Краткая история дома Таргариен, Эйгон I Завоеватель. Часть II
Покорение железных островов
Как было сказано в первой части, королевство Островов и Рек и династия Хоаров перестали существовать, благодаря предательству дома Талли из за которого погиб Харрен Черный.
Но не смотря на смерть своего короля Железные острова, еще какое то время не были захвачены Эйгоном. Пока он покорял материковую часть Вестероса, на островах также шла своя война за трон.
Юный лорд острова Харлоу Куорен Волмарк (прапрапрадед всем нам известного Куорена Полурукого), дальний родственник Харрена Хоара, объявил себя законным королем. Но жрецы Утонувшего Бога выбрали своего “законого” короля и не подчинились Волмарку короновали Лодоса, который провозгласил себя сыном Утонувшего Бога. На других островах, таких как, Большой Вик, Пайк и Оркмонт, тоже появились похожие выскочки.
Сторонники Волмарка, Лодоса и других воевали между собой вместо того чтобы объединиться против общего врага. Благодаря этому Эйгон немного разобравшись с делами на суше, взял свой флот и дракона полетел на Железные острова. К этому моменту претендент с Оркмонта уже пал, так что на островах осталось четыре претендента.
Волмарк попытался дать пришельцам вооруженный отпор, но без объединенной армии железнорожденных они ничего не могли противопоставить Эйгону, который лично зарубил Волмарка.
Лодос (жрец и “сын” Утонувшего Бога) пообещал своим приверженцам вызвать кракенов из моря, а когда кракены (удивительно почему?) не пришли на зов, набрал камней в свои карманы и пошел в море. Тысячи фанатиков последовали за ним. Претенденты с Большого Вика и Пайка поспешили преклонить колено перед Завоевателем.
В отличие от других регионов, где Завоеватель лично назначал лорда по своему усмотрению, железнорожденным он дал собраться на совет и выбрать верховного лорда из своих. Был выбран Викон Грейджой, представитель очень старого рода Грейджоев, это был род истинных железнорожденных, девизом которых является фраза “мы не сеем”. Таким образом, Грейджои стали правителями островов.
Первая Дорнийская война
Вторжение Эйгона в Дорн, последний независимый регион Вестероса, было неминуемо, (дорнийцы в отличии от железнорожденных к этому хорошо подготовились) и вот, в 4 году началась Первая Дорнийская война.
В отличие от остального, не запарного и быстрого покорения 6 королевств, завершенного всего за два года, война за седьмое королевство целых девять лет!
По итогам войны Дорн так и остался независимым (с этого и исходит девиз Мартелов “Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся”), единственное из королевств которое так и не покорилось захватчикам, хотя Таргариены в дальнейшем и называли свою державу Семью Королевствами не бросая идеи завоевать Дорн. Именно одну из таких попыток, мы сейчас и рассмотрим!
Дорн, отгорожен от соседних земель горным хребтом (Красными горами). С основной части материка в Дорн вели только два перевала: Принцев перевал на западе и Костяной путь на востоке, Мартеллы, зная о приближении армии захватчиков перекрыли Принцев перевал многочисленным войском, которое получило преимущество местности.
Во время западной кампании Таргариены (на волнепрошлых побед), решили не заморачиватся и использовали ту же тактику, что и с Долиной Аррен - Рейнис, просто перелетела горы на своем драконе и начала “посещать” главные замки и города Дорна. Нигде она не сталкивалась с сопротивленим, все дорнийцы, способные носить оружие, покинули замки, и Рейнис встречали лишь старики и дети. Мерия Мартелл, с известным дорнийским гостеприимством приняла Рейнис в своем замке, но категорически отказалась присягнуть Эйгону. Рейнис угрожала ей “пламенем и кровью” и улетела из Дорна.
Попытка захвата №1
Мерия и ее вассалы сделали верные выводы из событий в Харренхолле и других замках и использовали партизанскую тактику, они не давали сражений. Дорнийцы покидали замки, как только им докладывали о приближении дракона.
Эйгон, привыкнув к легким победам в свою очередь думал, что война проходит успешно и без особых потерь.
На Костяном перевале восточная армия, которой командовал Орис Баратеон (родоначальник дома Баратеонов, и возможный брат Эйгона), потерпела первое серьезное поражение за все великое завоевание. Дорнийский полководец, Виль изматывал противника, неожиданной для таргариеннов тактикой, засадами на горных склонах и ночными нападениями. После этого он взял в кольцо армию Ориса и разбил. Сам Баратеон и многие другие лорды были захвачены дорнийцами и до 7 года от З.Э. находились в плену, ожидая выкупа (в конце концов их вернули но правда частично).
После этого армия под началом лорда Тирелла выступила на Адов Холм и после перехода, потеряв много солдат от зноя и жажды, обнаружила, что замок покинут. Эйгон с армией двигался по северной части Дорна, занимая замок за замком; за исключением недолгой осады Айронвуда, который как позже оказалось “обороняли” дети старики и женщины, ему не оказывали сопротивления. В Призрачном Холме короля Завоевателя вызвал на поединок лучший боец лорда Толанда; Эйгон принял поединок и к своему удивлению легко сразил противника, но оказалось, что в качестве бойца выступил шут, который отвлекая всех помог своему лорду сбежать.
Заняв главный замок Дорна Солнечное Копье, Эйгон и его сестры посчитали войну завершенной победой. Хотя для этого было рановато хотя бы из за того, что лорд Виль все еще удерживал Костяной путь, но ни одна армия не пыталась оспорить власть Эйгона над остальным Дорном (правда и поддерживать эту власть, никто не стремился).
Мерия покинула замок, скрывшись в пустыне, а Эйгон назначил Хранителем Дорна своего друга, лорда Росби. Предчувствуя дальнейшие мятежи, Эйгон оставил большую армию (которую как он думал не удастся разбить) под началом Харлена Тирелла. Этого оказалось маловато:
Как только драконы покинули Дорн, дорнийцы восстали. Оставленные в замках восточной части страны гарнизоны были без особого труда были перебиты, а командовавшие ими рыцари подвергнуты садистским пыткам (Рамси был бы доволен), а лорда Росби выбросила к херам из окна башни, бабушка Железная Жаба Дорна (Мерия Мартелл). Армия лорда Тирелла, стоявшая в Адовом Холме на западе, могла бы с легкостью подавить бунт, но туповатый лорд по пути на Вейт, то ли нарвался на засаду, то ли просто заблудился в песках. Такая бесславная гибель огромного войска оставленного для подавления мятежей, означала окончательную утрату контроля Таргариенов над Дорном.
В 7 году Эйгон выкупил из плена Ориса и других лордов, заплатив за них столько золота, сколько они весили. Но даже тогда Виль не отпустил пленников целиком, он отрубил всем заключенным, включая брата короля Ориса, правые руки (Джейме всплакнул), чтобы они: “никогда больше не поднимали оружия против Дорна”. В отместку была начата карательная акция (привет от фашистов и британцев), в которой Таргариены хотели лишь мести: драконы сжигали замки дорнийских лордов, убивали стариков и детей, дорнийцы делали ответные набеги на север. Позже дорнийская армия высадилась на мысе Гнева, сожгла часть Дождевого леса, а после взялась разорять близлежащие города и деревни. Такие набеги продолжались вплоть до ужасной трагедии.
Когда в очередной раз Рейнис Таргариен верхом на Мераксес полетела жечь замки в Дорне. Мераксес была убита случайной стрелой из скорпиона (осадная и оборонительная машина была очень распространенная в нашем мире, особенно в Римской Империи). Дракониха находилась над стенами и ей попали в единственное слабое место, в глаз достав аж до мозга.
Рейнис, либо разбилась насмерть, либо была раздавлена агонизирующим драконом. Но есть и более романтичная версия: она выжила ведь драконы очень привязаны к своим хозяевам и Мераксес защитила принцессу во время падения. Так как мы знаем, какими красивыми были сестры Эйгона, не думаю что ее просто убили, ходили слухи что ее видели в доме у какого то знатного дорнийца, который в нее влюбился и спас ее. Но это все теории одно мы знаем наверняка, ее тело так и не передали Таргариенам.
Эйгон и Висенья, ведомые местью, жгли все замки и поселения подряд, но они так и не добрались до Солнечного Копья и Теневого города, опасаясь машины для убийства драконов, которую Мартеллы якобы купили в Лиссе.
В это время дорнийцы нанимали убийц в попытках убить брата с сестрой. Самое крупное покушение случилось в 10 году от З.Э. Прогуливаясь по столице на брата с сестрой напала группа наемников и если б сестра вовремя не среагировала их правление закончилось бы, толком и не начавшись. (Именно после этого был сформирован отряд телохранителей, Королевская Гвардия)
Война с Дорном окончилась со смертью Железной Жабы в 13 году. Ее наследник, Нимор Мартелл, понимая все те невзгоды которые несла за собой такая война, начал переговоры о мире. Его дочь, Дерия, привезла в Королевскую Гавань останки Мераксес в знак мира. Дорнийцы не собирались присягать на верность и требовали сохранить суверенитет Дорна (автономная республика Дорн). Эти условия возмутили Завоевателя, но к открытым условиям прилагалось еще некое письмо, переданное лично Эйгону. После прочтения Эйгон был взбешен но, по какойто причине пошел на сделку. (Это кстати один из основных доводов в пользу того, что Рейнис выжила, ведь что еще, могло сподвигнуть Эйгона подписать мир).
Этот мир обеспечил Дорну полтора столетия независимости, до походов Дейрона I, но об этом в следующий раз.
Путешествие в Хельхейм — гид по мифологии в Hellblade: Senua's Sacrifice
Невзирая на то, что происходит на самом деле, Hellblade сильно опирается на образы и понятия не только из скандинавской, но и из кельтской мифологии. Кое-что рассказывается по ходу повествования, но кое-что может ускользнуть от игрока, к тому же Ninja Theory позволили себе переосмыслить некоторые моменты. Мы разобрались, как всё в действительности было в мифах.
В тексте присутствуют незначительные спойлеры.
Кельтские корни
Сенуа родом с Оркнейских островов — архипелага неподалеку от побережья Шотландии. Острова были заселены пиктами — народом, ведущим своё происхождение от кельтов. В конце IX века, если верить «Саге об оркнейцах», первый король Норвегии Харальд Прекрасноволосый захватил архипелаг, в результате чего кельтская мифология стала уступать место скандинавской.
Сенуа приплывает в Хельхейм, чтобы попросить богиню загробного мира вернуть своего жениха к жизни. Она верит, что в отрубленной голове Диллиана всё еще находится душа мужчины, однако у викингов просто не было такого понятия.
Слово «душа» (sál) появилось в древнескандинавском языке только после принятия его носителями христианства. Ближайшим аналогом этой концепции может быть Хуг (Hugr) — то, что по поверьям викингов характеризует человека. Его мысли, взгляды, убеждения — всё это хуг. Викинги верили, что люди, у которых он особенно силён, могут влиять на других просто силой мысли.
У кельтов же прослеживается культ человеческой головы. Древнегреческий историк Страбон заявлял, что они обрабатывали кедровым маслом отрубленные головы врагов и хвастались ими. И хотя археологические находки подтверждают факт бальзамирования частей тела таким образом, зачем кельты это делали на самом деле и насколько это было распространено, до конца не ясно. К тому же, есть основания полагать, что древнегреческие и римские источники зачастую рисовали своих врагов более жестокими, чем те были в действительности, чтобы оправдать завоевание их земель.
Голову как вместилище души в кельтской культуре рассматривает археолог Анн Росс в книге, написанной в 1974 году. На данный момент среди исследователей не существует на этот счёт единого мнения, однако учитывая то, как часто изображение человеческой головы фигурирует в кельтских орнаментах, возможность сакрального смысла этой части тела не отрицается.
Что касается спутника Сенуа — Друта, — то он прибыл из Эрина. Так кельты называли Ирландию. Мужчина упоминает, что до того как отвернуться от старых богов, он поклонялся Туата Де Дананн — мифическому народу из ирландской мифологии. Каждый его член отвечал за какую-то из сил природы. Племя было уничтожено во время сражения при Таилти, где народ богини Дану встретился с Сыновьями Миля — предками современных ирландцев.
На картине шотландского художника-модерниста Джона Дункана «Всадники сидов» (1911) изображены самые знатные из Туата
Страна мёртвых
Страной мёртвых правит Хель — дочь Локи и великанши Ангрбоды, родившей от бога ещё двоих детей: змея Ёрмунганда и волка Фенрира. Узнав об этом, Один поручил привести к нему всех троих. Волка асы оставили у себя, змея — погрузили в море, а Хель отправили надзирать над миром мёртвых, получившим название Хельхейм.
Согласно «Видению Гюльви» — первой части «Младшей Эдды», написанной исландским скальдом Снорри Стурлусоном (есть теория, что он — брат автора «Саги об оркнейцах») — сюда попадают люди «умершие от болезней или от старости», в то время как те, кто был убит, отправляются в Вальхаллу.
Несмотря на то, что «Младшая Эдда» является одним из основных источников при изучении германо-скандинавского фольклора, в среде исследователей принято с осторожностью относиться к ней, ввиду большого количества неточностей и нестыковок. В частности, ас Бальдр, который погиб насильственной смертью от копья (от стрелы или прута в других интерпретациях), запущенного слепым Хёдом, у исландского скальда отправляется в Хельхейм, хотя должен бы пировать в Вальхалле.
Стурлусон проецирует на мифологию викингов концепции наказания и вознаграждения после смерти, принятые в христианской традиции, в результате чего Хельхейм предстаёт жутким местом, напоминающем Ад. Более того, в «Младшей Эдде» Хель ест из блюда, называемого «голодом», спит на «одре болезни» а её кожа наполовину синяя, а наполовину — «цвета мяса». Двойной окрас у дочери Локи и в Hellblade, а её царство в игре напоминает христианский загробный мир с реками крови, огнём и красными небесами.
Ксилография с картины «Хель» немецкого иллюстратора Йоханнеса Гертса
Помимо «Младшей Эдды», сохранилось не так много описаний Хельхейма, однако Хильда Эллис-Дэвидсон в своей работе The Road to Hel: A Study of the Conception of the Dead in Old Norse Literature, ссылаясь на более древние источники, заявляет, что загробный мир в нордической традиции был не таким уж страшным местом — мёртвые здесь селились семьями, общались с друзьями и вообще занимались тем же, чем и при жизни, не испытывая неудобств.
О географии подземного мира можно судить по «Младшей Эдде» и «Деяниям данов» — хронике, написанной Саксоном Грамматиком в XII веке. В описаниях Грамматика и Стурлусона есть схожие моменты, которые находят отражение и в Hellblade. Так, оба автора говорят о том, что Хельхейм окружён рекой Гьёлль (в переводе «громкий шум»), через которую перекинут золотой мост Гьялларбру. Его охраняет великанша Модгуд. Ворота в царство Хель открываются только для тех, кто уже умер. Живым, желающим попасть в загробное царство, приходится искать обходные пути (например, ас Хермод, отправившийся вызволять Бальдра из Хельхейма, перескочил через ворота на своём коне).
Так как Сенуа прошла через ворота, можно сделать вывод, что она уже мертва (или считает себя таковой). Лишним доказательством тому может служить и то, что Гьялларбру, согласно «Видению Гюльви», громко шумит, когда по нему идёт живой. В игре мост не издаёт никаких особенных звуков. когда героиня шагает по нему.
Враги
Чтобы добраться до моста, Сенуа должна убить двоих богов — Сурта и Вальравна. В Хельхейме же она встречается с другим грозным противником — стражем загробного мира Гармом.
Сурт
А таким огненного великана изобразил английский художник Джон Доллман в 1909 году
Великан, владыка огненного мира Муспельхейма. Последний существовал ещё тогда, когда никаких других миров не было. Он располагался на южном краю бездны Гиннунгагап, напротив Нифльхейма — мира холода и снегов (в нём, кстати, находится поток, из которого вытекает Гьёлль и ещё 10 рек). Когда иней из Нифльхейма растаял под воздействием жара огненного мира, на свет появился Имир — первый из великанов и первое живое существо вообще.
«Видение Гюльви» в этом контексте выглядят странно. Здесь Сурт упоминается в тот момент, когда речь идёт о сотворении мира, при этом чётких указаний на то, когда появился огненный великан, нет.
Всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль. Это светлая и жаркая страна, все в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает.
«Видение Гюльви», О Нифльхейме и Муспелле
Вообще о происхождении Сурта мало что известно. Обе «Эдды» фокусируются на его роли в Рагнарёке и последней битве между асами и чудовищами. Но и тут между двумя источниками есть расхождения.
У Стурлусона «сыны Муспелля» под предводительством Сурта спустятся с неба во время боя, а в «Прорицании вёльвы» — открывающей песне «Старшей Эдды» — говорится, что войсками Муспельхейма будет руководить Локи и они приплывут «с востока в ладье». Сам же великан приедет с юга, то есть оттуда, где и находится огненный мир. Впрочем, и там, и там Сурт заканчивает битву, сжигая землю дотла пламенем своего меча.
Ещё одна интересная деталь касается жены Сурта. Предположительно ей является великанша Синмара. Она упоминается только в «Песне о Фйольсвидре» из «Старшей Эдды».
Видофнир птица зовется блестящая,
Ей Мимамейдр служить жильем;
Много забот непрестанных доставил
Синмаре и Суртру петух золотой.
«Песнь о Фйольсвидре»
Здесь её описывают как хранительницу меча Леватейна, способного убить Видофнира. Тайна личности Синмары позволяет строить самые смелые гипотезы. Так, известный лингвист и филолог Хьялмар Фальк, проанализировав описание великанши, ещё в начале XX века предположил, что Синмара — это Хель.
Этим можно объяснить то, что Сурт в Hellblade находится так близко к Хельхейму. Но скорее всего оба бога просто готовятся к Рагнарёку, который, по словам Друта, скоро наступит, а в решающей битве огненный великан и королева подземного мира будут драться плечом к плечу.
Вальравн
С Вальравном дела обстоят сложнее — Сенуа сражается с существом, собранным сразу из нескольких мифологических персонажей.
В Hellblade Друт называет его «богом иллюзий» и «повелителем воронов». На самом деле в скандинавской мифологии нет никакого бога иллюзии. Есть бог обмана — Локи — однако его можно ассоциировать с конями (которых он рожает) и змеями (которых рожают от него), но никак не с воронами.
Что же касается этих птиц, то в песне «Речи Гримнира» из «Старшей Эдды» говорится о Хугине и Мунине — двух мировых воронах, о судьбе которых беспокоится Один.
Хугин и Мунин
над миром все время
летают без устали;
мне за Хугина страшно,
страшней за Мунина, —
вернутся ли вороны!
«Речи Гримнира»
Именно предводителя асов в «Младшей Эдде» называют «богом воронов». Хугин и Мунин (чьи имена переводятся как «мысль» и «память» соответственно) у Стурлусона сидели на плечах Одина. На рассвете он слал их облететь весь мир, а к завтраку птицы возвращались и рассказывали хозяину о том, что они увидели.
Одина с его верными воронами часто изображали на шлемах и украшениях
А таким предводителя асов, Хугина и Мунина изобразил Йоханнес Гертс
Гарм
Ближе к концу игры Сенуа встречается к Гармом — стражем врат в мир Хель. Бой происходит в пещере Гнипахеллир, в которой зверь томится до наступления Рагнарёка. О том, откуда он взялся, практически ничего неизвестно. Более того, даже его сущность до конца неясна.
В «Речах Гримнира» Гарма называют псом (лучшим из своего вида), в то время как в «Прорицании вёльвы» — он волк. Во время Рагнарёка Гарм вырывается на свободу и убивает однорукого аса Тюра. Свои оковы тогда сбрасывает и другой зверь — волк Фенрир, который и лишил Тюра руки. Из-за таких совпадений некоторые исследователи считают, что Фенрир и Гарм — это одно и то же существо.
Волшебный меч
В одном из эпизодов игры Сенуа теряет свой меч, но взамен находит другой — легендарный Грам. Внешний вид оружия сильно отличается от того, как его описывают в сагах и песнях. Согласно «Саге о Волсунгах», меч сиял так, что подмастерья кузнеца подумали, «будто пламя бьет из клинка», а в Hellblade Грам излучает синее сияние. Кроме того, в некоторых переводах говорится, что на мече была гравировка в виде дракона, которой в игре нет. Тем не менее, рассказ о Граме, пожалуй, самый подробный из всех, что встречаются в ней.
В палатах конунга «королевства в Гуннской земле» Волсунга, отца Сигмунда (и ещё девяти мальчиков и одной девочки — Сигню) растёт яблоня. Во время пира в зал пришёл Один, воткнул меч в дерево и сказал, что оружие получит тот, кто сможет его вытащить. Удалось это только Сигмунду. Конунг Сиггейр предложил сыну Волсунга за клинок «тройной вес меча в золоте», но тот отказался.
Позднее Сиггейр призвал войска Волсунга на помощь в битве и обманул их. Конунга убили, а его сыновей взяли живьём, заковали в колоду и оставили в лесу. Каждую ночь к ним выходила волчица и съедала одного из воинов, пока в живых не остался лишь Сигмунд. Сигню (которая на тот момент была женой Сиггейра) отправила к нему слугу, которому велела намазать мёдом лицо брата. Ночью волчица принялась слизывать мёд, а Сигмунд укусил её за язык и выбрался на свободу. После этого он скитался по лесам.
Через какое-то время Сигню прислала брату двух своих сыновей, «дабы быть ему в помощь, если тот пожелает предпринять что-либо в отместку за отца своего». Обоих мальчиков Сигмунд убил по совету сестры. Чем провинился второй — неизвестно, а первый просто отказался месить тесто из-за того, что в муке что-то копошилось.
Тогда Сигню поменялась внешностью с колдуньей и зачла сына от своего брата. Мальчика назвали Синфьотли. Перед тем как отправить его в землянку к Сигмунду, Сигню пришила рукава его одежды телу, а потом резко сорвала ткань вместе с кожей. Синфьотли не шелохнулся, сказав лишь что «малой показалась бы эта боль Волсунгу». Когда Сигмунд по своему обыкновению попросил сына испечь хлеб, тот замесил тесто вместе с тем, что напугало его старшего брата (как позже признался Сигмунд, этим «чем-то» была змея, яд которой он принимал внутрь).
Меч снова появляется в саге после того, как Сигмунда и Синфьотли ловит Сиггейр. С помощью клинка они распиливают каменную плиту, которой конунг разделил их, и выбираются из ловушки. Позднее меч ещё не раз помогал Сигмунду, но в бою с конунгом Люнгви он раскололся надвое, ударившись о копьё Одина. Судя по всему, именно благодаря этому мечу сын Волсунга побеждал в битвах.
А когда Сигмунд-конунг ударил со всей силы, столкнулся меч с копьем тем и сломался пополам на две части. Тут Сигмунда-конунга покинули Удачи, и многие пали из его дружины.
«Сага о Волсунгах», XI
Хьордис, жена Сигмунда, передала обломки меча сыну — Сигурду. Его наставником стал гном Регин, который и перековал куски отцовского клинка в Грам. С его помощью Сигурд отомстил конунгу Лингви, разрубив его на две части, а также сразил брата своего учителя — дракона Фафнира.
Последнее упоминание Грама встречается в сцене погребения Сигурда. Героя, пока тот спал, зарезал гуннский конунг Готтором. Брюнхилд — жена Сигурда — просит положить тело супруга на большой костёр, вместе с трупом собственного трёхлетнего ребёнка (которого она предварительно велела убить), пятью служанками, восемью слугами и двумя соколами. После этого она сама восходит на костёр и кладёт Грам между собой и Сигурдом.
Hellblade: Senua’s Sacrifice — причудливое сочетание кельтской и скандинавской мифологий. Многие отсылки находятся за пределами нарратива и рассказов Друта. Взять хотя бы ворота Хельхейма, на которых изображён Иггдрасиль, или трискелион, проявляющийся на зеркале главной героини и в элементах интерфейса. Именно смешение культур, а также использование не самых избитых мифологических сюжетов и персонажей делают лор игры таким интересным.
Источник: Андрей Верещагин для dtf.ru
Https://dtf.ru/9157-puteshestvie-v-helheym-gid-po-mifologii-v-hellblade-senua-s-sacrifice
Краткая история дома Таргариен, Эйгон I Завоеватель.
Таргариены величайший дом Вестероса, наездники на драконах и завоеватели андалов и первых людей. Их правление в семи королевствах длилось почти 3 века и если б не семейные распри и постоянные кровосмешения, которые в конце концов подарили нам Эйриса (ака Безумный Король), события сериала и восстание Роберта так бы и не началось.
Давайте вместе проследим за взлетами и падениями этого великого дома!
Семейное древо в отличном качестве можно посмотреть тут: https://pikabu.ru/story/targarienyi__semeynoe_drevo_4286278 Спасибо автору за работу
Эйгон I Завоеватель
Эйгон Таргариен, был красавцем, превосходным воином и лидером, а так же хозяином(если так можно сказать) самого крупного дракона Балериона Черный Ужас. С юношества он стремился захватить Семь Королевств и повзрослев он начал свое завоевание вместе со своими сестрами-женами Висенье и Рейнис.
У его жен также были драконы Меракс и Вагар и хотя, они не дотягивали до размеров Балериона ( по размеру схожи с драконами Дайнерис) они все равно сыграли немаловажную роль в завоевании. Покорение Эйгона продолжалось два года. Началось оно с приземления Эйгона в устье Черноводной с небольшим войском и закончилось, когда он был помазан Верховным Септоном. В общей сложности он сумел завоевать шесть из семи королевств, и только Дорн оставался вольным до конца правления дома Таргариенов не проиграв ни одной войны!
Эйгон, как я раньше и писал, высадился в устье реки Черноводная, с небольшой армией, в его “воинстве” было всего около трех тысяч солдат. Именно здесь годы спустя в знак победы была возведена Королевская Гавань (название символически означало “место высадки короля”). Но пока что, Эйгон ограничился выстроенным на скорую руку деревянным фортом на холме (“Эйгонфортом”).
Земли у устья Черноводной принадлежали королевству Островов и Рек. Местные мелкие лорды, чьи земли не раз переходили из состава одного государства в другое, не отличались ни военной силой, ни особой верностью королю Харрену, так что Таргариены легко занимали их замки один за другим. Росби открыли ворота перед Рейнис Таргариен без боя; Стокворты попытались обороняться, обстреляв дракона из арбалетов, но капитулировали сразу же, как только дракон подпалил кровлю замка.
Дарклины и Мутоны, самые влиятельные лорды восточного побережья, попытались дать Таргариенам бой: вместе они собрали три тысячи воинов — столько же, сколько было у Эйгона. Однако у Эйгона были еще и драконы: командование наземными силами в битве он поручил Орису Баратеону, а сам атаковал вражеское войско верхом на Балерионе. Войско Дарклинов и Мутонов было разгромлено, оба лорда погибли, их наследники незамедлительно присягнули Таргариенам.
Перешедшие на стороны Эйгона лорды побережья официально присягнули ему на верность. На достаточно скромной церемонии в Эйгонфорте Висенья Таргариен увенчала Эйгона короной из валирийской стали с рубинами. Завоеватель обнародовал герб своего дома (таргариены как и прочие валирийцы до сего момента не имели герба), Эйгон демонстрировал народу вестероса, что принимает их обычаи. Он назначил Деймона Велариона мастером над кораблями, Тристона Масси мастером над законами, Криспиана Селтигара мастером над монетой, а Ориса Баратеона — десницей короля.
Дальше Эйгон без проблем взял самый крупный замок на то время - Харренхолл. После череды поражение Харрен Полурукий, призвал на защиту замка своих, как он думал, верноподданных из речных земель во главе с домом Талли. Именно Талли предали своего сюзерена и перешли на сторону иностранного захватчика с драконом.
После безоговорочной победы он обнаружил, что его дракон сильно повредил оружейную Харрена. Именно оттуда в Королевскую гавань привезли часть мечей, из которых позже был выкован “железный трон”.
Вишенкой на торте побед таргариенов, стало бескровное завоевание Хайгардена, который без боя сдали Тиррелы спешно заявив что предыдущий лорд им не нравился, а вы ничего так. Таким не совсем великим способом Тиррелы стали одним из великих домов Вестероса…
Север
Какими бы северяне ни были великими, потомками первых людей, которых так и не смогли завоевать андалы, защитниками севера с огромной армей злых мужиков, они были не ровней таргариену и его драконам. Не смотря на то что король севера Торрхен Старк, собрал армию ничуть не хуже армии Эйгона (за исключением драконов). Он будучи наслышаным о ужасах которые творили драконы, о пепелище хайгардена и других, просто преклонил колено и сдал север без боя. После этого он и заработал позорное прозвище, “Король преклонивший колено”.
Официальная коронация
Эйгону прешлось отложить поход в Старомест изза войны с Севером, но так как ее не было, он быстро вернулся чтобы продолжить завоевание юга.
В Староместе, завоевателя тоже ждал сюрприз.Война с простором могла быть затяжной и проблемной для таргариенов, но как оказалось его там ждали с распростертыми руками.
Ведь тогда, когда Эйгон еще только отплыл с Драконьего Камня, верховный септон, чья резиденция была в Староместе, заперся в Звездной септе и молился семь дней и семь ночей, вкушая лишь хлеб и воду.
На самом деле он как и любой другой влиятельный человек обдумывал кого выгоднее поддержать, но это совсем другая история…)
Выйдя, он объявил, что Старица (одна из ликов веры в семерых) явилась септону и подала знак, что вера не только, не будет против Эйгона, но и поддержит его притязание на трон. Также набожный лорд Манфред Хайтауэр, услышав о словах септона, не выступил на войну и открыл перед Эйгоном городские ворота. Кроме он всего прочего предложил захватчику руку своей дочери, но тот отверг это предложение. Тремя днями позже в Звездной септе верховный септон короновал Эйгона Завоевателя и именно этот день стал точкой отсчета нового летосчисления вестероса.
Правда Эйгон, уже был коронован двумя годами ранее в Эйгонфорте, но эта церемония была намного более торжественной и имела статус официальной: на ней присутствовали сотни лордов, цвет духовенства и мейстеры Цитадели. Именно после этого правителей Эйгона и других таргариенов (только имя менялось) начали именовать: Эйгон из дома Таргариенов, первый этого имени, король андалов, ройнаров и Первых людей, владыка Семи Королевств и Защитник Державы. Правда в те времена не учли что таргариены так и не захватят Дорн, но смогут присоединить его к своим владениям, посредством брака, через добрую сотню лет.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Вкратце о трёх уличных ёкай
КОВАЙ
Данный товарищ возникает из души крайне прожорливого человека - остановить его жор не смогла даже смерть, а потому он просто взял, да и переродился в облике ёкай. Ковай выглядит как что-то непонятное - неизменны лишь налитые кровью глаза, загребущие руки да острые зубы, которыми можно грызть кости. Днём ковай прячется в тёмных, недоступных для детей местах, но с наступлением темноты выбирается на охоту. Технически он совершенно не опасен для людей, однако привычка выскакивать из темноты с дурными воплями многим может не понравиться. Также лучше не вставать между ковай и едой - при необходимости этот ёкай вполне может напасть на человека и сделать с ним что-нибудь нехорошее посредством острых когтей.
Чаще всего ковай бродит поблизости от кафе и прочих мест, где люди имеют обыкновение что-то есть. К большим скоплениям народу он не приближается, но наброситься на одного-двух людей может, особенно если они не просто несут с собой еду, а имеют наглость её уплетать. Если же возможности добраться до свежей еды нет, то ковай, недолго думая, отправляется искать выброшенные кем-нибудь остатки. Ест ковай вообще всё - маковые булочки, пельмени, варёное сало, пенки с молока. Даже вашу стряпню может проглотить, хотя и с некоторым и усилиями. Избавиться от этого ёкай и вместе с этим сберечь сладкий рулет, который вы несли в укромное место, чтобы съесть, невозможно, а потому тактика при столкновении с ковай проста - как только он выскочил из подворотни, бросайте ему в морду рулет и бегите. Только сперва убедитесь, что перед вами действительно ковай - кидаться рулетами в людей нехорошо.
НОППЭРА-БО
А вот этот товарищ вообще ничего не ест, так как не имеет даже банального рта для поглощения пищи. Его максимум - иллюзорное лицо, которое необходимо лишь для маскировки, тогда как всё остальное тело этого ёкай схоже с человеческим и в маскировке не нуждается. Появляется ноппэра-бо только по ночам и только в достаточно тихих местах - переулках или парках. Главное его занятие - пугать людей своим отсутствующим лицом, с чем ноппэра-бо обычно успешно справляется. Несмотря на то, что "ноппэра-бо" буквально означает "безликий монах", этот ёкай может прикидываться кем угодно, даже каким-нибудь продавцом пирожков, что открывает массу вариаций для пугания. И нет, не спрашивайте, как ноппэра-бо видит без глаз, слышит без ушей и обоняет без носа - он ёкай, ему можно.
Стандартная тактика ноппэра-бо такова - он просто бродит где-нибудь и поджидает одинокого прохожего, а когда тот оказывается достаточно близко, ёкай быстро стирает своё поддельное лицо и резко поворачивается к бедолаге. Этого нехитрого приёма обычно хватает, чтобы напугать человека, никогда не игравшего в инди-хорроры, но бывают случаи, когда нужно что-то поинтереснее. Для этого ноппэра-бо собираются в целые банды и устраивают настоящее веселье, порой даже принимая облик тех, кого жертва знает лично. К счастью, никакого реального вреда человеку этот безликий ёкай причинить не в состоянии - он совершенно безобиден, но лишь в том случае, если это настоящий ноппэра-бо. Дело в том, что некоторые животные-оборотни, вроде тануки или кицунэ, частенько превращаются в ноппэра-бо, чтобы напугать кого-нибудь. Вот они вас и съесть могут, если сильно захотят.
ХИТОЦУМЭ-КОДЗО
Последний сегодняшний гость - мелкий одноглазый негодяй, который любит покушать, как ковай, и любит пугать людей, как ноппэра-бо. Выглядит хитоцумэ-кодзо прямо как юный послушник буддийского монастыря, только на лицо кривоватый, чем и пользуется, разгуливая в свободное время по тёмным ночным улочкам и пугая людей. И хотя этот ёкай не владеет теми же способностями к перевоплощению, что и безликий монах, пугает он куда разнообразнее. Иногда он забирается в чей-нибудь дом, чтобы внезапно появиться из темноты, когда хозяева пойдут ночью перекусить. Для пущего эффекта хитоцумэ-кодзо даже облизывает свою жертву длинным склизким языком, чтобы не только напугать, но и смутить её.
Как ни странно, хитоцумэ-кодзо не шатается всё время без дела, как обычный ёкай. Раз в году, восьмого декабря, он берёт с собой записную книжку и вышагивает по улицам, заглядывая в каждый дом - так он определяет, в какой семье находится тот, кто весь год сверлит стенку по выходным или бесхитростно гадит на соседский коврик. В книжку ёкай записывает конкретные фамилии, а потом отдаёт их богу неудачи, чтобы тот мог наказать, кого следует. С одной стороны, хитоцумэ-кодзо делает полезное дело, а с другой - обрекает целые семьи на неудачу продолжительностью в год. Впрочем, есть проверенный годами способ помешать хитоцумэ-кодзо сделать своё чёрное дело - надо просто отыскать ближайшее дорожное святилище и спалить его дотла, а потом просто отстроить новое. Штука в том, что ёкай оставляет свою записную книжку на хранение мелким божествам дорожных святилищ, а сам отправляется кутить. Мораль проста - храните ценные бумаги где-нибудь в другом месте.
А на этом рассказ подходит к концу, а я желаю вам доброго вечера. Если в будущем хотите почитать о ком-то или чём-то конкретном, то пишите пожелания в комментарии или в специальную тему вот тут - https://vk.com/kotbaiunlair .