В зените юности мы с будущим мужем решили отправиться в активный поход по Карелии: сплав, велодистанция и скалолазание на высоких берегах Ладожского озера.
Мы отправились в последний заезд августа, и эта подступающая осень превратила наш тур в настоящее испытание.
Река Янисйоки довольно популярна среди сплавщиков, но, видимо, к августу все ее очарование переходит в медитативную плоскость. Вспоминаются мучительно огромные перегоны почти неподвижной воды с однообразным пейзажем по берегам. Казалось, что мы просто стоим на месте, но даже когда мы достигали нового изгиба реки, за поворотом нас ждал еще один такой же участок, и сердце ухало куда-то в область мокрой попы.
Лодка была трехместная, и впереди сидел парень, с которым мы никак не могли согласовать командные усилия. В результате мы все время отставали от остальных экипажей, хотя выбивались из сил от гребли, и это очень фрустрировало. К тому же моя техника была далека от идеальной – к вечеру первого дня плечевой пояс болел так, будто я участвовала в строительстве человеческих пирамид.
Во второй день нас ждал один, но мощный, порог с «бочкой», где кильнулись два экипажа. Тапок Адидас был унесен течением, а вся команда выбралась на маленький остров отогреть и просушить кильнувшихся бедолаг.
Что такое опрокинуться с байдаркой в стремительный поток ледяной воды я узнала несколькими годами позже на Западной Двине – хорошо, что тогда мне уже было известно о существовании неопрена!
Эти первые дни настолько выбили меня из колеи и были такими холодными, что мы с друзьями в первые две ночи выпили весь взятый с собой алкоголь. Это была роковая ошибка – лишиться допинга, который предполагалось растянуть на весь поход!
Велопутешествие не было каким-то особенно трудным или изощренным, но погода… Я с трудом переношу температурные лишения. Апогеем моих страданий стал день, когда нам надо было закончить велопереход и переправиться к месту последней стоянки.
Из последних сил под густым дождем, заливающим очки, я крутила педали в гору – возможно даже не последняя? Нам надо было собраться на берегу озера, наскоро сделать чаю и бутербродов вместо обеда, переложить вещи в гермомешки, надуть две моторки, погрузиться в них с вещами – все это под сильным дождем и ветром.
Когда мы, наконец, были готовы отчалить, оказалось, что один из двух моторов не заводится. Делать нечего, пришлось идти на одном моторе с двойной нагрузкой, а сцепку осуществлять руками, поэтому мы плелись едва ли не медленнее, чем на веслах.
И вот когда мы вышли на середину озера, дождь перестал, в небе показались просветы, а мы запели что-то жизнеутверждающее из Браво, то наш инструктор вдруг обратил внимание, что одна из лодок сильно спустила. Оказалось, что я – ну, конечно, кто еще мог оказаться в такой дурацкой ситуации?! – прижимала пяткой клапан на внутренней стороне баллона, и воздух потихоньку выходил. Пришлось останавливаться, искать насос и на воде подкачивать лодку, чтобы двигаться дальше.
Уже вечером мы холодные, мокрые и голодные добрались до абсолютно пустой стоянки. Надо было натаскать дров для костра, дождаться тепла, начать готовить ужин, негнущимися красными пальцами разложить палатку, переодеться и достать спальник на просушку. Мне казалось, что я вот прям щас лягу и умру.
Последние два или три дня скрасили мое общее впечатление и разочарование в себе: наконец-то выглянуло солнышко, нам не надо было менять стоянку (а полностью собрать-разобрать лагерь – это всегда нелегко) и мне удалось получить немало удовольствия от гор.
В скалолазании мы попробовали всего понемногу: и дюльфер, спуск на страховочной веревке. Не свободное падение, конечно, но по эмоциям очень круто, особенно первые секунды, когда ты преодолеваешь страх и делаешь этот шаг вперед спиной в пропасть!
И жумаринг – подъем по веревке вверх на специальных ручных зажимах. Невероятно трудно для неподготовленного человека. Я наверное минут 20 извивалась, как червяк, чтобы подняться на несколько метров вверх. После чего у меня забились мышцы на руках: я такого не испытывала раньше.
И, собственно, скалолазание – ну, здесь фантазия никого не ограничивала: кто как мог, так и старался. Прекрасное чувство – добраться до небольшой, но собственноручно и -ножно покоренной вершины.
Состав группы был запоминающимся: спустя больше десяти лет, я живо помню все имена и впечатления о людях.
Помню, как играли в шляпу - тут у меня нет конкурентов. Помню несколько слов из той игры: протуберанец, рейтузы, чревовещатель – и даже, кто их написал и как я показываю «чревовещатель» через «червя»!
Одного человека я, можно сказать, спасла. Кострище на стоянке было оборудовано тяжелой металлической решеткой. Тому парню что-то понадобилось на другой стороне, и он пробирался между костром и сидящими вокруг людьми. А когда проходил мимо меня, то потерял равновесие и начал падать прямо в костер, на эту решетку...
А дальше - как люди описывают вещи, которые происходят с ними на рефлексах: настолько быстро, что сначала реагирует тело и только потом включается мозг. Я до сих пор не понимаю, как в мгновение ока из состояния полнейшего расслабления вынырнула и успела крепко схватить его за куртку… И эта секундная тишина, а потом круглые от ужаса глаза его девушки.
Еще из воспоминаний стандартные для Карелии, но оттого не менее приятные, ягодные и грибные поля. Ох, эти синие от голубики и черники рты! Этот жульен на костре из ладожских боровичков с недельным куском сыра!
Прогулка по озерным шхерам запомнилась островками с маленькими теплыми лужицами в каменных углублениях. Было так приятно греть в них обветренные руки и озябшие ноги.
В последнюю дневку мой дорогой человек позвал меня гулять на слегка выдающийся в озеро узкий краешек земли, а там... Я рада, что он не стал делать предложение, например, в ресторане. Не то чтобы я осуждаю такие предложения – наоборот, думаю, они очень эстетичны, а девушки могут радоваться тому, что хорошо выглядят в этот момент. Я же была опухшая, обветренная, с грязной головой, в пропахшей костром походной одежде, а в руке - прутик со свеженанизанными грибами.
Но мне нравится нетривиальность этой ситуации, а также ее, очевидно не предполагавшийся, посыл о том, что за лишениями и тяготами нас может поджидать какая-то внезапная радость. Ну а муж просто любит смеяться над тем, как трудно ему было всю неделю прятать коробочку с кольцом в рюкзаке с нашими вещами.