Некоторые читатели сильно негативно отозвались о скульптуре Петра I за авторством Михаила Шемякина.
Несколько раз посещал Петропавловскую крепость и сейчас бываю, когда приезжают иногородние приятели в Питер, ходил вокруг памятника, сфотографировал дочку на коленях скульптуры, был эдакий, а может и ещё есть, такой тренд.
ИМХО - не нравится, не моё, но ... понимаю, что имеет место быть.
Нравится/не нравится, но скульптура уже вошла в топ номер один интересных и любопытных памятников по мнению людей.
К чему я это?
Было время, приходилось по долгу службы, раз в неделю посещать Москву.
В одну из поездок взял дочь, возраст был 16-18, не помню за давностью лет.
Отвёл на Болотную площадь и понял - попадание в десятку. Впечатлений дочери хватило на долгое время.
Выводы она сделала правильные.
Фото каждой скульптуры не выставляю, их валом в свободном доступе.
В центре композиции изображены двое детей с завязанными глазами. У их ног лежат книги: «Народные русские сказки» и «Сказки Александра Пушкина».
Фигуры детей окружают скульптуры в виде антропоморфных монстров, олицетворяющих «взрослые» пороки.
Единственно, напоминаю - кто или что изображено :
Наркомания — изображение лысого мужчины со шприцем и сломанными крыльями.
Проституция — фигура женщины с головой лягушки.
Воровство — фигура мужчины с головой кабана, уносящего мешочек с деньгами.
Алкоголизм — карикатурное изображение Бахуса с кубком.
Невежество — фигура осла с погремушкой в руках.
Лжеучёность — карикатурное изображение Фемиды со шлемом на глазах, свитком с алхимическим деревом и двуглавой марионеткой.
Пропаганда насилия — фигура торговца оружием.
Садизм — фигура в рясе с головой носорога.
Позорный столб для тех, кто без памяти, с колодками.
Эксплуатация детского труда — фигура фабриканта с птичьей головой.
Нищета — изображение старухи, просящей милостыню.
Война — фигура рыцаря в доспехах, с крыльями и в противогазе, держащего бомбу с головой Микки Мауса. Крылья такие же, как у фигуры Наркомания, что образует симметричную композицию.
Равнодушие — многорукая фигура, неслышащая и невидящая, с телом наподобие саркофага; занимает центральное место в композиции.
Композиция задумывалась и осуществлялась мною, как символ и призыв к борьбе за спасение сегодняшнего и будущего поколений… Я, как художник, этим произведением призываю оглянуться вокруг, услышать и узреть то, что происходит. И пока не поздно, здравомыслящим и честным людям надо задуматься.
Михаил Шемякин.
***
P.S.
Больше всего дочку впечатлила Наркомания и Война (больше из-за непонятной головы)
В народе эту тройку называют - Слуги народа, символично - установлены в 2001 году
Прошу акцент на Войну
P.P.S.
Считаю, что Шемякин добился этой композицией многого.
"Борющиеся Зубры", бронзовая скульптура Георга Августа Гауля.
Отлиты в 1911г, кстати в натуральную величину К тому времени эти мощные дикие животные остались только в заповедниках Восточной Пруссии из-за массовой вырубки лесов.
Зубры успешно пережили II мировую войну, и были перемещены советскими властями сначала в сквер напротив областной администрации, затем (в 1950х) в Калининградский зоопарк, и только к началу 1970х возвращены на первоначальное место.
Каждый побывавший на экскурсии знает верное название данной композиции, но для местных жителей это место остается "Быками".
В 2006г сквер реконструировали и восстановили фонтан.
А еще местные студенты завели традицию красить гениталии бронзовых гигантов в красный накануне Пасхи (не делайте так, это наказывается штрафом)
проспект Мира
54.720386° 20.496945°
Мы из Калининграда, и в основном пишем про наш регион. Однако, иногда еще и путешествуем. Пишем о том что и кого видели, что пережили, почувствовали, и где были! Мы в TG (посты чуть раньше), мы в VK
Арт-объект расположен в центральной части парка на Площади семьи. Он представляет собой четыре ладони – две большие и две маленькие. Синяя ладонь принадлежит папе, красная – маме, зеленая и желтая – детям. Вместе они символизируют семью.
Скульптура установлена в 2008 году в центральной части парка на пересечении крупных аллей. В 2018 году композицию обновили, избавили ее от рамок, сделали крупнее и оборудовали ночной подсветкой.
В 1803 году участники Вольного общества любителей словесности, наук и художеств во время очередного заседания в столицы предложили возвести в Нижнем Новгороде памятник к будущему 200-летнему юбилею победы над иностранными интервентами. Александр I идею не поддержал, сославшись на отсутствие денег. В 1804-м адъюнкт-ректор Академии художеств И. П. Мартос, не дожидаясь монаршей воли, сам разработал макет памятника и продемонстрировал публике. Публике макет понравился, но устанавливать памятник никто не спешил. В 1808 году жители Нижнего Новгорода вновь подняли вопрос о необходимости памятника и даже начали сбор средств. На этот раз Александр I идею поддержал, и был объявлен конкурс среди скульпторов. Победил проект уже упомянутого Мартоса. В 1809 году объявили всероссийскую подписку, и было собрано 136000 рублей – огромные деньги по тем временам. Позже бюджет еще увеличили.
Скульптор решил, что его памятник должен быть непременно установлен в Москве, и чиновники с ним в итоге согласились. Работать над малой моделью будущей композиции он начал в 1811 году, а события 1812 году вдохнули в символ борьбы с интервентами, захватившими Москву, новый смысл. Большую модель Мартос закончил в 1815 году. Головы Минина и Пожарского, по мнению некоторых искусствоведов, напоминают типичные головы древнегреческих богов, прежде всего канонические изображения Зевса и Посейдона.
Примечательно, что на одном из барельефов Мартос изобрасил себя и своих сыновей. Он представлен в образе отца, отправляющего сыновей на войну. Голову его делал лучший ученик Мартоса – С.И.Гальберг. Позже один позировавших сыновей Мартоса будет убит солдатами Наполеона в Италии. На другом барельефе Пожарский борется с поляками.
В 1816 году памятник отлил Василий Екимов, известный литейный мастер Академии наук. Это был первый в России случай, когда столь большая и сложная композиция была отлита за один раз. Полгода ее везли из Петербурга в Москву, в основном по воде. Постаментом занимался зять Мартоса А. И. Мельников. Из Выборгской губернии три гранитных блока везли по воде в столицу, где над ними работал знаменитый каменотес Самсон Суханов. Стараниями этих и многих других людей 20 февраля 1818 года на Красной площади был торжественно открыт первый в городе монумент, который теперь знаком каждому. Более того, он считается первым памятником, воздвигнутым в Москве.
Первоначально он стоял перед Верхними торговыми рядами (ГУМ) в окружении четырех фонарей, и рядом дежурил гренадер. В 1931 году монумент перенесли ближе к собору Василия Блаженного.
портрет работы А. Г. Варнека
Скульптор Иван Петрович Мартос был личностью легендарной. Он родился в 1754 году в сотенном местечке Ичня Прилуцкого полка Войска Запорожского (ныне Черниговская область Украины). Его отец был сотенным атаманом (помощником сотника). В 1761 году Мартос был отправлен в Петербург и стал воспитанником только что открытой Академии Художеств. Закончил ее он в 1773 году, затем отправился на учебу в Италию. Через несколько лет Мартос Вернулся в Петербург и сам стал преподавателем. Впереди его ждала успешная карьера: звание «назначенного в академики» за скульптуру «Андемион спящий» (1778), звание академика за скульптуру «Геркулес, отдыхающий от трудов» (1782), адъюнкт-профессора (1785), члена Совета Академии художеств (с 1788). В 1794 году был уже старшим профессором. За памятник на Красной площади Мартос получил чин действительного статского советника, а также ежегодную пенсию 4000 рублей, которая после смерти должна была перейти к вдове. Пиком карьеры стала должность ректора. В некоторых источниках утверждается, что в начале 19 века Мартос вернулся на историческую родину и какое-то время там жил, но никаких документальных подтверждений этому нет. В 1830 году он оставил свой пост из-за проблем со здоровьем, но получил звание почетного ректора скульптуры.
Дочери Вера и София. Худ. А. Г. Варнек
Скульптор имел большую семью и был дважды женат. Первая жена – Матрена Львовна – была дворянкой, умерла в 43 года от чахотки. В первом браке родилось 4 сына и 7 дочерей. Также в доме проживали многочисленные бедные родственники, среди которых племянница супруги Авдотья Афанасьевна Спиридонова. Однажды скульптор узнал, что его дочери грубо и пренебрежительно обращаются со своей кузиной, а одна даже дала ей пощечину, поэтому девушка решила уйти из дома и искать себе работу. Тогда он сделал Авдотье предложение, мотивируя свое решение тем, что раз дочери не уважают ее как кузину, придется уважать как мачеху. Брак был счастливым, появились сын и любимица семьи дочь Катя. Примечательно, что спустя годы к Кате посватался ученик Академии барон А. П. Клодт. За пару лет до этого девушку выдали замуж за успешного архитектора В. А. Глинку намного старше нее, и тот через год умер от холеры, оставив в наследство около 100000 рублей. Но мать отказала, мотивируя это тем, что у Клодта совершенно нет денег, и ему стоит делать предложение девушке в таком же положении, например, их воспитаннице Уле. Клодт действительно сделал Ульяне предложение и жил с ней долго и счастливо. Вскоре после свадьбы он получил несколько крупных заказов и стал богатым и знаменитым, несостоявшаяся теща позже жалела о своем решении. При этом финансовыми делами Кати занимались родители, после похорон мужа он вернулась в отчий дом и долгое время даже не знала, насколько она богата. Почти все дочери скульптора вышли замуж за людей искусства.
Скульптурный портрет Мартоса (1838) автор - Самуил Гальберг, ученик Мартоса
Дочь живописца и вице-президента АХ Мария Каменская оставила подробные воспоминания о жизни и быте профессоров, которые при Академии имели служебные квартиры и мастерские. Семья Ф. П. Толстого жила как раз по соседству с Мартосами. О Мартосе Каменская писала следующее: «При выпуске получил первую золотую медаль и был послан в Италию пансионером; там, как умный человек, кроме изучения скульптуры, воспользовался пребыванием своим за границей и образовал себя еще более: изучил основательно итальянский и французский языки; говорил на них бойко. Итальянского языка я никогда не знала и не могу судить о нем, но помню, что Иван Петрович говорил по-французски свободно, даже красноречиво, но только выговор у него был грубый, какой-то семинарский. В то время, как я узнала Ивана Петровича, ему было лет 80, но он казался еще крепок и бодр, как молодой человек. Лицо у него было выразительное, с хитрецой, как говорил мой отец, с очень крупными чертами; совершенно лысую свою голову дома он прикрывал шапочкой из итальянской соломы, фрак носил серого сукна с большими перламутровыми пуговицами, башмаки с стальными пряжками; белье на нем было всегда белейшее, с плойными брыжами, на указательном пальце правой руки у него красовался перстень с большим итальянским камнем. Вежлив со всеми он был до приторности, но сам любил этикет, чинопочитание и держал молодежь, как говорится, “в струне”… Мастерской, собственно говоря, у Ивана Петровича не было, а была точно такая же высокая со сводами зала, как у нас, и в ней старичок устроил себе очень оригинальную мастерскую; она же была и столовая и в торжественных случаях живо превращалась в бальную залу… Только две вещи никогда не двигались с своего почетного места в импровизированной мастерской — это два громадные алебастровые слепка с памятников работы Ивана Петровича, которые вечно стояли недвижно на простых массивных деревянных станках в двух углах около входной двери в залу. По правую руку памятник Минину и Пожарскому, а по левую памятник великолепному князю Тавриды; о нем помню, что он кудрявой головой доставал до самого начала свода, а около ног у него зачем-то сидел орел… За неимением особой столовой в квартире ректора и по невозможности поставить в залу, кроме двух памятников, какой-нибудь буфетец или шкафик, изображения великих людей приспособили по хозяйству: в ногах у Минина и Пожарского всегда стоял судок с горчицей, уксусом и прованским маслом, корзина с ложками, ножами и вилками; на остальные свободные места гости мужеского пола всегда наваливали свои шляпы… Князь Потемкин всегда стоял настороже за шкатулкой с чаем и сахаром, лоточком с булками и грудою чайных чашек; на голову орла вешали просушиваться чайное полотенце. Всю средину мастерской занимал длинный складной стол, покрытый чудным персидским ковром. Вокруг стола, рядом, один около другого, лепились стулья с высокими спинками, обитые черной кожей с медными гвоздиками. Около одной стены помещался такой же диван, на котором Иван Петрович засыпал часок-другой после обеда. Наконец, у окна, как “святыня”, до которой никто не смел дотрогиваться, стоял станок с укутанной в мокрые тряпки глиняною работою Мартоса, и около него раскинутый ломберный стол, заваленный старинными гравюрами. Надобно знать, что ваятель IX на X века никогда не лепил иначе, как приглядываясь к изображениям античных статуй, главное, к их драпировкам… Драпировки — это была страсть Ивана Петровича; он был скульптор очень стыдливый и показывать много голого тела не любил. Ему вылепить женскую фигуру с обнаженной грудью было бы невозможно. Стыдно, да и только! Вообще для скульптора, который побывал в Италии, скромность его просто казалась непонятной. Может быть, происхождение его из духовного звания оставило на нем до старости лет свой духовный отпечаток… У него было какое-то отвращение к голому телу. Помню, как позднее, разговаривая раз со мною про знаменитую танцовщицу Истомину, так обаятельно воспетую Пушкиным. Старичок сказал: “Коровища жирная, оголилась вся, да еще перегибается и наклоняется, тьфу, мерзость какая!” За мастерской шла маленькая гостиная, перегороженная пополам массивною перегородкою с античными барельефами, за которой была спальня Ивана Петровича и Авдотьи Афанасьевны. Помню, как в этой гостиной они всякий вечер сражались в мельники (прим. в дурака) и, если она останется мельничихой, он надевал на нее свою соломенную шапочку, а если он — мельником, то она на него — свой чепец. За гостиной шла еще комната под названием “комната барышень”». По воспоминаниям Каменской, Мартос был человеком достаточно вспыльчивым и в случае необходимости не стеснялся отстаивать свою точку зрения. Не удивительно, что он смог не только создать памятник, но и настоять на том, чтобы он стоял на Красной площади.
Давненько мы с вами не посещали экспозиции, наполненные современным искусством. А поскольку в Иванове подобная выставка откроется лишь дней через десять, нам придется направиться в Пензенскую область.
По Пензе прогуляемся в следующем посте, сейчас же мчим в Мокшанский район, а точнее в село Рамзай.
Имеет ли название этого населенного пункта отношение к псевдониму Рихарда Зорге мы никогда не узнаем, поскольку кто же нам скажет как выбиралось «второе имя» для советского разведчика. Но и само по себе село обладает древней и интересной историей.
Ехать из Пензы сюда примерно минут сорок. Так что успею рассказать вам теории о названии этого места.
Если на территории Ивановской области из финно-угров проживали в основном меря и мурома, то в Пензенской области это была мордва (мокша и эрзя). Именно благодаря этим замечательным людям появилось огромное множество топонимов и гидронимов. Некоторые считают, что и Рамзай обязан им, поскольку с финно-угорского это чистый ручей или родниковая вода (по сей день в селе очень хорошая родниковая вода наличествует).
С другой стороны у более поздних поколений мордвы похожее слово означает что-то вроде места торга. По еще одной версии данное название перенесли из другого места строители укрепления, и назвали реку Рамзайкой, в честь другой реки, откуда приехали.
Тайна названия похоже останется таковой навсегда, но вы для себя можете выбрать любую понравившуюся историю.
В любом случае есть исторический факт, что 1678 году строится Рамзаевский острог рядом с рекой Рамзайкой. Основная цель этого укрепления была сдерживать разнообразных кочевников на пути в Пензу и дальше.
И служивый люд острога с этим справлялся даже ценой своих жизней (в 1717 в рамках так называемого «Кубанского погрома» ногайцы и черкесы с другими представителями вооруженного формирования разрушили острог, и как итог часть жителей убили, а большую часть пленили)
Рамзай в итоге восстал из пепла словно феникс и сохранился до нашего времени
Вот мы уже и на месте. Сегодня Рамзай известен на всю страну как один из центров искусства Пензенской области. А все благодаря скульптурному парку «Легенда», появившемуся тут относительно недавно в 2008 году.
Тут стали проводить Международный скульптурный симпозиум «Осень. Вдохновение. Пенза». С 2008 по 2018 год тут на территории комплекса «Чистые пруды» создавались новые скульптуры. На сегодняшний день их установлено более 300.
В 2013 году на территории построили галерею современного искусства «Арт Пенза» (коллекция на сегодня состоит из 3000 произведений изобразительного искусства самых разных направлений и стилей)
Из-за ковидлы поганой проведение симпозиума приостановили, но из разных стран художники потихоньку приезжают сюда и создают свои работы вновь как и тогда.
Фотографировать все скульптуры и картины дело неблагодарное. Так что запечатлел для вас лишь малую часть. Приехал бы еще раз сюда? Конечно — место удивительно и какое-то очень спокойное и вдохновляющее.
Так что если собираетесь поехать в Пензу — уделите несколько часов на лицезрение этой красоты.
Памятник императрице Екатерине II в Большом дворце музея-заповедника "Царицыно".
Памятник был сооружён по решению Московской городской думы, принятому 15 марта 1885 года в ознаменование столетнего юбилея Грамоты на права и выгоды городам Российской империи (Жалованной грамоты городам), положившей начало городскому самоуправлению в России. Первоначально, как «всенародный», памятник предназначался для установки в 1888 году на Воскресенской площади (ныне площадь Революции), перед строившимся зданием Думы. Проект этого бронзового монумента был выполнен скульттором М.М. Антокольским. Однако вследствие серьёзных поправок, внесённых императором Александром III, и последовавшего затем отрицательного отзыва техническо-строительной комиссии Министерства внутренних дел Московская городская дума была вынуждена отказаться от первоначальной концепции памятника. Местом установки его был определён теперь зал заседаний Думы, строительством здания которой руководил архитектор Д.Н. Чичагов. Сделанный им рисунок скульптуры Екатерины II был «Высочайше апробован» императором Александром III. По предложению городского головы Н.А. Алексеева заказ на изготовление статуи был передан Думой известному создателю монумента Екатерине II в Санкт-Петербурге А.М. Опекушину. Именно он стал автором ныне находящейся в Царицыне мраморной скульптуры Екатерины II. Только летом 1896 года после длительных проволочек памятник был установлен в зале Думы и открыт на её торжественном заседанни 6 поября, к столетней годовщине смерти Екатерины Великой.
После 1917 года статуя была демонтирована и отдана на хранение в Музей изящных искусств (позднее переименованный в Государственный музей изобразительных искусств им А.С Пушкина), а в 1952 году перевезена в Государственную картинную галерею Армении в Ереване.
Во время пребывания в Армении в 2003 году делегации Правительства Москвы было сделано предложение о возращении памятника Екатерине II в Россию. С согласия армянской стороны в том же году памятник был доставлен в Москву и передан для реставрации в Государственную Третьяковскую галерею.
23 января 2006 года в связи с проведением Года Армении в России состоялась торжественная передача памятника российской стороне, сопровождавшаяся вручением дарственной грамоты.
Летом 2007 года по решению Правительства Москвы памятник Екатерине 11 был доставлен во вновь отреставрированный Большой дворец усадьбы «Царицыно» и установлен в парадном зале, получившем название Екатерининского.
Ориентировочно установлен в 1998-99гг (информация не подтверждена, т.к. документов не осталось), автор не известен.
Памятник появился благодаря инициативе Анатолия Петровича Хлопецкого (1962-2015), российского общественного деятеля, советского самбиста и дзюдоиста, мастера спорта международного класса по самбо, заслуженного тренера Российской Федерации.
Есть две основные версии, в честь чего установлен памятник:
1 Памятный знак установлен в честь 60летия спортклуба борьбы самбо в Калининграде.
2 Общероссийская годовщина борьбы вольного стиля (самбо).