Чёрт, меня потянуло к нему на первой же встрече. Когда мы шли по улице, разговаривали и он засмеялся. Чёрт, я пропала в тот самый миг. Такая теплая улыбка, такие чудесные лучики около глаз. И всё черты его внешности, которые меня бесили бы в нём, стали умилять. Все бесячие несовершенства, которые мне в других не нравятся, в нём - это его милые несовершенства, которые притягивают меня к нему как магнитом. До сих пор.

Его манера тянуть «е» в слове «привет». Его акцент. Русский язык - не его родной язык.

Его рот с особенным оскалом… да, именно, как у Есенина. «Молодая, с чувственным оскалом…» Его удивительные губы, которые могут напоминать оскал волка… эти губы могут быть сомкнуты посередине, но приоткрыты в уголках рта.

Его глаза. Красивые, глубокие… меня всегда удивляло почему у некоторых людей глаза будто подведены карандашом. Безумно красиво. И не надо морочиться с косметикой. Мне б такие глаза - яжедевочка! Ему-то нахуя? Это мне бы пригодилось - всегда при макияже.

Его странная манера двигаться. Возможно, последствия неврологических нарушений при рождении. Я так поняла, что он родился семимесячным. Наверное, не все гладко прошло в родах и после. Не знаю, «и негде узнать»… Ах.. мат… ова, конечно же. Ах, матом я люблю говорить! Когда б Вы знали из какого сора рождаются порой стихи… нет, стихи я ему ещё не писала. Рисовала его только. Потому что он классно рисует. А я нет, я мало практиковалась, училась в лохматом году в детской художке недолго, а он учился рисунку в архитектурном. Когда я увидела его рисунки, я надула губки и сказала: «Я тоже так могу! Мне только практиковаться надо!». Вот дура же. Он на комплимент напрашивался, а я вместо комплимента начала соцсоревание… ну, само собой, поссорились. Естественно, я виновата. Помалкивать надо было. Помалкивать. Разговорилась слишком, накуя? Дура, одним словом.

Недавно нашла очень актуальное : женщина все чувствует, и когда ей пренебрегают, и когда появилась соперница, но женщина никогда не чувствует когда пора заткнуться!!!

Один ранее обожаемый товарищ надумал возвращаться ко мне спустя полгода после ухода. Но опоздал. Интересно, вернется ли этот, когда и не опоздает ли. Вдруг скоро другая улыбка будет вызывать это странное ощущение холода в моих ладонях и ступнях при воспоминании о ней?

Высказалась. Извините, пожалуйста, если кому поперёк горла мой текст встал. Выпейте валерьяночки: это публичный ресурс, каждый тут пишет что хочет. Если хочет. Если не боится добреньких пикабушников.

Страшно тосковала, когда муж уезжал в командировки (мой, не её). Когда доставали чемодан - все понимала, сразу начинала тосковать - лезть мужу на плечи, на голову. Когда уезжал - почти переставала есть, только воду пила. Через силу съедала что-нибудь, даже куриную печенку отвергала. Когда самолет, которым возвращался муж, совершал посадку, чуяла - подходила к двери и начинала ждать. Потом сутки отъедалась, с мужа не слезала.

Извините, про физиологию. Сама научилась писать в унитаз. Сижу это я дома одна, вдруг слышу, в туалете мужик писает, конкретно так, мощной струей. Я сама чуть не обоссалась от страха, взяла кухонный топорик, открываю рывком дверь в туалет, а Ширма наша сидит сбоку на круге, лапами за круг снизу держится и справляет так нужду. На меня посмотрела с укором, мол, что за бестактность и хамство - подглядывать. Со временем стала требовать, чтобы ее после этого несли в ванную и подмывали, и специальным полотенчиком промокали. Причем или я, или дети. Мужа стеснялась - наверное, воспринимала его как мужчину. Наполнители в лотке презирала. Покакает в пустой лоток и орет брезгливо - какашки немедленно уберите, лоток протрите, а ее отнесите в ванную для гигиены. Нужно ли говорить, что ни малейшего кошачьего запаха в квартире не было.

Если набедокурит, никогда не пряталась, не скрывала - гордая была. Хотя знала, что накажем газетой по заднице. Но когда обвиняли ее напрасно или клеветали - оскорблялась до глубины души и демонстрировала гордое презрение. Наказывала нас - не общалась, на зов не шла, не общалась. Презрение выражала мордой, телом, осанкой.

Когда дети болели - переживала, выражала мне и больному сочувствие. Больному позволялось тискать и тягать ее по квартире сколько угодно. Обычно она такую фамильярность пресекала жестко и мгновенно.

Обожала катать клубки. Однажды мы с подружками устроили вязальные посиделки. Когда ушли в кухню почаёвничать - одна из подружек дверь моей комнаты за собой не закрыла. Возвратившись, увидели на полу тканое полотно - чудовище гоняло несколько клубков вокруг ножек стульев, комода, кровати до тех пор, пока не соткала из них плотный ковер. Распустить его не получилось - качество работы было высочайшее. Повынимали из него ножки мебели и вынесли на помойку. Вопреки обыкновению, Ширма испугалась кары и спряталась - понимала всю тяжесть содеянного. Сидела под диваном несколько дней, в туалет бегала тайком и гигиену осуществляла сама, как обычная кошка. Муж выпросил для нее прощения. Ходила виноватая - удивительное зрелище!

Смерть свою почувствовала - стала ласковая, тихая - прощалась. Залезла под диван, вечером нашли мертвую. Муж плакал. Дети, когда вернулись с каникул, пережили депрессию.

Много лет прошло, но новых питомцев мы не заводим. Такой больше не будет.