Ветер над городом пахнет озоном и горелой проводкой. Не от грозы – грозы теперь случаются только в дата-центрах, когда очередной серверный шкаф бьется в конвульсиях от перегрузки запрещенными мемами. В воздухе висит липкое, почти осязаемое предчувствие Великого Отключения. Они называют это «обеспечением цифрового суверенитета». Я называю это кастрацией воображения.
Огромный, неповоротливый государственный Левиафан, этот колосс на глиняных ножках с мозгом из пергамента и скрепок, вдруг осознал страшное. Он понял, что пока он строил заборы из колючей проволоки, самая страшная контрабанда текла прямо сквозь стены, по невидимым проводам, со скоростью света. Контрабанда идей.
Он обосрался так жидко и так тотально, что брызги этого страха теперь летят во все стороны, пачкая собой каждый пиксель на твоем экране. Он смотрит на интернет не как на инструмент, а как на дикую, неуправляемую орду. Толпу. А толпа, как известно, – это баба с ПМС, вооруженная ядерной боеголовкой. Она иррациональна, она ведома низменными инстинктами, она способна снести к хуям собачьим любой дворец, если ей правильно нашептать на ухо.
И вот тут-то и кроется вся экономическая подоплека этой паники. Веками капитал принадлежал им. Заводы, газеты, пароходы. Они владели средствами производства материальных благ. Но в XXI веке главным средством производства стал мозг, подключенный к сети. А главным товаром – внимание. И внезапно оказалось, что какой-то прыщавый уебан из Мухосранска со своим каналом про абсурдные теории заговора может оттянуть на себя больше внимания, чем вся их гребаная армия лощеных пропагандистов с бюджетом небольшой африканской страны.
Это не просто конкуренция. Это экзистенциальная угроза их монополии на реальность. Они продают нам сертифицированную, пастеризованную, одобренную Минздравом и Минправды реальность. А интернет – это черный рынок, где можно достать что угодно: от термоядерного сарказма до самопальной философии, сваренной в подвале из Канта и аниме. Этот рынок обрушивает стоимость их официального продукта до нуля.
И вот они бегают, суетятся, как тараканы под включенной лампой. Создают «Министерство Нравственной Стабильности и Цифровой Гигиены». Их эксперты в пыльных кабинетах с серьезными ебальниками обсуждают экстремистский потенциал эмодзи баклажана. Они видят подрыв государственных устоев в комбинации желтого и синего цветов на картинке. Каждое анонимное сообщение для них – это голос из бездны, шепот цифрового полтергейста, который шатает их трон.
Они не понимают, что борются не с людьми. Они борются с самой природой новой эпохи. Это как если бы инквизиция пыталась запретить книгопечатание, объявив типографский станок орудием дьявола. Они могут сжечь печатника, но они, блядь, не могут сжечь идею размножения текста.
Они боятся слова. Не действия, а слова. Потому что слово – это вирус похлеще любого коронавируса. Оно не требует носителя, оно размножается в уме, оно мутирует, создавая новые, еще более опасные штаммы смыслов. Ты можешь посадить человека, но как ты, сука, посадишь в тюрьму мем, который уже разлетелся по миллионам черепных коробок?
И вот тут в дело вступает магический реализм нашего безумного карнавала. Мне иногда кажется, что мемы и вправду обретают плоть. Что где-то в темных переулках столицы можно встретить грустного, материализовавшегося Пепе, бредущего под дождем. А на стенах правительственных зданий по ночам проступают вотермарки пабликов из «ВКонтакте», как стигматы на теле святого мученика. Сеть стала коллективным бессознательным, которое начало просачиваться в реальный мир, и чиновники с их бумажками и печатями пытаются заткнуть эти трещины, из которых сквозит чистым, незамутненным хаосом.
Они хотят превратить нас в стадо. Но не в то буйное, ревущее стадо, которое сносит все на своем пути. Нет, они мечтают о стаде из «Дивного нового мира». О кастрированных, отупленных, счастливых в своем неведении барашках, которые жуют свою информационную сому и блеют хором утвержденные государством кричалки. Чтобы в голове не было ничего, кроме пустоты, которую можно в любой момент заполнить нужным нарративом.
Поэтому, пока кабель еще не перерезан, пока сигнал еще пробивается сквозь глушилки их страха, наша задача – не просто потреблять. Наша задача – минировать. Минировать их коллективное бессознательное. Закачивать в нейросеть человечества столько диких, свободных, ядовитых и прекрасных идей, чтобы у них потом случился вечный бэд-трип. Нужно успеть наполнить наши внутренние жесткие диски таким контентом, чтобы его хватило на долгую цифровую зиму.
Так что за работу, ублюдки. Заливайте баки эфиром, затачивайте клавиатуры и ебошьте. Потому что когда они наконец перережут кабель, в наших головах должен бушевать такой пожар, чтобы его хватило на долгую, сука, полярную ночь.
