Безымянные стихи
Превозмогая страсти узы,
Я трезво обращаю взор
На лик моей ценнейшей музы,
Свой стих пиша всем на позор.
Вас описать — трудна задача,
Не каждому это дано.
Но это ведь ещё не значит,
Вполне возможно ведь оно.
Очей своих не отвести
От Вас, да и не нужно это,
Вам мысль лишь стоит донести,
Чтобы завёлся ум поэта,
Чтоб заработали мозги,
И чтобы думали они,
Как красоту ту описать,
Вы их стихам родная мать.
Сочинил сам и это было уже давно. Нашёл и решил выложить.
И будем мы
когда мы будем стариками, такими, знаешь, стариками, лицом морщинисты, руками — с ветвями вытруженных жил, мы будем печь оладьи вместе, менять постель — и тоже — вместе, хранить фрагмент о каждом месте, что нам успелось пережить;
держать на полке царство чая, пугать друг друга, но случайно, болтать бессонными ночами, уткнувшись в потолочный зёв; мы будем, знаешь, что и прежде — подросшие слегка невежды — как дети, но в другой одежде, с другими взглядами на всё.
мы будем знать, что мир — пройдоха, регулировщик выдох-вдоха, в ушах звенящий пульсом грохот — хранитель всеразличных сил; а временами капибара, большая, в общем, капибара. он нас мешал, вливал опару, чтоб вышла парочка мессий.
чтоб вышла парочка поэтов — два фарта, трюка, пируэта, и чтобы все стихи об этом — о главном были все стихи; чтоб мы вставали спозаранок, чтоб было в нас немного ранок; он так готовил, вытворял нас, а получились старики.
то есть получимся когда-то, когда-нибудь потом, сквозь даты, сквозь новости, финансы, латы; и скажем миру — ты дурак; какие ж мы мессии, парень, мы есть цветы в убранстве спален, мы есть шерстинки, чашки, память; мы есть хиты duran duran.
мы есть проходы и оконца, на безымянных тонких кольца, мы есть не посчитаешь сколько стечений радостей и бед; чтоб кофе сладкий пить с корицей, чтоб побывать в Париже, в Ницце, чтоб умереть и повториться спустя примерно сотню лет.
такими будем стариками, подобно птицам-оригами, не станем соблюдать регламент и может вовсе не уйдём; давай мы будем вот такими, что нами восхитится киник, живыми, странными, другими — за ночью ночь и день за днём.
но только безраздельно вместе, как чук и гек, канва и крестик, панно, что схвачено на клейстер, и красит сим вселенский чум; считателями звезд, коробок, в горсти жевательных "коровок", ходящими во сне бок о бок,
живущими плечом к плечу.
давай, мы просто, знаешь, будем, по локоть в суматохе, смуте, а с нами — кошка, может — пудель, парящий в небе змей весны.
и вот тогда — в порядке глобус, его не перемелет лопасть и смерть, и скорбь, и сон, и пропасть.
и будем мы.
и будем мы.
У погоды плохое настроение
У погоды портится
видно настроение.
Может просто бабское
кончилось терпение.
И дождями слёзами
провожает лето.
Осень ждёт с морозами,
ноября приветом.
Август-парень жаркий
в любви всё признавался.
В первый день сентябрьский
ушёл не попрощался.
Не сужу погоду я-
где ей взять терпение.
Месяцы мужчины все-
А нет в любви везения.
Тут все не всерьез
Здравствуйте, Я начинающий музыкант, продолжающий ткань музы. Я вошел в астральное пространство и не в силах из него выйти. ПОэтому я буду Вам благодарен- если вы оцените мое творчество, которое купирует симптомы агонии здравого смысла.
Я так боюсь
Я так боюсь своих сомнений,
и не прорёванных обид,
когда-то принятых решений
и по любови панихид.
Я часто шла по самой кромке,
и не смотря по сторонам,
ломала лёд, замёрзший тонкий,
и чьим-то верила словам.
Оставлю в прошлом я обиды,
что могут утащить ко дну.
Мои надежды не убиты,
а ждут попутную волну.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Чертенок
Был старый дом на звуки скуп.
После заката дня
на чердаке меж пыльных труб,
судьбу свою кляня,
рыдал чертёнок. У него —
несчастная любовь.
Про нос и про размер рогов
услышать не готов
он оказался. От кого!?
От младшенькой из фей!
Сто восемь молний он всего
метнул промеж щелей...
И плакал. Горько, горячо,
мешая ночи течь.
...А я подумал, что сверчок.
И дров подкинул в печь...