Высмеиваемая Достоевским и Толстым, новая мода уверенно шагала по стране и увлекла всех – от Александра Второго до крестьянина.

Спиритический сеанс с участием французского астронома Камиля Фламмариона. Париж, вторая половина 19-го века Автор фото неизвестен В середине 19-го века в Европу проник последний писк американской моды – общение с духами. Во Франции, Германии, Англии проводились спиритические сеансы, на которых медиумы – посредники между мирами – связывались с душами умерших и задавали им вопросы на интересующие темы.

В Россию спиритизм перекочевал довольно быстро – уже в первой половине 1850-х годов в великосветских салонах призывали души Пушкина и Брюллова. Но по-настоящему массовое распространение он приобрёл в последней четверти 19-го – начале 20-го века, когда духов вызывали все, от помещиков до крестьян.

Противниками спиритизма в России выступали церковнослужители и учёные, на практике реализовавшие формулу «враг моего врага – мой друг». Различными аргументами они пытались дискредитировать «медиумические явления» в глазах общественности, но тщетно: люди хотели верить в сверхъестественные силы и были рады обманываться.

Идея общения с духами стара как мир: с древнейших времён жрецы и шаманы – посредники между мирами – просили у духов совета или помощи в насущных делах. Главный герой «Одиссеи» Гомера спустился в царство мёртвых, чтобы узнать у души прорицателя Тиресия свою судьбу и поговорить с давно умершей матерью. В Библии израильский царь Саул гадает, что ждёт его в войне с филистимлянами и просит у волшебницы из Аэндора призвать дух пророка Самуила. Мотив общения с душами умерших есть в каждой культуре.

«Аэндорская волшебница вызывает тень Самуила» Картина Дмитрия Мартынова В 18-м веке австрийский врач Филипп Месмер выдвинул гипотезу о «животном магнетизме», согласно которой планеты постоянно излучают некие флюиды, а избранные люди – магнетизёры – способны впитывать их и передавать в другие тела. Живых магнетизёры якобы лечили от болезней, а мёртвых пытались воскресить, стоило лишь «накачать» труп космической энергией. На сеансах магнетизации люди садились вокруг сосуда, в котором находилось магнетизирующее вещество, и прикасались к торчащему из него стержню, ожидая исцеления от всех недугов.

У Месмера спириты подчерпнули разве что внешние, обрядовые формы. Как целенаправленный процесс общения с духами спиритизм сложился в 1848 году, когда в доме семьи Фоксов в Нью-Йорке стали слышны подозрительные стуки. Сёстры Фокс предположили, что они исходят от духа, и им поверили: с ними якобы разговаривал давно погибший торговец, который одним ударом отвечал «нет», а тремя – «да». Очень скоро о случившемся узнала вся Америка, а сёстры Фокс из заурядных девочек превратились в медиумов – посредников, способных распознать присутствие духов и общаться с ними.

Сёстры Кейт, Маргарет и Лия Фокс Литография Куррье и Айвса Через шесть лет в США насчитывалось около десяти тысяч медиумов и более трёх миллионов последователей спиритизма. Из Америки новая мода проникла Европу, где лидером спиритов стал француз Алан Кардек (настоящее имя – Ипполит Ривай), в 1857 году написавший «Библию» спиритуализма – «Книгу духов». В ней он рассматривает существование духов как установленный факт, называет спиритизм наукой и предлагает свою классификацию потусторонних сил.

В «Книге медиумов», написанной четырьмя годами позже, Кардек описывает эталонный спиритический сеанс: его следовало проводить за столом, поздним вечером или ночью группой до пяти человек, один из которых – посредник между мирами.

По Кардеку, медиумы могут слышать или чувствовать духов, впускать их в своё тело, чтобы те смогли поговорить с присутствующими на сеансе, а также заставить вещи двигаться с помощью потустороннего вмешательства. Часто спириты прибегали к «автоматическому письму» – делали вид, что их рукой управляет дух. Другие медиумы использовали доску с начерченным на ней алфавитом и буква за буквой выводили слова якобы от имени призванного духа.

Методика Алана Кардека стала общепризнанной по всей Европе, а сам он заработал славу величайшего теоретика и практика спиритизма. По его лекалам спиритические сеансы проводились по всему миру, в том числе и в России.

Как и в Европе, в России моде на спиритизм предшествовал мессмеровский магнетизм: в последней трети 18-го века первые отечественные магнетизёры предпринимали попытки если не воскресить мертвеца, то реформировать отечественную медицину с помощью энергии космоса. Несмотря на прямой запрет Екатерины Второй, сеансы магнетизма устраивались вплоть до 1830-х годов и снискали популярность в великосветской среде. Одним из главных защитников магнетизма выступал Александр Пушкин.

В продолжение ужина разговор был о магнетизме. Пушкин старался всевозможными доказательствами уверить нас в истине магнетизма и признавался, что верит многому невероятному и непостижимому.
Александра Фукс русская поэтесса

В первой половине 1850-х мода на магнетизм в России сменилась модой на спиритизм. В 1854 году русский меценат Павел Нащокин образовал в Москве первый спиритический кружок. В него входили именитые литературные и общественные деятели той эпохи: русский писатель и этнограф Владимир Даль, декабрист Фёдор Глинка, журналист Николай Берг и другие. Чаще всего вызывали дух Пушкина. Его сестра Ольга Павлищева «занималась столоверчением, полагая, что беседует с тенью брата Александра».

«Столоверчение», наравне с автоматическим письмом, входило в число наиболее популярных форм общения с потусторонним миром на спиритических сеансах. Стол, за которым сидели участники сеанса, приподнимался или шатался из стороны в сторону, будто бы стараниями призванного духа.

В 1858 году Россию посетил знаменитый американский медиум Даниэль Хьюм, который, по заверениям присутствовавших на его сеансах, умел летать и передвигать предметы силой мысли. С духами Хьюм контактировал с помощью алфавитной доски и посредством «прямого голоса» – они говорили через него.

Услугами популярного медиума воспользовался император Александр Второй, который перед проведением Великих реформ хотел заручиться поддержкой почившего отца. По воспоминаниям одной из придворных фрейлин Анны Тютчевой, медиум вызвал дух Николая Первого, который отвечал на все вопросы Александра, стуком обозначая ту или иную букву алфавита.

Левитация Даниэля Хьюма Иллюстрация из книги Луи Фигье «Les Mystères de la science» Впрочем, Николай Первый так и не дал сыну никаких конкретных советов – возможно, из-за незнания Хьюмом российской истории и стоящих перед Александром Вторым проблем. После неудачного сеанса император охладел к спиритизму, чего не скажешь о великосветском обществе: в конце 1850-х – начале 1860-х годов спиритические сеансы вошли в репертуар салонных игр во всех крупных городах империи.

Русским Аланом Кардеком стал Аполлон Болтин – первый профессиональный медиум России, в середине 1860-х годов начавший широкую пропаганду идей спиритизма в обществе. Но по-настоящему массовое распространение спиритизм приобрёл только спустя десять лет, когда три единомышленника – публицист Александр Аксаков, зоолог Николай Вагнер и химик Александр Бутлеров – решили доказать реальность «медиумических явлений» и поставить спиритизм в один ряд с другими науками.

С первой половины 1870-х годов Аксаков, Бутлеров и Вагнер регулярно проводили в Петербурге и Москве спиритические сеансы, приглашая на них всех желающих. В апреле 1875 года они опубликовали статьи с пропагандой спиритизма в двух крупнейших журнала империи – «Вестник Европы» и «Русский вестник». Это придало движению ещё большую популярность.

Кого только не вызывали русские спириты: и Рюрика, и Ивана Грозного, и Евгения Онегина! Христианские святые, включая Христа и богородицу, также не были обойдены вниманием. Русскому обывателю ничего не стоило вызвать с того света Сергия Радонежского и спросить у него, покупать или не покупать акции Рыбинско-Бологовской железной дороги.
Евгений Лучшев российский историк

По приглашению Аксакова в Россию приезжали известные европейские медиумы. Во время сеансов одного из них, некого Бердифа, в полностью тёмной комнате на занавесках проявлялись светящееся очертания рук умерших людей – во всяком случае, так утверждал сам медиум. Выступления Бердифа и других именитых спиритов вызывали во всех слоях общества огромный интерес.

По мере роста популярности спиритизма у него появлялись не только последователи, но и враги. В деле борьбы против фокусничества и шарлатанства объединились два, казалось бы, враждебных лагеря: церковники и учёные, использующие диаметрально противоположную аргументацию, но единую цель – уничтожить спиритизм в России.

Русская православная церковь клеймила спиритизм страшной ересью и «игрушкой сатаны». В 1853 году московский митрополит Филарет назвал «стологадание» богохульным и языческим делом. Многие церковные апологеты конца 19-го века всерьёз опасались конкуренции со стороны спиритизма, теоретики которого нередко называли Христа первым медиумом.

Признать спиритическую религию есть только первый шаг; далее покатишься от ереси на ересь и логически, и нравственно, – непременно прикатишься к царству антихриста.
Павел Флоренский христианский философ и богослов

Ярким критиком спиритизма с христианских позиций был публицист Всеволод Соловьёв. В одной из статей он писал: «Спиритическая религия стала тем пряным блюдом, которое дразнит ложный аппетит больного. И если жаждущий выздоровления, ищущий истинной религии, нападает на это блюдо и удовлетворяется им, – он никогда не выздоровеет и никогда не найдёт счастья».

Враждебную спиритизму позицию занял известный русский писатель и публицист Фёдор Достоевский. В феврале 1876 года он посетил спиритический сеанс на квартире у Аксакова и вынес нелицеприятный вердикт: «Я думаю, что кто захочет уверовать в спиритизм, того ничем не остановишь, а неверующего, если он только вполне не желает поверить, – ничем не соблазнишь. Вот именно это-то убеждение я и выжил на февральском сеансе у Аксакова».

Писатель не раз обращался к теме спиритизма в прессе, то высмеивая адептов «новой веры», то высказывая серьёзные опасения на счёт роста их популярности. Как христианин, Достоевский верил в чертей и боялся, движимый ими спиритизм захватит массы и отвернёт их от истинной веры.

Разумная сила в спиритизме – кто же она? Это или духи умерших, или бесы. Первое – немыслимо по существу дела и имеет против себя факты, необъяснимые таким способом. Стало быть, тут бесы. Чтобы прикрыться, они берут имена умерших. Против кого действуют они? Против Христа Спасителя! Веру в Господа хотят извратить и совсем уничтожить!
Феофан Затворник публицист-проповедник

С другой стороны удар по спиритизму нанесли учёные. В мае 1875 года химик Дмитрий Менделеев создал «Комиссию для рассмотрения медиумических явлений» для развенчания спиритизма, «могущего оторвать многих от здравого взгляда на предметы и усилить суеверие». В состав Комиссии вошло 18 человек: 15 учёных и их оппоненты в лице Аксакова, Вагнера и Бутлерова. Им требовалось найти подопытных медиумов и убедить членов комиссии в реальности медиумических явлений.

Спириты приняли вызов и стали готовиться. Осенью 1875 года Аксаков привёз в Россию лучших медиумов Англии – Уильяма и Джозефа Петти. Братья специализировались на двух «номерах»: звон колокольчика, находящегося за занавеской на расстоянии от медиумов, и появление капель на бумаге вблизи медиума.

По требованию братьев Петти сеансы проводились в практически полной темноте. Первым Комиссия провела опыт с материализацией воды на бумаге: Уильям Петти садился за стол, на котором лежал лист бумаги, а другой подвешивался над его головой. Через некоторое время на обоих листах появлялись влажные следы. Анализ жидкости показал, что это слюна, из чего Комиссия сделала однозначный вывод: Уильям Петти умеет виртуозно и бесшумно плеваться.

Во время второго опыта братьев Петти попросили заставить зазвонить колокольчик, подвешенный за занавеской. Комиссия выяснила, что в темноте они бесшумно привязывали к колокольчику нитку, а затем дёргали за неё, вызывая долгожданный звон. Повторить то же самое, но при свете братья категорически отказались.

В январе 1876 года Аксаков выставил против учёных ещё одного заслуженного медиума Англии – мисс Клайер, которая специализировалась на столоверчении. Для исследования её способностей учёные подготовили два стола – манометрический и пирамидальный. Первый, благодаря приделанным к нему манометрам, позволял зафиксировать, оказывается ли на стол давление со стороны подопытной. Второй стоял на четырёх ножках, которые выходили из единого центра в столешнице и расходились под большими углами. Наклонить или приподнять такой стол было по силам только духу.

Пока мисс Клайер сидела за обычным столом, он и приподнимался, и двигался из стороны в сторону. Столы Комиссии наоборот, отказались крутиться по воле Клайер: манометрический стол отмечал оказываемое на него давление, а приподнять пирамидальный стол у женщины попросту не хватило сил. Менделеев сделал однозначный вывод: мисс Клайер и подобные ей «медиумы» не имеют никакой связи с духами, а стол двигают ногами и большими пальцами рук.

В начале апреля 1876 года состоялось последнее заседание, на котором Комиссия вынесла однозначный вердикт: «Спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритическое учение есть суеверие».

Защитники спиритизма до последнего утверждали, что проведённые опыты ничего не доказывают, просто медиумы оказались слабыми и не выдержали психологического давления «негармоничного кружка таких злостных скептиков, какими было большинство членов медиумической комиссии».

Закончив работу, Менделеев с гордостью констатировал, что «спиритизм в обществе как рукой сняло». В этом учёный заблуждался: как точно выразился Достоевский, «Менделеев сделал спиритическому движению большую рекламу, довольно уверенно протолкнув его в народную среду».

1880-е годы стали временем расцвета спиритизма в Российской империи. Аксаков, Бутлеров и Вагнер продолжали издавать бесчисленные статьи, в которых доказывали свою правоту и дискредитировали учёных. Число спиритических кружков в стране шло на сотни. Наконец, Россию посетила одна из формальных основательниц спиритизма Кейт Фокс.

Увлекались спиритизмом не только помещики, чиновники, священники, словом вообще интеллигентные развитые люди, но и простые крестьяне.
Современник о спиритизме в России в конце 19-го века

В 1881 году открылся первый в России спиритический журнал «Ребус», связавший между собой спиритов и медиумов империи. Свидетельства о необъяснимом и сверхъестественном стекались в редакцию «Ребуса» со всех уголков страны.

В 1880 году в деревне Ручьи Петербургской губернии за девушкой Пелагеей по дому гонялась метла и ковш с водой. После переезда явления прекратились, из чего местный знатоки сделали вывод: Пелагея – медиум и притягивает к себе всё сверхъестественное. Через два года в избе рязанского крестьянина «происходило движение и бросание всякой утвари». Молебен не помог, и крестьянин решил сжечь дом со всем имуществом.

Логотип журнала «Ребус» В 1891 году в деревне Киликино Курской губернии Ольга Малченко утверждала, что постоянно слышит стуки, шаги, скрип дверей, а по комнате самопроизвольно летают вещи и двигается мебель. Вместо того чтобы сжигать дом, девушка начала устраивать у себя спиритические сеансы. Вскоре слух о происходящем в курской деревеньке дошёл до редакции «Ребуса».

Спиритический сеанс, конец 19-го века Автор фото неизвестен Невзирая на повальное увлечение спиритизмом в последней четверти 19-го века, большинство образованной части общества относилось к нему с юмором. В комедии «Финансовый гений», написанной Александром Писемским в 1876 году, мошенники притворяются спиритами и обманывают доверчивого финансиста Сосипатова.

С насмешкой относился к модному течению Лев Толстой, который в 1870-х годах участвовал в провалившемся сеансе и с тех пор называл спиритизм суеверием. В 1890 году он написал комедию «Плоды просвещения», в которой крестьяне, сами не до конца разобравшиеся в спиритизме, с его помощью дурачат помещиков.

В двадцатый век спиритизм вошёл на пике популярности, окончательно превратившись в общенародную салонную игру. Попытки научного обоснования медиумических явлений остались в прошлом. Люди не хотели изучать – им требовался аттракцион, и спиритические сеансы превосходно выполняли эту функцию.

В 1906 году в Москве прошёл первый съезд спиритуалистов, состоящий из ста делегатов. Годом раньше начал выпускаться журнал «Спиритуалист», расходившийся огромными тиражами. Не сдавал позиций «Ребус», просуществовавший до 1918 года и закрытый по требованию Советской власти.

По словам одного из издателей «Спиритуалиста» Владимира Быкова, в 1910-х годах количество спиритических кружков в России превышало три с половиной тысячи. На долю Петербурга и Москвы приходилось 1672 из них.

Известными адептами спиритизма начала века были основоположник русского символизма Валерий Брюсов и его близкий друг Александр Миропольский. На квартире последнего они часто устраивали спиритические сеансы, а затем публиковали изречения духов в «Ребусе». В 1908 году Россию посетил польский спирит Ян Гузик, в присутствии которого духи метали по комнате мебель и даже дрались.

Спиритический сеанс Яна Гузика, 1927 год Фото Национального цифрового архива Русская романистка Вера Крыжановская утверждала, что некоторые произведения её продиктовал дух английского поэта 17-го века Джона Рочестера. По этой причине она часто подписывалась как Крыжановская-Рочестр.

В Англии в начале 20-го века один из влиятельнейших спиритических кружков трансформировался в религиозную секту «Детей Великого Духа». По свидетельству её участников, однажды во время рядового спиритического сеанса неизвестный голос произнёс: «Идите и проповедуйте по всей земле царство Святого Духа». Спириты восприняли услышанное как указание свыше и разбрелись по Европе. К 1910-м годам они добрались до России.

Собрания секты напоминали обычный спиритический сеанс, разве что её участники не сидели за столом, а стояли вокруг нескольких молящихся Святому Духу и передвигались в одну сторону. Некоторые члены секты во время происходящего впадали в медиумический транс, наставляя и пророчествуя от лица духов.

После Октябрьской революции власть в России захватили материалисты, не приветствующие заигрывания с оккультизмом. Спиритизм заметно ослаб, но продолжал практиковаться в среде городской интеллигенции и крестьянства. Как и в середине 19-го века, чаще всего вызвали дух Пушкина – великого поэта, погибшего в борьбе с самодержавием. Призывать Ленина считалось политическим кощунством и чуть ли не преступлением.

Вызывали мы дух Маяковского. И вот до чего мы ему надоели, что он нас на три буквы послал.
Из воспоминаний уроженки новгородской деревни Менюша, 1930-е годы

Текст взят отсюда

Автор: Влад Скрабневский