Империя против Святого Престола. Часть 2
Снятие отлучения с Генриха IV, мало повлияло на решимость противников лишить его короны и 15 марта 1077 года в Форхайме князья оппозиционеры избрали антикороля Рудольфа. Основой поддержки нового антикороля стала, внезапно, Саксония, в то время как Генрих опирался на князей церкви, города и мелкопоместное рыцарство. Два следующих года война шла не очень успешно для Генриха, но разобщенность антиимператорской оппозиции позволяла ему сосредоточиться на борьбе с саксонцами и Рудольфом. Папа Григорий, наблюдавший из Рима и выжидавший, в январе 1080 года, после очередного поражения императора, решил, что победитель таки определился и встал на сторону Рудольфа. Более того, на Священном Синоде он провозгласил, что теперь права инвеституры лишались все светские владыки на любом уровне, а также назначил новый порядок их назначения. Мало этого, так Папа Григорий, считая себя уже победившим, стал ставить своих людей на уже занятые имперские кафедры, что противоречило всем церковным законам.
Имперские князья церкви вновь устроили бугурт, созвали собор в Бриксене, куда был приглашён и император Генрих, и отлучили Папу Григория от церкви, избрав своего антипапу Климента III - равеннского архиепископа Виберта, по совместительству главу антигригорианской оппозиции. Новое отлучение вызвало недоумение и у светских князей Империи и её жителей, так как император не нарушал никаких договоренностей с папством. Поэтому, когда в октябре того же года антикороль Рудольф проиграл Генриху сражение и, не пережив позора и отсечения руки, умер, оппозиция развалилась и почти год занималась внутренней грызней, так как нового сильного лидера у неё не было. Карта Папы была бита, а у Генриха оказались развязаны руки.
Пока враги собирались с мыслями, Генрих решал, что делать с Папой Римским - в условиях все еще продолжавшейся гражданки он хотел примирения с Папой. Даже после выбора имперского антипапы Генрих предлагал Григорию взаимный отказ от всех претензий в обмен на помазание имперской короной в Риме, но наместник бога на земле был упёрт в своем выборе. Поэтому Генрих понял, что стоит снова лично явиться к Григорию и поговорить, но на этот раз, взяв с собой армию - доброе слово и имперская армия, убеждают лучше, чем просто доброе слово. В апреле 1081 года войска Империи перевалила через Альпы и начали продвижение к Риму. Папа Григорий надеялся, что имперцы завязнут в кампании по подчинению местных владык, поддерживающих папство, но Генрих появился под стенами города уже в мае. Так как армия была недостаточно сильна для осады или штурма города, император начал кнутом и пряником переманивать местных правителей на свою сторону, вел переговоры с Римским клиром и представителями горожан, стоявших на стороне Григория. Император убеждал, что пришел только для отстаивания своих прав, которые попрал Папа Григорий своим незаконным отлучением, не имеет зла на итальянцев, ибо они введены в заблуждение злочинным Хильдебрандом (Григорием VII), а добрым гражданам стоит обратить внимание, что у антикороля Рудольфа была отсечена в сражении та рука, которой он принес клятву этому самому Григорию. Приведенные доводы выглядели довольно убедительно, поэтому позиции Папы Римского начали резко слабеть. Видя это, Григорий психанул и начал отлучать всех, кто смел вести переговоры с императором, чем еще более усилил позиции Генриха.
Политические и военные усилия императора позволили за первую половину 1082 год окружить Рим союзными землями, по факту взяв его в осаду без выдвижения войск непосредственно к стенам города. Более того, ему удалось заручиться и поддержкой норманнов Роберта Гвискара, захвативших Сицилию и часть южной Италии, и из-за этого закусившихся, как с базилевсом из далекого Константинополя, так и с Папой Григорием из более близкого Рима. Не получив решительного превосходства, Генрих в конце 1082 - начале 1083 года начал полноценную осаду вечного города, обстреливая его из осадных машин и моря население голодом. Настроения внутри Рима были самыми безрадостными, как отмечает хронист “снаружи города война, внутри страх”. Генрих продолжал посылать парламентёров к Григорию, клиру и горожанам с предложением снять осаду в обмен на помазание, и если Папа Римский был непреклонен, то горожане и часть кардиналов перешли на сторону императора. Дальнейшие события путаны: то ли горожане сами сдали одни из ворот имперской армии, то ли осажденные были настолько утомлены, что не заметили ночного штурма, есть и сведения, что римлян обманули, выманив из стен города в полевое сражение, но это видится маловероятным. Так или иначе в 1084 году Генрих торжественно вступил в Рим, где сначала интронизировали антипапу Климента, а сам Климент на Пасху короновал имперской короной Генриха. Но победа была неполной - Григорий заперся в замке Святого Ангела и отказался оттуда выходить. Хуже того, в обмен на признание законными претензий Роберта Гвискара на земли южной Италии, он добился помощи от норманнов, чья армия выступила в поход на Рим.
Защитник святой церкви Роберт Гвискар
Ослабленная имперская армия в мае вынуждена была отступить из Рима, так как силы норманнов превосходили их численно, а император не собирался попадаться в ловушку в городе. Гвискар, поднявший на знамя похода освобождение истинного Папы из заточения, объявил всех горожан мятежниками, недостойными милости. Горожане Рима хорошо понимали, что их ждет и оставались верны своим новым клятвам верности, но тем не менее без имперской армии их сопротивление было обречено на провал. Ворвавшиеся в город норманны устроили такой разгул грабежа и насилия, закономерно переросший в пожар, которого Рим по мнению, как наблюдателей, так и историков не знал за всю историю - город выгорел почти целиком. Уцелевшие в этом “акте благочестия” жители не испытывали к Гвискару, норманнам и их союзнику Папе Григорию ничего кроме ненависти. Поэтому он предпочел убраться из города вместе с отступившими с горами награбленного добра норманнами. Антипапа Климент снова возвратился в Рим, где и осел до 1094 года, периодически выбиваемый оттуда, но обязательно возвращавшийся. На протяжении следующих 16 лет в мире было два Папы - имперский антипапа Климент и находящийся большую часть времени где угодно, но не в Риме римский (Папа Урбан II поэтому и объявлял первый крестовый поход в Клермоне, так как на тот момент не контролировал Рим).
Средневековая гравюра. Верх: император Генрих IV и антипапа Климент III выгоняют Григория VII, низ: прелаты церкви решают как быть и кончина Григория VII в Салерно. Сожжение города норманнами, союзными Папе Григорию, тактично опущено.
Казалось бы, конфликт решен - союзный Генриху Папа сидит в Риме, сам Генрих возвращается в Германию для окончательного наведения порядка, но Григорий VII всё еще не лишился поддержки и крепко держался на юге полуострова. Вернувшись в Германию, император сумел подавить последние очаги восстания, воспользовавшись правом инвеституры назначил верных ему прелатов церкви и даже женился на дочери киевского князя Всеволода. Жизнь явно налаживалась, но в 1090 году ему снова пришлось вернуться в Италию, чтобы выгнать из Рима Папу Урбана II и вернуть на апостольский престол Климента. А тут еще двое противников Генриха - Матильда Тосканская (последовательная союзница папства) и сын баварского герцога Вельфа (последовательный враг Генриха) сыграли свадьбу. Их объединенные армии перекрыли альпийские проходы и на 3 года (до 1096) заперли Генриха в Италии, не способного влиять на ситуацию в стране, где все катилось по наклонной. Наследник Генриха - Конрад под влиянием оппозиционных князей встал на сторону Папы Урбана в обмен на обещание имперской короны, отрекся от отца и стал распространять слухи, что тот сектант и с Папой борется из-за ненависти к истинному христианству. Но в 1096 году вместе с браком распался союз Матильды и Вельфа, благодаря чему Генрих смог помириться с мятежным герцогом, вернуться в Германию и лишить всех престолов мятежного сына, провозгласив своим наследником 12-летнего Генриха. Мира правда это не прибавило, так как вялотекущая гражданка и не думала прекращаться.
Новый Папа Римский Пасхалий II, желающий довести до логического конца борьбу с Генрихом, начал рассылать своих эмиссаров князьям СРИ, в том числе и наследнику престола - Генриху. Обещая пряник - свою поддержку молодому наследнику в обретении имперской короны в обмен на признание папской инвеституры, Пасхалий показывал и кнут - отлучил в 1102 году Генриха IV от церкви, намекнув его наследнику, что у сына трижды отлученного без поддержки Папы гарантий занятия престола вообще никаких. И в 1104 году все переговоры дали свои плоды - Генрих сбежал от своего отца в, внезапно, Саксонию, готовую принять любого мятежника против центральной власти (потом, когда Генрих станет правителем будут ведь против него сражаться, но враг моего врага мой друг), где, как король Германии, официально стал именовать себя Генрихом V. В течение года шли политические и военные манёвры, завершившиеся созывом Рейхстага в Майнце, где отец и сын должны были представить князьям доводы, почему именно он должен править. Генрих V, не дожидаясь Рейхстага, сумел обманом поймать отца и заточить в крепости, где вынудил того отдать императорские инсигнии и подписать отречение от престола. Правда выйдя из заточения Генрих IV ту же отказался от отречения и устроил очередную гражданку, но неожиданно умер через год, тем и разрешив конфликт.
Казалось бы, вот теперь-то победа папства в длительной борьбе, но, более-менее укрепившись на троне, Генрих V отказался следовать решениям соборов и своим собственным обещаниям и отказался признавать право папства на инвеституру, так как оно противоречило интересам Империи. Пасхалий пытался вразумить молодого короля, но тот решил в стиле отца отправиться в Италию, дабы добрым словом убедить Пасхалия в том, что он не прав, а заодно, чтобы дважды не ходить, короноваться в Риме. Когда Генрих V в сопровождении армии двинулся на юг, Папа Римский, вспомнивший чем закончился приход в Италию его отца, решил по-быстрому договориться (кроме того не последнюю роль сыграл и тот факт, что пока длилось противостояние имперское рыцарство практически не участвовало в крестоносном движении). Посланные к императору легаты предложили тому за отказ от инвеституры отказ прелатов церкви от ленных владений и, связанных с ними привилегий, и, естественно, коронацию в Риме. Такое предложение в полной мере устраивало Генриха и в Сутри был заключен соответствующий договор. И вот опять казалось, что наконец-то конфликт разрешён, но, когда во время церемонии помазания на царство был зачитан текст договора, в соборе воцарилась суматоха - кардиналы и епископы стали громко выражать свое неудовольство его пунктами. Пасхалий, видимо, посчитавший это счастливой возможностью добиться уступок от Генриха, прекратил церемонию, но не рассчитал решительности императора. Генрих пришел в ярость от такого нарушения договорённостей и приказал арестовать Папу и кардиналов, после чего вывести их из города, где они могли рассчитывать на поддержку народа.
Генрих V отдает приказ об аресте папы Пасхалия
Два месяца высшее католическое духовенство томилось в плену у Генриха V, пока не согласились полностью отказаться от прав на инвеституру и никогда не отлучать его от церкви. Сын учел ошибки отца, но вы ведь понимаете, что это ровным счетом ничего не изменило.
Довольный Генрих удалился в Германию, а католический клир, после того как последний имперский солдат покинул территорию Италии, потребовал от Пасхалия разрыва позорного договора. Пасхалий, не желавший снова испытывать гостеприимство Генриха, прикинулся ветошью и “разрешил” очередному Латеранскому собору самому решить вопрос о разрыве договора в Сутри и отлучении Генриха. Оба вопроса были решены собором положительно, естественно спровоцировав целую серию восстаний по всей Империи (в том числе и в Саксонии, кто бы сомневался), в подавлении которых Генрих завяз на следующие 5 лет. В 1118 году Генриха на Соборе в присутствии имперских князей церкви (назначенных во время ослабления контроля императора за инвеститурой) Генриха вторично отлучили от церкви, видимо надеясь, что так его Сатана точно приберет к себе. Но разделавшийся на время с оппозицией Генрих, решил, что “хватит это терпеть” и снова отправился в Италию. В отличии от отца, Генрих действовал не только решительно, но и быстро: пройдя бодрым маршем, захватил Рим, выгнав оттуда Пасхалия, который не выдержал унижения и умер.
Кардиналы попытались тайно от императора избрать нового папу, но сторонники Генриха узнали об этом, вынесли ворота церкви, где проходил конклав, и после избиения ногами недостойного лжепапы Геласия II заключили его в тюрьму. Правда томиться в темнице ему пришлось недолго - сторонники Папы во главе с городским префектом уже на следующий день освободили Геласия. Узнав об этом цирке, Генрих вернулся с севера Италии в Рим и предложил Геласию компромисс - повторное рукоположение Папы в присутствии императора и, соответственно, его легализацию. Но Геласий, драпанувший из города в направлении Франции, где были сильны позиции реформаторов, отказался, поэтому Генрих организовал выборы своего антипапы Григория VIII (знатно потроллив папистов, выбором интронизационного имени в честь много насолившего его отцу Григория VII). Все эти события подорвали здоровье Геласия и, не добравшись всего ничего до аббатства Клюни, он отдал Богу душу, перед этим успев для надёжности отлучить в третий раз Генриха.
Новый Папа Каликст II видел бесперспективность всей этой борьбы и попытался через французского короля организовать переговоры с императором, которые должны были пройти близ Реймса. Каликст предлагал в обмен на отказ от инвеституры императором, принятие прелатами церкви всех обязанностей и привилегий, связанных с владением лена в Империи. Это предложение в принципе устраивало обе стороны, но Папа Римский на встречу не явился, опасаясь, что 30-тысячная армия, которую Генрих привел с собой, тут не к добру. Обвинив императора в срыве переговоров, Собор в Реймсе отлучил и антипапу Григория VIII и, чтобы уж наверняка, в четвертый раз Генриха V, чем, о ирония, он превзошел своего папку по общему количеству отлучений, а по количеству одновременных и вовсе стал абсолютным чемпионом. Не смотря на это, позиции Генриха “четырежды отлученного” внутри Империи были довольно твердыми - в отличии от отца, опиравшегося в основном на князей церкви и городское население, его безоговорочно поддерживала большая часть швабских землевладельцев, ставших ядром поддержки императора, а также многие светские князья, видевшие в амбициях папства угрозу влиянию не только Империи, но и их личному. Не добившись примирения, Генрих вернулся в Германию, где снова пришлось раздавать целительных поджопников, поднявшим мятеж, князьям северной Германии и, вы таки не поверите, Саксонии. Но вечная гражданская война, а она длилась по факту уже 50 лет и воевали уже внуки тех, кто её зачинал, порядком всем надоела и встретившиеся имперская армия и саксонцы, после дефелирования друг перед другом, отступили, а император и князья собрались для решения всех проблем на съезд.
Пока Генрих занимался внутреимперскими делами, Каликст, заручившись поддержкой норманнов с юга Италии, сумел захватить и Рим, и антипапу Григория, поэтому на съезде князей в Вюрцбурге, прибывшие легаты Папы, действовали с сильной позиции. Общие условия мира были аналогичны предложенным в Реймсе, но еще год ушел на взаимную утряску пунктов соглашения. Итогом стало заключение в Вормсе конкордата между папством и императором, по которому последний отказывался от права инвеституры — наделение духовным саном теперь осуществлялось исключительно Папой Римским, но наделение леном было исключительно в руках императора, при этом князья церкви сохраняли все вассальные обязательства перед Империей. Естественно заключение конкордата снимало с императора отлучение.
В целом, компромисс устроил обе стороны, так как церковь не получала абсолютного контроля над имперскими князьями церкви, но и император больше не мог вмешиваться в дела папского престола. Церковь наконец получила окончательную (как ей казалось) независимость от мирских владык и теперь (опять же, как казалось) должна была сделать следующий шаг к исполнению мечты Григория VII о примате духовной власти над мирской. Идея же христианской универсальной Империи, как внутренней сути СРИ, её миссии, и так уже сильно потрепанная, окончательно потерпела поражение.
Источник: https://vk.com/wall-162479647_111622
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_267960839
Личный хештег автора в ВК - #Герасименко@catx2, а это наш Архив постов. Январь 2020
Империя против Святого Престола. Часть 1
Автор: Владимир Герасименко.
Привет, Cat_cat! 25 января 1077 года жители итальянского города Каносса могли наблюдать странную, интригующую и пугающую картину - у ворот города в одном рубище стоял отлученный от церкви император Священной Римской Империи Генрих IV, молился, каялся и просил впустить его в город. А его не пускали. Целых 3 дня. Папа Римский Григорий VII показал императору и всему миру цену непослушания приказам матери-церкви. Творилось доселе немыслимое - мирской владыка признавал власть духовного. Но это было только начало длительной борьбы между папством и империей за право назначать епископов на кафедры. О том, как империя дошла до жизни такой и какой путь проделали Григорий и Генрих прежде, чем оказаться на судьбоносной встрече в Каноссе, будет первая часть статьи.
X век закончился для римской католической церкви (РКЦ) не самым удачным образом. Вот вроде и проблему 1000 года человеки пережили (нет, с проблемой 2000 года и сбоем дат в некоторых ОС из-за использования для обозначения года только двух цифр это никак не связано - компьютеров то не было). Хотя нет, нет, а находились безумные пророки, вещающие в стиле фриков-адептов конца света по майянскому календарю в 2012, что “Дата-то ненастоящая!”, мол ошиблись господа ученые церковники в её вычислении и “Конец близок!”. Но народ в мудрости своей решил, что конец миновал, ибо люди усердно молились Господу богу, а потому, чтобы и впредь конец света не наступал, надо усилить накал молитв. Повысившийся градус религиозности требовал выхода, но в самой матери-церкви творился лютый де пиздес. РКЦ, как будто предчувствуя близкий конец в IX веке пошла во все тяжкие - симония, коррупция, разврат и падение нравов. Все это было и до, но с избранием в 904 году под влиянием могущественного рода Теофилактов, владевших властью в Риме, Папы Сергия III папство пошло в разнос. Следующие 12 Пап, избиравшихся исключительно по воле Теофилактов, иногда еще и в династическом порядке (а чего такого в том, что сын занял место отца?), и были просто образцами святости - местоблюстители трона Святого Петра разве что в некрофилии не были замечены. Период этот за буйство разврата и декадентства среди высшего духовенства запада получил название Порнократии. Причем, сгнила к этому моменту уже не только голова РКЦ, но пованивало и от всего тельца. И церковники это осознавали. Поэтому в среде монахов бенедиктинцев из французского аббатства Клюни зародилось движение реформ. ЧСХ движение было поддержано папой Иоанном XI, тоже порнократом, но без особых извращений, просто тряпкой и маменькиным сынком, избранным на должность Папы Римского его матушкой.
Иоанн XI с матушкой размышляет над глубиной морального падения церкви
Но, калейдоскоп Пап, один другого хуже, да еще и зависимых от местных князьков в конце концов задолбал Оттона I - в будущем первого настоящего императора Священной Римской Империи германской нации, а пока просто короля Германии (формально императором становились только после коронации в Риме, но по факту король Германии получал императорские инсигнии, наследованные от Карла Великого, а значит и власть императора). Тот вспомнил, что Папа возлагая на Карла Великого корону Императора Запада, делал это в обмен на защиту со стороны Империи, де юре оставаясь свободным владетелем Папской области, но де факто принимая власть и покровительство императора. В пылу борьбы за куски Франкской Империи наследникам Карла было не до идеи универсальной империи, объединяющей всех христиан, а значит и не до контроля над папством, но Оттон, установив контроль над Германией, желал легитимировать свое новообретённое положение, поэтому обратил свой взор на юг. В 962 году Оттон прибыл в Рим, по дороге раздав целительных поджопников всем несогласным, впервые за 100 лет короновался императором в Риме, а потом выпнул на мороз Папу Иоанна XII, сговорившегося с его врагами. Напомнив всем прелатам церкви, кто в доме хозяин, Оттон заставил их выбрать верного ему папу Льва VIII. Новый владыка церкви закрепил в буллах фактическую власть Императора над землями папства и его право, как римского патриция, принимать участие в конклаве по выбору новых Пап Римских. Оттон, закрепив положение папства в структуре Империи, благополучно отбыл в Германию, а анал-карнавал в Риме продолжился, только теперь в нем участвовал и Император. Римские патриции считали себя ничем не обязанными немцам, а потому постоянно пытались протолкнуть своих кандидатур на престол святого Петра, что вызывало постоянные конфликты внутри Италии. Какое тут дело до реформ церкви и борьбы за моральный облик, если на кону стоит под кого сегодня выгоднее лечь?
Да и структура самой церкви сильно замедляла этот процесс - она была скорее современной франшизой, нежели корпоративной структурой, как в веке XV. Папа, как глава франшизы определял отдельные организационные вопросы и осуществлял теологическую поддержку филиалов, но прямого управления над ними не имел. Государства и местные церкви существовали в симбиозе - государь обеспечивал церковнослужителей леном земли, для извлечения прибыли на её же функционирование, в обмен на вассальную зависимость и помощь церкви в управлении государством, обеспечивая тем самым государство образованными кадрами для администрации. В таких условиях каждый князь церкви (епископ и архиепископ) был сам себе голова и более зависел от воли князя/короля/императора, нежели Папы из далекого Рима: и во Франции, и в СРИ, как и в их прародителе Франкской Империи, правом инвеституры (назначения прелатов церкви, она сопровождалась двумя актами: вручением посоха и кольца, символизирующих духовную власть, и передачей скипетра — символа светской власти) владел государь. В то же время выбором папы римского занимался совет исключительно из итальянских кардиналов и патрициев Рима, поэтому князья церкви в СРИ поддержали Оттона в установлении контроля над папством, так как это открывало возможность и немецким епископам влиять на общецерковные дела. Но только к середине XI века императоры СРИ смогли установить плотный контроль над папством, продавив введение в совет кардиналов неитальянцев и обеспечивая выбор Папами родственников императора. При этом при наследниках Оттона сложилась благоприятная возможность для проведения реформ - император Генрих III поддержал клюнийскую реформу церкви, так как терпеть и дальше бардак не было сил уже ни у кого, а клюнийцы предлагали способ очистить церковь от мимокрокодилов. Хотя выведение монастырей из подчинения светских властей в руки Папы и снижало контроль и доход с владений, создавая при этом базу для роста мирской власти Пап, но так как империя имела контроль над их назначением, то это не имело особой роли. И всё было хорошо, пока император крепко держал власть, но стоило ей немного ослабнуть, как из-за конфедеративной сути германской монархии все начинало катиться к гражданке, а на папский престол мог пролезть кто-нибудь нехороший. Генриху III видимо на эти соображения было плевать, так как ну кто же думал-то, что уже его сыну - Генриху под номером 4 придется нарваться именно на такой случай.
Генрих III, которому на момент рождения сына было 35 лет, хорошо понимал, что он может не дожить до его совершеннолетия и правильной передачи короны. Поэтому в 1053 году на сейме князей Империи в Требуре Генрих убедил избрать королем Германии Генриха младшего (самому отцу оставалась имперская корона), правда так как ребенок был еще слишком мал, князья приняли решение, но с оговоркой, что служить ему будут только, если он покажет себя хорошим правителем. Не обладая возможностью силой навязать свою волю Генрих вынужден был смириться с этим. В 1056 уже на пороге смерти Генрих заставил князей еще раз принести клятвы своему сыну, а для обеспечения гладкой передачи престола, отдал сына под защиту Папы Римского Виктора II, который для этой цели приехал в Германию. Папа провел в Аахене еще одну коронацию малолетнего Генриха IV, добился еще одной клятвы верности от вассалов и поспособствовал установления регентства матери Генриха - Агнессы Пуатье. Вот только сама Агнесса имела прескверный талант правителя - не смогла обеспечить выбора нужного СРИ Папы Римского, пыталась обеспечить поддержку вассалов, раздавая ленные владения и отдавая приближенным на откуп вопросы политики, но только усиливала видимость слабости её власти и центробежные настроения. В 1061 году она вообще устала от обязанностей и удалилась вместе с сыном отдохнуть в монастырь. Местоблюстителем престола стал архиепископ Кёльна Анно, который склонив на свою сторону ряд князей, в том числе и духовного звания, убедил, что Империю надо спасать, для чего требовалось отнять власть у Агнессы.
Проблема заключалась лишь в том, что хотя регентша и удалилась от дел по управлению государством, отдавать императорские инсигнии она не собиралась, а, значит и положение того же Анно было чрезвычайно шатким. Поэтому архиепископ захватил Генриха, на минуточку своего будущего короля, и обменял его у матери на инсигнии. Анно и другие заговорщики позволили Агнессе с сыном удалиться, не решившись покушаться на законного владыку, но Генрих ничего не забыл. И, когда в 1065 году он был посвящен в рыцари, только заступничество матери спасло Анно от укорачивания амбиций путем усекновения головы, в то время как часть союзников Анно быстро смекнули куда дует ветер и встали на сторону короля.
Регентство заметно подкосило императорскую власть и Генрих, после занятия престола, вынужден был начать собирать обратно, розданные в лен владения в Саксонии, заселяя эти земли швабами. Высокие налоги, явное вытеснение саксонских баронов, да и населения в целом, этнически отличными “более немецкими” швабами и отъем земель Генрихом привели в 1073 году к восстанию. Надо заметить, что привести к согласию саксонцев пытался ещё Карл Великий аж целых три раза, а потом все правители государств правоприемников, примерно с одинаковым результатом - интегрироваться не хотят, власть королей и императоров терпят только пока зализывают раны, в итоге всегда огребают, но считают это не поражением, а временным перемирием. Короче, своеобразные шотландцы континентальной Европы. Внутренние дела полностью поглощают юного монарха, который не заботится о восстановлении контроля над выбором Папы Римского, а зря.
Император СРИ Генрих IV
Причём начались проблемы ещё в 1059 году, когда на Латеранском соборе, клюнийцы-реформаторы провели решение об изменении механизма выбора пап - теперь их мог выбирать только конклав из кардиналов в Риме. Это был хорошо рассчитанный удар в первую очередь по Империи - император лишался прямого влияния на выборы, но оставался зависим от папства в помазании на имперский трон. Регент Агнесса Пуатье такого поворота событий не предвидела и поэтому не смогла как-либо предотвратить. Запоздалая реакция Империи в виде попытки выбора имперскими епископами своего Папы Гонория II закончилась провалом - Гонорий собрал армию и сумел захватить часть Рима, сделав своей резиденцией Замок Святого Ангела, откуда слал буллы и проклятия Папе Римскому Александру II, сидевшему в Латеранском дворце, пока не был изгнан оттуда в Парму, где, покинутый почти всеми сторонниками (в том числе и Агнессой Пуатье, подружившейся снова с папой римским), дожил до 1072 года. Реформа была разработана архидиаконом Хильдебрандом - ярым клюнийцем и сторонником идеи примата власти папства над властью земных государей. Поражение Империи и победа папства в этом маленьком противостоянии невероятно возвысили авторитет Хильдебранда, так что на выборах 1073 года его чуть ли не единогласно провозгласили Папой Римским - Григорием VII.
Заклятый друг Генриха IV папа римский Григорий VII
В марте 1075 году Григорий начал активную борьбу с симонией - отлучил от церкви заподозренных и издал “Папский диктат” о том, что только Папа может назначать епископов, неисполнение которого грозило отлучением от церкви. Но, немецкие прелаты церкви, по которым и ударило это решение, были против, так как император мог спокойно передать ленное владение епископа его сыну или родственнику, что есть симония с одной стороны, но нормальная феодальная практика с другой, а тут Рим ломает сложившиеся веками обычаи. И, естественно, против был и, пока еще только король Германии, Генрих IV. Но если Оттон I, державший вассалов в ежовых руковицах, спокойно игнорировал отлучение от Иоанна XII, то Генрих, в условиях продолжавшегося мятежа, в Саксонии мог в случае отлучения потерять лояльность верных вассалов и получить гражданскую войну ещё и в тылу. Молодой король вынужден был искать компромисс и даже обещал Папе перестать поддерживать отлученных князей, но в июне мятежу в Саксонии окончательно переломили хребет и у Империи развязались руки. Взор Генриха тут же обратился на север Италии, куда были направлены имперские войска для возвращения в лоно СРИ отложившихся от неё государств. Захватив Милан, Генрих привычно для Империи назначил местного епископа, чем вызвал шитшторм в Риме - Григорий в письме императору написал, что больше подобного не допустит и Генрих может поплатиться за ослушание не только отлучением, но и потерять корону.
Реакция Генриха и его окружения на дерзкое письмо из Рима была решительной - император в январе 1076 собрал в Вормсе рейхстаг, где присутствовали и отлученные папой прелаты, которые воспользовались старым правом императора СРИ избирать Папу и признали Григория нелегитимным. Кроме того, было составлено и ответное послание (не иначе в стиле казаков, пишущих послание турецкому султану), где доходчиво разъяснялось, почему Хильдебранд не прав и должен уйти (заканчивалось оно лаконичным “Уходи, уходи!”). Григорий VII, получив письмо о*уел еще больше и на Латеранском соборе 1076 года отлучил от церкви Генриха. Имперские князья, видя все это, тоже знатно прифигели и в октябре собрались в Требуре с целью решения животрепещущего вопроса - а по-божески ли подчиняться отлученному императору? Папский легат помог в принятии правильного решения — что не по-божески. Сейм решил, что если до февраля конфликт не будет исчерпан, то выберут нового императора. В СРИ сложилась презабавная ситуация: император, защищая свои права назначения имперских князей духовного звания, теперь поддерживался только этими же князьями (и то не всеми), в то время как светские князья или дистанцировались от него или и вовсе ушли в глухую оппозицию.
Генрих оказался в ситуации цугцванга и аксиомы Эскобара одновременно - не признать поражения значило гражданскую войну, признать, значило ослабить собственную власть и Империю в целом, с перспективой получить гражданку, но чуть позже. Выбирая между гарантированным проигрышем и проигрышем с возможностью отыграться, Генрих выбрал второе и отправился вместе с ближайшими сподвижниками в Италию на встречу с Папой. Григорий, узнав, что император двинулся в Италию, но не зная точно, не прихватил ли он с собой армию, на всякий случай съехал в крепость в Каноссе, где и стал ждать последнего. После пересечения Альп Генрих снял с себя мирскую одежду, облачился во власяницу и босиком со смирением отправился в дальнейший путь. Просто представьте себе картину, открывавшуюся жителям Италии - сильнейший правитель мира, в их понимании, шёл зимой босяком, истязая себя постом, чтобы преклонить колени и просить прощения у Папы Римского. Мощное зрелище, после которого действительно поверишь в папский примат. 25 января Генрих достиг Каноссы, но ворота крепости перед ним не открыли, заставив того прождать три дня, которые он провел в посте и молитвах.
Генрих перед вратами Каноссы
Только после этого Григорий разрешил императору войти в крепость, где принял покаяние Генриха, его клятву подчинения решениям Папы и снял с него отлучение.
Генрих IV кается перед наместником Бога на земле Григорием VII
Каносса или «хождение в Каноссу» было настолько значимым событием, что на долгие годы стало синонимом покорности и покаяния во многих европейских языках. Император потерпел поражение, папа Григорий торжествовал, но борьба за инвеституру только начиналась, ибо на кону стоял престиж Империи.
Источник: https://vk.com/wall-162479647_111622
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_267960839
Личный хештег автора в ВК - #Герасименко@catx2, а это наш Архив постов. Январь 2020
Дон Роберто хочет в рай
"Будь спокоен. Умереть труднее, чем кажется" .
Г. Г. Маркес "Сто лет одиночества" .
Дон Роберто Кинтеро был удивительно фартовый человек. Кто то сказал бы, что дьявольски удачлив, ну а кто-то что его поцеловал сам бог.
Он пережил всех и вся. И Пабло Эскобара и всех других. Все они в тюрьме или могиле. А он на свободе. И про него никто ничего не знает. Зато кому надо знать, знают все.
Знают, уважают и бояться.
Он самый могущественный наркобарон и бизнесмен Колумбии. У него миллиарды долларов, связи и власть.
Когда в него стреляли, то всегда промахивались. Зато он бил и стрелял в десятку, иногда даже не целясь. Он всегда рисковал и всегда выигрывал. Он договорился и подкупил, всех кого надо. Он победил и убрал с дороги, всех кто был ему не нужен.
У него было все!!!
Если он говорил Дженифер, то это была Лопес. Если он говорил, «Хочу дом», то ему строили Альгамбру, вот буквально точную копию, хотя и меньших размеров.
У него много детей и внуков, а теперь и правнуков. И все здоровы, богаты и живут не в Медельине и не в Колумбии.
За что такой фарт? Да еще и в режиме безлимит!!!
Ведь Дон Роберто безжалостный убийца, бандит и преступник. Он заваливал Америку кокаином, он занимался контрабандой, он давал взятки.
Да он очень умный, хитрый и прагматичный. И сделал себя сам.
Он не стал воевать с государством и пиариться как Пабло Эскобар. Он не пытался всех скупить на корню, как боссы картеля Кали.
Он даже не пытался противостоять американским спецслужбам, как это делали вообще все его коллеги.
Он воевал только с теми, с кем надо. Он подкупал только тех, кто реально нужен и надежен. И с американцами он всегда играл в поддавки. Он специально как-бы проигрывал, периодически сливая людей, деньги и товар. Ну, чтобы ЦРУ, ФБР и ОБН всегда могли отрапортовать о выполненной работе начальству. И все были довольны.
Но все-таки и фарта было через край. А за что?
Ведь дон Роберто далеко не ангел. И однажды ему не повезло.
Ну, например 30 лет назад. В 1989 году он со своими подручными сикарио Хуаном и Сантино, ворвался в дом к наркобарону Густаво Диасу по прозвищу «Торо де Абурро».
Диас был дома не один, с ним были его телохранители Мигель и Фелипе.
Хуан вооруженный Калашниковым и Сантино вооруженный пулеметом, были мягко говоря, немаленькие. Но они казались щуплыми подростками по сравнению с Диасом, недаром Диаса называли Эль Торо «бык».
Дон Роберто не любил большое оружие, наоборот он всегда пользовался маленькой восьмизарядной Беретой.
Его забавляла сама мысль, что такой маленький незаметный пистолетик, валит с одного выстрела такого огромного амбала как Диас. Которому, он только что выстрелил прямо в сердце.
А в это время Хуан и Сантино громогласно и инфернально хохоча, начали стрелять в двух подручных Диаса. При этом у Хуана трясся огромный живот. А у Сантино раздувались ноздри, и топорщились в разные стороны, здоровенные черные усища.
Сделав свое черное дело, Дон Роберто и его приспешники, поспешили удалиться из дома Диаса. Уже на пороге дон Роберто обернулся и увидел маленькие, черные глаза, полные ужаса. Это был Педро младший пятилетний сын Диаса. Дон Роберто был уже не юн, ему было 40 лет на тот момент. Сентиментальный он стал, не то что раньше. Вот раньше пристрелил бы ребёнка и глазом не моргнув. А сейчас не стал. Посмотрел на него выразительно и ушёл.
А зря. Ведь маленький Педро потом вырастет. И даст страшную клятву, отомстить дону Роберто. И всю свою жизнь посвятить этому. И месть станет смыслом его существования.
Но это было далёких 30 лет назад. А сейчас дону Роберто уже 70 лет. И фарт покинул его, на старости лет.
Будучи очень скромным человеком он построил свой дворец точную копию Альгамбры подальше от Медельина. Чтобы не смущать людей своим богатством.
И жил там один с охраной и прислугой. Но не радовали его павлины и тигры. Не радовал его огромный погреб с коллекцией дорогих напитков. Да и арабские скакуны с андалузскими рысаками тоже уже не радовали.
Год назад у него обнаружили рак, одного из внутренних органов.
Болезнь прогрессировала, операция не помогла, и двойной курс химиотерапии тоже.
Да и лет ему уже было много. Пора уже. Пора.
Дон Роберто был деловой человек, предусмотрительный. Ещё год назад, сразу после диагноза врачей, он вызвал к себе падре Адриано.
- Скажите падре. Я попаду в рай или в ад?
- На все воля господня.
- Падре. Я построил часовню центре Медельина. И отреставрировал кафедральный собор. Я каждый год жертвую церкви один миллион долларов. И последние два года каждое воскресенье, посещаю службы. Что может, пойти не так?
Падре Адриано был добрым человеком. Он не хотел расстраивать дона Роберто. Он все таки был его личным духовником, но сам очень сильно сомневался что человек с такой биографией как Дон Роберто может попасть в рай.
- Я думаю вам нужно, исповедаться. И церковь отпустит ваши грехи.
Вообще Дон Роберто в отличие от большинства своих коллег, не был сколько нибудь религиозным человеком. Правда большинство мафиози и бандитов были не религиозные, а скорее суеверные люди. Пролив реки крови, они думали откупиться от бога, жертвуя деньги на храмы и монастыри.
А Дон Роберто размышлял прагматично, он не особо верил в наличие бога, рая и ада. Тем более проверить это, не было никакой возможности. С другой стороны и опровергнуть тоже никто не мог.
Так что дон Роберто на всякий случай тоже жертвовал на нужды римской католической церкви. Мало ли, а вдруг они правы.
Мама и Папа Роберто были люди образованные и убежденные атеисты. Но после их гибели, Роберто воспитывался бабушкой которая наоборот была очень набожной. И каждое воскресенье вместе с бабушкой маленький Роберто посещал мессу в церкви дела Вера Крус. Сидя в церкви он от скуки, часами рассматривал фрески на стенах и потолке с изображением святых и сюжетами из библии. А ещё он любил глядеть на Эстер.
Ну а сейчас, когда перспектива возможной встречи с богом, резко усилилась Дон Роберто все чаще задумывался о будущем.
Тем более что он стал верить. И вера его с каждым днем укреплялась.
Когда болезнь зашла далеко и Дон Роберто начал испытывать острые боли ему начали выписывать множество препаратов. Опытные врачи которые обслуживали дона Роберта прекрасно знали что его ждёт мучительная, полная страданий смерть. И ему предстоит испытать много боли.
Поэтому обезболивающие препараты были максимально слабыми. Чтобы постепенно, шаг за шагом по мере увеличения болевых ощущений, усиливать степень обезболивания.
И хотя сам Дон Роберто большую часть жизни продавал наркотики, сам он их ни разу в жизни не употреблял. У него начались приходы. К нему являлись ангелы и святые с фресок в церкви дела Вера Крус. А потом пошли и демоны.
И тогда дон Роберто связался с кардиналом Бертраном. Он напомнил ему что является крупнейшим меценатом церкви в Колумбии и попросил его отпустить грехи. И вообще сделать все возможное. Желательно связаться с Папой.
Дон Роберто Кинтеро жил один. В огромном замке Альгамбра в сорока километрах от Медельина. Только охрана и персонал. А теперь ещё и врачи. Все дети и внуки разъехались, в основном в США и Швейцарию. Жена умерла три года назад. Все дела картеля и теневой бизнес он передал доверенным лицам. Он был одним из немногих людей кто смог выйти из бизнеса живым.
То что у Дона Роберто был рак знали единицы людей. Он не хотел чтобы кто-то знал и видел его таким. Особенно после химиотерапии.
Его огромная спальня превратилась в больничную палату для одного пациента.
Поместье где располагалась Альгамбра, тщательно охранялось. Высокие заборы, видео наблюдение, вооружённые патрули. О существовании замка почти никто не знал. Дон Роберто был очень скромным человеком и не любил афишировать свое богатство. А за холмами покрытыми густыми лесами Альгамбры было и не разглядеть.
ЦРУ, ОБН и правительство узнав о том что Дон Роберто ушёл от активных дел, постепенно утратили к нему интерес. Конкуренты и коллеги уважали его право на покой да и все ещё побаивались.
И только один человек в черном настойчиво пытался заглянуть за высокие заборы поместья. Этот человек в черном прорыл подкоп под забором. Узнал все тропинки на холмах ведущих к Альгамбре. Изучил повадки охраны и расписание боевых патрулей. И каждый день в бинокль рассматривал окна роскошного замка. И выжидал.
Боли усиливались. Дозы обезболивающих тоже. И приходы тоже. Черти и демоны появлялись все чаще. А также лица тех кого давно уже не было.
Тревога нарастала. А что если правда. А что если ад и рай существуют.
Дон Роберто все чаще видел тени прошлого. А потом пришёл он. Последний кого хотел бы видеть Дон Роберто. Он со зловещей улыбкой махал ему рукой. И манил пальчиком. Его бывший босс Дон Пабло Эскобар.
Я жду тебя Робертиньо.
А потом пришла мама. Дон Роберто успокоился и уснул.
Его называли felixom - счастливчиком. За удачу которая всегда была с ним. Но это было не так. Детство его не было счастливым и удачливым.
Мама и папа назвали его в честь голливудского актёра Роберта Тейлора. На первом свидании они ходили на фильм с этим актёром. Поэтому мама всегда называла его на американский манер Бобби.
Папа работал горным инженером, а мама была врачом. Они переехали из Медельина в маленький горный городок в Андах. Недалеко от которого располагались шахты.
Когда Бобби было 6 лет, в 1955 году произошло большое землетрясение. Когда прошла первая волна толчков, десятки человек, оказались погребены в шахтах. Мама и Папа бросились к шахтам. Папа руководить разбором завалов, а мама оказывать помощь раненым, тем кого ещё можно было спасти. Но тут началась вторая волна, более сильная. С гор обрушились огромные массы льда, камней, и воды. Сотни людей оказались навсегда погребены многокилометровым слоем горной породы.
Больше никто не называл его Бобби.
Бабушка забрала его обратно в Медельин. Все что он смог взять с собой это большую книгу про дворец Альгамбра. Его папа всегда мечтал быть архитектором. Бабушка называла его Робертиньо.
А потом и она умерла. И Робертиньо остался совсем один. И не было, у него никого, кроме Эстер.
Кардинал Бертран вёл упорные переговоры с Ватиканом. Но увы безрезультатно. Во первых Папа римский очень занятой человек. Во вторых в мире больше миллиарда католиков. В третьих индульгенции нынче за деньги не дают. Причём уже несколько веков.
Врачи разделили обезболивающие препараты для Дона Роберто на три категории. Самые лёгкие третьей категории давно уже не действовали. Вторая категория тоже справлялась с трудом. Зато приходы от них были будь здоров. Пабло Эскобар теперь почти не покидал спальню Дона Роберто. Он радостно улыбался и сообщал что очень скоро они встретятся. И вот туда где его ждал бывший босс дону Роберто никак не хотелось. А то что Пабло Эскобар может быть только в аду, сомневаться не приходилось.
100 миллионов долларов помогли Папе Римскому вспомнить что он вообще то из Латинской Америки. И надо идти навстречу пастве из Колумбии. Все таки с одного континента как-никак.
Папа провел с доном Роберто скайп-конференцию, в ходе которой он исповедался. И Папа отпустил ему грехи.
А потом ему привезли официальное письмо - индульгенцию. Кардинал Бертран несколько раз пояснил что деньги пошли в благотворительный фонд при Ватикане. А индульгенция за подписью Папы, она не за деньги. Это просто понтифик проявил милость.
Впрочем Дону Роберто было неважно. На тот свет деньги с собой не унесешь.
Зато после беседы с понтификом исчез Пабло Эскобар. Исчезли демоны. Видимо ада, на том свете не будет.
Детство Роберто провел на улицах Медельина. Он постоянно убегал из приюта. Дрался, совершал мелкие кражи. Голодал и спал на чердаках и в подвалах. Потом подрос, сколотил свою банду и занялся контрабандой. И тогда познакомился с Пабло Эскобаром. И уже тогда убедился в жестокости этого человека.
И хотя они ровесники, Эскобар уже был легендой контрабанды. Неудивительно что банда Роберто, подчинялась банде Эскобара. А когда пошёл кокаин, банда Роберто вошла в легендарный Медельинский картель.
Просто когда Пабло стал совсем невыносимым. Дон Роберто решил перейти на сторону врагов. И поддержал картель Кали.
Несколько дней Дон Роберто спал спокойно.
Но ад пришёл за ним. Лекарства второй категории перестали помогать. Боли усиливались. Дону Роберто не терпелось умереть, чтобы прекратить мучения. Но он упорно не умирал. Хотя пора уже. Пора. Метастазы охватывали тело, процесс разрушения шёл полным ходом принося дикую боль. А он не умирал.
Врачи, да и сам Дон Роберто как мог оттягивал приём лекарств первой категории. Потому что после того как они перестанут помогать, его ожидает тьма. И не дай бог никому подобного.
Но терпеть больше не было сил. Измученный и обессилевший дон начал принимать препараты первой категории. Стало легче, но ненадолго.
И с каждым днем было только хуже.
Дон Роберто вызвал падре Адриано.
- Падре я больше не могу терпеть. Я все чаще думаю, о том чтобы взять пистолет и вышибить себе мозги. Это невыносимо.
- Ни в коем случае, сын мой. Лишить себя жизни, это худший грех, перед господом нашим. Самоубийцы автоматом попадают в ад.
За спиной падре появился Пабло Эскобар и хищно подмигнул Роберто.
- А если я не сам. А? Я попрошу доктора Клинсмана. Нет я его заставлю ввести мне что нибудь. Или Сантино. Сантино всегда выполнит мой приказ.
- Роберто, это не важно. В этом случае в качестве пистолета выступят они. Но курок то нажмете вы. Бога не обманешь. Это будет грех, который уже не искупить. Только терпение и послушание. Господь наш посылает нам испытания, мы можем только смириться.
Пабло Эскобар за спиной падре уже просто надрывался от смеха.
Падре Адриано сел в свой служебный майбах, и водитель помчал его в Медельин. И весь путь от дворца Альгамбра до главных ворот, мимо бассейнов, прудов, теннисных кортов и большой площадки для гольфа, весь этот путь был прослежен в бинокль одного очень упорного человека. Человек в чёрном с биноклем прятался густых зарослях на холме, откуда открывался отличный вид на дворец дона Роберто.
Когда бабушка привезла маленького Роберто в Медельин. Он ни с кем не мог общаться. Он все время молчал. Он скучал по маме и папе. По ночам он плакал. Соседские детишки смеялись над ним. А он старался лишний раз не выходить из дому. И только Эстер, не смеялась над ним. Она жила неподалёку. И только с ней он мог разговаривать. И только с ней он дружил. И только она одна единственная называла его Бобби.
Первая категория это препараты которые доктор Клинсман привёз прямиком из Германии. Разработанные в лучших немецких лабораториях обезболивающие лекарства с разрушающим все и вся эффектом. Но даже они перестали работать. А смерть все не приходила. Дон Роберто уже не боялся ада, потому что ад уже наступил. Он каждый день погружался в новые пучины боли. Он был беспомощен и выл как маленький ребёнок.
Да черт возьми, я Роберто Кинтеро. Хватит с меня. Из последних сил он приказал обслуге вынести из спальни все медицинское оборудование и все препараты. И приказал одеть его в самый лучший костюм и перенести в его рабочий кабинет. И там усадить за письменный стол, а самим убраться прочь.
На столе была фотография Мама, Папа и он. Маленький мальчик лет пяти. Бесконечно счастливый.
Еще он хотел бы поставить рядом фотографию Эстер. Но у него, не было её никогда, такой фотографии.
Он открыл верхнюю полку стола и вытащил пистолет. Ну что. Ад, так ад. Это будет мой последний грех. Смертный грех.
Густаво Диас по прозвищу Торо ди Абурро. Или просто Эль Торо. Огромный амбал, он жил на соседней улице и был грозой всего района. И ему тоже нравилась Эстер.
Когда у Роберто умерла бабушка, его поместили в приют. Откуда он частенько сбегал чтобы встретится с последним дорогим ему человеком. Так длилось годами. Так они и росли. И они даже один раз поцеловались.
Но однажды, он не встретил Эстер. Её больше не было. Её убил тот самый Густаво Диас по кличке Эль Торо.
И больше никто и никогда не называл его Бобби.
Больше юный Роберто не возвращался в приют. Он решил что если жизнь его не щадит. То и он не будет. Теперь он будет бандитом, безжалостным и беспощадным. И он отомстит.
Пистолет в руках, маленькая изящная берета. В ней восемь зарядов. На Роберто накатила очередная волна боли. Больше сил нет. Напротив него стоял и ехидно улыбался дон Пабло Эскобар.
- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД Роберто!!! Давай уже сделай это.
Но в этот момент в комнате появилась Эстер. От неё исходил свет. И сквозь свет он увидел фигуру в чёрном с биноклем на шее и большим пистолетом в руках.
Роберто Кинтеро. Я Педро Диас. Ты убил моего отца Густаво Диаса по кличке Эль Торо, на моих глазах. Когда я был ещё ребёнком. И я пришёл отомстить.
Дон Роберто улыбнулся. Спасибо Эстер, ты мой ангел-хранитель. И всегда им была.
И тут раздался выстрел. И боль прошла.
Пабло Эскобар исчез.
И фигура Педро Диаса начала размываться.
И тут он услышал ласковый голос Эстер.
- Ну вот и все Бобби. Теперь ты дома.
Конец.
Хочет ли церковь быть желанной?
В сериале "Молодой папа" был озвучен идей: церковь хочет быть "желанной". После этого мне стало казаться что авторы сериала не стебутся... Но и на пропаганду не похоже... Кто может попытайтесь объяснить в чем дискурс сериала?
Бальтазар Косса — Папа Римский пират
Привет котаны! Папа Римский - святой отец всего христианского мира, святой и непогрешимый хранитель апостолического престола Святого Петра и наместник Бога на земле. Есть только одно темное пятнышко на белоснежной репутации папства - Борджиа... Что, порнократия? Ладно, два пятнышка... Да, их было двенадцать, но разве это имеет значение? Это темный период в жизни церкви, богачи из семейства Теофилактов захватили власть в Риме и взяли в заложники папство, но церковь избавилась от давления и очистилась от греха, это всего лишь отклонение от нормы. Бенедикт IX? Ах, понимаете, это тоже было сложное время, но он занимался укреплением папства и поэтому нажил немало врагов. Нет, нет, продажа им понтификата была вынужденным шагом под беспрецедентным давлением аристократии. И вообще все враки про его женитьбу будучи Папой Римским, симонию и разврат выдуманы сторонниками императора! То, что он возвращался два раза на престол Святого Петра разве не говорит об экстраординарности личности?! Колдун-чернокнижник Сильвестр II? Ох, ну что вы, он же был ученым, продвигал науку вперед, был знаком с передовыми исследованиями арабских ученых и его просто не так поняли. Поклонялся сатане и изучал Каббалу? Полноте, это враки невежественных и глупых противников его. Иоанн XXIII? Вот вы и ошиблись, дорогой друг, Анджело Джузеппе Ронкалли - Святой, проповедник мира во всем мире и единственной его слабостью было хорошее отношение к коммунистам, как к заблудшим детям господним... Не тот Иоанн XXIII, а Бальтазар Косса - развратник, раскольник и пират?
-Да идите вы…
-Святой отец.
-Ну ты видел, видел?
Хм. Святой отец почему-то ушел. Ладно, я возьму на себя смелость продолжить его рассказ. Бальтазар Косса или Папа римский Иоанн XXIII - это маленькое черное пятнышко на белоснежной репутации папства, ну или не совсем маленькое на не совсем белоснежной репутации. Это не суть какой важный вопрос - религиозные институты редко когда находились в лучшем состоянии, чем общества которым они служили, так как сами из членов этого общества и состояли. Ну что поделать, если везде вокруг люди только и думают, как бы урвать чуточку власти, а церковь - это же тоже власть, причем не только мирская, но и духовная. Вот и выходило, что в церковнослужители шли не только истово верующие в бога, но и аристократы и богачи, желающие власти. Отправить своего сына учиться на священнослужителя для средневекового рода было хорошей инвестицией - стабильная работа, хороший доход, возможность завести нужные связи, да и молиться за благополучие семьи будет, а если повезет, то станет кардиналом или самим Папой Римским. Конечно, мелкопоместным родам мечтать о последнем было самонадеянно - претендентов из высшей лиги хватало, но история госпожа непостоянная и выкидывает иногда презабавные фортели. Особенно, когда папство находится в жесточайшем кризисе.
Бальтазар Косса родился около 1360 года в семье правителя небольшого острова Прочида, входившего в состав Неаполитанского королевства. Основным доходом семьи Косса было традиционное для тамошних мест занятие - пиратство. Все старшие братья Бальтазара уже поднаторели в промысле, но по малости младшенького в плавание не брали, пусть лучше учится чтению и письму. Достигнув 13-летнего возраста Бальтазар стал достаточно взрослым, чтобы тянуть лямку на корабле наравне со всеми и был приставлен к старшему брату Гаспару на обучение. Вольная жизнь нравилась Бальтазару уже тогда проявившему слабость к противоположному полу, но у родителей на младшенького были другие планы - пока старшие занимаются опасным делом, младший должен поступить в университет и стать священником, ибо это и безопасно, и престижно, да и за семью молиться перед Господом будет. Бальтазар хоть и хотел продолжать жизнь пирата, но не мог противостоять уговорам матери, поэтому в возрасте 18 лет отправился учиться в университет Болоньи.
В Болонье многогранная личность Бальтазара раскрылась во всей красе - к учёбе он проявлял немалые способности и был одним из лучших студентов, но в то же время он стал видным участником пьянок и гулянок, растлителем незамужних и совратителем замужних и по поведению был одним из худших. Косса возглавил других студиозусов, обучавшимися так же на теологов, врачей или юристов, и организовал банду, наводившую страх на мирных жителей грабежом и насилием, хотя с точки зрения студентов это были всего лишь развлечения. Короче, будущий священник оттягивался как мог. А заодно копил врагов. После того, как обиженная бывшая любовница устроила неудачное покушение на Коссу, тот прямо на улице подстерег женщину с её мужем и показательно разделался с ними. Убегая от преследования застукавших его за этим неблаговидным делом граждан, Бальтазар скрылся во дворе одного из домов, где встретил прекрасную незнакомку. Незнакомка была чрезвычайно красива и не испугалась испачканного кровью молодого человека, а приказала служанке перевязать и вымыть его - это была любовь с первого взгляда. Девушка - Яндра де ла Скала была дочерью свергнутого правителя Вероны, любовницей кардинала Кьяре, в чьем доме она и проживала, а еще увлекалась колдовством, алхимией, астрологией и предсказыванием будущего. Ничто из этого не имело значения для Бальтазара, но имело значение для инквизиции. Во время одного из свиданий влюбленных борцы за чистоту веры схватили обоих и заточили в тюрьму. Просто вдумайтесь: будущий священнослужитель, вор, насильник и убийца в одном лице, встречается в доме кардинала(!) с любовницей этого кардинала, которая еще и колдунья(!)... Ничего необычного граждане, проходим, проходим не задерживаемся - здесь абсолютно не на что смотреть.
Никто не ожидает испанскую итальянскую инквизицию! Их оружие - неожиданность... удивление и страх... страх и удивление... Два их оружия - это страх и удивление ... и беспощадная эффективность… И почти фанатичная преданность Папе. Двое из них не переживут встречу с Бальтазаром…
После допроса инквизицией девушку ждал костер за колдовство, а Бальтазара за убийство двух агентов священных ордосов инквизиции при задержании. Но, Бальтазар не сдавался. Узнав через свою бывшую/настоящую/будущую любовницу(!) Иму Давероне о том, что казнь состоится только через 3 месяца, он стал обстоятельно готовить побег. В один из дней дерзкий неаполитанец просто убил, вошедшего к нему в камеру охранника, переоделся в его одежду и вышел из тюрьмы! *культура охраны заключенных в южной Италии* Выйдя на свободу, он через ту же Иму Давероне связался со своим старшим братом Гаспаром и попросил у него помощи. На составление плана и подготовку ушло несколько недель и наконец банда пиратов под предводительством Гаспара и ватага студентов под предводительством Бальтазара захватили Болонью и взяли штурмом тюрьму. Городские власти оказались неспособны остановить беспредел, а слух о том, что кучка студентов побила городскую стражу еще долго отравлял жизнь горожанам. Яндру Бальтазар вынес на руках из застенков и, так как оставаться в городе было опасно, отправился вместе с шайкой в Пизу.
Портрет либо Яндры де ла Скала, либо Имы Давероне — точно никто не знает, но факт, что обе были недурны собой, думаю очевиден.
Сбежав из Болоньи, Косса решил вернуться к любимому и проверенному способу заработка на жизнь - пиратству, для чего сколотил свою пиратскую ватагу. Промысел у банды шел бойко, особенно из-за неразборчивости главаря: ему было все равно кого грабить - мавры, иудеи или христиане, всё одно, и что грабить - если можно срубить денег на продаже рабов, то почему бы и нет. Бальтазар был не суеверен, в “баба на корабле — к беде” не верил, а потому никто не пытался оспорить нахождение на борту Яндры. У пиратов в те времена существовал определенный кодекс чести - не грабить святые места (церкви и другие святилища), так как это страшно небогоугодное дело, а пираты и так грешат немало. Но Бальтазар не чтил и это правило и в один из походов решил напасть на храм, устроенный самими пиратами на острове Лампедуза. Корабль уже нагруженный рабами, после захвата сокровищ с Лампедузы, был откровенно перегружен, поэтому, когда налетел шторм судно быстро пошло ко дну. На лодке с борта корабля успели спастись лишь четверо: Бальтазар, Яндра, Ринери Гуинджи и одноглазый гигант Гуиндаччо Буанакорса. Лодку терзал шторм и трое мужчин, надеясь на милость Господа, поклялись за спасение бросить пиратский промысел и стать священниками. Шторм после этого унялся и лодка таки пристала к берегу. Но на берегу выживших ждали местные крестьяне, которые с удивлением узнали недавних своих грабителей. После избиения всех четверых препроводили в тюрьму в Ночере, где в одном из спасенных с еще большим удивлением узнали знаменитого пирата Бальтазара Коссу. Беглому преступнику и пирату снова грозила казнь, но у судьбы отменное чувство юмора.
К 1385 вот уже 7 лет Римская Католическая церковь имела двух Пап, или Антипап, короче фиг их разберешь. Недовольные избранием в Риме Папой Урбана VI кардиналы собрались в Авиньоне и провозгласили настоящим Папой Климента VII: оба Папы считали друг друга нелегитимными, оба предали друг друга анафеме, оба имели группы поддержки из европейских монархов. Главными спонсорами Климента были Франция (стремившаяся вернуть контроль над папством, после его возвращения из Авиньона в Рим за год до этого) и Неаполь, правительница которого Жоанна возненавидела Урабана из-за специфической манеры общения последнего - пока тот был кардиналом он всячески принимал помощь от правительницы Неаполя, а став Папой начал общаться с ней, как с говном, так как во-первых она женщина, а во-вторых Неаполь вообще-то конкурент Папской области. На стороне Урбана были города Северной Италии (видели в Папстве противовес Империи и Франции), Венгрия и Польша (в тот момент состояли в унии и их король Лайош (Людовик Венгерский/Великий из Анжуйской династии) был личным врагом Жоанны Неаполитанской, убившей его брата). СРИ, впавшая в очередной период ослабления имперской власти и внутренней грызни, аутировала и так и не встала ни на чью сторону. В развернувшейся заварушке французы были отброшены от Рима, но город понес такие разрушения, что жители чуть не устроили бунт против победителя Урбана VI. Избавившись на время от врага с севера, Папа Урбан отлучил Жоанну Неаполитанскую от церкви (за то, что та посмела выступать против него) и поддержал претензии на трон её кузена герцога Хорватии и Далмации Карла (вассала Венгерской короны) в обмен на ряд земель.
Папа Римский Урбан VI смотрит на тебя, как на авиньонских раскольников
Карл разбил войско неаполитанцев и сверг свою тетку, но ни о какой передаче земель даже не думал и, судя по всему, подговорил ряд кардиналов на свержение Урбана с целью посадить более покладистого Папу. Но, заговор - пятеро кардиналов хотели убить Папу, когда он находился в своей резиденции в Ночере, был разоблачен. Урбан внезапно оказался в ситуации, когда не мог доверять никому, и, вдруг, чудо господне, до ушей Папы дошли вести, что в городской тюрьме содержится знаменитый пират - а значит и хороший воин, который будет по гроб жизни обязан Папе. Урбан тут же отправился к узникам, чтобы наставить их на путь истинный, пообещав избавление от плахи, если те послужат святой церкви. Бальтазар, освятив себя крестным знамением, заявил, что пиратствовал по глупости и готов искупить все зло верной службой матери-церкви. Все трое были тут же приняты на службу, а Бальтазар стал дознавателем и лично пытал предателей-кардиналов, сознавшихся в сотрудничестве с Карлом. Урбан, оскорбившись до глубины души, наложил интердикт на Карла, который уже не связанный никакими обязательствами, решил взять (анти)Папу Урбана силой и осадил его в Ночере. Урбан сумел избежать пленения, не в последнюю очередь благодаря навыкам Бальтазара, и сбежал в Геную, где Косса лично привел в исполнение смертные приговоры кардиналам-отступникам. В это время неожиданно от переизбытка стали в организме умер Карл Неаполитанский, чем вызвал ожесточенную борьбу за власть в Неаполе, из-за которой всем стало не до Урбана. Сам же ушлый Папа еще и подкидывал дровишек в конфликт и хотел в перспективе вообще посадить своего родственника на трон. Урбан назначил Коссу командующим папского войска и приказал готовиться к войне. Но, неожиданная смерть Урбана, упавшего с ослика во время переезда из Лукки в Рим (злые языки говорили, что Папа не упал, а его специально уронил Бальтазар), разрушила эти планы.
Следующим Папой - Бонифацием IX, был избран малограмотный неаполитанский кардинал, который приблизил к себе Коссу, как надежного и образованного помощника. Бальтазар сразу же взялся избавить Папу от всех рутинных дел - помогал в составлении речей, вел дипломатическую переписку, занимался административными и военными вопросами. Обучение в университете не прошло даром для бывшего пирата, и написанные им тексты были проникнуты образностью недоступной многим писателям. Так, в одном из посланий к антипапе Клименту он от лица Бонифация написал следующее:
«Правителю мрака, сатане, обитающему в глубине преисподни и окруженному легионом дьяволов, удалось сделать своего наместника на земле, антихриста Климента VII, главой христианства, дать ему советников — кардиналов, созданных по образу и подобию этого дьявола, сынов бахвальства, стяжательства и их сестер — алчности и наглости...»
Каково? И ведь это только вступление. После такого всякий добрый христианин должен был тут же взять что-нибудь тяжелое и пойти свергать лжепапу Климента, но видно мало добрых христиан осталось в мире...
Между Бонифацием и Бальтазаром сложился взаимовыгодный союз - пока Папа занимался изысканием средств на нужды церкви, Бальтазар ездил по государствам Италии и уговаривал их встать на сторону истинного Папы. За все заслуги перед святым престолом в 1402 году Бальтазар Косса стал кардиналом. В новом качестве он был отправлен Бонифацием во главе войска усмирить отложившиеся города Болонью, Перуджу и Осизу - самые богатые приходы Папской области. И меньше чем за год Бальтазар сумел умелым чередованием войны и дипломатии привести к покорности местную знать. После такого успеха он был назначен папским легатом в регионе с практически неограниченной властью, которой умело пользовался. Косса обставил свою жизнь по высшему разряду - жил он в лучших дворцах, где постоянно устраивал пиры и предавался разврату. Согласно словам недоброжелателей Коссы, тот только в Болонье за 3 года своего пребывания имел не меньше 200 любовниц. Статный и волевой Бальтазар привлекал дам - его любовницами были замужние женщины, вдовы, девушки и монашки, жившие в монастырях. Если женщина отказывала, он мог вынудить её своей властью или взять силой, специально ездил по монастырям выискивая самых красивых послушниц. Но все эти связи были преходящими - настоящую любовь он не отпускал от себя: и Яндре, и Име Давероне он обеспечивал проживание, не уступавшее по роскоши принцессам, но когда Яндра попыталась отравить свою конкурентку Иму, он ей этого не простил и убил. В курии ходили слухи как о разврате кардинала Коссы, так и шлейфе из смертей его врагов и недоброжелателей, поэтому противостоять второму после Папы человеку никто не решался.
В 1404 году в Риме умер Папа Бонифаций IX. В тот момент в городе присутствовали делегаты Папы из Авиньона Бенедикта XIII. Римские кардиналы спросили делегатов, отречется ли их господин от престола, если кардиналы воздержатся от проведения выборов, чтобы выбрать одного единого папу. Когда делегаты ответили, что Бенедикт XIII никогда не отречется от престола, новым Папой Римским был избран Козимо Мильорати, ставший Иннокентием VII. Иннокентий не доверял Коссе и старался отодвинуть того от власти, но спустя 2 года скоропостижно скончался, шёпотом поговаривали, что от яда. Новый Папа Григорий XII был избран при непосредственном влиянии Коссы и полностью зависел от того, чем тяготился не меньше, чем наличием антипапы в Авиньоне. Обе эти проблемы он пытался решить - в первом случае меняя кардиналов на зависимых от себя, во втором под давлением европейских монархов, уставших от конфликта Пап, отправился на встречу со своим визави в Савоне. И обе попытки исправить ситуацию в свою пользу он провалил - Косса обладал большим чем папа авторитетом в курии, не в последнюю очередь благодаря своим дипломатическим талантам и репутации, а переговоры в Савоне закончились ничем из-за несовместимости позиций сторон. В этот момент, Косса получил шанс, который выпадает лишь раз в жизни - воспользовавшись недовольством кардиналов от позиций своих патронов он собрал Коллегию кардиналов в Пизе для преодоления раскола. Это начинание поддержали почти все монархи Европы, римский (анти)Папа Григорий прислал своего представителя, а вот авиньонский (анти)Папа Бенедикт Конклав проигнорировал, даже, не смотря на то, что там были кардиналы поддерживавшие его первоначально. После долгих прений на Конклаве объявили, что Григорий XII и Бенедикт XIII являются схизматиками и поэтому Конклав изберет нового единого Папу.
Кардиналу Коссе, как одному из инициаторов объединительного Конклава предлагали занять трон Святого Петра, но тот смиренно отказался от такой чести. Правда не из-за высокого благочестия, а так как понимал, что для легитимации нового Папы требовался не только кворум кардиналов, но и непогрешимый, почти святой человек, избранный на пост. И таким почти святым при жизни был новый Папа Александр V. Казалось бы победа. НО, ни Григорий, ни Бенедикт не приняли решения Конклава, сославшись на то, что их власть Выше и у Конклава нет здесь силы, после чего все три Папы взаимно предали друг друга анафеме. Теперь в католическом мире было три Папы Римских. Это был феноменальный успех.
Когда через 10 месяцев Папа Александр умер, Бальтазар уже не отказывался от власти, так как это не имело ни тактического, ни стратегического смысла. Подкупив кардиналов обещаниями привелегий, он стал единственным каноническим Папой - Иоанном XXIII (каноническим по его мнению, Григорий и Бенедикт считали его диаволом схизматиком). Заняв высший пост в христианском мире Иоанн начал укреплять позиции своего Пизанского папства. Став Папой, Косса прежде всего обеспокоился пополнением собственной казны. Он установил специальные "тарифы", по которым покупались индульгенции на отпущение грехов: так за убийство матери, отца или сестры, индульгенция стоила 1 дукат, жены - 2 дуката, простого священника - 4 дуката, епископа - 9, грех отравления - 1,5, прелюбодеяние - 8, а скотоложство - 12 дукатов. Деньги эти пошли на подкупы и “специальные операции” для укрепления позиции истинного Папы, частью оседая в карманах самого наместника бога на земле.
Папа Римский Пизанский Иоанн XXIII
(анти)Папа Римский Авиньонский Бенедикт XIII
(анти)Папа Римский Григорий XII
Также он решил избавиться от своего врага Владислава, короля Неаполя. Для чего послал ему в качестве наложницы свою внучку(!) Диноре, которую по словам недоброжелателей до этого сам же и пользовал целый год. Диноре Владиславу понравилась и тот примирился с Иоанном, но не Иоанн. Он послал внучке “любовное зелье”, которое должно было навсегда связать её с королём и связало, но на небесах. Если Иоанн и горевал по внучке, то вероятно не очень сильно, так как он был занят сложнейшими интригами. Иоанну для объединения папства нужно было опереться на сильного монарха, а единственным кто мог быть достаточно силен и авторитетен для этого был Император СРИ. Империя, аутировавшая почти 30 лет, наконец начала просыпаться, правда легче от этого не становилось, ведь за трон боролись 3 претендента и ситуация все ближе была к грандиозному махачу. Иоанн понимал, что кто бы ни победил, ему понадобится поддержка Папы Римского для объединения Империи и легитимации собственной власти, а поэтому с одной стороны не стал вставать открыто ни на чью сторону, а с другой начал через своих посланников продвигать идею объединительного Собора. Все усилия окупились сполна, когда в 1411 году Императором окончательно стал король Венгрии Сигизмунд Люксембург (Жигмонд Люксембургский).
Получение имперского трона Сигизмундом не разрешило всех его проблем: корона досталась ему из-за смерти главного претендента, он не одержал военной победы над своими противниками, а значит и оппозиция его власти никуда не делась; добавлял сложности и церковный раскол - каждый имперский князь выбирал сам Папу за которого топить, что вносило раздор в и так невеликое единство державы; Сигизмунд получил имперскую корону, но стал только королем Германии, а вот для получения титула Императора, с соответствующим бустом к характеристикам персонажа, требовалось помазание Папой Римским в Риме, но вот вопрос каким из трех? Мало того, на юге все отчетливее становилась угроза османов, уже стоявших на границе Венгрии. Сигизмунд ясно осознавал, что османы скоро вторгнутся в Венгрию и, если их не остановить сейчас, ничто не помешает им войти в пределы Империи потом, а значит надо будет нанести удар первыми. Но затащить на такую войну представителей имперских княжеств было нереально - Венгрия не входила в состав СРИ, хоть её правитель и был Императором, а потому война Империи с османами выглядела, как решение частных венгерских проблем чужими руками, что грозило новой внутренней смутой и гражданкой. Частичным решением проблемы стал бы крестовый поход против османов, объявленный Папой, но тогда снова вставал вопрос каким из трёх и чей крестовый поход будет сильнее? Пораскинув мозгами, Сигизмунд пришел к выводу, что троепапие надо кончать и чем скорее, тем лучше.
Желания Сигизмунда полностью совпадали с дипломатическими усилиями Иоанна в организации объединительного Вселенского собора, так как только он может решать столь важные вопросы. Решив вопрос с единством западного христианства, Сигизмунд получил бы столь нужный ему престиж и уважение, Иоанн XXIII же получил бы абсолютную духовную власть.
Примерно так представлял себе последствия собора Иоанн XXIII
Иоанн рассчитывал на всемерное содействие Сигизмунда не только из-за желания того объединить Империю и пойти в крестовый поход, но и из-за маленькой услуги, оказанной ему. В Богемии, которую Сигизмунд получил в наследство от своего старшего брата вот уже пятый год активно ссал в тапки и церкви и самому Сигизмунду Ян Гус, боровшийся с индульгенциями, ратовавший за равенство в проведении таинств и самое опасное, проповедовавший принцип “Власть, нарушающая заповеди Бога, не может быть Им признана”. Князья оппозиционеры могли поднять последний лозунг, как знамя борьбы с Императором, а потому учение Гуса должно было умереть вместе с его основателем. Сигизмунд попросил Иоанна пригласить на собор Гуса с целью суда над ним, но так, чтобы Гус ни о чём не догадался. Иоанн XXIII с радостью потер руки и всё организовал. Понимая, что противники могут захотеть убить его Иоанн заручился поддержкой герцога Передней Австрии и графа Тироля Фридриха Габсбурга. Фридрих должен был обеспечить папе вооруженную защиту, а в обмен за помощь ему был обещан титул гонфалоньера - защитника папства, с неплохим жалованьем (деньги же лишними не бывают).
На открывшемся 16 ноября 1414 года Вселенском соборе в Констанце, председательствующий Иоанн XXIII, первым делом объявил Гуса еретиком и приказал посадить его в тюрьму. На начавшихся далее прениях было сформулировано решение, что решения Собора имеют примат перед решениями Пап и, казалось бы, дело в шляпе. Но в марте 1415 года среди делегатов стал распространяться компромат на Иоанна, причем обвинения готовы были подтвердить взявшиеся из ниоткуда свидетели. Чувствуя, что стул под задницей стал раскаляться и сейчас на Соборе повылезают все его недоброжелатели, Иоанн сбежал из Констанца к Фридриху, откуда написал императору Сигизмунду, что Собор надо распустить, так как председательствующего Папы на нем нет. Сигизмунд, немного опешивший от подставы, сначала предпринял попытку решить все миром - направил послов к Иоанну, которые объявили тому, что ради блага церкви стоит отречься, но Иоанн был готов на это только за отступные в виде возвращения ему статуса легата в Болонье навечно. Это заявление привело Сигизмунда в ярость и он после совещания с кардиналами объявил, что либо ему выдадут Иоанна, либо Фридрих Австрийский получит по зубам от имперской армии. Так как Фридрих, поставил слишком многое на Иоанна, он не стал отрекаться от союзника и был тут же предан Собором анафеме, а в его земли вошла имперская армия и начала чад кутежа и грабежа. Привлекая на свою сторону противников Императора, Иоанн чуть не замутил новую гражданку в Империи, если бы только Сигизмунд не был быстрее...
17 мая 1415 Папу Иоанна XXIII пленили во Фрибурге, откуда доставили в тюрьму в Торгау. А в это время в Констанце на Соборе шло разбирательство по его преступлениям. Всего в обвинительном заключении было 74 пункта, 20 из которых не были оглашены из-за их величайшей гнусности. Иоанна XXIII обвиняли в убийствах, продаже церковных должностей, причем иногда по несколько раз, изнасилованиях трех сотен монахинь, попытке продажи мощей святого Иоанна за 50 тысяч флоринов, сожительстве с матерью, дочерью, внучкой, а также женой брата, содомии, отрицании добродетели, отрицании загробной жизни, неверии в воскресение мертвых, а также в том, что Иоанн XXIII был опорой нечестивцев и средоточием пороков. Свидетели обвинений красочно живописали все гнусности Иоанна, а Григорий и Бенедикт, которые, судя по всему, и подкинули изначально компромат, с радостью потирали руки, так как теперь очевидно было на одного конкурента меньше. Но, собравшиеся на Соборе кардиналы, отлучили от церкви и оставшихся двух антипап, вынудив тех принять отречение так как ни один монарх не собирался больше их признавать, и избрали нового, единого Папу Римского Мартина V.
Опасаясь, что отъявленный негодяй Бальтазар Косса, бывший по недоразумению Папой Римским, хотя и отказался от папства, но может сбежать из недостаточно охраняемой тюрьмы и начать сеять смуту, Мартин V попросил курфюрста Пфальца Людвига III, бывшего врагом Иоанна XXIII, да будет проклято имя его, подержать заключенного у себя в неприступной крепости Мангейм. Бывший пират и Папа Римский содержался в маленькой промозглой камере, его контакты с внешним миром ограничивались лишь двумя стражниками, которые говорили только по-немецки, а этот язык Бальтазар не знал. В бытность свою Папой Римским Косса успел накопить немало средств, а, как говорит восточная мудрость: “Ишак, груженый золотом, открывает ворота любой крепости”. В данном случае ишак сначала навестил тех двух стражников - верная Бальтазару Има Давероне подкупила их ради встреч с возлюбленным. Потом, через некоторое время, тот же ишак навестил и курфюрста, закрыв глаза пфальцгарфа на время достаточное для побега всего за 38 тысяч флоринов (для сравнения средний годовой доход мастера-ювелира составлял 1000 флоринов, богатого купца 19000 флоринов; если кому-то будет более понятно такое сравнение, то цена среднего размера свиньи была 3 флорина, если принять, что свинья весит 100 кг и средняя цена живой свиньи на мировом рынке 4 доллара/кг, то выходит астрономическая сума в 912 миллионов долларов).
Пфальцграф выполнил своё обещание и Име с Бальтазаром сбежали и через Бургундию и Савойю направились во Флоренцию, где в этот момент находился папа Мартин V, а в банке Медичи хранились накопления. Име отправилась к Папе Римскому с письмом, в котором бывший Папа Римский Иоанн XXIII просил своего бывшего кардинала о снисхождении и малой мелочи - возврата сана кардинала, в обмен на отказ впредь от любых претензий на папский престол. И что характерно он получил и прощение, и кардинальскую шапку, да не простую а первого кардинала (то есть главного в консистории). А вот в банке Медичи их ждал былинный отказ - хитрый итальянец Джованни Медичи на просьбу выдать Бальтазару его деньги ответил: «Я брал деньги у Папы Иоанна XXIII и с готовностью верну их ему, но такого Папы больше нет». Существует теория, что именно эти зажатые деньги и стали основой благополучия дома Медичи - грабить награбленное не грабеж.
Епископ Тускуланский Бальтазар Косса продолжал жить вместе с Имой Давероне в своем дворце во Флоренции до самой своей смерти, наступившей 22 декабря 1419 года. Ему были устроены пышные похороны, а позднее Козимо I Медичи, правитель Флоренции, решил таки выплатить запоздалые проценты по вкладу и поручил Донато ди Никколо ди Бетто Барди, известному как Донателло, построить над могилой Коссы великолепную часовню. После сложения папской тиары и признания Иоанна XXIII антипапой, его имя снова стало свободным, но хоть Бальтазар Косса и был прощен матерью-церковью, но связанные с его интронизационным именем обвинения были столь ужасны, что на протяжении следующих 500 лет ни один Папа Римский не решался взять имя Иоанн XXIII. Только в 1958 году итальянец Анджело Джузеппе Ронкалли взял себе имя Иоанна XXIII, но не в честь няши Бальтазара, а в честь своего отца.
Усыпальница Епископа, бывшего Папы Римского, бывшего пирата Бальтазара Коссы во Флоренции
Источник: Cat_Cat. Автор: Владимир Герасименко.
Личный хештег автора в ВК - #Герасименко@catx2
__________________
Папа Римский покусился на святое
Франциск I, как известно, земляк Лионеля Месси, который работает преимущественно ногами, однако понтифику пристало больше работать головой.
Однако глава Ватикана склонен к новаторству, граничащему с концепцией «Дружище Христос), высмеянной в своё время в отнюдь недурном фильме «Догма».
Но на этот раз новаторство свое наследник Петра обратил на святая святых – каноническую молитву «Отче наш», оставленную уверовавшим самим Иисусом.
Напомним синодальный текст Евангелия от Матфея:«…А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;хлеб наш насущный дай нам на сей день;и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.»
Изыски Франциска I коснулись фразы «и не введи нас во искушение», каковую католический редактор в тиаре заменил на «не позволь нам поддаться искушению».Папа обосновывает это так: мол, классическая редакция заключает в себе кощунственно еретический смысл. Ибо прямо указывает на Бога, как источник искушения, в то время как таковым является сатана.
То есть, больше двух тысячелетий христиане молились неправильно, зато вот теперь пришёл знатный евангелист, и всё станет на свои места.
Времена, конечно, нынче вегетарианские. Сотвори такое папа в веке тринадцатом-четырнадцатом – быть ему низложенным, а то и преданным аутодафе. Плюс – стопроцентно – кровавые войны на этой почве (вспомним остроконечников и тупоконечников).
С другой стороны – нам-то что? Наша церковь, как заверили опрошенные высокопоставленные иерархи, в священные тексты лезть с целью изменения не собирается.
Папы Римские - они такие. Вот, например, был такой Иоанн XXII. Так он вообще вывел забавную, но, с точки зрения формальной логики, весьма стройную теорию насчет того, что ни рая, ни ада сейчас не существует. Ибо пока не было Страшного суда. И только после него, Господь, рассадив всех ошую и одесную, сможет заполнить эти два пространства.
Кардиналам это не очень понравилось. Как же прикажете держать паству в узде? - возопили они. Вот пугнём адом – так все, как шёлковые. А если ада нет, и это утверждает сам папа…
Кончилось всё, впрочем, ко всеобщему благу. На смертном одре Иоанн XXII уже не очень соображал, а потому его заставили отречься от этого его логического детища и ещё от многих других.
Как поведёт себя на смертном одре Франциск I – мы пока не знаем. Слава Всевышнему, он бодр и полон сил, так что дай Бог здоровьичка. Но… А уж святой Пётр наверняка задаст ему пару вопросов по этому поводу…
Да, чуть не забыли - а Месси папа «богом» называть запретил…Взято с источника Спутник/Новости ... как обычно, там и видео есть...
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi