Вот такие арбузы продают.
Купил сегодня арбуз, принес домой, разрезал - а тут такое...
Что это и сколько мне осталось жить ?
Купил сегодня арбуз, принес домой, разрезал - а тут такое...
Что это и сколько мне осталось жить ?
В Калифорнии садовник, активно использовавший гербицид глифосат и заболевший неходжкинской лимфомой (вид рака) выиграл иск в 289 млн. долларов у основного производителя гербицида, компании Монсанто.
Аргументами в деле стали научные исследования показывавшие вред пестицида, игнорирование компанией вопросов садовника, когда от контакта с жидкостью он получил воспаление, а также свидетельства того, что компания влияла на ученых и чиновников регулирующих организацией.
Компания (и собственно Монсанто, и нынешний ее владелец Байер) продолжает заявлять о безопасности пестицида и обещает оспорить иск.
На данный момент, глифосат - самый используемый гербицид в мире. А устойчивость к глифосату - самый распространенный вид модификации гмо-растений, который подразумевает обязательный полив гербицидом растений и его повышенное накопление. Также глифосат используют для подсушивания самых разных культур перед сбором урожая.
Гербицид выпускается под марками Раундап, Торнадо и многими другими.
Соединение синтезировали в 1970 году. Принцип гербицидного действия глифосата основан на блокировке шикиматного пути, который есть у растений и бактерий, но отсутствует у животных. Собственно этот момент служил долгое время основанием для заявлений что глифосат якобы вообще на животных не действует. Однако при некотором количестве употребления глифосата внутрь крыски сразу погибали. Тогда (и по сей день) появился другой аргумент: это количество (полулетальная доза) больше чем количество поваренной соли (5г/кг и 3г/кг соответственно). А соль человек каждый ден есть по нескольку грамм и ничего, значит и глифосат может. Однако это очень извращенная логика, потому что например летальная доза воды 10 литров, а всего в 5 раз меньше надо для нормальной работы организма. У соли пропорция между безопасной и летальной дозой совсем другая (раз 30), значит и у глифосата она может быть третьей. Тем более что организм знает что делать с солью: разобрать ее на ионы натрия и хлора и использовать эти ионы для поддержания давления и производства соляной кислоты. А что делать с соединением синтезированным 40 лет назад организм не знает, вернее он знает что это какое-то чуждое вещество, которое требует нейтрализации печенью. Также как показывают исследования организм может принять глифосат за какой-то из эндогенных гормонов, или молекулы глифосата могут ингибировать некоторые ферменты.
Первые исследования о возможном вреде пестицида появились еще в 80-х годах.
Например оказалось, что он влияет на работу печени у крыс
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/7292525
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/6624478
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/15451553
Позже оказалось, что и у рыб
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/11460701
А также влияет на их почки
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12900945
Нарушает выработку стероидов
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/10964798
обладает генотоксическим действием
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16276681
и тератогенным
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/20695457
В 2000-х и 2010-х исследований с аналогичными результатами становится все больше. В том числе публикуют исследования находящие связь с некоторыми видами лимфомы. Однако утверждения про то, что глифосат безопасен продолжаются. Компания объясняет это тем, что все эти исследования неправильные, или там слишком большие дозы, или результаты "статистически незначимы". Указывает на правильные исследования, которые ничего опасного и связи с лимфомами не находят. Правильные исследования иногда оплачены самой Монсанто, а иногда и нет. Иногда вроде как они проведены даже государственными (США, ЕС) организациями.
В любом случае в обществе распространено мнение, что этот гербицид очень безопасен, а значит лучше полить им грядку или лужайку, чем полоть руками или ужасаться видом одуванчиков и будры плющевидной.
У школьного садовника Dewayne Johnson тоже было такое мнение, соответственно он без боязни использовал гербицид по месту работы много лет. Пару раз пролил его на кожу, обнаружил воспалительную реакцию и обратился с вопросом в Монсанто, ему ничего не ответили, и он продолжил использование. Потом у него обнаружили лимфому и он решил подать в суд (как и сотни других людей с похожими случаями). Сейчас у него уже последняя стадия и шансов прожить дольше полугода мало. Деньги он вряд ли успеет получить ввиду оспаривания.
Некоторые неравнодушные граждане заявляют "а как доказали, что лимфома именно из-за этого"? Действительно, не доказали и доказать это в общем-то невозможно. Если человек жил рядом с заводом, то тоже невозможно доказать, что он заработал болячки именно от выбросов. А может быть он выпивал, курил, объедался на ночь? Но тем не менее считается вроде как общепризнанным, что вредные выбросы надо минимизировать и очищать.
На суде выяснилось, что с независимыми исследованиями "всё не так однозначно". Юристы опубликовали переписку компании с рядом ученых и чиновников гос. организаций, которая недвусмысленно свидетельствует о коррупции. Правда представители компании все равно утверждают, что исследования были честные и независимые, а с учеными и чиновниками у них просто дружеские отношения или финансовые, но совсем по другому поводу.
Все написанное выше не означает, что другие пестициды лучше, или что можно обойтись без них совсем. Но мне лично кажется, что без острой необходимости ими точно лучше не пользоваться. А якобы "идеальная" лужайка или поле для гольфа - это явно не острая необходимость.
Источник новости:
Является ли ГМО плохим для нашего здоровья? Или этот страх необоснован?
В 1985 активисты экологических организаций запустили международную кампанию «Грязная дюжина». Своей задачей они ставили: привлечь внимание мировой общественности к экологическим проблемам, вызванным применением пестицидов, которые вследствие их явной токсичности, крайне опасны – ведут к нарушениям здоровья, а нередко и к смерти, что прежде всего отмечается в странах Третьего мира. В итоге, эта инициатива приобрела по-настоящему глобальный характер и в 2001 году вылилась в появление т.н. Стокгольмской конвенции. Цель Конвенции - прекратить во всем мире производство и применение стойких органических загрязнителей (СОЗ), перечисленных в ее тексте. Первоначальный список включал 12 наименований СОЗ, в 2009 году в него внесли еще 9 органических соединений. В числе СОЗ, против которых направлена Конвенция, такие широко известные препараты как дихлордифенил-трихлорэтан (ДДТ), инсектицид Гептахлор, который считают причиной гибели локальных популяций канадских гусей и американской пустельги на территории США и многие другие токсичные соединения, изначально создававшиеся для нужд сельского хозяйства.
На сегодня Конвенция ратифицирована более чем в 150 государствах, впрочем, во многих с определенными ограничениями – ряд стран вводит отсрочку исполнения требований Конвенции по запрету производства и использования тех или иных соединений из списка, в соответствии со своими нуждами и особенностями.
Россия подписала Конвенцию еще в 2002 году, но окончательная ее ратификация у нас произошла только в 2011 году. А начиная с осени этого года национальным координационным центром РФ по Стокгольмской конвенции назначен Новосибирский институт органической химии им. Н.Н. Ворожцова СО РАН. Он же номинирован по линии ООН в качестве регионального координационного центра РФ и стран Центральной Азии. О том, какие задачи в связи с этим встают перед его сотрудниками, и как новосибирские химики намерены их решать, мы попросили рассказать зам. директора Института по науке, д.х.н. Евгения Третьякова.
– Евгений Викторович, почему на роль координационного центра был выбран научный институт, причем именно Ваш?
– Конечно, мониторингом соблюдения условий конвенции на территории нашей страны занимаются и государственные структуры, такие, как Росгидромет. Но основной посыл этого документа – в организации независимого контроля. Речь не о недоверии к государству, а скорее, о политике, выстроенной странами-участницами. В тексте конвенции есть рекомендация по созданию таких региональных центров, которые служили бы неким организующим началом. Задача центров – сбор данных по тому, как реагирует окружающая среда на ограничения, которые вводит конвенция. Это ведь и есть главный вопрос: насколько эти запреты и ограничения эффективны, снижается ли уровень загрязнения в результате их соблюдения или нет. Что касается того, почему именно наш институт.
Еще в 1989 г. академиком В. А. Коптюгом была поставлена задача проведения сотрудниками НИОХ СО РАН научных экологических исследований. Уже в те времена мы, говоря простым языком, стремились реально измерить содержание тех или иных вредных веществ в природе. И получается, что наша работа во многом совпала с идеологией Стокгольмской конвенции.
У нас есть необходимый опыт, квалифицированные кадры, чтобы создаваемый региональный центр начал работу не на пустом месте.
– Каковы границы полномочий центра?
– Он считается одновременно и национальным, и региональным (то есть граница нашей работы должна охватывать всю Россию и Центральную Азию). Но пока это скорее перспективы роста, потому что мы только начинаем работу, нам еще предстоит выстроить систему филиалов в других государствах региона, подготовить сотрудников для них. И говорить о том, как это будет работать, преждевременно. В настоящее время мы дорабатываем план работы и развития центра до 2022 года, затем он будет передан на согласование в Минприроды и ФАНО. Ну и дальнейшая деятельность центра во многом зависит от того, в каком виде этот план будет согласован и принят. Нас, прежде всего, интересуют те его разделы, которые касаются аналитической работы. В конце концов, мы исследовательский институт, и, значит, не должны заниматься просто сбором статистики. Во главе угла должно быть получение первичных аналитических данных, которым можно было бы доверять.
– Скажите, насколько вещества, упомянутые в конвенции, опасны для природы и человека?
– Очень опасны. Ряд веществ в этом списке обладают токсическими эффектами широкого спектра действия. Даже случайное попадание небольшой дозы в наш организм вызывает тяжелейшие последствия. Но главная проблема в том, что эти соединения чрезвычайно устойчивы, они практически не разлагаются в природных условиях. А если и превращаются, то зачастую с образованием еще более сильных токсикантов. А поскольку за столетие применения, этих веществ было произведено огромное количество, то ситуацию с загрязнением ими окружающей среды вполне можно назвать катастрофической. Эти соединения не только сохраняются десятилетиями в окружающей среде, они еще и распространяются по нашей планете.
Ведь как рассуждали в прошлом веке в развитых странах: перенесем все вредные производства в Азию и Африку, и сохраним у себя нормальную экологическую обстановку. Но они просчитались – СОЗ в силу своей устойчивости постепенно распространились по всему миру, и сегодня их следы обнаруживаются на территориях, которые традиционно считались экологически чистыми – на Байкале, в Гренландии, Арктике и т.п.
Усугубляет проблему эффект биоаккумуляции в растениях и животных, приводящий к тому, что содержание СОЗ в них становится в тысячи раз большим, чем в окружающей среде. Потом, когда мы употребляем пищевые продукты, СОЗ попадают в наш организм, и начинают накапливаться уже в нем. А ведь большая часть соединений из конвенционального списка еще и канцерогены.
– Существует ли проблема стран – нарушителей конвенции?
– Да, такая проблема есть. Для этого есть и объективные причины. Например, в список включены вещества-антипирены, препятствующие горению. Но если можно безболезненно ограничить их применение в быту, то для сельского хозяйства, промышленности и борьбы с рядом болезней они остаются пока незаменимыми. Для ряда стран отказаться от ДДТ, значит, обречь себя на эпидемии малярии. Для других – пестициды и инсектициды являются средством сохранения урожая, а значит, защитой от голода. Не стоит забывать, что эти вещества задействованы во многих производственных процессах и их исключение, конечно, ударит по многим отраслям экономики. Все это заставляет государства уклоняться от соблюдения требований конвенции в полном объеме. Конвенция позволяет даже после ратификации отложить принятие запретительных мер на срок до десяти лет. Например, Китай широко пользуется этим правом. А США вообще отказались подписывать конвенцию, хотя и участвуют в ней в качестве наблюдателей. Но решая одни проблемы, эти государства усугубляют другую – продолжающееся накопление СОЗ в окружающей среде. И такое положение вещей: серьезный вызов для будущего всего человечества, ответить на который без науки невозможно. Об этом, кстати, будут говорить на крупном международном совещании региональных центров в Барселоне, которое должно пройти в ближайшее время.
– Что НИОХ может сделать в этом направлении, помимо анализа собранной информации?
– Как координационный центр мы можем заниматься изучением накопления, распределения и аккумуляции СОЗ в различных объектах окружающей среды на территории азиатской части России и стран Центральной Азии, а также научным обеспечением работ по устранению последствий техногенных аварий, там, где в силу каких-то обстоятельств концентрация этих соединений достигла особо высокого уровня, и ситуация требует экстренного вмешательства. Еще одна сфера интересов центра – разработка способов безопасного обращения со СОЗ, включая поиск рациональных путей их утилизации.
Но пока что в деятельности центра очень много неопределенного. И связано это с тем, что пока не утверждено его финансирование. А без денег все проекты и планы так и останутся на бумаге. Надо понимать, что все аналитические и исследовательские работы, о которых мы говорили, требуют приобретения сложного и дорогостоящего оборудования. А без него мы просто не сможем выполнять работу в соответствии со стандартами, установленными для региональных центров конвенцией. Так что сейчас мы находимся на организационном этапе: формируем план работы, установили контакты с региональными центрами в Брно и Пекине, перенимаем их опыт работы. Все это позволило нам сформировать перспективный план деятельности центра с привязкой к общему Плану реализации Стокгольмской конвенции в РФ, и мы готовы отстаивать его в самых высоких инстанциях.
Наталья Тимакова
В ЕС официально существует явление лоббирования, когда представители крупного бизнеса встречаются с политиками и "убеждают" их в том, чтобы последние голосовали за нужные бизнесу законопроекты. Известный производитель генно-модифицированных семян и пестицидов Монсанто только официально тратил на лоббирование в ЕП около 300-400 000 евро в год. Однако в ходе последнего скандала представители компании умудрились вывести из себя европарламент.
Скандал заключается в том, что была обнародована внутренняя переписка, где работники Монсанто обсуждают как лучше препятствовать нормальному изучению пестицида глифосата (самого по себе или в сочетании со вспомогательными веществами) и признанию его опасным, а также переписываются об этом с некоторыми американскими чиновниками и учеными. Позже выяснилось также что уже европейская организация EFSA отвечающая за безопасность продуктов скопировала свой отчет 2015 года о глифосате с отчета авторства Монсанто 2012 года.
По этому поводу в европарламенте решили провести слушание, на которое пригласили представителей компании. Компания однако отказалась посещать это слушание, высказавшись на тему что европарламент "рылом не вышел" чтобы обсуждать такие вопросы. На самом деле конечно использовалось не такое выражение, а была заведена обычная волынка о том, что компания действует согласно науке, а им препятствуют нехорошие антинаучные враги, которые завладели умами парламентариев. В результате представителям компании запретили встречаться с депутатами вообще, а также посещать собрания и использовать ресурсы сайтов парламента
Источники:
https://www.theguardian.com/environment/2017/sep/28/monsanto...
http://www.independent.co.uk/news/business/news/monsanto-ban...
Всем привет. Решил сегодня побаловать себя дыней, пошел в ближайшую пятерочку, присмотрел ароматную дыню-торпеду (там еще акция на нее была).
Придя домой, помыл желтую красавицу и, предвкушая сладость и аромат, разрезал.
Однако, меня ждал большой облом:
Что это за розовые пятна?
Они перепутали пестициды от арбуза и вкололи их в дыню???
Я не стал рисковать и употреблять этот продукт.
Вооружившись чеком и запасом терпения, я пошел обратно в пятерочку.
Нет, здесь не будет экшена с отказом в возврате товара, как вы ожидаете.
Я был очень удивлен, но сотрудники сработали быстро и оформили мне возврат по карте, за что им огромное спасибо.
Так вот, для чего я это пишу, возможно кто-то уже, как и я, хочет насладиться этой бахчевой культурой. Будьте аккуратнее, при любых подозрительных пятнах лучше не рискуйте здоровьем и сдавайте обратно в магазин, деньги вам должны вернуть.
Просьба вывести в топ, чтоб увидели другие.
История произошла со мной, поэтому тег моё.
Баянометр ругался только на еврея.
P. S. Если на пикабу есть кто-то из руководства пятерочки, могу сообщить адрес магазина для проверки поставщиков бахчевых.
P. P. S Конкретных пруфов не будет, у меня есть чек по возврату, но выкладывать я его не буду т.к. он содержит мои данные.
Рассказывал мне отец про мужика, который жил в соседней деревне. Мужик был недалекий, но предприимчивый. Когда пришло время опрыскивать картошку, он радостный припер с совхоза бочок средства, как он думал, против колорадских жуков. Ввиду того, что бочок он сп*здил, проконсультироваться с агрономом о предназначении, дозировке и прочих премудростях он не мог.
Радостный он хвастал перед соседями приобретением и в короткое время опрыскал всей жижой, которая была, свой небольшой огород с картошкой. Полностью.
О различиях между пестицидами и гербицидами мало людей в деревне знали(и то и другое используют во время сельхоз работ, а значит и мне тоже надо). Редкие индивидумы узнавали о разнице на "своей шкуре". Одним из таких людей и стал герой истории, который на следующий день обнаружил, что ботва на картошке приобрела желтый оттенок, а в течение недели и вовсе иссохла. Он думал, что опрыскивает против вредителей, а на самом деле это оказалось неразведенное средство против сорняков. Поговаривают, земля на участке была черной как смоль еще 5 лет.
Мораль? Иногда лучше знать, что ты п*здишь)
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Ситуация вокруг пчел продолжает ухудшаться. Ежегодно популяция насекомых, имеющих общемировую важность, сокращается на тысячи особей. Ученые бьют тревогу, поскольку гибель пчел может привести к крупнейшей экологической катастрофе, с которой сталкивался этот мир. В связи с этим группа исследователей из Университетского колледжа Лондона (UCL) взяла на себя обязанность отыскать способ защитить пчел.
Одним из самых серьезных факторов, который крайне негативно отражается на популяции пчел, является распространение пестицидов. Ученые UCL изучили влияние пестицидов и светотерапии на коммерческие ульи медоносных пчел. Два из четырех ульев на протяжении 10 дней подвергались воздействию неоникотиноидного пестицида под названием Imidacloprid.
Один из двух ульев обрабатывался два раза в день 15-минутными дозами инфракрасного света. Пчелы, которые регулярно подвергались светотерапии, чувствовали себя гораздо лучше своих сородичей, которых миновала эта процедура. Насекомые были почти такими же быстрыми и здоровыми, как до обработки пестицидами.
Для третьего улья, который не подвергался воздействию пестицидов, также была организована светотерапия. Показатели пчел стали гораздо выше, чем у абсолютно здоровых насекомых, проживающих в четвертом улье, который не подвергался ни обработке пестицидами, ни светотерапие.
Таким образом, световая терапия может использоваться не только в восстановительных целях, но и как метод профилактики. В особенности полезным ее воздействие будет в течении двух дней, после обработки пчел пестицидами. Исследования показали, что пчелы – одни из немногих животных, которым воздействие инфракрасного света идет на пользу.