Так вот оно что 🤔

Теперь понятно как называть поколения.

Спасибо.

Словил казахстанские флешбэки от этого Озвучка китайских социальных видеороликов поста

Крч
Есть у конторы нашей датацентры по миру. И один из них в бывшей столице Республики Казахстан Алматы

Ну и надо было сгонять шустро туда-обратно: бешик покушать, плов отведать, чаи погонять да в этот самый пресловутый датацентр заехать работу поработать.

Поменял немного денег, вечером подхожу к магазину, выходит из-за угла женщина неопределенного возраста от 30 до 50 лет с костылем. Вроде не бомж, а вроде непонятно.
- Парень, дай денег. А то жрать нечего.
- Извините, нет денег. Командировочный я.
- Да херня. Переведи просто по номеру. Ща продиктую.

О том, что есть СБП я знал. Но это в РФ.
Не знал, что имея карту банка Каспи и приложение, можно в два счета платить по qr-коду, перекинуть очень быстро денег по номеру и тд.

Вежливо объяснил, что в следующий раз обязательно помогу, но вот денег только на айран да пару лепешек и уплыл в закат.

На следующий день в районе Зеленого рынка иду на встречу с коллегой, подходят трое: два парня и девушка.
- Привет! Ты - русский?
- Да
- Слушай, нам денег на счет надо кинуть. Давай мы тебе нал, а ты нам переводом закинешь, м?

Откланялся, уплыл в закат.

Подобных случаев было несколько, но вот что реально порадовало, так это непринужденное общение, абсолютно прозрачная возможность перевода денег и оплаты покупок.
Сейчас с грустью смотрю на мелкие экраны терминалов в Питерских магазинах, где qr-код еле виден и на приложение Сбера: пока найдешь в нём оплату по коду, выполнишь несколько побочных квестов.

А!
Флешбеки не столько из-за банковских переводов, сколько из-за почтительного отношения к старшему поколению.
Это вот прям то, чего не хватает в современной России на мой взгляд.
Хоть я и стараюсь как-то это поддерживать внутри себя и по отношению к старшему поколению, но че-то разница в отношении, например, в моем детстве в 90-ых и сейчас, разительна при использовании общественного транспорта или публичных заведений в Питере, Москве, Мурманске.

Я не к тому, что все плохо. Просто уважения как-то меньше и меньше к другим людям при взгляде со стороны.

Круть 90-х… Для меня эта эпоха стала лучшей.

Сколько же натерпелись люди в 90-е годы, прочитала и ужас в душе! Неужели всё это происходило с моими соотечественниками? А я где была? Как будто жила в другой стране.... Об этом времени совсем другие воспоминания - эпоха перемен и вдруг открывшихся ярких возможностей. Но по порядку.

К началу реформ 90-х мы в Сибири были уже немного закалены предыдущей жизнью - продукты по талонам получали все 80-е, поэтому привыкли сами выживать и не надеяться на государство.

Колбаса и мясо по талонам. Масло по талонам. Водка по талонам. Остальное добывали в очередях или  в деревне у родственников. Моя семья, к примеру, постоянно сажала картошку на колхозном поле. А ещё родители сами ездили в тайгу бить кедровый орех и собирать ягоду. Всегда всё нужно было именно добывать, прилагать усилия, поэтому 90-е не были каким-то таким уж сильным ударом. Единственное, помню, напрягло, когда сахар тоже стал по талонам, чего раньше не было. Кто-то выше писал, что на завтрак, обед и ужин давился гречкой, у нас же этот товар даже по талонам не выдавался. Гречку получали люди, которым повезло  заболеть  диабетом. Помню, только вышла замуж и попала в мужнину семью, где как раз бабушке выдавали эту гречку, так она за лакомство у меня считалась.

Забавно: когда в 90-ом году я выходила замуж, на свадьбу дали талон на целый ящик водки:-)

По тем временам невестой я была обеспеченной: мои родители с братом в конце 80-х переехали в деревню, а прописка осталась городская, поэтому я на одну себя получала талоны за всех. Когда отдала первый раз все талоны свекрови, у неё глаза сверкнули от радости.
<!--[if !supportLineBreakNewLine]-->
<!--[endif]-->

А потом мы с мужем принялись шить перчатки. Идея была моя, исполнение мужа. Он был мастеровитый, хорошо умел шить, причём научился сам и даже по журналу Бурда Моден сшил мне свадебное платье. Почему мы шили именно перчатки? Так проще всего было – не надо мерки, выкройка одна на всех. Ткани были в дефиците и мы покупали в качестве сырья трикотажные шерстяные вещи. Из одного импортного джемпера из комиссионки, стоимостью 15-20 рублей, получалось 4 пары перчаток. Я вышивала край парой цветочков с бисеринками внутри и мы несли их на барахолку. Каждую пару запечатывали в целлофановый пакетик, которые тоже как-то хитро клеил муж. Мы никогда не выдавали перчатки за фабричные, говорили, что шьёт кооператив. Одну пару продавали за 20 руб. (может за 2 тысячи, может за 20 тысяч – какие тогда были нули не помню уже). В течение недели шили примерно по 8-10 пар, в выходные их сбывали. Нетрудно посчитать, что за месяц выходила кругленькая сумма – в несколько раз больше обычной зарплаты.
Ровно через год после свадьбы, в январе 1991 года мы купили готовую дачу – с домом, теплицей и насаждениями, которую муж мой потом поменял на автомобиль Москвич 412. Поменять дачу на машину попрестижнее было нереально, Жигули и Волги отдавали только в обмен на квартиры. Хорошо помню эти объявления «Меняю Волгу на трехкомнатную квартиру» на столбах.

Автомобиль ему был нужен не для шику. Одноклассник предложил ездить в Москву за запчастями на перепродажу, дело выгодное, но без машины никак – железо не перчатки, на себе на барахолку много не унесёшь. Капот он же прилавок: постелил тряпочку, разложил детали и продаёшь - удобно. Так в нашей семье началась новая веха, когда муж начал ездить в Москву за запчастями. Потом на барахолке уже не продавал, а взял в аренду отдел в магазине. Он так до сих пор торгует.

Хорошо помню момент, когда пришли покупать новую машину – конечно же Волгу, новенькую, прямо с конвейера! Иномарок тогда ещё в продаже не было. С особым чувством вспоминается, как муж спрашивал меня какого цвета Волгу я бы хотела и я выбрала белую. А одноклассник мужа купил себе чёрную. И это была круть 90-х. Такие постсоветские понты, когда молодые парни в 25 лет ездили на Волгах, как партийные бонзы. Мы не были бандитами, никого не обманывали, просто как-то сразу сориентировались и нащупали жилу, и это стало пропуском в другой мир, где были товары на любой вкус, как раньше в спецраспределителях, куда вход простым смертным был заказан.

Потом у нас появились вся импортная техника: видик, магнитофон, телевизор, камера. Но ВАУ-эффект произвела почему-то микроволновка. Первый раз увидели сенсорную панель. Когда включили, она загудела, внутри загорелся свет и тарелка начала вращаться, это было как чудо! Также, наверное, радовались индейцы, когда обменяли Манхэттен на стеклянные бусы. Эту первобытную радость и гордость обладания невиданной вещью мне больше не довелось испытать в жизни никогда как закончились 90-е.

И такого рода встреч с прекрасным и неизведанным, чего у тебя при советском строе быть не могло, в те годы хватало. Вот появился ликёр Амаретто, попробовали - обалденный, потом Бейлиз - ваще улёт! Или Киндер сюрпризы в киоски завезли. Заболели всем районом, начали собирать фигурки, меняться. Хотя покупали, конечно, под видом того, что не себе, а ребёнку:-) Потом я уже просто коробку целиком брала, чтобы нужные фигурки попались. То в ресторане ДР сняли первый раз в жизни на видео и когда дома пересматривали, то ржали до слёз, что мы оказывается, пьяные такие дураки!

Стали ходить на известных артистов, слушали Хазанова, Жванецкого, Пугачёву, Валерия Леонтьева, да много кого! Брали лучшие места. На спектакли ходили. Вообще, было много гастролей столичных знаменитостей, сейчас меньше в разы. Открылись первые ночные клубы. Нынче они все почему-то закрыты. Где молодёжь тусит, понятия не имею, надо у сына спросить.
А тогда мужья отпускали нас в клуб с подругой поплясать, потом на машинах забирали. Помню, громкое событие, типичное для 90-х: к нам приехал...нет, не ревизор - стриптиз! Мужской. С Тарзаном в главной роли. Я испытывала просто жгучее любопытство: что вот прям раздеваться до без штанов будут? И как это будет выглядеть? Когда таксисту сказала куда еду, он на полном серьёзе предложил передо мной раздеться за деньги:-)

Появились возможности, доступные без блата. Например, помню, пришло время отдавать сына в детский сад. В СССР как было? Иди куда скажут и скажи спасибо, что места есть. А тут мне сказали, что у нас в районе есть самый лучший ведомственный сад, принадлежит железной дороге, и я пошла узнать каковы условия (сумма) приёма. От внешнего вида снаружи ничего не ёкнуло – сад как сад, типовой, но вот внутри… Опять этот первобытный восторг. Внутри оформляли художники, видимо, ж/д оплачивала. Было много разных сказочных персонажей, а под потолком висел Винни Пух на связке воздушных шаров и он был прекрасен! Хотя я и была до этого в Эрмитаже и видела красоту, но так она меня не впечатлила. То ж было не для простых людей, полюбовалась,  потом вернулась в свою хрущёвку и дальше живи. А эта ситуация про то, что вот есть лучшее, и это ТЕБЕ. Не для партийного начальства, не для вельмож, а для  обычной девушки из простой, как говорится, семьи.
Я уплатила взнос в виде спонсорской помощи и мой сын пошёл в этот самый лучший и самый красивый детский сад!

Следующий интересный этап был - покупка квартиры. Это уже середина 90-х, и я стала такая дерзкая, что хотела не просто квартиру, а чтобы она была в центре и большая. Начали выбирать. Новое жилье даже не искали, его в то время строилось очень мало, присматривали сталинки. Обошли много разных, побывали даже в дореволюционном доме, где высота потолков была 5 метров (правда-правда!), мать и дочь не могли её содержать и мечтали съехать в любую другую нормальную квартиру. Жаль, что не хватило авантюризма  и на этот вариант мы не решились. Первый раз в жизни я побывала в коммуналках. Раньше даже и не знала, что они ещё сохранились. В итоге, расселили одну такую коммуналку, перестроили и до сих пор в ней живём.

И вот что поразительно: ну не помню я про преступность, самоубийства и уличный беспредел. Видимо, просто повезло. За что, жизнь, тебе большое спасибо!

А вот про открывшиеся возможности, доступность всего и чувство спокойной уверенности и радости бытия – это помню хорошо.

Добавлю немного своих историй из 90-х. Получится, скорее всего, длиннопост и много разрозненных историй, так что прошу набраться терпения, если вам это будет интересно.

Родился я в 1987 году, в Москве, родители приехали в город несколько лет назад из солнечной Кубани. Отец по трудовой путевке на завод АЗЛК (который потом РЕНО, а теперь снова Москвич), мать же просто переехала вместе с ним. Отец - обычный слесарь без высшего образования, мать же с высшим образованием, но без работы.

Естественно, что помню я это время отрывочно, причем память моя четко делит время в Москве как серое и зимнее, а время на Кубани у бабушек (там я четко проводил все лето с 1 июня до 30 августа) помнится как постоянно залитое светом солнца и этих приятных провинциальных видов с панельками и детской площадки перед домом, с сидящими на лавочках бабушками.

Время было крайне тяжелое, отец в какой-то момент ушел с завода в Московское метро, где и проработал потом до пенсии, тоже слесарем. Отчетливо помню, что он постоянно пил, причем пьяный он приходил всегда с работы, дома он пил только по праздникам в компаниях. Причем пил до такой степени, что буквально вваливался в квартиру, я даже не знаю, как он в таком состоянии доходил до квартиры.

Первое время жили мы в пределах Садового кольца, с окнами на Сретенский бульвар, рядом с метро Тургеневская. Это сейчас суперпрестижный район с ценой за квартиру как бюджет небольшого государства, а тогда, насколько я помню, к локации для жилья относились гораздо проще. Главное все-таки было само наличие отдельной жилплощади и количество комнат. И вот однажды, летом 1996 года, когда я переходил из 2го класса в 3-й, мы ехали из Кубани домой почему то на Камазе двоюродного брата мамы, а не на поезде как обычно. Возможно, билеты не успели купить, возможно сыграла роль война в Чечне, когда нередко поезда ездили с пробитыми стеклами, но вместо поезда - грузовой Камаз. И когда мы въехали в Москву, то я не узнавал улицы, потому что ехали мы явно куда-то не домой. Оказалось, что летом родители продали, а точнее сменяли, нашу квартиру-однушку на Тургеневской на двушку в Свиблово, куда меня и везли. Как потом выяснилось, квартиру пришлось продать, во-первых, чтобы у меня была своя комната, а во-вторых, чтобы было немного денег на жизнь. Обидно, сейчас та квартира, думаю, стоит как вся пятиэтажная панелька в Свиблово. Сейчас глянул цены на однушку в этом доме - 32 млн. Мда.

Жила в этом доме семья, достаточно зажиточная, с детьми которых я дружил. И вот однажды подарила мне их мама на день рождения 50 долларов. Не мне, конечно, родителям, но подарок, конечно, царский. Через несколько месяцев мама протянула мне эти $50 с очень виноватым видом и почти со слезами на глазах, и попросила сходить в придомовой магазин купить курицу или что-то такое (сама она болела), сказав, что это последние в доме деньги. Зарплата у отца была не скоро, да и платили не всегда вовремя.

Однажды, около нашего дома, в стоящей рядом помойке, я в очередной раз искал бутылки колы, чтобы найти под крышкой то ли код, то ли рисунок, уже не помню, но выигрыш там был какой-то серьезный, типа телевизора, и я, как и все мои друзья, исследовал все доступные помойки. Роясь, я нашел зонтик. Цветастый, дешевый, с одной поломанной спицей. Я принес его домой и показал маме. Она сказала, чтобы строго настрого никому не рассказывал, где я его нашел, и отец дома спицу отремонтировал. Ходил я с ним несколько лет, служил он исправно и бед я не знал, но в один из дней дочь той мадам, что подарила мне когда-то $50, сказала, что это ее зонтик, который они выбросили пару лет назад, потому что он поломался. Ей об этом сказала ее мама и просила мне ничего не рассказывать, чтобы я не стеснялся. Что мешало нормальную вещь, но суть поломанную, отдать кому-то сразу, я не знаю. И, конечно, начал стесняться.

Однажды летом, году в 1997, будучи летом у бабушки, пришла к ней в гости старая приятельница по школе (бабушка была учительницей на пенсии) и предложила меня отправить в летний лагерь при школе. Бабушка почему-то долго отнекивалась, что неудобно и как вообще он туда будет ходить, маленький же, но мне было интересно и я напросился, да так и ходил почти все лето. Там кормили, я играл с другими детьми, а после обеда шел домой играть уже с друзьями по двору. В один из дней пришли к нам в гости какие-то то ли родственники дальние, то ли друзья, но завязался разговор про жизнь. Я был в комнате, они же были на кухне, и я услышал, как бабушка, захлебываясь слезами, рассказывала родственникам, что-де внука пришлось отдать в лагерь, чтобы не голодал, потому что денег нет совсем, а пенсию задерживают. Честно говоря, офигел. И до сих пор не понимаю правда ли это, потому что рацион я помню смутно, но чтобы я прям когда-то голодал - такого никогда не было.

Помню своего двоюродного брата Серегу, который с 1994 по 1996 проходил срочную службу. Как всех призывников юга страны, их, пацанов, отправляли воевать в Чечню. Вернулся он оттуда потерянным, с отсутствующим взглядом и, как я теперь понимаю, со страшным посттравматическим синдромом. Он безбожно пил, в чем ему помогал его отец (гандон тот еще). Помню, как ночевал у них дома и Серега, пришедший подвыпившим, рассказывал мне о войне после моих настойчивых приставаний (ребенок, чего взять). Он говорил про то, как из крупнокалиберного пулемета расстреливал все автомобили, выезжающие из Грозного, когда тот был в кольце, что неважно было, кто там едет - женщины, дети, старики, террористы, приказ был ни одного авто не выпускать и он ни одного не пропустил. Что на его руках столько крови, что Рембо бы позавидовал, и много еще чего. Помню, мой отец предлагал ему поехать в Москву на лечение и реабилитацию, как участника боевых действий, но он всегда отказывался, а отец не настаивал, дежурно предложил и все. Очень жаль. В герое Бодрова в фильме Брат я часто вижу черты моего собственного брата, то же поведение, тот же взгляд. Батя его жив до сих пор, пил как сволочь всю свою жизнь и теперь немощный, трясущийся старик, но живой. Вот организм у человека. Серега же умер в 27 лет.

Там же, мы часто гуляли с другими моими двоюродными братьями, коих у меня помимо Сереги еще трое. Я просто тусовался с компанией кого-нибудь из них. Они играли в карты, пили какую-то бодягу, курили шмаль, которая в какой-то момент росла как сорняк почти везде. И оказались мы в каком-то заброшенном коровнике. Один из парней, друзей моего брата, спросил откуда я и был сильно удивлен, что из Москвы, он москвичей сроду не видел. Предложил мне пойти глянуть где и как он живет. Я пошел, интересно же. В том же коровнике, в дальней его части, была комната. Обычная комната метров 6-7, побеленные белой побелкой стены из глины и соломы, сбитая из какого-то мусора кровать с грязным матрасом на ней. Лампочка под потолком и ватным бушлатом на гвозде, который использовался вместо одеяла. Все. Больше там не было ничего. Он спросил, мол, как мне, и я, в шоке, ответил, что "нормально". Он посмотрел на меня со смесью недоумения и злости и переспросил: что значит нормально? Ты тоже так живешь? Ты представляешь, какого тут жить? Я, конечно, не представлял.

Дома, в Москве, в один из пасмурных, ветреных и слякотных дней поздней зимы, мы с мамой поехали за новой одеждой. Все как у всех - рынок, подстилка, ростовое зеркало, "да никто на тебя не смотрит, переодевайся". Мы купили джинсы, "настоящие турецкие", которые я давно хотел. Одежду мы покупали примерно раза два в году, перед 1 сентября и после зимы, когда старая приходила в относительную негодность. Ее, негодную, подшаманивали и отправляли в деревню моим братьям донашивать. Вот, получив красивущие джинсы, я в первый день пошел в них в школу. Там, вставая с парты, зацепился за гвоздь или острый шуруп, и на бедре образовался огромный порыв. Такой, что не спрячешь. Джинсы отнесли в ателье и мне там очень криворуко сделали толстенную строчку в половину ноги. Выглядело это ужасно, да еще на самом видном месте, но с таким швом мне пришлось ходить весь остаток года. Я, конечно, очень смущался, но терпел, денег купить что-то другое у нас не было.

В целом, ситуация с деньгами и в целом в жизни стала стабилизироваться только после 2000-х, когда мама вышла на работу и с деньгами стало попроще. Еда теперь всегда была, даже удавалось возить летом родственникам московскую колбасу и сыр, а одежду покупать по мере ее негодности, а не два раза в год. Отец так и продолжал пить, но и возраст уже был не молодой, и мама после обретения небольшой независимости, ставила этот вопрос жестко, и они могли неделями не разговаривать. Бабушка со временем переехала к нам и в деревню я ездить перестал, переключившись на летние лагеря, но это уже другая история. Бабушка умерла в 2014, мама умерла в 2020 (рак), а я, уже взрослый, теперь сам езжу туда к оставшимся родственникам, потому что морально не могу оторваться от того места. Мои девяностые были сложные, где-то чуть-чуть голодные, где-то без новой одежды, но в целом без перегибов и воспоминания о том времени у меня все равно больше светлые, ведь все еще были живы, друзья были молодые, а жизнь была беззаботной.

Всем, кто дочитал, спасибо!