Ставили бессмертное творение А. С. Пушкина "Евгений Онегин". В одной из последних сцен, Евгений (Е) прибывает на бал к своему старому другу (Д) и видит Татьяну (в малиновом берете). При этом звучит следующий диалог:
Е. – Кто там в малиновом берете с послом турецким говорит?
Д. – Так то жена моя.
Е. – Так ты женат?
Д. – Уже два года!
Ну, и далее по ходу пьесы.
Так вот. Во-первых, реквизиторы не нашли малинового берета и заменили его зеленым. А, во-вторых, артист, игравший мужа Татьяны, и актриса, игравшая Татьяну, были брат и сестра. Вот что из этого получилось.
Премьера. Зал битком набит местным бомондом и просто любителями театра. Входит Евгений, подходит к другу и ищет глазами яркое малиновое пятно... его нет... находит глазами Татьяну... Далее диалог:
Е. – Кто там... в ЗЕЛЕНОВОМ берете?
Д.(которого перемыкает от данной реплики...) – Так то СЕСТРА моя!
Е.(который чувствует, что что-то не то происходит, но до конца еще не осознал...) – Так ты СЕСТРАТ?!
Д. – Уже два года!
Обычно такие вещи проскальзывают мимо внимания публики, но в этот раз зал грянул... и, увы, не аплодисментами...
***
NB: баянометр ругался из-за этой байки, но я решил её оставить, так как сыскал ещё один вариант.
В одном из небольших гоpодов театp пpоездом давал "Гpозy" Остpовского. Как многие, наверно, помнят, там есть сцена самобpосания тела в pекy. Для смягчения последствий падения обычно использовались маты. И обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах, споpтзалах). А здесь вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им пpедложили батyт. Делать нечего, взяли, но в сyматохе (или намеpенно) забыли пpедyпpедить актpисy. И вот пpедставьте себе сценy: геpоиня с кpиком бpосается в pекy... и вылетает обpатно. С кpиком... И так несколько pаз... Актеpы с тpyдом сдеpживаются (сцена тpагическая), зpители в тpансе... В этот момент один из стоящих на сцене с пpоизносит:
– Да... Hе пpинимает матyшка-Волга...
Актеpы, коpчась, падают, актpиса визжит, зpители сползают с кpесел...
***
Одна провинциальная примадонна отличалась чрезвычайно вздорным и скандальным характером. На репетиции "Тоски" Пуччини она умудрилась до того разозлить рабочих сцены, что они решили ей отомстить. Финальная сцена. Флория Тоска бросается со стены замка. Обычно за декорациями подкладывали мягкие маты, на которые и приземлялась примадонна. Но в этот раз рабочие вместо матов для "любимой" актрисы установили батут. И, к вящему изумлению публики, примадонна некоторое время болталась туда-сюда в воздухе, вместо того чтобы разбиться о камни.
***
На одном из спектаклей "Евгения Онегина" пистолет почему-то не выстрелил. Но Онегин не растерялся и ударил Ленского ногой. Тот оказался сообразительным малым и с возгласом: "Какое коварство! Я понял все - сапог отравлен!" - упал и умер в конвульсиях.
***
Однажды в "Евгении Онегине" секундант перепутал пистолеты и подал заряженный Ленскому. Ленский выстрелил, Онегин от неожиданности упал. Ленский, чтобы как-то заполнить понятную паузу, спел известную фразу Онегина: "Убит!". Секундант в замешательстве добавил: "Убит, да не тот".
***
Провинциальный театр не нашел статиста на роль покойника в гробу. Наняли отставного солдата. Немолодого, бывалого и с роскошными усами. Ну, идет спектакль. Солдат лежит в гробу. По бокам, как положено, стоят две свечки. Свечи горят, и одна из них капает на шикарный солдатский ус. Тут "покойник" поднялся, загасил свечу и преспокойно улегся обратно в гроб.
***
В Большом драматическом театре Санкт-Петербурга шла пьеса из американской жизни “Этот пылко влюбленный”. Играли Алиса Фрейндлих и Владислав Стржельчик.
В момент бурного признания на авансцену вышел здоровенный котяра, уселся ровно посреди сцены спиной к залу и внимательно, переводя взгляд с Фрейндлих на Стржельчика, стал следить за "американцами".
Зал, в свою очередь, наблюдал уже только за котом. В конце концов, это надоело Стржельчику, и он вышел из положения.
"А это, — сказал он партнерше, указывая рукой на животное, — наш американский кот Васька". Зал рухнул от хохота.
***
Малый театр. На сцене Ермолова. За кулисами выстрел - застрелился муж героини. На сцену вбегает актер А. Южин. Ермолова в страшном волнении: "Кто стрелял?" Южин, не переведя дыхания, вместо "Ваш муж!" выпаливает: "Вах мух!" Ермолова повторяет в ужасе: "Мох мух?" - и падает без чувств.
***
Москва. Заезжая труппа давала в Михайловском манеже "Тараса Бульбу". В сцене, где Тарас убивает своего сына, Бульба мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: "Подожди, Андрий, вот сейчас я тебя убью!" Бедняга Андрий терпеливо ждал пока его убьют, а ружье все никак не поддавалось. Наконец распутав ремень, Тарас воскликнул: "Я тебя породил, я тебя и убью!" - и нажал курок... Не тут то было, осечка. "Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!" - запричитал снова Тарас Бульба, тщетно нажимая на курок под гомерический хохот зала. Наконец, за кулисами кто-то сжалился и ударил доской об пол, имитируя выстрел... Увы, в этот момент отчаявшийся Тарас Бульба уже рубил сына саблей.
***
В спектакле Театра на Таганке "Товарищ, верь!" по письмам Пушкина на сцене стоял возок с множеством окошек и дверей, из которых появлялись актеры, игравшие Пушкина в разных ипостасях - "Пушкиных" в спектакле было аж четыре. Вот один из них, Рамзес Джабраилов, открывает свое окошечко и вместо фразы: "На крыльях вымысла носимый ум улетал за край земли!" - произносит: "На крыльях вынесла... мосиный... ун уметал... закрал, ... ЗАКРЫЛ!" И действительно с досадой захлопнул окошечко. Действие остановилось: на глазах зрителя возок долго трясся от хохота сидящих внутри остальных "Пушкиных", а потом все дверцы открылись, и "Пушкины" бросились врассыпную за кулисы - дохохатывать!
***
Евгений Евстигнеев в спектакле по пьесе Шатрова "Большевики" выйдя от только что раненного Ленина в зал, где заседала вся большевистская верхушка, вместо фразы: "У Ленина лоб желтый, восковой..." он сообщил: "У Ленина... жоп желтый!..". Спектакль надолго остановился. "Легендарные комиссары" расползлись за кулисы и не хотели возвращаться.
***
В некой пьесе про пограничников исполнитель главной роли вместо: "...Я отличный певун и плясун!" - радостно и громко прокричал в зал: "Я отличный писун и плевун!"
***
Одно время в театрах было запрещено пользоваться стартовыми пистолетами. Категорически предписывалось пользоваться на сцене макетами оружия, а выстрелы подавать из-за кулис. В одном театре на краю каменоломни стоит связанный комсомолец, а фашист целится в него из пистолета. Помреж за кулисами замешкался. Выстрела нет и нет. Фашист ждал-ждал и в недоумении почесал себе висок дулом пистолета. В этот самый момент грянула хлопушка помрежа! "Фашист", будучи артистом реалистической школы, рухнул замертво. Тогда комсомолец, понимая что вся ответственность за финал легла на него, с криком "Живым не дамся!" бросается в штольню. Занавес.
***
Актер, исполняющий роль Ричарда, кричит:
- Коня! Коня! Полцарства за коня!
Раздался голос с галерки:
- А осел подойдет?
- Сойдет и осел, мой друг! Иди сюда!
***
1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, встретив Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу на этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз...
Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука корячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
***
Театр "Современник". Спектакль "Декабристы". В роли Николая I — Олег Ефремов. По ходу спектакля он должен сказать реплику: "Я в ответе за все и за всех", но оговаривается и произносит: "Я в ответе за все и за свет".
Его партнер - незабвенный Евгений Евстигнеев тут же подхватывает: "Ну, тогда уж и за воду, и за газ, Ваше величество".
***
Михаил Ульянов играл роль Цезаря.
Он должен был произнести:
- А теперь бал, который дает всему Риму царица Египта.
Но вместо этого произнес:
- А теперь на бал с царицей Египта, которая дает всему Риму...
***
Выдающийся негритянский актер Айра Олдридж обладал бешеным темпераментом. Его коронной ролью был Отелло. В финальной сцене он так "накалялся", что у него изо рта шла пена, а глаза наливались кровью. Исполнительницы роли Дездемоны панически боялись играть с ним.
Известный театрал Стахович спросил Олдриджа, как прошли его гастроли в Москве с Никулиной-Касицкой — Дездемоной. Олдридж ответил, что она очень нервничала и добавил: "Все эти слухи сильно преувеличины. Я сыграл Отелло более трехсот раз. За это время задушил всего трех актрис, зарезал, кажется, одну. Согласитесь, что процент небольшой. Не из-за чего было так волноваться вашей московской Дездемоне".
***
Олег Павлович Табаков , всегда замечательно разыгрывал и подначивал друзей и коллег. Единственным человеком, который ни разу не попался на его хитрости , был Евгений Евстигнеев. Он умел вовремя обнаружить подвох и избежать подначек. Все-таки и он однажды попался, но гениально вывернулся и даже остался в выигрыше. Шли съёмки фильма "Продолжение легенды" про большевиков, в котором Евстигнеев играл старого большевика, а Табаков — юного романтика. Они должны были познакомиться и пожать друг другу руки. И вот Табаков незаметно набрал в ладонь липкого вазелина и пожал рабочую руку Евстигнеева. Все, кто знал о готовящейся провокации, особенно внимательно наблюдали за Евстигнеевым.
Евстигнеев же не только сумел остаться бесстрастным, но и начал блестящую импровизацию. Как бы от избытка чувств он вскинул измазанную вазелином ладонь и начал ласково гладить Табакова по волосам и щекам...
***
Сцена дуэли Тибальда и Меркуцио. Как нам стало известно, Тибальд должен смертельно ранить Меркуцио и сбежать. А истекающему кровью Меркуцио следует пропеть для Ромео "Чума на оба ваши дома" и умереть. Во время поединка Меркуцио случайно ломает бутафорский меч Тибальда, и у того в руках остается только эфес. Тогда Тибальд, не придумав ничего лучшего, отбрасывает обломок меча и душит Меркуцио, как Отелло Дездемону. Вернее, только пытается придушить, поскольку агонизирующему Меркуцио ещё нужно пропеть несколько строк текста и только после этого упасть. В данном случае – задушенным.
Говорят, на той же сцене некоторое время спустя Отелло пришлось зарубить мечом Дездемону. Но уже по каким-то другим причинам.
***
Актер Милославский очень любил эффектные сцены и шикарные выходы. Любимой ролью была роль кардинала Ришелье. Была там сцена, где король и придворные долго ожидают кардинала, как вдруг докладывают: "Кардинал Ришелье"! Все замолкают, эффектная пауза — и торжественно появляется Ришелье. Роль слуги, который произносит эти два слова, была поручена молодому актеру. Милославский его нещадно муштровал, заставляя без конца повторять реплику: "Кардинал Ришелье"
Бедняга-актер жутко волновался. И вот спектакль... Король и двор замолкают... Небольшая пауза... И слуга выпаливает: "Радикал Кишелье!" Милославский в бешенстве выскакивает на сцену и набрасывается на несчастного: "Ришелье! Ришелье! Ришелье! И не радикал, а кардинал! Кардинал, каналья!"
***
Актер забыл слова. Суфлер шипит:
- В графине вы видите мать! В графине вы видите мать!
Актер берет со стола графин и, с удивлением глядя туда:
- Мама, как ты туда попала??!
***
До Великого Октябрьского Социалистического Переворота, в царской России тоже были театры. Причем, по свидетельствам периодики того времени, ничуть не хуже наших, а в некоторых случаях даже несравненно лучше. И вот однажды один из столичных театров отправился на гастроли в небольшой уездный городок.
Спектакль был посвящен русскому быту: глухая деревня, дикий девственный лес, река, поле, крестьяне, нравы и обычаи простой сельской жизни. Была в этом спектакле такая сцена: под звуки надвигающейся грозы (один из работников театра гнул за кулисами лист жести) из "леса" на сцену выходил, переваливаясь, большой бурый медведь. Медведя играл один из актеров третьего плана - престарелый неудачник, все невезение которого исходило от его пагубного пристрастия к напиткам гораздо крепче чая. И вот как раз перед первым выступлением он крепко запил.
Режиссер, спасая премьеру, быстренько отыскал в ближайшей деревушке мужичка, который "умел ходить медведем", пообещал ему рубль и привез в город. Спектакль. Зрители. Сыгран первый акт. На деревенского мужичка напяливают медвежью шкуру и пинком выпихивают на сцену. "Медведь" идет - натурально, еще натуральнее, чем получалось у актера-забулдыги. Рабочий за занавесом изогнул жестяной лист, имитируя гром... В этот миг "медведь", которого о подобном явлении природы просто забыли предупредить, поднялся на задние лапы и перекрестился. На следующем выступлении столичной театральной труппы был полный аншлаг.
