#comment_190421599
Я точно не знаю, но по моему так:
@P.SIH, ты в телевизоре

Ядерный супчик

#comment_187793775

- Ты вставать будешь, скотина? Мне ещё тут убирать за тобой. Заблевал весь угол. Выкинуть бы тебя нахер на улицу и все. Какого хера тебя Майк жалеет? - голос рвется сквозь липкий сон. Какой Майк? Кто это говорит? Где я? Я же только что был с ними... Цепляюсь за ускользающее сновидение. Пытаюсь защитить этот миг, пытаюсь ещё секунду побыть там - в настоящем мире. Губы почти на автомате шевелятся, пытаясь что-то сказать, но в итоге лишь беззвучно скользят по чему-то липкому. Плевать. Ещё секунда. Ещё мгновение. Я вижу их. Хлоя и Алекса. Мои... Навсегда. Женщина и девочка стоят, взявшись за руки. Вокруг - бесконечный май. Босые ноги, платья в крошечный горох, цветы в волосах, запах трав и легкий ветерок, который не даёт жгучему весеннему солнцу наделать глупостей. Одной рукой Алекса вцепилась в мать, в другой зажат одуванчик. Она нюхает его и морщит нос, но глаза все также игриво веселы. На лице пляшет улыбка. Она поворачивается в сторону матери. Смотрит ей в лицо, но я ничего не вижу. Лица Хлои нет... На его месте пустота, словно бы вырвавшаяся из мое души. Я слишком сильно хотел забыть...

- Да вставай уже, пьянь. Я тут с тобой нянчиться не нанималась, - проклятый голос не унимается. Он будто усиливает ветер, и сновидение начинает сдувать. Платья колышутся, две руки машут мне на прощанье, детский смех уносится вдаль.

- Твою мать... - пересохшие губы движутся будто со скрежетом. Горечь во рту отдает лёгким привкусом металла. Вместо слюны - какая-то мерзкая патока.

- Ты мою мать не тронь, мудила. Она была святым человеком. Вся тюрьма плакала каждый раз, когда ее выпускали...

Сознание наконец-то отпустило сон, который был гораздо реальнее мерзкой яви, сподобившись определить говорившую. Растягиваю губы в улыбке, разум же и не думает веселиться. Я привык улыбаться на автомате, хотя люди и видят, что моим глазам, мне, все безразлично.

- Да-да, Бэт, знаменитая Мать Терезе из Баффа. Пол района крэком снабжала.

- Ты не ерничай. Она зарабатывала, как могла, и детей своих в это дерьмо не втягивала. Малкольм даже в колледж пошел.

- Родился с высоким Коэффициентом, или это подсчет выручки помог ему поступить на экономический? - пытаюсь засмеяться, но лёгкие внезапно заходятся в кашле. Сплевываю комок мерзости. Наконец-то открываю глаза, хотя, наверное, стоило бы сначала подняться. Смотреть на пол прямо перед собой уж точно не следовало. Вчерашнее тако почти не изменилось - как было непонятной дрянью перед употреблением, так ею же осталось и после.

Поднимаюсь и похоже делаю это слишком быстро. Белые круги перед глазами бросают ватное тело в сторону. Цепляюсь за что-то мягкое.

- Эй, мудак!

Руки нашли самую приметную цель во всем баре - огромную задницу Бэт, мимо такой уж точно не промахнешься. Она ещё что-то бубнит, но не отталкивает. Она знает про меня слишком мало и на фоне контингента, что обитает здесь вечерами, я - ещё не самый плохой вариант. Мы привыкаем ко всему: привыкаем есть и пить дрянь; привыкаем слушать невнятное дерьмо, которое популярно у окружающих; привыкаем к омерзительным рожам вокруг. И вот уже алкаш, который только что поднялся из своего собственного полупереваренного ужина, не выглядит чем-то ужасным - выбор здесь только из таких. Наверное, поэтому я и прихожу сюда почти каждый вечер. Здесь я один из многих... Хотя, у меня есть работа, а это не так уж и плохо для этих мест.

Мои руки все там же. Было бы мне все это хоть немного интересно, я бы даже задумался. Есть какая-то прелесть в этой эбонитовый гурии весом в двести пятьдесят фунтов. Черная кожа лоснится от пота. Розовые пряди волос блестят в пыльном свете, который еле пробивается через закопчённые окна. И даже ведро с мутной водой и видавшей виды шваброй не смущает.

Улыбаюсь одними губами, мои мертвые глаза уже не оживить, и хлопаю по карманам. Телефон, ключи и потёртая смятая бумажка выныривают из куртки. Десятка пляшет между пальцами и отправляется Бэт в карман.

- Прости, что я тут... - замечаю мерцание оповещения. Зелёный сигнал - все хреново. Четыре вызова от Хуанчо и два от кэпа. - Твою ж мать.

- Ты опять начал, мудила? - Бэт подбоченивается, бросая швабру.

- Извини, я не о ней, - я уже бегу к выходу. На ходу хватаю бутылку пива из холодильника и моментально выпиваю. Ледяная "Корона" обжигает горло и пытается привести в порядок мои мысли. Вторая бутылка ныряет в карман кожанки. Я бросаю воздушный поцелуй недовольной девушке, кричу: "Запиши на мой счёт!" и вылетают из "Сахарной шишки". Над входом неоновая сосна задорно размахивает из стороны в сторону видоизмененный побегом каких-то совсем уж несусветных размеров. Я всегда думал, что такое название уж очень красноречиво говорит о комплексах человека, который его придумал, но Майк, владелец "Шишки", оказался гораздо хитрее, чем могло показаться на первый взгляд. Совсем не красавец и уж точно не словоблуд Майк решил посягнуть на самое святое, что есть у женщин - на любопытство. Как не без гордости рассказывал владелец бара, почти каждый вечер к нему подходят улыбающиеся особы подвыпившей наружности, которым, так же как и мне, название бара кажется чем-то фрейдистским. Выслушав пару шуточек, Майк предлагал барышням проверить их теорию на практике, и любопытство побеждало–таки подточенную алкоголем целомудренность посетительниц "Шишки".

Неоновая сосна исчезает за поворотом, и я наконец подхожу к своей "Тесле".

- Здорова, приятель. Опять чуточку перебрал? - автопилот говорит со мной голосом Эйсы Баттерфилда. Когда-то я обожал смотреть на него римейке "Властелина Колец". Мы с Хлоей ходили на премьеру новой трилогии. Эйса, как никто другой, подходил на роль Фродо. Когда-то я мог радоваться жизни, когда-то я мог искреннее улыбаться и видеть такую же искренность в ответ, когда-то я ещё был жив. Воспоминания мелькают в голове, заставляя сердце сжаться. Боль я все ещё чувствую. Этот голос, словно призрак прошлого, словно старая рана, терзает мою память, а я все равно не хочу ничего менять. Пусть хоть что-то будет как прежде.

- Завидуй молча.

Дверь открывается, и я плюхаюсь на заднее сиденье.

- Пристегните ремень, любезнейший, - проклятый кибернетический педант не даёт и на секунду расслабиться.

- Ты что, в себе не уверен? Хочешь врезаться в ближайший столб?

- Я-то не врежусь, а вдруг по дороге нам попадется какой-нибудь пьяный гоблин, вроде тебя, который так и не пользуется автопилотом?

Одной рукой накидываю ремень, другой достаю все ещё холодную "Корону" из кармана. Пара глотков, и мысли, пьяные и немного корявые, как шлюхи "низких" районов, все же встают на свои места. Первая из них, самая важная, но сулящая неприятности, - точь–в–точь потаскуха с силиконовыми сиськами и сифилисом: "Нужно позвонить Хуанчо."

Древний тридцать пятый «Айфон» вспыхивает, подчиняясь физиогномическому набору номера. Для Хуанчо я заготовил особый "быстрый вызов". Скорчу тягостную морду, будто жутко приспичило, и телефон вызывает проклятого латиноса.

- Эй, ты там охерел совсем, амиго? Я тебе денег мало плачу что ли? Ты не можешь себе сраный «АйПлант» поставить? Все ещё ходишь с этим дерьмом стеклянным?

- Нет уж, спасибо. Всякую нашпигованную рекламой хрень я себе в башку вставлять не собираюсь. Мне ещё не хватало, чтобы ты у меня в мозгах поселился, - сплевываю в приоткрытое окно. Теперь не могу всю эту "жизненно необходимую и удобную" дребедень. Каждый мудак из «Твиттера» и «Ютуба» вот уже три года втирает, что интернет импланты - просто классная штука. Виртуальный интерфейс и полный мультимедийный комплекс развлечений в твоей черепной коробке. Будто там есть лишнее место. Люди и до этого были безумны, а уж теперь только богу, или скорее дьяволу, известно, что станет с нашей психикой через десяток лет. Толпы овощей уже бродят по улицам. Раньше хотя бы глаза надо было опустить в этот сраный телефон, теперь и вовсе – чуть прикрыл веки и радуйся - весь мир в кармане. И похер, что из всего этого "мира" нужна лишь порнуха, смешные коты да звонки. А вызовы теперь выглядят и вовсе потрясающе: идёт человек и треплется сам с собой. Даже долбаной "улитки" в ухе нет. Вот и разбирайся, псих перед тобой с "голосами" или обычное трепло. Да и учёт "барашков" никто не отменял. Даже после "победы Разума". Какой бы ни был у тебя Коэффициент, если в башке эта хрень - тебя найдут и "посчитают". Киберпастух ведёт учёт. Конечно, если ты кому-то да сдался. Чаще всего на людей всем плевать. Думать, что кому-то понадобились твои секреты, и кто-то постоянно за тобой следит, это так же наивно, как букашке с муравьиной фермы утверждать, что за каждым ее шагом наблюдают. Людей видят, но не замечают. А муравьишке из пригорода с крошечным Коэффициентиком вообще плевать. Вовремя насыпают бесплатный корм - он и доволен. Золотой век, мать его. Только муравьишке даже невдомёк, что его кормят, чтобы он и не думал бежать с фермы. Чтобы он и не думал мешать гигантам за стеклом или, не дай бог, не цапнул их.

- Тебе напомнить, что это ты ко мне приперся первым? Напомнить? А я должен бегать тебя искать? Не хочешь идти в ногу со временем - да похер, амиго, - твой выбор. Время перешагнет тебя, как кусок дерьма, и пойдет дальше, даже не поморщившись. Ты только другим людям не мешай и изволь отвечать. Компренде? - голос Хуанчо раздражён, но не настолько, чтобы мне реально пришлось начинать волноваться. Я ему нужен больше, чем он мне. Вот только в одном он прав: я к нему пришел. И теперь должен. Должен, наверное, до конца своих поганых дней.

- Друг, ты вырос в том же пригороде, что и я. Даже для твоих родителей испанский не родной. Хорош выебываться. Я в Лос-Текес прожил пять лет и на золотые улыбки ребят с мачете насмотрелся вдоволь. Ты на тех парней не очень-то похож.

- Ну, мачете у меня есть... друг. И если ты не приедешь через пол часа, я тебе его покажу.

- Да–да. Конечно. Мне босс ещё звонил. С ним разберусь и к тебе.

- Дак, ты, блять, не понял? Срочно ко мне! Шеф затем же тебя ищет, что и я. Сначала со мной поговоришь, а потом к нему потащишься! Усек? - а вот сейчас он уже злится. Похоже, и правда надо поторапливаться.

- Ну ладно, если ты так возбудился. Через пятнадцать минут буду. Смотри там не спусти всю энергию в штаны, пока ждёшь.

Кладу трубку и сразу же набираю шефа.

Гудкам в телефоне свистом отзывается монорельс. "Магнитная пуля" проносится мимо трассы, за какие-то секунды успев разогнаться до пятисот миль в час. Если бы крохотные станции не тормозили это чудо, оно бы добралось из Сан-Диего в Окленд за жалкие пару часов. В этом вся суть. Сущность самой жизни. Прогресс, как этот поезд, летит вперед, только набирая обороты, а муравьишки в своих вонючих одноэтажных домах только его задерживают. Но этого никто никогда не скажет, хотя и мог ли бы. Толерантность облезла с нас старой змеиной кожей. Охота на шовинистов в прошлом. Люди переродились, как всегда найдя новый повод для распрей. Всем плевать на цвета и окрасы, всем плевать на половой спектр, важен лишь Коэффициент.

- Сэмпсон, тебя где черти носят? Я уж думал, ты сдох, - кэп непривычно мягок. Он даже не пытается меня отчитывать. Спокойный тихий тон. Ему явно что-то нужно.

- Только после вас, сэр.

Телефон рождает гаркающий смех. Такой дерьмовой шутке даже клянчащий пару баксов наркоман не стал бы смеяться. Точно что-то нужно.

- Давай сюда, остряк. Работа по твоему профилю.

- Скоро буду. В порядок себя приведу.

- До связи, - легко соглашается кэп, порождая ещё больше опасений. На кой я им обоим понадобился?

Связь обрывается. Почти синхронно с ней заканчивается хайвей. Одноэтажное великолепие выныривает откуда-то снизу, словно демон преисподней. Бесплатные муниципальные коробки весёлых окрасов. Будто цвет стен может спасти от безнадеги. "Низкие" люди выходят из своих низеньких домиков и ведут своих крохотных детей в школу, надеясь на микроскопический шанс, что кто-то из них сможет вырваться из этого э-талонного рая.

Талоны на питание, одежду, алкоголь и даже некоторые наркотики. Муравьи получат задарма необходимый минимум, и будут молчать, даже не думая смотреть по ту сторону стекла. Человечество втоптало голод в грязь времен. Естественно не везде. Всегда кто-то должен страдать. Рахитные детишки Сомали смотрят своими безумными глазками через океан и не понимают, что удовлетворение всех потребностей бывает гораздо хуже нужды. Пригород тонет в стабильности. Тупеет в сытости. А закидоны генетики оставляют надежду, что вот "мой-то ребенок точно родится особенным". Надежда - лживая сука, со сладкими речами. Ее кузина Правда куда менее популярна. Никто не хочет смотреть ей в глаза. Уродина ваша правда, каких ещё поискать.

Встряхиваю головой, разгоняя весь этот поганый "бордель" в своей черепной коробке. Похмельные бредни - привычное состояние. А если похмелье перманентное, то и бред всегда со мной. Крохотные домики уступают место двухэтажным муниципалкам. Бетонные мешки для ещё живых мертвецов. Роботы уборщики пыхтят на тротуарах, собирая испражнения прошлой ночи - бутылки и окурки попадают в пасть крохотных металлических крабов. Чистый благоухающий асфальт тянется шлейфом за деловитой машинкой. Нас обезопасили от всего. У нас даже нет шанса захлебнуться в своем собственном дерьме. Кругом - чистота, порядок и абсолютно никчемная жизнь.

«Тесла» аккуратно поворачивает и тормозит у здания из красного кирпича. Темные стекла "Реконкисты" приветственно подмигиваю мне поднимающимся солнцем. Хуанчо любит козырять названием своей штаб-квартиры, которая по совместительству является довольно-таки паршивым баром. Он где-то вычитал этот термин, а теперь без устали травит байки о том, что именно отсюда стартует новая реконкиста - Калифорния вернётся в состав Мексики. Она им видите ли когда-то принадлежала. Иисус, наверное, тогда ещё даже не родился. Этот идиот забывает, что бунтовать в раю как-то не очень принято.

В дверях курит Марла - основная подружка Хуанчо. Непомерные сиськи, длинные ноги, блестящее платье, белесые патлы и дерьмовый характер как всегда при ней. Стоило мне выйти из машины, её самодовольная мордочка перекосилась. Обожаю эффект, который вызывает моя помятая рожа и не особо свежая одежда у разных гламурных куриц. Они привыкли разделять и властвовать. Они привыкли, что их носят на руках. Они привыкли к кондиционированной прохладе люксовых авто. Амбре из перегара и запаха пота повергает их в шок. Конечно, "власти" моей маргинальной внешности ещё есть куда расти. Деспотическая мощь бомжей мне пока и не снилась. Редкие сейчас бездомные обладают прямо-таки сверхъестественной способностью управлять людьми. Стоит им где-то обосноваться, и это место обходят стороной. В транспорте всегда свободно. Очередь быстро рассасывается, стоит в нее вклиниться смердящему божеству. Личное пространство - обзавидуешься, будто это не общество отринуло их, а они сами разгоняют этот поганый сброд под названием социум.

- Здоров, Марла. Классные сиськи, - прохожу мимо, а этот пайеточный ангел картинно зажимает нос руками.

- Спасибки, мудила, сама выбирала.

Посылаю ей состоящий из перегара воздушный поцелуй и ныряю внутрь "Реконкисты". С десяток столиков ощетинились перевернутыми стульями, крошечная сцена пуста, хромированный микрофон понурил голову, и только барная стойка кипит жизнью. Рауль и Хорхе треплются с каким-то сопляком. На всех троих, как и положено, цветастые рубашки, золотые цепи и бесконечные татуировки. У мальца и лицо почти полностью забито. Под правым глазом пустынное, лишённое Спасителя распятье. Платиновые зубы что-то жуют. Бегающие глазки смотрят прямо на меня. Он явно под чем-то.

- Рауль, кто здесь кучу навалил и почему она ходит? - малец начинает гоготать, повернувшись к бармену. Рауль только мрачнеет и отрицательно качает головой. Рауль меня знает. А вот малец - нет. Ему же хуже.

- Сигаретки не будет, шутник? - протягиваю руку так, чтобы знак вынырнул из-под рукава куртки. Змея, пожирающая свой собственный хвост, притягивает к себе взгляды Рауля и Хорхе. Новенький ничего не заметил. Мало кто вообще знает о таких, как я. Даже Хуанчо и его подельники только догадываются о том, кем я был когда–то. Слишком мало правдивой информации мы тогда выпускали из Венесуэлы. Слишком многих запугали. Слишком многие знали, что мы можем прийти и за ними.

Малец улыбается ещё шире. Правый клык поблескивает бриллиантом:

- Да ради бога. Хоть запах немного перебьем, - он опять заливисто смеётся, бьёт ладонью по барной стойке, но все же достает сигарету. Тянусь вперед и малец разжимает пальцы. Сигарета падает на пол.

- Извини, обронил, - сопляк улыбается, глядя на сидящего рядом с ним Хорхе. "Правая рука" Хуанчо и не думает веселиться. Он помогает кубикам льда не захлебнуться виски в своем бокале, делая большой глоток:

- Завязывай.

- Да мы же шутим просто. Только шутки все какие-то дерьмовые, - малец снова гогочет, а я подбираю сигарету. Голову наполняют скверные мысли. Водится за мной такой грешок - с похмелья я бываю раздражительным. И кровожадным. Это во мне умерло не до конца.

- И огоньку, пожалуйста.

Хорхе первым достает зажигалку, не давая мальцу повеселиться.

- Дак, это - двоюродный племянник Хуанчо. Недавно приехал из Таллахасси.

- Ага, - делаю глубокую затяжку. Огонь споро пожирает табак.

- Будет с нами работать, - Хорхе продолжает говорить.

- Да-да, очень интересно, - кручу сигарету в руках. Она очень похожа на кисть художника. Ей тоже можно творить. Когда-то я любил этим заниматься.

- Хуанчо сейчас вернётся, пошел отлить.

- Конечно-конечно, - мои глаза по-прежнему мертвы, но внутри что-то теплится, будто уголёк сигареты смог поджечь давно затухший костер моих страстей. Угли ярости, отголоски безумия прошлого, чуть краснеют. Самую малость. Венесуэле не повезло. Венесуэла попалась под руку. Тогда я ещё горел. И дело было не в крошечном куске органопластика, который присосался к моему надпочечнику. Дело не в суперэпинефрине, который он вырабатывал. Тогда я ещё помнил. Тогда я ещё хотел мстить. Мстить всему миру.

Малец улыбается, а моя рука с сигаретой уже летит к распятью на его лице. Уголёк впивается в самый центр креста, бросая голову мальца назад. Из его рта вылетает дикий вопль. Уроборос на моей руке заставляет его заткнуться, сдавливая горло. Ныряю ему за спину и прижимаю к себе. Почти ласково давлю на шею, не выпуская сигарету из рук.

- Тебе пиздец, сука, пиздец, - хрипит малец. Хорхе и Рауль даже не шелохнулись. Они знали к чему все идёт. Если я должен Хуанчо, это не значит, что я должен всей его поганой семье. У него этих родственников, блять, как тараканов.

- Ты носишь на себе крест, но без лика сына божьего? - шепчу ему на ухо первую пришедшую в голову религиозную дребедень. - Он страдал за наши грехи, а ты посмел воспеть орудие его пыток?!

Делаю затяжку, распаляя уголёк. В дыме чувствуется какой-то привкус. Наверное, это странно - вдыхать кусочки чьей-то физиономии. Сигарета вновь впивается в лицо. Малец не может говорить. Он лишь хрипит и дёргается.

- Бог простит тебя. Я дам тебе часть боли сына его...

- Дакари, сука, какого хера тут происходит? Отпусти Мигелито! - Хуанчо подоспел к самому разгару веселья. Развожу руки в стороны, и малец грохается на пол, хватаясь за лицо. Делаю ещё одну затяжку, вдыхая табачно-кожную смесь, и бросаю окурок в его спину:

- Да мы так – прикалываемся. У нас тут чемпионат по дерьмовым шуткам. Мне кажется, я выиграл. А, пацан? - малец вскакивает, закрывая лицо рукой, и шипит:

- Тебе пиздец. Я тебе хер отрежу и заставлю сожрать, понял?

- Да ради бога. Он мне не особо и нужен, - ненависть прямо-таки льется из его взгляда, но, наткнувшись на непроницаемый барьер, сходит на нет. Моим мертвым глазам все равно. Они слишком много видели. Их не испугать и по-настоящему не рассердить.

- Ты... - малец продолжает скалиться. Его сжатые зубы отзываются скрежетом платины.

- Выйди, Мигелито, - Хуанчо кладет руку на его плечо, но малец скидывает ее.

- Сейчас, только с этим разберусь.

Хуанчо обходит его, вставая между нами. Спокойно, почти меланхолично опускает его руку, которая закрывает место ожога и выписывает ему пощечину. Тыльная сторона ладно бьёт аккурат в центр распятья. Малец почти падает, но даже и не думает ругаться.

- Пшел вон, я сказал!

Покрасневший, растерявший всю свою надменность Мигелито плетется в подсобку, а Хуанчо залпом опрокидывает его бокал.

- Говорил же Марии, что не нужен мне этот дегенерат... Надо его отправить в Окленд, пусть там пидоров пугает... - Хуанчо говорит будто бы сам с собой. - Дак, что за хрень ты нес? Какое "орудие пыток"?

- Черт его знает. Какая-то дичь в голову пришла. А милый мальчик запомнит, что не стоит со мной связываться. Страшные люди эти сектанты.

- Чарли Мэнсон, познакомившись с тобой, стал бы ссаться по ночам, - Хуанчо садится на место мальца. Подтаскиваю ещё один высокий стул без спинки к барной стойке и показываю Раулю два пальца. Бармен кивает, доставая стакан. Лёд стучит по стеклянному дну. "Джек" ржавой струёй ныряет следом. Я невольно сглатываю. Трудно быть алкашом. Трудно постоянно поддерживать себя в форме, не обращая внимания на головные боли и тошноту. Трудно радоваться виски, от которого тебя совсем недавно выворачивало наизнанку... Но я стараюсь, черт возьми.

Хуанчо перехватывает стакан и убирает его в сторону.

- Сначала дело. Потом я тебе пару ящиков "Черного Джонни" подгоню, хоть упейся там.

- Я сам очень на это надеюсь, - я картинно улыбаюсь, но глаза на автомате продолжают следить за стаканом. Каштановый пеньюар ледышек умоляет меня оставить этих холодных мерзавок неглиже.

- Соберись, твою мать, - Хуанчо откидывает стакан в сторону и хватает меня за плечо. Стекло разлетается по полу. "Джек" стал похож на лужу мочи.

- Мог бы просто вылить, - Рауль недовольно бормочет и плетется собирать осколки.

- Очень важное дело, Дак. Очень. Выполнишь, и будем в расчете, - эти слова выжигают во мне само воспоминание о похмелье. Мы даже никогда об этом не разговаривали. Когда все случилось, я пришел к Хуанчо и попросил помощи. Он не назначал цену, не ставил никаких условий, не говорил про долг. Я и так все прекрасно понимал. Мне нужны были их жизни и то, что я отдавал свою взамен, меня совсем не волновало. Начерта мне вообще эта жизнь? Да и Хуанчо все понимал. Понимал мое состояние и не торопил с "процентами". Он ждал почти год, даже не зная, куда я подался. Ждал, пока я бегал по венесуэльским трущобам, кромсая всех направо и налево. И только потом, не задавая лишних вопросов, он стал просить "об ответной услуге". Наверное, во мне даже есть какая-то благодарность к этому поганому барыге. Если бы не этот долг, эта крохотная ниточка, которая связывает меня с прошлым, которая создаёт во мне хотя бы иллюзию какого-то смысла жизни, я давно бы уже висел в петле или раскрасил бы своими мозгами стену какого-нибудь клоповника.

- Сегодня тебя отправят на задание. Ничего необычного: лаба, расфасовка, торчки. Вся фишка в том, что эти мудаки обнесли вчера не тех, кого следовало и забрали кое что очень важное, - Хуанчо закурил, сделал глубокую затяжку, будто собираясь с мыслями. - Они уволокли у важных людей "разогнанную" девку. У очень важных, очень "разогнанную"...

Присвистываю, забирая у него сигарету:

- И что? Пусть выкупят ее. В чем проблема?

- А ты, блять, у нас самый умный? Никто без тебя не догадался бы? - кулак Хуанчо врезается в лакированное дерево барной стойки. - Про нее теперь все знают. Не только мои знакомые. Выборы на носу. Она всем нужна. Вот твоего босса и попросили помочь.

Плохо дело. Весь этот мир уже горит в огне сумасшествия, а я должен буду подлить в это пламя бензина.

- Ты привезёшь ее ко мне, и свалишь из страны. Посадим тебя на катер с обещанным ящиком виски и плыви в Мексику. Канкун ждёт.

Что-то мне подсказывает, что все это дело может обернуться для меня совсем другим яшиком. Ну и плевать. Я все ещё должен. Должен им. Киваю и встаю.

- Босс заждался. На связи.

Хуанчо начинает о чем-то шептаться с Хорхе, а я выныриваю из "Реконкисты"...

Продолжение в комментариях.

Не думал, что все криво потом будет.  А комменты не редактируются даже модерации(((

Первые слова продолжений:

"Солнце бьет в глаза" Продолжение 1

"Аквариум кэпа привычно застенчив" прод. 2

"Дверь захлопывается. Центральный замок..." 3

" Альварес начинает извлекать флешки..." 4

"- О, ты наконец-то хоть с кем-то познакомился." 5

"- Просыпайся, спящая красавица, - мерзкий" 6

"- Пошли, - вскакиваю и хватаю девчонку за руку" 7

"Ферма встретила ее настороженным взглядом" 8.

15. Сергеич выгуливает друга

- Реально крутая штука, - сказал Жорик на следующий день. - Этот шлем, этот  искуственный интеллект,который натягиваешь себе на башку!  Черт, да он умнее меня, я даже боюсь его надевать, он может захватить мой мозг! Ты читал инструкцию, которую вчера раздавали?

Сергеич крякнул неопределенно и ничего не ответил, на самом деле он просто забыл про нее.

- Особенно круто, что ты без очков будешь видеть лучше чем я. Как будто глазные имплантанты вставили. Святые Острова, а ты видел какой штраф за потерю шлема? Будем всю жизнь отрабатывать, если что.

- Просто не теряй, - посоветовал Сергеич и зажмурился, сняв очки. Без них он не видел практически ничего, но шлем все исправил. Надел шлем резко, одним движением сверху вниз и покрутил вправо-влево как по инструкции полагалось. Тот еле слышно загудел и соединился с воротником куртки. Сергеич большим пальцем правой руки нажал незаметную выемку у горла и экран засветился все ярче и ярче, вспыхнул и солдат потерял ощущения чужеродности - теперь он смотрел не замечая черных боков экрана и искусственности изображения. Прав Жорик, как будто имплантанты в глаза вживили и теперь очки ему не нужны.

На секунду выскочило приветственное сообщение и исчезло, не закрывая обзор. Замелькали таблички рассматривая, описывая, взвешивая и запоминая окружающую обстановку. Сергеич натянул перчатки, которые автоматически соединились с рукавом в единое целое. Вообще это напоминало цельный скафандр который обычно надевают чистильщики и ходить в этом по Уровню будет... Сергеич сосредоточился на Жорике, который только что тоже закончил одеваться и представил их на улицах. Черт, выглядели они как минимум странно.

Сегодня они шли в свой первый Дозор, хотя вроде как обещали выходной, но говорят что на улицах стало настолько плохо и поэтому решили поспешить с началом патруля.

Нужно проверить оружие. “Мать” в специальный карман на правой ноге, баллончик во внутренний карман куртки, ствол в кобуру под левой рукой. Больше ничего не нужно… а еще наручники на пояс, для задержания.

Отсчет рабочего времени начинался в момент пересечения границы базы, поэтому рассиживаться тут не было смысла. Говорили, что позже выдадут машины - миники-летучки, но они еще не готовы. Наверное не успели раскрасить в очередной идиотский цвет, подумал Сергеич и соединился с Жориком.

- Пошли, напарник! Время - деньги!

- Идем, - слышно было четко, с небольшим шипением в эфире, - сейчас только гранаты раскидаю по карманам.

- Ты что на войну собрался? Пошли. За сидение на базе пойнтов не платят.

Жорик вздохнул, так что эхо наполнило шлем напарника и пошел первым.

- Ты хорошо читал инструкцию? - спросил Сергеич пока они спускались по ступеням.

- Да.

- А вот эти наши разговоры через динамики слушают?

- В смысле?

Жорик распахнул дверь и они вышли во двор. Новички бежали по стадиону, а усатый таракан надрывался следуя за ними.

- Ну могут нас слушать или это защищенная связь?

- Я не знаю таких подробностей. О, гляди. На нас все таращатся. Мы типа звезды.

И действительно из всех окон здания выглядывали любопытствующие, вышли курильщики из-за угла здания и даже усатый инструктор остановил своих подопечных - пусть посмотрят на взрослых дядек.

- Че-то мне стремно. Как на витрине стою. - сообщил Сергеич. - Чувствую себя дураком.

- Не парься. Получай удовольствие, пока с нас еще требовать ничего не начали. Собирай последние крохи удовольствия, чувствую я мы на грани между светом и тьмой.

- Ого, как ты расфилософствовался.

Они остановились перед высокими воротами, последним объектом на границе между миром тренировок и реала. Из окошка будки охранников высунулся здоровяк в кепке, махнул им рукой и скрылся. Надпись на экране шлема сообщила, что нужна идентификация и перед лицом появился красный луч сканера, смахивающий на лазерный. Он прошелся между глаз у ошеломленного Сергеича и впился в правый, ослепив его на секунду.

“Идентификация пройдена”, - сообщила надпись и ворота разъехались в стороны, открывая проход. Отсчет рабочего времени начался.

Основная задача Самообороны - поддержание порядка на улицах Уровня. Бойцы должны реагировать на просьбы о помощи и проверять подозрения, но главное это Оператор, который будет выдавать кейсы для проверки. Эти задания от начальства нужно выполнять в первую очередь. Во-первых - это уже проверенный вызов, а во-вторых за успешно выполненный Кейс начисляется хорошая премия.

Когда они отошли от Корпуса задания еще не появились.

- Ну что? - спросил Жорик, - Что делать будем?

- По инструкции пока нет прямых заданий патрулируем по указанному маршруту. Маршрут должны менять раз в день и закладывать его в GPS шлема.

Мужчины открыли меню почти одновременно и синхронно пошли в одну сторону.  Уровень молчал и нависал над головой многоэтажками. Судя по карте, сегодня они нарезали круги по жилым кварталам, между многоэтажных коробок, населенными рабочим людом и почти не заходили на индустриальную часть - там где пыхтели трубами заводы и фабрики.  Прогулка обещала быть легкой, просто новички еще не знали, как изменились Уровни за время их отсутствия.

Мимо прохромала одинокая собака с поджатой лапой, остановилась, посмотрела на странные синие фигуры и залаяла громко, заливисто и с огромной злобой.

- Пошла! - крикнул Жорик и махнул ногой, отгоняя ее. Собака отбежала, встала на безопасном расстоянии и роняя слюну разгавкалась еще сильнее.

- Оставь ее, что-то прилетело.

Действительно, шлем уже показывал три конвертика и теперь было не до шавки и седого старика в рваном пиджаке и перчатках без пальцев, который подошел к ней и разинув рот от удивления смотрел на синих человечков.

Нажатие на конверт и выезжает строчка текста, не мешающая обзору.

Ограбление на улице Н. Молодой парень, лет восемнадцати, в маске огненного дракона избил семейную пару, забрал сумку с покупками и сейчас на скейте несется в сторону улицы Н. Полицейский дрон ведет незаметную слежку. Расстояние до объекта - 250 метров и сокращается. Принять задание? Включить камеру дрона?

- Машины нам будет не хватать, - сказал Жорик. - Смотрел трансляцию?

Сергеич уже переключился на камеру дрона. Тот парил высоко над убегающим грабителем и непрерывно его снимал и передавал координаты. Тот перемещался в сторону центра и был уже рядом.

- Принимай задание!

Воздушные скейты не машины и они не могли держаться на высоте больше трех метров, но скорость развивали достаточно опасную. Сколько жертв моды привозили в больницу когда гаджеты только появились - сотни каждый месяц.. Сергеич когда-то и сам пробовал поездить на летающей доске, но вовремя решил, что собственная шея дороже понтов, тем не менее он немного знал аппарат.

- Расходимся в стороны и не отсвечиваем. Он летит прямо на нас. Если вспугнем, нам его  не догнать.

- Не отсвечиваем? - сварливо переспросил Жорик, сойдя с дороги влево. - Да мы как рекламные постеры, видно издалека.

- Это точно, - сказал Сергеич. Он шагнул вправо, прошелся по тротуару и встал у стены дома. Собака еще эта тявкает бесконечно, на нервы действует.  Переключился на камеру - грабитель приближался, еще пару минут и будет здесь.

- Че делать то? - переспросил Жорик и зеркально встал с левой стороны.

Сергеич достал Авакин из кобуры, стараясь не спешить переключил  на резиновые пули, поднял пистолет и почти не целясь выстрелил. Собака завизжала, упала на бок и секунду трясла лапами как в припадке, потом поднялась и злобно оглянувшись потрусила в сторону.

- Ты че! - крикнул старик, злобно потряс рукой и потрусил в сторону. Сергеич вжался спиной в стену и напарник сделал тоже самое. Глупо. Сунул оружие в кобуру, шагнул вперед, отставил правую ногу назад, рукой взялся за нее и вытянулся вперед, как летящая птица.

- Ты чего? - заволновался напарник, - С ума сошел?

- Сделай также. Представь что ты манекен или памятник герою. Замри.

Из-за поворота уже показался одинокий скейтбордист. Жорик шагнул вперед, упер руки в боки, поднял голову и выпятил грудь.

- Чувствую себя, дураком.

- Вот так и стой.

Скейтбордист и любитель чужих вещей приближался. Сумка из "Дешевле не бывает" висела через плечо и он чем-то уже лакомился, подняв маску вверх.

- Совсем оборзел, - прошептал Жорик, хотя их никто не могу услышать. - Что делать будем?

- Стой.
Парень уже притормаживал и как и старик выпучил глаза, разглядывая странные фигуры, светящиеся в темноте.  Сергеич поставил ногу на место и слегка присел в поклоне расставив руки в стороны.

- Ты совсем уже поехал, - давился смехом в скафандре Жорик.

Сергеич выпрямился и поклонился остановившемуся хулигану, глубоко в ноги, тот даже кивнул машинально и перестал жевать.

- Это че, реклама? - выдавил он лениво, когда сверкнула синяя молния. "Мама" хорошо лежала в ладони, совсем незаметно, да и не видел чувак, как доставал палку оперативник. Треск рвущейся бумаги и синяя петля обхватила преступника за ноги. Не успев ничего понять он  взлетел со своего средства передвижения, крутанулся на 90 градусов и больно приложился ухом о землю. Попытался вскочить, но за ноги дернули и опять потерял равновесие, на этот раз попробовав носом землю.

Сумка валялась в стороне, из-нее высыпались консервы, баночки с соусом и майонезом, пачка макарон порвалась и желтым усеяла землю.

- На! - подскочил Жорик и нажал кнопку баллончика, распыливая газ в основном в затылок задержанного. Сверху медленно и не останавливая съемку спускался синий дрон.

- Ты чего! - Сергеич отошел на безопасное расстояние, - Теперь ждать пока оно выветрится! Народ и так уже собирается.

На них и правда обратили внимание: из окон высовывались любопытствующие, старик вернулся и привел с собой трех друзей, остановилась машина и водила тоже любопытствовал, а дрон продолжал вести съемку.

- Это чтобы не убежал, - гордо сказал Жорик и посмотрел на корчащегося и отчаянно трущего красные глаза бандита, - Перестарался?

*

Впоследствии Сергеич не раз пожалел, что получил такого напарника, но выбирать не приходилось. Иногда власть портит людей - старое правило… А первый день был невероятно насыщенным.

Упаковали грабителя в наручники и вызвали полицию, чтобы забрали “посылку”. Те приехали и с надменным видом приказали собрать рассыпавшиеся по улице вещи. Пока самобороновцы занимались уборкой сама-собой образовалась целая толпа зевак и громко их обсуждали, делая упор на дурацких костюмах и бессмысленных идеях Администрации. Полицейские крякали свесив ноги из парящей машины, но разгонять никого не собирались.

Закончили быстро. Семейная пара была не из богатых. Сергеич передал служителям закона  пакет и видео с дрона, хулиган мычал связанный в машине.

- Ловко, - только и сказал старый коп, усаживаясь за руль, - только это было легко. Один малолетка без оружия. Не нарывайтесь парни, если понимаете о чем я.

**

Намек напарники поняли. Когда полицейская машина улетела они пошли дальше, не обращая внимания на погрустневших  зевак. Пришлось людям расходиться - шоу закончилось не начавшись.

- Сдавай, - сказал Жорик.

- Что сдавать?

- Квест сдавай. То есть задание, кейс или как там оно правильно называется. Ты ведь главный, ты и сдавай.

"Точно", - подумал Сергеич и нажал кнопку.

Пойнтов прилетело столько, что он даже не поверил сначала, но  все верно. А еще их поздравили с первым выполненным заданием сегодня и накинули бонус. Пойнтов на самооборону не жалели.

- Офигеть, - радовался в шлеме голос напарника. - Ради таких денег я готов рисковать.

А тем временем прилетело еще три задания, плюс висело невыполненными два старых. И началась работа.

В Музее Истории уровней "МногоУровень" пьяный работник ткацкой фабрики прибил свои половые органы к картине "Бессмертие Макклауда". Когда напарники прибыли через полчаса, то кровью залило пол, а сам протестующий побелел и потерял сознание.  Силу применять уже не понадобилось. Работник музея принес гвоздодер и сунул его в руки самообороне.

- Ты его освобождай, - сказал Жорик, скривившись.

- Нет ты, - Сергеич вовремя вспомнил кто здесь главный. - Иначе пойдешь в патруль с Шустриком.

Татуированного Шустрика Жорик всегда опасался, поэтому предпочел заняться гвоздями и яйцами радикала. Его спасти удалось, картину и пятую конечность - нет.  Вознаграждение соответствующее.

- Мало, - сказал Жорик, когда они вышли наконец на улицу и смотрели на постепенно гаснущий Свод, - там есть чего посерьезнее?

- Три задания уже пропало, добавилось еще

Продолжение в комментах