Про цифры
А. В. Суворов, после очередной своей победы в очередной русско-турецкой войне, на вопрос штабного писаря: "Ваше высокопревосходительство, сколько турок указывать убитыми?", ответил: "Чего их, басурман, жалеть, пиши больше!"
А. В. Суворов, после очередной своей победы в очередной русско-турецкой войне, на вопрос штабного писаря: "Ваше высокопревосходительство, сколько турок указывать убитыми?", ответил: "Чего их, басурман, жалеть, пиши больше!"
Предыдущие части:
Первые успехи полководца в войне с турками и подавлении восстания поляков
Суворов, Крым, пандемия, карантин
Суворов снова против турок - русско-турецкая война 1787-1791
Суворов и подавление польского восстания Костюшко
После смерти 6 ноября 1796 года Екатерины II на престол вступил Павел I, сторонник прусской военной системы Фридриха Великого, в соответствии с которой он стал реформировать русскую армию. Были введены новая форма одежды, новый воинский устав. Главное внимание уделялось муштре войск, смотрам и парадам.
Конечно же это вызвало недоумение у Суворова! Он создал и успешно применил новую систему обучения и ведения войны, причём вообще без осечек, а тут ему впаривают устаревшие штампы!
Логично что он стал критиковать нововведения своим знаменитым:
«Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?», «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак»
Император, разумеется был в ярости, ибо как смели порочить и поносить его кумира?!
6 февраля 1797 года Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира и в конце марта прибыл в своё имение Губерния у белорусского городка Кобрин. С ним последовали 19 бывших офицеров его штаба, каждому из которых Суворов подарил по небольшой деревне с крестьянами. Павлу I неоднократно докладывали об этих обстоятельствах, но решающую роль сыграл, по свидетельству мемуаристки графини В. Н. Головиной, донос, доставленный императору в самый день коронации 5 апреля. Стремясь выместить какую-то давнюю обиду на своего бывшего начальника, генерал-лейтенант М. П. Румянцев доносил, что Суворов в Кобрине «волнует умы и готовит бунт». Государь распорядился немедленно его оттуда выслать в собственное же имение Кончанское (Боровичский уезд, Новгородская губерния).
22 апреля чиновник тайной экспедиции Ю. А. Николев внезапно приехал в Кобрин, предъявил именное распоряжение императора и решительно потребовал от графа Суворова собираться, не медля. На следующее утро они выехали и 5 мая прибыли в Кончанское. Передав отставного фельдмаршала под присмотр боровицкого городничего Вындомского, Николев вновь уехал в Кобрин, чтобы арестовать оставшихся там офицеров. Среди них был и адъютант Суворова Фридрих Антинг (немецкий художник-силуэтист, советник герцогства Саксен-Веймар. Полковник на русской службе, личный секретарь и адъютант фельдмаршала графа А. В. Суворова, его первый и единственный прижизненный официальный биограф). Арестованные были посажены в Киевскую крепость, но после двух месяцев дознания отпущены по домам, поскольку никакой вины за ними установить не удалось. Большинство из них вернулось в Кобрин к своим новым деревням. Павел I лично распорядился всем им, в первую очередь Антингу, уехавшему к семье в Санкт-Петербург, запретить какие-либо контакты с опальным полководцем.
Поначалу условия содержания Суворова в Кончанском были весьма строгими — Вындомскому было предписано находиться при графе неотлучно, перехватывать любую корреспонденцию, воспрещать какие-либо перемещения за пределами села и приём посетителей. Тем не менее, его дочь графиня Н. А. Зубова сумела выхлопотать разрешение на посещение отца в Кончанском, куда прибыла в июле 1797 года вместе с младшим братом Аркадием и пробыла у него до конца сентября. Тогда же в сентябре Вындомского, сказавшегося больным, сменил всё тот же Николев. Не получив чётких инструкций, он так же пытался контролировать корреспонденцию и перемещения графа, однако быстро убедился, что на практике делать это в одиночку невозможно. Опальный жил в доме на отшибе со своим камердинером Прохором Ивановым и двумя отставными солдатами, часто общался со своими крестьянами-карелами на их языке, которого чиновник не знал. Ничто не могло помешать графу ни уехать в любой момент, ни тайно передать или получить корреспонденцию. На жалобы надзирателя ему в помощь прислали из губернии двух солдат, но 10 октября Павел I постановил: «растолковать Николеву, что он определяется к графу Суворову для надзора за ним неприметным образом, следовательно, сии намерения им смотреть г. Николева остановить». Таким образом, при Николеве надзор за опальным был значительно ослаблен. Благодаря подробным рапортам обоих надзирателей, известны интересные бытовые детали и распорядок дня Суворова в Кончанском:
<…>Он вставал за 2 часа до света, пил чай, обливался водою, на рассвете шёл в церковь, где стоял заутреню и обедню, причём сам читал и пел. Обед подавался в 7 часов, после обеда Суворов спал, потом обмывался, в своё время шёл к вечерне, после того обмывался раза три и ложился спать. Скоромного он не ел, был весь день один и разговаривал лишь со своими людьми, несколькими отставными солдатами. Носил он обыкновенно канифасный камзольчик, одна нога в сапоге, другая (раненая) в туфле; по воскресеньям и другим праздникам надевал егерскую куртку и каску; в высокоторжественные дни куртку заменял фельдмаршальским мундиром без шитья, но с орденами. Свой простой ежедневный костюм Суворов впрочем ещё упрощал до минимума: ходил без рубашки, в одном нижнем белье, как делывал обыкновенно в лагерное время
1 февраля 1798 года князь Горчаков получил приказание ехать к Суворову и сообщить от имени императора Павла, что фельдмаршал может вернуться в Петербург. Однако Суворов продолжал вызывать недовольство Павла, по-прежнему постоянно подшучивая над новыми армейскими порядками. Вскоре Суворов изъявил желание вернуться обратно в Кончанское; надзор был снят, Николев уехал, а переписка более не контролировалась. В начале сентября 1798 года к Суворову приехал старый сослуживец генерал-майор Прево де Люмиан, отправленный Павлом I узнать мнение Суворова о том, как вести войну с французами в современных условиях (победы Наполеона вызвали обеспокоенность русского двора). Суворов продиктовал девять правил ведения войны, отражавшие наступательную стратегию полководца.
Несмотря на это и подобные посещения и свободу перемещений, в селе здоровье Суворова ухудшилось, усилилась скука и раздражительность, и он принял решение удалиться в монастырь. В декабре 1798 года он написал прошение императору. Ответа не последовало, а 6 февраля 1799 года в Кончанское приехал флигель-адъютант Толбухин и привёз Суворову письмо императора:
«Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии…».
Картина Репина "Не ждали" Неожиданное послание от Императора Павла I к Суворову в Кончанском. Художник П. И. Геллер, 1902 год.
Вот так вот, нравится тебе или не нравится человек, но если он гений своего дела, то делать нечего, придётся действовать по его правилам. Так что Суворов "переиграл и уничтожил" своего обидчика и заставил признать что лучше Суворова никто не справится с этой задачей.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Картина маслом "Русская атака титанов" задолго до того как это стало мейнстримом, или вот чем вдохновлялись японцы
Предыдущие части:
Первые успехи полководца в войне с турками и подавлении восстания поляков
Суворов, Крым, пандемия, карантин
Суворов снова против турок - русско-турецкая война 1787-1791
Мы оставили великого полководца после очередного витка его карьеры. Всё вновь пошло по кругу: снова турки - после разгромного поражения османов, вновь отправка на север (где он построил (не лично, конечно) в Финляндии Кюменеград, ныне Котка, вырыл (опять таки не лично) несколько каналов, укрепил (а вот тут уже лично своими действиями) границу со Швецией), после смерти Потёмкина, отправлен на юг, где укреплял новую русско-турецкую границу, заложил Тирасполь, засылал разведку в Константинополь, чтобы взять его если прикажут (не приказали, но это отдельная история) и вот вновь поляки. Опять восстание. С точки зрения польского народа восстание было совершенно бессмысленным, потому что восстала шляхта и ради шляхты, мечтая восстановить прежнюю вольницу, из-за которой собственно говоря и были профуканы все полимеры.
Так что как то забавно слышать, что поляки воевали за свободу (нет, конечно за свободу, но свободу кучки шляхты и всеобщей кабале остальных), особенно от нынешних людей. Я вот крепостным быть бы не хотел и угнетаться по вере тоже (а православных шляхта мягко говоря не любила и всячески притесняла).
В этот раз под начальством Суворова было намного больше людей, что привело к предсказуемым результатам: если он в меньшинстве побеждал почти без потерь, то теперь у поляков не было ни единого шанса.
За 6 дней Суворов одержал 4 победы: две малозначительные, и две крупные. Сражение у Крупчиц 6 (17) сентября 1794 года около кармелитского монастыря, где поляки потеряли половину состава (у Суворова потери незначительны, но и изначально у него было в два раза больше людей), и битва под Брестом 8 (19) сентября 1794 года (серьёзное сражение, где в меньшинстве Суворов победил превосходящие силы, вновь уполовинил силы восставших, но и сам потерял ок. 1000 человек, т.е. каждого восьмого, впрочем это стало переломным моментом, сломившим шляхту).
А тут ещё и Костюшко был взят в плен, русские соединились и двинулись на Варшаву.
23 октября (3 ноября) войска Суворова (до 25 тысяч солдат при 86 орудиях) подошли к Праге, предместью Варшавы (так что это другая Прага, не столица Чехии), и начали артиллерийский обстрел самого города и его стен. На следующий день, приблизительно в 5 часов утра, семь колонн пошли на приступ полуразрушенных артиллерийским огнём укреплений, обороняемых гарнизоном и вооружёнными городскими ополченцами (20—30 тысяч) при 106 орудиях. Русские колонны под огнём ворвались в Прагу с разных сторон. Среди защитников Праги началась паника, и к 9 часам утра 24 октября (4 ноября) польские войска капитулировали.
Вступление Суворова в Варшаву
Это была чёрная страница в истории русского оружия. Да, победа, и победа блистательная, но сопровождавшаяся резнёй. В бою погибло по разным данным от 10—13 до 20 тысяч поляков и немного больше взято в плен, с русской стороны согласно официальной реляции убито 580 солдат и ранено 960. Российский генерал фон Клуген так вспоминал о прошедшем бою в Праге:
В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался <…> Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени <…> офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие <…> У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, — и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточённые наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ — кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет ни пола…
Именно по материалам событий в Праге последующая польская и французская пропаганда сформировали в глазах западноевропейцев образ Суворова как жестокого военачальника. Суворов принял депутатов из Варшавы прямо на поле боя, среди множества трупов, демонстративно предупреждая поляков о последствиях дальнейшего сопротивления. Тем не менее демонстративные действия Суворова имели эффект, и 29 октября (9 ноября) на берегу Вислы магистрат поднёс Суворову хлеб-соль и городские ключи, которые символизировали капитуляцию Варшавы. На просьбу польского короля Станислава освободить одного польского офицера Суворов освободил сразу 500 пленных офицеров, а ещё до того по домам были отпущены 6 тысяч польских ополченцев. Городской магистрат от имени жителей Варшавы подарил Суворову золотую табакерку с бриллиантами и надписью «Варшава своему избавителю, дня 4 ноября 1794». После капитуляции Варшавы и объявленной Суворовым амнистии войска повстанцев по всей Польше в течение недели сложили оружие.
После окончания сражения генерал-аншеф Суворов направил императрице Екатерине II письмо, состоявшее из трёх слов: «Ура! Варшава наша!» и получил ответ «Ура! Фельдмаршал Суворов!» Таким образом, 19 (30) ноября 1794 года, за взятие Праги Суворов был удостоен высшего воинского чина — генерал-фельдмаршал. Также в начале 1795 года Суворов был назначен командующим всеми русскими войсками в Польше, затем главнокомандующим 80-тысячной армией, расположенной в Брацлавском, Вознесенском, Екатеринославском и Харьковском наместничествах со штаб-квартирой в Тульчине, получил множество наград, в т.ч. и прусских (напомню что в то время русские и прусские воевали против поляков на одной стороне, обязывались пропускать союзников для подавления восставших и делиться информацией о мятежниках, чтобы быстрее их уничтожить, ибо они угрожали всем).
В этот период им написана книга «Наука побеждать» — выдающийся памятник русской военной мысли.
И вот вроде бы, действительно: русские пришли и вырезали десятки тысяч поляков. Жестоко? Жестоко.
Только вот почему то мало кто вспоминает ПОЧЕМУ это случилось. А случилась эта резня в силу ряда обстоятельств и первым была резня русских поляками во время начала восстания.
Варшавская заутреня.
В Великий четверг 17 апреля 1794 года, русские были застигнуты во время утреннего богослужения (заутрени) накануне Пасхи и в значительной степени перебиты восставшими, что послужило сигналом к присоединению к восстанию. Из 7.000 человек, 4.000 были зверски убиты. Но стоит рассмотреть это событие с точки зрения того времени и психологии тех людей: поляки нанесли удар еретикам (православные для католиков, особенно возбуждаемые всякими церковнослужителями, таковыми и были) внезапно и гордились своей хитростью, истребив захватчиков и безбожников (с их точки зрения это было справедливо и обосновано, понятное дело католическими священниками и шляхтой); русские же совершали священное таинство (с точки зрения даже сегодняшнего человека перебить людей в церкви во время молитвы - скажем так не шибко правильно, правда? И понятное дело воспринято было всеми русскими и православными в целом как зверство и кощунство, ведь люди были значительно более религиозными), в Варшаве русские не зверствовали, относились к полякам если не дружески, то в любом случае нейтрально (ибо руководство было заинтересовано чтобы не повторялось восстаний, как первое, бывшее буквально недавно, и не провоцировать). Кто то может сказать, что "Какого русские вообще делали в Польше? Если русские в Польше, то значит они - захватчики!", но с точки зрения тех людей, плохо было только шляхте, которой урезали права и западным соседям, которые не могли больше вредить друг дружке через вольную шляхту, ставшую к излёту государства хуже бандитов. Крестьянам же польским было по барабану на кого горбатиться - на шляхту или русских дворян (а если так судить, то вообще ничего не изменилось, потому что они продолжали горбатиться на тех же людей, просто под другими законами, а православным даже легче стало, причём изрядно легче, т.к. порой волосы дыбом встают от "правления" поляков, Хмельницкий и ему подобные красочно бы рассказали по этой теме).
И вот русские пришли туда с Суворовым. Поляки понимали что им образно выражаясь, крышка. И бились отчаянно. А русские, помня судьбу товарищей, часть из которых там была и всё подробно рассказала, вызвала острое желание отомстить (а не забываем что это другая эпоха, это не советские люди, которым всё чётко объясняли, проводили лекции и наказывали по всей строгости в случае нарушения, в это время везде было так, вспомнить хотя бы Францию или Великобританию того же времени, там даже похлеще было), плюс упорное сопротивление поляков (по понятным причинам - из страха за свои же деяния, которые отрезали им путь к мирному решению вопроса, хотя я думаю что если бы они сдались, то ничего подобного бы не случилось: казнили бы зачинщиков, но обычные жители остались бы целы, так что шляхта и тут напортачила), да ещё и военачальники в те времена имели куда меньшее непосредственное влияние на войско непосредственно на поле битвы: раций нет, войска в город вошли и пока гонцы туда-сюда смотаются, уже и бой закончится. Суворов лишь использовал последствия в качестве демонстрации, приняв поляков среди гор трупов (если уж что то случилось, нужно максимально с пользой применять в сложившейся ситуации).
Оправдывать такое глупо, резня есть резня (со стороны поляков тоже), но и марать чёрной краской тоже. Так что при данном раскладе нельзя мерить те события нынешними законами и моралью. Необходимо это рассматривать с точки зрения исторического материализма (чтобы сделать выводы и не наступать на те же грабли), что я и попытался сделать.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Молись Богу от Него победа. Бог наш генерал, Он нас и водит
©️#АлександрСуворов
⚡️Больше фактов и цитат в моем телеграм канале, ссылка в шапке профиля⚡️
Спасение генерал-аншефа А. В. Суворова гренадером Степаном Новиковым в сражении при Кинбурне 1 октября 1787 года
Предыдущие части:
Первые успехи полководца в войне с турками и подавлении восстания поляков
Суворов и Ногайская ОрдаИтак, мы оставили нашего полководца после усмирения Ногайской Орды. Но не долго ему оставалось прохлаждаться. И вот в 1787 году генерал-аншеф Суворов был назначен командиром Кинбурнского корпуса. На него легла ответственность за охрану важного участка - черноморского побережья от устья Буга до Перекопа. И именно он оказался на острие удара турок с самого начала войны.
Противник направил главный удар на крепость Кинбурн, которую охраняли 4.000 человек во главе с Суворовым.
Отчего именно сюда турки направили свой удар? Тут было несколько причин. Как видно по карте, крепость затрудняла вход флота в Днепр (А ещё она была совсем рядом с крепостью Очаков). А ещё крепость в 1736 году была занята русскими, потом разрушена, возвращена османам, те её снова отстроили, но русские получили её назад по очередному мирному договору. Так что многое получила бы высокая Порта от захвата крепости: и стратегически важный пункт и моральное удовлетворение. Да ещё и Крымское направление сразу же открывалось. Куда не кинь, везде намечался профит.
Турецкий флот 1 (12) октября 1787 года высадил десант на косу и паша приказал отплыть, чтобы у десанта не оставалось соблазна удрать. Как видно по карте (высадились они северо-западнее) - банально некуда.
Суворов, слушая эти известия был столь спокоен, что гарнизон под его руководством тоже успокоился. Это очередной плюс полководца - придать уверенность в себе и самому быть спокойным.
Полководец, верный своим принципам подпустил врага на прицельный залп, после которого началась контратака.
Сопротивление турок было серьёзным. Часть русских были вынуждены отступить, Суворов получил рану картечью в бок и его чуть не убил янычар, но будущего генералиссимуса спас гренадер (картина выше).
Тем не менее второй атакой турки были отброшены и их вынужден был забрать флот, видимо сжалившегося паши.
Столь серьёзный бой видимо был обусловлен тем что туркам было некуда отступать, чем угрожал паша, что заставило их сражаться отчаянно. Раньше Суворов не воевал с противниками, которых загнали в угол. Возможно именно это сыграло свою роль при планировании штурма Измаила.
В следующем 1788 году Суворов участвовал в осаде Очакова. Довольно известной эпизод войны благодаря столкновению интересов главнокомандующего Потёмкина, который затягивал осаду и Суворова, отчаянного сорвиголову, который настаивал на немедленном штурме. Суворов отбивал вылазки неприятеля, в одной из которых отбросил неприятеля, был ранен и требовал на плечах бегущих захватить всю крепость, но Потёмкин отказал, Суворов сдал командование и Очаков был взят в конце 1788 года.
Далее произошло одно из самых блестящих сражений Суворова. Но не сразу, начнём с предыстории. Дело было так.
Австрийцы в той войне были союзниками русских против турок. 18.000 австрийцев поддерживал корпус Суворова (7.000 человек), но как принято было тогда оперировали они на довольно большом расстоянии друг от друга. Им противостоял Юсуф-паша с 30.000. Не будучи дураком, паша решил разбить их поодиночке. Сначала австрийцев, потом русских.
Только вот он не учёл что связался не с тем русским. Австрийский фельдмаршал, узнав о плане турок направил своему союзнику послание в котором просил помочь. За день русские прошли 60 км и встретившись с дозорными турок разбили их. Паша опешил. Он не ожидал увидеть русских под Фокшанами, где и состоялось сражение 18 (29) июля 1789 года. Внезапность, умелая артиллерийская дуэль, победителем которой стали союзники и отличная конная атака заставили турок отступить, а потом и вовсе бежать с поля боя. Потери турок составили 1.600 человек, австрийцев 400, русских 15. Планы турок вновь были сорваны. Но это было только началом.
Но Юсуф-паша собрал всех кого только мог и его армия достигла 220.000 человек, с которыми он вновь двинулся к Фокшанам. Австриец отправил записку Суворову с двумя словами "Спасите нас". И его можно было понять! Такая орда... Союзник в своём ответе оказался ещё лаконичнее, от чего древние спартанцы наверняка с острова блаженных (или куда они там попадали), восхищённо били копьями по щитам. Суворов написал одно слово "Иду".
В этот раз переход оказался более "щадящим" и было пройдено 100 км за 2,5 суток.
Русские соединились с автрийцами на глазах у ошалевших от такой наглости турок.
11 (22) сентября 1789 года союзники форсировали реку Рымник и атаковали превосходящего в 4 раза противника. Под огнём пушек.
Но пушки союзники быстро подавили и захватили лагерь турок. Суворов не изменил себе: быстрый натиск, деморализация противника обращённого во всё большее бегство, как снежный ком. Ярко отображает действия Суворова прозвище, данное ему австрийцами - "Генерал Вперёд".
Потери противника составили 15-20 тысяч и артиллерия. У союзников 500-600 человек.
Победа была полной и, как сказано выше одной из самых блистательных. Это отметила императрица Екатерина, пожаловав ему титул графа Рымникского и император Иосиф II, возведя того в графский титул Священной Римской империи. Ну и до кучи всяких безделушек типа осыпанных бриллиантами шпаги, эполета, ордена и перстень.
И после столь ошеломительного успеха он не снижал планку и взял Измаил. Напомню что это была первоклассная крепость, одна из лучших в мире, оснащённая по последнему слову тогдашней техники лучшими европейскими (французскими) инженерами. Оснащена отличной артиллерией и высокомотивированным гарнизоном (султан сказал что если увидит дезертиров или проигравших в империи - секир-башку сделает). Из-за всех этих факторов она считалась неприступной.
Потёмкин, безуспешно осаждавший эту крепость, с радостью передал её Суворову 2 (13) декабря 1790 года.
8 дней полководец тренировал солдат, построив тренировочный лагерь.
Далее был известный ультиматум "24 часа - воля, первый выстрел - неволя, штурм - смерть".
И не менее достойный ответ губернатора "Скорее небо упадёт на землю и Дунай повернёт вспять чем Измаил сдатстя".
Два дня артподготовки, тренировка солдат и штурм в полшестого сделали своё дело: в 8 утра укрепления были взяты а в 16 часов крепость была полностью покорена. Жестокости, которые имели место быть в крепости обусловлены упорством турок, у которых не было выхода и которые насмерть грызлись за каждый дом и длительностью самого штурма. Все ужасно устали и были озлоблены. Потери русских составили 1879 убитыми и 2703 ранеными. Из-за резни турок погибло 26.000 человек и 9.000 пленными (из которых 2.000 умерли на следующий день, что говорит о том что сдавались не по своей воле, а в уже тяжёлом состоянии).
"Неприступность" крепости сыграла злую шутку с турками, т.к. туда свозили ценности, считая что там они будут в безопасности, в результате были получены огромные трофеи.
Интересно что комендантом Измаила был назначен Кутузов.
День взятия Измаила - 24 декабря до сих пор считается Днём воинской славы.
Сам Суворов потом признавался что на подобную авантюру можно было решиться только раз в жизни. Но к чести великого полководца нужно признать, что сделал он это со всей тщательностью и ответственностью, сведя к минимуму случайности.
Кстати, победе под Измаилом был посвящён гимн "Гром победы, раздавайся!", считавшийся до 1816 года неофициальным гимном Российской Империи.
Взятие Измаила стало поворотной точкой в войне и в результате был заключён Ясский мирный договор, который подтвердил присоединение Крыма (а следовательно и всё северное Причерноморье от Днестра до Кубани) и установил границу по реке Днестр.
В целом для Суворова война закончилась не совсем как он хотел. Видя разницу в результатах деятельности и наградах своих и Потёмкина, Александр Васильевич счёл недостойной оценку своих подвигов. Особенно если учесть определённые "трения" между полководцами и "трения" между Потёмкиным и Екатериной, ну, как говорится, "ночная кукушка дневную перекукует"XD
А дальше нас ждут поляки, "жуткие репрессии и зверства" Суворова и пропагандистская война.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Александр Суворов был известным русским полководцем, основоположником русской военной теории. Благодаря своей военной смекалке, за всю карьеру офицера, начиная с 1748 года, одержал более 60 побед в боях и сражениях, при этом ни разу не проиграв. Получил звание Генералиссимуса.
Русскому генералиссимусу приписывают слова о том, как важно предать земле останки погибших в бою военных. Мы проверили корректность такой атрибуции.
(Спойлер для ЛЛ: нет)
Контекст. В качестве цитаты Суворова интересующее нас выражение представлено в самых разных коллекциях с афоризмами известных людей, в том числе в русскоязычном «Викицитатнике» и на портале Citaty.net. Эту фразу за авторством полководца можно встретить на сайтах Московского государственного университета и издаваемого МИД РФ журнала «Международная жизнь», в журнале «Дилетант», репортажах телеканалов «Мир 24» и Euronews, в газете «Аргументы и факты», в тематических и региональных СМИ. Упоминания цитаты несложно найти и в соцсетях.
Сохранилось несколько текстов за авторством знаменитого полководца. Вероятно, самый известный из них — «Наука побеждать», сборник наставлений и соображений Суворова касательно ведения войны. В этом сочинении интересующую нас фразу обнаружить не удалось. В 1986 году Академия наук СССР выпустила сборник, в который вошли почти 700 писем Суворова с дополнениями и историческими комментариями. Наш поиск по этому изданию также не увенчался успехом.
Самый ранний текст, в котором мы обнаружили фразу о «последнем похороненном солдате» и в котором её авторство приписали Суворову, датируется весной 1990 года. В апрельском номере журнала «Радио» вышла заметка «Это надо живым», приуроченная к 45-й годовщине победы в Великой Отечественной войне и посвящённая участию радиолюбителей в работе поисковых отрядов. Вступление к этому тексту начинается так:
«"Война закончена, когда похоронен последний солдат". Эти слова Александра Васильевича Суворова стали смыслом и содержанием патриотического движения большой группы радиолюбителей-коротковолников, участников всесоюзной радиоэкспедиции "Победа"».
При этом ошибочно было бы считать эту заметку первым источником, из которого стало известно о цитате Суворова. В 2004 году нидерландский исследователь Мариус Брукмейер опубликовал книгу «Сталин, русские и их война», в которой также упомянул интересующее нас высказывание (в английском переводе оно звучит как You can never consider a war finished until the last soldier has been committed to the earth). В качестве источника информации историк назвал письмо некоего S. Kashurko, написанное ещё в 1989 году, то есть цитата Суворова была известна как минимум за год до публикации в журнале «Радио».
Вероятно, Брукмейер общался со Степаном Кашурко — в 2005 году «Новая газета» называла его «руководителем Центра розыска и увековечения без вести пропавших и погибших воинов». Некоторые источники упоминают, что Кашурко также представлялся как «помощник маршала Конева по особым поручениям» (это впоследствии опровергла внучка советского военачальника).
Новая волна популярности фразы, судя по всему, пришлась на 1995 год, когда отмечали 50-летие Победы. Её упоминания можно встретить в одном из номеров издаваемого МИД РФ «Дипломатического вестника», сборнике «Навечно в памяти народной», материалах конференции «50-летие Великой Победы над фашизмом: история и современность» и других источниках. Судя по всему, выражение осталось популярным и среди представителей поисковых отрядов — например, в 1998 году в немецком Der Spiegel оно приводится в статье о перезахоронении останков немецких солдат, погибших на территории бывшего СССР.
Таким образом, нам не удалось найти достоверных подтверждений того, что прославленный российский полководец — автор фразы «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат» или близких аналогов. Судя по имеющимся в открытом доступе данным, Суворову это высказывание стали приписывать руководители поисковых отрядов на рубеже 1980-х — 1990-х годов. Уже значительно позднее цитата стала популярна в российской и зарубежной прессе, однако зачастую её продолжают представлять как апокрифическую.
Наш вердикт: неверная атрибуция цитаты
Ещё нас можно читать в Телеграме, в Фейсбуке и в Вконтакте
В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла).
Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в Simplecast, «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкасты.
«Это царь?»
— спросил кузнец одного из запорожцев.
«Куда тебе царь! Это сам Потёмкин»,
отвечал тот.
Н.В. Гоголь, «Ночь перед Рождеством»
На его похоронах епископ Екатеринославский Амвросий не сумел произнести речь, мешали слёзы. А панегирик получился примечательный:
«Я желал бы, чтобы все высокие пред людьми были смиренны, как он, перед Богом. Видя предстоящего его здесь с наполненными слёз очами, видя в последние дни жизни его с таковым же чувствием не единожды приобщающегося, напоследок видя его молитвенные обращения ко Спасителю и исполненные набожности лобызания икон его, едва мог я воздержаться, чтобы не растворить его слёзы моими».
О ком это? Неужели о Потёмкине? Фаворит, фат, чванливый сластолюбец, самодур и сибарит – и вдруг «смирение»? Пожалуй, никто из выдающихся деятелей нашей истории не был столь огульно оклеветан молвой…
И всё-таки верю: кто любит Родину, кто ни на что не променяет её уроки, у кого учащённо бьётся сердце, когда речь заходит о подвигах наших дедов – тот не пройдёт мимо грандиозной фигуры Григория Александровича Потёмкина. Ведь той Россия (можно добавить: и Украины!), которую мы знаем и любим, просто не было бы без трудов князя Таврического… Он для нашей страны – величина основополагающая. К сожалению, мы по-настоящему не осознаём этого… Вячеслав Сергеевич Лопатин – замечательный историк и кинематографист – тридцать лет разрушает стены непонимания, возвращая России национального героя. Но до сих пор мало кто воспринимает Потёмкина всерьёз. «Мы ленивы и нелюбопытны». В воображении нашем вертится образ бульварного героя, имеющий мало общего с исторической правдой.
Слово «реформы» сегодня и произносить противно. В девяностые годы этим словом прикрывали деградацию, искоренение всего живого и поощрение худшего, что было в науке, в производстве, в системе народного просвещения, в армии. В нынешнее время реформы превращаются в анекдотический бег по кругу: укрупнить министерства – разукрупнить – снова укрупнить. Отменить «зимнее время» — отменить отмену. И так до умопомрачения. А.Н. Островский когда-то заставил своего героя – генерала Крутицкого – написать трактат-прожект «О вреде реформ вообще». Конечно, драматург издевался над ретроградством. Грешным делом, иногда мне кажется, что Крутицкий не так уж заблуждался… Чтобы не путать Потёмкина с чиновниками последних лет, предлагаю наречь его не реформатором, но преобразователем!
Высшая оценка для администратора – это, когда после серьёзных политических преобразований кажется, что так было всегда. Такая судьба (счастливая!) постигла многие начинания Потёмкина: ему удавалось сочетать смелое «громадье планов» со здравым смыслом, с трезвой проницательностью. Мы считаем Крым райским уголком – а ведь во времена Потёмкина солнечный полуостров слыл гиблым местом. Безлюдная степь, жара, эпидемии, мерзость запустения… Генералы, дипломаты, а особенно их жёны не хотели служить в Крыму. Стоило реализовать планы Потёмкина – и Крым стал обителью царей и счастливцев.
Мы привыкли к мысли, что Россия до середины ХХ века «кормила Европу», была аграрной сверхдержавой. Но эту реальность создал Потёмкин! Ему удалось освоить и заселить Новороссию, которая стала житницей России – и крупным экспортёром зерна империя стала только в начале XIX века, в результате преобразований Потёмкина. Не правда ли, эта политика чем-то отличается от эпохального переименования милиции в полицию? Пожалуй, тем самым здравым смыслом.
Князь Таврический продумывал преобразования на много лет вперёд, сиюминутный успех его мало интересовал. Вот Новороссия – Потёмкин практически удесятерил население этой области, даже беглых крепостных там селил, фактически, даруя им свободу. И потёмкинская политика приносила плоды столетиями. В конце XIX века именно Новороссия стала ядром индустриального рывка России. И в СССР это были наиболее развитые области, без которых, скажем, нашу военную промышленность и представить невозможно!
А ведь современники скептически относились с будущему Екатеринослава, Николаева, Херсона, да и Одессы… Придумали хлёсткое, но несправедливое выражение: «Потёмкинские деревни». Это постарались мстительные враги Потёмкина: немцы, которых страшило расширение границ империи и российские масоны, которых князь Таврический не жаловал. Они и «князем тьмы» Потёмкина прозвали… Поводом для этого крылатого выражения, возможно, были передвижные гостиницы – шатры в кибитках – которые Потёмкин развернул по пути царского кортежа. Но никто и не пытался представить эти «времянки» фундаментальными постройками. Край-то был ещё не освоенный, пустынный, разбойничий. Всё, что Потёмкин тогда построил, было взаправдашним: несколько городов, Черноморский флот, переустроенная армия, ставшая сильнейшей в мире.
Крымские и северокавказские области, присоединённые Потёмкиным, столетиями существовали за счёт работорговли. Рабами были, главным образом, русские крестьяне, захваченные во время набегов. Первой шпагой Светлейшего в этом предприятии был Суворов, уничтоживший ногайскую конницу.
Потёмкин играл первую скрипку в европейской политике того времени. Создал уникальную сеть агентов России во всех сопредельных странах, не жалел на это средств. Единственный в своём роде дипломат и организатор международной разведки! Разведка помогала Потёмкину тягаться и с Британией, и с Пруссией. Империя задыхается без экспансии – и России повезло, что всесильный князь был не авантюристом, а рачительным прагматиком. Он знал свою страну, изъездил её вдоль и поперёк, с детских лет получил неоранжерейный опыт.
Григорий Александрович рано остался сиротой, воспитывался в Москве, где его пригрели дальние родственники. Образование он получил недурственное: сначала посещал пансион, а 26 апреля 1755-го поступил в Благородную гимназию Московского университета. Поначалу учился успешно: сказывались природные способности, сообразительность, присущая Потёмкину образная русская речь. В 57-м году он с золотой медалью окончил гимназию и продолжил образование в университете. Но через год-другой молодому Потёмкину стало казаться, что настоящая жизнь проходит мимо прилежных школяров.
Интересно, что юноша с фигурой гренадера, к неудовольствию родни, подумывал не только о военной карьере, но и о духовном служении. Он увлекался богословием, риторикой, демонстрировал чудеса памяти и в годы молодые время от времени мечтал стать священником.
«Привязанность молодого Потёмкина к духовенству была беспредельная. Он часто убегал к умному священнику церкви Николая Чудотворца, что в Воробине, толковать Священное Писание и обряды духовенства, а в церкви, прислуживая ему в алтаре, раздувал кадило и вынашивал свечу перед Евангелием и Святыми Дарами», — пишет П.Ф.Карабанов, родственник Светлейшего. Но век брал своё: Потёмкину пришлось некоторое время служить в Синоде, проводя политику секуляризации.
Когда молодой офицер потерял глаз – на полтора года он стал затворником. Много читал, размышлял, подумывал постричься в монахи… Потом он всё-таки вернётся в армию – но книгочеем останется навсегда. Во всех походах за Потёмкиным следовал возок с книгами: богословие, история, изящная литература. Лучшие богословы того времени были собеседниками Потёмкина.
Cчитается, что Потёмкин часто впадал в прострацию, в депрессию, страдал приступами хандры. И впрямь, периоды активной публичной деятельности сменялись у него днями затворничества. Но не безделья! Всякий раз после такой хандры он возвращался на свет Божий с новым продуманным проектом. А пересуды о приступах «душевной болезни» помогали Потёмкину отгородиться от рутины, переключиться на размышления. Во дни «хандры» его не беспокоили. Конечно, и Потёмкину при его невероятной работоспособности случалось переутомляться. Тогда он позволял себе на день-другой окунуться в пух-перо пассивного отдыха.
Потемкин был яркой личностью, его, как и Суворова, считали чудаком и оригиналом, правда, в ином, не спартанском, а сибаритском роде. Князь покровительствовал искусствам: дружил с поэтом Петровым, ценил и понимал музыку. Широкая натура, статный, рослый богатырь, Потёмкин любил пышные пиры и эффектные зрелища. И в то же время – практически не употреблял вина. У него ведь в сутках было два рабочих дня, а в году – ни одного отпуска. Такую работоспособность под хмельком не разовьёшь. Он иногда казался гулякой, но никогда им не был.
Суворов всей душой сочувствовал потёмкинской военной реформе (да-да, всё-таки без этого слова не обойтись!), был в числе единомышленников светлейшего в этом прогрессивном устремлении. Потемкин запрещает телесные наказания кавалеров боевых наград и новобранцев. Отменяет обязательное ношение шпаг в пехоте, отдавая предпочтение штыку. Упраздняет мундиры прусского образца, косы и парики, которые Суворов и Потёмкин называли не иначе как «дрянью» и «вшивнями». Прусское украшательство и впрямь было чревато вшами и болезнями. Потёмкин писал: «Завиваться, пудриться, плесть косу – солдатское ли сие дело? У них камердинеров нет. На что же пукли? Всякий должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдата должен быть таков, что встал – и готов. Если б можно было счесть, сколько выдано в полках за щегольство палок и сколько храбрых душ пошло от сего на тот свет!», — под этими словами Суворов готов был подписаться. Да и по таланту образной, эмоциональной русской речи Потёмкин здесь не уступает Суворову. А как Потёмкин заботился о гигиене, о госпиталях! Не боялся во время эпидемий проводить время в лечебницах, самолично распределяя больных по палатам.
Политическое сотрудничество Екатерины и Потёмкина никогда не было примитивным потаканием влюблённой императрицы пылкому фавориту и мужу. Талантливый, хаотически энергичный Потёмкин умел воплотить (а иногда – и предугадать) смелые административные планы Екатерины. А она знала о слабостях своего «полудержавного властелина» и пыталась то и дело наставить его на путь истинный, избегая конфликтов. Она уже и до 1773 года была истинно российской императрицей, но Потёмкин, познавший все срезы русской жизни, как никто образовал Екатерину Алексеевну в национальном духе, открыл ей особенности нашей страны, в которую бывшая немецкая принцесса влюбилась во многом благодаря Потёмкину.
Он был несметно богат, но не умел копить: презирал деньги и сорил ими, даже в военных походах окружая себя и всех своих соратников и гостей придворной роскошью столичной пробы. Потому и оставил, умирая, не только бриллиантов на миллионы рублей, но и немало долговых обязательств…
В начале августа 1791 года Потёмкин бурно приветствовал победу своего замечательного ставленника на Чёрном море – адмирала Ф.Ф. Ушакова. Именно Потёмкин разглядел в этом нелюдимом «медведе» великого флотоводца! За два месяца до кончины, уже смертельно больной Потёмкин пишет Ушакову: «С удовольствием получил я рапорт вашего превосходительства об одержанной вами над флотом неприятельским победе, которая, возвышая честь флага Российского, служит и к особливой славе вашей. Я, свидетельствуя чрез сие мою благодарность Вашему Превосходительству, поручаю вам объявить оную и всем соучаствовавшим в знаменитом сём происшествии. Подвиги их не останутся без достойного возмездия». Страстная натура, не лишённая эгоцентризма, Потёмкин до последних дней пёкся о благе самых талантливых своих соратников – тех, в ком видел опору своих завоеваний.
Князь Таврический так и не залечил «болотную лихорадку», схваченную под Силистрией в 1771 году – её приступы беспокоили его не один раз. Ни докторам, ни (с 1763 года) знахарям он не доверял. В сентябре обостряется болезнь Потёмкина, он ведёт переговоры с турками в Галаце и Яссах, уже будучи неизлечимо больным. По дороге в Яссы ему сделалось дурно, он приказал остановить карету, вынести себя на воздух.Умер он под открытым молдавским небом, успев осениться крестным знамением. Это случилось 5 октября, а в столицу известие о смерти светлейшего пришло только через неделю. Прервали бал, экстренно созвали Государственный совет, в Молдавию для продолжения переговоров с турками был направлен Безбородко… Никакие меры не могли возместить утрату Потёмкина.
Секретарь императрицы Храповицкий так опишет реакцию Екатерины на смерть князя Таврического: «Слёзы и отчаяние. В 8 часов пустили кровь». В письме, после бессонных ночей, Гримму она писала: «Снова страшный удар разразился над моей головой. После обеда, часов в шесть курьер привёз горестное известие, что мой воспитанник, мой друг, можно сказать, мой идол князь Потёмкин-Таврический скончался в Молдавии от болезни, продолжавшейся целый месяц. Вы не можете себе представить, как я огорчена. С прекрасным сердцем он соединял необыкновенно верное понимание вещей и редкое развитие ума. Виды его были всегда широки и возвышенны. Он был чрезвычайно человеколюбив, очень сведущ, удивительно любезен, а в голове его непрерывно возникали новые мысли. Никогда человек не обладал в такой степени, как он, даром остроумия и умения сказать словцо кстати». Эти слова стали наилучшим некрологом величайшему управленцу в истории нашей страны.
Он, в отличие от многих современников, никогда не прерывал церковной жизни – и, как Суворов, успел слабеющей рукой набросать покаянный Канон Господу. «Страшусь, Господи, призвати Тебя в храм души моея; но, видя Твое снисхождение над грешниками, с коими Ты не возгнушался свечеряти в дому Симона прокаженнаго, отверзая душу и сердце мое, прошу якоже оный Евангельский муж, единаго слова Твоего к избавлению моему, и хотя не есмь достоин, но ты един властен освятить и очистить мя, да под кров внидеши души моея».
Нежеланный преемник Екатерины – император Павел – пытался искоренить память о Потёмкине. Даже прах его приказал потревожить! Однажды в беседе с В.С.Поповым – бывшим правителем канцелярии князя Таврического – император принялся обвинять Потёмкина во всех смертных грехах и вопрошал: «Как нам теперь исправить то зло, которое он причинил России?». – «Отдайте туркам южный берег», — ответил Попов, прекрасно понимая, что такая дерзость будет стоить ему свободы.
Дипломат, фельдмаршал, администратор, Потёмкин всё отдал Отечеству, не сумел должным образом позаботиться только о публичной репутации.
Таким он был, князь Григорий Александрович. Герой русской истории – недооценённый, но и непревзойдённый.
Полный титул Потемкина звучал так:
«Господин Генерал-фельдмаршал, Главнокомандующий армиею Екатеринославскою и Украинскою, всею лехкою конницею регулярною и нерегулярною, флотом черноморским и многими другими сухопутными и морскими военными силами, сенатор, Государственной Военной Коллегии президент, Екатеринославский, Таврический и Харьковский Генерал-Губернатор, Ея Императорского Величества генерал-адъютант, войск генерал-инспектор, действительный Камергер, лейб-гвардии Преображенского полку подполковник, корпуса Кавалергардов, Екатеринославского кирасирского, Смоленского драгунского и Екатеринославского гренадерского полков шеф, мастерской оружейной палаты главный начальник, и орденов Российских Святого апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и военного святого великомученика и победоносца Георгия, и святого Равноапостольного Князя Владимира первых степеней, иностранных королевских прусского черного орла, дацкого слона, швецкого серафимов, польских белого орла, Святого Станислава и великокняжеского Голстинского Святыя Анны кавалер, Граф Григорей Александрович Потемкин Таврический Священныя Римския империи князь.»
— Что делать, если я очень тупая?
— Как спать всю ночь не просыпаясь?
— Правда ли, что женщины в 40+ не хотят детей и семью?
— Откуда берется кредитная история?
— Что делать, если отказывают в гарантийном ремонте?
— Реально ли сделать ремонт самостоятельно?
— Какую машину купить до 500к?
По традиции на вопросы сотни отборных ответов в лента Экспертов ➔