказался на грани увольнения. Пошел к начальнику и рассказал, что у меня были личные проблемы, но я со всем разобрался и с завтрашнего дня опять погружаюсь в работу. И в тот же день пишет Женька:
– Ты можешь прямо завтра взять три дня отпуска? Я еду с младшими детьми к подруге в Канаду, хочешь с нами?
Конечно, я поехал. Позвонил начальнику и притворно хриплым голосом сказал, что заболел. Каким чудом я после этого удержался на работе, не знаю. Женькина подруга замужем за канадским фермером, мы провели три чудесных дня на ферме. Катались по полям на велосипедах 1930-х годов, купались в озере Гурон, Джон катал нас на тракторе и яхте, интересно рассказывал о местных нравах. Дети перегладили миллион щенков и котят, одного чуть не забрали с собой. Обратно Женька везла полмашины овощей прямо с грядки. Все отобрали на таможне: она опять нарушает все правила, в США запрещено ввозить с/х продукцию, чтобы не занести вредителей почвы.
В Канаде мы по требованию Жени спали врозь, но в последнюю ночь она не выдержала и ненадолго прибежала ко мне в сарайчик. Призналась, что уже не может без моих ласк. По возвращении нашим другом опять стал матрац в ее подвале, только теперь мы встречались на нем не в час-два ночи, а в 5-6 утра, так удавалось чуть больше поспать. Пару раз я засветился перед соседями, она переживала, не донесут ли мужу, но обошлось. Я стал искать квартиру, чтобы съехать от брата и перенести встречи на мою территорию.
Сентябрь – это моя поездка в Москву, когда я собирался тряхнуть стариной с Олей. Для меня это было незначащее приключение, тем более что ничего не получилось, мы только посидели в кафе. Но Женька восприняла эту мою попытку очень болезненно. Тогда я ничего не почувствовал, а сейчас, перечитывая ее письма, думаю, что именно тут был переломный момент, когда она решила не строить со мной будущее. В ответ на ее упреки я очень глупо и беспричинно намекнул, что она тоже времени зря не теряет.
Ее муж уволился из Нью-Йорка, но нашел работу не в Чикаго, а в городке в 4-5 часах езды, так что приезжал теперь каждые выходные. Видимо, таков был уговор: Женя оставляет меня, он оставляет свою нью-йоркскую пассию, и они пытаются заново строить семейную жизнь.
Получалось плохо, они постоянно ссорились, и вообще Женька жила как в сумасшедшем доме. Лиза не могла определиться, в какой колледж она хочет, изводилась и изводила мать. У Дэна начались подростковые закидоны, он со скандалом бросил музыку. Муся притаскивала из детсада все возможные болячки и заражала всех. Умерла их старая собака, они взяли щенка, который никак не мог привыкнуть, грыз обувь, всех кусал и гадил на все поверхности в доме. Они попали в аварию, Муся была без автокресла и сильно ударилась, но ее даже нельзя было показать врачу, чтобы не дошло до полиции и мужа не осудили за непристегнутого ребенка.
В декабре я сообщил ей, что купил квартиру:
– Далековато от тебя, 50 минут ехать. Зато старый дом, прекрасная звукоизоляция, соседи ничего не услышат. Придешь ко мне?
– Ты хозяин, делай как тебе лучше. Хочешь – приду, хочешь – не приду. А хочешь – приду во сне, в образе твоих подружек.
– Мне лучше, чтобы ты пришла и всегда приходила. А еще лучше, если ты уйдешь от мужа и придешь ко мне навсегда.
– Нет, не буду на тебя вешать свой сумасшедший дом. Ты не выдержишь. Лучше я сама.
– Тогда приходи хоть ненадолго, отдохнуть от сумасшедшего дома.
Она пришла. У меня еще шел ремонт, мы отпраздновали новоселье секс-марафоном на спальном мешке среди гор стройматериалов. Заодно она показала результат пластики. Хирург поработал отлично, восстановил отрезанную грудь и для симметрии увеличил вторую. Вот только чувствительность груди к ласкам пропала, но мы это компенсировали чувствительностью в других местах. Потом она приходила еще несколько раз, очень редко. Когда жизнь становилась особенно невыносимой и удавалось выкроить 3 часа из повседневной текучки, онa звонила, я под любым предлогом срывался с работы и мчался домой. Ее очень напрягало, что дом у меня на закрытой территории и надо называть фамилию охраннику, хоть я и уверял, что охраннику до нее нет дела.
В апреле мы умудрились еще раз съездить во Флориду, в обстановке полной секретности. Женя сказала домашним, что ей все надоели и она должна отдохнуть одна. Я спланировал поездку с учетом прошлых ошибок, с ночевками в трех разных местах и тысячей километров переездов. Но всё пошло наперекосяк.
Когда при аренде машины она попросила добавить меня в страховку как второго водителя, выяснилось, что это можно оплатить только с ее кредитки, а не с моей и не наличными. Она отказалась, чтобы этот платеж на кредитке не увидел муж. Вечером я все же сел за руль, несмотря на отсутствие страховки. Мы ехали по улице в квартале от берега, садилось солнце. Женька очень хотела посмотреть закат, она обожает закаты, а я никак не мог найти место для парковки, вдоль дороги тянулись частные владения. Закат мы пропустили, я на нервах проехал на красный свет, и Женька, которая всегда плевала на правила, выгнала меня из-за руля и дальше всю тысячу километров вела машину одна, несмотря на больную ногу.
Я с трудом нагуглил во Флориде нудистский пляж и обязательно хотел на нем побывать. Когда-то в молодости я бывал на нудистском пляже с той самой Олей, и мне очень нравилось, как она, возбудившись от стыда под взглядами незнакомых мужиков, потом отдавала мне это возбуждение ночью. Хотелось повторить этот опыт с Женькой, с учетом ее новых сисек. Не вышло, пляж был пуст, кроме нас на нем загорали только две престарелые лесбиянки. Мы искупались и уехали, больше там делать было нечего.
Дальше в программе была ночевка в бунгало прямо на пляже на маленьком островке, это место я тоже нагуглил. Островок оказался пуст, пляжа фактически не было: после шторма он был весь покрыт отвратительно воняющими водорослями. Женька отказалась даже заходить в бунгало, развернула машину и поехала обратно на материк, мы с трудом нашли ночлег в каком-то мотеле. Но все же оказались во Флориде и места, которые нас не подвели, и эта последняя наша поездка вспоминается с нежностью.
В июле разразилась катастрофа. Женька снова начала петь в церковном хоре. Я узнал время и место выступления и, ничего ей не сказав, пришел послушать. Думал, что постою тихонько в толпе в задних рядах, никто меня не заметит. Плохой из меня конспиратор. Церковь оказалась совем небольшой, толпы не было, ее муж мгновенно срисовал мою фигуру и потом закатил ей грандиозный скандал. Из-за этой моей оплошности муж фактически посадил ее на цепь, стал следить за каждым шагом, контролировать телефон и компьютер. Мне было очень стыдно и неловко. Я пообещал больше никогда ее не беспокоить и не мешать ее семейной жизни. Попросил только разрешения раз в месяц звонить на рабочий телефон, чтобы услышать ее голос и убедиться, что она жива.
Я не помнил, но, оказывается, она не прекратила наше общение даже после этого. Создала секретный емейл специально для меня. Писем там совсем немного. Из одного следует, что она приходила ко мне домой по крайней мере еще один раз. Еще в нескольких мы пытались вместе написать рассказ о нашей любви, но стили оказались настолько разными, что идея заглохла. В октябре ее муж переехал в Чикаго. Я продолжал звонить ей на работу раз в месяц, она не рассказывала ничего о себе и не интересовалась моими новостями, просто:
– Ты жива?
– Да.
– Хорошо. Помни, я тебя жду.
Окончание следует. Осталось немного, будет еще одна часть.
Окончание.
