Приезда бабы Нади мы ждали с конца апреля, решили уже, что передумала старушка. Случается. Родственники звонят, занимают место, проходят целый месяц медицинскую комиссию, собирают ворох справок и ходатайств, а потом передумывают и не привозят стариков. Вот и бабушка Надя все не ехала и не ехала. Мы уже решили ее место отдать другой желающей, когда с проходной сообщили, что баба Надя поступает.
Первые минуты, я даже не поняла, что вот эта щупленькая девочка в платочке и есть наша долгожданная бабушка. Потом рассмотрела: испещрённое глубокими морщинами лицо. Темные глаза омуты и не пропорционально длинные рабочие руки с большими ладонями, совсем не вяжущиеся с маленьким тельцем. Старушка охотно отвечала на все вопросы, не смотря на возраст красиво размашисто расписывалась в приемных актах и документах.
– Какой красивый почерк, – удивилась я – кем же вы работали? – спрашиваю.
– Старшей пионерской вожатой– гордо отвечает Надежда и держится за бок.
Замечаю, что кривится тайком, скорее всего от боли.
– Что у вас там? – киваю на бок, – болит?
– Та, – отмахнулась, старушка, – ободрала немного, когда через форточку лезла.
– Через какую форточку? – не поняла я. – покажите.
Старушка расстегнула платье, а там от самой подмышки вся кожа ободрана.
– Господи, как же вы терпите?
Срочно вызвали процедурную сестру, обработали раны. И рассказала нам баба Надя свою историю.
– Работала я всю жизнь в городской школе вожатой. Слёты, летние лагеря, мероприятия. До самой пенсии активная педагогическая жизнь. Столько идей, задумок! Сейчас вспоминаю и сама себе удивляюсь, какими же мы были увлеченными! В той же школе доченька выросла, а потом и внучку туда определили.
После перестройки дочь с семьей переехали в деревню. Думали там выжить легче. По первой так и было. Огород сажали, корову завели. С продуктами легче стало. Мне помогали. Только работы в деревне хорошей для себя не нашли. Зять стал выпивать, да пристрастился так, что не заметил, как спился. Остались мои девочки одни. Не захотели возвращаться в город. Деревня, она засасывает. Так и жили, справлялись, все меня к себе звали, но я человек городской. Подрабатывала, репетиторствовала, жила как-то.
Потом внучку замуж отдали, да так неудачно. Такой прохиндей достался, что не приведи Господь. Лентяй и тунеядец, несмотря на то, что вырос в деревне. Только дай ему. Вот он доченьку мою и сжил со свету. Только я это поздно поняла, далеко от них жила, не видела всего. Заболела моя девочка от горя, да и померла.
После похорон муж внучкин и говорит мне: «Продавай бабушка квартиру свою и перебирайся к нам, чего ты там будешь сидеть одна в городе своем. Будешь нам помогать, детей наших нянчить, дом новый купим большой
Я ж дура старая и поверила. Продала квартиру и поехала. Надо помочь детям-то. Деньги они мои быстро пропили. Новый дом так и не купили как хотели. Все прахом пошло. На работу зять не устроился. Деревня почти развалилась. Живут на мою пенсию. Ругаются, дерутся. Пьют. Детей нет. Разве это жизнь? А ехать мне уже было некуда.
Поплачу и живу дальше. Убираю, готовлю, в огороде управляюсь. Так незаметно время и проходит.
А потом узнала от соседей, что можно в интернат устроиться. Переехать в город, жить нормальной жизнью. Тайком собрала документы, комиссию прошла, ну и сказала, что переехать от них хочу. Что тут началось?! Скандал страшный! Побил меня зять. Кричал сильно, чтобы из дома не смела выходить.
Карточка с пенсией и так у них, а теперь они меня из дома перестали выпускать. Испугались, что останутся без пенсии если я уеду. Как жить-то будут? Вот и заперли меня. Следили за мной, что бы не сбежала. Приедут ко мне из социальной службы, а они их не пускают. Наврут чего-нибудь.
Спасибо Вере Александровне, не поверила им. Пробралась через палисадник к окну, да и постучала тихонечко. Я ей все рассказала, что не выпускают меня. Так она целую неделю ходила у меня под окнами, ждала. А после пенсии, когда внучки мои перепились и уснули, покидала я в форточку документы, халатик, тапочки, да и вытащила Вера меня. Хорошо я маленькая – пролезла. Ободралась только немного.
А теперь боюсь – проснутся мои, догадаются, что я здесь и приедут за мной. Что мне потом делать?
Бабушка Надя закрыла большими ладонями маленькое лицо и горько так заплакала.
– Не плачте, – обняла я старушку, не пустим мы их к вам. Ничего они вам больше не сделают. Живите спокойно. У нас хорошо, как у вас в лагере когда-то было. И песни под гармошку, и в столовую дружно, и кино по вечерам и танцы…
В доме престарелых люди оказываются по разным причинам. Кого-то привозят родственники обманом, кто-то оформляется сам, чтобы избавить родных людей от тягостного присутствия, освобождая заветные жилые метры. Кому-то требуется круглосуточная помощь и уход, кто-то остался на старости лет обездоленным, а для некоторых интернат становится единственным убежищем от семейного насилия. Бегут старики от любимых детей и внуков от страха и безысходности, даже порой через форточку.