Дисклеймер: Есть такой сабреддит - ShortScaryStroies, где авторы умещают свои рассказы в 500 и менее слов. Некоторые из историй показались мне любопытными, решила их для вас перевести.

Считается, что призраки не стареют. Но не Томми.

Ему было три года, когда он погиб. Маленькое тельце Томми было жутко изувечено после наезда автомобиля. Он стоял на тротуаре возле дома, держа маму за руку, когда отвлёкся на воробья. И Томми дёрнулся, выбежав на дорогу. Мгновение спустя он был мёртв. Потрясённая несчастная Анна едва успела запомнить цвет машины, как та умчалась прочь.

Томми был их единственным ребенком. У Анна и Марка с тех пор не было детей, и они продолжали спокойно существовать в том же доме. А Томми продолжал играть на улице. То катаясь на трехколесном велосипеде, то пиная красный мяч с принтом Скуби Ду. Он казался вполне безобидным, просто хотел быть поближе к родителям. Он никогда не заходил в дом. Только через несколько лет люди поняли, что Томми растёт. Мэри и несколько других соседей пытались поговорить с Анной, но та выглядела озадаченной, будто не понимала, кто такой Томми.

К тому времени, когда Томми исполнилось бы десять лет, привычным зрелищем на улице был мальчик, бешено крутящий педали трехколесного велосипедика с коленями задранными до ушей. Мэри подняла этот вопрос на одном из местных собраний. Она была соседкой Анны и Марка и у неё было трое детей.

"С этим что-то нужно делать! Мальчик растет с каждым днем! Кто-то может пострадать!"

Соседи предпочитали вежливо отмалчиваться, и ничего не делать.

Шли годы. Томми возмужал, превратился в молодого красавца с копной светлых волос и задорной улыбкой. Он всё также гонялся на велосипеде за воробьями на дороге возле их дома. Ничего не подозревавшие водители резко затормаживали, но, выскакивая из авто, никого не находили.

В тот вечер Томми должно было исполниться восемнадцать. Анна стояла на тротуаре, на том самом месте, где и много лет назад. Один из детей Мэри подошел и встал рядом с ней. Они наблюдали, как Томми, высокий худой парень, застрявший между жизнью и смертью, пинает мяч.

Ребенок Мэри повернулся к Анне.

— Я видел как ты толкнула его. И это была машина его папы.

Анна ахнула. Она ожидала этого момента, чтобы кто-нибудь напомнил ей о том, что они сотворили. Томми перестал пинать мяч и взглянул на мать. В его глазах горел огонь, лучи солнца золотили его волосы. Он скривился в зловещей детской ухмылке, так не свойственной его возрасту. Анна замотала головой.

— Я не могла быть мамой. Я ненавидела материнство каждую секунду. Я хотела вернуть свою собственную жизнь. И Марк тоже!

Томми протянул руку Анне. Она сошла с тротуара на дорогу. Внезапный визг тормозов, и её крик разорвал тишину улицы. На этот раз Марк не скрылся с места. Он вышел из машины и молча смотрел на изломанное тело жены. Томми исчез.

Оригинал

Дисклеймер: Есть такой сабреддит - ShortScaryStroies, где авторы умещают свои рассказы в 500 и менее слов. Некоторые из историй показались мне любопытными, решила их для вас перевести.

Вот уже 15 лет я чувствую себя неполноценной по отношению к бывшей своего мужа.

Я всегда ненавидела её. Ненавидела свадебные фотографии, которые он упорно продолжал хранить повсюду, ненавидела сияющие ролексы, которые она подарила ему на 30-летие. Но сильнее всего я ненавидела тот факт, что мне приходилось соперничать с ней за его любовь после стольких лет.

Не прошло и полугода их совместной с Фрэнком жизни, как Лесли умерла. Стало быть, все его воспоминания о ней были связаны с "медовым месяцем". Всякий раз, когда он вспоминал о прошлом, то представлял себе, как они нежились на пляже под солнцем. Или как они красили веранду, хихикая будто влюбленные подростки.

От мыслей о наших отношениях у него оставался флёр моих возмущений на тему его долгих посиделок в лаборатории. Или же скандалы о том, что он в очередной раз заливал в себя виски, потому как сильно переживал из-за расследования "комитета по этике". Я старалась объяснить, что подобные сеансы "терапии" вредны для здоровья. Но гений Фрэнка знал, как лучше.

То, над чем он работал, нарушало все мыслимые моральные нормы. Черт, да когда он впервые объявил своей команде, что они будут проводить эксперименты на шимпанзе, это уже спровоцировало массовый уход сотрудников. А представьте, если бы они узнали, что он уже проводил эту процедуру на человеке!

Кстати, жёнушка чуть не угробила его. После того как он успешно оживил труп, ему едва удалось обуздать её, и тогда она начала отгрызать себе пальцы.

Вероятно вы решите, что он осознал, что к чему, и бросил это дело, но Фрэнк всегда был упрямым ублюдком...

Я наткнулась на Лесли вскоре после нашей пятилетней годовщины. Фрэнк содержал её в крошечной подвальной комнатке, приковав к стене ошейником на толстенной цепи. Не имея возможности отведать человеческой плоти, эта зомби-стерва отгрызла себе губы. От одного её облика меня вырвало. Но когда я увидела, как Фрэнк смотрит на неё, то поняла, что в его глазах она всё так же прекрасна, как в день их первой встречи. Всякий раз, когда мы ссорились или все заходило слишком далеко, он исчезал в подвале на несколько часов, несомненно, чтобы пожаловаться своей зомби-бывшей на меня.

Пятнадцать лет спустя, я решила, что хватит с меня быть на вторых ролях. Когда в очередной раз Фрэнк зависал в лаборатории, я вломилась в его кабинет и принялась за работу...

Поздно ночью он наконец завалился домой, а я терпеливо ожидала на кухне.

Я орала и кричала до тех пор, пока у него не вздулась вена над правым виском. И тогда, предсказуемо, он полетел в подвал, чтобы обсудить моё "неподобающее поведение".

Я быстро захлопнула за ним дверь. В левом кармане у меня был замок от ошейника Лесли - единственное, что удерживало её в дальнем углу комнаты. Через несколько секунд послышались вопли.

А я вернулась на кухню, оперлась на стойку, сделала глоток кофе и улыбнулась.

Что ж, если Фрэнк так сильно хотел воссоединиться со своей бывшей, наконец он этого добился.

Полтора года назад трагически погибла наша младшая дочь. Задохнулась во сне. К сожалению, как мы позже узнали, это довольно частая причина младенческой смертности. Тут некого было винить, хотя убедить себя в этом было очень непросто. От погружения в горестное безумие нас спасли родственники и близкие. Родители жены взяли на себя заботу о старшей дочери, ненадолго переехав к нам. Друзья поочередно приезжали проведать и подбодрить. На нашу Лору обрушилось сразу столько внимания, ведь теперь она была единственным ребёнком. С неё буквально сдували пылинки, потому что пережить потерю ещё одного ребёнка мы бы точно не смогли.

Прошло чуть больше месяца, родители уехали. Постепенно мы восстанавливались. Но я стал замечать, что с Лорой творится что-то неладное. Мэгги решила присмотреть психотерапевта, потому что дочь стала странно себя вести. Сначала мы думали, что малышка учится по-своему справляться с потерей и не решались ей мешать. Когда тебе семь, тяжело осознать и пережить события такого масштаба, поэтому многие дети просто замыкаются в себе. Самостоятельно мы боялись лезть к ней в голову, поэтому начали поиски специалиста.

Странность Лоры была несколько пугающей: вечерами она уходила в комнату покойной сестры, заползала под кроватку, и сидела там, пока Мэгг её не уносила спать. Идти на контакт дочь отказывалась. На любые попытки разговорить её, впадала в истерику, чем пугала нас с женой . И в такие моменты она всё время твердила как попугай "Мама забрала, мама вернёт!" О чём шла речь — мы так и не смогли выяснить, потому что Лора заходилась в рыданиях. В остальном это был обычный ребёнок, который ходил в школу, общался с друзьями. Просто каждый вечер перед сном как по расписанию она пропадала в той комнате, будто чего-то ждала.  Без игрушек, без журналов, молча. Мы поняли, что ситуация запущенная, и с этим срочно нужно что-то делать.

Подходящий врач нашёлся в соседнем городе, поэтому было решено возить Лору по очереди раз в неделю. Столь дальние поездки оправдывали себя, потому что после пары месяцев бесед с доктором Тэмзи дочь на время прекратила свой ритуал. Но мы рано радовались. В свой день рождения, Лора разбудила нас крайне необычным способом. Мэгг открыла глаза, и увидела на тумбочке крошечные ботиночки. Они очень напоминали кукольные, но почему-то были все вымазаны в земле. Лора стояла рядом и улыбалась во весь рот, громко декларируя какую-то нелепую детскую считалочку. Когда она заметила, что мы проснулись, то осеклась и замолчала.

— Лорейн, детка, что это такое? -осторожно спросила жена, пока я набирал сообщение доктору Тэмзи.

— Это привет от Сары, я проводник, я проводник! - заливисто засмеялась Лора, подпрыгивая на месте. — Сара жива, мамочка! Она приходила ко мне ночью! Как ты и обещала!

Мы с женой в ужасе переглянулись. Так, похоже визит к психотерапевту отменяется, здесь нужна помощь по серьёзнее.

— Зайчик, ты имеешь ввиду ты во сне видела сестрёнку? -почти шепотом спросила Мэгг.

— Ты глупая что ли, мам? Она приходила, приходила! Ты же говорила, что она придет! -злобно прошипела Лора. — Почему вы мне не верите?

Её личико исказила гримаса обиды, послышались всхлипы, дочь выбежала из комнаты. Остаток дня Лора плакала, а мы с женой, глотая успокоительные, пытались её утешить. К вечеру от доктора Тэмзи прилетела, наконец, весточка. Психотерапевт дал контакты своего коллеги, детского психиатра мистера Лесли. Запись к нему была забита на месяцы вперёд, но нас он согласился принять в течение недели.

Дни ожидания тянулись в напряжённости. Лора почти ничего не ела, часто плакала и обвиняла нас с женой в том, что мы ей не верим. Сюрпризы в виде "подарков с того света" продолжали появляться каждое утро в нашей кровати. После башмачков это была вымазанная чем-то бурым тряпка, затем слюнявчик, очень похожий на тот, который был на Саре в ночь её смерти. Всё вещи были грязные, отвратительно пахли, и главное, мы не могли понять, откуда Лора их берёт, и зачем приносит нам.

В день визита к психиатру, я взял выходной, чтобы отвезти дочь. Мэгг была настолько измотана поведением Лоры, что ей опасно было садиться за руль. С тяжёлым сердцем я оставил жену дома и мы с Лорейн уехали к психиатру. Доктор Лесли долго слушал, иногда задавал вопросы, затем попросил меня выйти и о чём-то полчаса говорил с дочерью. Когда он пригласил меня обратно в кабинет, я заметил, что Лора тихо улыбается. Меня это немного насторожило, но доктор жестом пригласил выйти в приёмную:

— Сэр, боюсь, я вынужден предложить Вам госпитализацию. Дело слишком серьезное. Вот телефон моей помощницы, обсудите с ней все вопросы, которые нужно утрясти со страховой. Жду вас через неделю.

На обратной дороге Лора оживилась, пела песенки, рисовала на стеклах рожицы. Я порадовался, что дочке полегчало уже от одной беседы с психиатром, но червяк тревоги продолжал грызть моё нутро. Надолго ли потребуется лечение в больнице? Это обратимо вообще? Кое-как отмахнувшись от тяжёлых мыслей, я включил радио и начал подпевать вместе с дочкой. Домой мы вернулись уже в приподнятом настроении, несмотря на столь печальный расклад. Я отправил Лору купаться, а сам сел с ноутбуком возле двери ванной. С той роковой ночи в ванну обычно с ней ходила Мэгг, чтобы не оставлять дочь одну. Но сегодня, похоже, выпала моя очередь, потому что жены дома не было.

Я не заметил, как задремал. Лора тихонько трясла меня за плечо, она выглядела хмурой.

— Папа, когда Сара вернётся? Я шептала в слив, но оттуда никто не ответил. Мама сказала, что Саре нужно сначала немножко побыть в земле, а потом она обязательно вернётся. Пойдем во двор поищем её? Я скучаю...

Лора поджала губы и нахмурила нос, готовясь закатить истерику.

— Пожалуйста, папочка! Пойдем!

Я погладил расстроенную дочь по голове и пообещал обязательно прогуляться во двор. Вот только сначала нужно будет съесть лечебную конфетку.  Чтобы дотянуть до госпитализации без срывов, доктор Лесли выписал Лоре таблетки, помогающие снимать подобные состояния. Но дочь плохо реагировала на слово "лекарства", и в целом как часто делают душевно больные люди, отказывалась принимать факт своего недуга. Поэтому Лесли посоветовал давать таблетки в игровой форме. Выцедив из обклеенной цветным скотчем баночки две красненькие таблетки, я вручил их нахмуренной Лоре под видом конфет.

После ужина мы вышли во двор, но уже совсем с другой целью. Лекарства работали как надо, поэтому Лора возилась на лужайке с любимыми куклами, забыв про мертвую сестру. Время до госпитализации пролетело быстро. Мы уладили необходимые бумажные вопросы, предупредили школу и связались со страховой.

Доктор Лесли лично встретил нас и помог Лоре расположиться в палате. Больница больше походила на пансионат, здесь не было пугающих решёток на окнах, палаты светлые и чистые, в детском зале много игрушек и даже приставка. Несмотря на это, мне было неуютно оставлять тут Лору. Последние пару дней не отпускала мысль, что мы что-то делаем неправильно. Так не должно быть, здесь какой-то подвох. Но мистер Лесли заверил, что с подобными страхами сюда приезжает каждый второй родитель. Принять болезнь своего ребенка всегда непросто. Однако это необходимый для выздоровления шаг. Навещать Лору нам разрешалось не чаще чем раз в 2 недели. Приблизительный срок лечения оценивался в полгода.

Начались томительные дни ожидания, которые я старался проводить в работе и с Мэгг. С каждым визитом к дочери, я понимал, что мы всё сделали правильно. Возможно, нужно было это сделать раньше. Попав в непривычную среду, Лора начала впадать в истерику гораздо чаще, чем дома. Ей то мерещилась мертвая сестра, то она звала Мэгг, вновь утверждая, что "мамочка забрала, мамочка и вернёт". Доктора списывали ухудшение состояния на привыкание к таблеткам. Вскоре терапию снова изменили, и теперь Лора постоянно спала.

В одну из наших встреч я едва узнал дочь. Из глубины палаты на меня смотрел осунувшийся и измождённый человечек. Я не говорю "ребенок", потому что ничего детского в её взгляде больше не было. Мне было безумно жаль дочь, но я упорно твердил себе, что это необходимо. "Это часть процесса. Сейчас ей плохо, но она на пути к выздоровлению. Вы справитесь." Каждый вечер я повторял себе это как мантру, пытаясь успокоить бушующие эмоции. Мэгг справлялась лучше меня. Откуда-то у неё нашлись силы на йогу, подработку и ухаживания за садом. Мне даже начало казаться, что отсутствие Лоры пошло ей на пользу? Я никогда ранее не видел жену такой живой и наполненной. Вместе с тем меня смущало, как на контрасте с моими переживаниями о ситуации она была внешне почти безразлична. Мне даже пришлось убедить её взять пару сеансов у психотерапевта, потому что я опасался, что так может проявлять себя депрессия.  Мэгг проигнорировала мои опасения, заверив, что каждый справляется с горем, как умеет, и что ей просто больно лишний раз вспоминать о дочери, пока та в таком состоянии. Приняв то, что жена закрылась от боли и пытается просто скоротать время до выписки, я начал ездить к Лоре один.

Наконец, спустя пару месяцев доктор Лесли признал, что Лорейн идёт на поправку, терапия подобрана идеально. Мэгг восприняла известие холодно. Она попросила меня уточнить, не ошиблись ли врачи снова, как тогда в начале лечения. Слава богу, на этот раз борьба против недуга шла успешно. Приступы сошли на нет, бредовые идеи покинули дочь, видимо терапия и время делали своё дело.

К сожалению, в день выписки на меня неожиданно свалилась командировка в соседний город, и я никак не успевал забрать Лору. Мэгг даже обрадовалась этому, видимо она всё же соскучилась по дочке. "Мы поговорим о всяком девчачьем" - сказала она утром, завязывая ленточку на подарке. В больнице Лора полюбила рисовать, и жена подсуетилась к выписке купить большой набор карандашей, пачку фломастеров и, конечно, же большую куклу. Всё же наша юная художница больше рисования любила только игру в куклы. Я зацепился взглядом за башмачки игрушки, они мне смутно показались знакомыми, как и её передник.

— У неё наверно есть уже похожая, - задумчиво сказал я.

—Да? Почему ты так решил? - удивленно ответила жена

— Одеты похоже, где-то я уже это видел. Да и сколько мы ей надарили их. Может лучше вертолёт?

Мэгг звонко рассмеялась, ущипнула меня за нос и, прихватив увесистый свёрток с подарками, убежала к машине.

День пролетел незаметно, и я мчал во весь опор к дому. Спустя столько времени хоть какая-то белая полоса. Дочь выздоравливает, Мэгг снова стала собой, командировка увенчалась повышением. Неужели мы наконец заслужили счастье? Я остановился возле кондитерской, чтобы сделать праздник ещё более приятным. Любимый торт моих девочек красовался пышной шапкой воздушных безе. На удачу по соседству была цветочная лавка. Гиацинты, которые так любит Мэгг, сиротливо жались в углу. Скудный букетик, но лучше, чем ничего? Остаток пути я провёл, в нетерпении сжимая руль, еле сдерживая себя от превышения скорости.

Щелкнув дверным замком, я вбежал в дом, с тортом в одной руке и букетом в другой. Никого. Наверно жена с дочкой наверху в комнате Лоры. Оставив подарки в холле, я поднялся по лестнице, но в спальнях было пусто. Странно, ведь куртка Лоры висела в коридоре, да и кроссовки Мэгг стояли там же. Ушли в беседку на задний двор?

Тут до меня донеслось тихое капанье воды и...бульканье? Звук доносился из гостевой ванной внизу. Я поспешил туда, постучал в дверь. Тишина. Булькающий звук усилился, а затем резко прервался. Я толкнул дверь плечом. Заперто.

— Мэгг? Вы там? Где Лора? Что происходит?

Я чувствовал, как весь флёр радости исчезает, уступая место липкому страху.

— Мэгг? Лора? Всё в порядке? Ответь! Открой!

Почуяв неладное, я толкнул дверь и с хрустом выломал замок. На бортике ванной сидела Мэгг. Её руки были по локоть в воде, а кисти сжимали горло Лорейн.

— Мэгг! Остановись! Мэгг!!!

Я заорал, отпихнув жену, но было уже поздно. Со дна ванной остекленелым взглядом на меня смотрела Лора. Моя старшая мёртвая дочь...

— Что ты наделала... прошептал я, сползая по стене. Почему?

Мэгг жутко улыбнулась и медленно вышла из ванной, покачиваясь, будто пьяная. Я услышал, как она набирает службу спасения.

***

Пока судья зачитывал приговор, в зале стояла гробовая тишина.

"...затем подсудимая подговорила свою старшую дочь, Лорейн Фишер, перевернуть младенца, Сару Фишер, так, чтобы перекрыть ей доступ к кислороду, в следствие чего девочка скончалась."

"... кукольные башмачки, слюнявчик и другие улики были с умыслом подброшены Меган Фишер старшей дочери..."

"...назначить меру в виде..."

Я вышел из зала суда. Мне было уже безразлично, сколько десятков или сотен лет Мэгг проведёт за решеткой. Мне даже не хотелось причинить ей вред, как пытались посоветовать некоторые друзья. Всё, чего я хочу в данный момент, чтобы пистолет не дал осечки сегодня вечером.

Дисклеймер: Есть такой сабреддит - ShortScaryStroies, где авторы умещают свои рассказы в 500 и менее слов. Эта история показалась мне любопытной, решила её для вас перевести.

Мы поженились четыре года назад и наконец-то переехали в дом мечты: деревенский, старинный (более 150 лет). Он стоял на отшибе, однако всё необходимое было в пешей доступности.

Как только мы въехали, жена сразу начала твердить, что дом населен привидениями. Она жаловалась мне, что слышит голоса, когда спускается в подвал. Я ходил туда, прихватив с собой бейсбольную биту, на случай если там кто-то прячется.

Когда жена начала вещать и нашим друзьям о голосах, которые она слышит по всему дому, они забеспокоились об её психическом здоровье. Я отвёл супругу к врачу, но он не выявил никаких отклонений.

Попросил местного священника придти освятить наш дом, он согласился. Казалось, что жену отпустило после ритуала. И хоть она сказала, что голоса прекратились, она всё ещё опасалась оставаться одна дома.

У меня была командировка, и планировалось, что я буду отсутствовать неделю. Я предложил жене пригласить кого-то из наших друзей пожить с ней это время, но она отказалась, заверив меня, что не слышит больше голоса.

Когда я вернулся, то нашел её повешенной на перилах. Она оставила записку, в которой говорилось, что голоса не замолкают. Я тут же вызвал полицию, они прибыли в считанные минуты.

На похоронах я ловил сочувствующие взгляды от семьи и друзей, потому что они понимали, что моя жена была не в себе. Ну а после похорон моя девушка помогла мне избавиться от всех скрытых динамиков и мы стали готовиться к нашей новой жизни.

Оригинал