Тургень. Сверч - самая лучшая жертва.
Когда мы с группой педагогов первый раз организовали детский лагерь при археологической экспедиции, мы не думали, что это выльется в долговременную традицию. Но такое сотрудничество стало приносить хорошие результаты, как у моих юных археологов, так и у художников, и у юных журналистов. Экспедиции стали регулярными. В основном выезжали в долину реки Коксу или в ущелье Тургень. В Тургене мы жили на территории заброшенного альплагеря. Несмотря на достаточно жесткие условия высокогорья, очень скоро это место стало излюбленным для детей и педагогов. Живописнейший уголок Заилийского Алатау, хвойный лес, чистая родниковая вода, что еще нужно для хорошей работы и отдыха.
Обычно ребята начинали участвовать в экспедициях лет с 12-13. Это были мои ученики - кружковцы, ребята из художественной гимназии или других школ со своими педагогами. По наиболее ярким ребятам-организаторам, всех кроме первых, мы условно делили на поколения – обычно три-четыре возраста, которые одновременно начинали ездить и одновременно прекращали. Из каждого поколения с нами всегда ездили 2-3 энтузиаста и в студенчестве, и уже, будучи взрослыми, лет до 27-28 лет.
В первом поколении ребята были повзрослей, и они, в основном вместе с нами, заложили многие правила наших экспедиций. В частности, они придумали мне прозвище Аланыч по имени – отчеству, мы в ответ предложили имя наречение, когда всем участникам придумываются экспедиционные имена (не путать с кличками). Правило одно: имя подходит человеку по характеру или отражает его яркую самобытность и он согласен его носить. К примеру, Саша прекрасно сейчас известна всем нашим как Алиса, Аня как Алёнушка, девочка Женя как Вася. Были имена и позаковыристей: мой коллега по детскому лагерю Михаил Алексеевич стал для детей Михолапычем за свои золотые руки, девочка Лиза стала Кончитой (мы как-то замучились давать эти имена, и уже в час ночи посчитали, что всех нарекли, как она скромненько подала голос – А, я? – Будешь, Кончитой – уже вставая, и направляясь ко сну, сказал Владимир Петрович и это имя прижилось). Сейчас она философ. Еще в одной группе Ксюша стала Косюшей (за шикарную косу как в древнерусских сказках), Лена – Золотцем за цвет волос и прямо противоположный цвет характера. Маша – Муриком за мягкий характер и когтистый язычок, одна Алина стала Зайкой, а другая Клориком. Одна по детски была похожа на мягкую домашнюю «зайку», другая - на Кролика из знаменитого мультика про Вини-Пуха, но я так торопился предложить свою версию ее имени, что оговорился. С тех пор их иначе, по крайней мере при нас, и не называют. Сегодня Зая руководит фирмой, Клорик -ученый - биохимик.
Парней обычно называли попроще: Володя стал Бобом, Миша стал Лео, Толик – Тошка, Гриша – Гринч, Валера – Лёлик, Дима – Дирол. В настоящее время он очень здорово помогает с организацией транспорта, предоставляя автомобили своей фирмы. Кстати, дочь Дирола Анжелика стала первой внучкой экспедиции. В позапрошлом году она обнаружила костяную пластину с уникальным рисунком, которая в науке называется Тургенская костяная пластина и демонстрируется в нашем музее археологии Академии наук. Причем те, кто придумывал имя становились экспедиционными родителями с выдачей придуманных Михолапычем свидетельств об имя наречении. У меня таких личных деток около сотни.
Второе поколение ребят среди педагогов именуется поколением Мака и Сима. Были два парня Максима, и мы просто разделили их имя на две части. Они были противоположной наружности (Мак - высокий голубоглазый блондин, Сим - поджарый смуглый брюнет, оба прекрасно играли на гитаре и пели и, естественно, являлись мечтой многих девчат), но невероятно притягательны для всех ребят и великолепные организаторы любого дела, кроме голодовки. В их время и появился парнишка, по имени которого стали называть следующее поколение нашей экспедиции.
Его звали Сережа, ему было 11 лет. Годик-другой ему бы подождать, но измученная началом пубертатного периода сынули, мама уговорила взять его пусть и в кампанию более старших ребят. Мама с папой, конечно, вложили в сына много хорошего. Он прекрасно учился особенно в естественных науках, с детства был закален и практически не болел в любых климатических катаклизмах. Мы этого не знали, и всей экспедицией пытались заставить его носить теплые вещи в холодное время суток.
Как все мальчишки он любил похалявить, заявляя, что он самый младший. Но на наших ребят это не действовало, и его быстро заставили работать. Парни не верили, что ему 11 лет, выглядел он поздоровее, лет на 13-14, и устроили ему таскание земли на носилках (тачек тогда не было). Ожидаемый педагогический эффект был им нагло обломан заявлением, как это здорово, так как он не знал, где за лето накачаться. Он не любил просыпаться в 6 утра, и я его всегда специально щекотал, от чего он верещал как сверчок. Кроме того, как все дети, любил быть в центре внимания и всегда что-то рассказывал. Но при своей комплекции имел еще тонкий голос согласно возрасту. За эти качества на имя- наречении он и получил имя Сверчок.
Как любой пацан в его возрасте он абсолютно был не приспособлен к самообслуживанию. Когда он был дежурным, супруга дала ему задание вымыть полы в комнате и пожалела. Парень бухнулся в новых чистых джинсах на грязный пол и стал возюкать тряпку из стороны в сторону. В итоге, объясняя парню задачу, Таня фактически сама помыла почти весь пол в комнате пацанов.
Погода в горах дело неустойчивое. Сверчок попал в очень дождливый сезон. По крайней мере, первые две недели он шел каждый день, сильно затрудняя раскопки и срывая некоторые вечерние мероприятия с детьми. В таких случаях мы обычно приносим жертву богам, по легенде самого противного участника экспедиции, в реале, чтобы было веселей.
В этом году на совете сахемов (педагогов и студентов) кто будет жертвой, вопросов не было. Жертвоприношение происходило следующим образом – меня обряжали под жреца бога Агни, студенты изображали моих помощников. Михолапыч обычно заявлял, что сегодня костер не зажигается и нужно звать жреца. Все кричали, появлялись ряженые, я и студенты и спрашивали что случилось. На жалобы, что света белого не видим, холодно и голодно, я отвечал, что нужно спросить у богов и колдовал над костром, который мгновенно загорался (два основных секрета заключались в пропитанных дровах, приносимых студентами или консервной банке с бензинчиком). Потом бросал в костер соль, он шипел, я нюхал дым и заявлял страшным голосом:
- Агни хочет жертвууууу!!!!
Это всегда было пикантным моментом. Никто не знал, кого принесут в жертву и народ, поеживаясь, повизгивая, начинал гудеть. Помощники пробегали за спиной у всех пару кругов, пока я со зверскими глазами обнюхивал толпу, где же спряталась жертва. Потом резко оборачиваясь, показывал на нее: -
- Вот она!!!
Помощники хватали избранного и начинали привязывать к столбу на руки и ноги.
- Я так и знал, что это я! – заорал Сверчок. Я подошел к нему и тихо сказал:
- Ори громко, но не дергайся. –
Сверчок стенал, вырывался, но был пойман и связан. Потом чабанским ножом, с густо намазанной томатной пастой я проводил тыльной стороной ножа ему по горлу и, дико вращая глазами, показывал всем «окровавленный» нож, вздымал руки вверх, призывая богов принять чистую, наисвежайшую жертву. Все «племя» взывало к богам - кто как мог! В это время помощники сливали кровь в чашу (из пластиковой бутыли через горло сливался заранее приготовленный томатный сок) и для устрашения исполняли ритмичные пассы под бой «барабанов», стук трещоток, гортанное пение. Жертву жарили на костре, раскачивая на шесте. Девчонки визжали.
В самый апогей момента я объявлял: Боги приняли нашу жертву! Затем все вкушали «кровь» жертвы из чаши по ложке и прыгали через костер. Потенциально опасных в плане падения товарищей прыгали через костер помощники, перенося их за руки. Последним прыгала жертва. Все восторженно вопили, затем рассаживались у костра на вечернюю музыкальную программу.
По иронии судьбы после жертвоприношения Сверчка со следующего утра установилась ясная солнечная погода до конца экспедиции. Такое случилось впервые. Народ решил, что это исключительно за счет качеств жертвы. В дальнейшем мы еще дважды приносили его в жертву, в качестве исключения, и всегда история повторялась. Погода до конца экспедиции устанавливалась замечательная.
Когда он вырос, то стал активным организатором наших экспедиций, был душой компании не только в горах, но и в городе. Само собой имя Сверчок, данное при его появлении в экспедиции стало не соответствовать и как-то логично перешло к более брутальному - Сверч. В Алмате в определенных кругах оно многим знакомо, хотя далеко не все видели его в глаза.
P.S. Ну что, Серега, я не сильно переврал?
такой я теперь в Тургене
Михаил Алексеевич - он же Михолапыч
юные археологи в Тургене
Тургенская костяная пластина через полчаса после нахождения
А ведь теперь это солидные серьёзные люди.
наш лагерь в ущелье Тургень