Есть неписанное правило (а может даже и писанное), которое гласит, что все самое ценное, важное, красивое находится где-то далеко. Оно проявляется в различных областях, но сейчас речь про ценность, важность и красоту снимков. О фотографии. И согласно этому правилу для съемки настоящих шедевров нужно ехать куда-то на другой конец света, добираться сквозь зимнюю стужу или палящий зной, лезть козьими тропами. И вот только тогда кадры получатся бомбическими, все вокруг будут выстраиваться в очереди для просмотров и просить автографы.

Разумеется, это шутка юмора, однако подобное правило все же имеет место на существование в реальной жизни. Найти интересный сюжет за своим окном или забором порой сложнее, нежели в далеких краях. А удивить красотами таежных уголков мира все же проще, чем тем, что встречается рядом. Данная фотоссесия была для нас подтверждением этого правила. В некоторой лишь степени. В то же время она явилась и опровержением того же правила, ибо и под боком тоже есть такое, что вызывает неподдельные и яркие эмоции и хочется снять крышечку с объектива.

Не стану претендовать на шедевральность и гениальность сделанных снимков. Отнюдь. Кадры весьма стандартны: что может быть более приземленнее, чем рассветы, туманы и бескрайние дали? Такое снимали миллионы людей и никого подобным не удивить. Но для меня эта сессия все равно имеет ценность. Отчего же? Все просто: она связана с историей, которая и сейчас вспоминается с удовольствием, а на душе при этом становится теплее. Особенно, когда на дворе снег, а я смотрю на августовский рассвет, застывший в кадре...

Так что делюсь нашими кадрами, бережно обернутыми в свои воспоминания. Тепла всем читающим.

Эх, жаль, что тут нельзя посмотреть как выглядит в панораме...

С чего начать? Пожалуй, с небольшой предыстории. Немного поведаю про нашу машину, которая была полноправным участником того самого приключения. На тот момент мы были обладателями старенькой и потертой жизнью Тойоты Гайа. Это большой вместительный минивэн на 7 мест, с тремя рядами кресел, большим багажником, высокой посадкой. Всегда мечтал о нечто подобном. Можно сказать, что мой тип машины мечты выглядит именно так: что-то сарае-подобное, большое и вместительное. В обычной жизни мы практически постоянно пользовались теми преимуществами, которые и предоставлял такой тип машин. Имею в виду пассажиро-вместимость. Так как жили тогда в пригороде, то практически через день все места в салоне были забиты: мы с женой, теща, наши два ребенка и еще пара племяшек. Так что для нас минивэн – это не роскошь, а жизненная необходимость.

Те, кто немного знаком с данной моделью уже понимает, что речь идет о древнем авто. В нашем случае она была не только старенькой, но и покоцанной жизнью: сколы, потертости, царапины. Но вместе с этим она честно служила нам верой и правдой: добротная, живучая, неприхотливая.

Правда, когда машина только приобреталась, я больше думал о том, как будет здорово на такой вот автоквартире съездить семьей своим ходом куда-то на юг, в Крым, например.

Но жизнь сложилась так, что единственное путешествие, о котором всегда мечтал и связано непосредственно с этой историей. И теперь начну уже само повествование.

Был у нас знакомый фотограф. Пожилой и седовласый. С размеренными, плавными движениями и долгими паузами в речи. В потертой старой курточке и с неперебиваемым табачным запахом. О подобных людях говорят, что они старой закалки. Веет (в переносном значении) от таких людей чем-то советским. Сложно точно сказать почему? В его мастерской был словно портал в прошлое: старенькие кресла из шестидесятых, алюминиевый чайник на электроплитке, хлопчато-бумажная ветровка цвета хакки, которые носили в строй-отрядах. И сам он такой, каких сейчас нечасто встретишь, то в Выборг куда-то отправится фотографировать, то еще куда-то. Вроде и пожилой уже, размеренный, но все равно активный и быстрый на подъем. Возраст изменил тело, но внутри оставил студенческую удаль. Такой вот, своеобразный и очень интересный. Вел в городе фотокурсы и учил молодежь фотоделу. Там и познакомились с ним. Потом регулярно заезжали с супругой к нему в гости, показывали свои снимки, интересовались его новостями, слушали его рассказы про новую фото-поросль или про то, как идут приготовления к новой выставке.

И вот однажды заезжаем к нему в мастерскую, беседуем. И само собой вдруг поступает предложение: а не хотите съездить на пленэр, поснимать. Сейчас погода стоит как раз подходящая, хорошо бы этот момент не прозевать. Я тут же хватаюсь за идею, супруга тоже согласна. И мы начинаем обмозговывать нюансы, в ходе которых выясняется, что ехать придется с ночевкой. Самое вкусное будет при восходе, стало быть нужно приехать на место загодя. Лучше всего ближе к вечеру, заночевать там, чтоб утро встретить с фотоаппаратами наперевес. Ночевка? Если раньше я был одной рукой «За!», то теперь уже двумя. Класс! Решили, что мы ночуем вдвоем в машине, а он расставляет на улице свою палатку. Договорились, что брать с собой, во сколько заезжаем за ним и прочее.

Дни, предшествующие поездке, прошли в сладком томлении ожидания. Наконец должен настать тот самый момент, когда и осуществится мечта. Даже комплект мечт. Путешествие, ночевка, что может быть слаще? Только мысль о том, что где-то там будем фотографировать. Все слагаемые для мега снимков в одной обойме! Неписанное правило на пороге! Можно ли спать не ерзая в ожидании подобного? То-то…

Но вот и пришел назначенный день. Мы заехали за нашим фотографом и путешествие стартовало. Тот, как и полагается живому Навигатору, вещал куда нам направляться, а заодно рассказывал куда же едем. А направлялись мы к Крапивенскому Городищу. К своему невежеству до этого момента я и понятия не имел о существовании оного. Но в тот момент мое невежество было как нельзя кстати. Если уж открывать что-то новое, так уж по полной программе. Чтоб не было всяких там «…что-то я уже слышал о подобном…», «…ааа, это там, где…» или вообще «… так вот мы куда, понятненько, что ж раньше не предупредили-то…». Открытия должны быть именно ОТКРЫТИЯМИ! Удивлять! Понимаете, о чем я? И дорожные рассказы от бывалого фотографа действительно удивляли и открывали нам нечто неизвестное. Место названо в честь села Крапивенское, что и расположено рядом с пунктом назначения. А цель – высокий холм, на котором в стародавние времена располагались древние поселения. Раскопки показали, что там сменяли друг друга различные культуры, начиная со скифов, заканчивая древнерусскими племенами. Что вовсе неудивительно, потому как географическая особенность местности выгодна для организации там города: крутые склоны и великолепный обзор окружающей низменности уже сами по себе были фортификационными преимуществами. Описывать исторические данные не стану, не об этом речь. Кому интересно, можете самостоятельно поискать информацию.

На данный же момент холм не имеет видимых следов построек. Что тоже объяснимо – времени прошло много, а строили скорее всего из дерева. Так что мы увидели только природную возвышенность, и только. Было бы здорово, если бы тут организовали какой-нибудь музейный комплекс, поставили хотя бы новодел старинной бревенчатой крепости.

Уйдя чуть в сторону, упомяну, что недалеко от нашего нынешнего обиталища, в Детмольде, существует целый ансамбль, который посвятили древне-германским поселениям. На большой площади расположили дома и строения из разных эпох, разного социального уровня: жилые дома, конюшни, кузницы, пекарни, мельницы и прочее. В некоторых работают местные «горожане», пекут хлеб, грохают кувалдами, возят желающих на подводах. Вроде как искали подходящие старые дома в разных уголках страны, разбирали, перевозили на место и собирали по новой. Гулять и глазеть было там очень интересно. Может однажды поведаю об этом месте подробнее. И было бы здорово, если бы нечто подобное организовали и на территории Крапивенского городища. Но пора возвращаться назад, к повествованию.

Подъезжаем мы к назначенному месту, прокатываемся по улочкам села и уже видим, как за ним возвышается наша конечная цель. Высоко, однако. Со стороны деревеньки холм голый - травяные склоны с оголенными осыпавшимися пластами белых меловых недр. Наш Проводник говорит, что нужно ехать дальше, вдоль всего холма, въезд наверх с обратной стороны. Дорога давно превратилась в грунтовку и петляет, как и положено деревенским тропам. Прямость и ровность – это осталось за порогом, в современном мире. Здесь такое уже выглядело бы как нечто инородное. Едем и я вижу, что впереди холм уже меняется. Теперь он уже не голый. Лес снизу-вверх карабкается по склонам. И холм теперь выглядит как вискИ тинэйджера – половина выбрита под ноль, а половина с пышной шевелюрой. Граница четкая. А дорога тянет в лес. Ну в лес, так в лес. Въезжаем. Наш Навигатор, рассказывавший и указывающий по дороге теперь флегматично сидит на соседнем со мной сиденье. Молча. Да и что теперь-то говорить? Направление ж одно, ни развилок, ни перекрестков. Вопросов с выбором пути нет. Так-то оно так. Если бы не одно «но»! Я понятия не имею, что дорога из себя представляет. С моей точки зрения, проводник должен загодя предупреждать о нюансах, а раз молчит – значит впереди будет то же, что и здесь, и каких-то сюрпризов ждать не стоит. Знал бы я путь заранее, то может выбрал бы другую тактику. А так пришлось принимать решения слету, руководствуясь инстинктами и теми данными, что поступают в данный момент.

Дорога же углублялась все глубже в лес. Теперь это две колеи, которые превратились в глубокие ложбины, между ними то бугры, то впадины. Колеи танцуют, то одна задирается выше, то вторая. Плюс к этому корни, которым наплевать на то, что человек решил устроить здесь проезд – вылезают из земли аки щупальца. Стволы деревьев проплывают мимо почти впритирку с машиной, тесно. Едва дверцы открыть можно. Одним словом, едем мы по классической лесной тропе для металлических жеребцов. Машина переваливается с боку на бок, то передний бампер начинает скрежетать о что-то, то задний. А то и в днище «кто-то начинает неделикатно стучать». Но это еще сущие пустяки. Я вижу перед собой лишь небольшой участок виража, буквально через пару-тройку метров колеи скрываются за лесными поворотами. И каждый новый поворот задирается все выше и выше. Разогнаться я не могу, на высокой скорости машину разобьет на корнях и ухабах, мы и так как огромная неваляшка переваливаемся, то передом к небу, то задом. Порой полное ощущение, что высокую машину может вообще завалить на бок. Так что прибавить скорость и проехать на инерции нет никакой возможности. Но и практически пешеходная с каждым метром становится все менее эффективнее. Я слышу, как надрывается двигатель, как колеса визжат и, прокручиваясь, взбивают в воздух столпы пыли. В салоне воняет жженной резиной. Тойоте тяжело тащить себя вверх, она протестует всеми доступными ей способами. И в какой-то момент физика ставит точку – мы замираем на месте и через мгновение начинаем сползать назад. Я стараюсь остановить сползание газом. В голове мысль о том, что если я выжму тормоз, то колеса превратятся в лыжи, колея станет бобслейным жёлобом, а мы тут же окажемся в роли бобслеистов. И как быть? Маневрировать задом до самого подножья я вряд ли смогу. Плюс к этому подспудно крутятся мысли: физика же наверняка пожелает, чтобы путь назад становился с каждым метром все быстрее. И то, что сейчас выглядит как ленивое сползание через метр – другой превратится уже в падение. Какое же дерево примет нас в свои объятия? В голове злость от тщетности усилий. Злюсь на нашего Проводника, который все это время все так же молча и спокойно сидит рядом. Хоть бы предупредил заранее! И на себя зол. Почему сам не поинтересовался, видел же куда ехать, что это высокий холм. Почему не спросил про подъем? Продолжаю бесполезно газовать. Куда там! Сползаем. Стараюсь смотреть в зеркала куда же катимся? А толку? Пыли вокруг нас как вокруг танка, скрывающегося в дымовой завесе. И тут чувствую, что машину начинает разворачивать. Возможно сверху мы выглядим как сумасшедшие дрифтеры, модно входящие в вираж под углом. Задом. Сейчас оно уже весело придумывать бредовые сравнения, но тогда я одновременно чувствовал себя беспомощным и в то же время полным ярости борьбы. Еще была странная отстраненность от мысли, что в следующую секунду мы можем влететь в дерево и побить машину. Было что-то вроде «а ну и пусть, плевать». Не знаю, как это точнее описать? Откуда взялось?

Но мы не врезались. Очередной корень послужил нам якорем, машина уперлась колесом в эту преграду и падение прекратилось. Я остановился, поставил Гайку на ручник. Какое-то время мы осматривались из салона, я оценивал, как мы встали под 45 градусов к направлению дороги. Потом вышли на волю. Мда, застряли, так застряли. И как быть? Нужно осмотреть зону дислокации. Ага, понятно, вот почему нас развернуло: одно из задних колес стояло на ободе. Этого еще не хватало. Мы ко всему еще и покрышку порвали? Блеск… Запаску придется ставить? И как? Первой проблемой для этой задачи было положение машины. Задний бампер застыл в аккурат над таким местом на обочине, где располагался бугор. По сути мы сидим выхлопной на этом бугре. А это проблема. Запаска у меня есть, разумеется. Но в Гайе она находится не в багажнике, а подвешена на раме под тем самым задним бампером. В обычных условиях в багажнике откручивается шпилька, и запаска падает снизу на землю. Вытягиваем ее из-под бампера и вперед менять. А сейчас как быть? Как добраться до колеса? Приподнять? Срыть бугор? Постараться стащить машину ниже? Один вариант сложнее другого. Чешу репу. Думать о том, как сделать так, чтобы потом еще и поднять домкратиком корпус даже пока не хочется. Машина на склоне, домкрат будет стоять под наклоном… Каковы шансы, что машина не сползет, не слетит с домкрата и не передавит руки в самый неподходящий момент? Если уж пошло все сикось-накось, то по всем законам жанра что-то точно должно отдавить.

Сейчас вот подумал о том, а может тогда пахло жжённой резиной не только от колес? Может в этот момент у меня и мозги плавились? Проводка там между нейронами не резиновая ли? Всяко может быть… Нужна помощь, самим не справимся. А какая? Сюда ни машина ж не подъедет, тянуть буксиром не получится. Даже элементарные попытки объяснить по телефону где мы превращаются в водопад вопросов: кому звонить, как направить к нам, чем вообще могут помочь и как?

Может самим как-то вытолкать наверх? Впереди еще метров пять подъема и потом вроде ровная площадка. А как это осуществить? Рядом со мной пенсионер и жена. Супруга хоть и ездит за рулем, но в такой момент она не сможет сделать работу водителя грамотно. Извини, родная, не хочу тебя обидеть, но маневрирование на парковке не самая сильная твоя сторона. А лесной подъем с выводом авто из «припаркованного заноса» - это парковка с отягчающими. Наш знакомый вообще никогда не водил. Стало быть, единственный, кто может быть за рулем – это я. А толкать должны старики, женщины и дети. Чувствуете все безумие и трагизм данной схемы?

Самым оптимальным вариантом было бы прибытие супермена. Чтоб аккуратно приподнял бы нас и перенес по воздуху куда-то. По воздуху? А может где-то найти вертолет? Хм, кто же из знакомых имеет вертолет? Представляю, как я звоню куда-то в ГАИ, МЧС или еще куда-то:

- Можно глупый вопрос? А у вас нет вертолета? Да тут такая петрушка, понимаете…

Нет, все же идея с суперменом по реалистичнее выглядит. Что же делать? Как ни крути, а помочь может только чудо…

И оно произошло! Нет, Супермен не появился. Появились два Супермена! Я серьезно. Сверху по дороге к нам бежали пара мужичков. Их описание должно быть соответствующим. Безликое «прохожие», «кто-то», «может местные» не подходят никак. Для суперменовского поворота событий нужно и упоминание под стать. Как бы их описать? Это были два здоровенных мужика. Косая сажень в плечах, великаны, супермены в конце концов. Какие еще обычно применяют слова, когда видят перед собой атлантоподобных мужчин? В голове крутятся сравнение с персонажами из мультиков. Помните, были такие старые и красивые мультфильмы про былинных богатырей. Про Василису Микулишну, Ратибора или еще кого-то подобного. Помните? В таких мультиках очень сильных персонажей рисуют с огромной грудью, руками с каменными бицепсами и маленькими ножками. Представили? Вот примерно такие вот ребята и приближались к нам, разве что с нормальными ногами. Вот не иначе, сразу парочка Ставров Годиновичей. Огромные, высокие, статные. Подбежали они и сходу:

- Застряли? Давайте вытолкаем, тут недалеко уже.

Не слова, а бальзам на сердце. И сразу стало так легко. Первым делом нужно было решить вопрос с колесом. В багажнике всегда вожу шансовый набор: ключи, интрументы, вэдешки и прочие полезные баллончики. Ну и разумеется, электронасос. Подключаю к колесу, нужно сначала проверить, авось воздуха хватит хотя бы, чтоб сдвинуться с кочки? Накачиваем. Фух, колесо-то целое. Видно сползание вывернуло покрышку так, что она перестала плотно прилегать к диску, воздух и вытравился. Уже хорошо. Я прыгнул за руль, ребята сзади скомандовали старт, и мы всеобщими усилиями вытолкали бедную Гайку на спасительное плато. Остановились. Теперь уже было видно, что совсем недалеко уже и выезд, сквозь деревья виднелся просвет с лугом на вершине, а уклон был совсем небольшим уже. Надо же, нам не хватило совсем чуточку для самостоятельного подъема. Мы обменялись с ребятами рукопожатиями, и они пошли куда-то вверх, а мы вернулись на место «аварии», чтоб подобрать вещи. Многое пришлось выгрузить. Чтоб можно было открыть поддон в багажнике, где и хранились инструменты, потом оставили поклажу на земле, чтоб хоть как-то уменьшить вес. Так что мы кое-какое время еще были заняты. Когда же снова тронулись в путь, то на выезде опять встретились с нашими спасителями. Уверен, что этот нюанс тоже важно упомянуть. Они оба сидели в своей машине и ждали, когда мы поднимемся и освободим дорогу для них. Проезжаем мы мимо, я машу им, а у самого расширяются глаза от медленного осознания, ведь они сидят … в «Оке». Два здоровенных Атланта! Заполняя собой практически все пространство бедной малютки! Поверьте, это было фееричное зрелище! Не удивлюсь, если бы вдруг выяснилось, что сидели они на задних сиденьях. Помахали в ответ и как только мы проехали отправились вниз. Не спрашивайте, как Ока вместила их, не спрашивайте, как она ехала под ними, не интересуйтесь каким образом она вообще смогла въехать сюда? Я не знаю ответов на эти вопросы. В жизни есть случаи, когда лучше оставить место для воображения. Может они занесли ее на руках. Прямо представляю, как один из них подхватил ее в подмышку, да и понес. Делов-то…

Такая вот история приключилась с нами в первом и единственном путешествии на нашей Гайке. Оставшаяся часть дня была не менее прекрасной. Мы разожгли костер, пекли картошку, пили ароматнейший чай из сов деповского походного алюминиевого чайника и жарили сало. И разумеется, общались, поглядывая на звездное небо.

А на следующее утро у нас перехватило дух от красивого рассвета, августовского тумана над бескрайними просторами внизу. Поверьте, ни одно из сделанных фотографий не передает ту торжественность, свежесть и тишину, которую видели мы в то утро. Но эти фотографии помогают мне вспоминать то, что запомнилось очень ярко.

Но может быть и вы почувствуете, как медленно текут тени прочь от поднимающегося солнца. Вспомните как пьянит летнее утро. Как все это здорово!

Случайные имена выбраны для удобства повествования.

Голоса приказывают убить

В далеком 2010 году Евгений ничем не отличался от своих сверстников: окончил школу, поступил на юридический факультет. Юноша стремился к простым и понятным вещам: стать хорошим специалистом, найти работу, завести семью. Но однажды, как гром среди ясного неба, в голове молодого парня, среди мыслей об учёбе, друзьях и развлечениях, громко и ясно зазвучали чужие голоса.

Женю охватывал ужас от непонимания, что с ним происходит. Долгое время он не мог принять, что эти фразы слышны лишь ему, а звук не исходит извне. Естественным желанием было спрятаться от окружающих, забиться в самый дальний угол квартиры. Сначала он только закрывался в своей комнате от отца, не желая делиться своими проблемами. Впрочем, сложно заметить что-то необычное в подобном поведении – многие подростки так поступают. Но после Евгений оборвал все контакты со знакомыми, стал всеми способами избегать общения с людьми, всё больше отсиживался за закрытой дверью и начал постоянно кивать головой, словно соглашаясь с кем-то.

В попытках забыться, парень начал употреблять марихуану. Когда в твои мысли беспрестанно вторгаются инородные звуки, задурмать голову, чтобы там была лишь пустота, кажется не самой плохой идеей. Попробовал Евгений и Лирику – полюбившийся наркоманам препарат от эпилепсии. Но после нескольких раз парень отказался и от первого, и от второго. А чужие мысли всё отчетливее звучали в голове.

Спустя три года Женя начал принимать препарат, который назначают при лечении шизофрении. Помог он только в одном – юноша перестал кивать головой. Но вместо этого им овладела одна навязчивая идея: Евгений был уверен, что отец непрерывно следит за ним. Ему казалось, что каждое его действие фиксируют десятки камер, которые расставил родитель. А сам он сидит в соседнем магазине и наблюдает за сыном.

Прошло ещё два года, прежде чем молодой человек отважился отправиться на лечение в психиатрическую больницу. Терапия шизофрении дала результаты, и спустя некоторое время Евгений признал, что наконец-то почувствовал себя нормальным человеком. Но ненадолго.

Вернувшиеся голоса зазвучали с новой силой, на этот раз отдавая прямые приказы: «Убей! Задуши!». Психиатр исписал целый лист труднопроизносимыми названиями препаратов, но ничего не помогало. Перед глазами парня стали мелькать неясные тени. Жуткие мысли проносились в его голове. Он с трудом сдерживал свои порывы набрасываться на окружающих и душить их. Во время поездок на машине изо всех сил противился желанию толкнуть отца, чтобы тот потерял управление и попал в аварию. Были мысли сбрить себе волосы и брови. И даже появились гомосексуальные наклонности, что испугало молодого парня наравне со всеми другими ужасами.

Кроме того, Евгений углубился в религию. Он болезненно переживает, когда оскорбляют бога. Молодой человек постоянно испытывает стыд из-за происходящего.

Он не может появляться на улице, опасаясь насмешек и осуждения со стороны окружающих. Мысль о том, что кто-то из родственников может узнать о его состоянии, приводит парня в ужас. Семь лет он борется с неизвестными голосами, твердящими ему страшные вещи. Этот молодой мужчина мог бы стать профессионалом своего дела и отцом семейства. Но вместо этого ему пришлось выбрать путь затворника и заложника собственных мыслей. Из-за того, что однажды нечто чужеродное зазвучало в его голове.

Жизнь в страхе

Иван вспоминает, что неконтролируемый ужас впервые накрыл его ещё 10 лет назад. Тогда прошел всего год, как он расстался со своей первой женой – жуткой ревнивицей, по его словам. В один погожий день молодой студент спокойно отдыхал после учебы и наслаждался беззаботностью. Но внезапно его накрыло волной всепоглощающего страха, появилось ощущение близости смерти, и сердце было готово вырваться, разодрав грудную клетку. В панике парень трясущимися руками набрал номер такси и попросил как можно скорее доставить его в ближайшую поликлинику. Но там ему ничем не смогли помочь.

Приступы продолжались, но к врачам Иван больше не обращался. Потому что к боязни смерти добавилось множество других страхов: толпы, улицы, высоты, автомобилей – в общем, всего, с чем в обычной жизни приходится сталкиваться ежедневно.

Но однажды молодой человек решил раз и навсегда разобраться с мучавшим его неизвестным недугом. Собрав оставшиеся силы, он отправился в клинику на обследование. Нервничая, он метался по коридорам, испытывая стресс только от самого факта пребывания в медучреждении.

Но этот подвиг оказался напрасным. Эскулапы оказались бессильны. Более того, неосторожно брошенная фраза УЗИста: «Возможно, онкология», – только усугубила состояние. Иван стал выискивать у себя симптомы упомянутой болезни. Убеждая себя в том, что тело его страдает от растущей раковой опухоли, он сам ещё больше ухудшал своё физическое и психическое состояние. Подобное в медицинской практике называется «ятрогения». Конечно, диагноз не подтвердился. Но и приступы не прошли.

Состояние Ивана только ухудшалось: страх стал постоянным спутником жизни, скакало артериальное давление, появилась давящая боль в груди. Иногда весь этот ужас отступал, и парень чувствовал себя обычным здоровым человеком. Только длилось это состояние спокойствия совсем недолго.

Когда состояние вновь ухудшалось, всё, что мог делать молодой человек – просто лежать дома, не имея сил даже выйти на улицу, не говоря о работе или развлечениях. Иван оставил свою должность в следственном комитете, на которой трудился три года. Раньше спокойно мог работать с трупами, расследовать убийства. Но по мере ухудшения состояния от любого упоминания о смерти сердце колотилось как бешенное, кружилась голова и накатывала паника. Ссоры с женой стали обычным делом – она просто не могла понять, что это реальная проблема, а не банальная лень.

Когда уже сказалось, что ситуация безнадежна, Ивану внезапно стало лучше. На целых два года он почти смог вернуться к нормальной жизни: нашел работу, стал безбоязненно выходить на улицу, наладились отношения с женой. Только постоянная тревога не отпускала его.

И она оказалась небеспричинной – приступы возобновились. Мужчину мучили головокружения, чувство растерянности, постоянный страх возможных трагедий – словно нечто большое и ужасное неизменно приближалось. Иногда Ивана накрывало ощущение, что всё происходит не на самом деле, или же он сам находится в какой-то другой реальности. Земля уплывала из-под ног и, казалось, удержаться невозможно. Обратился за помощью к психологу – тот назначил препараты, от которых стало только хуже.

Сейчас примерный муж и отец четверых детей живет в постоянном страхе. Он не может заниматься обычными для окружающих людей делами – ходить на работу, совершать покупки, даже подниматься на лифте. Каждый выход на улицу для него – подвиг.

Неуемная боль

Дмитрий уже несколько лет страдает от постоянной головной боли. Казалось бы, в этом нет ничего необычного: с подобным недугом сталкивается каждый человек. И проблемы нет никакой: выпил таблетку – и пошел по своим делам. Мало кто воспринимает мигрень как реальное заболевание или же симптом, который сигнализирует о каких-либо сбоях в физическом и психическом здоровье человека.

За последние три года мужчина обращался к 15 неврологам. Каких только заболеваний у него не выискивали – всё бесполезно. Но диагноз всё-таки поставили. И долгое время лечили вегето-сосудистую дистонию. Препараты, назначаемые врачами, помогали лишь на короткое время. Приступы, мучавшие Дмитрия, неизменно возвращались вновь.

Утром мужчина просыпается, как и все остальные, – без каких-либо недомоганий. Но с каждым часом напряжение внутри черепа нарастает, кажется, что мозг бурлит в костяной коробке. Голову сдавливает тяжелым железным обручем, который нельзя ни снять, ни ослабить. Кожа то стягивается, то надувается, словно готова лопнуть в любой момент.

Работать в таком состоянии практически невозможно. И каждый час физической и мозговой активности буквально приходится выторговывать у собственного организма: выполнять дела Дмитрий может, только постоянно прерываясь на отдых. Десять минут в горизонтальном положении и полном покое – и на некоторое время можно заставить себя работать.

Аптечка мужчины наполнена различными медикаментами со сложными названиями. Он стал завсегдатаем ближайших аптек. Но только все эти таблетки, созданные для лечения проблем сосудов и облегчения приступов мигрени, не могут помочь человеку, у которого болит душа.

Полтора десятка врачей все эти годы пытались вылечить головную боль, которая была только симптомом. Таким мучительным для тела образом психика мужчины пыталась подать сигнал о своём недуге – депрессии.