В целом, на протяжении всего цикла персонажи постоянно путешествуют, в каждой книге оказываясь в новом герцогстве. И меня не покидало очень уж стойкое ощущение, что Пехов, известный своей страстью к путешествиям, просто описывает свой личный туристический опыт. Побывал на Ближнем Востоке – что ж, перенесём события туда. Впечатлил бы его тогда Китай, и, руку даю на отсечение, в книге появилась бы похожая страна.
Да и предлог, по которым Шерон (а именно о ней почти вся книга) застряла в Карифе, очень надуманный и не стыкуется с тем, что говорится в последующих романах. Персонажи, которые в конце второй книги цикла впервые действуют слаженно, которые осознали, что вместе могут горы свернуть, вдруг разбегаются в разные стороны, оставляя Шерон одну в чужой стране. Северянку – и в пустыне! Очень странно.
В-третьих, основной конфликт, заданный в первой книге, тоже резко меняется. Словно автор передумал и решил переиграть условия. Основной мотив, по которым приключенцы идут вперёд, между делом, походя заменяется на другой. Спойлер: младенца, который находится в заложниках у шауттов, и из-за которого Шерон идёт выполнять их задание, ведь вернуть девочку самой не представляется возможным, буквально играючи освобождает один из персонажей. Потом он отдаёт её новым опекунам, и ни один шаутт её больше не хватится. А сама Шерон, ещё не зная об этом, вспоминает о ребёнке по большей части формально, сама же тем делом увлекается совсем другими целями.
И, наконец, в-четвёртых, в книгу вводится несколько второстепенных персонажей, которые или появлялись мельком ранее, или введены впервые. И их усиленно пропихивают в центральный сюжет, хотя обозначено их присутствие одной-двумя главами. Некоторых так редко видишь, что забываешь, кто это вообще, ведь персонаж мелькал лишь в прошлой книге. А между тем читателя знакомят с их личными историями, обстоятельно объясняют, кто они и откуда.
Хорошо видно, как Пехов в середине цикла решил из героического фэнтези сделать эпическое. Размах с третьей книги вводится сразу на полмира, вспыхивают войны, и вот уже в разных уголках мира разные герои снова и снова вспоминают легенды о героях и былых войнах, пичкая ими читателя.
То, что история резко меняет направление, ощущается ещё более явно, чем лоскутность первого романа. В четвёртой книге это более или менее выравнивается, но и там автор прибегает к постоянным роялям в кустах и очень неловкой подаче местного лора. В одной сцене персонаж, притворившись спящим, подслушивает диалог двух героев в таком духе:
- Помнишь то-то и то-то?
- Конечно, я же там была вместе с тобой. А ты помнишь, как я сделала вот это, а ты сделал вот это, а потом я сделала вот это, а ты сделала вот это?
- Да, конечно, а ты помнишь, как ты сделала…
И так на две страницы. Очень странно видеть такую неумелую объясняловку у опытного автора – да новичков за это на литературных конкурсах высмеивают. Причём высмеивают как минимум со времён Ильфа и Петрова, которые как раз и описывали такие нелепые диалоги для читателя. Два персонажа с упоением рассказывают друг другу то, что они и так уже знают.
Несколько сюжетных линий объединяются лишь в пятой книге, «Ткущие мрак». И только с этой книги время между персонажами распределено более или менее равномерно. По крайней мере, их не успеваешь забыть, а интерес к их приключениям – растерять.
Из плюсов можно отметить неплохие сюжетные твисты и арки персонажей, особенно у Шерон. Если в первых книгах мы видим довольно банальные векторы развития – например, жёсткая и неуживчивая Лавиани становится добрее и человечнее – то в последующем персонажи меняются порой и в худшую сторону. Пехову в целом это не свойственно, почти во всех его книгах герои если и не идеальны, то имеют очень чёткий моральный компас, с которого не сбиваются. Это можно отнести и к Кристофу из «Киндрэт», и к Людвигу из «Стража», и даже к Гаррету из «Крадущегося в тени». Даже создавая антигероев, Пехов делал их очень уж положительными. И это не минус! Как раз-таки человечные персонажи меня в творчестве Алексея и привлекали. Поэтому неожиданно было увидеть, как «правильные» герои из «Синего пламени» постепенно становятся хуже, отступают от своих принципов, жертвуют людьми и начинают убивать без сожалений. Такого Пехова я ещё не видел.
К минусам же относятся устройство мира и логика происходящего. С одной стороны, Пехов никогда ещё не выстраивал такой большой мир в прежних своих работах. Герои проходят весь континент, от Севера до Юга и обратно, путешествуют и через горы, и через пески, плывут по морям, проходят леса, выступают на площадях и сидят в тавернах, и каждое из мест, каждый город описан в прекрасных деталях.
С другой стороны, я слабо верю в мир, в котором есть лишь одна валюта (!) и одна основная религия! Задумайтесь: одна валюта во всех герцогствах, которые время от времени друг с другом воюют. С религией примерно так же. За весь цикл было ровно три веры: в Шестерых (базовая, верят везде), отдельная ветка – вера в одну из этих же Шестерых (верит очень малочисленное сообщество), и вера в Вэйрена, которая появляется впервые с событиями книг – и это первая новая вера за тысячи лет!
Помилуйте, почему ж тогда так сильно отличаются традиции? В нашем мире, например, самые крепкие традиции связаны с религиями, и мне непонятно, почему в фэнтези описываются, по всем признакам, мусульмане, которые имеют ту же веру, что и люди с традициями язычников и христиан. Сотни и тысячи лет прошли после разных крупных войн, а их события по-прежнему трактуются одинаково во всех уголках мира, в каждом из ненавидящих друг друга герцогств! Вот уж где настоящая фантастика.
И когда в сюжете возникает альтернативная религия, это становится предлогом для жесточайшей войны. Но неужели за тысячи лет впервые, лишь в одном из герцогств, возникла вера в другого бога?
Особенно удивительно это невнимание к деталям у Пехова. Ведь это он обожает описывать детали быта, одежды и традиций, а в ранних книгах имел дурную привычку пичкать читателя десятками названий малоизвестных видов оружия. В том же «Под знаком мантикоры» чуть ли не каждая страница пестрела сносками, где пояснялось, что значит то или иное слово, как выглядит это оружие или доспех. От такого, простите, задротства Пехов отошёл, но козырнуть каким-то описанием зарубежной традиции всё ещё любит, будь то оригинальное блюдо или наряд, церемония или обычай. Но в отрыве от общей логики мира это выглядит именно как проекция своего опыта путешественника. Вот, смотрите, что я увидел в Испании, вот что там принято пить и носить. А в Эмиратах вот как кофе пьют. А в Германии…
Но эти легко узнаваемые по колориту страны нашего миру состоят в совершенно неправдоподобных отношениях. Из-за этого трудно всерьёз поверить в созданный мир.
Кроме того, как только автор начал заигрывать с эпичностью, тут же повеяло Сапковским, и тоже не в лучшем смысле. Очень похоже на то, как менялась серия книг о Геральте, постепенно отходя от первоначальной формулы. И у Пехова тоже начинаются подковёрные интриги, появляются королевские шпионы и т.д. и т.п. В одном из персонажей я и вовсе не мог перестать видеть Дийкстру.
Но ничто не раздражало меня так, как общий уклон в Санта-Барбару, где каждый персонаж оказывался как-то крепко связан либо друг с другом, либо с ключевыми историческими событиями. В первых книгах встречаются персонажи случайно - именно случайно! А потом оказывается, что каждый из них – какой-то уникальный, единственный в своём роде герой, и каждый случайный предмет у него тоже уникальный, и уникальность каждого идеально дополняет уникальность других… Какова вероятность, что в мире случайно встретится несколько персонажей настолько редких? В одно время, в одном месте? Напоминает дурной анекдот.
Приведу пример. Возьмём Baldur’s Gate 3: там встреча разных персонажей обусловлена одним общим, необычным, обстоятельством. А представьте, если бы гитьянки, иллитид и, например, драконорожденный случайно встретились в таверне или на дороге, помогли друг другу по доброте душевной, а потом решили путешествовать вместе – просто потому, что так веселее. А потом бы нам сказали, что это – последний в мире/во вселенной иллитид, последний драконорожденный, последний гитьянки, и у всех у них есть что-то общее. Возможно, они все состоят в родственных связях. Или все связаны с каким-то историческим событием тысячелетней эпохи. Как неожиданно и приятно, что эти трое совершенно случайно столкнулись!
В последних книгах автор, конечно, попытался как-то это объяснить, но на мой взгляд, у него не получилось. Дело в том, что у Пехова уже не в одном цикле были эти натужные попытки в финале заявить, что так с самого начала и было задумано – но поверить в это мешают нестыковки, которые обнаруживаешь при повторном прочтении. Что в «Киндрэт», что в «Страже», что в «Синем пламени» Пехов подгоняет начальную задумку под финал топорно, забывая, что этому противоречит целый ряд событий и диалогов. Там, где противоречия слишком явные, начинаются подробные объяснения, что либо герои не так поняли, либо их обманули, либо всё вообще не так было. Но выглядит это жалко.
Чуть ли не каждую главу герои удивляются, встречая кого-то «последнего». Как я писал выше, магия из мира вроде как ушла, почти все магические расы тоже. И всё же многое осталось, хоть люди и считают это лишь остатками былого, а не полноценной магией. Лавиани и другие «сойки» (убийцы Ночного клана) имеют магические навыки, связанные с татуировками, Шерон использует магические навыки для изгнания мёртвых, последствия Катаклизма проявляются именно в магических аномалиях и так далее. Но персонажи в каждой без исключения книге садятся у костра и начинают рассуждать, ушла магия из мира или нет. И на своём пути обязательно встретят – совершенно случайно! – что-то последнее в мире, что давно считалось утраченным. Последнего асторэ, последнего таувина, последнего волшебника, последнего великана, последнее волшебное дерево, последнего летающего льва и так далее. И каждый раз столько удивления! Надо же, мы думали, этих существ больше нет в мире, а теперь встретили последнего! Лично мне эта «последнесть» настолько осточертела к финалу, что я хотел орать на героев: чему вы удивляетесь? Вы уже столько «последних» встретили, а всё ещё спорите, верить в легенды или нет!
Что до логики, то она больше всего хромает в начале цикла. Лавиани, опытная и циничная убийца, из книги в книгу поучает сопартийцев, что нельзя верить людям, нельзя вмешиваться в чужие дела, не стоит спасать незнакомых людей, лучше отвернуться от преступления, чем вляпаться в неприятности. Она не верит в людей, относится ко всем с подозрением и легко убивает – именно на этой почве выстраивается её арка, она постепенно меняется в лучшую сторону. Но знаете, как она познакомилась с Тэо в самом начале? Когда ей в спину дышали убийцы Ночного клана, а она планировала спрятаться на краю мира и не отсвечивать несколько лет, при всём своём скепсисе, подозрительности? Она увидела, что на Тэо напали и решила защитить его только потому, что он – акробат из цирка, а она в детстве любила цирк. И всё! Ни разу впоследствии она за незнакомых людей не вступалась, а когда Шерон или Тэо пытались вступиться, называла их идиотами. И автор не нашёл ничего лучше, как свести персонажей таким способом – что именно этот персонаж полезет защищать незнакомца из альтруистических побуждений.
Примерно такого же уровня удивление я испытал в третьей книге, когда узнал, почему все бросили Шерон в незнакомой стране и разбежались кто куда. Спойлерить не буду, но мотивация у персонажей порой очень странная. Увы, таких моментов в «Синем пламени» много. Очень много.
Чуть ли не каждую книгу, как только читатель сформирует уже своё понимание сеттинга и истории мира, автор говорит: «Всё ваще не так было!», и заново объясняет нам уже знакомые события. Либо появляются новые детали, либо другая точка зрения, но каждый раз приходится отменять всё, что успел понять, и заново всё переосмысливать. И ладно бы это было раз, ладно бы два, но потом такие твисты начинают утомлять.
Особенно «порадовала» этим последняя книга. Там в очередной раз отменяют всё, что с пеной у рта обсуждали герои у костров и в тавернах на протяжении предыдущих пяти книг, что лично меня уже выбесило. «Цветок яблони», местами похож на финал цикла «Ветер и искры». События ускоряются, места действия меняются слишком быстро, темп рваный: вот мы три главы читаем про то, как герои печально наблюдают за последствиями трагедии, потом резко появляется злодей, который гонялся за сопартийцами с первой книги, его до обидного быстро убивают, а потом – бац! - и мы уже в другом герцогстве, за сотни миль от прошлой локации. Я не успевал даже понять, что больше меня раздражает – слив злодея, которым пугали несколько романов, или же очередная резкая смена декораций непонятно зачем. И если боевые сцены описаны у Пехова отлично, этого не отнять, то батарея финальных твистов, флэшбеков и разъясняющих диалогов портит всё. Вишенкой на торте стала очередная смена мотивации Шерон, которая снова вспомнила свою мотивацию из первой книги – что делает она всё ради удочерённой девочки. Словно бы и не упоминала она прямым текстом пару книг назад, что почти не вспоминает её после расставания.
Судя по отзывам, цикл людям очень даже зашёл. Последние книги Алексей выкладывал уже на Автор.Тудэй, и по комментариям понятно, какой восторг в них вызывало продолжение. И всё же многие пишут, что финал вышел тяжёлым и слишком уж запутанным. Лично для меня же эта серия останется самой разочаровывающей. Цикл меняет поджанр на середине пути, написан неровно, а с третьей книги излишне раздувается. Да, он не лишён плюсов, в основном за счёт персонажей и боевых сцен, но в целом история вторичная и скучная, а книги полны ошибок писателя-новичка и совсем не похожи на творение опытного автора, каким Алексей Пехов, без сомнения, является.
