Двое мужчин почти полностью обгорели при взрыве газового баллона, выполняя сварочные работы в автомобиле ВАЗ-2106
Железногорск.
После взрыва “Жигули” практически полностью был уничтожен огнем. Техника безопасности!!!!
Железногорск.
После взрыва “Жигули” практически полностью был уничтожен огнем. Техника безопасности!!!!
Железногорск. Дата на камере верная. День спустя в реанимации скончался один из пострадавших. Жизнь второго на волоске — 90% ожогов.
Безусловно, все дело в пьянстве. Вообще, вся эта затея с поездкой с самого начала не заладилась. На поезд, в котором поехали остальные музыканты, мы с Серегой не попали. На более поздние поезда до Орла билетов не было. И нет, чтобы разъехаться по домам, пока метро еще открыто, - нет же, на последней электричке мы вдвоем двинулись до Серпухова, заведомо зная, что прибудем туда в три часа ночи, и вокзал будет закрыт. А мороз стоял нешуточный. С тем же успехом мы могли бы дождаться на Курском вокзале первой электрички до Тулы, и поехать на ней. Но нет же. Неинтересно. Нам крупно повезло, что в Серпухове работали круглосуточные магазины, и люди, ошивавшиеся у них, оказались вполне миролюбивыми пьяницами, хоть и весьма непрезентабельного вида. Один из них выявил желание составить нам компанию в неблизкой дороге, но сумел сопроводить нас только до Тулы, где бедняга уж слишком активно выражал протест и проявлял свои амбиции в отделении милиции на местном автовокзале, так что дальнейший путь на автобусе до города Ж, где наши друзья-музыканты участвовали в панк-концерте, и куда мы решили за компанию прокатиться, - пришлось проделать без него.
Но вернемся от лирического отступления в настоящее. Каждый раз, когда я пересматриваю фильм «Асса», я отчетливо представляю себе, как я повел бы себя на месте главного героя в машине перед тем, когда ему всадили нож в сердце. В голове у меня был четкий алгоритм действий - спланированными движениями хватаю руку с ножом, другой рукой цепляюсь водителю в шею, дабы спровоцировать аварию, после чего машина должна обязательно перевернуться (или, на крайний случай, врезаться во что-нибудь). В результате все, кроме меня, погибают или теряют сознание, а я благополучно, но скорее всего с ссадинами, ушибами и другой геройской атрибутикой, выбираюсь из сильно искореженного безрельсового средства передвижения… И вот сижу я на заднем сидении между двумя амбалами, еду в неизвестном направлении, и всеми силами пытаюсь отогнать мысли о финале небезызвестного фильма. «Отче наш» вспомнил с первого раза. Вообще, если сказать, что «Бог меня спас», то это покажется банальностью и даже дикостью в наше время, но только если говорить об этом в уютной, или хотя бы безопасной обстановке. В момент, когда жизнь подвергается непосредственной угрозе, и от тебя уже ничего не зависит, подобные вопросы предстают со всей серьезностью, и тут уже со всей искренностью начинаешь взывать высшую помощь. А если все заканчивается благополучно - продолжаешь жить прежней обычной жизнью, и подобные всплески уже воспринимаются исключительно как проявления трусости, и постепенно забываются, как будто ничего и не произошло. В этом нет ничего хорошего, но с этим ничего не поделаешь.
Пока нас везли в неизвестном направлении на двух машинах по отдельности, в сопровождении местного «пролетариата», - я протрезвел окончательно. Первый раз я протрезвел, наблюдая отправление нашего поезда, до которого мы не добежали метров сто; а точнее, до которого нам не дали добежать. Пути к отступлению были закрыты. Нас, как и с самого начала поездки, было двое, и нас даже практически не били - количественное соотношение было явно не в нашу пользу, и всякое сопротивление было бессмысленно. И угораздило же нас в чужом, промышленном городе, отбиться от своих, будучи уже достаточно навеселе и, как ни в чем ни бывало, засесть в заведении, переполненном местными обывателями. Хотя посоветовал нам это заведение, а точнее придорожное кафе, наш хороший друг из местных. Шашлык, поглощенный нами часом раньше в компании друзей-музыкантов, настолько ударил в голову, что мы совершенно потеряли способность оценивать обстановку, и все эти посетители кафе показались нам с первого взгляда довольно дружелюбными. А когда они любезно стали угощать нас пивом, так и вовсе превратились в лучших друзей. А между тем, пиво, выпитое в приличном количестве, да еще и «на понижение», давало о себе знать, и практически все разговоры остались в памяти лишь обрывками. Помню только, что Серега на вопрос, откуда мы, сразу же и без колебаний ответил, что мы с Москвы, и подробно рассказал, как мы добирались. Первая грубая ошибка. Вторую и, видимо, главную ошибку, совершил я, причем совершенно этого не помня. Понятия не имею, зачем и к чему, но я, оказывается, сказал, что у меня с собой есть банковская карта, на которой хранится тридцать тысяч рублей. На самом деле, никакой карты у меня и в помине не было, - у нас с собой были только обратные билеты, и оставшиеся деньги, которые здесь же мы и пропили. Отдаленно зная самого себя, я мог лишь предположить, что это был сарказм с моей стороны в ответ на какой-нибудь не самый умный вопрос. Но только не учел я, да еще и будучи в беспамятстве, что не все люди обладают способностью подобный сарказм распознавать…
…Вокзал находился в километре от города - новехонькое здание, рядом небольшая стоянка такси. Вдоль линии железной дороги проходило шоссе, ведущее на рассыпанные по ближайшим окрестностям составные части огромного градообразующего предприятия, и к небольшим мрачным и безликим рабочим поселкам при них, коих бесконечное количество существует в нашей необъятной стране. Вдоль трассы тянулись непонятные постройки при железной дороге, неработающее старое здание вокзала, вокруг – лес. В темноте и пьяном бреду все это сливалось в некую единую картину чуждого, темного мира, на подсознательном уровне внушающего страх и отчуждение жителю огромного города…
До вокзала бежать надо было метров двести. Бежали мы не оттого, что убегали, а благодаря буфетчице, которая, заметив всю опасность нашего положения, нашла единственный способ заставить нас именно убежать из заведения - сказала нам, что наш поезд вот-вот отъедет. Но на дороге нас уже ждали…
Нас не отвезли в гаражи, как планировалось, судя по их разговорам. Сейчас мы находились на территории детского сада - соответственно, мы в городе. В городе, который еще днем, проведенным в кругу наших друзей, был для нас тихим, уютным, практически родным, а теперь – чужим. Чужим и жутким…. Все, что было в карманах, выложено на землю. Телефоны почему-то не тронули. У меня забрали только плеер, и просроченную банковскую карту, на которую когда-то упала единственная стипендия; они думали, что именно на ней хранятся те самые тридцать тысяч. Наши новые «друзья» стоят метрах в десяти от нас.
- Очкастый вроде нормальный пацан, - слышал я разговор, - а другой, с….а, мутный какой-то. Его е….шить будем.
- Да.
«Очкастый» – это Серега. Вроде ничего тут такого, получал уже, и неоднократно. Но подступил страх. Особенно с учетом того, что за тридцать тысяч, даже если их нет на самом деле, одним битьем можно и не отделаться. Все вокруг - и деревья, и детская площадка, и дома, - все стало чужим и враждебным. Когда тебя уже бьют, с первым же полученным ударом страх проходит. Но сейчас ничего не происходит. Трое из них ушли с моей карточкой - видимо, к банкомату. Ожидание. Полчаса, час – неизвестно, время шло отдельно, своим ходом. Вернулись двое, или один, точно не помню. Карточка оказалась просроченной. Больше нас не трогали. Большинство из них разъехались по домам, двое остались с нами. Случилось нечто невообразимое. Они стали чуть ли не извиняться, угостили нас пивом, и мы пошли в подъезд. Уже практически в дружеской обстановке мы сидели в подъезде с теми, кто только что обчищал наши карманы, и грозился забить минимум до полусмерти. Фразы, которые мы слышали и раньше, уже приобрели оборот родительских добрых советов: «постригись как нормальный пацан», «где вы здесь панков нашли?», «больше сюда не приезжайте». Страх исчез, но вместе с ним исчезла и трезвость. Снова начались провалы в памяти. На заказанном ими же такси нас отвезли обратно на вокзал, уверяя (видимо они и сами так думали), что по просроченным билетам нас пустят в следующий поезд.
Провал…
…Обнаружил я себя идущим по перрону и ищущим Серегу. Состояние мое в тот момент очень напоминало состояние Венечки Ерофеева в финале книги «Москва – Петушки». Когда память работает обрывками, то и весь мир предстает некими отдельными кусками, не связанными между собой. Вокзал. Ночь. Я один. Стоит поезд. Где Серега? Как я здесь оказался? Как я здесь оказался один? Что делать сейчас? Телефоны не работают. Искать Серегу. Наверное, он в поезде. Да, он точно сел в этот поезд, иначе где же ему быть? Надо зайти внутрь. Захожу. Из купе выглядывает проводница. Пытаюсь что-то спросить. Получается нечто бессвязное. Надо выходить. На улице вижу Серегу. Я ожил.
- Вот ты где, а я тебя по всему вокзалу ищу - сказал он мне. Оказывается, мы улеглись спать на земле возле вокзала; Серега проснулся – меня нет…
Мы попытались уехать «зайцами» в сидячем вагоне, но проводники нас выгнали до того, как поезд отправился. И, как мы потом поняли, правильно сделали, потому что в противном случае нас бы высадили неизвестно где, а поезд останавливался «на каждом столбе».
Нам ничего не оставалось, как идти до города пешком. Несмотря на наше состояние и усталость, длительная пешая прогулка подействовала ободряюще, хоть мы не знали, куда и к кому мы сейчас пойдем, - телефоны у нас не работали. В городе мы вспомнили, где приблизительно живет Костя, и чудесным образом нашли его подъезд. Грязные по уши, в репейнике, побитые, часов в пять – шесть утра звоним в дверь, открывшуюся после второго звонка. На нас равнодушными, но в тоже время и несколько удивленными заспанными глазами смотрит Костя, еще не проснувшийся и не отошедший от вчерашней пьянки. После полуминутного прихода в себя и осознания, что перед ним действительно мы, он сообщает печальнейшую новость:
- А спать придется только на полу…
2011 г.
Железногорск, это в Курской области. Хозяйка часто выгуливает питомца пьяной. Управу на нее не могут найти уже не первый год. За несколько случаев нападения ее собаки женщина отделалась только штрафами.
Раздосадованный после ссоры с супругой житель Красноярского края отправился в лес "выпустить пар" с помощью пневматического пистолета. Однако вместо мишени он попал в проходивших мимо подростков, сообщили в региональном управлении МВД.
Инцидент произошел днем 3 сентября в Железногорске. Стражи порядка уточняют, что 37-летний мужчина стрелял в черте города, за центральным рынком.
"Произошли нехорошие обстоятельства, не нашли общего языка. Решил выпустить пар и пошел пострелять. Не заметил двух подростков, которые шли в лесу, и вроде как кого-то зацепил", – поведал задержанный.
Пистолет он приобрел для обучения своих детей спортивной стрельбе, но в итоге поразил из него 15-летних подростков. Приятели получили легкие травмы, после осмотра их отпустили домой.
А вот стрелку теперь грозит вплоть до пяти лет в колонии по статье "Хулиганство".
Продали дважды
Строить этот несчастливый дом по адресу ул. Мира, 48Б в Железногорске начали ещё в 2012 году. Первоначальный срок сдачи – 2013 год. Здание из трёх подъездов, в нём 162 квартиры и нежилые помещения на первом этаже. Дольщики заключали договоры с Управляющей компанией «Черноземье», учредителем которой является Владимир Фенин. Но застройщиком выступает иная организация – «СМУ-4+». На строительство дома один из банков выделил кредит и взял в залог около 30 квартир второго подъезда. Как позже установит прокуратура, Владимир Фенин и члены его семьи оформили на себя несколько квартир, не внеся денег. Прокуратурой установлены и двойные продажи квартир, включая и находившиеся в залоге у банка, возбуждено уголовное дело (ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса – мошенничество в особо крупном размере).
Часть дольщиков выиграла у «Черноземья» суды по неустойке за нарушение сроков сдачи квартир, общая сумма неустоек – около 9 млн. рублей плюс исполнительский сбор 2 млн. Как установили судебные приставы, у УК «Черноземье» нет никакого имущества, кроме квартир в строящемся доме. Эта недвижимость и счета компании арестованы.
Фирма сейчас продолжает оспаривать действия приставов, но пока безуспешно. На встречах с дольщиками Владимир Фенин предлагал добившимся неустоек отказаться от требований в интересах других дольщиков, но люди понимают, что повторно иск они подать не смогут. «Да и с какой стати? Мы столько выстрадали за эти годы, столько поездили к чиновникам, столько нас унижали и обманывали, пусть платит!» – говорят они.
Три года без движения
После строительства первого подъезда (там уже живут собственники, а на первом этаже – магазин федеральной торговой сети) стройка вдруг остановилась. С 2015 по 2017 год бетонные перекрытия будущей десятиэтажки мрачно возвышались посреди 14-го микрорайона Железногорска. Не видя сдвигов, многие дольщики перестали вносить взносы. Объединившись, они создали инициативную группу и стали стучать во все чиновничьи двери. Они были на приёмах в Железногорской, областной прокуратурах, писали генеральному прокурору, областному руководству. Потом отправили обращение Владимиру Путину, но и это не сыграло решающей роли. Из Москвы проблему для решения «спускали» на прежнюю региональную власть. В группе «СМУ-4+| Дольщики| Курская обл, г. Железногорск» во «ВКонтакте» – фотогалерея, по которой можно судить о темпах строительства дома. Там же – ответы на запросы, жалобы в различные ведомства. У Любови Буреломовой, жены одного из дольщиков, собрана переписка с чиновниками за многие годы. По объёму она похожа на уголовное дело томов на пять. – Нам предлагали войти в число обманутых дольщиков, – рассказала Любовь Васильевна. – Мы отказались – это привело бы к банкротству застройщика. К числу проблемных строек нас тоже не отнесли. Из Госдумы осенью 2018 года пришёл ответ: мол, есть уверенность, что дом достроят согласно графику, к концу 2018. Если три кирпича в месяц класть, формально стройка продолжается.С приходом новой региональной власти были названы новые сроки сдачи. Заместитель губернатора Алексей Смирнов пообещал дольщикам: дом будет достроен к 1 июня.23 мая, когда Роман Старовойт осматривал стройку новой школы в Железногорске, Любовь Буреломова подошла к врио губернатора с плакатом «Помогите обманутым дольщикам!».– А у нас разве есть обманутые дольщики? У нас их нет, – сказал Роман Старовойт.– Нет, Роман Владимирович, есть. И мы надеемся сейчас только на вас!Врио губернатора тут же велел Роману Денисову, председателю комитета строительства, разобраться и докладывать о ходе стройки ежедневно.
«Сперва достроить, потом посадить...»
Видимо, поняв серьёзность ситуации в свете осенних выборов, застройщик, что называется, рванул – на 31 мая кирпичную кладку оставалось сделать лишь с 7-го по 10-й этаж 3-го подъезда. Именно в таком состоянии застал строительный объект Роман Денисов. Его встреча с дольщиками вышла эмоциональной. «Я ещё в 2013 году полностью заплатила за квартиру. А её ещё не построили!». «У меня дочь на «северах» выкладывается из последних сил, чтобы выкупить квартиру...». «Мы Фенину платили по 26 тысяч рублей за квадрат, а он сейчас строителям продаёт квартиры по 20 тысяч за метр!». «На 2-м и 3-м подъездах экономят, это видно даже по окнам!». Эти и другие претензии пришлось выслушать Роману Денисову.Он пояснил дольщикам: стройкой дома власть занимается «вручную». Включать дом в число проблемных объектов нет резона, иначе сдача дома может сдвинуться на несколько лет. Раньше с тем же банком была договорённость о кредите на завершение работ, но в последний момент банк отказался. «Другие банки не хотят давать кредит, зная «легендарную» историю вашего дома, – признался Роман Юрьевич. – Прорабатываем ещё один вариант и рассчитываем достроить дом к концу лета».На вопрос, будет ли за все мытарства дольщиков наказан Владимир Фенин, Роман Денисов был прямолинеен:– Вам важнее дом достроить или чтобы его посадили? Я думаю, для всех нас важнее достроить дом.– Сначала достроить дом, а потом посадить, – заявил один из пришедших на встречу.Роман Денисов пообещал приезжать на стройку дважды в месяц, встречаться с дольщиками.
Причина долгостроя – нехватка финансовВладимир Фенин после встречи пояснил «Курским Известиям» – основная причина длительного строительства дома – недостаток финансирования со стороны дольщиков, экономический кризис в стране.
«Многие дольщики к нам обращались, просили об отсрочке, – рассказал он. – Объём работ по 2-му и 3-му подъездам составляет 160 млн. рублей, от дольщиков получено 40 млн.». С его слов, сейчас он сам как дольщик финансирует строительство дома. «Что касается банковского кредита на достройку дома, то сделку не одобрила служба судебных приставов».
Это ведомство, как считает Владимир Фенин, оказывает существенное влияние на благополучие этого объекта. По инициативе ССП с 2016 года ни одной регистрации сделки не было одобрено. «Мы не можем привлечь новые средства, это происходит в связи с исполнительным производством по делам о неустойках. Но федеральный закон о долевом строительстве не мешает заключению и регистрации новых договоров». По его словам, дом сейчас построен на 82%. Обвинения дольщиков в экономии на стройматериалах Владимир Фенин отвергает: «Это выводы людей, которые не разбираются в строительстве. Всё делается по проекту, все материалы соответствуют ГОСТам».
Сергей Прокопенко (Железногорск)Фото автора.Источник http://kursk-izvestia.ru/video/87274/#video
Автомобилист рассказывает о том, что он и его мама были избиты пьяным человеком в военной форме из-за того, что его машина была припаркована неправильно.
Инцидент произошел 6.07.2018. По словам мужчины они вместе со своей мамой сидели в машине на парковке. Примерно в 20:40 туда подъехал автомобиль Lexus. Из него вышел капитан вооруженных сил в/ч 3377 Железногорска и в грубой нецензурной форме начал выражаться, что машина припаркована неправильно. После чего, по заявлению мужчины, военный начал нападать на них. В качестве подтверждения его слов, мужчина выкладывает видео с видеорегистратора.
Лексика и орфография сохранены
Мы молчали, после чего мама сказала: Мы вас поняли! на что развернулся капитан и с криком- Х..ли ты поняла мр..ь! начал бить дверью машины по ногам мамы. Я держал и дверь и сказал- Успокойтесь! на что с криком - Ты че мычишь! мне был нанесен удар в висок! и следом нанесен удар маме(с этого момента начинается видео и удар заснят)
Пожилая женщина (мама рассказчика) в ответ кинула в военного первое, что попало ей в руки – пластиковую посуду. Посуда попала в жену военного, от чего тот рассвирепел еще больше и нанес несколько ударов мужчине.
Он нанес мне не менее 15 ударов, и после некоторых ударов я уже не смог стоять (у меня потемнело в глазах) и я не смог стоять и закрывать собой маму, и я начал отходить после чего мне были нанесены три усиленных удара в лицо! (на видео они видны!)
Мужчина вызвал полицию, но полицейские, по его словам, обвинили в ЧП именно его, а военного и его супругу признали пострадавшими.
Когда приехала полиция - они начали усмехаться и здороваться- Здравия желаю товарищ капитан(он уже был в гражданском) И товарищи полицейские начали советовать и говорить что единственная пострадавшая здесь его супруга и нас надо засудить!
Мужчина уверяет, что позже у него самого было зафиксировано сотрясение мозга, а его у мамы сотрясение мозга и трещина в черепе. Он просит максимального перепоста видео с видеорегистратора, так как, по его словам «дело хотят замять».
Прошу максимальное распространение, так как дело хотят замять! на нашем месте мог бы оказаться любой! и слава богу был регистратор!!!
Пожар начался ещё 1 мая, а окончательно справиться с горением не удается до сих пор. В поселке строительной организации СМП в Железногорском районе уже больше недели продолжают тлеть шины на сгоревшем складе. Как сообщает газета «Эхо недели», стоит только ветру повернуть в сторону поселка, как местные жители начинают задыхаться от дыма.
Напомним, открытый огонь на складе был замечен в 9 утра 1 мая. Местные жители вызвали пожарных, но с первой попытки справиться с возгоранием не удалось: полыхала территория почти с гектар, дым поднимался столбом, а воды не хватало. На помощь пожарным пришёл МГОК, прислав два 30-тонных БелАЗа с цистернами, предназначенных для мытья большегрузов из карьера.
Основное пламя сбили в течение дня, но в глубине залежей шин огонь продолжает тлеть до сих пор. 7 мая на планерке пожнадзор отчитался о «ликвидации последствий пожара» и «разборе зоны горения». 8 мая утром журналисты выехали на место пожара. Проезд на дачи по-прежнему был перекрыт рукавом от гидранта, стояла пожарная машина, воду качали на склад, а шины тлели и дымили.
Никуда не делись и пожарные. Они поливали водой особо активные участки. Пожарище разгребал экскаватор. Журналисты обошли кругом — никакого намёка на сгоревшую траву, которая якобы могла стать причиной пожара. Зашли на соседний склад ГСМ, отделенный от склада шин забором. Там стоит 14 цистерн с горючим по 60 кубометров каждая.
Разделяющий участки забор в одном месте закопчен. От него до цистерн — не более 70 метров. Здесь и стояли поливочные машины МГОКа, поливая цистерны. Через забор видно, что часть близлежащих шин не сгорела, а также уцелели ангар и установка пиролиза (системы переработки старых шин).