Иронично, что у двух фильмов с названием "Оскар" нет ни одного "Оскара". Я бы им дал.

На смертном одре отец благополучного (если можно так сказать) гангстера Анджело «Снепс» Проволоне буквально шантажом вытягивает из него обещание покончить с преступлениями и стать честным человеком. Как преданный сын и вообще человек слова, сеньор Проволоне вовсе не забывает об этом сразу же после смерти старика. Но по стечению обстоятельств, первый же день его новой, честной жизни, начавшись неприлично рано, вскоре превращается в совершенный сумасшедший дом. Заявившийся в неурочное время бухгалтер («счетовод», как его упорно величает главный герой) «малыш» Энтони Розано требует сначала повышения заработной платы, а потом — (внезапно!) руки дочери Анджело.

Дочь, которая уже и не чает вырваться из-под родительской опеки, объявляет, что беременна.

Горничная неожиданно увольняется, чтобы выйти замуж за человека, которого главный герой прочил в женихи своей дочери.

Все «прихвостни», вынужденные переквалифицироваться в прислугу, упорно носят с собой настоящие арсеналы и зовут Проволоне неподобающим в «честном обществе» словечком «босс». А ведь вот-вот приедут банкиры, которые откроют Снепсу путь в это самое общество!

Короче, получается веселая такая куча-мала, состоящая, как и положено уважающей себя комедии положений, в основном из случайностей, недопониманий, обманов и ошибок, беготни из комнаты в комнату и переодеваний. При этом, хотя речь вроде как о преступниках, за исключением нескольких совершенно гэговых моментов, фильм очень незлой, яркий, радостный какой-то и... чистенький, что ли? Все несколько театрально, слегка надуманно и немного неправдоподобно. Не даром же начальные титры сопровождает потешный кукольный Фигаро: зрителю как бы намекают на то, что это скорее постановка, чем реальность.

Внезапно, мериканский ремейк, улучшил оригинал!

Элмер Бернстайн проделал прекрасную работу, объединив мелодии Россини, собственные работы и американские «шлягеры» тридцатых годов прошлого века так ловко, что они смотрятся единым целым, нигде не торчит никаких неподходящих «хвостов». Фактически открывающая основное действие известнейшая каватина Фигаро настраивает на нужный лад: благодаря ли знакомству с оперой, или из-за самой музыки появляется радостное напряжение, ощущение веселой, немного бестолковой беготни. И несколько самых «навевающих» тактов будут сопровождать героев на протяжении всего фильма. Ну и, конечно, то, как диалоги и движения персонажей встроены в саундтрек, создает дополнительные связи, добавляет гладкости происходящему на экране, так что иногда простая смена выражения чьего-то лица под соответствующий моменту аккорд вызывает неожиданный смех.

О переводе: это боль.

Смотрел на кассете, теперь нигде  не найти. Нынешний дубляж делает больно.

Анжело «Снепс» Проволоне получил свою кличку от привычки щелкать пальцами. Некоторые подчиненные в глаза зовут его именно Снепсом.

А переводчики... Переводят буквы, зачастую, не зная сюжета!

Well, nobody's perfect.

Из приятного: тут Орнелла Мути играет маму Марисы Томей.

Тим Карри. Великий Тим Карри. Блистает тут как всегда.

Пул: Lisa... at the risk of being forward... (Лиза... Боюсь показаться поспешным...)

Лиза: Yes, Thornton? (Да, Торнтон?)

Пул: Your diction is surprisingly good, considering your genealogy. (Твое произношение удивительно хорошее, учитывая твое происхождение.)

Лиза: That's the sweetest thing anybody's ever said to me... Thornton. (Это самая приятная вещь, какую кто-либо мне говорил, Торнтон.)

Собственно, Оскар. Вы будете смеяться, он таки появляется в фильме!

Да, но не смехом единым ценна комедия. Правда, всякие «мелочи» вроде костюмов и интерьеров начинаешь замечать как следует далеко не с первого просмотра — трудно что-то разглядывать в подробностях, если то и дело норовишь сползти со стула от хохота. А замечать, между прочим, есть что! Даже не пытаясь вникнуть во все тонкости моды тридцатых годов двадцатого века, я не могу не упомянуть хоть что-то из роскошества, творящегося на экране. Взять хотя бы интерьеры. Действие всего фильма происходит, фактически, в нескольких помещениях огромного дома семейства Проволлоне. И не только огромного, но и шикарно и с любовью обставленного и декорированного. У каждой комнаты свой стиль, свой цвет и свет. Каждое помещение по-своему роскошно — даже кухня (особенно если подумать о том, что все это до самых мельчайших деталек создавалось декораторами). Библиотека полностью обшита деревом и до потолка забита книгами, все здесь тяжеловесно, старомодно и уютно. В кабинете Проволоне все гладкое и прямолинейное, блестят металл и полированное дерево, но «прохладный» сиреневый цвет смягчает остроту граней, создавая ощущения строгости, но, одновременно достаточного комфорта для работы. Внутренний двор («атриум!» — гордо провозглашает Снепс) нарочито, декоративно «старинный», с фонтаном и статУями.

А вот комната Лизы — прекрасная иллюстрация отношения к ней родителей. Наполненная куклами и розовыми кружавчиками, со стенами, расписанными мультяшными птичками, зайчиками и белочками, она явно предназначена маленькой девочке. Вот только девочка давно созрела...

Если соберётесь посмотреть этот бриллиант, то обязательно начните с  Луи де Фюнеса. Американский ремейк, как нестранно, не портит оригинал, а умножает на сто. Минусы:

1. Сталлоне совсем не Луи де Фюнес.

2. Игра слов. Некоторые шутки просто не возможно перевести.

Конни (подтверждая слова Снепса о том, что тот держит слово): That's right, Doc. Even in the old days, he was known as an honest crook. (Точно, док. Даже прежде все его знали как честного жулика.)

Пул: That's an oxymoron. (Это оксюморон.)

Конни: Gee, Doc, you shouldn't oughta said that. (Ох, док, не стоит вам так ругаться.)

...

Снепс (в раздражении, в очередной раз обнаружив в саквояже вместо денег нижнее белье): Poole was right. You are an ox and a moron! (Непереводимо. В английском слово «оксюморон» по звучанию раскладывается на слова ox — тугодум и moron — идиот.)

Шикарные комедии без "Оскара". Рекомендуется к просмотру.