Литература + Мифология

Ярмарку устраивали на каждое летнее солнцестояние.
В этом году оно выдалось тёплым и радостным. Я надела платье и любимые кроссовки. Не забыла очки, чтобы солнце не светило в глаза. Перебросила через плечо рюкзак с бутылкой воды и другими полезными штуками.
Пришло время повеселиться!

Конечно, я планировала попробовать всё мороженое с необычными вкусами! Зависнуть около столов с украшениями — на эту ярмарку приезжали мастерицы со всей округи.
Никогда не поздно было у них учиться.

Ещё мне нравился лимонад с крапивой, который делали только у нас в области. И — сказания.
После пары часов на ногах так приятно устроиться в кресле, пока актриса в национальном костюме — белая блуза, алый сарафан, высокий головной убор — хорошо поставленным голосом читает местные легенды.

— ...но эти земли не были пустыми, — вещала она, склонившись к публике. — Здесь обитала Чудь Белоглазая, древний народец, хитрый и опасный.
— Почему опасный? — крикнул мальчик с фиолетовым мороженым в руках. Такое я ещё не пробовала!

Актриса использовала паузу, чтобы перевести дыхание, и вкрадчиво продолжила:
— Чудь эта отличается от людей, и сильно. Лапы у них — птичьи, как у сорок и воронов. Глаза — светлые, почти белёсые. Они не любят солнце, только блеск драгоценных металлов приносит им счастье.
Лимонад почти закончился. Я бы сходила за новой порцией, но ноги так устали... К тому же, история была интересной.

— Поняв, что больше им не рады, чуди скрылись под землёй. Так и живут там, среди металлов и драгоценный камней, — она взмахнула широкими рукавами. — Наружу они выбираются по ночам, чтобы украсть мальчика или девочку, утащить к себе в подземелье. Будьте осторожны! Не убегайте от родителей!
Неплохо, что они решили добавить в сказку воспитательный момент.

Я похлопала вместе со всеми и поднялась на ноги.
Ступни ужасно ныли. Какими бы удобными не казались кроссовки — мои ступни они медленно убивали. Я бы хотела их снять, но вряд ли другие люди на ярмарке оценили бы мои тощие птичьи ноги.
И правда, как у сороки.

Стоило найти, где продают то фиолетовое мороженое. А потом дойти до аттракционов. Я знала, там всегда много детей.
И не все из них крепко держатся за руки родителей.

149/366

Пишу ежедневные тексты для мифологического марафона. Пост со всеми темами марафона в ВК и в Телеграме.

в доисламской мифологии есть замечательное существо гуль (غَوْلٌ), очень плодотворное на словообразование.

гули упоминаются в хадисах как сожженные джинны, демоны-оборотни, пожирающие людей. в интернетах пишут, что если читать аят аль-курси, гуль примет ислам. А ещё ими пугают детей, как бабайкой.

отсюда появились:
🟣"гала" (غَالَ) — нападать неожиданно врасплох; губить, убивать
🟣"гаил" (غَائِلٌ) — чудовище
🟣"тагаввала" (تَغَوَّلَ) — менять свою внешность
🟣"игтала" (اِغْتَلَ) — злодейски убивать, похищать

на западе гуль впервые появился в 18 в. в французском переводе "1001 ночи" и стал уже питаться трупами с кладбищ. эта версия настолько всем понравилась, что переползла в "ватек" Бекфорда (1786 г.). мистификация в духе общего увлечения всем загадочным+восточным (якобы перевод жизнеописания 9 аббасидского халифа 9 в.) пропитала мёдом романтического ориентализма тексты Байрона и Мура и перекочевала к По и Лавкрафту.

всего лишь "neither man nor woman... neither brute nor human" у По стали у Лавкрафта отвратительными
звероподобными гуманоидами с собачьими мордами и научились путешествовать сквозь сны.

насколько гули фолаута и манги отличаются от гулей из шахнаме — судите сами.

И Сапковского добавьте.

Тень следовала за Орфеем.
Он был уверен, что это так. Сын Аполлона не может ошибаться. Он вызволил жену из подземного царства — и осталось всего несколько шагов, чтобы они были счастливы снова.
Всего несколько шагов.

Орфей остановился. Тронул струны лиры. Он знал, там за спиной стоит Эвридика — и ждёт.
Знал, первый же луч света наполнит её теплом. Она вздохнёт полной грудью и улыбнётся, а Орфей сочинит новую песню, гимн счастья и жизни.

Одну из многих.

Ветер шумел в пещере — или это перешёптывались тени? Глазам, привыкшим к темноте царства мёртвых, было больно смотреть на свет. Орфей снова коснулся лиры, вспомнил песню, которая сама лилась с пальцев после смерти Эвридики.
Песню страданий. Песню, которую, затаив дыхание, слушало всё живое.
Он никогда не играл так хорошо.

Он верил, что будет счастлив, стоит им выбраться из чертогов Аида. Музы будут прославлять его, а Эвридика — любить. Песни его будут нежными и лёгкими. Прекрасными, как и раньше.
Но не настолько.

Орфей закрыл глаза. Он уже представлял эту песню: апофеоз потери, боли и одиночества.
Она будет лучше всех предыдущих. Станет пиком его таланта, поможет затмить и муз, и отца. Она будет стоить сотен, нет, тысяч счастливых песен — потому что её породит невероятная, сокрушающая сила его печали.
Осталось только эту печаль найти.

Эвридика ждала за спиной. Орфей тяжело вздохнул.
И обернулся.

147/365

Пишу ежедневные тексты для мифологического марафона. Пост про марафон в ВК и в Телеграме.

Никому не хочется умирать перед выходными.
Быть может, если бы я скончалась в понедельник или вторник, всё было бы проще. Но моё сердце остановилось в четверг. Пятницу тело провело в тесном холодильнике, а уже в субботу отправилось на кладбище.
На новое кладбище.

Это не такое уж редкое событие: каждый крупный город окружает несколько погостов. Я не хотела об этом думать — никто не хочет — но понимала, что однажды окажусь на одном из таких.
Вот только не думала, что буду первой.

Я будто скользила по границе снов и реальности. Земля, падающая на крышку гроба, звучала подобно грому. Наконец наступила тишина, но ненадолго.
Кто-то взял меня за руку.
И резко потянул наверх.

Свет Луны был ярче солнца в июньский полдень. Я терла глаза руками, пыталась снова освоиться в теле, которое казалось чужим и непривычным. Быть может, я бы упала без чувств прямо на свежую могилу, если бы не его голос:
— Приветствую тебя! Добро пожаловать в мир мёртвых.

В руках оказалась бутылка — и прежде, чем я успела сообразить, сработали рефлексы. Я сделала большой глоток, спиртное обожгло рот.
Как ни странно, мне стало легче.
Я смогла перевести дыхание. Осмотреть кладбище, на котором пока была только одна могила — моя могила. И перевести взгляд на мужчину, лениво облокотившегося на крест.

Пиджак, наброшенный на голый торс. Цилиндр, который казался чужеродным, будто его стащили из театральной гримёрки. Тёмные очки.
Весёлый оскал вместо улыбки.

Он забрал у меня бутылку. Кольца блестели на пальцах — и кости черепа сияли в свете Луны. Она будто перешёптывалась со мной, прямо с небосвода.
Советовала поблагодарить Барона за угощение.
— Спасибо, — просипела я.
А он лишь взмахнул рукой.

— Считай это подарком для вступления в должность. Это кладбище теперь принадлежит тебе.
— Что, простите?
Барон кивнул на массивный крест. Никогда не думала, что буду пить около своей могилы.
— Это традиция. Первая могила на кладбище всегда посвящается мне, Барону Субботе. А первый покойник становится хранителем, — он приподнял очки и подмигнул тёмной глазницей. — Или первая покойница. Теперь ты следишь за порядком. Постарайся меня не подвести!

Я бы хотела возразить. Мне и при жизни доверять важные задания не стоило, что уж говорить о смерти! А Барон просто исчез в фиолетовой вспышке.
Осталась только бутылка у креста. Наполовину пустая... или полная?

Я подхватила её за горлышко. Обернулась, чтобы осмотреть свои владения. Разве это дело: пить в одиночку, даже если ты мёртвая?
Мне бы пригодилась компания.
И я знала: вскоре она появится.

140/366

Пишу ежедневные тексты для мифологического марафона. Пост про марафон в ВК и в Телеграме.