Разные пути к гражданству
Он китаец!
Доброволец!
Передает привет всем нам!
Хочет быть Россиянином,за это и воюет…
У всех разные пути к гражданству!
Показать полностью
0 просмотренных постов скрыто
Ответ на пост «НАВЕРХУ (часть 4)»1
>тугая
>чуть-чуть трогать
>отрешённость от мирских ценностей
>посрать, пожрать и поебатся
Автор не осилил заглянуть чуть дальше в мирские ценности. Деньги, цацки, тачки и телефоны это все и есть чтобы пожрать, посрать и поебаться,но с люксом и ощущением собственного превосходства.
Именно ощущение собственного превосходства рождается в человеке "бродившем один с автоматом по разбитому селу, по его пустым улицам" и затем заставляет его выть на каждом углу "яваивал". А затем следует покупка самой проходимой Нивы, самого крутого тюнинга, самой шифрованной радейки, самого модного мультикама.... Те же яйца только в профиль
Иваныч: «Надо доделать то, что наши отцы не доделали – уничтожить нечисть» – интервью с героем СВО подразделения БАРС-1
Интервью с героем СВО, добровольцем подразделения БАРС из Тюменской области Николаем Дубиным, позывной «Иваныч»
О том, почему скрыл от родных, что уходит в зону специальной военной операции, о первом боевом опыте, о предстоящем новом контракте и многом другом – герой СВО, ветеран боевых действий добровольческого подразделения «БАРС-1», специалист по гусеничной технике 61-летний Николай Дубин с позывным «Иваныч» рассказал в интервью главному редактору «Время МСК» Екатерине Карачевой.
Иваныч, БАРС-1
-- В феврале 2022 года началась СВО, Верховный объявил частичную мобилизацию. Я сразу решил, что пойду добровольцем. Мне тогда было 59 лет, я на пенсии, что дома делать. И в октябре явился в тюменский военкомат. Со мной еще 15 добровольцев пришли. Это было 11 октября. Своим сказал, что на охоту на полгода ухожу, не хотел никого волновать, я же охотник, так что звучало правдоподобно. Жена Марина, как обычно, собрала меня. Домой позвонил вечером на следующий день, перед самолетом, признался, что на СВО ухожу.
Как отреагировали супруга и дети?
-- Сказали, ждать будут. Они же все равно ничего сделать уже не могли (смеется). В четыре утра 13 октября мы грузовым бортом вылетели на военный полигон. Там недельку повспоминали, что к чему, прошли слаживание и нас сразу определили в БАРС. Нас было 16 тюменцев, так не дали всем вместе служить, разделили пополам. Я и еще семь товарищей оказались в «БАРСе-1», на Запорожье, остальных, в том числе и «Крауса», отправили в «БАРС-12» («Время МСК»: Интервью с героем СВО, командиром группы огневой поддержки (ГОП) БАРС-12 из Тюменской области Владиславом Чикуновым, позывной Краус).
Катюша, я тебе больше скажу, у моей дочери одноклассники в гости пришли после того, как я уехал. Спрашивают у супруги: «Тетя Марина, а где дядя Коля?» А она им: «На СВО». Они такие, а мы чего тут делаем, мигом собрались и через два дня тоже на фронт ушли. Один из них – погиб, второй сейчас после ранения восстанавливается.
Николай Иванович, знаю, Вас сослуживцы «Батей» называют.
-- Позывной у меня «Иваныч» – это официально, приклеилось. А руководство называло «Шрек Иваныч» (смеется). Не знаю, почему они меня так прозвали. Кстати, меня так внучка обычно звала. Дед, ты, говорит, на Шрека похож. Я просто брился постоянно под бритву, наверное, из-за этого. А парни, да, между собой так до сих пор «Батей» и зовут.
В «БАРСе» меня сразу определили на гусеничную технику механиком-водителем.
Тяжело было? Все-таки возраст уже.
-- По-разному. Конечно, годы уже свое дают знать. То ли ты молодой в 30 лет, как сайгак бегаешь. Я еще в пятьдесят, как сайгак скакал. А сейчас, конечно, седьмой десяток, тяжеловато.
Бог миловал, ни ранений, ни контузий не было (смеется). Меня один раз боевики ВСУ выцепили на кладбище, мы там в овраге технику прятали. Это в Тарасовке было. Пошел я в шесть утра технику проверить, меня диверсионно-разведывательная группа засекла и как начала поливать с АМГ (автоматический гранатомет – Ред.). Хорошо, я успел вовремя среагировать – сразу под МЛБТ (многоцелевой транспортер-тягач легкий бронированный – Ред.) запрыгнул. Минут пятнадцать-двадцать поливали, весь овраг изрешетили, там просто нереально было выжить. Ничего, выжил. Правда, потом еле вылез из-под машины, она низкая, ребята доставали. Смеются и спрашивают: «Батя, как ты туда залез-то?» Я говорю: «Жить захочешь, запрыгнешь». Ух и смеялись мы. Несколько парней решили попробовать залезть под машину, эксперимент проводили, никто не смог (смеется).
Много ситуаций смешных на фронте было. Конечно, этот юмор поймет только тот, кто там побывал.
Краус сказал, что Вас еще «Кулибиным» называют...
-- Так и есть (смеется). Мы на фронте придумываем всякие штуки, модифицируем, технику до ума доводим, под обстоятельства ее подстраиваем.
А дроны вообще из дробовиков сбиваем. У нас кубанские казаки штурмовики, кто охотники, приехали со своими ружьями. Мы их переделали малость и дробью четверкой сбиваем беспилотники. Сейчас пытаюсь договориться с местной Росгвардией, чтобы дали нам хоть ружей десять списанных или изъятых, а мы уж их в дело определим.
Вы сказали, охотник. Белке в глаз попадаете?
-- Да. Я родом из Вологды, это я уже потом в Сибири обосновался. Еще отец пристрастил меня к этому делу, охочусь до сих пор. Я и детей, их у меня трое, к охоте пристрастил, а теперь и внукам знания передаю. Во времена СССР мы шкурки белок и куниц сдавали в заготовительные конторы. Чтобы шкурку не попортить, мы из хоккейных шайб резиновые пули делали, белок и куниц с одного выстрела вырубали, ни одной дырки на шкурке. А в 17 лет меня призвали в школу КГБ.
Ух ты... А как вас туда отобрали?
-- Приехали к нам в сельсовет люди с Лубянки и отобрали несколько молодых людей, меня в том числе. Думаю, что тут их не только мое мастерство в стрельбе привлекло. Мой отец после Великой Отечественной войны в СМЕРШе работал, бандеровцев зачищал с 1946 по 1950 год. Страшные вещи рассказывал – как бандеровцы коммунистов и председателей колхозов вешали, как грудничкам камни привязывали и душили, а они кричали. Про всякие их зверства рассказывал. Он за ними больше четырех лет по лесам охотился. Причем, днем они прикидывались простыми колхозниками, а по ночам зверствовали.
Да еще идейных много было в колхозах, кому советская власть не по душе пришлась – они сдавали комсомольцев и партийных «бандерам». И сейчас такие же есть даже в нашем Запорожье, координаты дислокаций скидывают или передвижения. Там еще много таких недовольных, всё возвращения Украины ждут на наши новые территории.
2 января 2023 года случай был. У нас зенитная установка в Тарасовке в одном огороде стояла под орехом. Местные увидели и сдали нас, передали ВСУ координаты. Но те что-то тормозили, мы, как чувствовали, установку в другое место перегнали. Только отогнали, как ВСУ ударили четко по тому месту. Это вечером было. А товарищ мой за пирожками к бабушке пошел, она шанег испекла. Снаряд почти в него прилетел, ему ногу перебило. Мы за автоматы схватились, а на улице-то темень, ничего не видно. Хорошо, он в сознании был, позвал, а так бы мы вообще его не заметили, сразу в госпиталь отправили. Поэтому и по одному ходить нельзя.
Ветераны БАРСа, Тюмень
Но большинство людей нам рады, конечно. А ребятишки какие нам письма пишут. Краснодар, Кубань, Мелитополь, Мариуполь, они же все рядом с Украиной, они там столько натерпелись. И вот эти ребятишки пишут, «солдаты, не бросайте нас, спасибо вам». Такие письма, у всех только так слезу пробивает. Я ребятишкам конфет относил постоянно. Ужас, что там, конечно, столько народу, детей пострадало.
Сейчас меня зовут обратно.
Снова в «БРАС-1»?
-- Нет, сейчас зовут в казачью разведывательно-штурмовую бригаду «Дон». Начальство говорит: «Иваныч, приезжай, молодежь учить надо». Так что после Нового года собираюсь снова на полугодовой контракт. Надо доделать то, что наши отцы не доделали – уничтожить нечисть.
Редакция «Время МСК» благодарит за помощь в организации интервью Фонд «Защитники Отечества» Тюменской области
Еще интервью с героями в рубрике Герои среди нас.
Выставление авторских материалов издания и перепечатывание статьи или фрагмента статьи в интернете – возможно исключительно со ссылкой на первоисточник: «Время МСК».
Показать полностью
2
НАВЕРХУ (часть 5)
С двух до четырех встал «на глаза». Час волка. Мезень любил ночь. За то, что в ней меньше машин — но то в миру, здесь же наоборот — по мраку начинала оживать Клещеевка, посадки за ней, перемещалась техника, в темноте ревели моторы танков и другой брони. В районе Бахмута — выходы градов, расчерчивающее ночное небо наискосок — в сторону Часова Яра. Наверху у санитара все равно была ночь, которая сосредоточенней, прозрачней, ничто не отвлекает, не раздергивает. Даже ленивая, как почесывание во сне, перепасовка артиллерии.
Под утро — часов с трех, становилось немного не по себе. Много таинственного шевеления и движения. Как известно, нечисть активизируется перед рассветом — не даром многие чернокнижные обряды претворяются в это время. Так и на войне, идет подготовка к жертвоприношениям. Перед рассветом на передке готовятся все предстоящие гадости на грядущий день.
Мезень стоял в окопе около выхода из бункера. Пас окрестности в тепловизор. Видно было птичек на ветках, мышей суетливо пробегающих по брустверу, вот пришла собака, загремели пустые банки из под тушенки — сильных боев не было, мяса по посадкам закончилось, приходилось собакену довольствоваться остатками с помойки. Просматривал раз в несколько минут, либо по подозрению — шум, показавшееся движение. Чаще нельзя — садится зрение. И так после каждого просмотра в левом глазу появлялся зайчик, как от засветки ярким лучом — левым смотрел потому, что если вдруг начнется, чтоб работал тот глаз, которым целишься. Санитар был правшой. Так научил разведчик из Ахмата, с которым у БАРСов были совместные позиции еще в Кременной. Также научил стоять «на глазах» с предохранителем переведенным на автоматический огонь — в случае чего, надо хотя бы попытаться дать длинную очередь, чтобы братьям стало понятно. Это — сказал тогда разведос, даже умирая можно сделать. На длинную реакция другая, чем на пару одиночных. Полрожка подряд — тревожный сигнал, по любому.
В очередной раз просматривая подходы к позиции, а основных мест, которые надо было контролить было немного — три или четыре, увидел в теплак фигуры, в тишине поднимающиеся от кладбища. Четверо. Идут бодренько. Что-то тащат, не понятное, длинное.
В висках застучало. Не застучало — заухало. Пульс выдал, самый высокий темп. Prestissimo — некстати всплыло определение из музыки..
Мезень пару дней назад из интереса засек сколько времени требуется на подъем от зеленки кладбища до «единички» - две минуты. Плюс-минус. Фигуры на момент обнаружения были ближе к половине пути. И шли четко по тропе на сближение.
В доли секунды всплыли в сознании предупреждения об опасности просачивания малых групп противника. Истории о вырезанных ДРГ и уведенных в плен позициях, утративших бдительность.
Наводить шорох, нырять в бункер времени не было. Предстояло, похоже, действовать в одного, согласно… согласно чего? Устава? Его он не знал. Согласно обстановки — да, так.
Осторожно повернулся упер автомат, чтобы держать под прицелом место, где тропа подходит к брустверу и переваливает через него. В еле брезжащем рассвете неясно был виден силуэт этого перекрестка. Через считанные десятки секунд там должна была появится голова первого из четверки молчаливых незваных гостей. Неужели придется стрелять по людям, вот так — буднично и даже немного пошло? Принимать бой без полковника, который сверкнет очами: - «Ребята не Москва ль за нами?!»
Стало слышно как под подошвами подходящих скрипит каменистый грунт. Мезень набрал воздуха и приготовился выкрикнуть что-то грозное и определяющее дальнейших ход событий на своих десяти метрах фронта. Палец на спусковом крючке. Пульс танец с саблями отплясывает.
- Стоять! Пароль! - в предрассветной тишине раздалась резкая, не очень громкая команда из-за угла окопа.
Мезень оторопел. Он не один здесь!?
- Пароль! Кто такие?!
Санитар узнал голос Раха, простоватого говорливого мужичка с соседней позиции, который вечно слонялся по укрепу — он вообще не мог находиться на одном месте, да и позиция у них была так себе — полиэтиленчик над небольшой нишей в боковине окопа.
Рах и Мезень обозначились друг-другу, медленно, не спуская с прицелов выдвинулись так, чтобы видеть всех четверых гостей.
Четверка за бруствером прекратила движение и припала к земле. Молчали с секунду.
- Свои мы. - растеряно произнес один из.
- Да свои мы! - вторая фраза уже немного с нажимом что ли, вторым голосом.
- Пароль бл@дь! - секунда тишины. Рах не раздумывая дал короткую очередь поверх голов.
- Шторм Z — нам двухсотого нашего вынести надо, у вас тут где-то лежит, - скороговоркой. Ого. Кто-то из четверых вспомнил, что умеет говорить.
- Пароль! Лежать! - И Мезень и Рах не знали, что надо говорить и делать в подобных ситуациях, накидывали наугад что видели в кино и телевизоре.
-Да не знаем мы пароль! Мы Ахиллесу по радио кричали, он разрешил подниматься.
- Какому Ахиллесу? У нас таких нет. - Мезень, вроде слышал от кого-то такой позывной, но у них в отряде такого точно не было.
В процессе выяснения четверка под двумя стволами — Раха и Мезени также продолжала держать руки на виду.
- На землю! Оружие в сторону, аккуратно, - гости присели на корточки. Рах контролировал, немного задорно даже, ему нравилось приключение разбавившее монотонность ночного дозора.
- Док, а я их давно срисовал, как от кладбища вышли контролил, - радостно сообщил Рах, дополнив коротким смешком, без которых он почти не разговаривал.
Зашипела рация — голосом ротного.
- Первый Точилу! Единица! У вас музыка?
- Да у нас.
- Кто на приеме? Что там?
- Мезень на связи. Четверо, чужие. Под контролем. Говорят что зетки, за двухсотым. Пароля не знают. Какой-то Ахиллес им разрешил подниматься. Что с ними делать?
- Держите, пускай полежат. Три малых — буду, я у Бугра, рядом. - ротный был у АГСников, что-то перед рассветом мудрили гранатометное.
- Плюс.
Гости не залегли, сидели на корах, но автоматы аккуратно отложили в сторону, молчали. Непонятный предмет который они тащили оказался носилками.
- Мезень, дай сижку, - Рах уже подрасслабился.
- Погоди Точила три минуты, потом перекурим.
- Ага. Да. Точно, правильно. А я их давно увидел, идут себе такие — джунгарики, как домой, - Рах любил вставлять в свою незамысловатую речь всякие словечки. Последнее время ему нравилось слово «джунгарики» - где он его откопал, знал ли он значение слова — навряд ли, но применял чуть не в каждом втором предложении.
- Сразу бы не врыли — я б их того. Весь рожок, ага. И аминь, джунгарики! - Раху определенно нравилось как звучит название породы хомячков.
Из бункера настороженно вылез сонный Комар с автоматом. Со стороны позиции Раха подтянулся на выстрелы еще кто-то из бойцов.
Гости молча сидели, вообще без эмоций. Так же на этапах сидят зеки под стволами конвоиров. Мезень, не раз уже сталкивавшийся со Шторм Z почти был убежден, что они не врут. Свои, похоже. Не похожи на ДРГ — по всем параметрам.
Рассвет вступал в права, посерело, появился из-за угла окопа ротный. По пути он успел связаться с Ахиллесом — ротным дальневосточной десантуры с левого фланга. Они были знакомы. Тот подтвердил, что давал разрешение на подъем группы. Не понятно было только — почему они связывались с ним, а поднимались к соседям. Но то такое — на передке много неразберихи.
С появлением ротного и улаживанием недоразумения, зетки поднялись с корточек. Перешагнули бруствер и спрыгнули в окоп.
- Парни, без обид. И место и время такое. Кто старший у вас? - Точил в свойственной ему манере сразу приступил к коммуникации.
- Я старший, ровно все. Понимаем. Всяко хорошо, что не привалили сразу, - обстановка разрядилась, закурили. - Нам нашего надо забрать, где-то в посадке у вас лежит. Неделю как.
- Да знаю я где он, недалеко от «пятерки» - мы его одеялом прикрыли старым, присыпали малость, а то завонял сильно. - ротный представился старшему: — Точил.
- Самара, - представился в ответ старший зетка, - ты кто по званию?
- Мы без званий тут. Это внизу, там, - Точил махнул рукой в сторону розовеющего востока, - командир должен быть с погонами, а здесь - с яйцами, - пошутил ротный. За свой парный орган он был уверен, как впрочем, и его близкие.
- Ну что, покажешь, где нашего забрать?
- Да показать-то покажу, но навряд ли вы его сможете забрать. Там серая. Пойдем, отведу, посмотрите по месту.
Зетки, докурив, молча подхватили автоматы и носилки двинули с Точилом в рассветный сумрак, направо по окопу в сторону посадки.
Через минут сорок, уже когда Комар менял санитара на «глазах», четверка прошла мимо них обратно. С пустыми носилками.
- Не получилось, парни?
- Не. Без вариантов. Посадка уже выкошена. Хохол совсем близко там. Все двести будем.
- Ладно, давайте, удачи. Зла не держите, - санитару было немного неловко за оказанный ими с Рахом прием.
- Ага.
И четверо с пустыми носилками молча начала спускаться в сторону кладбища. За кладбищем уже алел рассвет, начинался день.
А чей-то сын, брат, остался лежать в посадке. Под одеялом, слегка присыпанный землей.
В ТГ @Вода Мезени
Показать полностью
Вливаюсь в волну!
Долго молчал, но пришло время. Моя скромная коллекция:
Читая ленту, встретил много знакомых наград, но так же, многие встретились впервые. Было бы интересно узнать о них из первых уст. Предлагаю добавлять в пост или комментарии краткое описание наград.
Показать полностью
1
И еще к волне медалей
Они отправляются на СВО . Медали пока не заслужили , все еще впереди .
Снимал их в ноябре 2022 года .
НАВЕРХУ (часть 4)1
Ночь прошла спокойно, стреляли обе стороны лениво, вальяжно. Как партия в шахматы у игроков в летнем парке на лавочке — просто игра. Е2-Е4. Раздумье. Конь. Раздумье. Пешка на одну. Не блиц, без накала.
Под утро невдалеке трещала стрелковка — где-то с четверть часа. Работало стволов пять-семь. Ничего серьезного. Санитар уже научился фиксировать и анализировать обстановку не просыпаясь. Только сон на это время становился более сторожким, чутким.
Мезень всегда спал в берушах — это вообще большое спасение на фронте, позволяет сохраняться в равновесии. Невыспанный боец нестабилен.
Храп Змея был гораздо страшнее для психики санитара, чем ночные прилеты. Змей храпел не только на вдохе и выдохе, обладал необъяснимым талантом храпеть и в паузе между ними. Он знал об этой своей выдающейся особенности, для вида извинялся за храп, но только для вида. По его словам — три невесты не дошли с ним до ЗАГСа именно по этой причине. Комар, услышав историю про невест, не отвлекаясь от извечного своего рукоделия - шил кому-то чехол для ножа, поддел:
- Вот поэтому, юноша, важно сохранять целомудрие до брака.
- Тогда было бы на три развода больше, - отрезал Змей.
Как хорошо утро, когда просто — живой! Когда проснулся не от пинка в подошву, хриплых тревожных звуков рации или забежавшего посыльного. И если бы не прилеты, которые слышались раз в несколько минут — то можно было бы представить, что трое мужиков собрались где-то в походе. Спальнички, пахнет кофе и табаком. Кузнечики стрекочут. Солнечный луч с востока пробивается через выбитую створку амбразуры. Лето. На работу не надо. Санитар проснулся, в трусах и шлепках вышел в тамбур дота. Сел на топчан. Одевать штаны без надобности не хотелось — они были за последнюю неделю так пропитаны кровью и окопной пылью, что могли стоять в углу. Кровь раненых, высохшая и жирная. Ткань, как вощеная. Как фартук мясника на рынке. Постирать — только на ротации, когда та ротация — Бог весть. Ну, может еще комбат знает — но это не точно.
Очень важно выкурить первую сигарету утром в спокойной созерцательной обстановке. С кружкой чая или кофе. Не торопясь. Если встал и закурил на бегу — день может пойти кувырком. Вот и сегодня Мезень налил кружку чая, замешал сахар. Полез за сигаретой, пачка лежала около раций, стоявших на зарядке. В пачке была ровно одна сигарета. Порядки здесь чтили — последнюю и крыса не берет.
- Опять мой кэмел скурили, пока спал?
- Док, да там всего пара сигарет было!
- Ага. Полпачки в 4 утра оставалось. Смерти от «Тэшки» санитару хотите, крысы окопные?
- Мезь, не мороси, московские они просто вкуснее, ароматнее что ли… Вам там в Москве никотина больше кладут. Как мяса в колбасу в восьмидесятые. Помню, московская колбаса мЯснее была. Мы за ней с теткой из Иваново катались на выходные в столицу, - Змей был родом из Иваново.
- Вспомнил тоже. Сейчас в вопросах табака и колбасы равенство и братство по всей империи.
- Тогда тоже равенство и братство было. В газетах. А мяса в колбасу в Москве больше клали. Как и сейчас никотина в табак. Равенство, ага. Сначала в Москву уходят наши налоги, кормим вас. Потом вам, москвичам, приезжают с гуманитаркой именные сигареты.
- Бл@дь, Змей, тебе что — мало приехало? Сигарет мало? Вон — пачек сто разных валяются, выбирай. Сигары вон даже есть, кури — не хочу, - друзья Мезени пару недель назад привезли прямо на располагу в Светлодарск пару машин забитых гуманитаркой.
- Да не я так, просто. Скучно. С утра за справедливость захотелось. Ну и москвича под@бать - милое дело перед завтраком, любим мы вас по всей нашей территории необъятной. Ну и вообще — курить натощак вредно.
- Вредно - пакет «града» натощак, - поставил точку Мезень в шутливой будничной перебранке. И вкусно закурил, со сладким крепким чаем.
Комар, утром ходивший к Клещеевку за водой и свежим хлебом, сообщил санитару, что ночью была машина с роты, привезли пополнение аптеки и еще какую-то посылку для него лично. Надо выбрать время спуститься в село на подвал, который занимала первая рота их отряда, как склад. Склад по очереди охраняли Фергана и Сомон. Фергана - пулеметчик под полтора центнера весом, изгнанный с передовой за свои габариты. Ему сразу, как он там появился, выдали дополнительную гранату со словами — если 300, то решай сам. Мы тебя никуда не потащим. Нафиг. В этом не было обидного. Просто рационализм. Некоторая однозначность понимания ситуации. Это мужское. Однозначность в мужчинах вообще позволяет им воевать, ибо дает возможность видеть мир таким, какой он есть — в его простоте. Подстава коллектива — такая тушка на передовой. Ни прокормить, ни вытащить. Фергана без обид удалился охранять склад. Ну что ж, кто-то должен. На войне много работы — всем хватает. Кто гайки крутит, кто тушенку перекладывает, кто рации прошивает вдалеке от кипятка. От каждого по способностям. Как в организме, что-то работает в режиме нон-стоп, на первом уровне — сердце, печень, почки. А вот борода нужна чтобы женщинам нравиться, ноготь на мизинце — чтобы в ухе ковырять, срамной уд — тоже по обстановке. То отлить, то поохать, а то и род продолжить. Ничего лишнего, все к месту и ко времени.
Противник как будто ждал когда санитар позавтракает, не прошло и пяти минут после съеденных галет с рыбной консервой, начался налет — как вчера. А может у них, на той стороне тоже был завтрак? Позавтракали — и к минометам. Четверть пакета града легла недалеко от «единички», ниже по склону — пара ракет пришлась и по кладбищу под горой. Змей, который как оказалось, терпел почему-то пока было тихо, очень хотел в сортир. Преступно это — не оправляться пока есть возможность. Дождался - теперь сидел с выпученными глазами и пачкой салфеток наготове.
Через некоторое время противник перенес огонь немного дальше — в сторону ставка, и Змей решился. Выскочив наружу захлопнул дверь, рванул в сторону капонира, употреблявшегося по известному назначению. Прошли считанные секунды и недавний страдалец с просветлевшим лицом ввалился в бункер целым и невредимым. Комар с Мезенью вежливо и картинно поздравили с на удивленье быстрым облегчением. Обрадовались. Змей расплылся в улыбке:
- Родные вы мои! Никто лет сорок уже не радовался, что я так быстро погадил. Последний раз, пожалуй, в садике хвалили!
- Чести много! Да мы за себя радуемся, по двум причинам — что бункер не уделал, и что без пулеметчика не остались, - Комар с его любовью к пикировкам был верен себе.
Через час-полтора у противника перегрелись стволы или закончился лимит снарядов на утро, утихло. Огонь стал более будничным — не массированным. Стали накидывать по два-три в разные места на горе и ниже. Пользуясь этим, Мезень дал необходимые наставления Комару на случай трехсотых, показал где и что лежит в резком рюкзаке, напомнил основные действия с ранеными и выслушал ответы на контрольные вопросы.
Надел ненавистные, липкие от спекшейся крови штаны, броню, каску. Автомат, радейка, пустой рюкзак, и пошел вниз, к подвалу — пополнить медицину, забрать какую-то анонсированную интригующую посылку. Идти до подвала было около километра — первый отрезок до кладбища - там нужно было посидеть в кустах, послушать, подождать, перекурить. Потом переход до большой ветлы на открытке после перекрестка. Под ней обычно тоже делалась остановка. И после — уже до домов самый неприятный участок, метров пятьсот чистого поля, посреди него речушка-переплюйка с чавкающими болотистыми берегами, и выход к огородам, за ними побитые дома. Там уже проще — в случае жужжания над головой есть куда нырнуть. Путь прошел без приключений и неожиданностей. Подходя к домам санитар расслабился и даже остановился у черешни — поспела. Остро захотелось ягод, невзирая на опасность остановился и стал рвать. Вспоминал, как в старших классах ездили со школой в трудовой лагерь куда-то под Мелитополь, собирать черешню. Как будто в прошлой жизни. Да почему как будто? В прошлой. Где была одна страна, где в соседних корпусах трудового лагеря жили ребятишки из Москвы, Полтавы, Горького и Могилева. Все дружили, малость дрались, вместе плясали под появившуюся в том 90-м году группу «Любэ» - помнились задорная песня «Атас!» и медляк со словами «ночь яблоком стучит в окно». Маринка из Могилева, тоже девятиклассница - теплая такая, юная, тугая. Летний вечер, сердце колошматит-выпрыгивает, зашли за корпус. Маринка разрешает себя целовать — по взрослому. И даже немного трогать. Где та Маринка? Где те Тарасы и Богданы с Полтавы, с которыми плавали наперегонки в ставке около лагеря? Может они сейчас там, за соседней лесополкой… Как так все вышло, что нас перевернуло вверх дном?
Обрывая черешню, погрузившись в воспоминания из прошлой жизни, Мезень чуть не вплотную столкнулся с бойцом, сидевшим в секрете, контролившим открытку с которой пришел санитар. Боец молча смотрел, автомат держал с чуть опущенным стволом, но на фоксе. Да, точно, мы ж на войне — вынырнув из воспоминаний Мезень сорвал еще несколько ягод и двинул в застройку. Черешня была не очень — горьковата. Та, из прошлой жизни, мелитопольская — крупнее, сочнее и слаще.
Прошел по разваленной улице, которая почти каждый день менялась — дома то там, то тут переходили из состояния полуразрушенных - в полные развалины, какие-то долго дымились, выгорая. Но, после полутора недель в бункере и окопах — чувствовал себя как выпущенным на свободу из клетки. Дойдя до торчавшей из убитого асфальта неразорвавшейся градины — налево. Тут ноль, в нем — Фергана. Крикнул при входе пароль, не получил отзыв, крикнул в зев погреба свой позывной, спустился. Насупившийся сонный Фергана, уставший от мрака и сырости подвала предложил чая. Пока закипал чайник, санитар пополнил аптеку — бинты, турникеты, немного обезболов в свертке.
- Еще посылка мне какая-то, подписанная должна быть, Комар сказал.
- А, да, там — на улице в сарайке. Сходи, забери. - Фергана протянул ключ.
Домовитый какой — под замком держит, подумал Санитар и отправился наверх. В сарае при входе лежал пакет с надписью «Мезень. Лично». С нетерпением открыл, там еще замотано, порвал. Внутри пакетики с кашей «Быстров», с брусникой и мёдом. Улыбнулся, потеплело. Старшина Рыжий знал, что эта любимая каша санитара. И прислал ему несколько десятков пакетов. Лично. Интрига закончилась. Посылка с кашей.
Зашел к Фергане, выпил чаю. Заполнил оставшееся в рюкзаке место двумя полторашками воды.
Возвращаясь на гору, еще проходя по селу санитар думал о том, что война, близкая смерть — своя ли, чужая ли, отрешенность от мирских ценностей — денег, цацек, тачек и телефонов дает человеку свободу. Такую свободу, что получив посылку с геркулесовой кашей ощущаешь немного счастья. Остановился, посмотрел вокруг — на эти дома, оставленные сады. И подумал — что может знать о свободе человек не бродивший один с автоматом по разбитому селу, по его пустым улицам? Не ощущавший тепла и радости от пакета каши?
Когда дошел до ветлы, которая на полпути к позиции, в радейке прозвучал позывной санитара. Ничего серьезного, все спокойно, просто на «единичку» зашел Тринадцатый и интересовался когда сможет испить чаю с братом Мезенем?
- Пять минут и буду, - ответил санитар. И подумал, что Артем — так звали Тринадцатого, будет рад каше, которой его угостит Мезень.
Потому что он тоже — свободен.
Показать полностью
Герои
Не все с медалями, к сожалению! На фото Лёха Мацуев. Как началось в феврале, пытался туда попасть, не брали. Все же осенью 2022 года ушел.... С февраля 2023 нет вестей, где то под Харьковом... Уверен, у него много медалей должно быть, но он по прежнему там без вестей. Для меня он Герой. Работайте, братья!
Показать полностью
1