Авторы ставших уже классическими работ по этой теме Лоуренс Кили «Война до цивилизации» (1997) и Азар Гат «Война в человеческой цивилизации» (2006) доказывают, что порядка 90 – 95 % изучаемых обществ, относящихся к 37 традиционным культурам различного типа, принимают участие в военных действиях против соседей. Исключения составляют разве только изолированные племена вроде бушменов южноафриканских пустынь или народностей крайнего Севера, где внешняя среда исключительно сурова к своим обитателям и настолько бедна, что для прокорма минимальной группы требуются огромная территория.
Как только климат позволяет обеспечить пропитание группам, состоящим из несколько сотен человек, немедленно начинаются раздоры между соседями, которые приводят к кровавым конфликтам из-за территорий, собственности и женщин. Это общая тенденция характерна для самых разных племен: аборигенов Австралии, Индокитая и Новой Гвинеи, индейцев Амазонии, земледельцев африканской саванны и охотников-собирателей тропических лесов.
Если касаться статистики, то у почти всех наблюдаемых групп конфликты с соседями в среднем происходят практически постоянно и являются причиной смерти от 24 до 35 % мужчин между 15 и 49 годами. У индейцев яномамо в Эквадорской Амазонии 15 % взрослого населения (24 % мужчин и 7 % женщин) умирают насильственной смертью в течение нескольких поколений подряд, с момента начала их изучения антропологами. Наполеон Шаньон, живший среди яномамо в 1964 – 1965 гг., писал о том, что деревня, в которой он останавливался, на протяжении 17 месяцев подвергалась нападениям 25 раз, причем нападающей стороной поочередно был почти десяток разных соседних групп.
Воины-яномамо заслужили у антропологов прозвище «жестоких людей», поскольку постоянно находятся в состоянии войны со своими соседями, а также имеют очень высокий уровень внутриобщинного насилия
В Новой Гвинее в племени дани от насильственной смерти погибают 28,5 % мужчин и 2,4 % женщин, у племени эуга – 34,8 % мужчин. У племени гоилала на протяжении 35 лет наблюдений из 150 человек жертвами племенных конфликтов стали 29, в основном мужчины. Хотя женская смертность гораздо ниже – от 4 до 7%, здесь мы сталкиваемся с высокими рисками внутриплеменного насилия. Оно также характерно и для мужской части общества, и в этом случае по числу жертв не только не уступает, но порой даже превосходит потери в межобщинных столкновениях.
У эскимосов почти нет групповых столкновений и войн в традиционном смысле слова. Но потери от убийств соплеменниками у них составляют 1 на 1000 человек, т.е. в 10 раз больше, чем в США в 1990-х гг. У яномамо, заслуживших у антропологов прозвище «жестоких людей», коэффицент убийств соплеменников составляет 1,66 на 1000 человек. У новогвинейских папуасов эта цифра значительно выше. Среди хива убийства составляют 7,78 на 1000 человек, а у гебуси от рук соплеменников гибнет 35,2 % мужчин и 29,3 % женщин.
Папуасы асаро с оружием, в раскраске и с ритуальными масками
Чтобы осознать реальное значение этих цифр, сравним их со статистикой войн «современных» обществ. Потери США во время Гражданской войны 1861 – 1865 гг. составили 1,3 % населения. Во время I мировой войны 1914 – 1918 гг. Франция и Германия потеряли примерно 3 % своего населения, причем потери среди молодых мужчин призывного возраста достигали 15 %. Во время II мировой войны 1939 – 1945 гг. Советский Союз потерял 14 % населения, а Германия 8,5 %. События, которые стали для наших современников символом демографической катастрофы и апофеозом насилия, для наших предков являлись обыденной повседневностью, в которой они жили на протяжении тысячелетий.
Насилие в эпоху палеолита
Археологические данные о конфликтах в примитивных обществах уходят на тысячелетия в глубину истории. Подавляющее большинство известных останков неандертальцев несет на себе следы многочисленных ран. Некоторые владельцы найденных скелетов получали травмы с незавидной регулярностью. Среди них преобладают характерные следы сильных ударов и падений, но также имеются и раны, почти наверняка нанесенные колющим оружием.
Череп из пещеры Шанидар со следами проникающего ранения головы
Например, проникающие ранения грудной клетки и головы, зафиксированные на скелете из пещеры Шанидар и на черепе из Сен-Сезар. Судя по некоторым особенностям отметины на пораженном ударом девятом левом ребре неандертальца из Шанидара, рана была нанесена легким метательным оружием вроде дротика, оснащенным каменным наконечником. Сегодня эти следы, как правило, рассматривают в качестве древнейших достоверных свидетельств вооруженных конфликтов.
Для останков homo sapiens верхнего палеолита количество достоверных свидетельств вооруженного насилия намного больше, чем для предыдущей эпохи. Следы раны, почти наверняка нанесенной оружием, были выявлены на первом грудном позвонке мужчины из знаменитого погребения в Сунгири, датируемого периодом 20 – 28 000 лет назад. Повреждение локализуется в передней боковой части позвонка и представляет собой отверстие длиной 10 мм и шириной 1–2 мм, оставленное остроконечным тонким предметом. Положение отверстия предполагает, что нанесший рану предмет, наконечник копья или нож, прошел через нижнюю часть шеи над левой ключицей. Отсутствие каких бы то ни было следов заживания говорят о том, что рана оказалась смертельной. От смертельной раны, нанесенной колющим предметом в область таза, и последующего сильного кровотечения мог умереть и подросток, скелет которого обозначают как Сунгирь-2.
Костные останки неандертальцев содержат множество следов ран и повреждений, являвшихся результатом их суровой, полной лишений жизни
Еще одним памятником, который часто фигурирует в литературе в связи с темой вооруженного насилия в палеолите, является Машицкая пещера в южной Польше. Здесь в хорошо сохранившемся культурном слое, датируемом 13 000 лет назад, наряду с каменными и костяными орудиями найдено около 50 фрагментов как минимум 16 человеческих черепов, залегавших среди костей животных. На них были идентифицированы следы резания, скобления и даже скальпирования, что исследователи стоянки сочли достаточным основанием для того, чтобы говорить не только об убийстве обитателей пещеры врагами, но и о «каннибализме, ориентированном в основном на поедание мозга».
Насилие в мезолите и неолите
С появлением лука и копьеметалки около 20 000 лет назад, эти изобретения немедленно оказались приспособлены для насилия над ближним. К важнейшим свидетельствам этого времени относят кости с застрявшими в них каменными или костяными наконечниками. Л. Б. Вишняцкий в сводной таблице палео- и мезолитических памятников возрастом 5,8 – 15 000 лет назад описывает 29 известных находок костей, принадлежавших 27 индивидам.
Кремневый наконечник стрелы, застрявший в плечевой кости человека, Талхайм, Германия
Интересно, что к более раннему периоду относятся находки как минимум 10 костей животных с застрявшими наконечниками стрел, но среди них вовсе нет костей, принадлежащих людям. Примерно 15 000 лет назад картина меняется и количество животных находок примерно соответствует известному числу человеческих останков. Было бы преждевременно – считает автор – делать какие-то определенные и далеко идущие выводы из приведенных данных, но представляется, что именно с конца палеолита люди стали охотиться на себе подобных так же, как ранее они охотились на животных.
Эти находки интересны еще по одной причине. Если для повреждений костей более раннего времени в большинстве случаев остается минимальная возможность объяснения через имевший место несчастный случай, то здесь перед нами во всей определенности предстают следы преднамеренного убийства себе подобных.
Человеческий позвонок, пронзенный деревянным наконечником стрелы. Исторический музей, Копенгаген
В неолите к числу источников прибавляется наскальная живопись. Возможно, древнейшими из известных в настоящее сцен вооруженного насилия являются рисунки сражающихся людей из земли Арнхема в северной Австралии. Они датируются временем около 10 000 лет назад.
В Старом свете наиболее известные изображения батальных сцен происходят из испанского Леванта. Раньше эти изображения относили к эпохе палеолита-мезолита, сегодня, по аналогиям между изображениями животных на скалах, с одной стороны, и на керамике – с другой их датируют эпохой неолита, а быть может и более поздним временем. В самых ранних рисунках преобладают изображения одиночных фигур или группы, состоящие из нескольких человек. К более позднему времени относятся массовые сцены с большим числом участников – 111 фигур в одной, 68 и 52 – в другой.
Одно из древнейших изображений батальной сцены из Лес Догуэс, Испания
Археологическая статистика
Большой удачей для археологов является обнаружение неолитических могильников, при анализе которых существует возможность получения статистической информации. Большое комплексное исследование было проведено в Калифорнии на территории между Сьерра-Невада и заливом Сан-Франциско, где было изучено более 16 тысяч захоронений, принадлежащих 13 различным этническим группам, жившим здесь на протяжении последних 5 000 лет истории. В результате исследователям открылась сложная картина повседневного насилия, в которое были вовлечены местные обитатели.
Наиболее распространенными его признаками являются засевшие в костях наконечники дротиков и стрел, найденные в 7,2 % захоронений живших здесь охотников-собирателей. Тупая травма головы была зафиксирована в 4,3 % случаев, в чуть менее 1 % случаев были выявлены признаки расчленения.
Терри Джонс из Калифорнийского политехнического государственного университета считает, что можно выделить несколько приливных волн насилия, связанных с прогрессом в военных технологиях и появлением новых орудий убийства. Изобретение вначале копьеметалки-атлатля, а затем лука со стрелами определенно изменили социальную и политическую обстановку, увеличивая интенсивность межгруппового конфликта, пишет он. Второй всплеск состоялся между 1720 и 1899 гг., когда в местность прибыли европейцы и принесли с собой новое вооружение.
В индейском могильнике Мэдисонвилль Охайо 22% найденных черепов имели зажившие раны, а 8% были раздроблены, что стало причиной смерти. Из погребенных в индейском могильнике в Иллинойсе людей насильственной смертью погибли 8 %.
Яма с останками 26 человек, включая мужчин, женщин и детей, со следами насильственной гибели, была обнаружена в 2012 г. у деревни Бергхайм в Эльзасе. Захоронение датируется 5300 г. до н.э.
Из обследованных погребений древнеямной культуры, в IV – III тыс. до н.э. существовавшей на широком пространстве от южного Приуралья на востоке до Днестра на западе, 31% черепов несет на себе травматические повреждения. Многие из них были смертельными. В некоторых случаях отмечается прижизненный слом носовых костей, полученный, вероятно, в рукопашном столкновении. И это только то, что можно зафиксировать по костным останкам – смертельные ранения мягких тканей, не оставившие следов на доставшихся археологам костях, попросту не могли быть учтены.
Генетика
Интересные результаты дали генетические исследования населения Европы. В его геноме встречается множество разных подтипов митохондриальной ДНК, передающихся по женской линии. Их распространение примерно соответствует волнам заселения континента, начиная с первых кроманьонцев. Но если разнообразие митохондриальной ДНК указывает на множество источников и отдаленные по времени эпохи, то у мужчин наблюдается тотальное преобладание одной гаплогруппы R1b, которая в западной части континента дает от 60 до 90% населения, а за пределами Европы практически не встречается.
Ее распространенность удивительно хорошо совпадает по времени с расселением носителей индоевропейской группы языков, которые, в свою очередь, связываются с экспансией ямной археологической культуры. Научившись в конце IV тыс. до н.э. плавить бронзу, приручив лошадь, придумав колесную повозку, а затем и боевую колесницу, население степного пояса северного Причерноморья получило значительное военное превосходство над своими более мирными соседями. После чего очень быстро на гигантских пространствах от Шотландии до Памира других мужчин не осталось и только «женская» митохондриальная ДНК позволяет судить о бытовавшем тут раньше человеческом разнообразии.
Продолжение следует.
