Невидимка
Я невидимка. Незримое чудо.
Меня вы заметить смогли бы едва ли.
Иду в никуда приходя ниоткуда
и вы, как обычно, меня прозевали.
Да, я невидимка! Для глаза не важен,
но жизненно нужен для вашего быта,
который настроен, который отлажен,
в котором уютно, удобно и сытно.
Всегда уступаю в автобусе место,
у входа в метро вам начищу ботинки,
беззвучно, безлико, почти бестелесно,
едва ли заметней статичной картинки.
Под утро от мусора улицы чищу,
в кафешке у дома готовлю вам кофе.
Звоните в доставку, доставлю вам пищу.
Помою вам окна, невидимый профи.
Мне грустно бывает, но вам незаметна
печаль на прозрачном лице незнакомца,
которое в памяти тает бесследно,
как влага на вымытом мною оконце.
Для многих я часть неизменного фона,
мелькаю тенями на зрения грани
за окнами серо-бетонного дома
бездоннодинаковыми вечерами.
Всегда неосознанно вам подражаю:
манеры, походка, привычки, ужимки.
Я вам не заметен, я вас понимаю,
мы все друг для друга слегка невидимки.
Давно не верю
Давно не верю в искренность людскую,
Давно не жду мессию среди нас;
Огонь угас,
Ушёл порыв из глаз,
И лишь душой немножечко тоскую.
По временам всеобщего единства,
По временам стремлений дум родства;
Дымит листва,
Желтеет береста,
А сердце содрогается от свинства
Господ, жиреющих за счёт народных масс,
И слуг людей, возвысивших свой зад;
Дорогой в ад
Мы мчимся и набат
Давно уже звучит, но не для нас.
А мы сидим по норкам: слепы, глухи,
Сжав эгоизм меж худеньких колен,
Нам деньги – тлен,
Но сладок так их плен,
Помочь мольбы – назойливые мухи.
Давно не верю в искренность людскую,
Нас укрепили в том, что каждый сам
Себе свой храм,
Но вижу только хлам,
Что выкинуть жадобно не рискуют.
Когда пройдёт мой день
Когда пройдëт мой день
И устремится в тьму,
Я выпущу кремень
И тишину возьму.
Ты станешь между строк
Моих напутствий ждать,
Не зная: - кончен срок
И нечего сказать.
А новые хребты
Бушующих стихий
Опишут, но, увы,
Уж не мои стихи.
Там в красках будет ложь
И многомерен мир,
Но разумом не трожь,
Себе не измени.
Ты вспомни обо мне
И монохромность пей.
Уж лучше горький снег,
Чем сладостный елей.
И вереницу бед,
Закончив, как урок,
Уйдëт познанья свет
Из очерствевших строк.
"Чтоб пела вновь душа". Стихотворение
Чуть подгоревший завтрак
С солёной карамелью
На отблеске рассвета
Сияющей звезды.
И чашка чая стынет
С заваренным пакетом,
Но жизнь все же прекрасна,
Что мне ни говори.
Возьму кусок на пробу,
Забуду ворох мыслей:
Сейчас я вся во вкусе
И в нем растворена.
Чтоб были чисты думы
И каждый день прекрасен -
Съедай кусочек счастья
На завтрак не спеша.
Потом ускоришь темп
И выверишь свой шаг,
Сумеешь все успеть!
Ну, а в сей миг важна
На завтрак остановка,
Чтоб пела вновь душа.
16.01.2021 Solnolita Aka Маргарита Капилова.
Читаю со своей интонацией и той самой солёной карамелью на перевес :):
Ламантин и Велоцираптор
Жанр: Современная проза. Стихи.
Рассказ.
16+
Раннее утро после бессонной ночи нагнетало сильнее подступающего похмелья. В заметки телефона я набросал несколько строчек описывающих мои крайние сутки:
Весёлые конфетки, алкоголь на кухонном столе,
Прыжки в бассейн с табуретки.
Секс в уборной, под несколько ритмичных треков,
А позже диалог с так обожаемой мною брюнеткой.
Пару однозначных ответов, на вопросы заданные в середине лета,
Грусть, печаль, тоска, и как вывод:
Крыши саратовских многоэтажек выглядят до боли уныло,
Но не эта, что стала местом действия данного сюжета.
Крыша старой советской пятиэтажки, вокруг шум просыпающегося города, пару часов до рассвета. Две фигуры на пляжных креслах расположились напротив низкого деревянного столика, на котором ровным строем стоят несколько бутылочек фруктового, крафтового пива. На фоне играет песня «Коллекционер» группы «deadушки», — органично дополняя утреннюю атмосферу спокойствия.
Порывы августовского ветра сдувают пепел с угольков ярко раскрашенного кальяна. Они неспешно планируют на старый, советский ковёр, разные вариации которого висели казалось бы во всех российских домах начала двухтысячных. Никто не задумывался кстати почему узоры на них порой так безумны? Кто тот художник который рисовал эскизы, и что было в его голове в моменты озарений? А мы обсуждали это казалось бы целую вечность. Мой собеседник ещё глубже провалился в пляжный лежак закинув ногу на ногу, при этом выпуская удивительно ровные кольца дыма.
Он часто путешествует собирая и записывая разные истории из своих бесконечных вояжей. Как говорит он; - «когда у меня появятся дети, я подарю им лучший авторский сборник рассказов». Но я бы назвал его книгу иначе — «Сказки для взрослых, или как нескучный человек познает мир.» за авторством — Льва Адова. Ситуации о которых он периодически мне повествует нередко граничат с плодом воображения гения или же безумца.
Лев поправил свой махровый халат и передал мне трубку кальяна. Потом немного наклонился вперёд к столу открывая коробку из под пиццы.
— Как там твоя поэзия поживает? Ты же постоянно что-то пишешь в своём телефоне.
— Да какая это поэзия «дядь», просто иногда накатывают мысли которые хочется на эмоциях записать.
— Ну вот, так что написал твой лиричный герой из последних своих рассуждений?
— Серьёзно? — спросил я, сделав глоток пива.
— Да, давай, я весь в внимании.
Я открыл заметки в смартфоне и зачитал в слух.
Ты соткана из света золотого.
Твоя фигура, изящные, девичьи,
В чём-то аристократичные черты.
Ну что, а он?
Ему 43, а ты?
Тебе 19, ты молода и с ним то уж точно рукой подать до мечты,
Для тебя это серебристый "Porsche" на парковке у дома,
А у него это ты, в разных позах когда напишет он снова.
Мы ожидаемо расстались...
Она хотела чтобы я поскорее всё забыл,
Ну а я что? Пил, а после, перебирая других всё чаще ей звонил.
Она говорила: ты мечтатель с харизмой без денег,
А мне уже 20, я хочу состоятельного поклонника,
И чтоб на фото присутствовал "Гелик".
Когда-то мы с девушкой расстались, думая что этот мир полон «лучших предложений ». Ну-ну.
— Как то так.
— Мда… ну походу это действительно, так сказать, был ваш прощальный вечер. Ну а по тексту, — банально конечно, но реалистично.
— Спасибо Лев, поддержал.
— Да ладно старичок забей, давай поговорим о чём-то фундаментальном. Вот представь, человечество верит в бога, в его мифического сына, хотя нет ни одного достоверного источника или известного современника, ну философа там например, который мог бы фактически описать его существование. Так почему люди так же фанатично не верят в Зевса, такого же древнего, известного во всём мире мифического существа?
Представь, может быть такое что когда-нибудь, через 2.500 тысячи лет, кто-то раскопает мои рассказы и абсолютно также будет верить в то что мои персонажи ходили, дышали, существовали? Я думаю ветер времени стирает грань между вымыслом и реальностью. — Он сказал это с искренне задумчивым выражением лица протягивая мне треугольный кусочек пиццы.
— Не, спасибо, я попозже съем. — мой голос прозвучал грубее обычного от наличия кальянного пара в лёгких. — Я думаю это место напрочь занято, и даже через столько времени вера не поменяется, если конечно же человечество не встретит в тёмных глубинах космоса того кто назовётся нашим создателем, при этом приведя неопровержимые тому доказательства.
— Постой, то есть какой-то сверхразвитый инопланетянин просто скажет типа, — "ребятки а вы в курсе что я вас создал, и на самом деле нет никакого великого божьего замысла, а вы на своей планетке были лишь моим домашним заданием по взращиванию и разведению новых миров? И то получились так себе, на троечку!" А потом он забыл про нас и забросил всё это дело как ты свои старые тетрадки по биологии после окончания школы. Вот действительно подумай тебе есть дело до них, ты сможешь найти хоть одну из них?
— Мысль конечно интересная Лев, жаль мы с тобой точно не узнаем ответа. Чего-то тебя на философию понесло сегодня как-то рановато.
— Да, согласен, настроение какое-то слишком меланхоличное. Но мы можем говорить с тобой на бесконечно разные темы, ты же в курсе?
О, кстати, я не давно наткнулся на видео в ютубе, там показывали необъяснимую дружбу между разными животными и не только животными. Вот просто прикинь, 130 летняя черепаха «тусит» с бегемотом. А пёс, который играет и спит к крысой. Ну и конечно же известная история дружбы медведя, льва и тигра если не ошибаюсь, это как тебе вообще? Мы же нихрена не знаем о тех кто живёт вокруг нас. Ну какой нам космос?
Кстати про дружбу. Ты же знаешь мою кошку, ну она походу дружит с одним из моих цветков. Я начал замечать что каждый раз мне приходиться одёргивать одну и ту же штору которая занавешивает окно, на котором обычно любит ютиться моя кошка, понимаешь суть? Там погиб не один цветок, ну конечно я забываю поливать их, но ведь им нужен и свет. То есть кошка каким то немыслимым образом это понимает и постоянно убирает штору в сторону, а это уже действительно не шутка. Цветок реально все свои листья и стебли направил в этот промежуток и уже достаёт до лежанки кошки. Как тебе такое, может они понимают друг друга и общаются?
— Капец у тебя конспирологические теории конечно. Давай лучше про твой отпуск.
— О, а я чё не рассказывал тебе как съездил в Тайланд в прошлый месяц? — взяв одну бутылочку с стола он повернул голову в мою сторону. Его взгляд был направлен немного выше моего лба, и это немного обескураживало.
Я ответил: что он только вскользь упомянул про это пару раз.
"Слушай, слушай друг мой". — Начал он долго, протяжно, будто предвкушая рассказ на пару часов.
Вышло намного короче, но я пропущу описание обыденности его путешествий. Отель и симпатичных официанток которые не плохо говорят на русском. Вечернее "пати" в баре и драку с земляками, а после ещё описание его часового «марафона» с тайской девушкой на пляже.
Конец истории — вот что меня искренне взбодрило. Он лёжа на пляже рассуждал о том как выглядит луна с разных ракурсов в разных уголках мира. Его спутница уже спала ну или просто делала вид что спит. Вокруг ночь, тишина. Лишь где-то вдали раздаются звуки вечеринки с проплывающей мимо яхты, с которой в воду прыгают пьяненькие, весёленькие туристы. Он абсолютно голый, как обычно любит говорить: — «я чувствую полную свободу и единение с природой». Внезапно становится свидетелем причудливой картины. На фоне полной луны из моря появляется ламантин. Такой грациозный: что вообще кстати не подходит под описание данного существа. Он будто парит над водной гладью окутанный еле различимым фиолетовым сиянием, а мордашка его расплывается в широкой улыбке. В общем ламантин выглядит счастливым и умиротворённым.
Заурядные инопланетные товарищи решили спасти самого достойного жителя планеты? Или же он сам решил покинуть эту бренную землю? Льва на полном серьёзе волновали два этих вопроса которые первые всплыли в его голове, пока не отвлекло некое шуршание в папоротнике. Он перевёл взгляд на заросли и увидел искренне огорчённого велоцираптора, который осторожно выглядывал из джунглей. Рептилия ещё немного вышла встав своими когтистыми лапами на пляжный песок при этом вытянувшись в полный рост и сложив короткие лапки на груди. Голова её была запрокинута вверх как-бы провожая поднимающегося ламантина.
Лев понимающе кивнул грустному доисторическому ящеру, поднял руку и немного помахал отдаляющемуся прочь ламантину. Я даже не стал переспрашивать об услышанном лишь представив в своём воображении картину: — "ночь, пляж, с лева стоит велоцираптор с грустными глазами, с права голый мужик махающий рукой, а по центру между ними ламантин поднимающийся из океана в небо, на фоне яркой луны и кристально чистого, тайского неба".
Не в масть
Я не серой, я - дымчатой масти,
Словно робкий рассвет поутру.
Я сыграл бы во прятки со счастьем,
Но оно не пришло на игру.
Я, как ластик, усердно стираю
Черных мыслей и слов хоровод.
Боже мой, я уже не играю,
А оно все равно не идет.
Видишь, милая, в городе мрачном
Не хватает веселых дымков.
Посмотри, я тут самый прозрачный
Среди серых твоих мужиков.
Посмотри, как в тусовке предзимней
Они врут о стихах и душе,
Как они говорят о резине
Для своих бмв и порше.
И резиновый воздух ревнивый
Заполняет в порыве тоски,
Словно кислое, старое пиво,
Эту кухоньку, жизнь и мозги.
Сняты шляпы и сброшены маски,
Кто-то вышел, а кто-то зашел.
Я не серой, я - дымчатой масти.
Не сажай меня с ними за стол.
Евгений Чепурных
Вагон некурящих (баллада) Евгений Семичев
Я проснулся в вагоне трамвая
В свои сорок беспамятных лет.
И, карманы понуро вскрывая,
Не нашёл при себе сигарет.
Тяжело распрямились ресницы.
Слишком долго я, видимо, спал.
Ба! Да тут всё знакомые лица.
Те, которых давно не видал.
Всех их с миром Господь упокоил.
Честь по чести я их схоронил.
А по жизни свиданье такое
И в тяжёлом похмелье не мнил.
Чтоб развеять туманы-дурманы
И в глазах прояснить Божий свет,
Я дотошно обшарил карманы,
Но опять не нашёл сигарет.
Среди рельс монотонно звенящих,
Среди жалобно стонущих шпал
Я сыграл в этот траурный ящик
И в вагон некурящих попал.
Я воскликнул: «Ребята, мы живы?
Почему так в вагоне темно?»
И ответили мне пассажиры:
«Все мы умерли очень давно.
Мы давно уже все не живые —
Те, которыми был ты любим.
Видишь раны у нас ножевые:
Это ты нас беспечно сгубил...»
И во всём солидарные с ними,
В заповедный заоблачный рай
Плыли ангелы в розовом дыме,
Помавая крылами трамвай.
Птичьим клином в свободном скольженье
Плыли ангелы в розовой мгле.
И наколка лазурная «ЖЕНЯ»
На одном красовалась крыле.
За окошком шесть ангелов плыло,
Млечных крыл распластав парусин.
Здесь, в трамвае, нас семеро было.
Кто-то явно был лишний один.
«Мрачно шутите. Я вам не верю!»
И, уже распалившись на нет,
Я тому, кто стоял возле двери,
Предложил: «Предъявите билет».
Уязвлённый моим предложеньем,
Он замкнулся в глубокой тоске.
И наколка лазурная «ЖЕНЯ»
На его заискрилась руке.
Он в ответ ничего не ответил,
Но ответили прочие с мест:
«Пассажир, вы сейчас на том свете,
Где повсюду бесплатный проезд...»
«Вы, наверное, вовсе сдурели, —
Застонал я, как филин в лесу, —
Если мне не откроете двери,
Я по кочкам трамвай разнесу!»
Возразил мне угрюмый водитель:
«Никаких остановок здесь нет.
Если вам выходить — выходите.
Всем родным и знакомым — привет!»
Я разинул гортань, как ворона.
А по телу рассыпалась дрожь,
Потому что он был на Харона
Неприступностью скорбной похож.
Он седую оправил бородку
Плавно благостным жестом руки.
И трамвай закачало, как лодку
На бурливой стремнине реки.
Среди рельс монотонно звенящих,
Среди жалобно стонущих шпал
Мне достался вагон некурящих.
Слишком долго я, видимо, спал.
В запредельном кромешном кошмаре,
Проклиная себя и тот свет,
В третий раз я карманы обшарил.
И опять не нашёл сигарет.
А тем временем траурный ящик
Проскочил на другой перегон.
И промолвил один некурящий:
«Вы не в тот угодили вагон».
И, опомнившись, в ту же минуту
Зашумели другие вослед:
«Он не только вагон перепутал.
Перепутал и время, и свет...»
И, во всём солидарные с ними,
В заповедный заоблачный рай
Плыли ангелы в розовом дыме,
Помавая крылами трамвай.
В силуэтах крылатых печальных
Было нечто от огненных стрел.
Плыли ангелы в скорбном молчанье.
Вдруг один из них тихо запел.
И в вагоне, заполненном мраком,
Подхватив чистый ангельский слог,
Безутешно ребёнок заплакал,
Как надрывный трамвайный звонок.
Резвый вспрыгнул на выручку мальчик,
Урезонить младенческий плач.
И швырнул в меня школьный задачник
Нерешённых житейских задач.
А его бесшабашный подельник
Мой студенческий бросил билет.
И сказал: «Ни культуры, ни денег
От актёрской профессии нет!»
Пассажиры оскалились хмуро.
И под яростный топот и свист
Завизжали истошно: «Халтура!
Погорелый бродячий артист!»
И под занавес гневной интриги,
Довершая мой полный провал,
Полетели в меня мои книги —
Те, которые я создавал.
Пассажиры руками махали
И кричали, от злобы пьяны:
«Ты достал нас своими стихами.
Никому они тут не нужны!»
И во всём солидарные с ними,
В заповедный заоблачный рай
Плыли ангелы в розовом дыме,
Помавая крылами трамвай.
И в вагоне, заполненном мраком,
Подводя своей жизни итог,
Я отчаянно горько заплакал,
Как надрывный трамвайный звонок.
«Вы, наверное, вовсе сдурели, —
Застонал я, как филин в лесу, —
Если мне не откроете двери,
Я по кочкам трамвай разнесу!»
А в космическом млечном тумане,
Что маячил в трамвайном окне,
Заплясали вдруг, как на экране,
Фотоснимки, известные мне.
За страницей мелькала страница.
Как во сне, пронеслась жизнь моя.
Ба! Да тут всё знакомые лица.
И на всех фотографиях — я!
Пассажиры вагона вставали,
Свою долю угрюмо кляня.
И на снимках себя узнавали,
И в себе узнавали меня.
За окошком шесть ангелов плыло,
Млечных крыл распластав парусин.
Здесь, в вагоне, нас семеро было.
Кто-то явно был лишний один.
Вдруг мужчина с наколкою «ЖЕНЯ»,
Что доселе стоял в стороне,
Проявляя своё уваженье,
Подошёл со стаканом ко мне.
Он волненье своё пересилил.
И сказал: «Извини нас, братан,
Мы здесь выпили и закусили.
Это твой поминальный стакан...»
Между нами возникла заминка.
Я пока что ещё не фантом,
Чтобы пить на своих же поминках.
Не трамвай, а какой-то притон!
Я устал в этой жуткой дороге.
И душа попросилась домой,
Где сидит на родимом пороге
Мой потерянный ангел седьмой.
Он со стаей небесной расстался.
Он домашних моих пожалел.
Он меня дожидаться остался.
Без меня улетать не хотел.
Он играет на лире, и льются
Его песни по вешней земле.
И проворные ласточки вьются,
Словно ангелы в розовой мгле.
Среди рельс монотонно звенящих,
Среди жалобно стонущих шпал
Мне достался вагон некурящих.
Слишком долго я, видимо, спал.
И тогда я проснулся-очнулся,
Погостить не успевши в раю.
И на землю родную вернулся.
Вот теперь перед вами стою.
Только вы обо мне как о чуде
Не спешите взахлёб говорить.
Если есть на земле ещё люди,
Дайте кто-нибудь мне закурить.
Источник: http://www.velykoross.ru/articles_files/0/1004.pdf