Никто не строит стены лучше меня©
Трамп Адриан
Трамп Адриан
Район Нижнего Манхеттена был первым, что видели приплывающие в Нью-Йорк эмигранты. В 1930-е годы он застраивался высокими небоскрёбами, в которых располагались офисы крупных компаний, штаб-квартиры политических партий и самые известные СМИ. В 1960-е годы большую часть этих «тучерезов» снесли.
Во что трудно поверить современному обывателю - это то что подобный уровень развития городов был по всему миру, в разной степени он дошел до наших дней, преобразившись под действием так называемого "развития", "эволюции".
А вот Берлин "Старого света" - тогда и сейчас..
Кому то было выгодно уничтожать всю эту "Античную" красоту, а потом строить на месте подобных зданий аэропорты, футбольные стадионы и прочие "современные" здания.
Похоже, кому то очень выгодно что бы память об этих удивительных сооружениях, поскорее забылась, по всему миру.." Старому миру", который и без "эволюции", "развития", "прогресса" и прочих современных манипулятивных эпитетов был ни капли не проще современного.
Что такое "Пробуждение" ? В данном случае это событие при котором все искаженные, забытые, подмененные истины - станут осмыслены.
Оригинальный Колосс Константина, изготовленный из мрамора и позолоченной бронзы, был разграблен и разбит. Однако ныне его реплика возвышается над садами Капитолийских музеев.
В Капитолийских музеях в Риме открыли 3D-реконструкцию Колосса Константина, первого римского императора, принявшего христианство. 13-метровая копия, которая будет выставлена до 31 декабря 2025 года, повторяет оригинальную статую IV века, некогда украшавшую базилику Максенция на Римском форуме.
Процесс воссоздания этого колоссального шедевра включал сочетание цифровых технологий и традиционного мастерства. Специалисты тщательно отсканировали уцелевшие фрагменты оригинальной статуи, включая голову, руку, колено и другие части, используя данные высокого разрешения для создания 3D-моделей.
Затем реплику изготовили с использованием таких материалов, как смола, полиуретан, мраморный порошок, сусальное золото и гипс, собранных вокруг прочного алюминиевого каркаса.
Гигантская статуя теперь возвышается над садами на вилле Каффарелли, являющейся частью комплекса Капитолийских музеев. Именно там хранятся мраморные фрагменты оригинальной статуи.
Оригинальный Колосс Константина, изготовленный из мрамора и позолоченной бронзы, был разграблен и разбит, прежде чем его вновь открыли во время раскопок в базилике Максенция в XV веке. Уцелевшие мраморные части оставили во дворе Капитолийских музеев в 1471 году благодаря щедрому пожертвованию Папы Римского Сикста IV, основавшего первый в мире публичный музей.
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Квинт Серторий - человек удивительной судьбы. Он едва ли не с молодости был в самой гуще эпохальных для Рима событий, но он всегда оставался на вторых ролях. Серторий тенью следовал за основными участниками цикла про Союзническую войну и первую гражданскую войну в Риме, лишь иногда появляясь, чтобы снова исчезнуть. Талантливый и способный военачальник, грамотный политик, но недооцениваемый почти всеми. Когда в 79 году до н.э. Метелл Пий отправился в Испанию для подавления мятежа Сертория, никто даже представить не мог, что этот конфликт затянется почти на 10 лет, а Квинт станет одним из опаснейших врагов сулланской Республики. А заодно война с Серторием откроет Помпею возможность к слому наложенных на него Суллой ограничений. Чтобы понять, как же так вышло, нам придется отмотать время назад и взглянуть на жизнь Сертория до прихода к власти Суллы.
Серторий родился, вероятно, в 120-х годах до н.э. в небольшом сабинском городе Нурсия. Сабины были одним из племен-основателей Рима (та самая история с украденными сабинянками), долгое время они пытались сохранять независимость от Вечного города, но к 2 веку до н.э. полностью влились в римский гражданский коллектив. Семья Квинта была достаточно обеспеченной, так как сумела пройти всаднический ценз, но недостаточно, чтобы войти в римскую политику. Квинт был неплохим оратором, что отмечал Цицерон, но одного навыка владения речью было совершенно недостаточно: молодому человеку из римского зажопья без связей и огромного мешка денег, сделать карьеру в Риме было почти невозможно.
Поэтому в середине 100-х годов до н.э. молодой человек выбрал очень рискованный путь homo militum - отправиться на военную службу и искать там славы в надежде, что тебя заметят сильные мира сего. Республика в этот период очень много воевала и в армию брали с радостью всех, кто изъявлял желание. Как раз еще во всю шла Югуртинская война, а на севере Италии Рим уже столкнулся с кимвро-тевтонской угрозой. Молодой Серторий попал в армию к консулу Квинту Сервилию Цепиону до этого “героически” наказавшему галльскую Толозу за предательство Рима и “потерявшего” все награбленное там золото. Сейчас Цепион вместе со своим соконсулом Гнеем Маллием Максимом собирал огромную армию чтобы остановить снова катящуюся на Италию орду германцев.
Существует вполне логичная версия, что Сервилий Цепион мог сделать Сертория своим клиентом, так как последний длительное время будет вращаться в окружении уважаемого рода Сервилиев. Знатные нобили постоянно искали талантливых хомо новусов, таких как Серторий, чтобы усилить ими свою клиентелу. Qui pro quo - сегодня Цепион помогает строить карьеру незнатному муниципалу, а завтра уже этот муниципал окажет какую-нибудь полезную услугу. Для Сертория покровительство на тот момент лидера просенатской (а значит антимарианской) партии было подарком небес, так как открывало превосходные карьерные перспективы.
Вот только Цепион и Маллий привели римскую армию не к славе победы, а к араузионской катастрофе. Этот разгром Рим запомнит надолго, так как никогда более он не нес в одном сражении потери таких масштабов. Но эта бесславная битва принесла Серторию первый миг недолговечной славы. Он не просто был одним из немногих выживших в сражении, но будучи раненным во время боя, в броне (10-14 кг), с мечом (1-1,5 кг) и щитом (6-10 кг), т.е. суммарно на нем было до 25 кг веса, переплыл бурную в то время реку Родан (современная Рона), к которой германцы прижали римлян. Этот заплыв Сертория был расценен современниками, как подвиг, потому что он демонстрировал не только физическую силу и волю к жизни, но и воинскую доблесть. Первое, что бросали при бегстве легионеры - был щит, так как он громоздкий, тяжелый и неудобный, с ним неудобно, что бежать, что плыть. А значит Серторий сражался до конца и отступил только, когда другого выбора уже не было. Века спустя его поступок будут приводить в пример истинного римского героизма. Но никакой награды за это он не получит - римляне вообще не награждали за поражения, даже если был проявлен подлинный героизм.
Патрон Сертория Цепион тоже пережил эту битву, но был изгнан за поражение. Жалкие остатки войска принял под командование срочно вызванный из Африки Гай Марий. Серторий и при нем себя проявил, как компетентный воин с нестандартным мышлением. Очередной миг славы у него случился в 102 году до н.э., когда Квинт под видом галла пробрался в лагерь германцев и собрал там некие ценные сведения, за что получил благодарность Мария. Но не более - покровительства Мария Квинт никогда не искал.
Напоминаем, что так выглядел Гай Марий
После окончания войны с германцами Серторий исчезает из поля зрения, чтобы через несколько лет появиться в другой горячей точке - Испании. Там всегда было неспокойно, а вторжение германцев серьезно всех переполошило и подмочило репутацию римского оружия. Здесь наш герой второго плана оказался командующим одного из отрядов, расположенных на зимние квартиры в городке Кастулон. Чувствующие именно себя хозяевами города, солдаты хорошо проводили время за счет местных, напрочь игнорируя их недовольство. Когда жителям Кастулона все это окончательно настохорошело, они вступили в заговор с соседним городком, и одной ночью начали резню выпивающих или уже спящих солдат.
Выжившие легионеры спешно бежали из города, но Серторий добрым словом и гладием сумел убедить их вспомнить о чести и долге, восстановил дисциплину и во главе отряда ворвался в Кастулон, жители которого на радостях даже не закрыли ворота. Месть римлян была быстрой и жестокой - все мужчины города были убиты, а женщины и дети будут позже проданы в рабство. Той же ночью, узнав от разведчиков, что в соседнем городе произошла схожая история, Серторий переодел своих воинов в одежды местных жителей и в таком виде убедил пустить их в город, после чего история с Кастулоном повторилась. Прямо на месте благодарные Серторию воины наградили его высшей римской воинской наградой - венцом из трав. Замечу, что Сулла свой венец из трав еще не получил.
Героизм Сертория не остался незамеченным. Новый наместник Ближней Испании Тит Дидий, входивший в ближний круг Сервилиев Сципионов, взял молодого героя к себе в штаб в качестве военного трибуна. Эта должность была первой ступенькой cursus honorum и открывала путь к построению политической карьеры. Вероятно, за это Серторий стал клиентом Дидия. В Испании он пробыл до 93 года до н.э., вернувшись знаменитым героем войн. Эта репутация позволила ему занять в 91 или 90 году должность квестора, а начавшаяся Союзническая война открыла еще более вкусные перспективы для homo militum.
В начале конфликта Сертория отправили в Цизальпийскую Галлию проводить мобилизацию и собирать снаряжение в чем он проявил заметную расторопность и рвение, признаваемое даже его недоброжелателями. Кроме того Квинт вновь хорошо проявил себя в боях и даже получил ранение - потерял глаз в стычке с италиками. Этим увечьем Серторий гордился, так как оно делало его похожим на одного всем известного одноглазого пунийца.
Ганнибал Барка
Но тут злой рок, явно преследовавший Квинта, вновь чуть не пустил всю его карьеру под откос. В 89 году во время осады Нолы погиб Тит Дидий. После этого Серторий должен был перейти под патронаж Квинта Сервилия Цепиона младшего (для ценителей исторической иронии: вместе с Луцием Марцием Филиппом он был одним из главных народного трибуна противников Ливия Друза и тот даже угрожал скинуть Цепиона с Тарпейской скалы, если он продолжит мешать). Но Цепион-младший погиб от рук италиков под командованием Поппедия Силона: он убедил римлянина, что решил вместе с войском сдаться, но это была уловка, чтобы неожиданно напасть и перебить римлян.
Лишившись всех своих покровителей Квинт остался с одной лишь хорошей репутацией и военной славой. С таким раскладом добиться следующей должности на курсу хонорум - претуры - он едва ли смог бы, а вот стать народным трибуном было вполне реально. В иной ситуации Сертория ждал бы успех, но на дворе был 88 год до н.э. Гамбит Мария и Сульпиция, поход Суллы на Рим и первые, пока робкие, репрессии. Хотя Серторий всю свою карьеру строил под патронажем близких к Сулле Сервилиев Цепионов, по неясной причине (возможно, что как раз из-за того, что у Сертория не было в тот момент патрона) будущий диктатор оказал противодействие его избранию.
После провала с избранием в трибуны Серторий начал усиленно искать покровителя и вскоре сошелся на почве нелюбви к Сулле с консулом Луцием Корнелием Цинной. Когда сенат в нарушение всех законов лишит Цинну консульства, Серторий будет одним из первых его сторонников, начав собирать силы для вооруженной борьбы с сенатом. Когда к мятежу Цинны решит присоединиться Марий, то Серторий будет отговаривать от такого союза, возможно, что из-за надежд на консулат в случае победы Цинны. Хотя этот факт мог быть выдуман самим Квинтом уже во время марианского террора, чтобы обелить себя, он неплохо укладывается в общий образ его характера - избегать крайностей. А Марий, шедший мстить своим врагам, особо не скрывал, что будет литься кровь.
В войне Цинны с сенатом Серторий был одним из четырех командующих, но его назначили на второстепенный участок - сдерживать Помпея Страбона от решительных действий. Хотя, как я надеюсь вы помните, сам Страбон решительности и не проявлял, торгуясь с Цинной. Именно Серторий подкупил часть советников Помпея Страбона, недовольных его позицией, и те попытались устроить переворот, но неудачно. Один из незадачливых заговорщиков - Квинт Гертулей вместе со своим братом Луцием - станут верными помощниками Сертория.
Надеюсь, вы ещё не запутались
Хотя в этой войне Серторию не дали проявить себя, но именно он стал главным военным советником Цинны. В благодарность Серторий получил претуру, но в провинцию его не отпустили - в условиях угрозы возвращения Суллы таланты Сертория будут важнее в Италии. Внезапная гибель Цинны перед высадкой Суллы вновь лишила Квинта покровителя. Отношения с прочими циннацами у Квинта похоже были посредственные. Самостоятельную армию ему не дали, вместо этого отправив в качестве советника к консулу нового 83 года до н.э. - Луцию Корнелию Сципиону Азиатскому. Но толку от такого назначения было мало, так как Сципиону советы Сертория были не нужны. Когда консул начал вести переговоры с Суллой, а в это время его войска разлагались из-за братания с сулланцами, Серторий попытался убедить Сципиона, что надо вернуться к активным действиям, пока не потеряли армию. Но Сципион вместо этого отправил Сертория ко второму консулу - Гаю Норбану.
Неизвестно, действовал ли Серторий по своему почину или все же Сципион дал ему секретное задание, но, не нарушая приказ ехать к Норбану, он с небольшим отрядом захватил город Суэсса Аврунка, который находился на пути вероятного отхода армии Сципиона и до этого принял сторону Суллы. Сулла объявил, что действия Сертория - это акт агрессии, тут же разорвал переговоры, после чего армия Сципиона, вот сюрприз, мгновенно предала своего командующего и перешла на сторону противника.
После этой дурно пахнущей истории Серторий был направлен в Этрурию набирать новые подкрепления. В Риме же из-за провала консулов к власти пришлось вернуться Карбону. Серторий, вероятно, хотел стать его соконсулом, но вместо грамотного воина Карбон выбрал сына Мария за которым могли пойти ветераны отца. Серторий, согласно источникам, публично критиковал такой выбор, после чего Карбон “разрешил” ему удалиться в Испанию в качестве её проконсула. Таланты талантами, но критику в свой адрес во время войны Карбон терпеть не хотел, а потому задвинул подальше слишком многое о себе возомнившего Сертория.
Войск ему никаких не выделили, что привело к совершенно курьезной истории, когда его вместе с свитой тупо ограбили на одном из перевалов. Прибыв в провинцию Серторий занялся наведением порядка, но времени ему было отпущено немного. В том же 82 году до н.э. Сулла, все еще уступая в численности войск, окончательно разгромил Карбона и Мария-младшего, после чего Серторий в одночасье превратился из проконсула в мятежника…
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Автор: Владимир Герасименко.
Читайте ранее:
Союзническая война. Часть I. Предпосылки
Союзническая война. Часть II. Италийский бык против римского орла
Союзническая война. Часть III. Начало боевых действий
Союзническая война. Часть IV. Перелом и возвращение Мария
Поход Суллы на Рим в конце 88 года до н.э. почти никак не повлиял на ход зачистки последних очагов сопротивления италиков. Военные цели новых консулов на новый 87 год до н.э. мало отличались от таковых в прошлом году - требовалось взять Нолу, дозачистить Самний и наконец закончить эту проклятую войну. Сулла, отбывая в Грецию, оставил небольшое войско под руководством Аппия Клавдия закончить наконец осаду Нолы. Вот только избранных консулов меньше всего интересовала война, так как уж больно много в Риме было людей, которым перформанс Суллы очень не понравился.
Консул Луций Корнелий Цинна едва ли не первым же своим действием подговорил одного из народных трибунов вызвать в суд Суллу, еще не отбывшего из Италии, чтобы тот объяснился за произошедшее в прошлом году. Сулла вызов в суд проигнорировал, чем еще больше настроил против себя многих римлян, так как это было явное неуважение к Республике (как и причина по которой его вызывали в суд, лол). Таким образом Цинна завоевал немного политических очков, а заодно проверил позиции сторонников Суллы - сопротивление они оказывали минимальное.
Вероятно, именно в этот момент Цинна и решил сколачивать себе собственную “партию” (в римском политикуме никаких аналогов современных партий не было, скорее, группы по интересам, группирующиеся вокруг той или иной фигуры). А тут как раз италики снова подняли вопрос о более честном распределении новых граждан по трибам. По слухам за солидную взятку в 300 талантов серебра они убедили консула внести проект закона, аналогичного сульпициеву. И вот с этого момента ситуация завертелась.
Довольно быстро вокруг Цинны сформировалась группа из сторонников Сульпиция и италиков, а также противников Суллы. При этом к фракции Мария он не примыкал и вел самостоятельную игру. Решив заручиться поддержкой Мария Цинна к своему же закону о гражданстве выдвинул ещё один закон повторявший недавно отмененный Суллой - о возвращении изгнанников… в том числе и марианцев.
Не вызывает никакого удивления, что обе инициативы вызвали поляризацию граждан Рима - оппозицию Цинне возглавил его коллега по консульству Гней Октавий. Октавий не был сулланцем, но он, как и многие, он видел в законах Цинны угрозу стабильности Республики. Ситуация в городе очень скоро стала напоминать таковую всего годом ранее, только теперь вооруженные толпы за собой водил не трибун, а каждый из консулов. Октавий смог убедить большую часть народных трибунов наложить вето на законы Цинны, на что последний ответил, собрав огромную толпу своих сторонников, призвав в город италиков и всей этой оравой завалился на форум и потребовал отменить вето.
Доброе слово и пистолет куда убедительнее, чем просто доброе слово (с)
Сенат, жевавший до этого сопли, вероятно, под давлением самого Октавия выпустил наконец senatus consultum ultimum, аналогичный выданному в свое время для пресечения мятежа Гая Гракха или Сатурнина. Данное постановление вручило консулу Октавию право “спасти Республику” любой ценой - в данном случае устроив резню сторонников Цинны на форуме. Когда дело запахло жареным Цинна попытался перетянуть на свою сторону рабов, обещая им свободу, но не преуспел и вынужден был бежать из города. Сенат вдогонку за попытку мятежа и призывы к рабам лишил Цинну консульства и объявил врагом отечества. Вот только был один маленький нюанс - сенат превысил собственные же полномочия, так как решение об отзыве консульских полномочий могли принять только комиции. А комиции такого решения, понятное дело, не принимали.
Цинна, вовсе не отчаявшийся сложившейся ситуацией, вместо того чтобы прятаться по крысиным норам, отправился, да я знаю, что звучит как бред, но в армию, оставленную Суллой осаждать Нолу. И логика в его поступке была.
Во-первых, это была ближайшая к городу армия, армия не очень довольная Суллой, который не взял их на возвращение востока, армия чьи офицеры были открыты к интересным предложениям, номинированным в серебре. Проще говоря Цинна подкупил часть офицеров, прибыл в расположение армии и устроил представление очень похожее на то, что всего несколькими месяцами ранее показывал Сулла.
А во-вторых, Цинна находился в положении очень похожем на то, в котором был Сулла всего пару месяцев. А потому можно было повторить ход Суллы. Цинна картинно бросил на землю символ его властных полномочий - фасции. Воззвав к гражданской сознательности легионеров консул Республики Цинна заявил, что в городе произошел вооруженный переворот, что коррумпированный сенат проигнорировал волю народа, вот этого самого народа, который сейчас стоял перед ним, народа являющегося источником власти Республики. Растроганные солдаты сами вручили Цинне фасции, усадили на курульное кресло и пообещали вернуть его в Рим. Не прошло и полугода, как очередной консул Республики шел войной на столицу.
Но в отличии от Суллы Цинна действовал гораздо осторожнее. Он активно ездил по Италии, собирал деньги и солдат на войну, в первую очередь с италиков. Вел активную переписку с оставшимися в Риме сторонниками и другими политиками, недовольными деятельностью Октавия и сената. Вскоре 6 из 10 народных трибунов этого года оказались в Капуе у Цинны, а также ряд уважаемых сенаторов. Услышав о мятеже, в Этрурии высадился Марий, который признал власть Цинны и принялся сам объезжать Италию и вербовать ветеранов. Кстати, правая рука Цинны герой войны с италиками Квинт Серторий был против, он похоже уже метил в консулы после победы, но после появления Мария его оттеснили на второй план.
Причем я обращу внимание, что все эти замечательные люди устроили все это не ради италиков или еще каких популярских или не очень идей, нет, шла острая фаза борьбы за власть в условиях, когда все старые нормы и традиции были отправлены в утиль.
Точно также, как Цинна, Гней Октавий и сенат спешно собирали по Италии силы чтобы дать отпор мятежникам не для того чтобы защитить законы Суллы, а потому что за свою власть они боролись, пока Сулла развлекался в Греции. Естественно, что такой праздник жизни не мог пропустить Помпей Страбон с его личной армией. Этот ушлый пиценец решил одновременно вести переговоры с обеими сторонами. Единственное, что его волновало - это второе консульство, уж очень он его хотел. Цинна после появления Мария в его лагере дать такое обещание не мог, а вот Октавий - вполне. Поэтому Помпей двинулся на защиту Рима, не переставая зондировать почву на противной стороне. И делал он это не просто так - на стороне Цинны и Мария было заметное преимущество в силах.
План Цинны был прост - он не собирался штурмовать Рим, а всего лишь заблокировать пути подвоза еды и заморить голодом. Еще раз - консул Республики собирался заморить голодом людей, избравших его!
Люди, голосовавшие за Цинну, в этот момент
Сенат, видя численный перевес противника, пошел на совершенно экстраординарные меры. Было предложено гражданство всем италикам, которым до этого его не дали, кроме все еще сражавшихся самнитов. Когда эта мера не дала значимого результата, то консулы (в пару Октавию после смещения Цинны избрали фламина Юпитера Луция Корнелия Мерулу) приказали командующему борьбой с самнитами Квинту Цецилию Метеллу Пию заключить с ними мир на любых условиях!
Правда очень быстро выяснилось, что далеко не на любых, так как самниты не только потребовали гражданства для себя, но и для бежавших к ним лиц, а также хотели получить обратно пленных, дезертиров и захваченную римлянами у них добычу. Метелл и сенат посчитали условия позорными и от заключения мира отказались. Зато Марий и Цинна согласились на все требования самнитов и получили их поддержку. Чувствуете, чувствуете эту заботу об интересах государства?
В Риме тем временем начался мор, который унес жизни многих солдат, оборонявших город и Помпея Страбона, которого многие римляне ненавидели и считали виновным в их бедственном положении. Сенат, не желая умирать, решил сдаться Цинне. Цинна и Марий пообещали не чинить в городе резни, но, войдя в город, тут же устроили небольшие чистки.
Первым к праотцам отправился консул Октавий, который демонстративно сел на улице в курульное кресло и ждал расправы. Голову все еще легитимного консула выставили на рострах! После чего личная стража Мария из бывших рабов - бардиеи - начали ловить врагов “третьего основателя Рима” и кого убивать сразу, а кого в сильно помятом виде тащить на “народный суд”. Надо ли говорить, что “осужденных” этаким революционным марианским трибуналом ждало единственное наказание - смерть. Правда, Марий, желающий соблюсти видимость законности, все же не трогал действующих магистратов из-за их неподсудности (кроме Октавия, конечно же). А вот по окончании полномочий некоторых ждала незавидная участь.
Всего от марианского террора пострадали, как считается, несколько десятков человек, из которых четверо были консулярами (бывшими консулами), т.е. максимально уважаемыми людьми. Эта волна террора устрашила современников и заставила некоторых из влиятельных римлян бежать из города и не отсвечивать. Суллу вставший на сторону захватчиков сенат лишил проконсульского империя, объявил врагом отечества и санкционировал послать против него армию. Консульские выборы на 86 год до н.э. провели с учетом прошлогодней ошибки Суллы - допущены до них были только два кандидата: Марий и Цинна.
Народ продемонстрировал безоговорочную поддержку им. Марий наконец-то занял напророченное ему еще в юности 7-е консульство после чего 14 января совершенно внезапно умер.
Формально Марий и Цинна в 87 году до н.э. закончили войну с италиками, замирившись с самнитами. Вот только существовал нюанс в лице Суллы, который никакие договоры Мария и Цинны не признавал. Поэтому ставить точку в войне с италиками было еще рано.
События 88-87 годов до н.э. со всей очевидностью продемонстрировали, что сенат полностью потерял свой статус и готов лечь под любого захватчика, у которого была сила. Многим сенаторам, устроенные “марианцами” репрессии не пришлись по душе. Но после смерти 7-кратного консула Цинна предпочел пойти с уважаемыми людьми на компромисс. Цинна и его сторонники, сохраняли за собой верховную власть за счет некоторых махинаций с избирательной системой: следующие годы консулат будет занимать Цинна и допущенный им же до выборов соратник - сначала Флакк, потом Карбон. Циннанцы (а ни Цинна, ни Флакк, ни Карбон не разделяли каких-то особенных идей Мария, так как их не было) за счет таких махинаций получали привилегированный доступ к магистратурам, но вцелом на все должности, кроме консулов, избраться могли и не примкнувшие к этой фракции люди.
Таким положением дел, с одной стороны, были довольны далеко не все, так как теперь высшая ступень власти оказалась доступна только креатурам Цинны, а на низшие магистратуры чаще попадали люди из его окружения. С другой стороны, Цинна оказался способен стабилизировать Республику и был вполне договороспособен. Ни Цинна, ни другие его сторонники, после смерти Мария, не бросали видимый вызов сенату и действовали преимущественно в рамках законов и традиций. Поэтому в сотрудничестве сената и Цинны нет ничего удивительного.
Чего уж там, одним из цензоров 86-85 годов стал консуляр Луций Марций Филипп. Да-да, тот самый консул-консерватор, что выступал против италиков, торпедировал законодательство Друза и фактически спровоцировал старт Союзнической войны, теперь проводил очистку сената от противников Цинны и включение в состав цензовых списков граждан италиков. Власть циннанцев едва ли кому-то казалась вечной - теперь уже сам Цинна был уязвим к методам популяров, которыми рано или поздно могли против него самого воспользоваться. И к кому бы пошел тогда попавший в затруднение консул? Ага, к сенату. Поэтому Цинну терпели.
Недодиктатор Римской республики Луций Корнелий Цинна
На этом фоне Сулла из Рима виделся натуральным мятежником, который узурпировал власть над армией и воюет ради собственных амбиций, а не Республики. Никаким альтернативным центром силы он в тот момент не был и не мог быть - вся его легитимность зиждилась на проконсульском империи, который был отозван сенатом вместе с объявлением его врагом народа. Своего марионеточного сената, который мог бы легитимировать его положение, у Суллы не было. Взяться ему тоже было неоткуда, так как перспективы военачальника были крайне туманны и ставку на него сделали совсем уж отчаявшиеся граждане, которых к Сулле сбежало пара десятков. Недовольство Цинной, имевшее место быть у части сенаторов, все же не делало их сулланцами, так как мятежный военачальник, систематически игнорирующий волю уважаемых людей, представлял собой еще большее зло.
И все было бы у Цинны и Республики хорошо, если бы консуляр Флакк сумел победить Суллу. Но мятеж Фимбрии, которому вскружила голову перспектива получить все почести от этой войны, а также бесспорный военный талант Суллы, привели Республику к ситуации неизбежности возобновления гражданской войны. С одной стороны была легитимная власть Республики в лице консулов Цинны и Карбона при полной поддержке сената и народа Рима, а римский плебс хорошо помнил, как армия Суллы красила стены города кровью всего-то пару лет назад. С другой, Сулла не имеющий никакой легитимности, но командующий армией чисто за счет авторитета у собственных же солдат. Уже одним этим Сулла бросал вызов всей республиканской системе.
Любой компромисс с Суллой требовал уступок не только от военачальника, но и от сената и циннанцев. А уступать им друг другу было попросту нечего - обе стороны воспринимали конфликт, как буквально битву за свою жизнь, так как ожидали от противника повторения веселеньких репрессий. Да и сенат, который вцелом войны не хотел, пойдя на уступки Сулле, лишь подтвердил бы, что теперь власть закона уступила место власти меча. Сулла, у которого в сущности выбора не воевать не было, оказался в сложной ситуации: у него не было ни одного законного или хотя бы похожего на таковой повода идти снова войной на Рим. А это значило, что привлечь на свою сторону или хотя бы обеспечить нейтралитет населения и какой-то значительной части политиков - едва ли выйдет.
Поэтому Сулла выбрал довольно иезуитское объяснение подготовки к войне с Республикой: мол он не против Республики воюет, а только против отдельных марианцев с целью мести им за пролитую кровь. Заострю внимание - никаких лозунгов о переустройстве Республики Сулла не выдвигал, так как это тут же оттолкнуло бы от него слишком многих. В своих письмах к сенату мятежник пытался убедить уважаемых людей признать лишение его полномочий недействительным, отказаться от поддержки Цинны и его сподвижников и дать Сулле и прочим изгнанникам право вернуться в Италию… с армией, которая нужна им исключительно для собственной защиты!
На компромисс это предложение было не очень похоже, да и не могло быть - Сулла ведь отлично понимал, что признание его действий законными - это в любом случае унижение для сената и сенаторов, которые с Цинной активно сотрудничали. Тем более, что Сулла фактически предлагал положиться на его честные намерения не преследовать своих врагов, если они убегут сами. И хотя сенаторы не могли видеть будущего и знать, что Сулла в размахе репрессий уделает Мария, как ребенка, тем не менее о чем-то догадывались. Марий ведь тоже им обещал не устраивать ничего такого, а потом устроил. Поэтому ни о каком компромиссе речи не шло вообще.
Сенат, не хотевший войны, конечно попытался всех переиграть и выпустил декрет о разоружении армий Суллы и консулов: мол если у вас личные разборки, так давайте вы их лично и решите. Но на этот декрет все наплевали и продолжили готовиться к войне. Одним из самых ценных активов циннанцев было положительное мнение о них у италиков, что позволило в своё время Цинне навербовать много легионеров среди новых граждан. Естественно, что консул распространял среди италиков слухи, что Сулла идет на Рим чтобы лишить их гражданства и отомстить за войну. Но Сулла, поступил в данном случае, как грамотный политик - в письмах к сенату, которые естественно зачитывались народу, он сообщал, что уважает законы о наделении италиков гражданством и не будет их отменять. Такие заверения Суллы позволили ему почти полностью исключить италийский фактор из будущего противостояния. Почти…
Помните же, как Марий и Цинна пошли на уступки самнитам и луканам в вопросе примирения с ними? Так вот в этом вопросе проявилась вся суть режима Цинны - эту крайне болезненную проблему нельзя было взять и решить без потерь. Но можно было закрыть глаза и сделать вид, что никакой проблемы нет: её просто не решали - ни в одном законе статус самнитов так и не был определен. А что это значило? Правильно, что для Суллы они все еще мятежные италики, которых надо покорить. Поэтому самниты и луканы единственные из всех италиков однозначно выбрали сторону Цинны.
Точнее уже не Цинны, а Гнея Папирия Карбона (его сторонники карбонцы или таки карбонарии?). Консул Цинна умудрился очень невовремя умереть при крайне подозрительных обстоятельствах. Его убили недавно мобилизованные легионеры во время подготовки к переброски в Иллирию. Причина мятежа туманна. Но так как дело происходило в Пицене и где-то рядом ошивался Помпей, то есть подозрения, что он мог быть причастен. После смерти Цинны в лагере его сторонников не осталось столь же авторитетной фигуры, которая могла бы сплотить вокруг себя Республику для отпора Сулле. Наоборот, возобладало, как пишут историки “коллективное начало”, когда каждый сам себя мнил начальником, а в итоге начальником не был никто.
Действия циннанцев на протяжении всей войны в одной картинке
Карбон с треском проиграл выборы 84 года до н.э. даже не смотря на то, что он контролировал их проведение (из-за чего есть версия, что он мог намеренно уйти на задний план в надежде, что все как-нибудь без него разрешится, а он потом вернется на все готовенькое). Новые же консулы Луций Корнелий Сципион Азиатский и Гай Норбан оказались такими себе командующими и не смогли ни выработать внятный план войны, ни координировать действия собственных армий. Циннанцы (давайте уж далее их так для удобства именовать) смогли за короткое время мобилизовать в Италии от 100 до 200 тысяч солдат. У Суллы было не более 40 тысяч. Т.е. противники мятежного проконсула имели минимум двухкратный перевес в силах. Но по неизвестной причине они сосредоточили свои силы на севере Италии, тогда как Сулла, что было очевидно всем, высадится на юге в Брундизии. Позже, действуя несогласованно, они были разбиты по частям, а часть войск консула Сципиона еще и перебежала на сторону Суллы.
Успеху Суллы в первый год конфликта немало способствовало то, что после его первых побед отношение к нему начало меняться, как в том историческом анекдоте про заголовки газет во время возвращения Наполеона к власти. На сторону Суллы встал Метелл Пий, до этого по договору с Цинной сычевавший в Африке, и привел с собой порядка 20 тысяч солдат. Еще сколько-то навербовал в Пицене молодой Помпей. Также к Сулле присоединился тогда еще не очень знаменитый Красс, находившийся в опале во время правления Цинны. Чем больше побед одерживал Сулла - тем шире была река перебежчиков на его сторону. Например, наш старый знакомый, уже цензорий Луций Марций Филипп, который во время цензуры вычеркнул из списка сенаторов Суллу, после поражений консулов Норбана и Сципиона перебежал на его сторону
Выделить какую-то единую позицию италиков в конфликте сложно. В основном общины становились на ту сторону, которая сейчас контролирует их территорию. Были, конечно исключения. Уже упомянутые самниты держались проциннански, также на стороне циннанцев выступало много этрусков и умбров из-за тесных связей с семейством Мариев. Именно вербовка италийцев позволила циннанцам после крупных поражений 83 года до н.э. набрать новые армии. В то же самое время сулланцы тоже активно вербовали италиков на подконтрольных территориях, например Красс был послан набирать марсов.
Не смотря на разгром двух консульских армий и успешные действия Метелла Пия и Помпея на других фронтах, конец 83 года до н.э. не принес решительной победы ни одной из сторон. Опытная, закаленная в боях армия Суллы, даже после перехода на его сторону армии Сципиона и других более мелких подразделений, была все еще меньше сил циннанциев, которые активно вербовали италиков.
Чтобы подорвать поддержку италиками своих противников зимой 82 года Сулла начал заключать с общинами договоры о сохранении их гражданских прав. Этим шагом военачальник не утверждал, что те у кого не будет такого договора гражданский статус потеряют, но явно намекал, что лучше бы с ним договориться сейчас. Для многих общин эти соображения будут пока не важны, но когда легионы сулланцев покажутся на горизонте они еще сыграют свою роль.
82 год до н.э. должен был стать ключевым для Суллы. И он же, совершенно внезапно, подарил последний всплеск италийского фактора в римской политике.
Одной из ключевых проблем противников Суллы в войне 83-82 годов до н.э. было отсутствие у них действительно талантливых военачальников. На фоне неудач прошлого года сенат попросил вернуться к власти не хватавшего звезд с неба, как военачальника, но все еще авторитетного, Карбона. А в пару ему выбрали Гая Мария-младшего. Последний не проявил себя, как великий полководец, но под его знамена стекались ветераны Мария, а это был важный козырь.
Судя по всему избрание Мария-младшего в очередной раз сорвало перспективы получить консулат Серторием (здесь оговорюсь, что во время мятежа Цинны Серторий не был еще даже претором, что не мешало по тогдашним законам стать консулом, но его консульские амбиции в тот момент - это всего лишь гипотеза). Этот военачальник циннанцев, конечно, тоже не был столь же талантлив, как Сулла, но умел неплохо воевать. И вероятно, такой кидок, и стал причиной по которой Серторий обиделся на Карбона и ко и сначала удалился Испанию и из нашего повествования (но он еще вернется в собственном цикле).
Отсутствие же таланта у Гая Мария-младшего вскоре во всей красе проявило себя, когда у местечка Сигния он встретил войска Суллы и потерпел жестокое поражение, заставившее армию спасаться бегством в сторону города Пренесте, за стенами которого укрыться успели не все. Сулле досталось немало пленных, среди которых оказалось много самнитов. Для мятежного военачальника представители этого племени были все еще восставшими негражданами, а следовательно к ним можно было применить окончательную санкцию. Все пленные самниты были показательно казнены у стен Пренесте для устрашения осажденного в городе войска.
После этого акта насилия Сулла, оставив небольшой осадный отряд, отправился в сторону уже никем не прикрытого Рима, куда Марий-младший успел послать первым весточку и знатно так поднасрать всем циннанцам. По его приказу городской претор Брут Дамассип арестовал и казнил часть сенаторов и всадников, заподозренных в симпатиях к Сулле. Удивительно тупой ход, который отвернул от циннанцев немало колеблющихся до того момента людей. Неудивительно, что городские ворота Сулле открыли почти сразу, выдав при этом активных его противников.
Примерно такая реакция должна была быть у Карбона при известиях о деятельности Мария-младшего
И пока будущий диктатор наскоро устраивал дела в Риме, в Самнии, Лукании и Кампании вспыхнуло восстание. Показательная жестокость к самнитам, а также резня устроенная сулланцами в кампанском Неаполе, вызвали взрыв возмущения у племен, которые считали свое положение в Республике наиболее уязвимым. Вскоре в тылу у Суллы из ничего возникла армия численностью около 40 тысяч человек, настроенных крайне решительно. Они направились к Пренесте, чтобы снять осаду с Мария-младшего, но Сулле чудом удалось их перехватить и не дать деблокировать осажденного консула.
Тогда италики двинулись в обход Суллы на Рим! И снова он успел перебросить войска и встать перед Коллинскими воротами. По слухам командующий силами италиков Гай Понтий Телезин призывал своих воинов уничтожить волка в его логове. Но италики в тяжелейшей битве потерпели поражение. На этом фоне потерявший веру в победу Карбон сбежал из Италии, а Марий-младший погиб во время сдачи Пренесте. Организованное сопротивление Сулле в Италии, как циннанцев, так и италиков завершилось.
Сулла, получив контроль над полуостровом, наконец мог приступить к укреплению собственной власти и Республики. Здесь нет никаких противоречий, так как Сулла, действительно намеревался обеспечить устойчивость созданного им режима, как для себя, так и для своих сторонников. А для этого требовалось найти решение множеству проблем, которые привели к череде конфликтов 80-х годов до н.э. Сулла видел ключевую проблему в том, что сенат из-за постоянных склок с всадниками и внутренних конфликтов потерял уважение и авторитет в обществе, которые требовалось вернуть. Методы для этого Сулла выбрал уже привычные, но придав им совсем иной масштаб - тотальное уничтожение любой оппозиции.
Только если раньше такие решения санкционировались сенатом против наиболее радикальных фракций, угрожавших безопасности государства, теперь Сулла уничтожал любое инакомыслие в первую очередь себе. А заодно он создавал новые элиты, лично обязанные Сулле своим положением и заинтересованные в сохранение прочих его политических решений, так как были теперь повязаны с ним кровью. Именно эти люди массово пополнили опустошенный войнами и репрессиями сенат, став опорой режима.
Правда, все действия Суллы с его первого похода на Рим и до смерти нанесли авторитету сената вред едва ли меньший, чем совокупно все популяры вместо взятые. И данный орган после окончания диктатуры был еще слабее, нежели прежде, из-за чего конституция Суллы не продержится даже десятка лет. А устранить обнаруженный им же самим критический баг Республики - что любой достаточно популярный военачальник может начать силой навязывать сенату свою волю, ему и вовсе не удалось. Поэтому Суллу можно смело записывать в едва ли не главные могильщики Республики, который такими методами её спасал, что значительно приблизил её смерть.
Сулла, если бы ему показали, что будет с Республикой через пару десятков лет
Тем не менее, если вопрос стабильности Республики Сулла не решил, то вот италийскую проблему он закрыл. Диктатор не стал нарушать данные обещания, что сохранит гражданство италиков. Но статус многих общин, не проявивших лояльность в ходе гражданки, был понижен, а на их территории выведены колонисты из ветеранов Суллы. Самнитов и луканов ждала жестокая расправа - многих из их лидеров изловили и казнили, города были разрушены, а земли в массе своей переданы ветеранам. От некогда гордых народов останется только тень.
Сулла действительно не стал отменять законы о распределении италиков по всем трибам, а расселение ветеранов, хоть и вызвало недовольство, но в то же время обеспечило лояльность местного населения. Муниципальное переустройство территорий Италии при Сулле продолжилось, также, как и интеграция италиков в республиканские институты. Сулла отлично понимал, что откатить назад вопрос с гражданством - это гарантированная война в будущем. А он все же старался снизить любые потенциальные факторы дестабилизации государства, не совсем отдавая отчет, что сам и явился главным из них. В последующих актах гражданских войн вопрос италиков уже не будет иметь почти никакого значения. Более того, именно переустройство земельного фонда Суллой, которое серьезно перемешало италиков и римлян, помешало после смерти диктатора начать снова его передел - так как это задело бы интересы буквально всех.
Конфликт с италиками из-за гражданства стал тем камешком, что спустил на Республику лавину. Если действия гракханцев и кимвро-тевтонская война лишь расшатали систему, то Союзническая война привела к совершенно неожиданной самими римлянами эскалации внутриэлитных конфликтов. Сама по себе эта война не была предрешена, но стала неизбежной из-за совершенного непонимания значительной частью сенаторов настроений в Италии. При этом то, насколько легко уже побеждая в войне они пошли на серьезные уступки, говорит о том, что законодательство Друза имело все шансы на реализацию, если бы не противодействие консерваторов и досадное стечение обстоятельств.
Война с италиками стала для римлян тренировкой уже к войнам друг с другом, которые станут привычны в последующие десятилетия. Не произойди эти события, то история Республики пошла бы по совершенно иному пути. Сулла, Марий, Цинна, Октавий, Карбон и прочие герои нашей истории могли так никогда и не повоевать друг с другом, а их имена шли бы с скучными сносками “стал консулом в таком–то году”, “воевал с такими-то племенами”. Возможно, что по другому и быть не могло. Рим начался с братоубийства и был построен на реках крови. В 1 веке до н.э. римляне просто вернулись к истокам.
Источники:
Кембриджская история древнего мира. Том 9. Последний век Римской Республики. 146-43 гг. до н.э.
Короленков А.В. «Первая гражданская война в Риме»
Короленков А.В. «Армия в годы первой гражданской войны в Риме»
Циркин Ю. Б. «Гражданские войны в Риме. Побежденные»
Трухина Н.Н. «Политика и политики "золотого века" Римской республики»
А.Н. Гвоздева, В.О. Никишин «Кризис в Риме в конце II века до н.э. (аграрный и правовой аспекты)»
Филянов Н.А. «Социально-политический аспект законопроектов Ливия Друза Младшего»
Филянов Н.А. «SOCII NOMINISQUE LATINI И CIVES SINE SUFFRAGIO В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЕ ГАЯ ГРАКХА В 122 г. до н.э.»
Лапырёнок Р.В. «НАСЛЕДИЕ АГРАРНОГО ЗАКОНА ТИБЕРИЯ ГРАКХА. ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В РИМЕ В 20-х годах II в. до н.э.»
Лапырёнок Р.В. «LEX SEMPRONIA AGRARIA И СОЮЗНИКИ»
Кирюшов Д.А. «АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА ГАЯ ГРАКХА»
Также на автора повлияли работы Утченко С.Л.
Оригинал: https://vk.com/@vv1992-souznicheskaya-voina-prevraschaetsya-...
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Самый древний сборник кулинарных рецептов составил Марк Габий Апиций – личность легендарная и анекдотичная. Марк Апиций был человеком богатым и любил поесть. На пиры к Апицию собиралась вся тогдашняя римская элита – нередко во главе с императором. Гостям предлагали фаршированных кедровыми орешками павлинов, варёных в вине страусов, языки фламинго... Свиней к столу Апиция откармливали инжиром и поили вином, смешанным с мёдом. Улиток откармливали молоком. По всей империи Апиций разыскивал самые лучшие рецепты и платил за них огромные суммы.
Про Апиция ходило множество анекдотов. Как-то раз на пиру кто-то сказал, что у побережья Ливии водятся очень крупные и сладкие креветки. Апиций недолго думая приказал срочно снарядить корабль и прямо с пира отправился в Ливию. Убедившись, что тамошние креветки ничуть не крупнее и не вкуснее тех, которые подавали к его столу в Риме, разочарованный обжора (так и вспоминается Карлсон: «Ну-у, я так не играю...») приказал возвращаться назад, даже не сойдя на берег. Напомним, от Рима до Ливийского побережья – около 1000 километров морем!
В другой раз императору Тиберию доставили с рынка диковинку – рыбу-краснобородку (она же султанка, она же барабулька) редкой величины. Обычные средиземноморские султанки размером чуть больше ладони взрослого мужчины, но эта была раза в полтора крупнее и весила почти 5 фунтов (2 с половиной килограмма).
Султанка, она же барабулька, она же краснобородка (она же Валентина Понеяд)
Тиберий тут же выкупил эту рыбу и выставил на шуточный аукцион – за неё начали торговаться Апиций и другой римский обжора, наместник Египта Публий Октавий. В итоге рыба досталась Октавию – он заплатил за неё 5 тысяч сестерциев. Много это или мало?
Во времена Апиция школьный учитель зарабатывал 50 сестерциев в месяц, секретарь чиновника – около 60 сестерциев, гонец – 40 сестерциев. Простой легионер («рядовой») получал в месяц 80 сестерциев. Солдат преторианской гвардии – 240 сестерциев. Центурион (сотник) – уже около 1200 сестерциев...
Мальчик раб на продуктовом рынке. Римская мозаика III века нашей эры
А какими были тогда цены? Килограмм печёного хлеба стоил примерно 1 сестерций, столько же стоил секстарий (около полулитра) обычного вина. Одна туника (одежда) стоила 15 сестерциев, осёл – 500 сестерциев, корова – 800 сестерциев, взрослый раб – от 2000 сестерциев. Недорогое съёмное жильё стоило около 50 сестерциев в год, а небольшая ферма неподалёку от Рима стоила уже 100 000 сестерциев. Но это цены в столице, в провинции они были существенно ниже.
Сестерций императора Нерона
Чтобы понять, насколько был богат Апиций, этот «представитель римской элиты», достаточно сказать, что стоимость некоторых его «обедов с друзьями» достигала 400 тысяч сестерциев!
Окончилась жизнь Апиция тоже анекдотично – к концу жизни он промотал почти всё своё состояние. Когда он подсчитал, что у него осталось «всего лишь» 10 миллионов сестерциев (чуть больше полумиллиарда рублей на наши современные деньги), он понял, что теперь ему придётся питаться как обыкновенному человеку. Такого удара Апиций выдержать не смог и принял яд.
Жак Луи Давид. Смерть Сенеки
Итак, авторство книги «De re coquinaria» («О кулинарном искусстве») приписывают именно Марку Апицию. Хотя большинство исследователей склоняются к тому, что в эту книгу вошло множество рецептов более позднего авторства. Возможно, каждый переписчик стремился добавить в рукопись какие-то собственные изыскания и соображения.
«De re coquinaria». Издание 1709 года.
В книге содержатся не только рецепты самих блюд – там есть и множество полезных советов о том, как хранить и консервировать продукты питания, как улучшать их вкус при порче. Вот примеры:
Как мутное вино снова сделать прозрачным: в узкогорлую пузатую бутыль с ручками насыпь бобовой муки или влей три яичных белка. Потряси подольше. На следующий день вино станет прозрачным. Угли лозы белого винограда обладают таким же свойством.
Если у подливы дурной запах, возьми сосуд, обкури его лавром и кипарисом, перелей туда подливу, которую для начала подержи на открытом воздухе. Если слишком соленая, добавь секстарий меда, перемешай – это поправит дело.
Чтобы мясо постоянно оставалось свежим: покрой свежее мясо слоем меда; сосуд, в котором оно будет находиться, должен висеть. Зимой этот способ применять лучше, летом мясо сохраняется всего несколько дней. Так же можно поступать и с вареным мясом.
Пища древних римлян. (Реконструкция)
Прежде чем перейти к рецептам, пару слов об отличии древнеримской кухни от нашей. Из молочных продуктов римляне употребляли в пищу только сыр. Молоко римляне считали напитком для детей и больных, а сливочное масло вообще не ели. Это была «пища варваров».
Масло использовали только оливковое. Из овощей употреблялись огурцы, морковь, капуста, репа. Сахара римляне не знали, вместо него использовали мёд, изюм, и выпаренное сладкое вино. Соль использовали морскую; однако намного чаще вместо соли применялся особый соус – гарум, который называли «подливой» («liquanem»).
Готовился классический гарум так: в жаркое время года в огромные чаны укладывались рыбьи внутренности, густо пересыпались пряностями и солью, и эта смесь оставлялась на открытом воздухе ферментироваться (тухнуть под солнцем). Через три месяца выделившуюся из рыбы жидкость разливали по бутылочкам – это и был классический гарум. Его римляне добавляли и в каши, и в мясные блюда, и в овощи. Этой «подливой» они приправляли даже сладкие десерты – арбузы, дыни, грушевое пюре!
Разумеется, при изготовлении гарума стояла просто невыносимая вонь. Римский сенат даже издал специальный закон, строго запрещавший готовить гарум ближе трёх стадий (примерно полкилометра) от городских границ.
Гарум
Находятся энтузиасты, приготавливающие гарум в домашних условиях. Говорят, вкусно! Главных условий три: 1) заниматься этим не в городской квартире; 2) тщательно отстаивать и процеживать жидкую фракцию; 3) не рассказывать и не показывать, как готовили...
Многие из них рассчитаны на очень богатых людей – тут и варёные в вине страусы, и сони в меду, и молоки мурен... Однако есть там и рецепты вполне себе простые и демократичные, легко узнаваемые даже в наши дни. Например:
Срежь корку с белого хлеба, разломай на довольно большие куски, опусти в молоко, обжарь в масле, полей мёдом и подавай.
Узнаёте? Это же сладкие гренки с мёдом – такие давным-давно прекрасно готовила моя бабушка, а я их просто обожал. С чаем! Кстати, чай римляне не употребляли – травяной настой считался лекарством, какой смысл пить лекарство во время праздничного пира? Дальше:
Отвари горох, сняв пену, посыпь пореем, кориандром и кумином. Перетри перец, любисток, тмин, укроп, зеленый базилик, влей подливу, сдобри вином и подливой, доведи до кипения. Перемешивай во время кипения, добавь все, чего не хватает, и подавай.
Сочный заяц: немного повари в воде, затем выложи на сковороду и готовь с маслом в печи, а когда будет почти готов, снова полей оливковым маслом. Соус: разотри перец, чабер, лук, руту, семя сельдерея, подливу, лазерпиций, вино и немного масла. Время от времени переворачивай зайца, поливая соусом.
Блюдо из корюшки без корюшки: мелко наруби филе жареной или вареной рыбы - столько, чтобы оно покрыло всю сковороду, перетри перец и немного руты, сдобри подливой, добавь немного масла, смешай с филе на сковороде, добавь сырые яйца и преврати это все в однородную массу, сверху осторожно положи морские анемоны, но так, чтобы они не смешивались с яйцами. Готовь на пару, так чтобы анемоны не утонули в яичной смеси, и, когда подсохнут, посыпь сверху молотым перцем и подавай. За столом никто не сможет определить, что он ест.
Ячменная каша: замочи ячмень или полбу на один день. Поставь на большой огонь. Как только закипит, добавь масла, сколько потребуется (оливкового! оливкового!), небольшой пучок укропа, сушеный лук, чабер и кость от окорока, чтобы выделилась жидкость. Перетри с солью зеленый кориандр и добавь, доведи до кипения. Когда закипит, вытащи пучок, перелей кашу в другую сковороду, которая не касается углей. Хорошенько перемешай, разотри и вылей сверху на кость. Перетри перец, любисток, немного сушеного полея, кумина и толченой черемши, сдобри медом, уксусом, сиропом, подливой, вылей все это в сковороду так, чтобы покрыть сверху. Доведи до кипения на медленном огне.
«О кулинарном искусстве» Апиция, а также её сокращённый вариант – «Выдержки из Апиция», созданный в пятом веке готом Винидарием, – были исключительно популярны. Только в XVI веке книга Апиция выдержала 6 переизданий. Популярнее была только Библия
Кто такие демон Лапласа и демон Максвелла? Что такое теория хаоса? Как слабый росток пробивает асфальт? Из чего возникла странная живопись кубизма? Зачем человеку совесть?
Рассказывает журнал "Лучик".
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Читайте ранее:
Союзническая война. Часть I. Предпосылки
Союзническая война. Часть II. Италийский бык против римского орла
Союзническая война. Часть III. Начало боевых действий
Первой год войны между Римом и италиками закончился хоть и серьезным успехом римлян, но не привел к решительному перелому в войне. Планы на 89 год до н.э. у обеих сторон были решительные. Римляне собирались закрепить успехи конца прошлого года - окончательно изолировать северную группировку врага в окрестностях Аскула. В то же самое время на юге римские войска должны были попытаться также разрезать территорию италиков и бить их по частям. Этому способствовали не только успехи римлян, но и наконец-то начавшее проявляться численное превосходство.
Италики на севере весь 90-й год до н.э. готовили нечто подобное гамбиту Мария. Их послы сумели склонить многих этрусков и умбров к идее мятежа. Созданные ими ячейки заговорщиков должны были начать действовать зимой с целью отделения этих областей от Республики. Этрурия и Умбрия расположенные севернее Лация образовывали отличную крышку котла, который мог бы замкнуться, если бы марсы сумели снять осаду Аскула и соединиться с умбрами и этрусками, то Рим оказался бы в окружении, отделенный и от южной Италии и от Цизальпинской Галлии. А это грозило нивелировать все предыдущие успехи римлян. На юге же основная цель италиков была в захвате сопротивляющихся латинских колоний и высвобождение сил на дальнейшие операции.
Планы северной группировки италиков рухнули первыми. Сыграли свою роль, в первую очередь разосланные еще в начале войны по городам Италии гарнизоны, которые сумели вовремя выявить подготовку умбров и этрусков к мятежу. Закон Юлия же дал римлянам в руки еще один козырь, позволивший после точечных зачисток обеспечить лояльность местного населения. Марсы и их новый консул Тит Веттий Скатон не знали, что их ставка на мятеж провалилась, и выступили в поход из района Фуцинского озера через Аскул, осаду которого намеревались снять, в Этрурию и Умбрию. Римляне, вероятно, догадавшиеся о таком маневре, стянули на север две консульские армии. Сначала Скатона подловил у Аскула консул Помпей Страбон и заставил того отступать обратно, а потом у Фуцинского озера италиков поджидала армия консула Порция Катона. Последняя битва была крайне жесткой и командующий в ней со стороны римлян Катон погиб (по другой версии его убил Гай Марий Младший за неосторожные высказывания об отце, но эта версия скорее всего сулланская пропаганда).
Поражение армии Скатона привело к тому, что вскоре марсы и большая часть пиценов сдадутся, фактически от северной группировки остался только Аскул. Лидер города Видацилий, вероятно не без оснований считал, что за столь упорную оборону римляне ни его, ни город могут не пощадить. А потому войскам Страбона пришлось осаждать Аскул до ноября 89 года до н.э., когда Видацилий, предчувствуя заговор против него с целью сдачи города, вырезал всех потенциальных предателей и прочих своих противников, а потом покончил с жизнью самоубийством. С падением Аскула вся область севернее Самния была окончательно подчинена Риму за что сенат позволил Страбону провести единственный за всю войну триумф.
Но еще раньше весной значительная часть сил римлян были брошены на юг. Перелом в войне все же случился, теперь не сдавшихся италиков давили значительно численно превосходящие силы. Армия Страбона сначала взяла столицу италиков Корфиний и заставила сдаться вестинов и марруцинов. В то же самое время другая армия под командованием Суллы пошла на юг в Кампанию (западное побережье Италии), чтобы снова вернуть сухопутную связь с югом полуострова. После успешного завершения осады Стабий, Помпей и Геркуланума войска Суллы повернули на восток в Самний и взял новую столицу италиков Бовиан. В то же самое время еще одна римская армия спускалась вдоль восточного побережья на юг, захватывая один город за другим. Таким образом римляне взяли в клещи оставшиеся области восставших. Где-то в это время - поздним летом, осенью 89 года до н.э. погиб в сражении с римлянами Квинт Поппедий Силон - человек, которого считали идейным вдохновителем мятежа… и другом Друза.
Под контролем восставших к концу года осталась часть Самния с несколькими крупными городами, но основные их силы были уничтожены и взять реванш они теперь едва ли могли. Военное поражение италиков было на лицо. Чтобы решить проблему сдавшихся за год общин пришлось принять закон Плавция-Папирия (lex Plautia Papiria) который наделял римским гражданством всех италиков, кроме пока еще не сложивших оружие самнитов и луканов. Кроме того Помпей Страбон провел закон о наделении латинским гражданством союзных общин Цизальпинской Галлии за рекой По и племен лигуров (область Лигурия, как не сложно догадаться) за предоставленные ими пополнения для армии консула.
После столь серьезного шага римляне задумались о новом устройстве территорий Италии, отражающем произошедшие изменения. Муниципальная система Рима была расширена на всю территорию Италии. Таким образом производилась полная унификация управления и законодательной системы всех общин. Старые племенные территории перекраивались под новые реалии: определялись главные города муниципий, писались местные уставы и т.д. Рим явно давал понять, что теперь эти территории его неотъемлемые части. И как-то так выходило, что поражение италиков принесло им победу. Зачем в таком случае нужна была война, даже сами римляне уже не очень понимали.
Всем казалось, что эта неправильная война уже вот-вот завершится. Проблема италиков почти решена, самнитов и луканов дожать казалось не столь сложной задачей (было бы куда проще, если бы римляне в принципе предлагали им сдаться). А впереди маячила уже новая война, очень вкусная и перспективная для карьеры. Помните, как я говорил, что отзывать войска из провинций опасно? Так вот римляне пока воевали в Италии получили мощнейший апперкот от до этого считавшегося почти безобидным царя Понта. Да, того самого Митридата Евпатора. В 89 году до н.э. он одним рывком овладел союзниками Рима в Азии, самой провинцией Азией, а также Грецией, попутно устроив не имевшую прецедентов резню римлян, проживавших на востоке, названную позже “эфесской вечерней”.
Рим, конечно же не мог спустить такого и было очевидно, что после дожимания самнитов и луканов один из консулов 88 года до н.э. отправится воевать на восток. Тот самый восток, чьи богатства уже несколько десятилетий питали Республику и карманы многих уважаемых людей. Даже не нанеси Митридат тяжелейшее оскорбление всему римскому народу устроенной им “эфесской вечерней”, Республике все равно нужен был восток, так как без налогов оттуда казна Рима слишком быстро опустошалась. Шутка ли - в следующем году изыскивать деньги на войну с Митридатом придётся не в совершенно пустой казне, а в продаже храмовых богатств. Т.е. без востока Риму было вот вообще никак. Ну и понятное дело, что в процессе возвращения такого важного актива часть денег обязательно налипла бы на руки того, кто командовал армией.
Вы же догадываетесь, кто понес наибольшие финансовые потери от захвата Митридатом провинции Азия и Греции? Правильно, откупщики, которые были исключительно всадниками. А кто у нас стоял в тени за всадниками? Ага…
Так как ставки были столь высоки, на выборы попытались хоть бочком, но попасть очень многие. Консул Помпей Страбон пытался уломать сенат дать ему право снова попытать счастье на выборах без обязательного 10-летнего перерыва, как уже было с Марием. Но второго Мария при живом первом сенаторам было вот вообще не нужно. Другому кандидату - давнему врагу Суллы Гаю Юлию Цезарю Страбону (опять же близкий родственник Цезаря), отвод, судя по всему, дали новоизбранные народные трибуны, дружественные Сулле и Помпею Руфу. Как результат, Сулла и его друг Квинт Помпей Руф (очень дальний родственник Помпея Страбона) выиграли выборы.
Впереди был, как всем казалось, последний год войны…
Дисклеймер: прежде чем я продолжу рассказ, вынужден дать небольшие спойлеры и объяснение дальнейшей линии повествования цикла, чтобы не было удивления, почему мы от войны с италиками ушли в конфликт Мария и Суллы. Так уж вышло, что Союзническая война стала триггером и прологом к войне с Митридатом и первой римской гражданке между Суллой и Марием. Причем, если конфликт с Митридатом был полностью внешним, то вот конфликт Суллы и Мария, хоть и имел причины не относящиеся к италийскому вопросу, но был прямым продолжением или даже частью Союзнической войны. При этом, хотя считается, что война закончилась в 87 году до н.э., тем не менее италийский фактор еще ярко себя проявит во время последовавшей гражданки. Поэтому дальнейшее наше повествование плавно перетекает в рассмотрение этого конфликта, хотя и не во всех подробностях, а в объеме, необходимом для понимания всего того цирка, что происходил.
________________________________
Благодаря успехам прошлого года, в 88 году до н.э. война с италиками свелась к серии вялотекущих осад. Главной точкой приложения римских сил стала Нола в Кампании, которая держалась еще с лета предыдущего года. Кроме того римляне подчинив значительную часть Самния и Лукании вяло занимались осадой городов этих областей. Ирония ситуации заключалась в том, что войну можно было завершить очень быстро, предложив италикам приемлемые условия сдачи. Но именно этого римляне и не делали - противник должен был сам приползти на коленях и просить мира, только так Республика сохранит лицо. Осложнялось все тем, что самниты были едва ли не самыми давними и последовательными врагами римлян, чье полное подчинение займет больше 100 лет. Во время войны старые предубеждения дали о себе знать и обе стороны не собирались идти на уступки, пока были шансы.
Поэтому римляне выбрали тактику осад и ожидания сдачи противника. Форсировать события штурмами было просто бессмысленной тратой солдат и денег - у самнитов все равно не было выбора. Единственным просчетом римлян стало ожидание быстрой сдачи. Но такие вялотекущие осады не требовали большого напряжения сил и вполне устраивали обоих консулов, которые благодаря этому могли значительную часть года провести в Риме.
Консульство Суллы и Помпея Руфа было по большей части посвящено началу процесса переустройства римской Италии в связи с появлением у Рима сотен тысяч новых граждан и подготовкой войны с Митридатом. Никаких далекоидущих программ реформ консулы не планировали. Вообще основным острым вопросом их политической повестки должен был стать вопрос экономики и долгов - финансы Республики были в глубоком расстройстве, усугубляемые непомерно выросшими долгами у уважаемых людей. Оно и понятно - кроме того, что многие их владения понесли ущерб от боевых действий, так сам их ход вынуждал сенаторов вкладывать личные средства в машину войны. И попытка Суллы и Помпея Руфа списать часть этих долгов вызвала ярость у кредиторов, значительная часть которых была из всадничества.
Скорее всего, у откупщиков мнение было куда менее цензурным
Но мало консулам этой проблемы, так бензинчика в огонь стал подливать народный трибун Публий Сульпиций. Член кружка реформаторов, герой войны с италиками, он, вернувшись в Рим, решил продолжить дело своего друга Друза. В этом начинании он рассчитывал на поддержку консулов, так как Помпей Руф сам входил в окружение Друза, а Сулла был среди симпатизантов.
Вот только Сульпиций по непонятной мне причине забыл, что Друз-то вовсе не за справедливость боролся, а за возвращение влияния сената, для чего готов был пойти на серию компромиссов в том числе и с италиками. Сульпиций же в своей программе действий основным вопросом сделал именно италийский - он вознамерился исправить несправедливость допущенную по отношению к италикам и перераспределить их равномернно по всем трибам. Сами италики эти просьбы (едва ли через год после войны они стали бы именно требовать таких реформ) выдвигали, но во время все ещё неоконченной войны и консулы, и сенат посчитали такую реформу крайне неуместной, да и плебс встретил идею мягко говоря холодно. Сульпиций же в своем законопроекте не предложил ни одному из слоев общества никаких уступок, а когда Сулла и Помпей Руф в жесткой форме отказали ему в поддержке затаил на них обиду.
И тут-то на сцену вышел давно ждавший шанса Джокер - Марий.
Он как раз искал себе карманного народного трибуна, типа Сатурнина времен Кимврской войны, чтобы провернуть одну немножко революционную комбинацию. Неизвестно кто из них первый вышел на контакт, но вскоре Марий и Сульпиций начали действовать сообща. Суть сделки между трибуном и великим военачальником была проста - Марий поддерживает закон об италиках, а также закон о возвращении изгнанных судом, за что Сульпиций проводит две инициативы для Мария. Первую инициативу Сульпиций объявил, вероятно, одновременно с законом об италиках - это запрет сенаторам иметь долгов больше чем 2000 сестерциев. Закон напрямую бил по многим сенаторам, создавая угрозу лишения их статуса и открывая широкие возможности для их подкупа всадниками и Марием. Очень удобное предложение. А вот вторую инициативу Сульпиций придержал до поры.
Сенат и консулы выступили резко против идей Сульпиция, в чем их поддержала немалая часть плебса. Но народный трибун, игнорируя настроения народа, при помощи Мария окружил себя толпой вооруженных кинжалами сторонников, часть из которых были наемниками (скорее всего ветеранами Мария). Не заметить сходства ситуации с временами Сатурнина было уже сложно. Пытаясь не допустисть голосования по законам Сульпиция консулы ввели “неприсутственные дни” (дни когда по религиозным соображениям запрещены голосования). Это вызвало ярость сторонников Сульпиция и во время очередных прений в комициях с консулами по поводу отмены запрета голосования разразилась драка в которой люди Сульпиция зарезали многих, в том числе сына консула Помпея Руфа. Сами же консулы вынуждены были сбежать и прятаться, так как город оказался полностью во власти разъяренных толп сторонников народного трибуна.
Сулла, вероятно отлично понимая, кто дергает за ниточки Сульпицием, спрятался в доме Мария. О чем точно говорили два старых товарища, ставших теперь, как очевидно, врагами, неясно. Но в результате была достигнута формальная договоренность: Сульпиций отзовет своих людей, Марий гарантирует беспрепятственный выезд консулов из города, а консулы взамен отменят неприсутственные дни. А теперь еще раз: ЧАСТНОЕ ЛИЦО МАРИЙ РАЗРЕШИЛ КОНСУЛУ РЕСПУБЛИКИ ПОКИНУТЬ РИМ! Такого еще не бывало за долгую историю города.
По другой версии Марий ничего не гарантировал и всячески убеждал Суллу, как друг, ради собственной же безопасности отменить неприсутственные дни и уехать на время из Рима. При любых раскладах ситуация вышла беспрецедентная, особенно из-за гробового молчания сената, почему-то испугавшегося выпускать senatus consultum ultimum, вручающий консулам полномочия устранить угрозу Республике в лице Сульпиция и его людей. В римском сенате попросту не нашлось людей, готовых взять на себя все риски подобного развития ситуации. Даже консулы сочли за благо отступить, чтобы сохранить то, что имели.
Сулла сдержал обещание Марию и отправился под Нолу завершать её осаду. Помей Руф также удалился на время от дел. Сенат все еще безмолвствовал. А тем временем комбинация Мария вошла в финальную стадию: на ближайших комициях без предварительного оглашения Сульпиций в дополнение к своим старым законопроектам выдвинул новый - о лишении консула Суллы командования в войне с Митридатом и передаче его Марию! Это была еще одна революционная идея - никогда раньше частное лицо не назначали командовать в войне вместо магистрата или промагистрата по решению комиций. Марий создавал прецедент очень удобный для честолюбивых военачальников. Голосование, проводимое под контролем вооруженных сторонников Сульпиция, прошло конечно же как надо и все инициативы стали законами.
Вот только Марий в своем плане не учел одного - что Сулла будет сопротивляться этому решению. Когда до последнего дошли новости из Рима, он тут же начал агитировать своих солдат. Как солдат, он запугивал их тем, что Марий получив командование распустит ветеранов Суллы и отправится захватывать богатства востока со своими. Как граждан, он призывал поддержать легитимного консула, которого незаконно изгнали из города и хотят лишить проконсульства вопреки всем традициям. В общем Республика в опасности и её надо срочно спасать! И армия Суллу поддержала, изрубив на кусочки присланных Марием военных трибунов и начав поход на Рим.
Нередко пишут, что причиной такого поведения легионов стали реформы Мария, сделавшие воинов по сути наемниками. Но это не совсем так. Значительная часть воевавших к тому моменту солдат были призывниками, набранными в рамках чрезвычайной мобилизации начала войны. Да, они служили под командование Суллы уже 3 года и во многом их будущее зависело от будущего своего командира, но это давно стало нормой. Воины и офицеры знаменитых Сципиона Африканского и Сципиона Эмилиана, позови они их идти на Рим спасать Республику, тоже пошли бы за своими командирами.
Но изменилось кое что другое - Сципионам просто в голову не пришла бы мысль силой навязывать Риму свою волю. Потому что подобные действия полностью порывали со всей республиканской традицией и всего-то 50 лет назад считались немыслимыми. Но за эти годы многое произошло, римские элиты не раз и не два переступали через проведенные ими же красные линии. Так что пересечение еще одной было просто вопросом решительности. Марий решился нарушить традиции и силой заставить отдать ему командование, Сулла же решился силой отменить это.
Сенат, до этого запуганный событиями в городе, внезапно оживился и встал на сторону… Мария. Старик с ручным трибуном и толпами вооруженных сторонников, внезапно, многим казался куда меньшим злом, нежели армия законного консула, готовая пойти на штурм города. Да, то что вытворял Сульпиций на пару с Марием было злом для сенаторов, но злом привычным с привычными уже методами борьбы - физическим уничтожением “неравнодушными гражданами” возмутителя спокойствия с санкции сената. Решение конечно неидеальное, не решающее проблему окончательно, так как подобные кризисы стали повторяться с пугающей частотой.
Но то что творил консул Сулла было ещё большим злом, так как делал он это без всякой санкции сената, фактически ставя собственную власть магистрата над армией выше всех республиканских институтов. А это уже вызов совершенно новый и страшный - ведь армия не институт власти в Республике, она не встроена в существующий баланс сил, да и едва ли это было возможно. А значит действия Суллы угрожали самим конституционным основам Res publica.
И все же, с мятежным консулом попытались сначала договориться. Но компромисса достигнуть не удалось - Сулла вообще, как и сам Рим, находясь в сильной позиции, был не склонен к компромиссам. При этом тот факт, что и сенат, и простой народ, хоть и недовольные Марием и Сульпицем, были еще больше недовольны Суллой и его поступком, мало волновал военачальника.
У Мария и Сульпиция, как и у сената, в тот момент не было под рукой войск: командующие Метелл Пий и Помпей Страбон похоже самоустранились от конфликта, а других армий в Италии не было. Сулла в ходе скоротечного, но кровавого штурма, в котором погибло немало простых римлян, оказывавших сопротивление римским же легионерам, захватил город.
Марий и его сторонники успели сбежать, но уже на следующий день сенат по требованию Суллы объявил их врагами отечества (hostis). Сулла специально настоял на особом законе требующем конфискации имущества этих 12 человек и разрешающий безнаказанно их убить любому гражданину за вознаграждение.
Единственный, кого удалось поймать, был Сульпиций, которого, как свинью зарезали легионеры Суллы в его собственном имении, отрезали голову и отвезли в Рим, где выставили в назидание на рострах. Остальные спрятались на время и стали выжидать.
Все законы Сульпиция были отменены, а взамен экстренно проведен ряд мер, ограничивающих всевластие народных трибунов, как причину произошедшего кризиса: теперь все законы перед внесением в комиции обязательно сначала проходили одобрение в сенате. Кроме того, похоже, что Сулла вывел вопросы принятия законов в центуриатные комиции, где преобладали голоса сенаторов. Также он ввел фиксированный процент ссуд, чтобы хоть немного стабилизировать экономическую ситуацию и заручиться поддержкой сенаторов и плебса. Правда всадникам эти меры очень не понравились.
Как я писал ранее, всеобъемлющей программы реформ у Суллы не было. Да и времени на её реализацию тоже - чем дольше он задерживался в Италии - тем сложнее будет вести войну с Митридатом. Поэтому принятые меры должны были обеспечить устойчивость Республики хотя бы на первое время, пока легионы не будут переброшены на восток. Заглядывать дальше Сулла едва ли мог и хотел. Из-за спешки с отправкой он даже вынужден был проглотить и тот факт, что на выборах консулов победу одержали не его креатуры, а Гней Октавий и Луций Корнелий Цинна - оба сторонники реформ, но не Суллы. Их Сулла всего лишь обязал дать клятву не выступать против него. Также пришлось проглотить и убийство легионерами ЧВК Помпея Страбона направленного ими командовать Помпея Руфа. Причем обращаю внимание - Помпей Руф в тот момент был консулом! Солдаты Республики убили консула этой самой Республики и никто не понес никакого наказания! У Суллы попросту не было возможностей быстро и эффективно наказать Помпея Страбона за такое.
Помпей Страбон в этот момент
Сулла, вопреки своим утверждениям о заботе о благе Республики, в период самого тяжелого за все время внутреннего кризиса фактически бросал её на произвол судьбы ради ведения войны с Митридатом. Понимал ли он риски такого поступка? Имел ли какой-то запасной план? Мы не знаем. Но поход Суллы на Рим открыл ящик Пандоры – если он смог использовать армию для давления на власти Республики, то чем хуже другие?
Иронично и в то же время закономерно, что начало гражданской войны стало результатом стечения огромного числа обстоятельств. А старт активной фазы конфликта дало эгоистичное желание Мария отнять командование у Суллы и не менее эгоистичное желание последнего это командование удержать. Никакого конфликта идеологий тут и близко не было - просто обычная разборка двух римских политиков, которая, совершенно внезапно для обоих, потащила всю Республику в ад.
Пока легионеры Суллы грузились на корабли, чтобы отправиться в Грецию, Рим, не переставая, бурлил. Начинался 87 год до н.э. и он не сулил ничего хорошего…
Продолжение следует...
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_600200
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить следующую часть! Она выйдет завтра, в 18:00 по МСК.
Продолжение: Союзническая война. Часть V. Падение в гражданскую войну. Финал