Есть вещи, которые одновременно раздражают и восхищают. Как бесконечные видео в TikTok: смотришь, фыркаешь, но всё равно скроллишь дальше. Вот так же работает Toteme. Бренд, который научился продавать тишину как самый громкий звук в модной индустрии.

Утилитарная элегантность — звучит как оксюморон из учебника по философии. Мол, красота без красоты, роскошь без излишеств, мода без желания бросаться в глаза. На подиуме Парижа это выглядело так: черное, бежевое, молочно-белое. Силуэты кокон, ткани вроде бы простые, но с текстурами, которые можно рассматривать под микроскопом, как биологи смотрят на новый штамм вируса. Вроде ничего не происходит, но цена вопроса равна половине годового бюджета провинциального музея современного искусства.

Ирония в том, что именно сейчас, когда мир захлебывается в визуальном мусоре, мода с видом монаха-аскета говорит: хватит. Будем носить капы из нейлона и свитера с горлом, которые сидят так, будто их придумал не дизайнер, а психоаналитик. Toteme делает одежду не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы подчеркнуть, что впечатление больше никому не нужно.

Театр минимализма в декорациях роскоши

Elin Kling и Karl Lindman, супруги, которые умудряются выглядеть так, будто они только что сошли с Pinterest-доски под названием “Скандинавская жизнь без тревожности”. Их бренд — это скандинавский Netflix: простая картинка, продуманный сценарий, актёры второго плана в одинаковых тонах. Парижская неделя высокой моды оказалась их идеальной площадкой. Не потому что они про кутюр, а потому что в день, когда все привыкли видеть театральный барокко, Toteme вынесло на сцену минимализм с претензией на просветление.

Широкие брюки с водопадом ткани, плотно сидящие сапоги до колена, и шерстяные жакеты, в которых можно пережить не только модный сезон, но и энергетический кризис. Казалось бы, просто. Но простота, как известно, самое сложное в производстве. А в моде — ещё и самое дорогое.

Утилитарность как новая форма сексуальности

Здесь стоит остановиться. Утилитарная элегантность звучит так, будто одежду проектировал человек, чьё детство прошло на заводе, а юность в галерее белых кубов. Но именно в этом и суть: сегодня сексуально не платье с вырезом до пупа, а плащ из нейлона, который можно надеть хоть на пикник, хоть на конец света. В эпоху климатических истерик и трендов на “капсульный гардероб”, вещи Toteme выглядят как спецодежда для модных апокалипсисов.

И давайте будем честны: это сексуально. Потому что современная привлекательность держится не на блестках, а на уверенности в том, что можно прожить неделю в одной паре сапог и выглядеть при этом как муза режиссера из Парижа.

Цена молчания

В моде всегда ценили умение молчать громко. Chanel научила женщин сдержанности через твид. Phoebe Philo сделала культ из минимализма Céline. Toteme теперь играет на том же поле, только еще более обнаженно. Это мода, которая не обещает вечеринку, а предлагает утреннюю пробежку, кофе без сахара и PowerPoint с графиками устойчивого развития.

И публика это глотает. Natalia Vodianova и Caroline de Maigret сидят в первых рядах, аплодируют, как будто на подиуме только что показали не свитера, а откровение. Модные инсайдеры делают вид, что понимают глубину происходящего, хотя в глубине души каждый думает: “Ну это же просто бежевый свитер”.

Но именно в этом секрет. Вещь перестаёт быть просто вещью, когда вокруг неё создаётся ритуал. Toteme строит свой ритуал на идее: меньше деталей, больше смысла.

Париж против Нью-Йорка

Игра в два города тоже достойна сарказма. Весну они показывают в Нью-Йорке, осень в Париже. Такая география будто намекает: Нью-Йорк — для тренировки, Париж — для медитации. И это работает. В Нью-Йорке аудитория ожидает экспериментов, здесь же, в Париже, минимализм звучит как вызов.

Karl Lindman говорит, что они всё ещё работают в “экспериментальном ключе”. Звучит мило. Как будто речь о стартапе, где тестируют новый интерфейс. На самом деле эксперимент Toteme — в том, как далеко можно зайти, предлагая публике пустоту под видом богатства.

Утилитарность как роскошь

Суть утилитарной элегантности в том, что мода наконец догнала идею, которую рабочий класс носил на себе столетиями: удобное, прочное, не бросающееся в глаза. Но теперь эта идея продаётся в бутике с зеркалами в полный рост и консультантами, одетыми как архитекторы из Осло.

Парадокс в том, что мода делает круг: от рабочей куртки к подиумной куртке и обратно. Только цена теперь умножена на десять. И люди платят. Потому что платить за простоту — это новый статус. Ведь настоящая власть не в том, чтобы кричать, а в том, чтобы позволить себе молчание.

Эстетика скандинавского дзена

Есть в Toteme что-то от сериалов о дизайне интерьеров, где ведущий с серьезным видом объясняет, почему белая стена — это на самом деле 50 оттенков серого. Коллекция работает так же: черное тут не просто черное, а черное, которое “светится”. Бежевое не просто бежевое, а бежевое, которое намекает на экзистенциальную тоску под северным небом.

И это, кстати, тоже часть стратегии. Бренд обращается к той аудитории, которая устала от дофаминовой моды с кислотными цветами и топами из пайеток. Для них Toteme — как глоток чистого воздуха, только этот воздух подается в дизайнерском баллоне.

Кто такая женщина Toteme

Elin Kling любит повторять, что их женщина имеет “безупречный гардероб”, но живет импульсивно и “просто набрасывает вещи на себя”. Забавно, что такие “набросы” требуют бюджета как минимум CEO среднего уровня. Но именно это и есть магия Toteme: создавать иллюзию небрежности, которая стоит как тщательно выверенный наряд от кутюр.

Женщина Toteme — это не та, что бежит на вечеринку. Это та, что бежит на встречу совета директоров, а вечером может поехать на выставку в Palais de Tokyo. Она не кричит одеждой, но каждый понимает: у неё всё под контролем. Даже если она надела свитер задом наперед.

Итог спектакля

Toteme показало, что утилитарная элегантность — это не компромисс, а новый символ власти. Мода устала от ярмарки тщеславия и теперь продаёт умение держать паузу. Это не одежда для тех, кто хочет быть увиденным. Это одежда для тех, кто может позволить себе быть незаметным и всё равно главным.

В итоге получился парадоксальный спектакль: вещи простые, почти скучные, но поданы так, что хочется верить — в этой скуке и есть настоящее удовольствие. Toteme научилось превращать минимализм в роскошь, а молчание в самый громкий манифест моды.

У Ирины своё ателье и более 20 лет она шьёт одежду на заказ. Её постоянные клиентки - женщины от 45 и старше. За эти годы портная сшила огромное количество вещей и научилась сразу определять - подойдет тот или иной фасон под тип фигуры и возраст. Ирина знает, что есть детали, которые не украшают даже самую ухоженную женщину - особенно после 50.

На её взгляд шея - самая коварная зона. И именно воротники часто оказываются тем элементом, который выдает возраст сильнее, чем морщины и часто мы недооцениваем эту деталь.

"Воротник - как рамка у картины. Он может украсить, а может испортить весь образ", - говорит Ирина.

В чём коварство воротников после 50? Они ближе всего к лицу. А с возрастом тонус кожи и линия плеч меняются, появляется склонность к сутулости. И даже самый модный воротник может подчеркнуть недостатки.

Какие воротники старят?

Воротник-стойка на первый взгляд выглядит элегантно. Но именно он чаще всего добавляет лишних лет, когда перекрывает шею, создавая тем самым эффект "бутылочного горлышка". Шея выглядит короче, лицо шире. Особенно неудачно смотрится на рубашках из плотной ткани.

Лучше выбрать V-образный вырез, мягкий отложной воротничок или "лодочку": всё, что открывает зону декольте и визуально вытягивает силуэт.

Оборки, жабо, рюши, которые должны придавать образу романтичности. Увы, такие детали в зоне шеи лишь перегружают образ. Получается не лёгкость, а театральность. Часто ассоциируются с чем-то устаревшим и нарочито праздничным.

Можно заменить мягкой драпировкой, лёгким шарфом или изящными съёмными деталями из тонкой ткани.

Остроконечные воротнички классической формы делают черты лица жесткими. К тому же напоминают школьную форму, а это прямой путь к ассоциациям с возрастом.

Лучше выбрать округлые формы с плавными линиями.

Поло и мужские воротники, слишком часто уводят в сторону строгости и офисного дресс-кода. Чёткая линия плеч и закрытая шея создают лишнюю строгость. Более свежо смотрится распахнутый ворот и чуть небрежный силуэт.

Широкие отложные воротники. Когда ткани слишком много - лицо как будто опускается вниз. Особенно, если ткань плотная и темных цветов.

Возраст - не приговор, но вносит свои коррективы. Шея становится визуально короче, кожа теряет упругость. Всё, что раньше смотрелось элегантно, теперь может подчеркнуть возраст. Как ни странно, именно мелочи играют важную роль в формировании образа и воротник один из них.

"Мои клиентки часто удивляются, насколько преображаются, просто убрав воротник-стойку", - рассказывает Ирина.

Но, конечно же есть исключения из правил. У кого-то длинная лебединая шея и чёткий овал - тогда можно поэкспериментировать с формой.

Но Ирина всегда советует: примерять одежду при дневном свете у зеркала, смотреть не только на лицо, но и на линию плеч.

"Одна клиентка принесла ткань и фото офисной рубашки с острым воротником. Мы сшили. В примерочной - как будто усталая учительница. Сменила на V-вырез и как будто помолодела на 7 лет", - вспоминает Ирина.

Стиль - это не только про тренды. Это про умение подать себя так, чтобы глаза светились.

Не бойтесь экспериментов, но прислушивайтесь к себе. Иногда одна маленькая деталь меняет всё.

Какие воротники вы любите, а от каких уже отказались? Поделитесь в комментариях!

Не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропускать новые публикации.

Источник: Умный гардероб ❘ Анна Романова

ОТСЮДА

В мире, где TikTok учит застёгивать пальто «по тренду», а лондонский дождь уже давно стал фетишем, а не погодным явлением, Burberry делает то, что умеет лучше всех — говорит сквозь ткань. И, судя по осени 2025, говорит с акцентом Йоркшира, тоном старой аристократии и темпераментом герцогини, которой надоело терпеть.

Показ начался с рыцаря в латах. Настоящего. Блестящего. С намёком, что теперь Burberry — это не про модные флюиды, а про доспехи. Эскапизм закончился, дамы и господа. Добро пожаловать в эпоху стильного выживания. И если у вас нет хотя бы одного пальто, с которым можно пережить нападение дронов или «объятия» маркетолога, вы не клиент Burberry — вы погода.

В центре шоу — дисциплина. Эстетическая и идеологическая. Коллекция будто скомпонована в тишине библиотеки лондонского клуба, где портвейн наливают по минутам, а сплетни циркулируют со скоростью падения фунта. Всё, что сделал Ли, — это вырезал буржуазный скелет из гардероба сэра и надел его на нового потребителя, который любит аристократию, но без привязки к налогам и этикету.

Грязь, чек и «Saltburn»

Даниэль Ли явно читал корпоративные письма с подчёркиванием. В Burberry теперь две мантры: «outerwear» и «check», и обе он довёл до состояния фанатизма. Никаких тебе больше цветочных драпировок или вечерних нарядов в духе «шампанского на рассвете». Вместо этого — капюшоны, пончо, дублёнки и такие шарфы, что ими можно заматывать преступления.

Коллекция выглядит как сценография к продолжению Saltburn, только без бассейна и драмы. Ткани будто слизаны с диванов британских лордов: дамаск, вельвет, бархат, плотный трикотаж — всё как в интерьерах, где время остановилось вместе с отоплением.

Вдохновение — британская глубинка, но не та, где живёт пудель и молчат чувства, а та, где спальня в пастельной гамме, а под ковром прячется скелет. Именно оттуда Ли выносит кожаные тренчи с зачищенными швами, куртки из меха — будто подрезанного у гончих, и пончо, напоминающее о том, что капли дождя в Англии — это уже ритуал, а не метеоусловие.

Аристократия без гламура, но с мандатом на дождь

Показ прошёл в Tate Britain, а по подиуму прошлись те, кого британская пресса называет heritage with wrinkles: Ричард Э. Грант, Джейсон Айзекс, Лесли Мэнвилл — актёры, которые умеют носить кильт так, будто это аргумент, а не фетиш. У каждого в руках — зонтик, на лице — презрение к непогоде. Выглядят как члены клуба, где за отказ от шотландской клетки лишают титула.

На фоне — своды Тейта, на сцене — театральная смесь охотничьего модерна и депрессивной викторианской неги. Юбки в рубчик, костюмы из бархата, ночнушки в духе викторианской истерики. Даже вязка выглядит как компромисс между согреванием и политическим протестом. Всё держится на одном тонком чувстве — желании быть защищённым без потери лица.

Ли, как настоящий модный социопат, взял эстетику тоски и упаковал её в силуэт. Получилось не мрачно — а вызывающе рационально. Как если бы английская королева сбежала в сельский паб и выслала пресс-релиз из кэба.

Шарф — это теперь бронированное заявление

Отдельного внимания заслуживает шарф. Нет, не аксессуар — Шарф. С большой буквы и нервным смехом. В этой коллекции он больше напоминает арт-объект с претензией на прописку в MoMA. Он длинный, тяжёлый, с бахромой как у забытых штор из замка, в котором водятся привидения классового неравенства.

Он — как ваш англичанин на утренней прогулке: бледный, угрюмый, но с врождённым достоинством. Он не греет — он оценивает. И если вы недостаточно достойны, он просто свалится с плеч, как старые связи в Вестминстере.

Его нельзя носить — с ним можно вступить в диалог. Он — манифест, икона нового пуританства.

Фэшн как репутационная метеостанция

Burberry в этом сезоне — это не про фэшн, а про микроклимат. Буквально. Это бренд, который не предлагает наряд, а создаёт броню. Для тех, кто идёт сквозь ветер, дождь и разговоры с HR. Это одежда, в которой можно спорить о падении фунта, подглядывая за соседями сквозь шотландскую клетку.

Даже когда пальто снимается — шоу не заканчивается. Под ним — тёплый knitwear, который выглядит так, будто его вязала бабушка, но при этом в интернате для дочерей аристократов. Есть что-то от эпохи, когда под красотой скрывали нож, а под кимоно — политический манифест.

Здесь каждая ткань — часть культурной полемики. Бархат спорит с практичностью, шерсть — с ценами на отопление, а шотландская клетка — с понятием национальной идентичности. И пока другие бренды метаются между Y2K и русалочьими пайетками, Burberry подаёт прогноз погоды на сезон вперёд.

Справился ли Ли с заданием? Скорее — переписал его

Вопрос не в том, сделал ли Даниэль Ли коммерческую коллекцию. Вопрос в том, как он умудрился сделать её настолько нарочито британской, что даже бутоны на ткани хотят проголосовать за Brexit. Всё тут — заявка на новый порядок, где «стильно» = «выживательно». Где «пальто» — это кодовое слово от эстетического фашизма.

В мире, где TikTok учит застёгивать пальто «по тренду», а лондонский дождь уже давно стал фетишем, а не погодным явлением, Burberry делает то, что умеет лучше всех — говорит сквозь ткань. И, судя по осени 2025, говорит с акцентом Йоркшира, тоном старой аристократии и темпераментом герцогини, которой надоело терпеть.

Показ начался с рыцаря в латах. Настоящего. Блестящего. С намёком, что теперь Burberry — это не про модные флюиды, а про доспехи. Эскапизм закончился, дамы и господа. Добро пожаловать в эпоху стильного выживания. И если у вас нет хотя бы одного пальто, с которым можно пережить нападение дронов или «объятия» маркетолога, вы не клиент Burberry — вы погода.

В центре шоу — дисциплина. Эстетическая и идеологическая. Коллекция будто скомпонована в тишине библиотеки лондонского клуба, где портвейн наливают по минутам, а сплетни циркулируют со скоростью падения фунта. Всё, что сделал Ли, — это вырезал буржуазный скелет из гардероба сэра и надел его на нового потребителя, который любит аристократию, но без привязки к налогам и этикету.

Грязь, чек и «Saltburn»

Даниэль Ли явно читал корпоративные письма с подчёркиванием. В Burberry теперь две мантры: «outerwear» и «check», и обе он довёл до состояния фанатизма. Никаких тебе больше цветочных драпировок или вечерних нарядов в духе «шампанского на рассвете». Вместо этого — капюшоны, пончо, дублёнки и такие шарфы, что ими можно заматывать преступления.

Коллекция выглядит как сценография к продолжению Saltburn, только без бассейна и драмы. Ткани будто слизаны с диванов британских лордов: дамаск, вельвет, бархат, плотный трикотаж — всё как в интерьерах, где время остановилось вместе с отоплением.

Вдохновение — британская глубинка, но не та, где живёт пудель и молчат чувства, а та, где спальня в пастельной гамме, а под ковром прячется скелет. Именно оттуда Ли выносит кожаные тренчи с зачищенными швами, куртки из меха — будто подрезанного у гончих, и пончо, напоминающее о том, что капли дождя в Англии — это уже ритуал, а не метеоусловие.

Аристократия без гламура, но с мандатом на дождь

Показ прошёл в Tate Britain, а по подиуму прошлись те, кого британская пресса называет heritage with wrinkles: Ричард Э. Грант, Джейсон Айзекс, Лесли Мэнвилл — актёры, которые умеют носить кильт так, будто это аргумент, а не фетиш. У каждого в руках — зонтик, на лице — презрение к непогоде. Выглядят как члены клуба, где за отказ от шотландской клетки лишают титула.

На фоне — своды Тейта, на сцене — театральная смесь охотничьего модерна и депрессивной викторианской неги. Юбки в рубчик, костюмы из бархата, ночнушки в духе викторианской истерики. Даже вязка выглядит как компромисс между согреванием и политическим протестом. Всё держится на одном тонком чувстве — желании быть защищённым без потери лица.

Ли, как настоящий модный социопат, взял эстетику тоски и упаковал её в силуэт. Получилось не мрачно — а вызывающе рационально. Как если бы английская королева сбежала в сельский паб и выслала пресс-релиз из кэба.

Шарф — это теперь бронированное заявление

Отдельного внимания заслуживает шарф. Нет, не аксессуар — Шарф. С большой буквы и нервным смехом. В этой коллекции он больше напоминает арт-объект с претензией на прописку в MoMA. Он длинный, тяжёлый, с бахромой как у забытых штор из замка, в котором водятся привидения классового неравенства.

Он — как ваш англичанин на утренней прогулке: бледный, угрюмый, но с врождённым достоинством. Он не греет — он оценивает. И если вы недостаточно достойны, он просто свалится с плеч, как старые связи в Вестминстере.

Его нельзя носить — с ним можно вступить в диалог. Он — манифест, икона нового пуританства.

Фэшн как репутационная метеостанция

Burberry в этом сезоне — это не про фэшн, а про микроклимат. Буквально. Это бренд, который не предлагает наряд, а создаёт броню. Для тех, кто идёт сквозь ветер, дождь и разговоры с HR. Это одежда, в которой можно спорить о падении фунта, подглядывая за соседями сквозь шотландскую клетку.

Даже когда пальто снимается — шоу не заканчивается. Под ним — тёплый knitwear, который выглядит так, будто его вязала бабушка, но при этом в интернате для дочерей аристократов. Есть что-то от эпохи, когда под красотой скрывали нож, а под кимоно — политический манифест.

Здесь каждая ткань — часть культурной полемики. Бархат спорит с практичностью, шерсть — с ценами на отопление, а шотландская клетка — с понятием национальной идентичности. И пока другие бренды метаются между Y2K и русалочьими пайетками, Burberry подаёт прогноз погоды на сезон вперёд.

Справился ли Ли с заданием? Скорее — переписал его

Вопрос не в том, сделал ли Даниэль Ли коммерческую коллекцию. Вопрос в том, как он умудрился сделать её настолько нарочито британской, что даже бутоны на ткани хотят проголосовать за Brexit. Всё тут — заявка на новый порядок, где «стильно» = «выживательно». Где «пальто» — это кодовое слово от эстетического фашизма.

Это гардероб человека, который не ищет сочувствия. Он идёт вперёд — в тренче, с щетиной ветра на лице и чеком на подкладке. В его глазах — мрачная решимость. В его голосе — ноты пуританской мести.

Ли не просто работает по брифу — он превращает его в сценарий. И по этому сценарию Burberry выходит на модную сцену не как участник, а как постановщик. Акт первый: дождь. Акт второй: кожа. Акт третий: реверанс в сторону власти.

Рыцарь на подиуме — не метафора, а инструкция

Этот рыцарь в начале показа — это и есть бренд. Не мимолётная фантазия, а метафора стабильности, иронии и чековой решимости. Он светится не от позолоты, а от убеждённости: Burberry — это не про эпатаж. Это про смысл. И если у других брендов кризис идентичности, то у Burberry — кризис выбора между кашемиром и плотной шерстью.

Финальный вывод? Burberry снова на траектории. Даниэль Ли — не дизайнер, а метеоролог от моды. Он не просто шьёт — он предсказывает погоду для всей индустрии. Так что, если мир снова накроет очередной шквал культурных истерик, у Burberry будет готов капюшон.

И шарф. Очень длинный шарф. И инструкция к нему — в стихах Байрона.

Всем наикуклейший, сегодня, в рубрику странных крутых товаров попадает вот это... Олды естественно знают что это и про что.

Супер шутникам на заметку, подколки по типу, лучший выбор для автора этого поста и прочее, шутите на здоровье. Друг друга только шибко не хуесосьте, а то вон под видео постом "исскуство соблазнения" про стульчак целую эпопею развели.

До новых находок.

Т

Казалось бы, сумка - просто вещь, но осенью она может рассказать о нас куда больше, чем все посты в соцсетях. Любопытно наблюдать, с какими сумками ходят женщины на улицах моего города. Кто-то зажимает ручку саквояжа, а кто-то перекидывает через плечо огромный шоппер. Оказывается, этот аксессуар осенью 2025 - это не только про моду, но и про настроение, возраст и даже образ жизни.

В этой статье собрала пять моделей, которые действительно заслужили наше внимание этой осенью. Выбирала не только по советам стилистов, но и по тому, как они смотрятся в жизни, а не на фото в модном журнале.

Саквояж

В моде гладкая кожа, минимум декора и классическая фурнитура. Современный саквояж стал чуть меньше и аккуратнее, но по-прежнему держит форму и добавляет образу строгости. Хорошо сочетается с пальто, сапогами, шерстяными платьями.

Почтальонка

Одна из самых удобных моделей. Если найти свою (из натуральной кожи с широким ремнем и нужного размера), то другую сумку покупать уже не захочется. Носите её с пальто, пуховиками. Можно взять ее как на работу, так и прогулку. В этом сезоне часто встречаются нетипичные для сумок цвета: охра, шоколад, винный.

Мини-бэг

Маленькая сумка с жёсткой ручкой или цепочкой, которая хорошо сочетается и с классикой, и с расслабленными образами. Лаковые, бархатные, иногда ручной работы - выбирайте под себя. Такая сумка способна сделать любой образ более женственным.

Шоппер

Лёгкий и вместительный. В него помещается абсолютно всё: покупки, еда на работу и даже сменная обувь. Хорошо, если он выполнен из эко-материалов. Сейчас в моде плотный текстиль, имитация замши и спокойные оттенки.

Хобо

Такая сумка хороша для любого возраста, смягчает строгие вещи, добавляет образу расслабленности. Эко-кожа, немного дерева или металла в деталях - и хочется носить такую сумку каждый день.

Есть сумки, которые нравятся с первого взгляда. Хобо - как раз из таких. В этом сезоне в фаворитах эко-кожа с велюр эффектом, иногда с аккуратными деревянными деталями. Она подходит всем возрастам и фигурам.

Как выбрать качественную и стильную сумку:

• примеряйте сумку к тому, что уже носите;

• не бойтесь цвета. Бордо, тёплый зелёный, кофе с молоком радуют глаз, когда на улице становится серо;

• пусть сумок будет меньше, но все - любимые. Лучше две по-настоящему ваши, чем пять "на всякий случай".

А что выбрали вы? Была ли у вас сумка, которая изменила ваш стиль или настроение? Делитесь в комментариях и не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропустить новые публикации.

Источник: Умный гардероб ❘ Анна Романова