77 лет назад – 17 марта 1943 года – танковые войска Воронежского фронта совершили последнюю попытку переломить ситуацию в Третьей битве за Харьков. В районе села Борисовка (50 км севернее Харькова) состоялось встречное танковое сражение, в котором впервые сошлись «Т-34» с «Тиграми». Через три месяца это сражение будет в деталях повторено в ходе Курской битвы под Прохоровкой (в 70-ти км северо-восточнее этой Борисовки), в несколько большем масштабе, но с тем же самым успехом.

В начальный период войны (фактически – до Третьей битвы за Харьков, т.е. до февраля-марта 43-го) немцы ездили на танках моделей Т-1, Т-2, Т-3 и Т-4, но против советского «Т-34» это было всё равно что ничего – отсюда и репутация «легендарной тридцатьчетвёрки, лучшего танка Второй мировой». Главной бедой советских танковых войск в этот период были хронические проблемы со снабжением: постоянная нехватка топлива, запчастей и боеприпасов, поломки на маршевых переходах и в тяжёлых условиях эксплуатации, отсутствие ремонтной базы и средств эвакуации неисправных танков, а также – воздействие авиации и противотанковой артиллерии противника. Что касается чисто танковых сражений, то немцы если и побеждали в них – то благодаря тактическим и иным преимуществам, но не за счёт технических характеристик самих танков.

Третья битва за Харьков изменила ситуацию на 180 градусов. Здесь много чего было сделано впервые (за годы войны), в том числе использование танковых частей СС, а, как известно, в любом танке главное – это мотивированная прокладка между штурвалом и водительским сиденьем. Это нашло отражение, например, в современном девизе танковых войск Израиля: в дословном переводе - «Человек в танке сильнее!», в смысле: побеждает танк с лучшим экипажем. Также впервые здесь немцами была использована специализированная противотанковая авиация. Обычными средствами воздушного бомбометания попасть в танк практически невозможно, и немцы сделали что-то вроде «катюши», но с одним реактивным снарядом, который крепился к самолёту и отстреливался после снижения на танк.

И также впервые под Харьковом немцами были использованы танки новых моделей, только что поступившие на вооружение – Т-5 (Пантера) и Т-6 (Тигр). Строго говоря, чуть ранее несколько «Тигров» были использованы в тестовом режиме в битве за Ленинград, почти все они там благополучно поломались, как и подобает опытным образцам (а один был даже захвачен нашими войсками); были проведены ряд конструктивных доработок двигателя и ходовой, после чего официально приняты на вооружение и впервые использованы в танковых боях именно в Харькове.

Пушки, стоявшие в то время на советских «Т-34», вообще не пробивали броню «Тигра» спереди, а сбоку и сзади – только с близкого расстояния. Тогда как сам «Тигр» оснащался 88-мм зенитным орудием (в танковом исполнении), которое является, пожалуй, наиболее удачным немецким оружием Второй Мировой войны (наряду с пулемётом МГ-42): созданное изначально для стрельбы по самолётам, оно с дистанции в 2,0 км отбивало башню у «Т-34» (тогда как советские танки могли вести огонь на дальность максимум 1,2 км), при этом оно было достаточно лёгким, компактным и высокоточным.

Но всё это в полной мере выяснилось только сейчас – 15-17 марта 1943 года в районе села Борисовка. Сюда, на усиление рассыпавшемуся под Харьковом Воронежскому фронту, было переброшено два танковых корпуса из соседнего Юго-Западного фронта. Их задачей было – нанести контрудар по противнику севернее Харькова и Богодухова, не допустить его дальнейшего продвижения в сторону Белгорода, Курска и (страшно сказать) Москвы, а если получится – то и отбить Харьков назад (советское командование до последнего продолжало верить в свои возможности, ещё не будучи знакомыми с «Тиграми»).

Со стороны противника начал наступление на север 11-й армейский корпус генерала Рауса, движение которого лидировалось танковой дивизией «Великая Германия»; её усиливал танковый батальон дивизии СС «Тотенкопф», включая роту тяжёлых танков «Тигр». Захватив город Богодухов (Харьковской области), эта группировка двигалась к Белгороду по маршруту Богодухов – Писаревка – Грайворон – Борисовка – Томаровка.

С советской стороны сюда же – навстречу противнику, перебрасывались 2-й и 3-й гвардейские танковые корпуса. Первой в полосу обороны 69-й армии Воронежского фронта начала сосредоточиваться 19-я гвардейская танковая бригада 3-го гвардейского танкового корпуса генерала Вовченко.

«… Мы следовали к линии фронта. В Белгороде нас догнал командир корпуса генерал Вовченко и сообщил, что рубеж обороны прорван и создалась угроза флангу и тылу Воронежского фронта. Командующий фронтом приказал корпусу задержать противника на рубеже Томаровки и Борисовки. Моей 19-й гвардейской танковой бригаде было приказано 15 марта сосредоточиться в районе Архангельское в готовности к действию в направлении Борисовки…», – вспоминал об этих событиях командир бригады подполковник Егоров.

Учитывая возможность возникновения встречного боя с противником, он выделил в голову походной колонны разведку и мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой и артиллерийской противотанковой батареей. За ними следовали штаб бригады, три танковых батальона и тыловые подразделения.

С наступлением рассвета 15 марта бригада достигла Клименков и Нижней Орловки, и тут же попала под авиаудар немецких бомбардировщиков, а со стороны хутора Станового уже начал доноситься шум наземного сражения: передовой мотострелковый батальон капитана Валового принял на себя первый удар немецких танков. Прорвав на этом участке оборону 40-й армии Воронежского фронта, противник силами до полка мотопехоты, поддержанного танками, авиацией и огнем артиллерии, атаковал только что занявшие боевые позиции 1-ю и 2-ю мотострелковые роты. Бой развернулся повсюду: у жилых домов и в рощах, но – главное – вдоль шоссе на Белгород. Чтобы получить возможность продвигаться далее к Борисовке, как того требовала боевая задача бригады, необходимо было сбить противника с дороги.

Для выполнения этой задачи бригада строилась в два эшелона: в первом – два танковых и мотострелковый батальон, во втором – один танковый батальон. В 12 часов началась огневая подготовка атаки. Батальоны первого эшелона начали сближаться с противником; танки, атакуя немецкие подразделения, удерживавшие хутор Становой и высоты, прилегающие к нему, с ходу вырвались к шоссе Богодухов – Белгород.

Сосед справа – 18-я гвардейская танковая бригада полковника Гуменюка (из того же корпуса генерала Вовченко) тоже вступила в бой. Трехкилометровый разрыв между двумя бригадами (19-й Егорова и 18-й Гуменюка) прикрывался огнем артиллерийских батарей. Связь оставалась устойчивой. Но действовавшие слева от Егорова части 40-й армии начали отход на Томаровку.

Учитывая угрозу левому флангу, командир 19-й бригады подполковник Егоров направил сюда второй эшелон (танковый батальон).

По мере того как мотострелковый батальон капитана Валового атаковал противника с фронта, 167-й танковый батальон майора Чуфарова обошел безымянную высоту, приблизился к немецким позициям в Становом и через некоторое время ворвался в хутор. Противник не захотел, однако, смириться с потерей выгодной позиции в районе Станового. Подтянув артиллерию, он повел по хутору артиллерийский огонь. В то же время на безымянную высоту нанесли удар 18 немецких бомбардировщиков. После этого на Становой из Борисовки через балку начали выдвигаться немецкие танки. Батальон майора Чуфарова также развернулся в боевой порядок. Командир бригады приказал ему подготовить залповый огонь, а 168-му батальону капитана Лившица – атаковать танки противника во фланг, как только они преодолеют овраг. Вскоре двадцать «Т-34» этого батальона вышли из рощи и открыли огонь.

Немецкие танки замедлили ход, стали перестраиваться. Под прикрытием огня орудий и минометов, все три батальона (танковые Чуфарова и Лившица и мотострелковый Валового) сосредоточили большую часть своих сил на восточных скатах безымянной высоты и отбросили немецкие пехоту и танки от хутора Станового. Но разгромить противника во встречном бою и выполнить задачу по овладению Борисовкой не удалось. К тому же командир бригады стал получать тревожные донесения из подразделений: противник применил новые танки, броню которых не пробивает снаряд танковой пушки.

Командир бригады подполковник Егоров связался по рации с командиром корпуса, и вскоре генерал Вовченко прибыл на командный пункт бригады, чтобы лично разобраться в обстановке на месте. «Это, по-видимому, «Тигры», – сообщил Вовченко Егорову. – Надо искать способы борьбы с ними, бить не в лоб, а по уязвимым местам».

Было решено немедленно перейти к обороне и одновременно создать танковые засады. Танки батальона старшего лейтенанта Семусенко переходили к обороне занимаемого рубежа по высотам западнее Погребняков. Через их позиции должны были отойти подразделения мотострелкового батальона капитана Валового. Танковые батальоны Чуфарова и Лившица выделяли по одной танковой роте в засады в район Станового и у шоссе Богодухов – Белгород.

Остальными силами планировалось как можно дольше сдерживать противника, а затем по команде отойти за фланги рубежа, обороняемого батальоном Семусенко. Тем самым противник втягивался в огневой мешок, который только с фронта должны были окаймлять огнем пять танковых рот и противотанковая батарея.

Атака противника началась авианалётом бомбардировщиков, затем открыла огонь немецкая артиллерия, после чего в наступление перешло около 60 танков. Главный удар наносился против 168-го батальона капитана Лившица, имевшего 20 боевых машин. Танкисты Лившица подпустили противника на дистанцию 800 метров и завязали огневой бой. Мотострелки капитана Валового залегли на открытом поле. Обстановка все более осложнялась. Возникла критическая ситуация: оборона 19-й бригады могла быть прорвана раньше, чем ее батальоны отведены на новый рубеж. Командир бригады ввел в бой свой резерв. Роту танков и артиллерийскую батарею, располагавшиеся в деревне Хвостовка, он перебросил в район своего наблюдательного пункта. Здесь заняли позиции два танковых взвода и противотанковая батарея. Танковый взвод лейтенанта Кравченко (три танка) был выслан в засаду. Едва он выдвинулся на указанный рубеж, как метрах в семистах появились немецкие танки.

Танкисты взвода лейтенанта Кравченко открыли по ним огонь. Один снаряд попал в башню ближайшей машины, но она даже не остановилась. Еще выстрел – и снова только сноп искр – снаряды не пробивали лобовую броню немецкого танка. Другой же немецкий танк двумя выстрелами поджег два танка из взвода лейтенанта Кравченко. Но третий танк (самого командира взвода) успел укрыться в балке. Через несколько минут, когда противник потеряли его из виду, он вновь выдвинулся на огневую позицию и выстрелом в борт наконец подбил немецкую машину. Но другие танки противника медленно продолжали движение.

С начала боя прошло около часа. Командир бригады подполковник Егоров по рации связался с командирами батальонов первого эшелона. Они доложили: «Огонь со стороны противника очень плотный, дальнейшее противоборство без артиллерийского и авиационного обеспечения вызовет неоправданные потери и не даст положительных результатов». Доложив командиру корпуса генералу Вовченко обстановку, Егоров попросил разрешения занять другую, более выгодную для обороны позицию.

Выполняя новую задачу, танки двух батальонов (Лившица и Чуфарова) развернулись и начали обходить хутор Станичный с севера и юга. Тем временем между ними образовался двухкилометровый разрыв. В него и вклинились немецкие танки, рассчитывая рассечь боевой порядок бригады Егорова. Но на такое вклинение и рассчитывал Егоров при подготовке боя – немецкая группировка начала втягиваться в огневой мешок. От Борисовки двигались две танковые группы противника до тридцати машин в каждой.

Вначале с флангов по ним начали действовать танковые засады, а после того как противник сосредоточил внимание на них, прогремел залп пушек третьего батальона (Семусенко).

Немецкие танки, двигавшиеся во главе клина, остановились. В течение нескольких минут противник потерял 15 боевых машин. Тем временем его танки второй и последующих линий догнали впереди идущих, и теперь уже весь клин двигался на подразделения 19-й танковой бригады; её батальоны вели залповый огонь с места и контратаковали из засад. Немецкие танки пытались обойти бригаду с юга, но там наткнулись на артиллерию и танки другого – 5-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса из состава 40-й армии, повернули на север – но и там, встретив залповый огонь танков соседней 18-й гвардейской танковой бригады полковника Гуменюка, вынуждены были начать поспешный отход.

Тяжелый, но в целом успешный бой на борисовском направлении вселил определенный оптимизм находившемуся там начальнику Генерального Штаба СССР А.М. Василевскому. 15 марта он докладывал Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину: «Наступление танковой группы противника из района Борисовки, имевшей по показанию пленных задачей… захватить Белгород и во взаимодействии с ударом эсэсовцев из района Липцы на север окружить наши войска южнее Белгорода, остановлено. 3-й гвардейский танковый корпус генерала Вовченко, действовавший на Борисовку, силами 19-й гвардейской танковой бригады к исходу дня отбросил танки противника (до 65) в Борисовку и полу-окружил последнюю… С подходом к Борисовке остальных двух танковых бригад корпуса началась ликвидация этой группы противника.

Направления от Харькова на север по Белгородскому шоссе и северо-восточнее Харькова в обход Белгорода с востока прикрывает 69-я армия генерала Казакова, усиленная 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом генерала Баданова.

Считаю целесообразным:

1. Прибывающую со стороны Курска 21-ю армию генерала Чистякова к утру 17 марта выдвинуть на рубеж: Пены (15 км восточнее Белое) – Покровка – Гостищево и с этого рубежа в течение 18–19 марта перейти в наступление в общем направлении через Борисовку – Золочев в обход Харькова с запада. С выходом армии южнее Борисовки – дополнительно усилить эту армию 3-м танковым корпусом генерала Вовченко.

Выход 21-й армии на указанный рубеж прикрыть 40-й армией генерала Москаленко, для этого оставив в его распоряжении до 18 марта танковый корпус генерала Вовченко.

2. С выходом 21-й армии генерала Чистякова в район южнее Борисовки, 40-ю армию генерала Москаленко уплотнить на фронте Краснополье – Головчино с задачей наступлением на Ахтырку обеспечивать северный фланг 21-й армии.

3. Одновременно 69-й армией генерала Казакова, усиленной 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом генерала Баданова, нанести удар по Харькову с севера и северо-востока.

Общая цель операции – вырвать инициативу у противника севернее и северо-западнее Харькова, разбить харьковскую группировку противника и тем самым, еще до подхода 1-й танковой армии генерала Катукова, ликвидировать угрозу наступления противника на север в тыл армиям Воронежского фронта или на восток».

Однако события последующих дней заставили Василевского взглянуть на обстановку уже по-иному. 16 марта бои частей 3-го гвардейского танкового корпуса генерала Вовченко с дивизией «Великая Германия» на борисовском направлении возобновились с неослабевающим упорством сторон. Накануне вечером генерал Вовченко приказал командиру 19-й гвардейской танковой бригады подполковнику Егорову провести перегруппировку и с утра из района Погребняки – Становой – Хвостовка перейти в наступление с прежней задачей – овладеть Борисовкой.

Бригаде придавался тяжелый танковый батальон майора Амелина из 3-й гвардейской танковой бригады. Одновременно на Борисовку должна была наносить удар 18-я гвардейская танковая бригада полковника Гуменюка.

Танкисты Амелина должны были нанести удар по противнику, захватившему высоту «221.2», в дальнейшем овладеть западной окраиной Борисовки; 167-му и 168-му батальонам (Чуфарова и Лифшица соответственно) предстояло атаковать противника на высоте «157,2» и овладеть южной окраиной Борисовки. Мотострелковому батальону капитана Валового приказывалось наступать вслед за двумя танковыми. В резерв выделялся танковый батальон старшего лейтенанта Семусенко, который располагался западнее села Погребняки.

В 6:30 советские танки начали движение через гребни высот на позиции противника. Сразу же за высотой перед ними открылась широкая долина. На противоположную ее сторону, где разведкой было обнаружено сосредоточение 30 немецких танков, и был нацелен удар батальонов бригады. Ворвавшись на гребень высоты, танки давили окопавшуюся пехоту противника, пулеметы и минометы: атака складывалась удачно. В течение часа батальоны продвинулись на 4 км, а некоторые подразделения даже вырвались на берег Ворсклы.

Но чем дальше танкисты и мотострелки прорывались вглубь позиций противника, тем сильнее ощущали его сопротивление: немецкая артиллерия и танки вели плотный огонь по боевым порядкам батальонов. Авиационная поддержка наступления отсутствовала. Танковые подразделения стали нести большие потери. Командир бригады подполковник Егоров приготовился ввести в бой второй эшелон, но тут последовала команда командира корпуса генерала Вовченко прекратить атаку. Проанализировав ход сражения и вчерашний бой, Вовченко понял, что немецкие тяжелые танки «Тигр», перейдя к обороне и имея преимущество в дальности стрельбы, попросту выжгут все танки наступавших бригад его корпуса.

Вот что писал об этом командир 11-го немецкого армейского корпуса генерал Раус: «… В этом бою впервые столкнулись танки типа Т-6 «Тигры» и «Т-34». Результаты этого столкновения для нас были более чем удовлетворительные. Например, два «Тигра», действующие как головной дозор, смогли уничтожить целую группу «Т-34». Обычно русские танки находились в засаде на безопасной для них до сих пор дистанции 1200 метров и ждали появления немецких танков, чтобы атаковать их на выходе из населенного пункта. Они бы уничтожили их, ведь наши танки типа «Т-4» все еще уступали русским в дальнобойности. До сих пор такая тактика приносила свои плоды. Теперь, однако, русские совершили большой просчет. Вместо того чтобы покинуть деревню, наши «Тигры» искусно замаскировались и заняли наиболее выгодные позиции для того, чтобы обеспечить максимальную дальность стрельбы своим 88-мм орудиям. За короткое время они вывели из строя шестнадцать танков «Т-34», которые находились на открытом пространстве, и, когда остальные советские танки повернули назад, «Тигры» начали преследовать убегающих русских и уничтожили еще восемнадцать танков. Наши 88-мм бронебойные снаряды оказывали потрясающее воздействие, они просто отрывали орудийные башни у многих «Т-34» и отбрасывали их на несколько метров».

По архивным данным, 3-й гвардейский танковый корпус генерала Вовченко за несколько дней боев в районе Борисовки, на подступах к Томаровке и Белгороду потерял 110 танков «Т-34», ещё 46 лёгких танков «Т-70» и 903 человека.

Большое количество боевых машин было выведено из строя не только огнем артиллерии и танков противника, но и его авиацией. Как отмечалось в его отчете: «В течение боев корпус впервые столкнулся с применением пикирующей авиации противника, вооруженной пушкой с реактивным снарядом. 19 марта на боевые порядки 18-й гвардейской танковой бригады налетом авиации было выведено из строя 26 танков, из них «Т-34» – 19. В первый же день авиация противника вывела из строя все средства радиосвязи в бригадах и корпусе.

Управление танками противника производилось, как видно, из самолетов. Имели место случаи, когда танки противника, приняв боевые порядки, останавливались и ожидали своей авиации и только во взаимодействии с ней атаковали наши танки. Отмечается наличие в танках противника артиллерийских наблюдателей и корректировщиков полевой артиллерии».

17 марта в полосе обороны 40-й армии главные силы дивизии «Великая Германия» и 168-й пехотной дивизии противника, развивая наступление, продолжали теснить ее соединения в северном направлении и одновременно производили перегруппировку и сосредоточение для нанесения удара в направлении Томаровка – Белгород. Соседняя с ней 69-я армия, учитывая угрозу флангу и тылу, была вынуждена 15 марта отвести свои правофланговые дивизии на один из промежуточных рубежей. Однако это не позволило восстановить взаимодействие с 40-й армией и лишь несколько улучшило оперативное положение 69-й армии на ее правом фланге.

Для того чтобы не допустить захвата противником Белгорода и обеспечить развертывание прибывавших резервов, командующий Воронежским фронтом генерал Голиков решил нанести контрудар против дивизии «Великая Германия». Его целью являлся разгром этой дивизии в районе Борисовки и стабилизация положения в полосе обороны 40-й армии.

Руководство подготовкой и осуществлением контрудара возлагалось на командующего 40-й армией генерала Москаленко (того самого, что после войны лично убил маршала Берию, чтобы привести к власти Хрущёва).

Основная оперативная идея замысла генерала Москаленко на контрудар заключалась в окружении и разгроме борисовской группировки противника. После его завершения войска ударной группировки, продвинувшись на глубину 25–30 км, должны были овладеть рубежом Головчино – Уды и перейти на нем к жесткой обороне.

Как отмечалось в плане контрудара Воронежского фронта:

«Цель операции: уничтожить танковую и пехотную группировки противника в районе Борисовка.

Замысел операции:

Нанося вспомогательные удары: с севера 5-м гвардейским Сталинградским танковым корпусом, с востока – 96-й танковой и 16-й истребительной бригадами, с юго-востока и юга – двумя стрелковыми полками 161-й стрелковой дивизии и одной танковой бригадой 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса, с севера и северо-запада – одним стрелковым батальоном 100-й стрелковой дивизии, главный (309-я стрелковая дивизия и 3-й гвардейский танковый корпус) удар направить на запад и северо-запад и окружить Борисовку. После тридцатиминутной артиллерийской обработки ворваться в Борисовку, отрезать пути отхода противнику, окружить и уничтожить его в этом районе. Впоследствии выйти на рубеж Головчино – Киселев – Уды, где прочно закрепиться.

Состав войск:

– ударная группировка – 3-й гвардейский танковый корпус («Т-34» – 25 шт, «Т-70» – 22 шт) и 309-я стрелковая дивизия;

– вспомогательная группировка – 5-й гвардейский Тацинский танковый корпус («Т-34» – 17 шт, «Т-70» – 1 шт), 96-я танковая бригада («Т-34» – 2 шт), 16-я истребительная бригада (орудий – 20 шт), 161-я стрелковая дивизия, одна танковая бригада 2-гоТацинского гвардейского танкового корпуса, один стрелковый батальон 100-й стрелковой дивизии.

Боевые действия войск:

1. Главная группировка:

исходное положение занимает в районе Становое – Хвостовка – Погребишки. В резерве в районе Большой Должик имеет один танковый батальон. После тридцатиминутной артиллерийской подготовки атакует восточную и юго-восточную часть Борисовки. Атака поддерживается артиллерийской группой (20 орудий 10-й артиллерийской дивизии прорыва и 20 орудий 16-й истребительной бригады).

После захвата Борисовки развивает наступление в юго-западном направлении, с выходом на рубеж Головчино – Киселев 309-я стрелковая дивизия закрепляется на нем, а 3-й гвардейский танковый корпус выводится в резерв в район Зозули – Березовка.

2. Вспомогательная группировка:

а) 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус после тридцатиминутной артиллерийской подготовки атакует Борисовку с севера и захватывает ее северную часть, после чего остается в резерве в районе Локинский.

б) 161-я стрелковая дивизия с рубежа Ключники – Высокое после овладения Борисовкой переходит к обороне на рубеже Климов – Н. Казачек – Уды.

3) Авиация: производит авиаобработку восточной части Борисовки. В дальнейшем не допускает подхода резервов противника из Головчино.

Начало операции 17–18 марта 1943 г.».

Таким образом, в составе ударных группировок должны были действовать 67 танков. Если учесть то, что объектом контрудара были избраны танковая и пехотная дивизии противника, этих сил было, конечно же, недостаточно для создания необходимого превосходства.

Поспешность подготовки контрудара в условиях активного воздействия немецких войск обусловила недостаточную обеспеченность его силами и средствами, низкую эффективность мероприятий по организации огневого поражения противника и согласованию усилий привлекавшихся к контрудару соединений и частей различных родов войск.

Все эти объективные и субъективные условия предопределили то, что планировавшийся в полосе Воронежского фронта контрудар фактически не был осуществлен. Во исполнение намеченного плана нанес удар только 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус генерала Кравченко, который, однако, имея к тому времени всего 18 танков, практически никак не повлиял на изменение обстановки. Это явилось следствием того, что контрудар готовился без учета состояния своих войск, характера действий и возможностей противника. Последний, владея инициативой, сорвал организованное вступление контрударных группировок в сражение, нанес им тяжелые потери в живой силе и технике и в конечном итоге заставил командующего войсками фронта, по сути, отказаться от проведения контрудара.

Немецкий 11-й армейский корпус генерала Рауса, подтянув 167-ю и 320-ю пехотные дивизии, отбил все атаки в Борисовке и начал наступление на Белгород через Томаровку…

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:193b9e56d7692c0206401afeaffe9785c72f1737391627a0e7842a1c4d739223&source=constructorLink

Украина. г. Белая Церковь

А это напротив.