Я намедни ходил в поликлинику.
В процедурный я занял там очередь.
В ягодицу чтоб многострадальную
Мне вкололи инъекцию дивную,
От которой недуги развеются,
Все микробы сбегут с громким топотом,
Организьма здоровьем наполнится,
Отрастут волоса кучерявые.
А за дивною этой инъекцией
В коридоре стоит уже очередь.
Знать, не я один шибко продуманный.
Знать, пошла уже весточка по миру.
Эта очередь предпроцедурная
Преисполнена бабками всякими.
И сидят они все в нетерпении,
В ожидании чуда свершения.
Ждут, походу, что после инъекции
Расцветут они и распупырятся.
Рассосётся артрит, жопа - персиком
И сисло от коленей подымется.
А поелику та поликлиника
Телевизором не оборудована,
То сидят те старухи косматые
И пиздят, как грачи, блядь, весенние.
Но не только одними старухами
В процедурную дверь осаждаема.
И дедов там такое количество,
Что пердёжные газы аж видимы.
Тоже ждут они чудо-инъекции.
И особенно те в нетерпении,
Кто ещё по причине Альцгеймера
Не забыл, как пипирка топорщилась.
И сие престарелое общество
Вековой преисполнено мудрости.
Меж собой этой мудростью делятся,
Отчего всё мудрее становятся.
Только мудрость - она у всех разная,
Точки зрения пересекаются.
Да с таким демоническим грохотом,
Что на входе охранники крестятся.
Вон, смотрю, две старухи сцепилися
В оживлённой научной дискуссии:
Кто пердолит Филиппа Киркорова?
От кого он родил себе дитачек?
Разъяснить им спешит ситуацию
Бабка с очереди к офтальмологу:
Мол, учёные в том направлении
Небывалых успехов добилися.
И сама она видела в телеке
С бородою деваху косматую.
Пляшет, песни поёт без намордника!
Даже цепью она не прикована!
Старики - тоже люди суровые.
Друг на друга свистят громким шёпотом,
Лицевою щетиной щетинятся
И глаза очень страшно выпучивают.
Да и темы у них сплошь серьёзные,
Не чета, что старухи обсасывают.
Встал я ближе, развесил локаторы
И стоял, и внимал в изумлении.
Вот он где, цвет России сбирается!
Вот идеи где титанические!
Лишь жалеют: не вышли, мол, рылами.
И к рулю их жиды не пущают никак.
Кабы были б они во правительстве,
Ух, они бы тогда нареформили!
Сразу стала б Россия-то матушка
Велика и пиздец процветающа!
Слушал-слушал я их и не выдержал.
Зашептал заговорщицким шёпотом,
Есть, мол, связи с верхушкой жидовскою.
Порешать могу допуск к правлению.
Править, мол, с девяти до семнадцати.
С перерывом, конечно, обеденным.
Соцпакет там, прибавка до пенсии
И пакет молока полагается.
Но следят, мол, жиды за здоровием,
И, кого забракуют проктологи,
Никогда выше, блядь, вице-спикера
По карьере уже не продвинутся.
А кто сдаст все пиздато анализы,
Все, включая и колонографию,
Наделяют жиды полномочиями
И погоны дают генеральские.
А поскольку то клика жидовская,
Все у них поголовно обрезаны.
Но ужель для России, для матушки
Жалко вам децл шкурки пожертвовать?
Тут внезапно деды призадумались,
Да кустистые брови нахмурили,
А потом, прям ваще неожиданно
Как въебли костылём мне по кумполу!
Как из очереди я уёбывал,
То история вовсе отдельная.
Ну в пизду её, эту инъекцию.
Не дорос, знать, ещё я до очереди.
Вот когда мне исполнится семьдесят,
Стану я шепеляв и язвителен,
Нравом стану вельми мерзопакостен,
Я пойду, снова встану в ту очередь.
И возглавлю я сопротивление.
И войду я в жидово правительство.
Править там с девяти до семнадцати.
И Россия придёт к процветанию!
