Лена увидела маршрутку и побежала по снежной слякоти вокзальной остановки. Карантин не прошёл даром. Она запыхалась и проклинала себя за килограммы лишнего веса. Прошептала «Фух, не успеваю», и неслась дальше немыслимыми прыжками пухлой восемнадцатилетней домашней зверушки.
Перед тем как побежать, она забыла снять маску с лица и теперь дурацкий кусок ткани от вибрации щёк и носа влажно пополз на нос, на глаза. «Да-а, бли-и-ин», - пробормотала Лена и на ходу стала поправлять маску, наползавшую на глаз.
Она зажмурилась и в это мгновение врезалась во что-то одновременно мягкое и грубое и да… неприятное.
Оно пахло вокзальным туалетом и окурками из маминой пепельницы. Оно оказалось человеком.
Цыганкой. Типичной привокзальной. Даже карикатурной в некотором смысле. В сером тёплом платке на голове. В старой шубе из непонятного меха. Сигарета изо рта цыганки взорвалась искрами и те полетели на белое лицо Лены. Обожгли кожу.
Обычно наглое лицо цыганки стало беспомощным, как у мамонтёнка из мультика. От удара она плюхнулась в грязную снеговую лужу и, будто на ледянке, катилась пару метров. «Бля-а-а-атть» - орала она.
«Извините, простите» - хотела сказать Лена, но цыганка заверещала: «Дура! Сука! Тварь бл...ская. Еб...утая что ли? Куда летишь, падла жирная?»
Лена нахмурилась. Воинственно поправила маску. Между прочим, ей уже восемнадцать лет! Да, выглядит она дай бог на шестнадцать, но что эта гадкая женщина возомнила о себе? Кто дал ей право матом ругаться на людей?
И было в этом кое-что ещё. Уезжая от матери, Лена рассталась с ней тяжело. Мать не понимала зачем дочери ехать сюда? В большой чужой город. Мама ничего не понимала. Не хотела понять. Её, Лену, не хотела понять. Будто они разговаривали на разных языках. Может всё дело было в этом?
Ну или в маске, что скрывала половину лица и говорить через неё получалось… смелее что ли?
И Лена закричала абсолютно не свойственные ей слова и тоном, с которым она никогда ни с кем не говорила. Даже с мамой. Даже когда была зла на неё. Как, например, сегодня, уезжая.
«Ты баба Яга драная! – закричала Лена, шмыгая носом под маской. – Засранка ты! И вонючка!»
«Чёооооо?» - цыганка поднялась из лужи, похожая на только что родившую Годзиллу. Прищурилась. Выбросила руку вперёд с указующим костлявым пальцем с чёрным ногтем и злобно прошептала:«Захочешь снять её, а не снимешь…». Шумно втянула воздух в ноздри и повторила с нажимом
ЗАХОЧЕШЬ СНЯТЬ ЕЁ, А НЕ СНИМЕШЬ...
«Да, ну и пожалуйста!» - крикнула Лена, не особо понимая в чем проблема. Побежала к маршрутке. Добежала. Залезла, села возле окна и сказала водителю, протягивая мелочь: «Спасибо, что подождали».
А через минуту задумалась, разглядывая улицы хмурого большого города в окне. Что имела ввиду цыганка?
Захочешь снять её, а не снимешь…
Звучало прямо-таки заклинанием. Что если это цыганский гипноз? С другой стороны, Лена сейчас себя нормально чувствовала и главное деньги, которые мама зашила ей в потайной кармашек на трусах, были целые и невредимые (она уже незаметно проверила свою лишнюю выпуклость)
Лена приспустила маску с носа.
Что такое??? Чувство будто маска осталась на месте. Что за ерунда? Лена полностью сняла маску. Но дышать не стало легче. Влажный воздух не коснулся щёк и носа.
Люди в маршрутке все как один в масках: черных, белых, голубых, с клапанами и без… недовольно косились на неё.
Лена снова нацепила маску и чуть не вскрикнула! На её лице такое чувство теперь уже оказалось две маски! Лена посмотрела в прозрачное отражение в окне.
Нет. Маска одна.
Лена отвернулась. Опять сняла маску. И теперь чувство такое, что те две маски как были, так и остались.
И они не только невидимые. Они ещё и МЕДЛЕННО СТЯГИВАЛИ ЕЁ ЩЁКИ, СМИНАЛИ НОС, ДАВИЛИ НА СКУЛЫ.
Лене вспомнилось, как в детстве зимой мама повязывала ей шарф до носа. И сильно затягивала сзади. Шарф был жёсткий, колючий. Кроваво красного цвета, и даже смотреть на мир становилось жутко, а дышать тяжело. Такое же чувство было сейчас.
«Девушка, ну наденьте уже маску!» - внушительно сказал мужчина в черной трикотажной маске. «Я не могу» – прошептала Лена. Она хотела добавить, что задыхается, но постеснялась.
Захочешь снять её, а не снимешь...
Лена онемела от ужаса. Да, это оно. Цыганское проклятье, - поняла она.
«И что бубнит там эта девчонка?» – строго спросила женщина в маске с клапаном. «Вот, не хочет надевать маску» - покачал головой мужчина в черной маске. «А мы сейчас её возьмём и высадим» - крутанул головой водитель. На его смуглой физиономии красовалась маска в красный горошек, похожая на женские плавки.
«Маску наденьте, девушка!» Со всей маршрутки слышался недовольный гул. «Маску наденьте!». «Маску наденьте!» Пандемия только начинала своё победное шествие по России.
«Хорошо. Простите меня,» - пролепетала Лена и не расслышала звука своего голоса.
И знала почему. Уже три невидимых (но ощущаемых) маски зажимали ей рот, нос и стягивались, стягивались! Продолжали и продолжали стягиваться. Душили костлявыми пальцами цыганки!
Захочешь снять её, а не снимешь…
Лена надела маску и отвернулась. Глаза щипало от слёз обиды. Она не могла дышать! Из-за проклятой – проклятых масок.
И ещё она видела злые взгляды этого мужика в черной маске и женщины в маске с клапаном. Вся маршрутка смотрела на неё, будто ненавидела. И они следили за ней.
Из глаз покатились горячие слёзы. Лена ощутила себя такой одинокой в чужом городе, где все такие правильные! И злые. Первый раз с момента, как она попрощалась с мамой, ей пришло в голову, что возможно следовало послушаться и остаться дома.
- ЭЙ, ЧТО С ДЕВКОЙ? ОСТАНОВИ МАШИНУ! - закричал вдруг парнишка возле двери.
А Лена уже мычала. Она не могла дышать. Ей не хватало воздуха. Из красных вытаращенных глаз текли слёзы. Она повалилась вперёд и уткнулась в женщину в маске с клапаном. Тётка брезгливо дёрнулась, Лена сползла на мокрый грязный пол.
Маршрутка резко остановилась. Люди попадали друг на друга. Кто-то вызывал «Скорую»: «Алё? Девушка упала в обморок. Приступ какой-то. Откуда я знаю?»
Лена перестала мычать, пару раз дёрнулась всем телом, веки заморгали, выкатился кровавый белок с сеточкой треснувших вен. Губы Лены посинели, стали такого же цвета, как маска на лице и рот её вдруг жутким голосом прохрипел на всю маршрутку
Захотите снять их, а не снимете…
У людей мурашки поползли по коже. Они замолчали, переглядываясь. Мужчина стянул с лица чёрную трикотажную маску, женщина сняла маску с клапаном и сначала никто из них ничего не понял…
© А.П.