В своей непревзойдённой бдительности, Кустодес сразу же отреагировали на вторженца, ещё до того, как услышали странный жужжащий шум и гудение. Наведя свои алебарды на медленно материализующуюся перед ними синюю будку, явившуюся словно из второго миллениума, воины молниеносно атаковали. Прежде чем дверь успела открыться, будку осыпал град болтерных снарядов. Но, к удивлению Кустодианцев, странная синяя будка просто поглотила их выстрелы без следа. Затем из неё высунулся молодо выглядящий человек в странном наряде: одетый в коричневое пальто, белую рубашку с подтяжками и приятно смотрящийся галстук-бабочку, он, казалось, прибыл из совсем иной эпохи. Странного вида гость ещё не успел сделать шаг из своей странной синей будки, как Кустодианцы вновь открыли огонь. И вновь, к их замешательству, синяя будка и человек оказались невредимы.
Осознав, что дальнобойное оружие не навредит чужаку, Кустодес молниеносно метнулись к синей будке, сокращая расстояние за наносекунды. И чужак произнёс свои первые слова:
— Эх, как и всегда без пушек и насилия ты не обходишься, а так бы хотелось, чтоб это была дружеская вечеринка с воздушными шарами и хлопушками. Я вообще-то люблю хлопушки. В отличие от груш. И пушек. — Он сказал эти слова с немного весёлой ухмылкой, когда по мановению оказавшегося в его руке шумящего серебристого устройства с зелёным кристаллом замахнувшиеся в атаке Кустодес, застыли в нескольких дюймах от него и повалились на пол.
Чужак шагнул вперёд и осмотрелся, его взгляд остановился на гниющих останках, восседавших напротив. Улыбка сразу сменилась суровой, хмурой и сердитой гримасой.
— И всё же я, возможно, благодарен тебе за это, старый друг — Сказал мужчина, медленно приближаясь к Золотому Трону и набирая торжественности в голосе.
— Величественный Император Человечества…сколько лиц и личин ты носил за человеческую историю, сколь много из них я видел, столь же много — нет. — Произнёс он, вновь хмуро поглядывая на труп.
— Ну что же, старый друг, ты не выглядишь располагающим к разговору. Мы с тобой, оба знаем, что ты можешь со мной общаться, так что почему бы нам сейчас не погрузиться в воспоминания? — Доктор замолчал, и громогласный голос, который превратил бы более слабые разумы в сырой пуддинг, ответил могучим психическим порывом. Акцент голоса напоминал смесь древнеанатолийского и французского, с оттенками китайского и языков американских индейцев:
— Доктор. — Голос звучал приветственно и доброжелательно.
Галлифреец снова взглянул на труп, сделав едва заметный поклон.
— Бог-Император человечества, хоть ты, вероятно, и не любишь первый титул, твои подданные считают иначе. — Произнёс Повелитель Времени немного язвительно.
— Что ты хотел обсудить со мной, Доктор? — сказал Император Людей, изливая свой голос в его сознание глубоким и спокойным потоком. Последний из Повелителей Времени шагнул немного ближе, запах разлагающейся плоти и тысячелетней затхлой пыли сразу сковали его обоняние: это было мерзко ощущать, но Доктор продолжил, делая ещё шаг вперёд и активируя звуковую отвёртку.
— Всего лишь пришёл сюда поболтать, поговорить и обсудить мерзостность Империума. — Доктор сразу почувствовал, что в тронном зале стало жарче, после того, как он назвал его драгоценный Империум мерзостью.
— Ты. Желаешь. Обсудить. Мой. Империум? — ответил Император, Доктор мог бы сказать, что Император пытался сохранять спокойствие, чтобы оставаться сфокусированным и удерживать врата в Паутину закрытыми. Отчасти Доктор был за это благодарен, потому что в противном случае, Повелитель Времени превратился бы жаркое, используй Император на нём всю свою психическую мощь.
— Да, мой старый друг, я бы хотел обсудить Империум Человечества, ты ведь знаешь, во что Империум превратился. — сказал Доктор, делая снова делая ещё шаг ближе к гниющему почти-мёртвому телу Императора Людей.
— В общих чертах я осведомлён о его состоянии. Я знаю, что меня прославляют как божество, что мой народ страдает от бесконечной войны, что что человечество вновь впало в тёмные века. — мрачно отвечал Император, на что Доктор позволил себе лишь немного усмехнуться, заглядывая в его пустые глазницы.
— Я бы не сказал, что «вновь впало», скорее погрузилось ещё глубже в ту тьму, которые ты же и сотворил. — Доктор почувствовал, что температура в тронном зале взлетела ещё выше, и разряд психической энергии поразил его подобно удару кулака в живот. Он немного попятился назад.
— Что значит, погрузился ещё глубже!? — возразил Император, Доктор чувствовал исходящую от него злость.
— Всё, что воплощает собой современный Империум было заложено в него при основании, и в действительности только так всё это и могло кончиться: человечество, порабощённое самыми низменными своими инстинктами.
Доктор почувствовал ещё один разряд психической энергии и был вынужден снова отойти назад: злость Императора всё возрастала.
— Это не моих рук дело! — с гневом и негодованием сорвался Император. Когда он смотрел на Повелителя Времени, из самых глубин его души сочилась ярость. Доктор это чувствовал.
— Действительно? Так напомни, не ты ли, создавая Империум, сосредоточил в своих руках всю власть, подчинив себе громадные армии?
— Верно, но я не имел иного вы...
Доктор оборвал его слова, продолжая:
— Я не закончил, не эти ли самые армии сжигали целые миры, от того, что те не склонялись перед тобой? Не они ли вырезали их под корень, просто за то, что обитатели этих планет мирно сосуществовали с чужаками, не они ли творили чудовищные геноциды, один за другим?
Доктор чувствовал, как ярость Императора выходила из-под контроля, становясь всё более похоже на бурю.
— Так было необходимо, чтобы род людской мог завоевать себе место среди звёзд, чужаки предали бы человечество, позволь мы им жи…— Доктор вновь резко обрывает Императора:
— Ох, да неужели! Чужаки бы предали человечество снова? А как насчёт аберморфов, мирных розовых комков, которые искали с тобою союза? А что до ранакаев, бывших готовых продать вам, человечеству, свои великие торговые флотилии. А набераи? И они бы предали людей? — вопрошал Доктор, но Император молчал.
— Кроме того, что насчёт меня, если ты считаешь всех чужаков угрозой для человечества? Не должен ли был я тогда уничтожить Землю уже тысячу раз, завоевать её и убить всякого мужчину, женщину и ребёнка на этой планете? Но я и не пытался. Я спасал этот мир из раза в раз. Я спасал людей больше, чем смог бы сосчитать…и после этого, я тоже чужак, которому нельзя дозволить жить? — сказал Доктор, но Императору нечего было ответить.
— Государство, которое ты создавал железной рукой деспота, построенное на резне и геноциде, только и могло породить современный Империум. Не ты ли сам заложил в него ненавидимый тобой же религиозный фанатизм, назвав войну за объединение Крестовым Походом, и представ перед своими подданными в образе бога в гигантских золотых доспехах? Всё ведь так просто, дорогой мой Император Человечества… Нынешний Империум — это прежде всего твоё творение.
Он ощутил, как чудовищный психический порыв отправил его в полёт и ударил об ТАРДИС. Император пылал гневом.
— Доктор, ты не делал ничего, кроме как появлялся и исчезал время от времени! Ты никогда не оставался с людьми постоянно. Я был здесь, с ними, я был здесь всегда! Я направлял человечество на протяжении всей истории, а когда это стало более невозможным, и мы впали в величайшие Тёмные Века, я вынужден был возглавить его и вести дальше. Я не мог церемониться с теми, кто искал другие решения — они стояли на пути прогресса. Я знал, что было лучше для людей, а при угрозе Хаоса и вторжений орков, я должен был объединить мой народ как можно быстрее. Но ты. Ты этого не знал. Путешествия на тысячелетия назад и вперёд с такой лёгкостью, словно это развлечение, ты и понятия не имел, каких трудов всё это мне стоило!
Император говорил, извергая ярость, Доктор чувствовал, как тиски психической хватки сдавливают его горло.
— Аргх, ты разве не понимаешь? Я был там, в далёком будущем. Я видел дальнейший путь человечества…твой Империум, его больше нет! — Доктор прокричал в агонии, мучаясь в невидимой хватке, ментальные щиты разрушались один за другим. Но теперь это прекратилось, и он почувствовал в воздухе… ошеломление.
— Да, твоего Империума больше нет, человечество будет двигаться дальше, но уже без него, Император. — прокряхтел Доктор, оставив Императора в растерянности, Доктор почувствовал в нём печаль и боль. И тут же заметил, как лапы демонов стали прорываться через окно паутины, показывая свои ужасные гримасы.
— Итак, Доктор, ты и пришёл покончить со мной и моим Империумом — смиренно произнёс Император, пока демоны пробивали себе путь через врата Паутины. Его психическая защита слабела.
— Нет, мой старый друг. Я здесь, чтобы дать тебе второй шанс. — возразил Тета Сигма, доставая звуковую отвёртку. В его руке заискрилось золотистое свечение, перешедшее на отвёртку, которую Доктор направил в Золотой Трон. Как раз в тот момент, как первые демоны пробились наружу из Паутины.
И в те же секунды они оказались сожжены. Золотой свет наступал. Всю Терру окутало золотистым свечением, устремившимся через Варп во всех направлениях, двигаясь к самым дальним уголкам Империума. Это происходило на каждом из миллиона имперских миров: на всех полях битвы воины человечества, от мала до велика почувствовали небывалый прилив сил и решимости. Впервые за тысячи лет людской род ощутил Надежду. Боги Хаоса в ужасе отступили от человеческих душ, бесчисленные армии демонов испепелило Священным Огнём, а Великий Разлом содрогнулся и начал зарастать. По всей галактике армии, казалось, обречённые на неминуемые поражения, добивались чудесных побед. Как только враги рода людского отступили, Паутина Человечества наконец была очищена, избавлена от всех следов скверны Хаоса.
Кустодии, всё это время неподвижно лежавшие на полу, могли лишь проплакать от восторга, видя, как их Господин вновь стоял перед ними, как раньше, не будучи более разлагающейся оболочкой. Впервые за десять тысячелетий Повелитель Человечества поднялся со своего трона и предстал перед ними во всей своей мощи. Император в первый раз за многие эры испытал удивление, радость и восторг. Он, Повелитель Человечества, самый могущественный псайкер галактики, взглянул на Доктора и задал ему лишь один вопрос.
Доктор поднял на него взгляд с меланхоличной улыбкой.
— Старый друг, всем нам бывает нужен второй шанс, и ты заслуживаешь свой, чтобы вернуть человечество на верный путь, ведь именно это нам потребуется в ближайшем будущем. — ответил на вопрос Доктор, отряхивая себя от пыли и приоткрывая дверь ТАРДИС.
— Что ты имеешь в виду, Доктор? — спросил Император, и Доктор опустил голову, позволив себе вздохнуть.
— Печально портить тебе радость от воскрешения, но прямо сейчас с самых окраин галактики надвигаются страшные чудовища. — Император встрепенулся.
— Тираниды? Кустодианцы сообщали мне об этой угрозе. Они, несомненно, потребуют напряжения всех наших сил, но я убеждён, что у нас выйдет их одолеть.
Доктор грустно покачал головой.
— Нет, к несчастью, нет. Эти Чудовища есть то, что гонит тиранид сюда. Вторжение Улья — лишь отчаянная попытка сбежать от них. И они идут следом. Эти Чудовища грядут, и нам потребуется заручиться помощью всех возможных союзников в предстоящем сражении, ведь не только вся галактика Млечный Путь, но весь обитаемый космос стоит на кону. — ответил Доктор, со скрипом открыв дверь.
— Кто они, Доктор, ты должен мне об этом рассказать. — Доктор повернулся, увидев воскресшего Императора во весь рост. Он подошёл к нему и пробормотал единственное слово, услышав которое, Император побледнел.
Эпилог. На внешних границах галактики Млечный Путь
Многообразная масса флотилий-щупалец, состоящая из бесчисленных живых существ всех форм и размеров, двигалась вперёд к неизвестной доселе галактике, одержимая только одним желанием — выжить. То была последняя, отчаянная попытка к бегству. Разум Улья тиранид бежал, пытаясь спастись от Великого Врага. Когда-то они были миролюбивым видом, чья естественная тяга к гармонии и сотрудничеству некогда позволила объединить им все разумные существа своей галактики в единое процветающее коллективное сознание, ныне же этот род превратился в бесконечно мутирующую, изуродованную орду падальщиков. Великий Враг лишил их дома, превратил в вечных скитальцев, вынужденных теперь опустошать целые галактики в надежде собрать силы, чтобы противостоять тем, кто находил само их существование неописуемо омерзительным. Тираниды пожирали жизнь в галактике за галактикой, лишь бы восполнить свои всё время редеющие стаи, но за ними по пятам неумолимо гнались бесчисленные армады Великого Врага, оставляя от кажущихся в сравнении с ними крохотными флотов-ульев лишь кружащуюся в пустоте золу.
И вот теперь, когда его голодные отростки впились своими мандибулами в эту новую галактику, Разум Улья почувствовал, что Великий Враг настиг их и здесь. Первые столетия казалось, что сбежать удалось, но он вновь ощутил, как могучие флотилии кромсают и расчленяют на части его создания, стремительно двигаясь к галактике в своей жажде окончательно растерзать свою добычу. Во мрачной и безмолвной межгалактической тьме Разум Улья видел, слышал и чувствовал, как бесчисленные тела его распадались на атомы. И мириады чудовищ посылал он, дабы задержать наступление, но все они обращались в мёртвые пустые остовы. Множеством своих глаз видел он миллионы ужасающих громадин — кораблей Великого Врага, испускавших бесконечным потоком неутомимых воинов, не ведавших ни усталости, ни страха, ни сострадания. И слышал он, как Великий Враг неисчислимыми голосами ревел в унисон свой жестокий и отвратительный боевой клич. Этот погубивший уже несчётное множество жизней по всей необъятной Вселенной крик состоял из одного слова, простого слова, заставлявшего Разум Улья тиранид дрожать в ужасе. Кошмарным эхом он разносился через Варп, следуя впереди тех, чьё неостановимое воинство, прорываясь сквозь щупальца Улья, подступало к спиральным рукавам Млечного Пути. И всякий осмелившийся заглянуть сейчас в Эмпирии, мог слышать его. Крик, обращённый к небесам, к каждой звезде, к каждому миру, к каждому живому существу…
«УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ!»
