Оно всегда так начинается, правда? С невинной забавы, глупой шутки. Так было в тысячи фильмах и рассказах. И всегда всё кончалось плохо. В фильмах и рассказах, само собой. В реальной жизни такое невозможно. Ведь не существует никаких призраков, потустороннего и прочей ерунды, способной вызвать только усмешку у здравомыслящего человека. В фильмах и рассказах, есть ещё две обязательные вещи: доска Уиджи и человек, который всех отговаривает заигрывать с потусторонними силами. И у нас было также. История начиналась так банально, правда, как она закончится, мне ещё предстоит узнать.
Нас было шесть человек, когда мы расселись вокруг овального стола, на котором не было ничего, кроме нескольких свечей и знаменитой доски Уиджи. Конечно, доска была дешевой копией. Более того, на ней были русский алфавит, что немного разрушало атмосферу. Хотя атмосферу гораздо больше разрушали шутки и список духов, которых мы бы хотели вызвать. Можно я не буду перечислять, не хочется позориться, да и всё равно никто из них не пришёл.
Пришёл кто-то другой.
Когда бегунок буквально застрял на букве «Я», поначалу никто не обратил на это внимание. Но когда кусок пластика с металлическим скрежетом, пронзившим глухую густоту подвала, сам по себе пополз к букве «3», потом «Д». И в итоге, в трепещущихся тенях от свечей сложилось «Я здесь», стало не смешно.
- Кто ты? - Быстрее всех сориентировалась подруга Лёши – девушки всегда думают быстрее, не всегда правильно, но быстрее всегда.
И как только она спросила, вокруг стало темно, хотя свечи горели, их просто стало не видно, а её хрупкое тело, со всего размаха влетело в стену, да так и осталось висеть, словно прибитое чучело животного – первый трофей охотника, который, кстати, так и не представился.
И безымянный стал говорить. Бегунок носился по доске, не задерживаясь и доли секунды на букве, летел к следующей. А мы не могли пошевелиться, скованные темнотой, прижатые к стульям. Казалось время застыло, свечи вроде бы горели, но воск не таял, да и пламя не трепыхалось как раньше.
Бегунок носился по доске, металлический скрежет сопровождал каждое движение. Но это были не все звуки. Ещё было слегка приглушённое бульканье. Я не сразу понял, что это такое, пока не перевёл взгляд на подругу Лёши. Всё лицо девушки было в крови. Кровь текла ручейками из носа, глаз. Кровь собиралась пузырями вокруг губ, текла из ушей. И на стене, рядом с задыхающейся девушкой появлялись буквы, много букв, сотни. Безымянный охотник дублировал на стене послания с доски, он писал кровью.
Это были имена, сначала десятки, потом и сотни имён. Мелким аккуратным, практически идеальным почерком. Имя и фамилия, имя и фамилия, имя и фамилия.
А потом, с жутким грохотом, к противоположной стене от своей девушки, припечатался, и сам Лёша.
Мы просто наблюдали, не в силах пошевелится. Тьма сдерживала лучше любой верёвки. Полностью обескровленное тело девушки лежало совсем рядом со мной. Он отпустил её, как только использовал последнюю каплю крови. Я не могу знать, что это были за люди, чьи имена написаны на стене моего подвала, живы они или нет. Почему-то мне кажется, что были живы, пока мы не решили, что поиграться с доской Уиджи будет хорошей идей. В одном я уверен точно – в человеке достаточно крови, чтобы написать много имён. Очень много имён.
А нас ещё осталось четверо.
