Двухэтажный ЯТБ-3 на базе Ярославского автомобильного завода — эффектная машина с 72 сидячими местами, выпущенная к выборам в Верховный Совет.
Увы, высокий кузов троллейбуса сильно раскачивало, управление было очень сложным, и уже в 1939 году проект свернули.
Пиванский тоннель — заброшенный железнодорожный тоннель, расположенный на правом берегу реки Амур, недалеко от Комсомольск-на-Амуре (Хабаровский край, Россия).
Он часто упоминается как один из первых тоннелей, связанных с (БАМ).
Длина тоннеля — около 800 метров.
Планирование тоннеля происходило в 1930-х годах, когда разрабатывались варианты железнодорожной магистрали и мост через Амур.
В 1939–1940 годах началась проходка тоннеля на правом берегу Амура — был пробит примерно 800-метровый тоннель.
Однако со временем план по строительству моста и тоннеля свернули. В 1942 году пришёл приказ о "консервации" строительства, и работы прекратились.
После прекращения работ над тоннелем, строительство моста через Амур изменили — от большого мостового перехода отказались из-за гидрологических сложностей, потенциального препятствия судоходству, и других факторов.
Из-за этих изменений тоннель остался недостроенным и не был введён в эксплуатацию.
Но кое - куда на Курилах возвращается военная инфраструктура, не буду называть эти острова. Кто знает, тот знает.
Старые и новые гарнизоны живут параллельной жизнью: один на страницах аналитических докладов, другой в репортажах путешественников и научных экспедиций.
Америка, Япония и Россия по‑прежнему внимательно следят за тем, что происходит на Курилах, но предмет внимания давно сместился с ржавых причалов на живые части и современные системы.
Бухта Броутона в этой картине скорее сноска: напоминание о том, какой формой когда‑то могла принимать военная мощь в эпоху, когда не было спутников высокого разрешения и Интернета.
Теперь любой желающий может открыть спутниковые снимки и рассмотреть заброшенный Кратерный так, как его не видели даже те, кто здесь служил.
Остров, который «боялась Америка», на практике оказался очень человеческим местом.
Страх здесь был, но он распределялся иначе: кто‑то рисовал на картах возможные маршруты советских подлодок, кто‑то переживал за родных, оставшихся за тысячи километров отсюда, а кто‑то просто смотрел на шторм с очередного дежурства на пирсе.
Симушир запомнил и тех, и других в виде бетонных остовов и мозаик, которые теперь разглядывают такие путешественники как наша дружная компания.
Если у этого острова и есть настоящая «угроза» сегодня, то она адресована не геополитическим противникам, а нашему чувству устойчивости.
Слишком легко увидеть, как целый гарнизон исчезает с карты за одно десятилетие, превращаясь в декорацию для таких тревел‑репортажей.
И когда наш теплоход выходил из узкого прохода - выхода из кратера, стало даже немного не по себе. Не от того, что здесь когда‑то прятали подлодки, а от того, как быстро любое «навсегда» ржавеет под тихоокеанским дождём.
Фраза «Америка боялась эту базу» в таком контексте становится понятнее.
США и их союзники учитывали весь советский флот и всю систему баз в регионе: береговые комплексы, аэродромы, пункты базирования подлодок.
Симушир был элементом этой сети. Тем местом, которое трудно заметить, но которое даёт флоту дополнительную глубину и манёвр.
О том, как именно жилось внутри кратера, не найти рассказов в архивах. Но можно попытаться понять по обрывкам, которые видно и сегодня.
Вдоль берега остатки причалов, ржавые цистерны, фундаменты мастерских.
Чуть дальше в глубине остовы жилых домов и казарм, спортзала, клуба, лазарета, мастерских, дизель-электростанции, складов, вертолётной площадки, штаба, столовой, техники.
Путешественники, вроде нас, которым удаётся высадиться здесь на пару часов в составе экспедиционных круизов, могут приметить знакомый советский набор: коридоры с линолеумом, выцветшие лозунги на стенах, мозаики с моряками и рабочими, плакаты по технике безопасности.
Это уже давно не «логово страшных подлодок», а застывший во времени гарнизон, где когда‑то были дежурства, наряды, собрания и чьи‑то дни рождения.
Разница лишь в том, что вместо зелёного двора вокруг была стенка вулканического кратера и Тихий океан за узким горлом бухты.
В 1990‑е огромная, дорогая и инерционная машина советского флота стала стремительно останавливаться.
Страна менялась, экономика падала, списывались корабли, закрывались отдалённые гарнизоны, и Симушир оказался среди тех точек, за которые больше не хватало ни денег, ни смысла держаться.
По открытым данным, военная активность здесь сошла на нет в начале десятилетия, а к 1994 году база была окончательно оставлена.
Часть оборудования и техники вывезли, часть так и осталась ржаветь на ветру.
Официально остров сегодня считается необитаемым: постоянного населения нет, гарнизона нет, только редкие научные группы и туристические рейсы, которые в хорошую погоду на час‑другой заглядывают в кратер.
Для большинства людей Симушир снова стал тем, чем был когда‑то на школьной карте. Маленьким безымянным штрихом в цепочке Курил.
Мы пробираемся по разбитой бетонной дорожке между заросшими домами. Буйная природа Курил забирает своё обратно, стланик уже отвоевал себе просторы бывших бетонных "джунглей".
Трава пробивает асфальт, деревья растут из окон, а из‑под слоя ржавчины всё ещё угадываются контуры военной техники.
Где‑то в глубине бывшего клуба над сценой висят облупленная звезда, под ней лозунг про честь и долг. Заглядываем в кинозал, в подсобке находим старые советские плакаты с афишами выступлений молодого Валерия Леонтева на репертуар Раймонда Паулса, Юрия Антонова и всякого диско.
В таких местах больше всего удивляет не масштаб военной машины, а её бытовая сторона.
Кто‑то когда‑то подметал здесь полы перед проверкой, рисовал стенгазеты, репетировал в самодеятельности про океан и Родину.
А потом за несколько лет огромный организм высосали из кратера, выключили свет, и всё это осталось медленно ржаветь и обрастать легендами.
Сегодня в новостях про Курилы чаще всего звучат другие названия.
Наш теплоход ныряет в узкий проём между скалами, и море за спиной будто отрезают ножницами: ещё секунду назад вокруг был открытый Тихий океан, а теперь мы внутри огромной каменной чаши.
На официальных схемах эту вмятину в острове называют бухтой Броутона, но гораздо правильнее звучит другое слово, кратер.
Симушир причалы.
Вначале берег пуст. Серый склоны старых вулканов, чёрный песок, ярко-зеленый стланик, ленивый туман, который стирает горизонт.
Глаз успевает устать от одинаковых оттенков и вдруг на этом фоне проступает бетон: брустверы, коробки, остовы плит.
Мы швартуем теплоход к ржавому дрейфовому якорю посреди бухты, загружаемся в "зодиак" и мчим к берегу.
Моросит дождь. Мы стоим посреди того, что когда‑то было секретной советской базой флота посреди Тихого океана.
Той самой, про которую в пересказах любили добавлять: «её боялась даже Америка».
Ещё шаг и виден белёный бордюр, кусок стелы с полустёртой красной звездой, ржавые баки вдоль некогда бывших причалов.
В школьных атласах Курильские острова выглядели как пунктир на краю листа.
Где‑то там, между Камчаткой и Хоккайдо, тянулась линия вулканов и военных гарнизонов, о которых говорили мало и неохотно.
Штаб.
В новостях иногда всплывало слово «Курилы», но за ним не было ни лиц, ни картинок.
Легенда про базу на Симушире в этом вакууме работала идеально.
«Где‑то в кратере вулкана стоит закрытый город флота, который даже на картах не рисуют», — говорили взрослые дядьки, и дальше уже можно было дорисовать всё что угодно: от тайных подлодок до сверхсекретных радаров.
Спустя годы название стало реальным местом на картах навигаторов, а легенда уже поводом проверить, что осталось от «страшилки» холодной войны.
Симушир - это вулканический остров в середине Курильской гряды. До Камчатки около 580 км по прямой и примерно столько же до японского Хокайдо. А до Сахалина и того больше - почти 650 км.
По сути это цепочка вершин, проткнувших океан, а на северной оконечности одна из них провалилась, образовав почти замкнутую морскую чашу, называемую теперь бухтой Броутона.
С воздуха она похожа на круглую рану в теле острова, а с моря словно вход в гигантский каменный гараж.
В XIX веке эта часть Курил устроила одно из крупнейших извержений, до сих пор интересных геологам: мощный выброс пепла и цунами долго разбирали по историческим записям и морским данным.
Климат здесь уже не такой суровый как на Камчатке, но уже и не такой как на японских островах.
Выход из кратера бухты Броутона в Тихий океан.
Так и получается, что сначала здесь шумно поработала природа, а уже потом пришёл флот и начал использовать тот же кратер как укрытие.
Но и для обычной рыбацкой шхуны или теплохода такая бухта настоящее спасение от шторма. Для военных кораблей времён холодной войны отличный способ исчезнуть с горизонта и с чужих радаров.
До 1945 года Симушир был японским островом, как и все Курилы.
Здесь жили немногочисленные поселенцы, занимались рыбой, пушниной, разведением черных песцов, а перед войной остров превратился в один из мелких гарнизонов.
С началом боёв японцы отсюда эвакуировали гражданских, на их место пришли японские военные.
После капитуляции Японии и наступления советских войск вся Курильская гряда перешла под контроль СССР, гарнизоны сдавались почти без сопротивления, и Симушир оказался «внутри» новой границы.
Дальнейшая история в открытых источниках описывается весьма скупо.
В конце 1970‑х, начале 1980‑х бухта Броутона становится военной базой советского Тихоокеанского флота.
Если быть точнее, то уже 1978 году на берегу выросли пирсы, склады, жилые многоэтажки, госпиталь, казармы и служебные здания посёлка, который на картах флота значился как Кратерный.
К моменту расцвета в середине 1980-х здесь было до трёх тысяч человек.
Фактически это закрытый гарнизон‑город внутри вулканического кратера, о котором обычный гражданский узнаёт разве что по редким слухам.
Что давала эта точка на карте? Курильская гряда в целом — это естественный барьер между открытым Тихим океаном и российским побережьем Охотского моря, а заодно цепочка опорных пунктов, с которых удобно наблюдать за судоходством и авиацией.
Симушир со своей закрытой бухтой позволял укрывать корабли и подводные лодки, вести наблюдение за проливами и коммуникациями, связывающими США, Японию и Дальний Восток СССР.
Всем привет. Вчера, в этой статье я хвалился находками из старого дома. Там были и несколько газет, в довольно хорошем сохране. И в той же статье, я анонсировал, что буду отдельно публиковать фото этих самых газет.
Что-ж, выполняю обещание.
Итак, пациент номер 1.
Двухстраничная харьковская газета:
Хотя, тираж 50 000... И каким образом она попала в далекую татарскую деревню? Ну да ладно... Погнали читать... Газета носит гордое название "Пролетарий":
Небольшой анонс о содержании выпуска...
И самая первая огромная статья - суд над тов. Лануцким, где подробно описывается процесс:
Судят, как я понял - за речь, коммунистического содержания... В Польше... Небольшие заметки о международном положении:
Ах, эти старые колонисты. Ото всюду их гонят, а до них не доходит...
В принципе, если и сейчас начать в Европе коммунистические речи, доже отсыпят - будь здоров...
Погнали дальше. Освещают будущих коллаборационистов, которые проявят себя, через полтора десятка лет.
Опять международное положение.
Интересные дела творились...
Рабочих рук - всегда не хватает.
Миноносец - с мирным визитом?
Тут-же, внизу небольшая путевая заметка.
Так их... Расхитителей...
Интересно - право слово читать.
Евреи - хлеборобы, благоустройство и забота о сиротах.
Довольно тонкая агитация, в виде фельетона.
Еще заметка...
А что творилось в столице?
Опять заметки.
Развлечения:
Анонс.
Прочитал запоем. Как вам? Газеток 6-7 еще есть. Почитаем?
ПС Вернулся - много чего случилось за время моего отсутствия здесь, расскажу попозже, а пока решил ознакомить вас с находками, которые нашел за этот сезон поиска по разным интересным местам. Все статьи публикуются с опозданием в 4 месяца, из моего блога. Кому не терпится сразу прочитать все - добро пожаловать на мой Дзен канал "Поиск интересного с Хрусталевым".
Если интересен видео формат, то Рутуб канал - здесь.
Всех обнял. С глубоким уважением, Евгений Хрусталев.
ПС 2. На моем Дзен канале есть подборка со старинной мебелью из заброшек. Если интересно, то нажмите - сюда.
Териберка давно стала главной достопримечательностью Кольского полуострова. Каждый день десятки (если не сотни) групп туристов, ведомых местными гидами, отправляются в это северное село за незабываемыми впечатлениями. И мало кто из этих туристов знает, что немного в стороне от дороги на Териберку тоже есть на что посмотреть. В этой статье я расскажу про одно из самых доступных мест, а именно заброшенный военный гарнизон Етикурбаш в/ч 39088.
Гарнизон Етикурбаш расположен на одноименной горе. Во времена СССР здесь располагалась база ПВО с подготовленными позициями, командным пунктом, радиолокаторами, хранилищами и жилыми постройками. На вооружении стоял зенитно-ракетный комплекс С-200.
Для размещения военных и их семей были даже построены две типовые пятиэтажки. После развала СССР гарнизон Етикурбаш попал под сокращение и был заброшен, сама же база просуществовала до начала 2000-х. На данный момент самой интересной постройкой гарнизона является сохранившаяся пятиэтажка, во дворе которой красиво растёт иван-чай.
От остальных жилых построек остались только руины, вторая пятиэтажка, стоявшая напротив, полностью снесена.
Осмотрим здание сзади. Говорят, после сокращения гарнизона военные часто проводили здесь учения и подрывали списанные боеприпасы. Возможно, пятиэтажка была разрушена как раз в ходе учений.
Разрушения действительно походят на взрыв.
На одном из блоков панельки и вовсе нашлось отверстие, словно оставленное снарядом.
Поднимемся на вершину горы к самой базе ПВО. Вполне вероятно, что название Етикурбаш связано со словом Курбаш, которое на языке саамов может означать гарь. Одно из сохранившихся хранилищ, в которых хранили ракетное топливо и окислители. Раньше на входе в него стояли мощные защитные двери.
Вид на дорогу с площадки, где мог располагаться локатор. Вдалеке видно гору Лисью.
Очередные руины.
Остатки командного пункта. Небольшой бункер, в главном зале которого находился планшет боевой обстановки ПВО.
Бункер состоит из нескольких помещений с арочными потолками. Подобные сооружения строятся из готовых элементов, которые имеют форму полуарки (по аналогичному принципу построено показанное раннее хранилище).
Уже на пути назад я заметил в кустах некую деталь, похожую на обтекатель ракеты.
На некоторых похожих станциях здания соединялись между собой крытыми переходами. Здесь же такой роскоши не было.
Полярникам приходилось выходить на улицу из основного дома, и с учётом частых гостей в виде полярных волков и белых медведей, похоже здесь вопрос безопасности стоял особенно остро.
Рабочее здание.
Прогуливаясь по станции, постоянно держишься настороже. Не хотелось бы встретиться нос к носу с хозяином Арктики, а такие случаи бывали, когда мишки «гостили» в заброшках и хлоп!
Станция действовала вплоть до 1994 года, после чего была сначала законсервирована, а затем и полностью закрыта как и многие другие в то время.
Островных на самом деле здесь уже не осталось, не считая о-в ЦИК, ЗФИ и Северной Земли.
Газеты и телеграммы из прошлого.
Несмотря на то, что станция не действует и заброшена уже более тридцати лет, внутри нам довелось найти немало интересных артефактов.
Сохранилась газета «Правда» от 1981 года, телеграммы в Диксон 1980-х годов. Нет, не сообщения в мессенджере Telegram, а настоящие бумажные телеграммы.
Нашлись технические журналы метеонаблюдений с 1947 по 1991 год — про них расскажу отдельно.
Мы забрали с собой несколько вязанок таких журналов ушедшей эпохи. Уже давно нет тех, кто их заполнял, а артефакты остались.
Не менее интересны и нормы снабжения продуктами для труднодоступных станций. Например, на одного человека в месяц полагалось:
— муки — 13 кг,
— сгущённого молока — 6 банок,
— сыра — 0,5 кг,
— мяса — 4 кг.
Сравните с современными нормами и удивитесь. Как мы...
Читатели часто спрашивают: если там нет людей, кто ломает двери и выбивает стёкла?
Вы удивитесь, но это любопытный белый медведь. Он частенько заглядывает в такие места, наводит беспорядок, крушит и ломает, а дальше уже ветра и шторма делают своё дело.
Пару слов про быт. Отопление на таких станциях, как правило, был централизованное и водяное.
Откуда брали пресную воду для меня загадка. Остров маленький, озёр здесь нет, ближайшие на Таймыре, километрах в восемнадцати по прямой.
Значит, зимой воду возили трактором. А вот как решали вопрос летом непонятно.
Туалет здесь был холодный. Знаете, такая типичная «бочка с дыркой» типа "сортир".
Снабжение выполнялось только летом, во время северного завоза по морю. Завозили топливо, провизию на год и меняли зимовщиков на следующую смену.
Если во время зимовки случалось ЧП, то только санрейс и вертолёт с ближайшей станции: Диксон или Челюскин.
Но несмотря на удалённость и суровость, станция очень хорошо сохранилась.
Всё западное побережье Таймыра одна из самых труднодоступных точек на карте страны.
Зимой сюда никто не доберётся, кроме отмороженных вроде нас. Да и летом попасть сюда почти невозможно. Карское море, разве что на катамаранах или небольших яхтах.
Хотя мы в этих местах уже не в первый раз в своих экспедициях.
А как же охотники, рыбаки и прочие охотников за "бивнем" ? Да их здесь нет и быть не может. Слишком далеко от их «рабочих» мест на Таймыре и в Якутии.
Жаль, что у нас было всего полтора-два часа на исследование и знакомство со станцией. Надо было двигаться дальше.
Впереди нас ждала Северная Земля, мыс Челюскин и выход в Якутию.
Хотели бы побывать на такой станции?
(с) Денис Забелин, документалист, путешественник, фотограф.
