Decillion

ЧАСТЬ 1

Споры по поводу даты и времени совершения преступления

Определение даты и времени преступления вызвало особо горячие споры, поскольку Омар Раддад в воскресенье 23 июня работал неподалёку от виллы La Chamade, но в понедельник 24 числа его уже не было в городе Мужѐн, где располагалась вилла.

• В пятницу, 28 июня, в день вскрытия, капитан Ченчи написал официальный рапорт, где определил вероятное время убийства – воскресенье, 23 июня, около полудня, после телефонного разговора с Эрикой. В качестве доказательства своего вывода он приводит слова: «Она была не одета, не накрашена, а просто вышла из душа». Будучи очень пунктуальной женщиной, она спешила на обед к друзьям, которым она предварительно позвонила в 10:30, чтобы уточнить время обеда. Она купила подарок хозяину дома, у которого был день рождения. Учитывая небольшое расстояние между их домами, она должна была выехать из La Chamade около 13 часов.

• Однако в отчёте от 2 ноября 1991 года судмедэксперты указали время смерти между 11:00 и 13:30 в понедельник, 24 июня. Они указали, что полное окоченение тела, которое, напомню, обнаружили в понедельник вечером, 24 июня, указывает на то, что с момента смерти прошло более 6 часов. Позже это назовут банальной опечаткой секретаря, который писал протокол.

• В отчёте от 2 февраля другие эксперты указали, что тело находилось при комнатной температуре. Трупное окоченение было полным ( при такой температуре оно наступает не ранее, чем через 12 часов), а трупные пятна имели вид, который получается не менее, чем через 30 часов после смерти. Их оценка также основывалась на времени совершения последнего телефонного звонка в 11:45 и времени, когда на звонки уже никто не отвечал, в 13:30.

Было ли у Омара алиби в воскресенье, 23 июня?

Во время содержания под стражей Омар предоставил следователям следующую информацию по поводу того, где он был и чем занимался в воскресенье, 23 июня:

• Всё утро он работал у Франсин и отсутствовал на рабочем с 12:00 до 13:10. В это время он обедал у себя дома в Ле-Канне, в 5,5 км от места работы.

• В 12:05 он купил хлеб в одной из пекарен (Val de Mougins). Это очень важный момент, поскольку следствие установит, что убийство произошло именно в полдень. Однако капитан Ченчи утверждает, что после задержания Омар указал на другую пекарню (La Huche à pain). После проведения проверки никто не смог вспомнить, чтобы Раддад появлялся в той пекарне, про которую Омар рассказал Ченчи. Следствие заключит, что в полдень у Омара было алиби.

Сам Омар Раддад скажет, что уже позднее, когда получил доступ к своему досье, в названии пекарни была ошибка. «Зашёл в ту, что первая попалась на пути, перед ней были ступеньки» - написал он в своей книге. Также он отметил, что долго стоял в очереди.

Неподалёку от пекарни, обозначенной детективом, действительно была ещё одна пекарня. Через много лет один из журналистов обнаружит пекаря, который к тому моменту уже вышел на пенсию. Этот пекарь подтвердит, что Омар Раддад был их постоянным покупателем и регулярно заходил к ним в районе полудня или половины первого. Также он был удивлён, когда узнал, что жандармы изучали другую пекарню и не заходили к ним.

• В 12:15 – 12:20 Омар пришёл домой и рассказал, что видел во дворе управляющего казино по имени Жан-Пьер. Жан-Пьер на самом деле подтвердит своё присутствие во дворе дома в то время, но не припомнит, что бы видел садовника. Хотя это ни о чём и не говорит.

• В 12:40 Омар покинул свой дом и прибыл на виллу Франсин в 13:10. По словам стороны обвинения, дочь Франсин (Арлетт) очень удивил тот факт, что Омар после обеда смог так рано приступить к работе, поскольку обычно он не возвращался раньше 13:30. На это Омар ответил, что таким образом решил отработать своё утреннее опоздание. По словам дочери Франсин, после обеда в поведении Омара ничего не изменилось: он, как и всегда, улыбался, на нём была та же рабочая одежда. Сторона обвинения указывает, что Омар вернулся на работу, чтобы создать себе алиби. Также вопросы вызовет и его раннее возвращение с обеда: позже будет установлено, что с утра Раддад не опаздывал на работу.

• Ближе к вечеру, как сообщит Омар, он зашёл в телефонную будку, чтобы позвонить жене в Тулон. Однако после проверки выяснится, что он звонил ей после обеда, в 12:51. Позже он ответит, что не смог вспомнить всех деталей того дня, поскольку не предполагал, что будет проходить обвиняемым и ему придётся вспомнить все события. На основании его слов и свидетельских показаний следствие придёт к выводу, что у Омара Раддада не было алиби, и у него было достаточно времени, с 12:00 до 13:10, чтобы убить Гислейн Маршаль.

На узкой улице, которая вела к особняку La Chamade, принадлежавшему Гислейн Маршаль, весь тот день находилось несколько человек, свидетелей. Чтобы добраться до дома Гислейн, Омар в любом случае должен был столкнуться с этими людьми. Одна из местных жительниц, которая также была знакома с Омаром, сообщила, что если бы он проходил мимо её дома, то обязательно бы залаяли все её 5 собак, но этого не произошло. Кроме того, ещё одна свидетельница также подтвердила, что не видела Омара в 12:30, когда находилась в той местности, рядом с особняком Маршаль.

Допрос работодателей и родственников Омара Раддада

После ареста Омара Раддада, его работодатели, а также дочь и зять Франсин подсуетились, чтобы найти ему адвоката, а также всячески отрицали его вину. Жандармы прослушивали их телефоны и выяснили, что все эти люди постоянно звонили друг другу, адвокатам и прессе. Также они неоднократно встречались, чтобы обсудить этот вопрос и найти решения.

Несмотря на свой возраст, мадам Франсин была заключена под стражу после того, как сообщила следователям об анонимном телефонном звонке, который ей поступил вечером 24 июня. Мужской голос в трубке сказал: «Он сделал это красиво, твой садовник. Она написала это собственной кровью». Тогда следователи предположили, что женщина что-то не договаривает.

Однако вскоре следователи решат, что все улики ведут к Омару Раддаду. В посланиях сказано, что это совершил именно он, жертва знала его, орфографические ошибки в послании говорят о том, что убийца плохо владел французским языком. Дверь была заблокирована, то есть версия постановки отпадала, а алиби у Омара не было. Кроме того, только Франсин и сам Омар были в курсе того, что в тот день Раддад работал недалеко от виллы Гислейн Маршаль. В качестве мотива преступления следователи укажут…деньги.

Мобильный поиск

Согласно версии капитана Ченчи, Омар Раддад пришёл не убивать и даже не грабить, он пришёл одолжить денег, но получил отказ от Гислейн, и у него случился приступ ярости.

Следствие установило, что за предыдущие два года он снял со своего банковского счёта 80 000 франков. Для чего ему понадобились такие деньги? По словам капитана Ченчи, Омар мог потратить их на игровые автоматы и проституток. Однако сам Омар уверял, что эти 80 000 франков принадлежали его брату, у которого не было банковского счёта во Франции. Поэтому по просьбе брата каждый раз, когда тот собирался в Марокко, Омар снимал озвученную им сумму и отдавал деньги брату, чтобы он мог отвезти их семье на родину.

Между садовником и его работодателями также возникали споры по поводу повышения зарплаты. По словам Франсин, у которой садовник также просил увеличения зарплаты, Гислейн Маршаль была очень раздражена подобными просьбами, поскольку не хотела, чтобы её работник всё спускал на столь сомнительные развлечения. В её бухгалтерской книге за июнь указана выписка разового авансового чека на 1000 франков. Уборщица подтвердила, что стала свидетелем того, как Омару выдавали второй аванс 14 июня. Деньги ему якобы были нужны для оплаты съёмной квартиры и чтобы отправить деньги матери в Марокко. В ходе расследования выяснилось, что деньги он ни разу не отправлял.

Судья сообщал о «тяжёлом финансовом положении» подозреваемого, однако в итоговом отчёте следователей было указано, что у семьи Раддад не было финансовых трудностей и долгов за исключением небольших задолженностей по квартплате.

Омара обвинили, что он украл деньги из сумки убитой работодательницы. В свою защиту Омар утверждал, что «деньги можно было бы просто украсть, не обязательно было творить такой ужас», а также он дал показания, что Гислейн несколько раз подозревала свою домработницу в том, что та украла несколько вещей из дома. Кроме того, если бы целью убийства были деньги, то почему бы убийце не снять с жертвы дорогие часы и драгоценности?

Омар Раддад позже признался, что действительно увлекался игрой на игровых автоматах. В протоколах допроса сотрудников казино Круазетт в Каннах и двух других казино описывается человек, который несколько раз в неделю играл на автоматах стоимостью по 5 франков. На суде Омар расскажет, что играл только на те деньги, которые выигрывал, а проигрывал он редко. Представители прокуратуры считали, что Омар Раддад якобы использовал полученные авансы, чтобы играть в казино. Таким образом, он старался отыграть проигранные ранее деньги. Близкие об этом ничего не знали.

Во время судебного процесса следователи будут также упоминать о связях Омара с проститутками, но Раддад категорически будет опровергать эти заявления. Таким образом, к концу августа у следствия сложится более или менее ясная картина преступления и будет подозреваемый с непонятным прошлым, увлекающийся азартными играми и замеченный в связях с проститутками. У него не будет алиби, он лжёт своей семье, имеет финансовые проблемы, поэтому, когда Гислейн Маршаль отказалась выплатить аванс, у Омара Раддада не оставалось другого выхода, кроме как убить женщину. Кроме того, отсутствие следов взлома на вилле и кража 5000 франков из сумочки жертвы без кражи других ценных вещей – явный признак знакомства с жертвой.

Омар Раддад во время следствия и суда будет неоднократно жаловаться на то, что доказательства его вины были высосаны из пальца, следователи нашли козла отпущения и попытались спихнуть на него всю вину.

Первые исследования

Первичные результаты исследований показали, что в подвале не было обнаружено следов садовника: не было следов ни на стропилах, ни на трубе, ни на жертве. А кровь, обнаруженная на трубке и под ногтями жертвы, принадлежала самой жертве. На одежде Омара вообще не было следов крови. Отпечатков пальцев на месте преступления также обнаружено не было. По словам жандармов даже на сумке жертвы не было обнаружено следов, которые можно было бы использовать для поисков подозреваемого.

Но если Омар Раддад не планировал преступление, и как следствие не переодевался и не использовал перчатки, то как тогда ему удалось не оставить отпечатков пальцев и не испачкать одежду?

В октябре был проведён ДНК-анализ следов, обнаруженных на ножницах, которые считались орудием преступления. На этих ножницах было обнаружено ДНК человека. Как отметили патологоанатомы, не все раны женщины были получены с помощью этих ножниц.

Судья дважды запрашивал заключения экспертов о наличии следов пыли из подвала на одежде и обуви Омара, а также о возможных следах ДНК. Выяснится, что на его штанах удалось обнаружить следы гипса и стекловолокна. Но эксперты сообщили, что поскольку гипс является очень популярным строительным материалом, то Омар мог испачкаться и в другом месте. Кроме того, подвал жертвы был утеплён минеральной ватой, а не стекловолокном.

На обуви Омара Раддада химический состав волокон не соответствовал составам материалов из подвала. Но всё же эти следы в каком-то виде можно было соотнести с подвалом жертвы.

Для следователей эта корреляция явилась решающим фактором в пользу вины Раддада, поскольку она доказывала, что Омар всё же мог быть в подвале. Хотя сам он ранее заявлял, что в течение последних двух месяцев перед убийством не посещал подвал. Но 18 февраля он внезапно вспомнил, как спускался туда всего за два дня до преступления, чтобы отнести горшки с цветами. По его словам, об этой детали он просто забыл. В подвале следователям действительно удалось обнаружить цветочные горшки.

4 марта 1992 года в газете Le Figaro появилась статья о том, что в мае 1990 года Раддад попытался продать золотую цепочку. Сам мужчина утверждал, что в то время находился в Марокко. В период с 21 октября по 3 января следователи проверили 70 ювелирных магазинов. В одном из них они обнаружили запись, датированную маем 1990 года: там было сказано, что некий Раддад продал золотую цепочку. А в мае 1991 года, т.е. ровно год спустя, Латифа Раддад, жена Омара, заметила пропажу своей золотой цепочки.

Сам Омар Раддад неоднократно жаловался судье и адвокатам, что пресса всячески обливала его грязью. Здесь он упомянул статьи про связь с проститутками, воровство и т.п. Адвокаты садовника пытались подать иск против правоохранительных органов за то, что те специально запустили в прессе подобную кампанию для использования её результатов в своих целях, а также, что журналистам были слиты многие детали дела. Однако правоохранительные органы и сами сетовали на медийное освещение этого дела, якобы СМИ зачастую только мешали проведению расследования.

Вскоре следствие пришло к выводу, что послания на дверях подвала написала сама жертва, поскольку хотела указать на убийцу. Но могли ли она ошибиться в личности нападавшего? Следователи провели расследование в отношение четырёх людей, похожих на Омара.

Так были проверены брат Омара, который вовсе не был похож на него, бывший повар Гислейн Маршаль, а также француз, который уехал в Швейцарию за два дня до случившегося. Четвёртым человеком стал мужчина, проживавший неподалёку от La Chamade. Он сообщил, что в день преступления был в Марокко. Свои слова он подтвердил билетами на самолёт и отметками о въезде и выезде в паспорте.

18 ноября 1991 года Омар Раддад объявил голодовку. В одну из ночей, будучи в отчаянии, он поджёг своё одеяло. 12 декабря он был госпитализирован. Наконец он согласился поесть только 23 декабря, через 36 дней.

Омар Раддад 5 раз просил предварительного освобождения, пока идёт следствие. После пятого раза, 16 апреля 1992 года он начал новую голодовку, едва оправившись от предыдущей. Спустя некоторое время он решил отказаться и от воды. 16 июня к нему в больницу приехал судья, чтобы сообщить, что Омар приговаривается к заключению сроком на 1 год. Вторая голодовка продлится 35 дней.

22 марта 1993 года Омара перевели в следственный изолятор Ниццы и поместили его в камере с вновь прибывшими. Туалеты были засорены, розетки сломаны, стены были грязные. В отчаянии он решил проглотить лезвие. Но этим он не смог вызвать жалости у надзирателей. Тогда он попытался перерезать себе вены. После этого инцидента садовника перевели в обычную камеру, где он десять месяцев ждал приговора.

Суд над Омаром начался 24 января 1994 года. В зале суда был аншлаг. Большинство присутствующих были уверены, что мужчина будет оправдан. Судебный процесс, как обычно начался с оглашения пунктов обвинения, основанного на следующих утверждениях:

• Послания на стене подвала явно указывали на нападавшего.

• Обвиняемый требовал у жертвы аванса, а она ему отказывала.

• Отсутствие алиби: неизвестно, где был обвиняемый 23 июня с 12:00 до 13:10, т.е. во время совершения преступления.

• Отсутствие следов взлома в особняке, что говорило о том, что у преступника был ключ.

Был произведён анализ личности обвиняемого. В целом отзывы о нём были положительные. Несмотря на его увлечение азартными играми, краже цепочки у жены и просьбах о выплате внеочередного аванса, родственники и знакомые отзывались о нём только положительно.

Начался очень противоречивый судебный процесс. Обвинение изначально и не старалось рассмотреть другие версии, кроме причастности к преступлению Омара. Было вызвано и выслушано большое число свидетелей, вплоть до проституток, услугами которых якобы пользовался Омар. Во время суда в деле произошёл интересный поворот. Горничная Гислейн Маршаль заявила, что её работодательнице позвонили за день до убийства. После этого женщина дала горничной выходной аж до вторника. Работница подумала, что Гислейн собирается куда-то уехать. После этого со стороны защиты было выдвинуто предположение, что жертва ждала кого-то в гости, с кем хотела остаться наедине. Однако подтверждения этому не нашлось.

Кроме того, появилась информация о существовании некой пленки в фотоаппарате Гислейн Маршаль. Эту плёнку так и не покажут публике, поскольку по словам жандармов, на ней запечатлены личные вещи жертвы и снимки с Франсин у бассейна. Фотографии были сделаны 19 июня. По словам капитана Ченчи, эта плёнка не представляла ценности для следствия, поэтому вскоре была попросту уничтожена.

Вечером 2 февраля 1994 года Омар Раддад был приговорён к 18 годам лишения свободы. Присяжные признали его виновными с отягчающими обстоятельствами. Впоследствии многие упрекали защиту Омара за недостаточную напористость в ходе слушаний. Однако адвокат заявил, что был наверняка уверен, что его подзащитный был абсолютно невиновен, не было прямых доказательств его вины, и Омар будет оправдан.

Приговор был широко раскритикован как в самой Франции, так и в Марокко. Глава профсоюза судей (Sabine Mariette) считает, что в деле были допущены все судебные нарушения, которые только возможно было допустить при проведении суда присяжных. Не было представлено никакой оправдательной информации подсудимого, что привело к склонению присяжных к точке зрения следователей и обвинения. К 5 февраля 18 адвокатов выступили с осуждением приговора Омару Раддаду и призвали провести новое судебное разбирательство.

Попытки реабилитации Омара Раддада

По окончании суда защита наняла двух частных детективов для проведения независимого расследования с целью выявления новых улик, которые могли бы привести к пересмотру обвинительного приговора.

В марте 1994 года академик Жан-Мари Руар опубликовал книгу об этом деле под названием «Омар: как создавался преступник». По его словам, он работал над ней днём и ночью с огромным энтузиазмом, поэтому она была написана всего за три недели. Он считает Омара жертвой заговора семьи Маршаль и следователей. Он подвергает жёсткой критике расследование, возмущается быстрой кремацией тела и уничтожением последних фотографий, сделанных жертвой. Автор даже лично проберётся на виллу La Chamade, чтобы доказать, что убийце не нужен был ключ, чтобы проникнуть внутрь. В книге также описаны многочисленные виды деятельности и деловые связи зятя Гислейн, в частности, в Африке, что указывает на потенциальную опасность подобной деятельности и последующие разборки. Он также задается вопросом о возможном влиянии на исход дела другого зятя Гислейн Маршаль, председателя коллегии адвокатов. В статье в Le Figaro автор книги высказывает предположение, что для своих людей всё решается как надо.

В январе 2002 года академик проиграет суд по иску о клевете в адрес семьи жертвы, и его обяжут возместить моральный ущерб. По мнению судьи, выводы Жана-Мари Руара не подкреплены фактами и основаны только на разрозненных и неполных элементах расследования.

Также в марте 1994 года вышла книга адвоката Верже под названием «Омар убить меня. История преступления». В то время Верже подвергся преследованию со сторону прокуратуры Ниццы за высказывания о следах расизма в деле.

9 марта 1995 г. была отклонена кассационная жалоба, поданная защитой Раддада, поскольку Кассационный суд не обнаружил процессуальных нарушений во время суда и заявил, что обвиняемый получил беспристрастное и справедливое судебное разбирательство.

Новые гипотезы

Фургон художника

Спустя почти три месяца после вердикта суда присяжных, 4 мая 1994 года, адвокат Жак Верже провёл пресс-конференцию совместно с новозеландкой по имени Патрисия Гудлэнд-Кларк, временно проживавшей в Мужене. Она дала о себе знать после прочтения книги Верже. В день совершения преступления она якобы заметила перед своим домом, расположенным в нескольких километрах от виллы Гислейн Маршаль, брошенный фургон со следами крови внутри и деревянными стропилами сзади. Через несколько дней машина исчезла. После проверки жандармерия Мужена выяснилось, что фургон, соответствующий описанию, принадлежал художнику, проживавшему по соседству. Художник действительно мог перевозить в фургоне доски и красную краску для ковра, которую женщина могла спутать с кровью.

Второй Омар

В конце мая 1994 года газета «Либерасьон» упомянула о наличии «второго Омара». Детектив рассказал, что он узнал о том, что Гислейн Маршаль знала ещё одного молодого человека по имени Омар. Сообщается, что ее видели с ним перед входом в казино за некоторое время до убийства.

Жандармерия Мужена допросила этого человека и пришла к выводу, что сообщение было клеветническим. Выяснилось, что этот человек проживал в 15 км от Мужена и не имел абсолютно никакого отношения к Гислейн. Совпадало только имя с главным подозреваемым.

Сокамерник Мохамед М.

12 сентября 1995 года бывший заключенный тюрьмы Клерво по имени Мохамед в интервью марокканской газете сообщил, что один из его бывших сокамерников по имени Ален признался ему, что он был истинным убийцей Гислейн Маршаль. У этого человека была подруга, работавшая домработницей в доме Маршаль. Гислейн уволила её по подозрению в краже крупной суммы денег. Они решили ограбить и убить женщину, и сами написали послания на дверях. Прокуратура начала расследование в этом направлении, однако быстро свернула его, поскольку выяснилось, что в день преступления Ален находился в больнице, куда попал после аварии на мотоцикле. Показания Мохамеда М. также противоречили показаниям жандармерии Мужена, которая не наблюдала ни вторжений, ни краж на вилле La Chamade. Версия с ограблением, которое пошло не по плану, была исключена. Впоследствии расследование установит, что Ален специально оговорил себя, чтобы получить некий авторитет у сокамерников.

Кто приезжал на виллу La Chamade 23 и 24 июня?

В первоначальном протоколе вскрытия была опечатка в дате смерти жертвы, из-за чего защита будет стремиться доказать, что преступление произошло в понедельник 24 июня утром, как и было указано в протоколе.

По мнению стороны защиты, на это указывают несколько деталей:

• Во время суда горничная упомянула телефонный звонок, полученный Гислейн Маршаль в субботу утром 22 июня, после чего она отпустила горничную до вторника. Защита недоумевала: почему не до понедельника, как обычно? Ждала ли кого-то Гислейн?

• 26 июня жандармы допросили двух каменщиков, работавших около La Chamade 24 июня. Один из них вспомнил приезд подруги Гислейн по имени Эрика перед обедом, в то время как другой свидетель сообщил, что он припоминает только приезд блондина на красном Land Rover. Он сказал, что слышал женский крик «Кто это?» из дома. Он также вспомнил, как видел двух женщин, входивших в дом. Защиту очень заинтересовало, кем были эти люди.

• 23 июня ближе к вечеру охранником соседней виллы был замечен автомобиль со швейцарскими номерами, рядом с La Chamade. Защита задается вопросом о возможном «швейцарском следе», на который не обратили внимание в ходе первичного расследования.

Эти факты требовали объяснения, поэтому было установлено следующее:

• Мы знаем, что Гислейн Маршаль приглашала на обед подругу Эрику. Она даже просила её принести с собой газеты, поскольку у горничной, которая этим занимается, был выходной. Эрика подтвердила, что они планировали устроить пикник у бассейна в понедельник, 24 июня, и в услугах горничной они в тот день не нуждались.

• Жандармы без труда определили, что красный автомобиль, описанный каменщиком, на самом деле не Land Rover, а Niva 4x4, принадлежавшая личному врачу Гислейн Маршаль, который приехал днём на её поиски. А двумя женщинами, входившим в дом, были Франсин и её охранник, которые также приехали искать женщину.

• Автомобилем, зарегистрированным в Швейцарии, оказался Audi подруги Колетт, к которой Гислейн должна была отправиться на обед вечером в воскресенье.

Итальянский след

3 сентября 1998 года газета Midi Libre сообщила о новой версии детектива: два итальянца и женщина предположительно совершили преступление из-за крупного финансового спора с жертвой. Новая версия не приобрела широкого внимания СМИ, поскольку её появление совпало с выходом Омара Раддада на свободу 4 сентября 1998 года.

Орден Храма Солнца

В 2002 году некий Гай М., личный водитель одного из представителей секты Орден Храма Солнца сообщил интересную информацию. Гай, управлявший BMW сливового цвета, зарегистрированного в Швейцарии, в понедельник 24 июня 1991 года, в 11:45, отвез трёх человек в La-Chamade (в это время Эрика как раз звонила в дверь своей подруги). Гай забрал этих людей в 14.15 (когда на виллу приехал сотрудник службы безопасности). Гай выступил в ток-шоу в 2002 году. Он сообщил, что мадам Маршаль стала членом секты. Эта секта решила разобраться с ней из-за возникшего финансового спора. Доказательств этим утверждениям предоставлено не будет. Позже выяснится, что ранее этот Гай привлекался к ответственности за шантаж и мошенничество.

Что известно о жизни жертвы?

Защита Омара Раддада раскритиковала следствие за то, что оно не расследовало частную жизнь жертвы, поскольку в материалах дела не было данных по этим вопросам. Отвечая на этот вопрос, судья признал: «Она была очень осторожна и скрывала своих друзей, никто толком ничего не знал о ней». Гислейн Маршал не любила, чтобы люди вмешивались в её личные дела. Друзья называли ее «скрытной». По словам подруги Колетт Костер, Гислейн периодически уезжала на несколько дней, никому не сказав, куда. Неизвестно, был ли у неё любовник. Ее друзья упоминали о бывших отношениях с греком. Ходили слухи, что незадолго до смерти, у неё были отношения с итальянцем, у которого есть лодка. Гислейн поздно ложилась спать, она частенько разговаривала по телефону до двух часов ночи, и много писала в каком-то «большом блокноте», обнаружить который не удалось.

Помилование

10 мая 1996 года президент Жак Ширак подписал приказ о помиловании Омара Раддада, сократив срок его заключения до 4 лет и 8 месяцев. На это решение повлияло соглашение с королём Марокко Хасаном II. Омара отпускали в обмен на освобождение француза, задержанного ранее в Марокко.

Омара Раддада должны были освободить при одном условии: он должен был сменить место жительства и работу. С местом жительства вопросов не возникло, а первые два варианта новой работы были отклонены министром юстиции. В первый раз он выбрал снова работу садовником на богатую вдову. Министру показалось, что здесь появляется слишком много совпадений с Гислейн, и отклонил этот вариант. Во второй раз он выбрал обслуживание недвижимости в городе Экс-ан-Прованс, но этот вариант тоже был отклонён. Наконец, его третий вариант получил положительное заключение от министра, это была должность курьера на консервном заводе в Марселе. В итоге, Омар Раддад был освобождён 4 сентября 1998 года.

Исследование ДНК

2 февраля 2000 года, ровно через 6 лет после осуждения Омара Раддада, комиссия по пересмотру решений суда решила провести дополнительные экспертизы надписей на дверях подвала, чтобы выяснить, кто же всё-таки являлся их автором. Кроме того, 14 января 2001 года суд назначил дополнительную экспертизу дверей и деревянных стропил, которыми наносились удары по Гислейн Маршаль. На трёх стропилах будут обнаружены ДНК.

20 февраля 2001 года эксперты сообщат, что на дверях котельной и стропилах обнаружены ДНК двух разных мужчин. Ни одна из них не принадлежит Омару Раддаду. Эти ДНК будут смешаны с кровью жертвы.

25 июня 2001 года комиссия решила передать дело в суд для повторного рассмотрения, ввиду вновь открывшихся обстоятельств. Одним из таких обстоятельств стало обнаружение ДНК двух неизвестных мужчин, а вторым обстоятельством – результаты повторной графологической экспертизы, которая установила, что автором посланий была не Гислейн Маршаль. Однако 20 ноября 2002 года ходатайство о пересмотре дела было отклонено, поскольку, цитата: «вновь открывшиеся обстоятельства не вызывают сомнений в виновности ранее осужденного».

В 2011 году поступил запрос на установление генетических профилей обнаруженных ДНК. Однако установить генетический профиль не удалось, хотя было отмечено, что ни один из них не соответствует профилю Омара Раддада.

В 2016 году повторный анализ ДНК показал, что следы, обнаруженные на двух дверях подвала и стропилах, принадлежат четырём мужчинам, но никак не Омару или другим подозреваемым, которые были у следствия в 1991 году.

Гислейн Маршаль, урождённая де Ренти, была дочерью промышленника, который присоединился к сопротивлению во время Второй мировой войны, и впоследствии умер в депортации. От первого брака у неё остался сын. В 1991 году она стала вдовой Жана-Пьера Маршаля, владельца знаменитой компании Маршаль, которая занималась производством запчастей для автомобилей. Кроме того, она была невесткой президента Парижского совета адвокатов Bernard de Bigault du Granrut. Она проводила время то в своём основном доме в Швейцарии, то на вилле La Chamade (Ля-Шамад), которую она построила на холме города Мужѐн.

Исчезновение Гислейн Маршаль

В воскресенье, 23 июня 1991 года, примерно в 11:48 утра, Гислейн Маршаль, которая только что вышла из душа, разговаривала со своей подругой Эрикой. Она планировала, что подруга приедет на ланч в La Chamade в понедельник утром. По телефону Маршаль говорит, что сейчас спешит, поскольку ей нужно собираться на ланч, который состоится в доме месье и мадам Костер в 13:00. Подруги заканчивают свой разговор в 11:50. Это был последний раз, когда кто-либо из друзей или близких слышал голос Гислейн.

Удивившись, что Гислейн не приехала, её друзья, начиная с 13:30, начинают ей звонить. Однако трубку никто не берёт. Примерно в 18 часов Коллет Костер сама отправляется в La Chamade. Она звонит в дверной звонок, но никто не открывает. Больше в тот вечер в дом Гислейн никто не звонит.

В понедельник 24 июня, как и было запланировано, приезжает Эрика. Она звонит в звонок, никто не отвечает. Затем звонит ещё. После этого пытается позвонить по телефону. Всё бесполезно. Встревоженная сообщениями Эрики и Колетт, третья подруга по имени Франсѝн отправляет в дом Гислейн сотрудника службы безопасности. В доме темно и тихо, отсутствуют следы взлома. Жалюзи открыты только в спальне, на незаправленной кровати стоят стаканы, дневник. На кухне лежит поднос для завтрака. В замке двери торчат ключи, дверь не заперта, сигнализация выключена. Выглядит всё так, будто Гислейн Маршаль только что проснулась, но куда-то вышла. Её поиски продолжаются весь день. Сотрудник службы безопасности, а также Франсин со своим сопровождающим снова возвращаются в дом подруги. К поискам присоединяется личный врач Гислейн. Они находят украшения, открытую сумочку, в которой отсутствуют деньги. Но также отсутствует и владелец этих вещей.

Дверь в погреб закрыта изнутри

Наконец, вечером, 24 июня 1991 года решено было обратиться в полицию. Полицейские приехали в дом женщины. После обысков в доме они заинтересовались пристройкой к основному дому. Оттуда в погреб вела лестница, по которой ещё никто не спускался. Оказалось, что металлическая дверь, которая вела туда, была заперта. После отпирания замка дверь открылась, но не более, чем на 2 см. Один из офицеров толкнул дверь изо всей силы, а другому удалось просунуть руку и нащупать складную кровать, которая подпирала дверь изнутри. Ещё один сильный толчок, дверь открывается чуть больше, но металлическая труба кровати располагается строго перпендикулярно поверхности двери, и блокирует её. Офицер снова начинает изо всей силы бить по двери, которая, в свою очередь, деформируется. Благодаря этому удаётся добраться до трубы, и несколько раз пнуть её. Наконец труба смещается, и дверь удаётся открыть. Позднее в отчёте будет сказано, что на бетонному полу останется серьёзный след от этой трубы.

Обнаружение тела

В задней части погреба, в котельной, было обнаружено тело Гислейн Маршаль. Она лежала вниз лицом, ногами в сторону внутренней стены. Руки были вытянуты вперёд. Женщина была одета только в халат, который был задран выше талии.

Первый осмотр врачом вечером 24 июня и последующее вскрытие, проведённое 28 июня, выявили несколько травм: 5 сильных ударов по голове, нанесённых об стропила. Удары наносились таким образом, чтобы убить женщину наверняка, а не вырубить. Эти удары оставили порезы на голове женщины и привели к отёку головного мозга. На шее виднелся V-образный разрез, который доходил до трахеи и артерии. Десять порезов на грудной клетке и брюшной полости, нанесённых клиновидным лезвием, края которого были заточены с обеих сторон. Лезвие имело длину от 15 до 20 см, ширину не более 2 см. Этим лезвием был вспорот живот жертвы, поэтому снаружи виднелись некоторые внутренние органы. Три пореза виднелись на печени. Два пореза было на левом бедре. После одного из этих порезов жертва лежала неподвижно в течение, как минимум, 7 минут, поскольку кровь успела свернуться. Травмы и переломы рук, почти оторванная фаланга пальца, позволяли предположить, что женщина старалась защитить себя, закрывая лицо руками. Ссадины на руках и ногах, а также частицы пыли и цемента на задней части её ног и на халате позволили сделать вывод, что её тащили по полу.

Судмедэксперты сообщили, что не было возможности определить порядок нанесения травм. Поскольку каждая из них вызывала агонию, длящуюся от 15 до 30 минут. Капитан Жорж Ченчи отметил, что “убийца казался решительным, но, в то же время, достаточно неуклюжим”.

Доктор Жан Пальюцца, судебно-медицинский эксперт, считает, что убийство могло произойти очень быстро, всего за 3 или 4 минуты. Первые удары имели цель нейтрализовать жертву, оглушив ее. После этого очень быстро наносятся удары клинком. «Принимая во внимание силу ударов, агрессором был, явно, мужчина, он был левшой». Доктор отмечает, что самая низкая травма была сделана первой. «Клинок ударял все выше и выше, пока жертва падала». V-образная травма на ее шее «часто встречается в убийствах такого типа» из-за бокового движения головы, чтобы уклониться от ударов по шее. Эксперт указывает, что на убийцу наверняка попала кровь жертвы. Учитывая то, как текла кровь, эксперт полагает, что жертва не вставала; она умерла «быстро от кровопотери». Если бы она встала, кровоизлияние в печень заполнило бы брюшную полость, чего судмедэксперты не наблюдали.

Обнаружение надписи “Омар убить меня”

Металлическая дверь винного погреба открывалась внутрь. Слева на внутренней стороне белой двери, на высоте один метр от пола, кровью было написано “Омар убить меня”. Под надписью виднелся кровавый след. Перед металлической дверью, в задней части главной комнаты, на двери котельной снова было написано “Омар меня у”. Эта «вторая надпись», как окрестили её следователи, находилась ниже первой и была едва различима. Она располагалась на двери со стороны котельной. Но поскольку дверь туда была открытой, надпись была видна из главной комнаты, а не из котельной, где было обнаружено тело.

На металлической входной двери с внутренней стороны не было никаких отпечатков пальцев. А вот вся лестничная площадка была окровавлена, хотя на лестнице следов крови не было вообще.

Обсуждение сценария преступления

Если автором надписи является мадам Маршаль, то значит, она указала имя нападавшего, и, следовательно, под подозрение попадает садовник, Омар Раддад. И наоборот, если это сообщение написано рукой убийцы, то вряд ли это сделал бы Омар. Скорее всего, убийца бы попытался запутать следствие, и указал ложное имя. Таким образом, с первого же дня, главным подозреваемым стал Омар Раддад.

На первый взгляд, формулировка сообщения может показаться странной: почему глагол написан в неопределённой форме? Но могла ли Геслейн Маршаль, богатая и образованная женщина, совершить такую ошибку? Некоторые документы указывают на то, что её правописание не всегда было идеальным. Например, иногда она путала глаголы прошедшего времени с инфинитивом. Так она могла уже на оплаченном счёте написать «оплатить». Однако эти утверждения решительно оспаривались защитой и журналистами.

Капитан Ченчи, судья Куттон и прокурор (Фаррет) считают, что этот факт может говорить о том, что послание написала сама Гислейн. Но, по словам графолога (Франсуазы де Риччи), подобная ошибка очень распространена и не является определяющим фактором идентификации личности.

Так действительно ли эти послания написала Гислейн Маршаль? Буквы, написанные на дверях, эксперт сравнил с буквами, которыми жертва заполняла кроссворды и документы. Эксперт сообщил, что буквы на дверях писал один и тот же человек. Причём первое послание он писал, стоя на коленях, а второе – уже лёжа, когда его покидали силы. Во время суда этот эксперт (Gilles Giessner) скажет, что на 100% уверен, что надписи были сделаны рукой жертвы. Однако затем под давлением защиты он признается, что на 2/3 уверен, но на 1/3 всё же сомневается.

По просьбе защиты, надписи были исследованы ещё одним экспертом (Buisson-Debar). Она частично подтвердит выводы своего коллеги: из десяти букв первого послания только пять соответствуют почерку жертвы.

В 1999 году была проведена ещё одна графологическая экспертиза. Было снова установлено, что надписи были сделаны рукой жертвы. Затем будут привлечены другие эксперты, которые сообщат, что неразумно сравнивать надписи, сделанные в совершенно разных условиях.

Автор книги по этому делу отмечает, что кровавые буквы имеют ненормально короткие хвосты, хотя в кроссвордах Гислейн эти хвосты удлинённые. Этот контраст наиболее очевиден в буквах М, А и R.

Кто и как заблокировал металлическую дверь?

Капитан Жорж Ченчи утверждает, что металлическая дверь подвала является единственно возможным путём в этот подвал. Исходя из этого, поскольку никого более в подвале обнаружено не было, только жертва могла там забаррикадироваться.

Выше уже было сказано, что металлическая труба не позволяла открыть дверь. Однако эта труба была очень тонкой, и она с лёгкостью прошла бы в зазор между полом и дверью. Тогда как она могла её заблокировать?

В феврале 1992 года, когда на место преступления прибыли следователи, они решили, что Гислейн Маршаль положила один конец металлической трубы на деревянное стропило, благодаря чему труба не давала двери свободно открываться.

Однако адвокаты защиты поспорили с этим утверждением, заявив, что 24 июня жандармы не заметили никакого стропила. Они также утверждали, что к двери была поставлена раскладушка, так что при выходе и медленном закрывании этой двери раскладушка падала и блокировала её.

Один человек заметил, что зазор под дверью сужался в направлении петель из-за неровностей пола. Один конец металлической трубы находился возле петли, и толщины этой трубы было достаточно, чтобы заблокировать дверь, о чём и свидетельствует след на полу.

Место преступления являлось постановкой?

Защита Омара Раддада утверждала, что настоящий убийца осуществил инсценировку и покинул место преступления, решив подставить садовника. Однако, по мнению стороны обвинения, эта теорию можно оспорить несколькими факторами:

• Вряд ли настоящие убийцы выбрали бы для совершения преступления именно воскресенье, поскольку Омар Раддад мог работать в тот день. На самом деле, он никогда не работал по воскресеньям, но об этом было известно только мадам Маршаль и её соседке. Вряд ли бы преступник задумал совершить преступление, зная, что ему придётся столкнуться с лишним свидетелем.

• Установка блокиратора двери предполагала, что Маршаль уже мертва и сама залила лестничную площадку собственной кровью, большое количество которой было обнаружено на полу за дверью. В этом случае истинный убийца должен был установить запорный механизм снаружи и выйти, не оставив ни единого кровавого следа. Однако в сложившейся обстановке выйти, не оставив ни единого следа, было невозможно.

Одна из журналисток, подробно изучавших это дело, задалась вопросом: «мог ли убийца покинуть место преступления через винный погреб?». Получив доступ к отчётам жандармов, она заметила в них один недочёт: были описаны и изучены все помещения подвала, кроме винного погреба. Журналистка утверждала, что винный погреб никто не исследовал, а Омар Раддад и его адвокаты вообще не помнят, чтобы бывали в нём. В протоколе допроса каменщика от августа 1991 года сказано, что в 1989 году он выполнял работы по прокладке вентиляции винного погреба. Второй этап этих работ проходил летом 1990 года. Тогда для улучшения вентиляции были сделаны два окна. Мог ли преступник покинуть подвал, воспользовавшись одним из этих окон?

Теория стороны обвинения

По мнению обвинения, Гислейн Маршаль написала именно имя убийцы, прежде чем забаррикадироваться в подвале. Капитан Ченчи предположил, что она сама могла спуститься в подвал, чтобы включить систему очистки бассейна, готовясь к приезду подруги на следующий день. Это подтверждает тот факт, что Маршаль была обнаружена в домашней обуви, а на момент обнаружения тела система очистки всё ещё работала.

Капитан Ченчи полагает, что жертва увидела и узнала нападавшего, поскольку пыталась защититься от его ударов, о чём свидетельствовали травмы её рук. Она пользовалась очками только для работы, поэтому смогла бы узнать нападавшего и без них. И не смогла бы спутать Омара с другим человеком. Гипотеза о том, что Маршаль могла принять за Омара Раддада другого человека, будет освещена подробнее дальше.

Капитан Ченчи предполагал, что преступление совершил Раддад, но сделал это не специально. Он пришёл в тот день в дом Гислейн, чтобы занять немного денег. Поэтому и орудие убийства он выбрал случайно уже на месте преступления. Согласно этой теории, Маршаль отказалась занять ему денег, и он в припадке ярости и гнева схватил стропило и начал бить им свою работодательницу. Затем, поняв, что в живых женщину оставлять нельзя, взял садовые ножницы в помещении для хранения садового инструмента и нанёс жертве несколько ударов. Неуклюжее обращение с ножницами и следствие травмы руки Омара в 1988 году объясняли множественные удары в различные области тела жертвы.

Уходя, садовник положил предварительно протёртый ключ от подвала под кусторез в помещении для хранения садового инвентаря. Затем он взял деньги, которые находились в кошельке женщины в спальной.

Согласно ещё одной гипотезе, орудием убийства мог быть кухонный нож. В свою очередь, в феврале 1992 года экономка отметила исчезновение острого серебряного ножа для писем, который принадлежал жертве.

Гислейн Маршаль не стала трогать металлическую дверь, поскольку понимала, что она заперта. А это говорит о том, что сознание у неё было ясное. Она включает свет и идёт к двери винного погреба, где, стоя на коленях, пишет послание. Она не опирается о дверь или стену. Она касается головой двери, чтобы немного передохнуть, и оставляет единственный кровавый след над надписью. Затем она встаёт с коленей, снова ни на что не опираясь. Это свидетельствует о том, что силы у неё ещё оставались.

Затем она подтаскивает к двери раскладушку (весом 12 кг), чтобы забаррикадироваться для защиты от возможного возвращения нападавшего, и кладёт на пол под дверь металлическую трубу для блокировки.

Судя по пятнам крови на месте преступления, капитан Ченчи делает вывод, что женщина выключает свет, ползёт по полу, затем встаёт и проходит расстояние до двери котельной, открытой настежь. Затем женщина ложится на пол, зацепившись за дверную ручку, на которой позднее обнаружат пятна крови, и на исходе сил пишет своё второе послание.

Поскольку тело было обнаружено не непосредственно перед дверью с надписью, а по другую сторону двери котельной, капитан Ченчи сделал вывод, что каким-то образом мадам Маршаль всё же нашла в себе силы перебраться в котельную и повернуться лицом к выходу.

Теория стороны защиты

С точки зрения стороны защиты Омара Раддада, большое число ударов и жестокость, с которой они были нанесены, не очень хорошо подходит под психотип этого человека и противоречит его хорошему отношению к жертве. Кроме того, на руках Омара отсутствовали царапины и другие следы, а на одежде не было пятен крови. Ведь, если следовать выводам капитан Ченчи о непреднамеренности преступления, то у преступника, Омара, с собой не должно было быть перчаток и сменной одежды. В этом случае, хоть какие-то следы должны были остаться и на руках и на одежде.

Кроме того, тяжесть травм делает маловероятными заявления стороны обвинения о том, что Гислейн Маршаль самостоятельно смогла бы совершить так много действий: проползти по коридору, сделать надпись и заблокировать дверь.

Также тело жертвы находилось не рядом со второй надписью. Сторона обвинения настаивает, что вторая надпись была сделана уже практически мёртвым человеком. Тогда как тело оказалось на расстоянии 1,5 метров от двери? Помимо всего прочего, расположение конечностей и положение халата, который был задран к верхней части тела, свидетельствуют о том, что жертву тащили за ноги.

Сторона защиты указывала ещё на одну значимую деталь: след крови перпендикулярно полу, а также след крови на внутренней стороны бедра жертвы. Если бы жертва делала всё, о чём говорила сторона обвинения, то струйка крови текла бы в другом направлении и была размазана вследствие трения бёдер друг о друга. А судя по этому следу, жертва не двигалась после ухода нападавшего. Подобную рану можно было нанести ножом, чтобы убедиться, реагирует ли жертва. О таком приёме знает каждый охотник. Кроме того, халат был проколот не на уровне удара, что свидетельствует о том, что удар был нанесён, когда халат уже был задран вверх.

Наконец, утверждение о том, что в качестве орудия преступления использовался кусторез или кухонный нож противоречит описанию раны: удар был нанесён коническим обоюдоострым лезвием шириной 2 см. Кроме того, стал бы садовник прятать ключ от подвала вместе с садовым инструментом, чтобы выдать себя?

Всего у Омара было три адвоката, и каждый из них предоставлял собственные версии случившегося:

• По версии первого адвоката (Maîtres Girard et Baudoux), Гислейн Маршаль написала послание в условиях принуждения или даже пыток. Однако позднее эксперты заключили, что травмы жертвы не были следствием пыток, поэтому эта версия была отвергнута обеими сторонами.

• Другой адвокат не оспаривал, что надпись была сделана рукой Гислейн Маршаль, но утверждал, что она ошиблась в личности нападавшего. Разразившийся впоследствии скандал заставит этого адвоката отказаться от данной гипотезы.

• Затем дело возьмёт в свои руки третий адвокат, мсье Верже (Maître Vergès). Он оспорит выводы графологов и сообщит, что послания были написаны именно рукой преступника, который совершил инсценировку, чтобы сбить со следа жандармов. Сам же Омар Раддад отказался от версий первого и третьего адвокатов за 10 дней до начала судебного процесса и сообщил, что ему ближе всего вторая версия защиты.

В итоге, по версии защиты, получалось следующее: преступник или преступники тащили жертву, находившуюся без сознания, к двери, чтобы её руками, испачканными в крови, вывести буквы сообщения. При этом её голова касалась первой двери, оставив на ней соответствующий след. Отпечатки пальцев на теле жертвы были смазанными, из-за чего не несли для следствия никакой пользы. Также почерк на двери являлся всё же почерком преступника. Поскольку если человек пишет сообщение чужой рукой, то почерк всё равно остаётся очень похожим на его собственный.

Один из детективов (Roger-Marc Moreau) и почерковед (Danièle Dumont) разработали теорию, согласно которой вторая надпись была написана потому, что первая надпись показалась преступнику неразборчивой, и он решил сделать более чёткую надпись.

Что касается гипотезы инсценировки, то обвинение задалось вопросом: кто вообще мог знать, что Омар Раддад будет в этот день находиться неподалёку от места преступления? Ведь садовник не работал по воскресеньям. Кроме того, он был мусульманином, а в этот день был крупнейший религиозный праздник. Поэтому Омар должен был оставаться дома с семьёй. Может быть, надпись указывала на другого Омара?

Расследование

Арест и заключение Омара Раддада

Вечером того дня, когда было совершено жуткое открытие, Франсин, проживавшая в 800 метрах от особняка Гислейн Маршаль, сообщила жандармам, что у них с Гислейн был общий садовник по имени Омар Раддад, и что он приходил на работу в воскресенье, 23 июня 1991 года.

Омар Раддад переехал во Францию в августе 1985 года и разговаривал только на берберском. Здесь уже жил его отец, который последние 20 лет работал садовником у Франсин. Омар описывал её как «очаровательную старушку». Первое время она также будет нанимать его садовником. Позже он женился на француженке Латифе Черачини, из-за чего принял решение остаться в этой стране навсегда. Франсин находит для молодой пары студию и заключает с Омаром бессрочный контракт, чтобы тот мог поправить своё материальное положение. Именно у Франсин Омар знакомится с Гислейн Маршаль, которая позже нанимает его садовником и к себе. В скором времени Гислейн нанимает также и Латифу, жену Омара, на должность уборщицы и селит молодожёнов у себя в особняке, в небольшом жилом помещении над гаражом. Когда у Омара и Латифы рождается ребёнок, семья переезжает на новое место жительства. В этот раз им снова помогает Франсин. Впоследствии в своей книге Омар напишет, что две дамы по очереди помогали ему и его семье, а также много скажет о доброте Гислейн Маршаль по отношению к ним: «Она никогда не упускала возможности дарить нам подарки». Когда родился ребёнок, она накрыла для них шикарный стол. Омар часто повторял, что мадам Маршаль была для него как вторая мать.

Во вторник, 23 июня 1991 года, когда жандармы узнали, что Омар родом из Марокко, они опасались, что он сбежит на родину. Обыскали дом и всех членов семьи. Оказалось, что в воскресенье, 23 июня, Омар специально попросил у Франсин выйти на работу, чтобы потом взять себе два выходных подряд, для празднования Ид-аль-Адха (Курбан-Байрама). Во время выходных он находился у своей тёщи в Тулоне.

Позднее Омар был арестован и взят под стражу «как важный свидетель». В ходе длительного допроса садовник так и не признал себя виновным, и ни разу не спутал показания. Он казался спокойным, задумчивым и психологически стойким человеком. Психолог, который работал с Омаром рассказал, что он не был грамотным ни на родном, ни на французском языке.

По словам самого Рададда, задержание длилось утомительно, как физически, так и морально. Он не знал, что имел право на адвоката и переводчика, и его смущало отсутствие словарного запаса. Фактически он знал всего несколько десятков слов, которые выучил в ходе своей работы. И эти слова, в основном, были связаны с его занятием. Находясь под стражей, он понял значение слова «убийство» только когда ему показали фото Гислейн. «Когда я увидел фото надписи на двери подвала, я разобрал из написанного только слово «Омар», поскольку это было единственное слово, которое я мог написать по-французски». Он также поведал, что он и его адвокат (месье Girard) не могли понять друг друга. В итоге, им пришлось прибегнуть к помощи заключённого из Туниса, который говорил на обоих языках. Этому человеку разрешалось присутствовать вместе с Омаром и его адвокатом в комнате для свиданий. Однако вопрос о неграмотности Раддада часто оспаривался следователями и судьями, особенно во время судебного процесса.

Во время содержания под стражей Омар сказал, что у него было ощущение, будто жандармы писали в отчётах о допросе то, что хотели. Например, когда он отвечал по-арабски, жандарм продолжал печатать, хотя не понимал этого языка. Во время допросов ему запрещали садиться: «Как только я собирался присесть, жандармы убирали мой стул». Однако капитан Ченчи писал, что Омар Раддад не сообщал ему о каких-то проблемах и трудностях и не просил переводчика.

Пекарня

После окончания второй ночи содержания под стражей жандармы отвезли его домой и приказали показать одежду, которая была на нём в воскресенье. Одежда не была постирана, и на ней не было следов крови. По словам Раддада, он даже не умел пользоваться стиральной машиной. На обратном пути жандармы остановились возле пекарни. Один из них вышел, но Омар не обратил на это внимания. Он думал, что жандарм захотел купить хлеба. Затем, не выводя Омара из машины, жандарм указал на него одной из продавщиц и спросили, продавала ли она ему что-то 23 июня. По словам Раддада, он никогда не посещал эту пекарню.

По окончании содержания под стражей, вечером 26 июня, Омара Раддада для допроса представили следственному судье (мадам Sylvaine Arfinengo). На тот момент Омару ещё не предоставили адвоката и переводчика. 27 июня судья сообщила о том, что Омар виновен, и заключила его в тюрьму.

Споры по поводу кремации жертвы

1 июля, ещё до получения заключения судмедэкспертов, судья подписал разрешение на кремацию жертвы. Тело Гислейн Маршаль кремировали 3 июля, через 5 дней после вскрытия. Как выяснилось позднее, с этим решением очень поспешили, нужно было провести ещё кое-какие процедуры. Однако семья жертвы хотела, чтобы тело кремировали как можно скорее.

Спора также удостоилось и последнее завещание Гислейн. Согласно словам одного из друзей, она хотела быть похоронена в фамильном склепе. Но по завещанию и по словам её сестры, жертва хотела быть кремированной.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Начало этой мрачной истории было положено 18 апреля 1943 года в Хэгли-Вудс, Вустершир, Англия. Четверо местных мальчишек, Роберт Харт, Томас Уиллеттс, Боб Фармер и Фред Пейн, которые занимались сбором яиц диких птиц отправились в район поместья Хагли, которое принадлежало лорду Кобэму. Недалеко от этого места они наткнулись на большущий вяз. Решив, что дерево подходит для сбора яиц, Фармер попытался взобраться на него, чтобы осмотреть получше. Поднявшись, он заглянул в полую середину ствола и увидел череп. Сначала он решил, что это череп животного, но, увидев человеческие волосы и зубы, он понял, что это человеческий череп. Поскольку они находились на участке незаконно, Фармер положил череп обратно, и все четверо мальчиков вернулись домой, никому не сказав о своей находке. Однако самый младший из них, Томми Уиллеттс, почувствовал тревогу по поводу находки и всё рассказал отцу, а тот, в свою очередь сообщил обо всём в полицию.

Когда полиция проверила ствол дерева, они обнаружили почти полный скелет вместе с туфлей, золотым обручальным кольцом и некоторыми фрагментами одежды. Череп был ценной уликой, поскольку на нём все ещё оставались пучки волос, и был виден чёткий зубной рисунок, несмотря на отсутствие некоторых зубов. При дальнейшем исследовании на некотором расстоянии от дерева были найдены остатки руки.

Тело было отправлено на судебно-медицинскую экспертизу, проведённую профессором Джеймсом Вебстером. Он быстро установил, что это были останки женщины в возрасте от 35 до 40 лет, умершей по крайней мере 18 месяцами ранее; таким образом, смерть произошла в октябре 1941 года или раньше. Вебстер также обнаружил во рту клочок тафты, что могло свидетельствовать о смерти от удушения. После измерения полости в дереве, в которой было обнаружено тело женщины, он также пришёл к выводу, что она, должно быть, была помещена туда «ещё теплой», сразу после убийства, поскольку не вошла бы туда после наступления трупного окоченения.

По предметам, найденным рядом с телом, полиция примерно определила, как выглядела эта женщина, но так как во время войны было очень много пропавших без вести, идентифицировать её не удалось. Полиция сопоставила имеющиеся у них сведения с сообщениями о пропавших без вести лицах по всему региону, но ни одно из них не соответствовало собранным уликам. Кроме того, они связались со стоматологами по всей стране, так как её зубы были достаточно характерными.

В 1944 году на стене на Верхней Дин-стрит в Бирмингеме появилось граффити, связанное с этой загадкой, в котором говорилось: «Кто положил Беллу в шершавый вяз — Хэгли Вуд» (Who put Bella down the Wych Elm — Hagley Wood). Это заставило следователей отрабатывать новые версии, пытаясь выяснить, кем могла быть Белла. Также появлялись другие сообщения, сделанные тем же почерком. По крайней мере, с 1970-х годов время от времени на обелиске Хэгли рядом с местом, где было обнаружено тело женщины, появлялось граффити с несколько измененной надписью: «Кто положил Беллу в ведьмин вяз?» (Who put Bella in the Witch Elm?).

В 1945 году это дело привлекло внимание Маргарет Мюррей, антрополог и археолог из Университетского колледжа Лондона. Она предложила радикальную теорию — колдовство, согласно которой рука была отрублена во время ритуала под названием «Рука славы», после того как Белла была убита цыганами во время оккультного ритуала. Её идеи взбудоражили местную прессу и побудили следователей связать это дело с ещё одним, судя по всему, ритуальным убийством человека, Чарльза Уолтона, в соседнем Нижнем Квинтоне. Дело Чарльза Уолтона мы разберём в следующем выпуске.

К началу 50-х годов прошлого века идеи колдовства приобрели в народе некоторую популярность. В 1953 году некая женщина, которая назвала себя Анной, обратилась в газеты с заявлением, что знает убийц Беллы. После этого она была на допросе в полиции. Анна направила дело в новое русло – шпионаж. Она утверждала, что Белла была голландкой по имени Кларабелла Дронкерс, и была убита немецкой шпионской сетью при участии британского офицера, голландца и артиста мюзик-холла. Это звучало очень правдоподобно, ведь многочисленные военные заводы в регионе сделали его главной целью нацистских разведок.

Общественность с радостью восприняла связь между убийством в Хэгли Вудс и шпионажем. В конце концов, это была холодная война, а Джеймс Бонд уже дебютировал в книге Яна Флеминга. Полиция вскоре отвергла разговоры об оккультизме и пришла к выводу, что кости пальцев были разбросаны животными, а не сатанинским шабашем. Несмотря на доводы Анны, расследование в этом направлении начало рассыпаться, несмотря на доступные записи и доказательства.

Третья версия. В 1968 году писатель Дональд МакКормик вернулся к обоим убийствам в своей книге «Колдовское убийство». Он утверждал, что Белла была нацистской шпионкой (и оккультисткой) по имени Кларабелла. Эта женщина была хорошо известна нескольким высокопоставленным нацистам и была завербована немецкой военной разведкой А̀бвер, после чего получила кодовое имя «Клара».

Он утверждал, что получил доступ к записям Абвера, в которых говорилось, что она десантировалась в Уэст-Мидлендс в 1941 году, но впоследствии не смогла установить радиосвязь и исчезла.

Более того, по крайней мере, одно из современных граффити, по его словам, относилось не к «Белле», а к «Кларабелле». Это была занимательная, хотя и неподтвержденная теория, которая не способствовала разрешению дела.

Теории Маккормика может не хватать веских доказательств, но в 1960-х годах было доступно лишь ограниченное количество доступных исследований. У него определенно не могло быть доступа к файлам МИ5 военного времени, в которых подробно описывается допрос агента гестапо чешского происхождения по имени Йозеф Якобс, арестованного ополчением после прыжка с парашютом в Кембриджшире в январе 1941 года.

В его рассекреченном досье в Национальном архиве содержится фотография, которую Якобс привез во время ареста. Женщину на фотографии Якобс назвал певицей кабаре и немецкой киноактрисой Кларой Бауэрле.

Якобс сказал следователям, что Клара была его любовницей и что они впервые встретились в Гамбурге, где она пела в Café Dreyer с оркестром Ette. Она была хорошо связана с высокопоставленными нацистами и была завербована секретным агентом. Она должна была спрыгнуть с парашютом в Мидлендсе после того, как Якобс установил бы радиосвязь. Но он утверждал, что, поскольку был схвачен прежде, чем успел послать сообщение.

MI5 узнала, что Бауэрле родилась в Штутгарте в 1906 году, и ей было 35 лет. Она действительно была артисткой кабаре - фактически, она провела два года, работая в мюзик-холлах Уэст-Мидлендса до войны и, как говорили, говорила по-английски с бирмингемским акцентом.

Нетрудно понять, что имя Клара Бауэрле легче бы запомнилось публике как «Кларабелла». Любопытно, что после 1941 года не было никаких граммофонных записей, живых выступлений или выступлений в кино с ее именем. Ее певческая карьера, похоже, резко оборвалась.

Якобсу не удалось убедить МИ5 в том, что его можно надежно использовать. 15 августа 1941 года он был расстрелян, став последним человеком, казненным в лондонском Тауэре. В сентябре 2016 года было установлено, что Клара Бауэрле умерла в Берлине 16 декабря 1942 года.

Четвёртая версия — заявление Уны Моссоп, сделанное в полиции в 1953 году, в котором она сказала, что её бывший муж Джек Моссоп признался членам семьи, что он и голландец по имени ван Ральт поместили женщину в дерево. Моссоп и ван Ральт встретились, чтобы выпить в пабе Литтлтон Армс. Тем вечером, сказал Моссоп, они встретили женщину, которая напилась и потеряла сознание. Мужчины посадили её в пустое дерево в лесу в надежде, что утром она проснётся и испугается, поняв порочность своего образа жизни. Джек Моссоп был помещён в психиатрическую больницу Стаффорда, потому что ему постоянно снились сны о женщине, глядящей на него из дерева. Он умер в больнице до того, как в вязе было найдено тело. Вероятность этой версии ставится под сомнение, потому что Уна Моссоп сообщила о ней лишь через 10 лет после смерти мужа.

В программе «Радио 4», впервые прозвучавшей в августе 2014 года, Стив Пунт предложил двух возможных жертв. В 1944 году в полицию Бирмингема поступило сообщение от проститутки. В нём она заявила, что другая проститутка по имени Белла, работавшая на Хагли-роуд, исчезла около трёх лет назад. Имя «Белла» (или «Луибелла») говорит о том, что автор граффити, вероятно, знал о личности жертвы или убийцы.

В любом случае, всё это только версии, и до сих пор не установлена ни личность этой женщины ни «кто положил Беллу в ведьмин вяз?.»