С ними так получилось
За музыку извините, без неё не нашел.
За музыку извините, без неё не нашел.
Данная статья относится к Категории 🌌 История создания алгоритмов творчества
«Великие достижения в энергетике, промышленности, медицине и сельском хозяйстве сами по себе являются только частью того, что становится теперь доступным для осознания и является самым основным изменением нашего времени, частью революции исследования. Сейчас мы находимся на второй ступени научного метода. Приведу еще одну цитату из Бэкона:
«Но выше всего являются не отдельные удивительные изобретения, какими бы полезными они сами по себе ни были, а умение внести свет в природу, тот самый свет, который по мере своего усиления освещал бы все пограничные области, которые замыкают круг нашего современного знания. Его распространение дальше и дальше начнет выявлять и делать доступным для зрения все то, что природа хранит в секрете. Такой человек, я считаю, был бы истинным благодетелем человечества, распространителем человеческой власти во Вселенной, поборником свободы, завоевателем и притеснителем необходимости».
В таких выражениях Бэкон говорит о самом научном методе. И в последнее время не только ученые, которым это известно давно, но также народы и правительства начинают осознавать, что как раз метод и должен быть ответственным за порождение все более великих достижений и преобразований. В этом глубинный смысл революции исследования. Революция началась, и она будет развиваться все более быстрыми темпами.
Но в этом только половина дела. И сами исследования могут проводиться, и результаты этих исследований могут прилагаться самым хаотичным и вызывающим потери способом. В книге «Социальная функция науки» я оценивал КПД исследования величиной около 2%. Это значит, что только 2% из того, что могло бы быть обнаружено и сделано при наличных материальных ресурсах и наличном числе людей, оказывается действительно выполненным. Чтобы достичь хотя бы самого скромного увеличения КПД, требуется, видимо, еще нечто, радикально новое. Нам нужна стратегия исследования, которая основывалась бы на науке о науке. Стратегию нельзя сформулировать простым априорным изложением того, чем должен быть научный метод, как это делалось в прошлом. Но метод можно извлечь из того, как он работает, из способов его действия. Теперь эти способы действия метода включают не только человека, но и машины.»
Бернал Дж. Д.Двадцать пять лет спустя // Сборник: Наука о науке / Общ. ред. и посл. профессора В. Н. Столетова. — М.: Прогресс, 1966. — 423 с. — с. 265-266.
«В отличие от военного дела наука сравнительно молодое социальное явление, и она только-только выходит из того героического периода, когда один человек почти без всякой помощи мог выигрывать решающие сражения. В некоторых малоразработанных областях науки такие победы еще возможны, но в основных отраслях ситуация изменилась. На поле боя выходят батальоны, и опасность состоит скорее в том, что мы теперь впадаем в другую крайность: считаем, что число достаточно само по себе и что природу можно заставить выдать тайны с помощью массированной атаки. [...]
Так или иначе, но общая модель развития в науке представляется довольно ясной: она больше похожа на сеть, чем на дерево. Содержание научной работы, прямо связанное с проблемами или приложениями, можно представить ячейками сети. Пересечения нитей маркируют схождения опыта и идей и являются узловыми точками, открытиями, из которых возникают различные технические приложения и научные дисциплины. Сеть находится в постоянном процессе изготовления. Есть несвязанные концы, которые можно соединить различными путями. Примером такого узла может служить открытаяЛуи Пастером в 1848 году левая и правая асимметричность молекул винной кислоты. Как я уже говорил об этом в книге «Наука и индустрия в девятнадцатом столетии», открытие Пастера было продуктом конвергенции идей, рожденных промышленной химией, кристаллографией и оптикой. А само это открытие в свою очередь сделало возможным возникновение таких наук, как стереохимия, микробиология и бактериология.
1. ФОРМУЛИРОВАНИЕ И ВЫБОР ПРОБЛЕМ[...] Формулирование и выбор проблем, возникают ли они извне как экономические и технические требования или же появляются как требования самой науки, один из наиболее важных этапов исследования. Проблему обычно труднее сформулировать, чем решить. Если же вдобавок налицо ограничения в людях и оборудовании, то возникает такое число проблем, что все их сразу решить невозможно, поэтому началом стратегии исследования являются оценка и выбор проблем. [...]
Из-за все возрастающих усилий в области чистой и прикладной науки, а также из-за скорости и неравномерности научного развития никакое университетское образование не может сегодня считаться достаточным. Даже литература настолько теперь разрослась, что зачастую запутывает, а не помогает разобраться. Основные области исследования требуют четкого указания границ, а список основных проблем данной отрасли должен пересматриваться в короткие сроки. Это особенно важно для тех отраслей прикладной науки, традиционная практика которых быстро меняется в результате научных исследований. Показано, например, что в принципе возможен всесторонний анализ проблем в таких отраслях промышленности, как строительство, если только есть желание думать и советоваться друг с другом. Вместо хаоса случайно возникающих проблем в строительстве теперь создан систематический каталог, который относит проблемы к требованиям с попутной их характеристикой по актуальности [Ministry of Works Advisory Council on Building Research and Development, First Report, H.M.S.O., London, 1949] [...]
2. ОЦЕНКА ПЕРСПЕКТИВДаже если известны проблемы и их относительная важность, трудность выбора все же не исчезает. Все может оказаться интересным и достойным внимания, но недостаток людей и средств ограничивает число проблем некоторым минимумом. [...] Хотя на ранних стадиях разработки элемент случайности неизбежно входит в ожидание научной или экономической отдачи от любой гипотезы, все же положиться всецело на случай при выборе исследования нельзя. На любой стадии должно выполняться правило оценки минимальных усилий для достижения определенной цели, а также и оценки тех следствий, которые производны от достижения этой цели. В грубом приближении выбор может основываться на величинах соотношения: следствие / усилие. Учитывая то, что усилие не может рассматриваться бесконечно делимым, следует признать, что, хотя далеко не всегда бывает полезным концентрировать все усилия на одном проекте, заведомой неудачей было бы поддерживать все правдоподобные предложения. Именно этого образа действий придерживался Блэккет, когда он разрабатывал успешную тактику борьбы против подводных лодок. [...]
Можно все-таки использовать качественную шкалу ценностей, считая наиболее значимым введение радикально новых идей, а усилие измерять и оценивать НЕ в денежных единицах, а в терминах способностей людей. Так действовали великие ученые прошлого, когда они отказывались заниматься проблемами, где успех был бы несомненным, и выбирали задачи с меньшими видами на успех, но с большими фундаментальными следствиями.
3. КОНВЕРГЕНТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕОдна из существенных черт научной стратегии в чистой и прикладной областях есть производность частных добавлений или усовершенствований от радикальных ломок, или инноваций, В отличие от тактики стратегия способна выбрать внешнюю точку зрения, отойти в сторону и подумать.Такие отступления необходимы для формулирования далеко идущих целей с помощью осознания тех тенденций развития, которые первоначально были стихийными и неосознанными.Когда такая операция проделана, следует в свете всего наличного знания попытаться ответить на вопрос: нельзя ли наметить более прямой путь?
Из истории техники можно привести в качестве примера различие процедур анализа у Джона Смитона и Джеймса Уатта. Первый, научно мыслящий инженер, ввел рациональные улучшения в паровую машину Ньюкомена и вдвое увеличил ее КПД. Другим путем шел истинный ученый Уатт; он проанализировал свойства пара и радикально улучшил машину, добавив конденсатор, что увеличило КПД в четыре раза.
Метод привлечения всего наличного знания для решения одной определенной проблемы является случаем идеальным и редко применяется даже в прикладных исследованиях. Но с ростом сложности науки этот метод становится приложимым к точной науке и даже необходим в точных исследованиях. В исследованиях того типа, которые в войну 1939-1945 гг. называли «целевыми», а лучше было бы называть «конвергентными», участвовало много отраслей науки и техники. Конвергентное исследование включает минимум три аспекта:
a) исследование, которое проводится смешанной группой ученых в основном поле работы;
б) использование консультантов и советников из смежных или имеющих какое-то отношение к исследованию областей;
в) широкий постоянный и поточный поиск в литературе.
4. ДИВЕРГЕНТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕКонвергентное исследование представляет собой такой порядок действий, который имеет целью открытие или изобретение. Как только цель достигнута, необходимыми оказываются исследования другого типа, в которых выясняются способы извлечения пользы. [...]
До самого последнего времени дивергентное исследование велось самотеком. Но если все предоставлено случаю и привычке к чтению, то весьма часто оказывается, что ученые лишь годы спустя узнают о работах в других областях, которые были бы для них полезны. Например, последние достижения в фазовой и интерференционной микроскопии основаны на открытиях оптики, которым уже более пятидесяти лет. Никому просто не приходило в голову проинформировать специалистов по микроскопам о возможностях оптики, а с другой стороны, никто не объяснил физикам-оптикам, что именно требуется для микроскопии. [...] Дивергентное исследование занято не только направленным изучением конвергентных исследований, оно в равной степени служит и интересам промышленности и интересам науки.
[...] Следует отметить, что два рассмотренных нами типа организации уничтожают резкое деление на теоретическое и прикладное исследование, и в этом их особенная ценность. Совместная работа ученых разных областей выявляет их общий интерес, а также и различие целей и методов. Становится понятным, что чистое и прикладное исследование представляет собой два конца единого и неразрывного спектра. Спектр начинается с исследований, в которых число переменных сведено к минимуму, с тем чтобы быть возможно ближе к теоретическим концепциям, и кончается исследованиями с большим числом переменных, которые приходится учитывать ради наибольшего приближения к практическим условиям. [...]
В настоящее время почти во всех областях науки, особенно в физике, становится необходимым использование сложного и дорогого оборудования, часто даже специального. В этих условиях ученым и инженерам больше, чем когда-либо, необходимо поддерживать контакт друг с другом. Здесь проблема организации возникает уже ради одного того, чтобы устранить весьма реальную угрозу подготовки инженеров — специалистов по одному типу машины, инженеров — рабов этой машины.
Одним из способов борьбы против этой опасности бесконечной специализации, по моему убеждению, является своего рода дифференциация личного и коллективного труда, которую я назвал «научной феодальной системой». По этой системе каждый научный работник часть времени тратит на совместное исследование (ведет наблюдения, которые будут использованы другими, конструирует важную аппаратуру, которая сама по себе не имеет научной ценности), а вторую часть времени ведет свое собственное или интересующее его исследование, возможно, даже в других лабораториях. Естественно, что такая система не может быть жесткой. Нельзя настаивать, чтобы все ее придерживались, особенно если они заняты самой волнующей частью собственных исследований. Но в каждом серьезном исследовании есть свои спады и мертвые точки, когда какая-нибудь отвлекающая работа может быть только полезной.»
Бернал Дж. Д.Стратегия исследования. Приложение II // Сборник: Наука о науке / Общ. ред. и посл. профессора В. Н. Столетова. — М.: Прогресс, 1966. — 423 с. — с. 386-398.
Пример прислал и оформил Трушинский Анатолий Игоревич.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Дополнительные материалы
1960 год. Альтшуллер Г.С. Как делаются открытия (мысли о методике научной работы)
История исследования, изучения творчества по Г.С. Альтшуллеру
Выполнение новых ТРИЗ-разработок по Г.С. Альтшуллеру
см. термины МНОГОходовки и Инновации методические в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 27-ми видео: НАУЧНЫЕ ЗАДАЧИ
+ Ваши дополнительные возможности:Чтобы понять, как обстоит дело с повышением КПД науки спустя 60 лет в XXI веке — Вы можете решить Видеозадачу на канале РЕМА:
Также идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Также Вы можете прислать вопросы по двум ближайшим онлайн-лекциям VIKENT.RU № 300 и 301 с рабочим названием #Смыслжизни: ДОСТОЙНЫЕ ЗАВЕЩАНИЯ.
Изображения в статье
Джон Десмонд Бернал — английский физик и историк науки, один из основателей науковедения. В 1939 году опубликовал книгу «Социальная функция науки», которая легла в основу этой дисциплины в США и Европе / Обзор & Photo by Conny Schneider on Unsplash
Photo by Robynne Hu on Unsplash
Картинка из источника фрагмента, стр. 388.
Photo by drmakete lab on Unsplash
Photo by Yu Siang Teo on Unsplash
Photo by Nathan Watson on Unsplash
Photo by Christian Liebel on Unsplash
Аналогичные материалы см. в Категории 📊 Классификации творческих личностей
«Человек вырастает по мере того, как растут его цели».
Фридрих Шиллер
В 1789 году этой лекцией Фридрих Шиллер открыл свой курс всеобщей истории в Йенском университете. Приводим фрагмент, где он добросовестно предупреждает учеников о распространенной ошибке в науке:
«Плодоносна и широка область истории; в её пределах лежит весь нравственный мир. Она сопровождает человека во всех обстоятельствах, которые он переживал, по всем видоизменениям его взглядов, в его глупости и мудрости, ухудшении и облагорожении; она должна отдавать отчет во всем, что отобрал и что давал. Не найдется между вами ни одного, кому история не имела бы сказать чего-нибудь важного; все пути вашего будущего назначения, как бы они ни были различны, так или иначе связуются с нею, но одно назначение несете вы все в равной степени, то, с которым вы родились на свет — назначение выработать себя, как человека; а именно человеку и говорит свое слово история.
Но, милостивые государи, прежде чем я могу приступить к более точному определению ваших ожиданий от этого предмета вашего прилежания и к указанию связи, существующей между этим предметом и собственно целью ваших, столь различных между собой, отраслей изучения — прежде нахожу не лишним согласиться с вами насчет самой этой цели ваших занятий. [...]
Есть разница между учебным планом, который начертывает себе ученый, работающий из-за хлеба, и тем, что составляет для себя философский ум.»
Первый род учёного – «хлебный», карьерист
«Первому, при его прилежании, единственная забота — выполнить условия, при которых он может надлежащим образом нести свою должность и пользоваться её выгодами; силы своего духа он пускает в ход только для того, чтобы чрез это улучшать свое материальное положение и удовлетворять мелочному самолюбию; поэтому, такой ученый, вступая на академическую дорогу, признает самым важным делом как можно тщательнее отделить те науки, которые он называет хлебными, от всех остальных, услаждающих дух только как дух. Все время, посвящаемое им этим последним, он считал бы украденным от своего будущего призвания и никогда не простил бы себе этого похищения. Все свое прилежание он направляет согласно требованиям, предъявляемым ему будущим властителем его судьбы, и думает, что свершил все, когда сделал себя способным не бояться этой инстанции.
Как только университетский курс им окончен, и цель его желаний достигнута, он прощается навсегда со своими руководительницами, ибо для чего ему продолжать и после этого утруждать их? Теперь у него важнейшее дело — выставлять на показ скопившиеся сокровища памяти и конечно заботиться, чтобы они не падали в цене. Всякое расширение его хлебных знаний неприятно тревожит его, потому что или доставляет ему новую работу, или делает бесполезною прежнюю; от всякого важного нововведения он отступает со страхом, так как оно разбивает старую школьную форму, которая досталась ему ценою таких трудов, и подвергает его опасности потерять весь труд своей прошедшей жизни.
Кто нападал на реформаторов сильнее кучки «хлебных» ученых? Кто усерднее их задерживает прогрессивное движение полезных переворотов в царстве знания? Всякий свет, зажигаемый счастливым гением в какой бы то ни было науке, делает видимым убожество этих господ; они сражаются с озлоблением, с коварством, с отчаянием, потому что, защищая в этом бое школьную систему, они вместе с тем защищают и все свое существование. Поэтому нет более непримиримого врага, более завистливого товарища по службе, более усердного сеятеля раскола, чем хлебный ученый. Чем менее его вознаграждают знания сами по себе, тем сильнее жаждет он воздаяния извне; для оценки заслуги ремесленника и заслуги ума у него существует только один масштаб — положенный на дело труд. Поэтому никто не жалуется на неблагодарность так горько, как хлебный ученый; награду себе он ищет не в сокровищах своей мысли, он ждет ее от постороннего признания, от почестей, от денежного обеспечения. Когда в этом неудача — кто несчастнее хлебного ученого? Он, значит, понапрасну жил, бодрствовал, работал; он напрасно стремился к познанию истины, когда истина не превратилась для него в золото, хвалебные газетные статьи, благорасположение сильных мира сего.
Достойный сожаления человек, который, владея благороднейшим из всех орудий — наукою и искусством, не добивается и не может добиться ничего выше того, что приобретает поденщик при помощи орудия самого грубого, — который в царстве полнейшей свободы тащит при себе рабскую душу!»
Второй род учёного – «философский ум», учёный по призванию
«Какая разница с образом действий философского ума!… Точно с такою же тщательностью, с какою хлебный ученый отделяет свою специальность от всех остальных наук — философский ум старается расширять свою область и восстановлять её связь с остальными, — восстановлять, говорю я, потому что только отвлеченный ум создал эти разъединительные границы, уничтожил связь между этими науками. Где хлебный ученый разъединяет, там философский ум связует. Он рано убедился, что в области разума, точно так же, как и в материальном мире, все цепляется одно за другое, и его энергическое стремление к общему единству не может довольствоваться обрывками и обломками.
Все его стремления направлены на завершение его познаний; благо родное нетерпение не может успокоиться в нем до тех пор, пока все его понятия не слились в одно гармоническое целое, пока он не стал в средоточие своего искусства, своей науки и не получил возможности отсюда обозревать свою область удовлетворенным взглядом. Новые открытия в кругу его деятельности, удручающие хлебного ученого, приводят философский ум в восторг. Быть может, они восполнят пробел, который еще безобразит формирующееся целое его понятий, или положат последний недостающий камень в заканчиваемое им здание его идей. Но если им и суждено разрушать это здание, если суждено всему, что возвела его наука, пасть и уступить место новым мыслям, новому явлению природы, новооткрытому закону в мире физических тел, — ведь он всегда любил истину больше чем свою систему, и охотно заменит старую, неудовлетворительную форму новою и лучшею. Мало того: если даже ни один удар извне не потрясает его идейного здания, то он сам, побуждаемый вечно живым стремлением к усовершенствованию, он сам будет первый, который начнет разбирать по частям это здание, чтобы тем совершеннее восстановить его. [...]
Никто не ценит чужие заслуги так справедливо, как философский ум. Достаточно проницательный и изобретательный для того, чтобы пользоваться всякою постороннею деятельностью, он вместе с тем достаточно беспристрастен, чтобы чтить деятеля и самого скромного. Для него работают все головы, и все головы работают против хлебного ученого. Он умеет все происходящее и думаемое вокруг него обращать в свою собственность: между мыслящими головами существует тесное общение всех достояний духа; что приобрел один в царстве истины, то приобретено им для всех. [...]
Что бы ни предпринял хлебный ученый — для всего приходится ему заимствовать привлекательность и ободрение извне; философский ум находит в самом предмете своих занятий, в самом своем прилежании привлекательность и награду. Насколько энергичнее может он браться за дело, насколько живее его рвение, насколько устойчивее его бодрость и деятельность, если у него работа молодеет и крепнет посредством работы! Даже малое становится великим под его творческой рукой, ибо он всегда имеет при этом в виду великое, которому он служит, — между тем как хлебный ученый видит даже в великом только малое. Не то, что делается, а то как обращается человек с тем, что он делает, отличает философский ум от других. Где бы он ни находился и действовал, он всегда будет в средоточии целого, и как бы ни отдалялся он объектом своей деятельности от своих остальных братьев, между ними все-таки существуют родство и близость, благодаря гармонически действующему разуму; он встречается с ними везде, где находят друг друга все светлые головы.
Продолжать ли мне, милостивые государи, это изображение, или могу я надеяться, что вы уже решили, какую из двух картин, нарисованных мною, желательно вам взять в образец? От вашего выбора будет зависеть — рекомендовать ли вам занятие всеобщею историею, или освободить вас от него. Я имею дело только со второго рода работой; ибо при стремлении посвятить себя первой, наука слишком отдалилась бы от своей высшей конечной цели и искупила бы маленький выигрыш слишком крупною жертвой.»
Ф. Шиллер. Что значитъ изучать всемірную исторію. Переводъ П. И. Вейнберга // Собраніе сочиненій Шиллера въ переводѣ русскихъ писателей. Подъ ред. С. А. Венгерова. Томъ III. С.-Пб., 1901. Режим доступа
Пример прислал и оформил Трушинский Анатолий Игоревич.
Дополнительные материалы
Достойная цель по Г.С. Альтшуллеру
Макс Вебер: Наука как призвание и профессия
+ Плейлист из 23-х видео: ТЕХНОЛОГИЯ ПОДГОТОВКИ ДОКЛАДА от НОВОЙ ТЕМЫ до ВЫСТУПЛЕНИЯ
+ Ваши дополнительные возможности:
Прошло открытие XIV сезона бесплатного воскресного онлайн-курса VIKENT.RU – от крупнейшего портала Европы, посвящённого изучению результативных (!) Творческих личностей и методик их работы:
УНИКАЛЬНЫЙ КОНТЕНТ: НОВЫЕ ТЕМЫ & СОЗДАНИЕ НОВЫХ ЖАНРОВ
Также, идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию 18 сентября 2022 года в 19:59 мск (воскресенье). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
Изображения в статье
Фридрих Шиллер — немецкий поэт, драматург, историк и теоретик искусства / Центр ДО & Статуи Ньютона и Лейбница из Оксфордского университетского музея национальной истории. Коллаж / CC BY-SA 3.0
Изображение Peter H с сайта Pixabay
Изображение Peter H с сайта Pixabay
Изображение Tim Hill с сайта Pixabay
Аналогичные материалы см. в Категории 📜 Список задач в явном виде
«Много лет назад у нас в стране велись споры о том, можно ли вообще управлять наукой. Затем споры прекратились — всем стало ясно, что наукой управлять можно и должно. Для управления наукой был создан специальный Комитет, название которого много раз изменялось. Но никто не сформулировал алгоритмы для управления наукой. Они не были сформулированы даже после того, как стала развиваться системотехника — дисциплина, претендующая на научный подход к управлению большими системами. Более того, до сих пор широко распространена точка зрения, согласно которой для управления процессом развития науки статистические данные о развитии науки вообще не нужны.
В системе Академии наук СССР есть комиссии и научные советы по отдельным проблемам науки. На них возложена задача анализа развития отдельных областей знания и координации научной работы. Однако деятельность этих организаций не основывается на сборе и анализе статистических данных о развитии науки.
Мы рассматриваем науку как самоорганизующуюся систему, управляемую своими информационными потоками. Незримые коллективы — это одна из форм самоорганизации науки, которая представляется нам значительно эффективнее искусственно насаждаемых координационных советов. Самоорганизация науки, естественно, возможна лишь в рамках ассигнований, отпускаемых на ее развитие.
Здесь возникает ряд вопросов. Какие средства страна может выделять на развитие науки?
Как эти средства распределять между теоретическими и прикладными исследованиями?
Какая часть средств, отпускаемых на науку, должна выделяться на образование и на службу информации?
Должны ли в каждой стране теоретические исследования развиваться равномерно в соответствии с тем, как они развиваются во всем мире, или некоторым странам нужно стремиться занимать ведущее место в какой-либо одной области, хотя бы в той, где в силу исторически сложившихся условий данная страна имеет наибольший научный престиж?
Это — вопросы стратегии развития науки или, если хотите, вопросы научной политики. Естественно, что они должны решаться на государственном уровне. В этом, на наш взгляд, и заключается задача централизованного управления наукой.
После того как определена стратегия развития науки (распределение средств), начинается управление наукой на уровне самоорганизации. Здесь, видимо, меньше всего нужно централизованное вмешательство.
Вероятно, один из самых важных и интересных вопросов кибернетики можно сформулировать так: каким должно быть соотношение между самоорганизацией и централизованным управлением в большой системе для того, чтобы она была жизнеспособна. С этих позиций было бы интересно проанализировать существующие сейчас большие системы — технические, биологические, социальные. Перерегулированные системы вряд ли жизнеспособны. [...]
Централизованное управление наукой до сих пор остается своего рода искусством. Этим искусством владеют те ученые, которые стали администраторами в науке. Так, видимо, обстоит дело и в других странах, в том числе в США [Derek J. Price, The Scientific Foundations of Science Policy, Nature 206, Ns 4981, 233—238 (1965)]. И если этот процесс нельзя формализовать, то он все же должен опираться на широкое обсуждение, включающее всесторонний анализ статистических данных о развитии науки. Очень важно также, чтобы научная общественность была информирована о том, как и почему выбрана та или иная стратегия развития науки. Естественно, что для обоснования принятых решений также надо иметь развернутый статистический материал. Здесь хочется еще раз обратить внимание на то, что ошибка в выборе стратегии развития науки может иметь очень серьезные последствия. В этой работе мы, в частности, пытались показать, к каким неприятным последствиям привела задержка в движении идей по каналам информации в нашей стране. Информационный центр, созданный для слежения за развитием науки, даст возможность быстро оценивать последствия тех или иных проектов решений, предложенных при разработке стратегии развития науки.
Во всяком случае, несомненно, что наукометрия стала самостоятельным разделом знания. Она позволяет выдвигать интересные гипотезы о развитии науки и может использоваться при управлении развитием общества, его культуры и производительных сил.»
Налимов В.В., Мульченко З.М. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. — М.: Наука, 1969. — 192 с. — (Физико-математическая библиотека инженера) — с. 183-186.
Пример прислал и оформил Трушинский Анатолий Игоревич.
Дополнительные материалы
Проект реформ Академии наук от Д.И. Менделеева
Бюрократическая организация творчества — около 90 материалов по теме
+ Плейлист из 8-ми видео: ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ: ЭКСПЕРТНЫЕ СИСТЕМЫ
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию 18 сентября 2022 года в 19:59 мск (воскресенье). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
Изображения в статье
Почтовая марка СССР, посвященная исследованиям / Общественное достояние
Современная Полярная станция и карта Антарктики с советскими антарктическими базами. Серия: 150-летие открытия материковой части Антарктики Российской кругосветной высотной экспедицией Фабиана Готлиба фон Беллинсгаузена и Михаила Лазарева (1820.01.28) / Общественное достояние
Данная статья относится к Категории: Творческое развитие юношей и девушек
«Лабораторию Либиха в Гиссене прославили не только работы профессора и его учеников, но и более всего новый для того времени метод преподавания химии, выработанный Либихом и распространившийся потом во всём мире.
Либих давал темы и наблюдал за их исполнением, оставаясь как бы в центре круга, состоявшего из его учеников.
Руководства в обычном смысле слова здесь не было. Каждое утро профессор принимал от работающего в лаборатории отчёт о том, что он сделал, и расспрашивал его, что он собирается делать дальше. Соглашался руководитель с работающим, или возражал, каждый должен был продолжать работу своим путём.
- Я учу Вас химически мыслить, - говорил он. - Значит, Вы должны иметь собственные суждения о химических открытиях, делать самостоятельные выводы, правильно ставить эксперимент.
Благодаря совместной жизни, постоянному общению и взаимному участию в работе друг друга каждый мог учиться у всех и у каждого.
Два раза в неделю профессор выступал перед учениками с обзорами по текущим вопросам науки. Обзоры состояли из отчёта о собственных его работах и работах учеников в связи с исследованиями других химиков.
«Я всегда с радостью вспоминаю о двадцати восьми годах, мною там пережитых, - писал Либих о гиссенском периоде своей жизни. - Это было какое-то высшее предопределение, которое привело меня именно в маленький университет. В большом университете или в более людном месте мои силы были бы распылены, и достижение той цели, к которой я стремился, стало бы более трудным или, может быть, и вовсе невозможным; в Гиссене же всё концентрировалось в работе, а работа была, истинным наслаждением».
Гумилевский Л.И., Зинин, М., «Молодая гвардия», 1965 г., с. 63-64.
+ Ваши дополнительные возможности:
Плейлист из 8-ми видео: ЧЕЛОВЕК БУДУЩЕГО и ПЕДАГОГИКА ВЫСШИХ ДОСТИЖЕНИЙ
Изображения в статье
Юстус Либих — немецкий химик, автор закона минимума и создатель научной школы химиков / Public Domain
Пётр Леонидович Капица написал И.В. Сталину о взаимоотношении учёных и неумного начальства:
«Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижёрская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку всё же должен играть учёный. У тов. Берии основная слабость в том, что дирижёр должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру.
С этим у Берии слабо.
Я лично думаю, что тов. Берия справился бы со своей задачей, если бы отдал ей больше сил и времени. Он очень энергичен и быстро ориентируется, хорошо отличает второстепенное от главного, поэтому зря времени не тратит, у него, безусловно, есть вкус к научным вопросам, он их хорошо схватывает, точно формулирует свои решения.
Но у него один недостаток — чрезмерная самоуверенность, и причина её, по-видимому, в незнании партитуры. Я ему прямо говорю: „Вы не понимаете физику, дайте нам, учёным, судить об этих вопросах“, на что он мне возражает, что я ничего в людях не понимаю.
Вообще наши диалоги не особенно любезны. Я ему предлагал учить его физике, приезжать ко мне в институт. Ведь, например, не надо самому быть художником, чтобы понимать толк в картинах....
...У меня с Берией совсем ничего не получается. Его отношение к учёным, как я уже писал, мне совсем не по нутру.
... Следует, чтобы все руководящие товарищи, подобные Берии, дали почувствовать своим подчиненным, что учёные в этом деле ВЕДУЩАЯ, а не подсобная сила...
Они (руководящие товарищи) воображают, что, познав, что дважды два четыре, они постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которое надо искоренять и которое мешает работать...
Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему всё это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно...»
Сталин выполнил просьбу учёного, показал письмо Берии. Тот, не откладывая дело в долгий ящик, обратился к Капице по телефону:
— Нам надо поговорить, Пётр Леонидович...
Капица органически не терпел Берию, не хотел находиться под его началом и продолжать участвовать в работе Спецкомитета и потому решительно возразил ему:
— Если хотите поговорить со мной, то приезжайте в институт.
Берия вроде бы пошёл на мировую, приехал в институт и даже захватил в подарок Капице ружьё. Беседуя с Берией, Капица настойчиво повторил свою мысль о приоритете учёных при решении научных проблем.
К этому времени на Капицу было собрано достаточно компромата. Берия не стал арестовывать его, велел не «реализовывать» дело, хотя, по другой версии, просил у Сталина санкции на арест Капицы. Сталин санкции не дал, но в ближайший день своего рождения, 21 декабря 1945 года, сделал Берии своеобразный подарок: 21 декабря 1945 года Капица был выведен из состава Спецкомитета и практически отстранен от участия в атомном проекте.
При этом, чтобы показать академику, что он не повинен в его освобождении от работы в Комитете, Сталин написал ему:
«Тов. Капица.
Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного — думаю как-нибудь встретиться с Вами и побеседовать о них...».
Дамаскин И.А., Вожди и разведка: от Ленина до Путина, М., «Вече», 2012 г., с. 147-149.
+ Ваши дополнительные возможности:
Видео: КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ: ТВОРЧЕСТВО, КРЕАТИВНОСТЬ и ТЕХНОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА
Внимательно еженедельно изучая материалы нашего канала + рекомендованные ссылки, Вы можете пройти спецкурс по Теории творчества, который НЕ читается ни в одном университете мира.
Незримые коллективы возникли стихийно, как некоторая попытка преодолеть информационный кризис в науке. Исторически они происходят от той группы английских ученых, которая объединилась в середине XVII века, а позднее породила Лондонское Королевское общество. Вначале эта группа существовала как официально не оформленная организация, которая обменивалась письмами о результатах новых исследований в целях сохранения приоритета в открытиях и т. д.
Сейчас смысл самого названия «незримый коллектив» широко варьирует в работах разных социологов. Видимо, в настоящее время имеется несколько типов организаций, объединяемых одним термином — «незримый коллектив». Для таких коллективов характерно следующее: это официально не оформленные организации, часто носящие международный характер и созданные для преодоления информационного кризиса. [...] Дирек Прайс и Д. Бивер провели изучение одной такой информационной группы (Information Exchange Group No. I (IEG I) on Oxidative Phosphorylation and Terminal Electron Transport). Она была создана в феврале 1961 г. и состояла тогда из 39 человек. В июне 1965 г. число ее членов достигло уже 592 человек. Каждый серьезный исследователь, работающий в данной области, может просить о приеме в группу или может быть рекомендован другими членами. Члены группы получают фотокопии изданий типа препринтов, называемых «memos».
Издания выпускаются без вмешательства редактора, так что обмен идеями осуществляется за две недели вместо нескольких месяцев при обычных методах публикации.
Около 90% препринтов затем публикуется в виде обычных статей; перед публикацией в журналах в текст статей иногда вносятся изменения и исправления. [...] Увеличение численности группы происходит экспоненциально; она удваивается каждые 13 месяцев. Число выпускаемых препринтов удваивается каждые 7 месяцев, так что к моменту проведения исследования в среднем ежедневно выпускается один препринт.
Группа носит международный характер, но в ней явно преобладают американские ученые. Из общего числа членов на долю США приходится 62%, на Великобританию 9%, на Японию 5%, на Австралию и Швецию по 3%, на Канаду, Францию, ФРГ вместе с ГДР падает по 2%, на СССР также 2%, и наконец, на остальные 19 стран — 10%.
Авторами препринтов могут быть как члены информационной группы, так и посторонние лица, которые, видимо, являются сотрудниками членов группы. Значительная часть членов этого незримого коллектива (286 человек) вообще не участвовала в составлении препринтов. Среди авторов легко удалось выделить две крайние группы. Небольшая, но очень высокопроизводительная группа состоит из 30 человек. Каждый из них был автором или соавтором более чем шести работ — на их долю падает 25% от общего авторского списка, составленного по всем препринтам. Вторая — большая группа (56%) — это авторы-эфемериды, имя каждого появлялось лишь в одной публикации.
Самый интересный результат проведенного исследования заключается в том, что внутри этой большой информационной группы удалось выделить пять малых подгрупп, которые также представляют собой своеобразные незримые коллективы, но уже иначе организованные. Эти подгруппы выявляются как коллективы, связанные системой соавторства. Каждая такая подгруппа состоит из небольшого ядра — очень активных ученых и большой массы, принимающей лишь малое участие в публикациях. Самая большая подгруппа насчитывает 77 человек; они совместно опубликовали 117 препринтов. Этот коллектив группируется вокруг крупнейшего научно-исследовательного института, им руководит организатор, являющийся также редактором важного журнала в этой области знаний. Другая подгруппа базируется в нескольких японских институтах и университетах.
Незримые коллективы могут возникать не только как некоторые специализированные системы для обмена научной информацией, но и как организации, пытающиеся создать своеобразный коллективный разум. Это уже значительно более сложная форма организации совместной деятельности. Возможно, что те подгруппы большой информационной системы, о которых шла речь выше, представляют собой незримые коллективы именно такого типа.
Почему сейчас возникает необходимость в появлении коллективного разума? Создание селективной системы для циркуляции информации с помощью препринтов существенно облегчает работу ученого — не роясь в массе журналов, он может получить без задержки новые сведения. Но в этой системе приемником по-прежнему остается один ученый, который зачастую уже не способен охватить и переосмыслить все поступающие к нему новые идеи. Появляется потребность в создании коллективных усилий не только для обмена идеями, но и для их восприятия, переосмысливания и дальнейшего развития. Нам кажется, что в исследованиях по документалистике часто слишком много внимания обращают на проблему поиска научной информации. Эта проблема теперь уже носит чисто инженерный или, если угодно, инженерно-экономический характер. Нужно уметь подсчитать, что выгоднее — иметь поисковую систему, позволяющую находить нужную справку с вероятностью 0,99..., или менее совершенную систему и тогда кое-что переоткрывать.
Во многих разделах знаний все серьезнее становится задача переосмысливания содержания новых публикаций. Возникает необходимость в создании научного работника совсем особого профиля — специалиста, который изучает не явления природы, а... публикации. Его задача — разобраться в потоке информации, как-то оценить новые направления, установить связь между новыми идеями, найти возможные области их практического применения. Результатом деятельности научных работников такого типа должны служить обзоры, которым следует придавать больший вес, чем оригинальным научным работам в старом понимании этого слова. [...]
Прототипом незримого коллектива второго типа являются научные школы, которые существуют столь же давно, сколь давно существует наука. Сейчас научные школы стали приобретать существенно новые организационные формы, в их распоряжении оказались новые технические средства. Если раньше научные школы были вполне «зримыми» — они локализовались в границах какого-либо одного научного центра, — то теперь незримые коллективы выходят за его пределы и часто приобретают даже международный характер. Легко обнаружить публикации, соавторами которых являются ученые, живущие в разных странах. Внутри такого коллектива создается постоянная циркуляция: ученые ездят в длительные командировки, происходит обмен не только идеями, но и методами работы, возник даже новый термин — Visiting Professor (профессор-«визитер>).
Очень большое значение приобретают сейчас препринты. С помощью этой системы среди сравнительно узкого круга ученых распространяются отчеты, часто даже по еще незаконченным работам. (Некоторые препринты снабжены надписью: «В таком виде не предназначается для публикации».) Это особенно важно, так как участники такого коллектива могут включаться в разработку нового направления на раннем этапе, когда новые идеи еще окончательно не выкристаллизовались.
Дирек Прайс утверждает, что обычная система информации (публикация в привычных нам многотиражных журналах) начинает терять смысл; она остается лишь как дань традициям прошлого. По его образному выражению, статьи, попавшие в журналы, оказываются «выжатыми»— из них рукой редактора убраны все спорные высказывания и все недостаточно четко выкристаллизовавшиеся идеи. Если знакомиться с новыми идеями, ограничиваясь только чтением журнальных публикаций, то мы оказываемся вне той творческой атмосферы, где эти идеи создаются. [...]
У одного из авторов настоящей книги есть личный опыт создания в наших условиях незримого коллектива второго типа. На такой путь мы встали примерно восемь лет назад, когда начали заниматься разработкой и внедрением некоторых идей математической теории эксперимента. [...] Второй незримый коллектив сейчас создается по вопросам наукометрии — он группируется вокруг общегородского семинара, проводимого в Институте истории естествознания и техники АН СССР. Работа ведется большими самоорганизующимися группами — так, одна из публикаций написана 12 авторами. Любопытно отметить, что все члены этого коллектива занимаются наукометрией вне плана работ их учреждений, а в дополнение к своей основной научной работе. Такое положение можно считать естественным лишь в том случае, когда новое научное направление только начинает выкристаллизовываться.
Хочется обратить внимание на трудности, с которыми нам пришлось столкнуться при создании незримого коллектива. Прежде всего, мы встретились с трудностями технического характера — в нашем распоряжении не было современных средств связи. У нас и у наших коллег нет системы препринтов — мы не можем обмениваться обзорами и отчетами, написанными на промежуточных этапах работы. Много неприятностей доставляет телефонная связь: перегруженность телефонной сети, наличие промежуточных, часто плохо работающих коммутаторов, отсутствие персональных телефонов — все это отнимает необычайно много времени, нервирует людей и резко снижает производительность труда.
Далее следует указать на трудности организационного характера: большие затруднения возникают с длительными командировками — практически у нас нет системы стажеров. Очень непросто обстоит дело и с организацией упомянутых выше курсов по усовершенствованию. По существующему положению мы не имеем права создавать курсы на срок, превышающий три месяца, хотя это явно необходимо; слушатели курсов не получают командировочных и т. д. Руководство многих научно-исследовательских институтов крайне неодобрительно относится к возникновению незримых коллективов. Нередко можно слышать такие высказывания: «Незачем вам работать на весь Советский Союз; вы получаете деньги в нашем институте и работайте только для него». Иногда изобретаются специальные меры, препятствующие проведению совместных работ или даже посещению общегородских семинаров, а на тех, кто не подчиняется, накладываются взыскания.
Следует отметить, что в наших условиях создание незримого коллектива не служит достаточно эффективным средством преодоления торможения в развитии науки. Рост популярности коллектива приводит к росту числа консультаций. По существующему у нас в стране исписанному закону к вам может обращаться за консультацией кто угодно и по какому угодно (даже совсем пустяковому) вопросу, который возник просто потому, что кому-то не захотелось разбираться в существующих и хорошо известных руководствах и учебниках. Рост консультаций может превратиться в бич для незримого коллектива. Разумеется, консультации приносят и большую пользу. Но если они подавляют творческую активность незримого коллектива, то рано или поздно новое научное направление зачахнет. За рубежом часто практикуются платные консультации (телефонный разговор с ученым — счет к оплате). Если бы мы могли ввести систему платных консультаций, то это, с одной стороны, отсеяло бы тех, кто обращается по несерьезным вопросам, а с другой, — позволило бы создать на вырученные средства консультационный центр, который автоматически расширялся бы за счет своей популярности.
У нас в стране нет системы консультационных центров как некоторого узаконенного института. Из-за отсутствия таких центров резко снижается производительность труда научных работников, затрудняется проникновение новых методов исследования в смежные области.
Незримые коллективы — это замкнутые системы, быстро реагирующие на изменяющиеся условия. Они возникли как попытка преодолеть информационный кризис в развитии науки. Эти коллективы создают локальные каналы связи, с помощью которых очень быстро передается информация, представляющая особый интерес для узкого круга научных работников. Делается попытка обойти традиционные каналы связи — научные журналы, ставшие слишком громоздкими. В незримых коллективах второго типа коллективные усилия направлены не только на передачу новых идей, но и на их переосмысливание и дальнейшее развитие. Возникает новая форма самоорганизации и самокоординации науки — форма, видимо, более эффективная, чем всякие административно насаждаемые координационные советы.
Можно дать еще одно толкование роли незримых коллективов в развитии современной науки. Выше уже говорилось (см. статистическую модель роста коллективов на стр. 46) о том, что рост числа научных работников приводит к появлению разнородных по своему составу, равномерно «серых» коллективов. Возникновение незримых коллективов можно считать проявлением противоположной тенденции. Научные работники одинаковой направленности, вкрапленные в силу своего служебного положения в разнородные коллективы, пытаются объединиться, создавая настроенные в резонанс незримые коллективы. Такие коллективы можно рассматривать и как селективные фильтры, которые оценивают и отсеивают работы, исходя из определенной настроенности, свойственной данному коллективу.
Можно указать на ряд неприятных черт, присущих незримым коллективам. Прежде всего, они, конечно, явно недемократичны. Руководство такого коллектива может принять или не принять в свою среду того или иного научного работника или даже целую группу работников по мотивам, в которых оно ни перед кем не отчитывается. В зарубежной литературе не раз высказывалось очень серьезное беспокойство в связи с быстрым ростом информационных систем, основанных на препринтах. Это все же частная, а не общественная система информации. С позиций молодых ученых, еще не получивших известности, такие коллективы могут оказаться очень неудобными. Молодые ученые могут долгое время оставаться вне этих систем.
В статье М. Моравчика [Moravcsik, M. J. (1965). Private and public communications in physics. Physics Today, 18(3), 23–26. doi:10.1063/1.3047261] предлагается создать специальные библиотеки препринтов, регулярно выпускать списки препринтов и т. д., но вряд ли подобные мероприятия принесут существенную пользу. Новые информационные системы возникли в противовес старым, громоздким, но очень демократичным, и представляется сомнительной возможность объединения этих столь различных систем.
Возникновение новых информационных систем поставило в очень трудное положение ученых Советского Союза. При старой системе научной информации научные работники всех стран мира находились в одинаковых условиях. Все мы одинаковым образом печатали свои работы и читали работы других ученых. Никто не имел особых преимуществ. Сейчас обмен идеями начинает сосредотачиваться в незримых коллективах, носящих международный характер. Наши ученые, как правило, не входят в эти коллективы. Мы о новых идеях узнаем через старые каналы связи — традиционные журналы, что приводит к большому опозданию в знакомстве с новыми идеями, а нередко и к необходимости декодировать слишком тщательно отредактированные статьи. Если у нас и создаются свои незримые коллективы, то они всегда значительно меньше зарубежных, часто объединяющих ученых Англии, Индии, Канады, США, Японии... [...]
Можно говорить и о других неприятных сторонах деятельности незримого коллектива. Здесь часто возникают трудности этического характера. Таким коллективом нелегко управлять — руководство коллектива не имеет официальной власти. Незримый коллектив построен по типу средневековых коммун — в нем все основано на взаимном согласии.
Сколько бы мы ни говорили об отрицательных сторонах незримых коллективов, все же, видимо, нужно всячески поддерживать эту новую, стихийно складывающуюся форму организации научной работы. Необходимо создать условия, благоприятствующие созданию незримых коллективов в нашей стране, облегчить и упростить международные связи.
Налимов В.В. Мульченко З.М. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. — М.: Наука, 1969. — 192 с. — (Физико-математическая библиотека инженера) — с. 48-58.
Пример прислал Трушинский Анатолий Игоревич
Дополнительные материалы
Организация научной деятельности — более 70 материалов по теме
Воскресным вечером 14 ноября 2021 в 19:59 (мск) на видеоканале VIKENT.RU — онлайн-лекция № 266: МЕТОДЫ ОРГАНИЗАЦИИ ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, Часть II
+ Плейлист из 13-ти видео: СОЦИАЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ, ИННОВАЦИИ, ИЗОБРЕТЕНИЯ
Изображения в статье
Изображение xresch с сайта Pixabay
Изображение PDPics с сайта Pixabay
Изображение Gerd Altmann с сайта Pixabay
Изображение Pete Linforth с сайта Pixabay
Изображение Daniel Dino-Slofer с сайта Pixabay
Изображение Igor Ovsyannykov с сайта Pixabay
Изображение xresch с сайта Pixabay
Данная статья относится к Категории: Теория элит
«Важнейшую роль в генерировании новых знаний играет научная элита. По аналогии с общераспространёнными определениями элит как таковых в качестве научной элиты условно может быть определена та часть исследовательского сообщества, которая:
- выступает в качестве инициатора инновационных идей и гипотез;
- осуществляет формирование нацеленного на результат исследовательского коллектива, проводит с этой целью отбор и подготовку персонала;
- активно участвует в принятии стратегических решений в области выбора исследовательских направлений, принципов и механизма управления коллективом;
- определяет статус и рейтинг научно-исследовательского или высшего учебного заведения, в котором осуществляет свою деятельность.
Все эти отличительные черты, характерные для представителей научной элиты, описаны и исследованы в России, а потому их можно считать конвенциональными. Однако понятие научной элиты не используется ни в международной науковедческой практике, ни в российской статистике. Среди критериев присуждения степени доктора наук большое значение имеют исследовательская, педагогическая, организаторская практика соискателя.
Всё это, в принципе, может рассматриваться в качестве слагаемых понятия научной элиты. Исходя из такого весьма приблизительного определения, можно отнести к этому социальному слою около 22 000 человек, т.е. оценить его как примерно равный по численности количеству докторов наук».
Чепуренко А.Ю., Воспроизводство научной элиты и международная мобильность российских учёных, в Сб.: Модернизация экономики и выращивание институтов в 2-х книгах, Книга 2 / Отв. ред. Е.Г. Ясин, Изд-во «Высшая школа экономики», 2005 г., с. 217.
+ Ваши дополнительные возможности:
МЕТОДИКИ КРЕАТИВА / ТВОРЧЕСТВА — плейлист из 23-х видео
Изображения в статье
Изображение OpenClipart-Vectors с сайта Pixabay