«Компьютер», «Интернет»… Эти слова так органично вплелись в современную действительность, что теперь уже мало кто вспоминает, что появление «умных» машин, позволяющих нам за считанные секунды вступить в контакт с любой, самой отдаленной точкой мира (не говоря уже о многих других полезных функциях), связано с кибернетикой, наукой, основателем которой по праву считается американский ученый середины 20-го века Норберт Винер.

Да, в его время ни компьютеров, ни Интернета еще не было. Это — более поздние изобретения. «Скачком в будущее» называли тогда быстродействующие, по понятиям тех лет, цифровые вычислительные машины, использовавшие двоичную систему исчисления. Но и к их созданию Винер не имел никакого отношения.

Он был ученым-теоретиком, с довольно широким диапазоном интересов: от точных наук и естествознания до литературы и искусства.

Он — один из соавторов основ современной теории информации, которые разработал вместе с американским математиком Клодом Элвудом Шенноном (1916-2001). Кстати сказать, широко используемый сегодня в компьютерной технике термин «бит» для обозначения цифровых кодов информации введен в обиход именно ими.

Винером написаны труды по математическому анализу, теории вероятностей, электрическим сетям, вычислительной технике и т.д.

Но главный вклад Норберта Винера в историю мировой науки — его исследование возможностей перенесения принципов поведения животных в систему «обучения» механизмов. Поэтому его и называют «отцом кибернетики» — науки, постулаты которой позволяют сконструировать искусственный интеллект и управлять им. Кибернетика в представлении Винера — наука об управлении, связях и обработке информации в технике, живых организмах и человеческом обществе.

Его основополагающий труд — книга «Кибернетика» (полное название — «Кибернетика или управление и связь в животном и машине») вышла в свет в США в 1948 году (Н.Винеру было тогда 54 года). Чтобы прочесть ее необходимо иметь довольно обширные знания не только в математике, но — в нейрофизиологии и философии.

Его незаурядный талант, безраздельная сосредоточенность на овладевавших им идеях, «прочитывались» в его внешности и поведении. Киноактер, которому поручили сыграть роль профессора в каком-нибудь фильме, без тени сомнений мог бы взять образ Винера за эталон: типичный ученый — бородка клинышком, очки с толстыми стеклами, неловкость, неуклюжесть в движениях, бессвязная речь в общении с окружающими, вызванная рассеянностью, невниманием к «объектам», которые оказывались за пределами его научных изысканий…

Рассказывают, как однажды на дорожке между административным корпусом института, в котором Винер работал, и столовой он встретил молодого сотрудника. Поговорили.

— Скажите, куда я шел, когда столкнулся с вами: из столовой или в столовую? — спросил ученый собеседника, прощаясь. — В столовую?.. Очень может быть, я, кажется, сегодня еще не обедал…

Администратор факультета математики Массачусетского технологического института Филлис Блок вспоминает, что Винер любил навещать его в офисе, и они подолгу беседовали о научных материях. Так продолжалось несколько лет, пока офис Блока не перевели в другое помещение. Когда Винер пришел к нему снова, переступив порог, сразу же представился, начал знакомиться... «Оказалось, что он помнил не меня, — констатирует Блок, — а некоторые детали интерьера моего прежнего кабинета, по которым блуждал взглядом во время наших долгих разговоров…».

Многие люди, знакомые с Винером, отмечали, что и не зная его биографии, можно было мгновенно определить, что перед тобой — человек неординарных способностей и необычной судьбы, скорее всего, бывший вундеркинд. Так оно и было в действительности.

Норберт Винер родился 26 ноября 1894 года в городе Колумбия, штат Миссури (США), в семье еврейского иммигранта, выходца из Белоруссии. По семейному преданию прародителем рода Винеров был великий Рамбам (комментатор Торы и Талмуда, составитель полного Кодекса еврейских практических законов Мишне Тора; врач).

Отец Норберта, Лео Винер, был человеком весьма просвещенным. Он изучал медицину в Варшаве и инженерное дело в Берлине. Потом, после переезда в США, он преподавал на кафедре славянских языков и литературы в Гарвадском университете, получив звание профессора.

Отец уделял воспитанию сына много внимания и чуть ли не с колыбели обучал его чтению. Так, в 4 года мальчик проводит дни в семейной библиотеке, в 7 лет уже читает серьезные философские и литературные труды.

Первая ступень школы ему просто не понадобилась, вторую он окончил в 11 лет, а в 14 уже был выпускником колледжа, получив степень бакалавра искусств. В 18 лет в Гарварде получил степень доктора философии по специальности математическая логика. В 19 — получает приглашение работать преподавателем на математической кафедре Массачусетского технологического института.

Надежды отца в полной мере оправдались: ему удалось привить сыну неуемную тягу к чтению и знаниям. И даже, пожалуй, не просто тягу, но — самую настоящую страсть. Учился Норберт постоянно. «Когда я переставал учиться хотя бы на минуту, — напишет он в своей книге «Кибернетика общества», — мне казалось, что я перестаю дышать».

Однако у столь выдающихся успехов была и своя темная сторона. Опережение в образовании обрекало его на одиночество: в школе он был ребенком в среде подростков, в колледже, а потом и в университете — подростком среди сформировавшихся юношей и взрослых. Друзей у него не было. Период своего детства и юношества Н.Винер описывает в своей автобиографической книге «Бывший вундеркинд».

Проработав на кафедре института буквально несколько месяцев, юный Винер едет в Европу. Слушает лекции в Кембридже (Великобритания) и Геттингене (Германия). Посещает литературные кружки, пробует себя в журналистике, опубликовав ряд статей в университетских газетах. У него был дар слова, и он вполне мог стать писателем. Но литературные пробы не увлекли его настолько, чтобы оставить науку.

В 1914-м, началась Первая мировая война. Винер вернулся в Америку и попытался попасть на фронт в рядах добровольцев. Однако медкомиссия вынесла вердикт: «к строевой службе не годен». У него было плохое зрение.

Винер возвращается на кафедру технологического института, которая впоследствии на всю жизнь становится для него постоянным профессиональным прибежищем.

В 1920-е годы он снова едет в Европу. В Копенгагене знакомится с известным датским физиком Нильсом Бором, в Париже — с французским математиком Жаком Адамаром. Теперь у него нет преград в общении. Его обширные познания, научная и преподавательская деятельность делают его интересным собеседником. Он посещает лекции европейских знаменитостей, читает лекции сам.

В 30-е годы Норберт Винер — профессор Гарвардского, Корнельского, Колумбийского университетов. В тот же период математическую кафедру в Массачусетском институте передают под его безраздельное руководство. Эти годы для него особенно плодотворны. Он пишет сотни статей по теории вероятностей и статистике, по теории потенциала и теории чисел, по обобщенному гармоническому анализу и т.д.

Когда начинается Вторая мировая война, ученый изъявляет желание принять в ней участие. Его призывают, но — без погон и воинских званий. Он получает заказ армии США и трудится в своей лаборатории над созданием математического аппарата для систем наведения зенитного огня (моделей по организации и управлению американскими силами противовоздушной обороны).

Винер первым предложил отказаться от практики ведения огня по отдельным целям, что имело очень низкий эффект при обстреле зенитками вражеских самолетов. И разработал новую модель управления силами ПВО.

В этой чрезвычайно напряженной обстановке возникают первые наброски к тому, что со временем станет основами кибернетики. Ибо здесь Винер впервые сталкивается с тем, что машина, заменяя наводчика, должна выполнять сложные действия по предсказанию поведения цели, и обращает внимание на существование обратных связей в технике и живых организмах.

Очень продуктивным оказывается для него состоявшееся вскоре знакомство с мексиканским физиологом доктором Артуром Розенблютом. Сопоставление знаний из области медицины, физиологии и математики позволили Винеру сформулировать проект новой науки — «кибернетики»…

За несколько месяцев до его кончины ему вручают самую высокую в научном мире награду в Америке — «Золотую медаль ученого».

Вскоре он едет в Швецию. Там, в Стокгольме, 18 марта 1964 года он уходит в иной мир.

«Я понял, что наука — это не служба, но — призвание и служение, — писал Норберт Винер. — Я научился люто ненавидеть любой обман и интеллектуальное притворство и гордиться отсутствием робости перед любой задачей, на решение которой у меня есть шансы. Все это стоит тех страданий, которыми приходится расплачиваться. Но от того, у кого нет достаточных физических и моральных сил, нельзя требовать этой платы. Ее не в состоянии уплатить слабый, ибо это его убьет…».

Эти слова великого ученого звучат как завещание потомкам…